CC BY
12
УДК 8142:811.111 https://doi.org/10.34680/2411-7951.2023.4(49).339-346
Е.В.Рыжкова, Е.И.Кокконен
«СКАЗОЧНЫЕ» КАРИКАТУРЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ДИСКРЕДИТАЦИИ В БРИТАНСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (НА ПРИМЕРЕ THE GUARDIAN)
В статье рассматривается реализация стратегии дискредитации в британском политическом дискурсе. Материал исследования составили политические карикатуры, опубликованные в the Guardian за 2021—2023 годы, в которых содержатся иконические и вербальные аллюзии на сюжеты народных и авторских сказок Великобритании. Сказка рассматривается как прецедентный феномен, представленный с разной степенью детальности: на уровне прецедентного имени, прецедентной ситуации, прецедентного хронотопа, прецедентного сюжета, прецедентного текста. Рассмотрено взаимодействие иконических и вербальных компонентов. Показано, что сказочные аллюзии, оказываются действенным инструментом дискредитации изображаемых политиков и проводимых ими преобразований, поскольку позволяют адресату выстраивать динамичный образ «человека-в-ситуации» и прогнозировать развитие ситуации. Прецедентные ситуации, в свою очередь, позволяют наделять персонажа определенным набором отрицательных личностных характеристик. Особое внимание уделено анализу комментариев читателей, на основании которых можно сделать вывод об эффективности воздействия карикатуры.
Ключевые слова: политическая карикатура, прецедентность, сказка, стратегия дискредитации, политический медиадискурс, британские СМИ
Политический дискурс, в котором не только отражаются социально-экономические изменения, непосредственно касающиеся рядовых граждан, но и напрямую затрагиваются проблемы «распределения или использования политической власти» [1, с. 89], широко представлен в современных СМИ. Конкурентная борьба за поддержку населения составляет неотъемлемую частью политической жизни. В ней реализуются три основных стратегии: дискредитации, самопрезентации и презентации [2]. Если первая является «игрой на понижение», то две остальные — «игрой на повышение» [3]. Сочетание этих стратегий позволяет манипулировать сознанием массовой аудитории, навязывать точку зрения на происходящее, формировать желаемое мировоззрение, тиражировать значимые политические идеи. Отсюда вытекают такие основные характеристики политического дискурса как агональность, агрессивность, оценочность и экспрессивность [4]. Исследователи также отмечают его театральность и подчеркнутую креативность, авторитарность, дистанцированность, динамичность, эзотеричность, фидеистичность, фантомность, смысловую неопределенность и информативность [5].
В современных условиях социально-экономического кризиса, когда одни политики приходят на смену другим, кардинально меняя курс проводимых реформ, а видимых для населения изменений к лучшему не происходит, стратегия дискредитации становится доминирующей в политическом дискурсе. Её цель — формирование негативного образа представителя власти, понижение его авторитета в глазах массового адресата.
Одним из эффективных средств воздействия на массового адресата в СМИ оказывается политическая карикатура, основанная на гротеске, преувеличении, искажении реальности и представляющая собой синтез литературного и изобразительного искусств. В российских исследованиях подобное сочетание вербальных и невербальных (иконических) компонентов интерпретируется как «креолизованный текст». Впервые этот термин был введен Ю.А.Сорокиными и Е.Ф.Тарасовым [6], которые отмечали его негомогенную фактуру. Вместе с тем, М.Б.Ворошилова полагает, что две или более семиотические системы «вступают в отношения взаимосвязи, взаимодополнения, взаимовлияния, что обусловливает комплексное воздействие на адресата» [7, с. 22]. Таким образом, вербальные и невербальные компоненты образуют единое смысловое целое на основе синсемантических отношений [8, 9].
В политическом дискурсе карикатура является источником информации о взаимоотношениях между людьми, политическими событиями и властью. Наряду с острыми социальными, экономическими, политическими проблемами мишенью карикатуры и объектом её насмешки становятся политики, их некомпетентность, неспособность решить насущные проблемы в условиях кризиса, равно как и злоупотребление своим положением и властью. А.В.Дмитриев определяет такую карикатуру как «проблемную графику», которая является сотворчеством автора и адресата, поскольку «обобщенные образы... вызывают у наблюдателей не только разные длины ассоциативной цепи, но иногда и параллельные ассоциации, которые сам автор не мог заранее предполагать» [10, с. 72]. Для высмеивания порочности и слабости представителей власти (по сути — реализации стратегии дискредитации) за основу берутся такие символические образы [10, с. 72-73] как:
— эзоповские персонажи (люди и животные обладают схожими характеристиками — интеллектом и качествами);
— мифические персонажи (герои мифов, старинных легенд);
— средневековые персонажи (рыцари, короли, палачи).
Исследователь считает, что текстовая часть карикатуры сведена к минимуму, чтобы усилить визуальное воздействие. Однако Е.Е.Анисимова [8] полагает, что отношения вербальных и невербальных компонентов могут быть как взаимодополняющими (вербальный комментарий выполняет вторичную функцию), так и взаимозависимыми (вербальный комментарий определяет интерпретацию изображения).
Таким образом, восприятие карикатуры адресатом сообразно замыслу автора требует от последнего определенных фоновых знаний, в том числе национально-культурно специфичных. Понимание карикатуры, как правило, невозможно без обращения к прецедентности [11] или прецедентным феноменам [12]. Прецедентность в креолизованном тексте карикатуры реализуется как на иконическом уровне (через визуальную метафору), так и на вербальном (через подписи к иллюстрациям). Этому феномену, его видам и способам реализации уделяется особое внимание в политической лингвистике. Е.А.Нахимова [13] выделяет следующие виды: лексемы, высказывания, фразеологизмы, тексты, невербальные феномены (музыкальные, живописные произведения и т.п.), ситуации, имена, события, поступки, календарные даты, жесты, знаки). По мысли исследователя, этот список не является конечным и будет дополняться и детализироваться по мере развития теории прецедентности.
К основным признакам прецедентных феноменов исследователи относят их надындивидуальный характер, легкость узнавания и частотность воспроизведения. Они легко интерпретируются в другие формы искусства и вводятся в текст в сжатом виде — намеком или фрагментом. Как показывают исследования последних лет и наши собственные наблюдения, в современном социокультурном контексте указанными характеристиками обладают, в первую очередь, явления современной массовой культуры: кинофильмы, мультфильмы, рекламные ролики, анекдоты, популярные песни и т.п. Детально изучено функционирование в политическом дискурсе различных прецедентных имен [12].
Указанные выше прецедентные феномены имеют привязку к современности, функционируют в рамках определенной культуры, социальной группы (возрастной, гендерной, профессиональной и т.п.) и имеют тенденцию меняться со временем. На эту особенность указывает Г.Г.Слышкин [14].
Сама карикатура также тесно связана со временем своего создания, призвана быстро реагировать на социально-политические изменения и также быстро устаревает. Для достижения эффекта ее образный компонент должен быть максимально понятен адресату, не являться ребусом, а прочитываться мгновенно, что требует апелляции к хорошо знакомым прецедентным явлениям. В качестве универсального источника прецедентности в различных типах дискурса, в том числе и политическом, выступает сказка как культурный феномен, обеспечивающий взаимопонимание между представителями различных поколений и культур. Сюжеты отдельных сказок известны во многих странах, a авторские сказки приобретают мировую известность в переводах. При этом старшее поколение знакомится с новыми произведениями, читая их детям, что обеспечивает накопление и совместное использование культурного кода.
В рамках настоящей работы будут рассмотрены «сказочные» политические карикатуры, в которых источником прецедентности является фантазийная реальность, а именно английский сказочный фольклор и фантастические произведения британских писателей, а мишенью — политики Великобритании и их деятельность, что превращает прецедентные феномены в инструмент дискредитации.
Материалом исследования послужили карикатуры Криса Ридделла (Chris Riddell), опубликованные The Guardian в Observer comment cartoon [15] и Николы Дженнингс (Nicola Jennings), в Guardian Opinion cartoon [16] с июня 2021 года по январь 2023 года. Из 120 карикатур были отобраны те, в которых используется сказочный мир для репрезентации кризиса власти в Великобритании.
В качестве методов исследования были использованы метод сплошной выборки при сборе фактологического материала, контент-анализ, анализ единиц разной семиотической природы.
2021—2022 годы в общественно-политической жизни Великобритании оказались полны потрясений. Череда скандалов на высшем уровне власти, смена трех премьер-министров, смена монарха, экономические трудности, социальные конфликты нашли отражение в «сказочной» карикатуре.
Как уже указывалось, апелляция к текстам сказок может осуществляться иконическими и вербальными средствами или их комбинацией. Самым очевидным источником прецедентности оказываются непосредственно концепты героев сказок, что позволяет через визуальную метафору перенести некоторые особенности их характера на высмеиваемого политика. Так исследователями неоднократно отмечено регулярное употребление образа Пиноккио как олицетворения лгуна [17].
Рассмотрим пример визуальной метафоры, отсылающей к серии книг К.Льюиса «Хроники Нарнии».
Рис. 1. The liar, the witch, and the wardrobe (07.08.2021)
На карикатуре (рис. 1) действующий на то время премьер-министр Борис Джонсон представлен в образе льва, рядом с ним министр внутренних дел Прити Пател, напоминающая Снежную королеву. Подобные образы могут отсылать ко многим сказочным героям. Для достижения сатирического эффекта карикатуры необходимо, чтобы читатель адекватно интерпретировал ее иконические элементы. Несмотря на игру слов в заголовке: «Liar» — «Lion», идентификация прецедентной книги не вызывает затруднений. Иконический компонент в данном случае является ключом к пониманию вербального компонента — реплик героев. Реплика льва о борьбе за изменение климата отсылает к роли Льва Аслана, который своим появлением в Нарнии растопил вечную зиму, но автор прямо называет льва-Джонсона лжецом, вызывая сомнение в его заявлении. Пател на посту министра была известна жесткой позицией по отношению к мигрантам; подготовила законопроект о выдворении нелегально прибывших за пределы страны в центры временного содержания, объясняя это тем, что многие из них — скрывающиеся преступники. На карикатуре она пытается обелить себя, смещая акцент на заботу о детях, — в соответствии со сценарием поведения Колдуньи, которая с преступными намерениями заманивала детей в свое королевство.
Дискредитация изображенных политиков достигается через иронию, несоответствие сценариев их поведения сказочным прототипам. Предполагается, что читатель сам «достроит» ситуацию, сделав вывод, что действия представителей власти продиктованы их низкими моральными принципами, желанием скрыть или завуалировать неблаговидные поступки или социально неприемлемые решения возникающих проблем. Ирония автора отмечена читателями в комментариях: «Boris Johnson and Priti Patel could not care the slightest bit about climate change nor the welfare migrant children. These are despicable people who should be nowhere near the running of a supposedly enlightened developed country» (здесь и далее сохраняется орфография авторов комментариев).
Дополняет дискредитирующий эффект присутствие шкафа (также атрибута Нарнии), полного «Tory sleaze»: это выражение вошло в обиход для обозначения любых неэтичных поступков членов парламента. Читатели также не обходят его вниманием, отмечая: «Plenty of room at the back of their wardrobe in Narnia» и «All they know about Ethics ith that it'th the Thouthern part of Eatht Anglia».
Образ Белой Колдуньи также оказывается актуальным для изображения Лиз Трасс — преемника Б.Джонсона на посту премьер-министра Великобритании (рис. 2). Понимание карикатуры предполагает не только знание черт характера героини сказки — надменности и вероломства. Через актуализацию поведенческого сценария колдуньи — узурпацию власти — карикатура намекает на шаткость политического положения премьер-министра. Восприятие карикатуры адресатом можно проверить, обратившись к комментариям читателей: «Sadly Mrs. Truss seems like a feeble unreliable woman. She has no ideas, no sense of innovation».
В этой карикатуре обнаруживается еще один уровень прецедентности — некая сказочная ситуация. Напомним, что в сказке Белая Колдунья при помощи волшебного рахат-лукума околдовывает одного из героев, делая его своим сообщником. На карикатуре Лиз Трасс «кормит» Консервативную партию в образе ребенка рахат-лукумом из коробки с надписью «Снижение налогов». Реплика героини «Нарния моя!» помогает безошибочно идентифицировать сказку и усиливает воздействие. Таким образом, художник дискредитирует одновременно и личные качества изображаемого представителя власти, и ее положение, и проводимые реформы. То же отмечают и читатели, указывая на возможный хаос в стране: «...even her greatest supporters fear her policies could create havoc in the the UK». Они также предлагают не менее «сказочный» способ избавиться от политика: «We all know that ice queens melt in the warmth, so let's turn up the [political] heat».
Прецедентность может сработать и более обобщенно на уровне сказочного хронотопа. Комментаторы безошибочно определяют Нарнию с ее вечной зимой как метафору Великобритании, например: «Welcome to the perpetual Tory winter?» или «The Winter of Disconnect (from reality)». Читатели воспринимают реальность через призму карикатуры как «The Chronicles of the Conservative Party - their episodic fantasy, with Brexit their current exemplar...».
Обращение к сценарию определенной сказочной ситуации представлено на карикатуре «О предвыборных перспективах Тори» (рис. 3). Сюжет отсылает к эпизоду из сказки Л.Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес», в котором животные бесцельно бегают по кругу: никто не выигрывает, но и не проигрывает, и все получают награды. Этот процесс у Кэрролла назван «Caucus-race», что стало обозначением внутрипартийной предвыборной гонки. Писатель намекает на бессмысленность и абсурдность современной ему
Рис. 2. Liz Tuss, White Witch of Narnia (03.09.2022)
политической системы, что оказывается актуальным и в наши дни. На спине птицы Додо восседают три претендента на пост премьер-министра Великобритании в период кризиса правления Лиз Трасс. Изображение дронта добавляет ситуации безнадежности, поскольку у вымершей птицы нет перспектив. Вербальный компонент карикатуры ограничен приглашением взойти на борт, и дополняет иконические элементы. Жетон «Dodo» на шее птицы не только сообщает ее имя, но и является сленговым ярлыком глупца. Карикатура дискредитирует не столько каждого из изображенных политиков в отдельности, сколько предвыборную ситуацию в целом, и кризис верховной власти. Предвыборная борьба предстает бессмысленным ребячеством, игрой. О том, что карикатура достигла своей цели, свидетельствуют комментарии читателей: «MPs are not accountable for their actions, silly!», «Conservatives' new logo? An extinct flightless bird going round in circles...».
Рис. 3. On the Tories' electoral prospects (23.10.2022)
Исследователи отмечают, что прецедентность в карикатуре выполняет следующие функции: создания имиджа, характерологическую, сатирическую, ретроспективную и прогностическую [18, с. 20]. Именно прогностическая функция наиболее ярко проявляется в следующих предрождественских карикатурах, появившихся с перерывом в год (рис. 4; рис. 5). Источником прецедентности выступает повесть-сказка Ч.Диккенса «Рождественская песнь в прозе: святочный рассказ с привидениями».
Для понимания карикатур необходимо обращение к сюжетной линии произведения. Иконические элементы представляют собой, на первый взгляд, точную визуализацию Духов Рождества, явившихся главному герою. Однако мелкие детали характеризуют судьбу Великобритании, которая зависит от тех политиков, которые находятся у власти (в 2021 году это Борис Джонсон, в 2022 — Риши Сунак). Именно через детали — надписи на подарках в руках призраков — осуществляется как критика прошлых, так и текущих действий политиков: «Tory Brexit» (рис. 4), «Strikes» (забастовки) (рис. 5). Кроме того, Дух Будущего Рождества предсказывает стране тот же конец, что главному герою произведения, как закономерный результат проводимой политики.
Рис. 4. Boris Johnson saves Christmas again (02.10.2021)
Рис. 5. Rishi Sunak and the ghosts of Christmas past, present and future (17.12.2022)
Карикатура на рис. 4 вызывает в сознании читателей образ Скруджа с его высказываниями об «избытке населения». Эти взгляды напрямую приписываются Борису Джонсону: «Tory prime minister (Ebenezer) Johnson «If they would rather die, they had better do it, and decrease the surplus population». Все заявления о «зелёной» повестке воспринимаются как очередная ложь. Читатели даже находят данную карикатуру несправедливой по отношению к герою книги: «It's unfair to compare Johnson to Scrooge. Scrooge only suggested that people die to decrease the surplus population. Johnson's been making sure they do». Комментаторы также разделяют
обеспокоенность автора будущим Великобритании и благосостоянием граждан: «Winter will mean death for many», «It is The Johnson's useless, lazy, uncaring performance as PM that is threatening the economy with collapse this winter».
На рис. 5 вербальный компонент также дополняет иконические элементы. Если в 2021 году Джонсона обвиняли во лжи, то в 2022 году — Сунака в лицемерии: «Rishi the Banker's friend feels your pain» (идиома означает нарушение политиком своих обещаний при внешнем выражении озабоченности). Стране предрекают серьезные финансовые трудности (падение реальных доходов населения, торможение экономики) — «austerity», которые не затронут состоятельных людей ввиду повышения ставок центральных банков.
В сознании читателей «квант» Сунак (разбирающийся в финансовых моделях, математических и статистических алгоритмах) не лучше «лирика» Джонсона («умеющего петь, но не считать») [19]. Для него нация — это корпорация, где возможны и неэтичные решения: «Individually, the tories in power know that the gravy train will crash. They're just grabbing as much as they can before this cash cow- us- is completely broken». В их понимании смена лидера Консервативной партии не принесет облегчения жизни граждан: «Hope is a cold flame to keep warm by and a frugal meal to eat. People are right now just existing and some not even doing that, for heat poverty deaths will double this winter. I despair, I really do».
Особо хочется выделить карикатуры, в которых велика роль вербального компонента. В качестве примера приведем «Морж и плотник, карикатура в стиле Бориса и Риши» (рис. 6). Иконический элемент отсылает одновременно и к стихотворению Л.Кэрролла, и к мультфильму У.Диснея «Алиса в Стране чудес». Автор соблюдает все детали, указанные в первоисточнике: место, время, действия персонажей. Но смысл изображения не будет полностью понятным без восприятия текста — пародии на оригинал Л.Кэрролла. Если в оригинале отрывок стихотворения представляет собой рифмованную бессмыслицу, то в карикатуре текст полностью осмыслен: в нем перечислены актуальные общественные проблемы, действительно заслуживающие обсуждения. Однако последние строки перечеркивают всю важность подобных дебатов, поскольку Джонсон вновь представлен лжецом. Он сам в этом признается: выражение «pigs have wings» отсылает к фразеологизму «pigs can fly», означающему отсутствие шанса на осуществление чего бы то ни было. Лживого политика «выслушивают» устрицы, которых читатели-комментаторы воспринимают как народ, уже не верящий ничему: «And lies and more lies and everywhere a lie-lie. And, as for the oysters (that means you and me) they were eaten anyway, just after the walrus and the carpenter had been for their work».
В целом иконический и вербальный элементы оказываются созависимыми. Основу прецедентности составляют и непосредственно текст стихотворения, и его сюжет, и визуальные образы мультфильма: в совокупности они создают образ тотальной лжи. По замечанию читателей, легче поверить в летающую свинью, чем словам Джонсона: «A flying farting pig is much more believable than anything Johnson and his gang say».
В приведенных выше примерах прецедентный текст или сказочный сюжет выполнял характеризующую или прогностическую функции, выставляя личные или профессиональные качества политиков и их поступки в негативном свете. Адресат воспринимает героев карикатуры через призму сказочного сюжета и в соответствии с ним.
Однако встречается и своеобразное отрицание сказочного сюжета или его трансформация, если критикуемая реальность не укладывается в его рамки.
На карикатуре «Rishi Sunak: lost leader» (Рис. 7) представлена пародия на иллюстрированную книгу Ч.Маккизи «Мальчик, крот, лис и лошадь» («The Boy, the Mole, the Fox and the Horse»). В сказке животные помогают заблудившемуся мальчику выйти из леса, однако на карикатуре герои подвергнуты трансформации, а сюжет декомпозиции. Имена героев изменены на основании созвучности, в результате чего появляются отрицательные характеристики. «Pox» — несчастье, проклятье — представляет визуальную метафору Консервативной партии, которая расколота на фракции и не во всем поддерживает Сунака. Это ясно из заголовка статьи в The Guardian от 08.01.2023: «Tory right warns Rishi Sunak: this is the calm before our storm over small boats and Brexit». Вместо крота на карикатуре присутствует тролль как существо, призванное провоцировать и вызывать скандалы и которое лучше игнорировать, чтобы не быть втянутым в конфликт, ср. выражение: don't feed the troll(s).
Декомпозиция сюжета приводит к усилению ситуации безнадежности для Риши Сунака в образе заблудившегося мальчика. Его реплика, содержащая сниженную разговорную лексику и грамматические
Рис. 6. The walrus and the carpenter, Boris and Rishi style cartoon (17.07.2021)
ошибки, свидетельствует о бессилии и растерянности. Читатели воспринимают подобную «самокритику» персонажа как его прямую дискредитацию, соглашаясь с автором карикатуры: «Good cartoon, and yes Sunak is rubbish at leadership and very much like his predecessors. And sadly not much to endear the cabinet of selfish self interested ministers. Thankfully the electorate have started to wake up and smell the coffee as they see the damage Tory greed has wreaked on the economy and the citizen».
Очевидно, что карикатурист намеренно искажает сюжет с целью дискредитации изображенного политика, поэтому извиняется перед автором книги.
В рассмотренном примере сказочный сюжет трансформируется, но не отрицается полностью. Эффект карикатуры «Boris Johnson prize porkies» (рис. 9) с подзаголовком «The sad tale of the three little pigs, as told by the prime minister», напротив, основывается на полном отрицании сюжета рифмованной детской сказки про маленьких поросят. Прогноз, который предполагает исходный сюжет (позитивные перемены, вкусная еда и т.п.), в этой карикатуре отменяется. Все преобразования Бориса Джонсона, представленные через визуальную метафору, обречены на провал. В карикатуре происходит контаминация двух сюжетов, объединенных общими героями: сказки «The three little pigs» и песенки-потешки «This little pig». При этом первый объективируется на иконическом уровне, а второй на вербальном, и именно он направляет восприятие и толкование карикатуры.
Заголовок карикатуры содержит аллюзию на выражение из рифмованного сленга «porky pies (porkies)», где «pies» рифмуется с «lies» — «ложь». Таким образом, возникает синергетический эффект между иконическим и вербальным компонентами, дискредитирующими Джонсона как лжеца, который не в состоянии извлечь уроки из истории политического кризиса 1978-79 гг. Об этом свидетельствует надпись на пироге «Кризис? Какой кризис?» — ставшее мемом выражение, описывающее состояние Великобритании в 1970-х гг.
Как следует из комментариев, читатели воспринимают карикатуру, как отсылающую к сказке о трех поросятах: «Johnson has certainly rebuilt the UK out of straw». Также образ Джонсона-лжеца легко прочитывается в оценочных высказываниях: «Porkies pies, stinking lies», «Johnson's Brexit stopped us bringing home the bacon, so he's giving us even more porky pies instead».
В данной работе рассмотрены карикатуры, которые представляют персонажей в основном авторских сказок. Однако в ходе анализа были обнаружены и другие сюжеты, свойственные для архетипических сказок о принцессах, рыцарях и драконах, единорогах, русалках, троллях и т.п.
Мы ставили целью показать, что через апелляцию к сказочным героям, ситуациям, хронотопам, сюжетам успешно реализуется стратегия дискредитации. Эфемерность сказочных миров, их противопоставление реальности позволяет создать атмосферу недоверия (даже при апелляции к положительным сказочным образам и сюжетам), дискредитируя как непосредственно личность изображаемых политиков, так и их деятельность. Сила воздействия карикатуры зависит от того, насколько удачно автором выбран сказочный фрейм.
Как показывает анализ комментариев читателей, они являются «соавторами» карикатуриста, предлагая свои толкования, не всегда совпадающие с исходным изображением.
Таким образом, «сказочное» прецедентное имя, изображение или высказывание актуализируют в сознании носителей языка определенные тексты, объективирующие соответствующие фреймы и сценарии. Они позволяют адресату выстраивать динамичный образ «человека-в-ситуации». Прецедентные ситуации, в свою очередь, позволяют наделять персонажа определенным набором отрицательных личностных характеристик.
Рис. 7. Rishi Sunak: lost leader (14.01.2023)
Рис. 9. Boris Johnson prize porkies (09.10.2021)
1. Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М.: Флинта, 2006. 254 с.
2. Руженцева Н.Б. Дискредитирующие тактики и приемы в российском политическом дискурсе: монография. Екатеринбург: УГПУ, 2004. 294 с.
3. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 288 c.
4. Халатян А.Б. Предвыборный дискурс // Политическая лингвистика. 2011. № 2(36). С. 180-187.
5. Суханов Ю.Ю. Специфика политического дискурса // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 5(71). Ч. 1. С. 147-149.
6. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Креолизованные тексты и их коммуникативная функция // Оптимизация речевого воздействия. М.: Высшая школа, 1990. С. 180-186.
7. Ворошилова М.Б. Политический креолизованный текст: ключи к прочтению. Монография. Екатеринбург: Уральский государственный педагогический университет, 2013. 194 с.
8. Анисимова Е.Е. Прагмалингвистика и текст (к проблеме креолизованных и гибридных текстов) // Вопросы языкознания. 1992. № 1. С. 71-79.
9. Бернацкая А.А. К проблеме «креолизации» текста: история и современное состояние // Речевое общение: Специализированный вестник / Ред. А.П.Сковородников. 2000. № 3(11). С. 104-110.
10. Дмитриев А.В. Социология политического юмора. М.: Россмэн, 1998. 334 с.
11. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Издательство ЛКИ, 2010. 264 с.
12. Будаев Э.В. Прецедентные имена в СМИ: методики исследования // Политическая лингвистика. 2021. № 3(87). С. 22-36. DOI:
10.26170/1999-2629_2021_03_02
13. Нахимова Е.А. О классификации и дифференциации видов прецедентных феноменов в политической коммуникации // Политическая лингвистика. 2018. № 1. С. 41-46.
14. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. 128 с.
15. Observer comment cartoon. URL: https://www.theguardian.com/profile/chrisriddell (дата обращения: 28.02.2023).
16. Guardian opinion cartoon. URL: https://www.theguardian.com/commentisfree/series/guardian-comment-cartoon (дата обращения: 28.02.2023).
17. Тихонова С.А. Барак Обама как мишень прецедентности в политической карикатуре США // Политическая лингвистика. 2013. № 1(43). С. 107-114.
18. Дубовицкая Л.В. Функции прецедентности иконических компонентов креолизованных текстов // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Лингвистика. 2012. № 2. С. 15-20.
19. Chambers S. A quant not a poet — what might Sunak's MBA mean for Britain? // Financial Times. 29.10.2022. URL: https://www.ft.com/content/31d340c3-13ff-4198-b4a4-8d89d7d998bf (дата обращения: 16.03.2023).
References
1. Chudinov A.P. Politicheskaya lingvistika [Political linguistics]. Moscow, 2006. 254 p.
2. Ruzhentseva N.B. Diskreditiruyushchie taktiki i priemy v rossiyskom politicheskom diskurse: monografiya [Discrediting tactics and techniques in Russian political discourse]. Ekaterinburg, 2004. 294 p.
3. Issers O.S. Kommunikativnye strategii i taktiki russkoy rechi [Communication strategies and tactics of the Russian language]. Moscow, 2008. 288 p.
4. Khalatyan A.B. Predvybornyy diskurs [Election discourse]. Politicheskaya lingvistika, 2011, no. 2(36), pp. 180-187.
5. Sukhanov Yu.Yu. Spetsifika politicheskogo diskursa [Specificity of political discourse]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki, 2017, no. 5(71). Ch. 1, pp. 147-149.
6. Sorokin Yu.A., Tarasov E.F. Kreolizovannye teksty i ikh kommunikativnaya funktsiya [Creolized texts and their communicative function]. In: Optimizatsiya rechevogo vozdeystviya. Moscow, 1990, pp. 180-186.
7. Voroshilova M.B. Politicheskiy kreolizovannyy tekst: klyuchi k prochteniyu. Monografiya [Political creolized text: keys for reading]. Ekaterinburg, 2013. 194 p.
8. Anisimova E.E. Pragmalingvistika i tekst (k probleme kreolizovannykh i gibridnykh tekstov) [Pragmalinguistics and texts (a case study of creolized and hybrid texts)]. Voprosy yazykoznaniya, 1992, no. 1, pp. 71-79.
9. Bernatskaya A.A. K probleme "kreolizatsii" teksta: istoriya i sovremennoe sostoyanie [The problem of text creolization: history and current state]. In: Skovorodnikov A.P., ed. Rechevoe obshchenie: Spetsializirovannyy vestnik, 2000, no. 3(11), pp. 104-110.
10. Dmitriev A.V. Sotsiologiya politicheskogo yumora [Sociology of political humor]. Moscow, 1998. 334 p.
11. Karaulov Yu.N. Russkiy yazyk i yazykovaya lichnost' [Russian language and language personality]. Moscow, 2010. 264 p.
12. Budaev E.V. Pretsedentnye imena v SMI: metodiki issledovaniya [Precedent Names in the Media: Research Methods]. Politicheskaya lingvistika, 2021, no. 3(87), pp. 22-36. DOI: 10.26170/1999-2629_2021_03_02
13. Nakhimova E.A. O klassifikatsii i differentsiatsii vidov pretsedentnykh fenomenov v politicheskoy kommunikatsii [Classification and differentiation of the types of precedent phenomena in political communication]. Politicheskaya lingvistika, 2018, no. 1, pp. 41-46.
14. Slyshkin G.G. Ot teksta k simvolu: lingvokul'turnye kontsepty pretsedentnykh tekstov v soznanii i diskurse [From text to symbol: linguocultural concepts of precedent texts in consciousness and discourse]. Moscow, 2000. 128 p.
15. Observer comment cartoon. Available at: https://www.theguardian.com/profile/chrisriddell (accessed: 28.02.2023).
16. Guardian opinion cartoon. Available at: https://www.theguardian.com/commentisfree/series/guardian-comment-cartoon (accessed: 28.02.2023).
17. Tikhonova S.A. Barak Obama kak mishen' pretsedentnosti v politicheskoy karikature USA [Barack Obama as a target of precedent in the political caricature of the United States]. Politicheskaya lingvistika, 2013, no. 1(43), pp. 107-114.
18. Dubovitskaya L.V. Funktsii pretsedentnosti ikonicheskikh komponentov kreolizovannykh tekstov [Precedent phenomena in iconic components of written creolized texts]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: Lingvistika, 2012, no. 2, pp. 15-20.
19. Chambers S. A quant not a poet — what might Sunak's MBA mean for Britain? Financial Times, 29.10.2022. Available at: https://www.ft.com/content/31d340c3-13ff-4198-b4a4-8d89d7d998bf (accessed: 16.03.2023).
Ryzhkova E.V., Kokkonen E.I. "Fairytale" cartoons as a tool for discrediting in British political discourse (a case study of The Guardian). The article considers the implementation of the discrediting strategy in the British political discourse of 2021—2023. The material of the study was political cartoons published in the Guardian, which contain iconic and verbal allusions to the plots of British folk and author's fairy tales. A fairy tale is considered as a precedent phenomenon presented with varying degrees of detail: at the level of a precedent name, a precedent situation, a precedent chronotope, a precedent plot, a precedent text. The interaction of iconic and verbal components is considered. It is shown that fairy-tale allusions turn out to be an effective tool for discrediting the portrayed politicians and the transformations they carry out, since they allow the addressee to build a dynamic image of a "man-in-situation" and predict the development of the situation. Precedent situations, in turn, make it possible to endow a character with a certain set of negative personal characteristics. Particular attention is paid to the analysis of readers' comments, on the basis of which it is possible to draw a conclusion about the effectiveness of the impact of the cartoon.
Keywords: political cartoon, precedent, fairy tale, discrediting strategy, media discourse, British media.
Сведения об авторах. Елена Владимировна Рыжкова — кандидат филологических наук, доцент, кафедра билингвального образования, Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого; ORCID: 0000-0002-4689-1537; yelena.ryzhkova@novsu.ru; Елена Иогановна Кокконен — кандидат психологических наук, доцент, кафедра билингвального образования, Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого; ORCID: 0000-0003-2860-1791; keli77@mail.ru.
Статья публикуется впервые. Поступила в редакцию 30.04.2023. Принята к публикации 30.05.2023.
Ссылка на эту статью: Рыжкова Е.В., Кокконен Е.И. «Сказочные» карикатуры как инструмент дискредитации в британском политическом дискурсе (на примере The Guardian) // Ученые записки Новгородского государственного университета. 2023. № 4(49). С. 339-346. DOI: 10.34680/2411-7951.2023.4(49).339-346
For citation: Ryzhkova E.V., Kokkonen E.I. "Fairytale" cartoons as a tool for discrediting in British political discourse (a case study of The Guardian). Memoirs of NovSU, 2023, no. 4(49), pp. 339-346. DOI: 10.34680/2411-7951.2023.4(49).339-346
