CC BY
448РАЗДЕЛ 4
ЭКСПЕРТНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СПОРНЫХ РЕЧЕВЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ: МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА
А. Н. Баранов
СКРЫТОЕ (ИМПЛИЦИТНОЕ) УТВЕРЖДЕНИЕ В ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ ТЕКСТА
1. Имплицитное как часть семантики языковых форм.
В современной семантической теории содержание предложения и текста рассматривается как сложный феномен, напоминающий по структуре строение слоеного пирога (часто в этой связи и говорят о гипотезе «Слоеного пирога»). Мир смысла многомерен, однако высказывание, речевой акт упорядочены по временной оси. Иными словами, произнося высказывание, говорящий вынужден определенным образом «упаковывать» многомерное содержание в линейную структуру речевого акта. Это приводит к тому, что некоторые «слои» плана содержания, семантики оказываются более эксплицитными и явными (т.е. очевидными для адресата), а какие-то «слои» погружа-ются ниже75. Самой эксплицитной частью семантики высказывания считает-ся пропозиция (ассерция), а имплицитных слоев довольно много. К ним относятся, например, пресуппозиции, импликации, следствия и пр. Распределение семантической информации по «слоям» плана содержания определяется отчасти грамматикой и лексикой языка, а отчасти речевым искусством говорящего. Собственно, «слоистая» структура плана содержания является одной
76
из важнейших предпосылок речевого воздействия .
Можно предложить такую аналогию: собираясь в дорогу, мы упаковываем множество вещей в сумку или чемодан. При этом опытный путешественник положит то, что ему может понадобиться в первую очередь, в самую верхнюю часть багажа - поближе к верхней крыше чемодана, а то и в боковые отделения. Что не нужно в дороге, вообще можно положить на дно. Так и в семантике высказывания: пропозиция отвечает за соответствие действи-тельности и тем самым относится к наиболее важной части коммуникации. Эта часть передаваемого содержания и должна быть наиболее эксплицитной, ясной и легко определяться адресатом. Прочее пускается в более глубокие слои плана содержания.
75
Ср. концепцию «упаковки» (packaging) информации, сформулированную У. Чейфом в [Chafe, 1974; Chafe, 1976].
См. подробнее [Баранов, 2007, с. 174 и далее].
Как известно, информация (план содержания языковых выражений) может быть представлена в тексте в виде утверждений, предположений и мнений. Поскольку план содержания высказывания состоит из нескольких различных слоев, различающихся по степени эксплицитности, то утверждение может быть как явным (эксплицитным), так и скрытым, неявным (имплицитным). К эксплицитным относятся такие утверждения, содержание которых можно установить из поверхностной формы высказывания, не проводя дополнительных смысловых преобразований, которые могут основываться как на значении слов, входящих в это высказывание, так и на значении контекста. К скрытым утверждениям относятся такие утверждения, которые выявляются на основе дополнительного анализа значения выражений, входящих в высказывание, и на значении контекста употребления этого высказывания. Несколько перефразируя, можно также сказать, что явные (эксплицитные) утверждения прямо отражаются в лексико-синтаксической структуре предложения, а скрытые (имплицитные) - нет77. Важно отметить, что иллокутивная составляющая скрытых утверждений, то есть коммуникативная цель передаваемой информации, практически исчезает. Вместо компонента „вербально передаваемая кому-л. информация', присущего эксплицитным утверждениям, появляется компонент смысла „подразумеваемая информация' или „информация, разделяемая и говорящим и „адресатом'.
2. Характеристики имплицитного: обязательность ув. факультативность и вербализуемость невербализуемость.
Имплицитная (скрытая) информация может быть и обязательной, и факультативной. Так, различные коннотации, культурно обусловленные ас-социации слов, устойчивых словосочетаний относятся к факультативной час-ти содержания текста: они могут восстанавливаться адресатом, а могут и ос-таваться нераскрытыми.
Разграничение эксплицитной и имплицитной частей семантики высказывания и текста, а в последней - обязательной и факультативной информации, сущностно важно для лингвистической экспертизы текста. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 в определе-нии порочащих сведений говорится об утверждениях, но вид утверждений - явные (эксплицитные) или скрытые (имплицитные) - никак не оговаривается.
Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства , совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринима-тельской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового обо-рота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репу-тацию гражданина либо юридического лица.
77 О различении эксплицитных и имплицитных слоев плана содержания см., например, [Кобозева 2000, с. 214 и далее].
Между тем, существенная часть смысла высказывания и текста приходится именно на имплицитные слои плана содержания. Имплицитная семантика имеет долгую историю изучения, восходящую к герменевтической традиции истолкования сакральных текстов. В общефилологической традиции -прежде всего в литературоведении - имплицитная часть текста и речевого поведения часто называется «подтекстом»78. Так, В.А. Кухаренко интерпретирует подтекст как составную часть художественного метода автора: «Подтекст - это сознательно избираемая автором манера художественного представления явлений, которая имеет объективное выражение в языке произведений» [Кухаренко, 1974, с. 79]. В языкознании эта категория также обсуждается довольно широко, получая весьма разнообразные осмысления -вплоть до одного из уровней системы языка. Так, в концепции В. Скалички язык состоит из текста, контекста и подтекста [8каНска, 1961].
Хотя никто этого специально не считал, но очевидно, что имплицитная составляющая семантики языкового выражения существенно больше, чем эксплицитная, поскольку последняя чаще всего ограничена только пропози-цией79, а к имплицитной составляющей относится множество разнообразных категорий - см. ниже. Иными словами, если исключить имплицитную часть плана содержания, то из сферы анализа выпадает бо льшая часть семантики высказывания и текста, что вряд ли имелось в виду в Постановлении. Рас-смотрим следующий пример.
Данное обстоятельство [получение Международного сертификата сис-темы качества. - А.Б.] вызвало у нас непонимание: как может заранее несо-стоятельная строительная компания, зарекомендовавшая себя на строитель-ном рынке недвижимости исключительно с отрицательной стороны , полу-чить право на участие в тендерах (в том числе международных) на строи-тельство гражданских объектов?
К эксплицитной части семантики приведенной фразы можно отнести только следующие части смысла: 1) „ Получение строительной компанией Международного сертификата системы качества вызвало у автора фрагмента непонимание'; 2) „автор фрагмента спрашивает, каким образом заранее несо-стоятельная строительная компания, зарекомендовавшая себя на строитель-ном рынке недвижимости исключительно с отрицательной стороны, может получить право на участие в тендерах (в том числе международных) на строительство гражданских объектов'.
78
Е.А. Шипова в дипломной работе, посвященной семантике намека [Шипова, 2006], отмечает, что к проблеме подтекста обращались и известные деятели театра. Так, Е.В. Вахтангов следующим образом объяснял смысл феномена «подтекст» своим студентам: «Если кто-нибудь спрашивает у вас, который час, он этот вопрос может задавать при различных обстоятельствах с различными интонациями. Тот, который спраши-вает, может быть, не хочет... знать, который час, но он хочет, например, дать вам понять, что вы слишком засиделись и уже поздно. Или, напротив, вы ждете доктора, и каждая минута. дорога., необходимо ис-кать подтекст каждой фразы» [Беседы о Вахтангове, 140].
79 ,г
Как следует из сказанного выше, в ряде случаев эксплицитно выражается, например, и иллокутивная сила высказывания. Это происходит, например, во фразах, содержащих эксплицитную перформативную формулу: Я утверждаю, что никакого отношения к провокационным заявлениям некоторых СМИ не имею.
В приведенном примере имеются, однако, и другие компоненты смыс-ла, которые прекрасно осознаются носителями языка , но которые формально нельзя признать эксплицитной информацией. К ним относятся , в частности, следующие смысловые блоки, которые можно сформулировать в виде утверждений: 3) „автор фрагмента не согласен с присвоением обсуждаемой строительной компании Международного сертификата системы качества'; 4) „ав-тор фрагмента относится отрицательно к присвоению обсуждаемой строи-тельной компании Международного сертификата системы качества'; 5) „ об-суждаемая строительная компания является заранее несостоятельной'; 6) „обсуждаемая строительная компания зарекомендовала себя на строительном рынке недвижимости исключительно с отрицательной стороны'; 7) „очевид-но несостоятельная строительная компания (об этом было известно «зара-нее»), зарекомендовавшая себя на строительном рынке недвижимости исключительно с отрицательной стороны, не имеет права на участие в тендерах (в том числе международных) на строительство гражданских объектов'.
Компоненты смысла 3 и 4 выводятся как следствие из семантики анализируемой фразы, прежде всего из фрагмента Данное обстоятельство (получение Международного сертификата системы качества - специалист) вызвало у нас непонимание. Компонент 5 «упакован» в определении к существительному компания - заранее несостоятельная строительная компания, а компонент 6 в свернутом виде представлен в причастном обороте зарекомендовавшая себя на строительном рынке недвижимости исключительно с отрицательной стороны. Компонент 7 представляет собой скрытое утверждение, которое вводит риторический вопрос как может заранее несостоятельная строительная компания... Из проведенного весьма поверхностного семантического анализа видно, что наиболее существенные для лингвистической экспертизы части семантики сосредоточены в рассматриваемом случае в имплицитной, скрытой части плана содержания языковых форм.
Тем не менее понятно, что далеко не вся имплицитная часть семантики языковых выражений может реально соотноситься с категорией утвержде-ния, а именно эта категория упоминается в Постановлении. Возникает во-прос, как выражаются скрытые, имплицитные утверждения в тексте?
Имплицитная информация, как было отмечено выше, может быть обязательной и факультативной, но, кроме этого важного противопоставления, есть еще одно: имплицитная информация может быть вербализуемой и не-вербализуемой. Под вербализацией имеется в виду возможность достаточно правдоподобного воспроизведения скрытого смысла в виде высказывания, содержащего пропозицию, которая передает скрытое содержание. В рассмотренном выше примере была приведена именно вербализуемая информация. Однако вполне возможна ситуация, когда нечто в имплицитной части семантики языкового выражения есть, но вербализовать это в явной форме невозможно. Типичный случай - использование некоторых приемов речевого воздействия, например, приема «введения в оценочно окрашенный контекст или
ассоциативный ряд» (см. подробнее [Баранов, 2007, с. 179 и далее]). Вариант этого приема - постановка в негативно окрашенный ассоциативный ряд -широко представлен в политической рекламе. Так, известный лозунг Голосуй или проиграешь! предвыборной кампании Б. Ельцина сопровождался изображением наручников или арестантской куртки в непосредственной близо-сти от слова проиграешь. Очевидно, что проигрыш в этом рекламном слогане интерпретировался как что-то явно отрицательное, но не обязательно име-лось в виду реальное тюремное заключение. Это можно было интерпретиро-вать и как ограничения гражданских свобод, и как полицейское государство, и как обобщенно (даже символически) передаваемую идею опасности. Ины-ми словами, негативный компонент содержания присутствует, но точно вербализовать и выразить его суть невозможно. Аналогичными свойствами обладает метафора: метафорические номинации могут влечь негативную оцен-ку, но и в этом случае часто (впрочем, не всегда) точная вербализация нега-тивной составляющей затруднена, ср. кличку Паша-мерседес одного из быв-ших министров обороны РФ или номинацию Линдона Джонсона как антиге-роя игры в дартс (т.е. представление его в виде мишени, в которую бросают нечто вроде маленьких дротиков). К числу феноменов, вводящих невербали-зуемую скрытую информацию, относится также истинный намек, или намек в точном смысле (см. [Баранов, 2007, с. 205-221]; [Шипова, 2006]).
Практически невербализуемы многие культурные ассоциации (см.
по этому поводу [Имплицитность в языке и речи, 1999, с. 43-57]. Несколько
80
больше повезло в этом смысле культурным и социальным стереотипам .
Сочетание указанных двух параметров - обязательность vs. факультативность, вербализуемость vs. невербализуемость - задает следующие возможные комбинации, характеризующие скрытую информацию:
Имплицитная информация Вербализуемость Невербализуемость
Обязательность (0 Обязательная и вербализуемая информация (и) Обязательная и невербализуемая информация
Факультативность (ш) Факультативная и вербализуемая информация (гу) Факультативная и невербализуемая информация
Очевидно, что факультативная информация не может рассматриваться в экспертизах по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации. Действительно, факультативные части плана содержания индивидуальны в том смысле, что разные носители языка по-разному восстанавливают для се-бя эту область семантики языковых выражений . Следовательно, и сам факт наличия порочащих сведений в таких случаях достоверно доказать невоз-
80 Вдохновляющие примеры разбора культурных стереотипов, в том числе языковых, представленных в СМИ и массовой культуре, собраны в заметках Р. Барта «Мифологии» [Барт, 1996].
можно. Некоторую полезную информацию могут дать социологические опросы, однако этот инструментарий находится за пределами собственно лингвистического исследования . Впрочем, лингво-психологическая и лингво-социологическая экспертизы в подобных ситуациях вполне уместны.
Проблематично опираться в делах о защите чести и достоинства на обязательную, но точно не вербализуемую информацию81. Причины те же, что рассматривались выше: невозможность точной вербализации скрытого смысла затрудняет или вообще делает невозможным доказательство наличия в тексте порочащих сведений. Опять-таки, опросы здесь вполне допустимы, но они должны проводиться в рамках лингво-психологических или лингво-социологических исследований.
Таким образом, скрытые, или имплицитные, утверждения должны быть обязательной и вербализуемой частью имплицитной части плана содержания языкового выражения.
Укажем некоторые типичные способы выражения скрытых, или им-плицитных, утверждений.
3. Виды имплицитного.
Степень эксплицитности-имплицитности компонента содержания языкового выражения, очевидно, не бинарна, а градуальна. Естественно начать с наиболее эксплицитных феноменов. К таковым в первую очередь относятся эллиптичные предложения, а также утверждения, содержащие анафорические местоимения. Такие формы восстанавливаются из контекста или ситуации общения. Так, предложение Потом лично отвечал за то, чтобы не вернули кредит государству представляет собой эллипсис фразы Потом Ди-кой лично отвечал за то, чтобы не вернули кредит государству. Это легко выявляется из ближайшего контекста, в котором говорится о деятельности Дикого.
Случаи конвенционального эллипсиса и анафорических замен настоль-ко близки к эксплицитной форме подаче информации, что их можно отно-сить к эксплицитным способам выражения утверждения.
Однако не все случаи эллипсиса сопоставимы с эксплицитными способами представления информации. Так, к случаям эллипсиса близок способ указания на пропозицию, основывающийся на использовании макроструктуры текста. Например, помещение текста, описывающего некоторое событие, в тематической рубрике «Мошенничество» указывает на утверждение вида „В следующем ниже тексте описывается мошенничество'. Аналогично рубрика «Скандал» отсылает к утверждению вида „В следующем ниже тексте описывается скандал'. Это обязательный компонент смысла текста, однако степень его вариативности выше, чем в случае обычного эллипсиса (ср. „Здесь говорится о мошенничестве/скандале', „Тема последующего текста -
81 Впрочем, в экспертизах о товарных знаках анализ обязательной, но плохо вербализуемой информации может оказаться довольно важным.
мошенничество/скандал' и т.п.). В этих случаях можно говорить о скрытом утверждении.
Актуальное значение фразеологизма также формирует такой слой плана содержания, который фактически идентичен эксплицитному слою -пропозиции. Действительно, фраза Петров вышел сухим из воды понимается как „Петров избегнул заслуженного наказания за какой-то проступок'82. Именно это и оказывается пропозицией рассматриваемой фразы. Единствен-ная проблема в том, что пропозициональная составляющая, в которой реали-зуется актуальное значение, реализуется не автономно, а на фоне внутренней формы , которая хорошо осознается носителем языка. Именно поэтому акту-альное значение - это фактически эксплицитный слой, а не просто экспли-цитный слой. Более корректно квалифицировать актуальное значение фра-зеологизма как скрытое (имплицитное) утверждение.
Несколько иная ситуация с идиомами, внутренняя форма которых не осознается как живая современным носителем русского языка . Актуальные значения идиом не видно ни зги (~ „ничего не видно'), испокон веков / веку / века (« 'всегда'), не хухры-мухры (« 'что -то , что нельзя рассматривать как неважное') более эксплицитны, поскольку не « подавляются» семантикой легко осмысляемой внутренней формы. В таких идиомах актуальное значение можно квалифицировать как эксплицитный способ передачи информации.
Пресуппозиции образуют такой компонент плана содержания высказывания, который предполагается известным участникам ситуации общения или является основой осмысленности высказывания - оценки его как истинного или ложного. На шкале степени имплицитности разные типы пресуппозиций занимают различное положение. Впрочем, степень эксплицитности-имплицитности пресуппозиций различных типов изучена в лингвистической семантике явно недостаточно. По- видимому, это оказалось причиной противоречивой квалификации данного феномена и как эксплицитной, и как имплицитной информации авторами монографии об имплицитности в языке [Имплицитность в языке и речи, 1999]. Так, на стр. 33 указанной работы отмечается, что «неотрицаемая информация [т.е. пресуппозиция. - А.Б.] никак не может быть признана имплицитной». В то же время на стр. 83 пресуппозиции существования отнесены к «пропозитивным имплицитным смыслам»: Сашин магнитофон сломался - имплицитный смысл „У Саши есть магнитофон'. Отметим, что отнесение пресуппозиций существования к имплицитной части плана содержания противоречит принятому в обсуждаемой монографии пониманию имплицитного в языке. Согласно данному там определению,
82 Ср. толкование идиомы выйти сухим из воды как „избегнуть заслуженного наказания' в издании Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. СПб : Вариант , 1994. Точнее семантику этого фразеологизма следовало бы описать следующим образом: Выйти сухим из воды = „оказавшись в опасной ситуации, во многом (а то и полностью) обусловленной собственными действиями, нарушающими те или иные общественные нормы и правила, что становится известным, избегнуть наказания за сделанное в ре-зультате собственных усилий или действия посторонних факторов, уподобившись человеку, способному сделать невозможное и противоречащее известным физическим законам'.
основным признаком имплицитной информации является «необязательность ее получения при понимании, нестопроцентность ее восстановления слушающим» (с. 32). Понятно, что пресуппозиция существования является обязательной частью смысла языкового выражения. В противном случае высказывание становится семантически аномальным. Однако такое определение иплицитной информации приводит к тому, что понятие коммуникативной организации знания, лингвистической «упаковки» содержания в речевом сообщении теряет смысл. Получается, что и утверждение, и пресуппозиции, и обязательные следствия оказываются эксплицитными. Иными словами, эффект навязывания пресуппозиций и использование других феноменов из инструментария приемов скрытого речевого воздействия, основанный на имплицитном, неявном введении некоторой информации в дискурс как общеизвестного, очевидного для участников ситуации общения, должен объясняться с каких-то иных позиций. Принятая авторами указанной монографии трак-товка имплицитного имеет и другие неприятные теоретические последствия: возникают дополнительные сложности в разграничении центральной и периферийной части толкования слова, требуют существенного переосмысления категории коммуникативной организации смысла высказывания и т.д. Впро-чем, при интерпретации конкретных примеров авторы уходят от теоретиче-ских построений, ориентируясь на здравый смысл.
Типичный пример использования пресуппозиции для введения скрыто-го утверждения обнаруживается в следующей фразе:
Компания ООО "Рациональная логистика" с пониманием относится к тяжелому финансовому положению ОАО "Питательный завтрак", хотя и считает незаконным уклонение от предоставления информации акционеру.
Один из типов пресуппозиций формирует условия для оценки высказывания как истинного или ложного. Например, утверждение вида Суд посчитал правонарушение Петрова незначительным и назначил условное наказание содержит условие осмысленности 'Петров совершил правонарушение'. Если Петров не совершал правонарушения, то приведенное утверждение становится семантически аномальным: его нельзя считать ни истинным, ни 83 ,,
ложным . Часто в качестве критерия выделения пресуппозиции использует-ся постановка предложения в контекст общего отрицания, при этом отрица-ется только утверждение (самая явная, эксплицитная часть семантики), а пресуппозиция не попадает в сферу общего отрицания (см. подобнее § 4 главы 3). Так, введение общего отрицания в приводившийся выше пример дает следующий результат: Неверно, что суд посчитал правонарушение Петрова незначительным и назначил условное наказание, т.е. компоненты смысла 'суд не посчитал правонарушение незначительным' и „суд не назначил условное наказание' относятся к утверждению данного высказывания. А компонент
О понятии пресуппозиции см., в частности, [Падучева, 1981]; [Падучева, 1985, с. 48-82].
смысла „ Петров совершил правонарушение' не отрицается, образуя пресуп-позицию рассматриваемой фразы.
Используем тест на общее отрицание для выделения пресуппозиции в спорной фразе. Поскольку вопрос непосредственно касается первой части обсуждаемого предложения, уступительное придаточное предложение хотя и считает незаконным уклонение от предоставления информации акционеру в тесте можно опустить. Получаем следующее:
„НЕВЕРНО, что компания ООО "Рациональная логистика" с понимани-ем относится к тяжелому финансовому положению ОАО "Питательный зав-трак"' ^ „Компания ООО "Рациональная логистика" без понимания относит-ся (или "не относится с пониманием") к тяжелому финансовому положению ОАО "Питательный завтрак"'.
Иными словами, при общем отрицании спорной фразы компонент смысла „ОАО «Питательный завтрак» находится в тяжелом финансовом положении' не отрицается и тем самым образует пресуппозицию. Выявленный компонент обязателен, поскольку является условием осмысленности анализируемой фразы. Поскольку пресуппозиция предполагается истинной, то по модальности это утверждение, но скрытое, имплицитное.
Введение пресуппозиций (и тем самым скрытых утверждений) может осуществляться различными языковыми формами. В частности, вопросами. Так, вопрос Почему наш банк входит в десятку лучших банков России? включает пресуппозицию „Банк (о котором идет речь) входит в десятку луч-ших банков России '. Риторический вопрос Да неужели я буду унижаться пе-ред ним? содержит пресуппозицию „Я не буду унижаться
84
перед ним'). Аль-тернативный вопрос Итак, убил Петров или Иванов? обнаруживает пресуп-позицию „Убил Петров или Иванов'.85
Пресуппозиции, по крайней мере семантические пресуппозиции, образуют обязательную часть плана содержания . Это следует из определения се-мантической пресуппозиции как условия осмысленности высказывания. Иными словами, в рамках лингвистической экспертизы текста они должны квалифицироваться как скрытые (имплицитные) утверждения.
Следствия, как и пресуппозиции , относятся к имплицитной части плана содержания высказывания и текста. В отличие от пресуппозиций, следствия далеко не всегда являются обязательными. Так, из фразы Белинский писал об авторе «Евгения Онегина», что он любил сословие, в котором почти исключительно выразился прогресс русского общества выводится следствие „Белинский писал об АС. Пушкине, что тот любил сословие, в котором почти исключительно выразился прогресс русского общества'. Это следствие
84 Риторический вопрос - «фигура речи, состоящая в придании утверждению или отрицанию риторической формы для того, чтобы привлечь усиленное внимание слушателя, повысить эмоциональный тон и т.п.» [Ах-манова, 1969].
85Альтернативный вопрос - «вопрос, предлагающий слушателю подтвердить одну из допускаемых возмож-ностей; подсказывающий один из двух возможных ответов» [Ахманова, 1969]. См. подробнее по этому по-воду [Баранов, Кобозева, 1983].
обязательно, поскольку оно должно рассматриваться как условие правильно-го понимания текста. Если данное следствие не выводится читателем, то нельзя говорить о правильном понимании приведенной фразы.
Степень имплицитности следствий, как и различных типов пресуппозиций, неодинакова. Следствия, которые выводятся из семантики на одном или двух шагах рассуждения, находятся ближе к поверхностной, эксплицитной части семантики (см. пример выше), а следствия, требующие длинной цепочки вывода, будут располагаться на самых глубинных слоях плана содержания, причем даже не высказывания, а текста в целом. Довольно
^ 86
высока вероятность, что такие следствия окажутся факультативными . Показателен в этом смысле следующий пример. В интервью с предпринимателем И. Поплавским обсуждалась деятельность известного финансиста С. При-быткова, который, предположительно, использовал незаконные методы для присвоения акций предприятий. На это указывал целый ряд реплик И. По-плавского:
Поплавский. Мы начали вводить западные методы, докупали кон-трольные пакеты, должны были переходить на единую акцию. Но потом вы-шел кризис. И господин Прибытков списал с реестра завода акции. Акции перепродали два раза - получился добросовестный приобретатель. По зако-ну, если ты украл и кому-то перепродал, он честно отдал деньги - он собст-венник. <...>
Журналист. Так вы столкнулись с методами конкурентной борьбы? Поплавский. Не было никакой конкурентной борьбы. Конкурент - это тот, с которым ты конкурируешь. Вот Siemens - это конкуренты. А если у те-бя воруют - ты с кем конкурируешь? <...>
Журналист. В результате вы потеряли контроль над предприятиями? Поплавский. При чем здесь потеряли? Потеряли - это если бы я шел и потерял. А у нас украли.
После обсуждения некоторых других проблем в интервью возникла те-ма перспектив бизнеса И. Поплавского:
Журналист. А не боитесь, что опять кто-нибудь отнимет? Поплавский. Ну, опыт уже какой-то есть. Мы же не глупее всех. В приведенной последовательности реплик представлена фраза опять кто-нибудь отнимет. Это означает, что ранее шла речь о том, что у интер-вьюируемого (И. Поплавского) что-то ранее отняли. Глагол отнять имеет здесь значение „взять у кого-л. силой, вопреки его желанию, отобрать' [МАС]. Из приведенного толкования следует, что и здесь речь идет о ситуации воровства (воровать - „похищать, принадлежащее другим, красть'
86 Аналогичное соображение содержится в уже упоминавшейся монографии об имплицитности : «<...> регу-лярные выводы из лексического значения, <...> включаясь в цепочку, становятся существенно менее веро-ятными» [Имплицитность в языке и речи, 1999, с. 37].
[МАС]). Использование глагола отнимать в рассматриваемом значении ак-туализует ситуацию воровства акций, ответственность за которую ранее уже была возложена на С. Прибыткова. Иными словами, семантический анализ приведенного фрагмента в контексте всего интервью позволяет получить следствие вида „Ранее С. Прибытков уже отнял/украл акции завода'. Данное следствие выводится , однако, не прямо, а в несколько этапов, с помощью достаточно сложных рассуждений: опять кто-нибудь отнимет ^ 'ранее уже отнимали' ^ глагол отнять в данном контексте по смыслу близок гла-голу украсть ^ „ранее речь шла о краже акций завода' ^ „С. Прибытков не-сет ответственность за эту кражу' ^ „С. Прибытков ранее уже отнял/украл акции'. Сложность цепочки вывода ставит под сомнение его обязательность. Иными словами, далеко не всякий читатель будет в состоянии провести такое рассуждение. Тем самым следствие вида „Ранее С. Прибытков уже отнял / украл акции завода' из данного фрагмента можно считать факультативным.
Факультативное следствие, т.е. необязательная, но вербализуемая имплицитная информация, хотя и имеет форму утверждения , не может рассматриваться в делах о защите чести и достоинства именно в силу своей факультативности. В определенном смысле за факультативное следствие несет ответственность сам адресат - читатель, слушатель и зритель. Факультативные следствия непредсказуемо разнообразны, поскольку не в последнюю очередь определяются моделью мира адресата, его ожиданиями и коммуникативными намерениями в данный конкретный момент времени. Они порождаются в си-лу испорченности или, наоборот, благонравия адресата.
Факультативные компоненты плана содержания высказывания не ме-шают пониманию текста: если читатель не восстановит факультативную часть семантики предложения, то это не должно вести к семантической ано-мальности текста или его фрагмента. Рассмотрим в качестве примера сле-дующий фрагмент статьи «Исчезнувший налог»:
Именно тогда П. Семакин и предпринял поход во власть. Сначала он, как мы уже говорили, стал депутатом местной думы - и получил искомую неприкосновенность. После чего стремительно начал искать союзников в структуре, от которой зависело очень многое, - в налоговой полиции. Были простимулированы соответствующие чины -и в октябре 1998 года якобы по инициативе ФСНП появляется Ассоциация производителей и дистрибьюто-ров натурального спирта. Президентом Ассоциации становится Петр Сема-кин.
Глагол стимулировать в данном контексте означает „дать стимул к че-му-н.; заинтересовать в чем-н.' [Ожегов и Шведова, 1992]. В начале данного фрагмента речь идет о том, что П. Семакин стал искать союзников в налого-вой полиции. Непосредственно после этого использована пассивная конст-рукция с глаголом простимулировать, причем субъект действия при глаголе простимулировать опущен: Были простимулированы соответствующие чины <... >. Поскольку из содержания приведенного фрагмента следует, что в
инициативе со стороны налоговой полиции для организации «Ассоциации производителей и дистрибьюторов натурального спирта» был заинтересован П. Семакин, а также поскольку субъектом действия сказуемого предшест-вующего предложения является Семакин (<...> стал искать союзников <...>), то высоковероятно, что субъектом действия, описываемого предложением Были простимулированы соответствующие чины <...>, является сам П. Семакин. Иными словами, в рассматриваемой фразе содержится инфор-мация „Семакин чем-то, что не названо, заинтересовал чиновников ФСНП в том, чтобы они выступили инициаторами создания указанного Союза'. Вы-бор довольно странного для данного контекста глагола стимулировать с ши-рокой семантикой склоняет читателя к предположению, что это эвфемизм для выражения дать взятку или какого- то другого выражения, аналогичного ему по смыслу. Во всяком случае, под глаголом стимулировать в данном контексте имеется в виду не вполне законный способ воздействия на чиновников (чинов). Информация о не вполне законном способе воздействия на чиновников при организации «Ассоциации производителей и дистрибьюто-ров натурального спирта» характеризует П. Семакина отрицательно. Но воз-никает вопрос, является ли этот имплицитный компонент смысла обязатель-ным? Очевидно, что нет, поскольку не удается однозначно восстановить, кто «стимулировал» чиновников: это может быть П. Семакин, а могут быть и связанные с ним лица либо кто-то еще. В силу этого данное следствие не является обязательным, хотя и высоковероятным в общем контексте рассматриваемой статьи. Если читатель не восстановит информацию „Семакин чем-то, что не названо, заинтересовал чиновников ФСНП в том, чтобы они вы-ступили инициаторами создания указанного Союза', то текст не потеряет связности и не станет аномальным.
Факультативные следствия, в которых представлена факультативная, но вербализуемая информация, близки по своим свойствам предположениям, поскольку они, как и предположения, вероятностны, хотя и в несколько раз-ных смыслах: предположения описывают положения дел , которые с опреде-ленной долей вероятности имеют (имели, будут иметь) место, а факульта-тивные следствия соответствуют той части плана содержания высказывания и текста, которая с определенной долей вероятности (своей для каждого слу-чая, но не «стопроцентной») будет реконструирована («понята») адресатом. Именно в этом смысле факультативные следствия (и, соответственно, им-пликации) следует рассматривать как аналоги выражения предположения.
Обязательные следствия противоположны факультативным: их пони-мание необходимо для осмысленности текста. Именно в силу этого они мо-гут рассматриваться в лингвистической экспертизе как скрытые (имплицит-ные) утверждения.
Библиографический список 1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - М., 1969.
2. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста. Теоретические ос-нования и практика. - М., 2007.
3. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Семантика общих вопросов в русском языке (категория установки) // Изд. АН СССР. Сер. литературы и языка. - 1983. - № 3.
4. Барт Р. Мифологии. - М., 1996.
5. Беседы о Вахтангове. - М. - Л., 1940.
6. Имплицитность в языке и речи / под ред. Е.Г. Борисовой, Ю.С. Мар-темьянова. - М., 1999.
7. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. - М., 2000.
8. Кухаренко В.А. Типы и средства выражения импликации в англий-ской художественной речи (на материале прозы Э. Хемингуэя) // Филологи-ческие науки. - 1974. - № 1.
9. Малый академический словарь. Толковый словарь русского языка в 4-х т. / под ред. А.П. Евгеньевой. - М., 1985-1988. - Т. I-IV.
10. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Словарь русского языка. - М., 1992.
11. Падучева ЕВ. Презумпции и другие виды неэксплицитной информации в тексте // Научно-техническая информация. Сер. 2. - 1981. - № 11.
12. Падучева ЕВ. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. - М., 1985.
13. Шипова Е.А. Классификация, семантические и прагматические функции намека в дискурсе российской публицистики. - М.: Филологический факультет МГУ, 2006 [рукопись дипломной работы].
14. Chafe W.L. Language and consciousness // Language, 1974, v. 50, № 1, P. 110-133.
15. Chafe W.L. Givenness, contrastiveness, definiteness, subjects, topics, and point of view // C.N. Li ed. Subject and topic. N.Y.: Acad.Press, 1976, p. 2555. [русский перевод: Чейф У. Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М., 1982. С. 277-316].
16. SkaliCka V. Text, Kontext, Subtext. "Slavia pragensia", III - Philologica, 3, 1961.
326
