CC BY
45
Вестник ПСТГУ III: Филология
Французов Сергей Алексеевич, д-р ист. наук, ИВР РАН [email protected]
2014. Вып. 5 (40). С. 89-99
Сказание о благочестивой израильтянке Хасане
В АРАБО-ПРАВОСЛАВНОЙ АГИОГРАФИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ
В настоящей статье рассматриваются содержание, возможное происхождение и языковые особенности арабо-православной версии агиографического сказания об израильтянке Хасане, благочестивой жене богатого купца, которая, сохраняя свою честь от домогательств грешников, не раз подвергалась смертельной опасности и закончила жизнь святой отшельницей, наделенной даром целительства. Показана возможная связь основной сюжетной линии сказания с античным романом и с радикально переосмысленной древнеегипетской «Сказкой о двух братьях». В результате лингвистического анализа данного памятника житийной литературы удалось обнаружить явное влияние сиро-палестинского диалекта арабского языка. Перевод сказания дан в разделе публикаций и переводов данного выпуска, издание же самого текста планируется в следующем номере Вестника.
Среди агиографических преданий, включенных в арабоязычный православный житийный сборник, хранящийся под шифром B.A.R. Mss orientale 365 в отделе рукописей Библиотеки Румынской академии в Бухаресте1, заметно выделяется по своему содержанию сказание о благочестивой израильтянке Хасане (букв. красавице)2, именуемой ал-кадйса и, следовательно, рассматриваемой в качестве святой (fol. 249r.10—256v.6)3. Его своеобразие заключается не столько в том, что описанные там события отнесены ко «временам сынов Израилевых», т. е. к дохристианской эпохе, сколько в том, что центральное место в нем отведено не
1 Описание этого сборника см.: Французов С. А. Арабский православный агиографический сборник из Библиотеки Румынской академии и проблема происхождения завета святому // Вестник ПСТГУ. Сер. III. Филология. 2012. Вып. 3 (29). С. 57-64.
2 Ясно, что это — превратившееся в устойчивое прозвище имя нарицательное. Во всяком случае в тексте сказания его героиня именуется Хасаной только тогда, когда речь о ней ведут другие лица, при обращении же к ней ее называют фулана «такая-то» («имярек» в ж. р.). Тем самым подразумевается, что у нее было личное имя, которое до нас не дошло.
3 К сожалению, сведений о почитании Хасаны среди современных православных арабов найти не удалось, однако ее канонизация у коптов сомнений не вызывает, поскольку современный пересказ данного сказания помещен на их официальном церковном сайте Сийар ал-кадисин ва-ш-шухада' фи-л-каниса ал-кубтийа ал-урсузуксййа «Жития святых и мучеников в Коптской православной Церкви» (см. ниже примеч. 24).
С. А. Французов
персонажам Ветхого Завета4, а простой женщине, главным достоинством которой является сохранение верности мужу вопреки обстоятельствам.
В фундаментальном труде Георга Графа по истории арабо-христианской литературы данное сказание включено в подраздел «Миряне» (Laien) раздела «Агиография»5. Строго говоря, речь там идет о нескольких историях аналогичного содержания. В одной из них, сохранившейся, в частности, в рукописи XV в. из Дийарбакра, выполненной письменностью каршуни (сир. гаршуни), рассказывается о супруге купца по имени Андрей из Такрита, сохранившей свою честь несмотря на домогательства брата мужа, на попечение которого тот ее оставил на время своего вынужденного отсутствия. То же самое предание или всего лишь похожее по сюжету (oderdoch themengleich), как корректно заметил Г. Граф6, представлено в ватиканском списке XIV в. (Vat. ar. 175): оно повествует о рабе Божьей Анне (Ханне), дочери Иуды из рода Давидова, и ее супруге купце Иосифе, сыне Захарии, живших до прихода Спасителя. По поводу данной истории немецкий ученый указал, что в каирской рукописи, датированной 1718 г. от Р. Х. (Kairo 476), женщина названа ал-Хасана («красавица»). Восполнить этот пробел, хотя бы частично, призван публикуемый в данном выпуске перевод сказания о Хасане7, при подготовке которого помимо бухарестской его редакции была использована парижская рукопись из собрания Национальной библиотеки Франции Arab. 281 (fol. 117v-144r)8. Задача восстановить протограф данного агиографического предания не ставилась, да это и невозможно на основании всего двух списков. В то же время следует подчеркнуть, что несмотря на значительное число разночтений между бухарестской и парижской редакциями сказания о Хасане буквальные совпадения многочисленных слов и выражений, в том числе довольно специфических, явно свидетельствуют о том, что обе они восходят к некоему общему тексту9.
4 Таковых в христианской агиографии немало. Только в упомянутом выше сборнике к их числу принадлежат Иосиф Прекрасный, сыны Ионадава (рехавиты) и пророк Илия (Французов. Арабский православный агиографический сборник... С. 60, 62).
5 Graf G. Geschichte der christlichen arabischen Literatur. Città del Vaticano, 1944. Bd. 1. S. 553. (Studi e testi; 118).
6 По всей видимости, с текстом ни одного из этих преданий он знаком не был, что неудивительно, так как они до сих пор остаются неопубликованными.
7 Публикация арабского текста сказания планируется в следующем номере.
8 См. о ней: Французов. Арабский православный агиографический сборник... С. 63, примеч. 16, где дана ссылка на ее краткое описание (под заглавием Histoire de Hasana, fille d'Israël) в: Catalogue des manuscrits arabes / Bibliothèque nationale, département des manuscrits. Pt. 1: Manuscrits chrétiens / G. Troupeau, éd. P., 1972. P. 248.
Г. Граф включил ссылку на нее в дополнения и исправления к т. I своего труда, хотя и указал несколько неточно в качестве ее последнего листа fol. 143v (Graf. Op. cit. 1947 Bd. 2. S. 508.9. (Studi e testi; 133).
9 Этого, например, не скажешь о бухарестской и тайбитской версиях «Чуда Богородицы в Атрибе», которые представляют собой результаты письменной фиксации изустно бытовавшего предания, производившейся в различных местах и в разное время (Французов С. А. «Чудо Богородицы в Атрибе»: текстологические особенности и специфика содержания // Вестник ПСТГУ. Сер. III. Филология. 2013. Вып. 5 (35). С. 99-101).
Обе редакции, учтенные при работе над публикуемым в следующем выпуске Вестника изданием сказания о благочестивой израильтянке Хасане, принадлежат арабо-православной традиции. Анализ содержания житийного сборника, хранящегося в Бухаресте, наглядно показывает, что в нем преобладает византийская православная составляющая10. Что касается рукописи Arab. 281 из Национальной библиотеки Франции, то среди 32 входящих в нее произведений подавляющее большинство носит «общехристианский», а не узкоконфессиональный характер11. На ее связь с православием указывают включение в ее состав гомилии на начало Великого поста преподобного Афанасия Синаита (VII в.), датировки месяцем шубат 7054 г. и 9 шубата 7055 г. от сотворения мира (февралем 1547 г. и 9-м февраля 1548 г.), а также то обстоятельство, что ее переписчиком был Моисей, сын Иоакима, епископ г. Ябруда (Йабруда, Памфилии Сирийской), центра православной епархии12.
В основу издания была положена бухарестская редакция как более поздняя13 и, следовательно, более полно отражающая те изменения, которые сюжетная линия сказания претерпела за время его бытования в среде православных арабов14. Определяющие элементы сюжета данного сказания изложены ниже15.
I. Прекрасная жена богатого купца, которую звали Хасана сынов Израилевых, и его разлука с ней:
1. Необычайная красота и благочестие Хасаны (fol. 249r.12-14);
2. Отъезд по торговым делам ее супруга, передавшего жену под покровительство своего младшего брата (fol. 249r.14—249v.4);
3. Ежедневные визиты младшего брата к двери дома старшего брата с предложениями помощи, которые отклонялись его невесткой, ни разу не вышедшей к нему (fol. 249v.4-7).
II. Порочная страсть младшего брата к своей невестке:
1. Случайная встреча младшего брата с женой старшего брата в доме старшего брата, в результате чего он впервые увидел ее лицо и влюбился в нее (fol. 249v.7—16);
2. Тщетная попытка младшего брата найти подобную ей женщину в городе (fol. 249v.16—250r.2);
10 Французов. Арабский православный агиографический сборник... С. 59—63.
11 Речь, в частности, идет о таких сочинениях, как гомилии св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого, писавших до отделения от православия несториан и монофизитов, предания о ветхозаветных патриархах Аврааме и его сыне Исааке, о пророке Илии, письмо Иисуса царю Авгару, «Мудрость Сивиллы» и пр. (см.: Catalogue des manuscrits arabes. P. 248-250).
12 Catalogue des manuscrits arabes. P. 249, 251.
13 Арабский агиографический сборник из коллекции Румынской академии датирован 6/17 сентября 1786 г. (Французов. Арабский православный агиографический сборник... С. 58).
14 При изучении агиографии нередко наиболее интересными оказываются не ранние, а поздние списки житий, исследуя которые можно частично реконструировать ту культурную среду, в которой они переписывались и читались.
15 Ссылки даны на листы и строки бухарестского списка; соответствующие места в парижском списке легко установить по публикуемому в следующем выпуске изданию. В русском переводе все эти пункты и подпункты начинаются с красной строки. Разумеется, это деление достаточно условно.
3. Стремление младшего брата соблазнить Хасану, встретившая жесткий отпор с ее стороны; его угрозы обвинить ее в прелюбодеянии, представив четырех свидетелей (fol. 250г.2—17);
4. Подкуп младшим братом четырех старцев «из законоучителей сынов Из-раилевых» едой и питьем (fol. 250r.17—250v.7).
III. Суд над Хасаной по обвинению в прелюбодеянии:
1. Приход младшего брата к судье (кади) с обвинением, поддержанным четырьмя свидетелями (fol. 250v.7—14);
2. Отправка за женой старшего брата по приказу судьи четырех приставов, которые схватили ее, взломав дверь, и доставили в суд (fol. 250v.14—251r.3);
3. Допрос Хасаны, отрицающей все обвинения, в присутствии младшего брата и четырех свидетелей (fol. 251г.3—10);
4. Публичное оглашение обвинения перед жителями города через глашатая (fol. 251r.10—14);
5. Приготовление Хасаны к казни по приказу судьи (fol. 251r.14—16);
6. Побивание ее камнями (fol. 251r.16—251v.7);
7. Помещение Хасаны в гробницу, где ангел Господний стал отгонять от ее тела собак (fol. 251v.7-11).
IV. Спасение Хасаны бедуином и ее жизнь в его доме:
1. Стоны истекающей кровью Хасаны привлекли проезжавшего среди гробниц бедуина, который напоил ее водой и увез к себе в дом в ответ на ее готовность стать его служанкой, если она выживет (fol. 251v.11—252v.2);
2. Объяснения бедуина дома со своей женой, согласившейся оставить Хасану на положении служанки, приглашение врача для ее лечения (fol. 252v.2—13);
3. Отказ бедуина от намерения жениться на Хасане, когда она объяснила ему, что уже замужем (fol. 252v.13—252bis r.5);
4. Страсть к Хасане чернокожего слуги бедуина, которому она отказала, вызвав его гнев (fol. 252bis r.5—12);
5. Убийство слугой грудного ребенка бедуина при помощи кинжала, специально заказанного у кузнеца, а затем подброшенного спящей Хасане (fol. 252bis r.12-17);
6. Обращение жены бедуина, обнаружившей зарезанного сына, к мужу, поиск убийцы по кровавым следам, которые вели к спящей Хасане (fol. 252bis r. 17— 253r.1);
7. Воскрешение ребенка по молитве Хасаны и ее уход от бедуина в страхе перед местью чернокожего слуги (fol. 253r.1—11).
V. Хасана и распятый за неуплату налога:
1. Распятие в одном из селений сынов Израилевых за неуплату налога мужчины, которого Хасана увидела после трех дней пути и спасла его, заплатив 40 дирхемов — все, что ей дал на дорогу бедуин (fol. 253r.11—253v.6);
2. Благодарность мужчины, его восхищение Хасаной, желание жениться на ней, ее отказ и неудачная попытка взять ее силой (fol. 253v.6—17);
3. Месть спасенного мужчины Хасане: продажа ее в рабство во время сна под видом его наложницы за 400 дирхемов приставшим к берегу купцам (fol. 254r.1-8);
4. Попытка нового хозяина Хасаны овладеть ею на отплывшем корабле, в результате чего у него отсохла рука; решение купцов отпустить ее, от которого они почти сразу отказались, за что были сброшены в воду ураганом и утонули (fol. 254r.8-254v.9).
VI. Хасана в городе сынов Израилевых, ее уединение, исцеление ею грешников:
1. Появление Хасаны под видом мужчины в городе сынов Израилевых, царю которого она вручила имущество потонувших купцов для передачи их возможным наследникам, снискав тем самым его расположение; смертельная болезнь царя, во время которой он назначил ее своим преемником; ее воцарение под видом мужчины и объявление смотра невест для себя, в ходе которого она предстала в своем подлинном обличии и отправилась на родину (fol. 254v.9-255r.15);
2. Уединение Хасаны ради молитвы, распространение вести о ее благочестии и даре целительства по миру (255r.15—17);
3. Возвращение купца домой, где он застал младшего брата больным проказой и другими недугами и узнал о казне жены; совет врачей отвести младшего брата к богомольной целительнице; их встречи по пути к ней с чернокожим слугой бедуина и спасенным от распятия мужчиной, которые оказались скорбны неизвестными недугами и присоединились к ним (fol. 255r.17-254v.14);
4. Наказ отшельницы тем, кто желает исцелиться, покаяться в грехах; их полное выздоровление по ее молитве после того, как они признались, в чем провинились перед Хасаной; пребывание Хасаны, оставшейся неузнанной даже собственным мужем, в этом уединенном месте до своей кончины (fol. 254v.14— 256v.3).
Наиболее существенное отличие парижской редакции от бухарестской заключается в иной концовке, согласно которой Хасана открылась мужу после того, как исцелила всех согрешивших против нее, и почти сразу же отдала Богу душу (Par. fol. 142v.6—143v.6)16.
В сказании о Хасане отмечены такие нередко встречающиеся в агиографических произведениях черты, как нестыковки сюжетных линий и анахронизмы. Например, сообщается, что прокаженный деверь Хасаны еще к тому же и онемел, и тут же он вступает в разговор со своим братом, пускаясь в пространные разъяснения17, а жившая в дохристианские времена Хасана дважды обращается к Иисусу Христу (Buc. fol. 253r.3, 254v.5; Par. fol. 132v.6, 136v.12).
В рассматриваемом памятнике арабо-православной словесности проявилось влияние исламской религиозной культуры, в окружении которой веками существовали арабы, остававшиеся верными христианству. В своих речах Хасана дважды цитирует Коран, один раз чуть отступая от оригинала18, и, поминая Бога, использует излюбленный у мусульман эпитет Раббал-'аламйн «Господин миров» (Buc. fol. 252bis v.14; Par. fol. 132r.3). Очевидно, такого рода выражения стали неотъемлемой частью повседневного словоупотребления у арабов-христиан. Ин-
16 Парижская рукопись Arab. 281 здесь и далее обозначается как Par., а бухарестская B.A.R. Mss orientale 365 — как Buc.
17 См. примеч. 15 к переводу сказания.
18 См. примеч. 10, 11 к переводу сказания.
тересно, что цитата из Библии (из Пс CL. 4), причем не вполне точная19, обнаружена в тексте сказания всего один раз.
Куда более существенным является отчетливый мусульманский колорит нескольких ключевых эпизодов сказания о Хасане. Так, она скрывает свое лицо даже от младшего брата своего супруга в полном соответствии с правилами поведения, которое ислам предписывает замужней даме, особенно состоятельной. Побивание камнями в качестве наказания за прелюбодеяние было установлено еще Ветхим Заветом20, о чем сведущие в Писании христиане не могли не знать, но требование представить на судебные слушания четырех свидетелей этого проступка характерно для исламского права. Кроме того, судья в тексте сказания обозначен мусульманским термином ал-шди.
К сожалению, не удалось установить, к какой именно традиции восходит упомянутый в сказании о Хасане обычай распинать виновного в неуплате податей. Во всяком случае ничего подобного ни Византия, ни мусульманский мир не знали.
Использование по отношению к представителям местных властей, отвечавшим за сбор налогов, османского термина мутасарриф «начальник санджака (уезда)», вошедшего в употребление, вероятно, с XVII в.21, отличает бухарестский список как более поздний от парижского (Buc. fol. 253v.9; ср. Par. Fol. 134r.11—12).
Каковы же истоки сказания о Хасане, которое по своему содержанию вместе с несколькими другими подобными произведениями22 стоит в христианской агиографии особняком? Для того чтобы сформулировать обоснованное суждение на сей счет, имеющихся материалов, а именно двух списков середины XVI в. и конца XVIII в., т. е. весьма поздних, совершенно недостаточно. Можно лишь высказать некоторые предположения, по большей части спекулятивные. Авантюрная канва, пронизывающая сюжет сказания и включающая в себя побивание благочестивой женщины камнями по ложному обвинению в прелюбодеянии, ее чудесное спасение, подтасовку улик, заставляющую заподозрить героиню в убийстве грудного ребенка ее спасителя, продажу ее в рабство плывшим на корабле купцам, их гибель во время бури, восшествие ее на трон правителя прибрежного города под видом мужчины, заставляет вспомнить античные романы, столь популярные в позднеримском и византийском обществе, прежде всего «Левкиппу и Клитофонта» Ахилла Татия (II в. от Р. Х.) и «Эфиопику» Гелиодора (III или IV в. от Р. Х.), центральным мотивом которых было сохранение их героями целомудрия до свадьбы среди всевозможных приключений и бедствий. Интересно, что обоим этим писателям византийская традиция приписывала, правда без достаточных на то оснований, епископский сан. Более того, в византийской агиографической традиции сохранилось житие, составленное из реминисценций этих романов23. Однако если признать, что в основе сказания о Хасане ле-
19 См. примеч. 12 к переводу сказания.
20 См., например: Втор. 22. 21, 24.
21 См. о нем: Findley C. V. Mutasarrif // Encyclopédie de l'islam. Nouvelle édition. Leiden; N. Y.; P., 1993. T. 7. P. 776.
22 См. выше примеч. 5, 6.
23 Речь идет о житии Галактиона и Епистимии (см. подробнее: Коробейникова Л. Н. Галактион и Епистимия // ПЭ. Т. Х. М., 2005. С. 291-292).
жит перелицованный античный роман, остается непонятным, зачем его героине приписано происхождение от сынов Израилевых. Лишь потому, что до явления Спасителя они одни верили в Единого Бога?
С другой стороны, нельзя исключать коптского происхождения сказания о Хасане. Дело тут не столько в недоступной для нас каирской рукописи Kairo 476, сколько в том, что современный пересказ этого агиографического произведения представлен на соответствующем копто-арабском сайте, что свидетельствует о его популярности среди представителей данной конфессии24. Известно, что копты использовали в своих текстах некоторые мотивы, сюжеты и образы древнеегипетской письменной традиции, зачастую переосмысленные25. Как тут не вспомнить датируемую XII в. до Р. Х. «Сказку о двух братьях», в которой жена старшего из братьев, носившего имя Анупу, пыталась соблазнить младшего, звавшегося Бата26, и не обратить внимание на то, что в сказании о Хасане этот сюжетный ход представлен прямо противоположным образом. Она сохранилась всего в одном списке — на «Папирусе д'Орбиней (д'Орбинэ)», названном так в честь владелицы (Elisabeth d'Orbiney), у которой он был приобретен в 1857 г. Британским музеем, и потому нет возможности установить, насколько широко это произведение было распространено среди египтян. Впрочем, отраженное в данной сказке представление о женщине как об испорченном и не достойном хорошего к себе отношения существе было типичным для культуры Древнего Египта, особенно в Поздний период его истории (XI—IV вв. до Р. Х.)27. Не появилось ли сказание о Хасане как своего рода ответ на подобное пренебрежение женщиной со стороны египетских язычников?
Довольно неожиданным образом сказание о Хасане оказывается весьма актуальным, поскольку оно разрушает два мифа, исподволь навязываемых в наши дни противниками христианства: о неизбывном антисемитизме христиан, особенно тех, что принадлежат к восточным конфессиям, и о присущей им мизо-гинии. Единственная деталь во всем этом произведении, которую с некоторой натяжкой можно истолковать как недружественную по отношению к сынам Из-
24 Соответствующую ссылку см.: Французов. Арабский православный агиографический сборник... С. 64, примеч. 18.
Основная сюжетная линия копто-арабского варианта сказания о Хасане имеет ряд существенных отличий от ее арабо-православных списков, однако их подробное рассмотрение выходит за рамки данной статьи, хотя бы потому, что пока невозможно установить, как сильно размещенный в Интернете пересказ отошел от рукописной традиции. Отметим лишь, что у коптов младший брат, пытаясь соблазнить Хасану, уверяет женщину, что ее муж, уехавший по торговым делам, скончался в пути.
25 См. об этом, например: Франгулян Л. Р. Древнеегипетские рудименты в коптской литературе // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2014. № 1. С. 90—96.
26 Ее переводы на русский см.: Сказки и повести Древнего Египта / И. Г. Лившиц, пер., коммент.; Д. А. Ольдерогге, отв. ред. Л., 1979. С. 87-102, 246-254. (АН СССР, серия «Литературные памятники»); Повесть Петеисе III. Древнеегипетская проза / М. А. Коростовцев, пер. с древнеегипет., вступит. ст. и коммент.; К. Н. Жуковская, подгот. М., 1978. С. 46-61, 263. Об изданиях текста см.: Maspero G. Les contes populaires de l'Égypte ancienne. 3ème édition, entièrement remaniée et augmentée. Paris, [s. a.] P. 1-2.
27 См. об этом подробно: Банщикова А. А. Женские образы в художественных произведениях Древнего Египта. М., 2009.
раилевым, заключается в том, что четыре лжесвидетеля принадлежали к числу их законоучителей (ахбар).
* * *
Язык сказания о Хасане типичен для арабо-христианской словесности и может быть определен как среднеарабский с элементами сиро-палестинского диалекта. Для него характерна такая особенность орфографии, как появление йа' в качестве mater lectionis на конце изолированного местоимения28, местоименного суффикса29 и глагольного перфектного окончания 2 л. ж. р. ед. ч.30, что позволяет легко отличить их от соответствующих форм м. р. Кроме того, под влиянием турецкого османского та' марбута иногда заменяется на обычное та'31. При этом классическое правописание в подобных случаях все равно остается преобладающим.
Судя по сравнительно немногочисленным частично огласованным словам, неправильное употребление падежей, полностью вышедших из употребления в разговорной речи к позднему средневековью, столь типично, что не стоит специально приводить примеры. Танвин фатха может проставляться без графического алифа32 или передаваться через алиф и нун33. Засвидетельствовано и обратное: танвин фатха с графическим алифом заменяет собой сочетание алифа и нуна34.
Некоторые особенности орфографии связаны с такими фонетическими изменениями, характерными для многих арабских диалектов, как исчезновение интердентальных. Чередование дала и зала, та' и са' встречается в бухарестском списке куда чаще, чем в парижском, вероятно потому, что переписчик последнего лучше знал классический арабский35. По этой же причине в рукописи из Бухареста немало случаев гиперкоррекции36.
28 См. в Buc. fol. 253v.9; Par. fol. 130v.9.
29 Его употребление отмечено как с предлогами (см. в Buc. fol. 250r.4, 12; в Par. fol. 129r.4; в Buc. fol. 250r.14, 252bis v.9; ^ в Buc. fol. 253r.1; Par. fol. 132v.2), так и с глаголами (см. в Par. fol. 131v.2; ,/ilSI в Buc. fol. 253v.10; ./UjiSI в Buc. fol. 254r.9; Par. fol. 135v.11).
30 См. ^jU» в Buc. fol. 250r.8; Par. fol. 120r.6; ^jlj в Buc. fol. 250r.15; Par. fol. 120v.8; ^^jjïî ^ jl в Buc. fol. 253v.13; ¡yf^.jj2l ^jii.1 jl в Par. fol. 134v.5 и т. п.
31 См., например: в Buc. fol. 249r.13; ¿¡Li. ^jVb в Buc. fol. 251r.16; в Buc. fol. 252bis r.17.
Отсутствие подобных форм в парижском списке связано с тем, что он был переписан в самом начале эпохи османского владычества на Ближнем Востоке.
32 См., например: Ци в Par. fol. 119r.12; U в Par. fol. 137v.12.
33 См., например: ¿VU в Buc. fol. 249v.17.
34 См., например: Uj в Buc. fol. 252v.14.
35 В бухарестском списке ça' появляется даже там, где соответствующей фонемы изначально не было (см., например: ¿ш и в Buc. fol. 249v.5, 252bis v.4; ¿¿SU в Buc. fol. 253r.12).
36 См. например: ^ f Vj в Buc. fol. 250r.5-6; в Buc. fol. 250r.13; fhjjj в Buc. fol. 250v.4; ftyln в Buc. fol. 250v.6 и т. п.
Особо следует отметить нерегулярный звуковой переход с в с, выразившийся в появлении перфектной глагольной формы вместо liiia. (Buc. fol. 249v.10)37. Что же касается употребления Jjjall вместо J^l (Buc. fol. 252bis r.11), отмеченного единственный раз, то оно, скорее всего, было связано с тем, что в некоторых случаях звонкий дентальный д мог произноситься более жестко, почти как эмфатический д.
Появление в тексте сказания о Хасане слов и выражений, типичных для сиро-палестинского диалекта, ясно указывает на тот регион, где сложилась его арабо-православная версия38 и откуда (из Иерусалима и Ябруда) происходят переписчики обоих использованных списков. К числу таких слов принадлежит, в частности, ¿jjc. (Buc. fol. 251v.14), восходящее к удвоенному глаголу анна (с первой хамзой) в классическом арабском. Интересно, что в соответствующем месте парижского списка употреблены имперфектные формы 3 л. ед. ч. м. р. ¿.ш (йанйну) и ж. р. ¿¿а (танйну), а также субстантивированный масдар¿ji»J| (Par. fol. 125r.8, 11, 12; 126r.3). Таким образом, один и тот же неправильный глагол классического арабского языка в одном из сиро-палестинских говоров вместо первой хамзы получил 'айн, а в другом — вообще потерял этот слабый гортанный взрыв и уподобился «пустому» глаголу (со средним йа'), по крайней мере в своем имперфект-ном спряжении. К сожалению, эти фонетико-морфологические трансформации пока не удалось локализовать.
Другой удвоенный глагол, производный от корня К-Р-Р, представлен в тексте сказания в значении «признаваться» как классической формой акарра (IV, каузативной породы; см. Buc. fol. 256r.13), так и основной породой в характерной для сиро-палестинского диалекта форме39, которая в перфектном спряжении уподобляется глаголу с последним слабым (йа'), о чем наглядно свидетельствует ее передача в виде iiujS во 2 л. м. р. ед. ч. (Buc. fol. 256r.7; Par. fol. 141r.10)40.
К числу синтаксических явлений, характерных не столько для диалекта, сколько для среднеарабского языка, следует отнести согласование одушевленных имен ж. р. мн. ч. с глагольными формами 3 л. м. р. мн. ч.41, а также употребление по отношению к этим именам местоименных суффиксов м. р. мн. ч.42
37 См. примеч. 2 к переводу сказания.
Впрочем, в классическом арабском есть несколько примеров перехода более древнего с в с (Cantineau J. Cours de phonétique arabe suivi de Notions générales de Phonétique et de Phonologie. P., 1960. P. 42).
38 Речь не идет о формах, встречающихся в целом ряде диалектов, например, о вопросительном местоимении цу, которое неоднократно отмечено в обоих списках, или о глаголе jj*,, образовавшемся от ¿jj в результате метатезы (см. ^jj^j в Buc. fol. 252bis r.8).
39 См.: Barthélémy A. Dictionnaire Arabe-Français. Dialectes de Syrie: Alep, Damas, Liban, Jérusalem. P., 1935—1964. P. 646: qarr/ yqérr «avouer (qqe)» (ср. с классической карра / йакирру).
40 Уподобление удвоенных глаголов слабым в перфектной парадигме хорошо известно в семитских языках, в частности в иврите.
41 См., например: ... ^ ^... ^ ^... Ы^ч сЛПЫ! Ij^ в Buc. fol. 250r.1-2.
42 См., например, обозначение Хасаной себя как ^jj.!« в обращении к девушкам, собранным на смотр невест, и к их родственницам (Buc. fol. 255r.14; Par. fol. 139r.4).
Ключевые слова: арабская агиография, православные арабы и их письменное наследие, сказание об израильтянке Хасане, античный и византийский роман, древнеегипетская «Повесть о двух братьях», особенности языка арабской агиографии.
Story about the Pious Israelite Hasana in the Arab Orthodox Hagiographic Tradition
S. A. Frantsouzoff
In the present article its author examines the contents, a presumable origin and linguistic peculiarities of the Arab Orthodox verison of the hagiographic story about Hasan the Israelite, the pious wife of a rich merchant, who more than once was running a fatal danger in order to save her honour from sexual harassments of sinners and by the end of her life became a saint anchoress endowed with the gift of healing. An hypothetical relation of the main plot of the story with Hellenistic romance as well as with the totally rethought Ancient Egyptian Tale of two Brothers is demonstrated. As a result of a linguistic analysis of that hagiographic work an obvious influence of the Syro-Palestinian dialect of the Arabic language was elucidated. An edition of that story which has not been published yet, enclosed to the article, is based on its two copies, kept in Bucharest and in Paris respectively.
Keywords: Arab hagiography, Orthodox Arabs and their written heritage, story about Hasana the Israelite, Hellenistic and Byzantine romance, Ancient Egyptian Tale of Two Brothers, linguistic peculiarities of Arab hagiography.
Список литературы
1. Банщикова А. А. Женские образы в художественных произведениях Древнего Египта. М., 2009.
2. Коробейникова Л. Н. Галактион и Епистимия // ПЭ. Т. Х. М., 2005. С. 291—292.
3. Повесть о Петеисе III. Древнеегипетская проза / М. А. Коростовцев, пер. с древнееги-пет., вступит. ст. и коммент.; К. Н. Жуковская, подгот. М., 1978.
4. Сказки и повести Древнего Египта / И. Г. Лившиц, пер. и коммент.; Д. А. Ольдерогге, отв. ред. Л., 1979. (АН СССР, серия «Литературные памятники»).
5. Франгулян Л. Р. Древнеегипетские рудименты в коптской литературе // Восток. Афроазиатские общества: история и современность. 2014. № 1. С. 90—96.
6. Французов С. А. Арабский православный агиографический сборник из Библиотеки Румынской академии и проблема происхождения завета святому // Вестник ПСТГУ. Сер. III. Филология. 2012. Вып. 3 (29). С. 57-72.
7. Французов С. А. «Чудо Богородицы в Атрибе»: текстологические особенности и специфика содержания // Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология. 2013. Вып. 5 (35). С. 97108.
8. Barthélémy A. Dictionnaire Arabe-Français. Dialectes de Syrie: Alep, Damas, Liban, Jérusalem. P., 1935-1964.
9. Cantineau J. Cours de phonétique arabe suivi de Notions générales de Phonétique et de Phonologie. P., 1960.
10. Findley C. V. Mutasarrif // Encyclopédie de l'islam. Nouvelle édition. Leiden; N. Y.; P., 1993. T. 7. P. 776-777.
11. Graf G. Geschichte der christlichen arabischen Literatur. Città del Vaticano, 1944, 1947. Bd. 1-2. (Studi e testi; 118, 133).
12. Maspero G. Les contes populaires de l'Égypte ancienne. 3ème édition, entièrement remaniée et augmentée. P., [s. a.]
13. Catalogue des manuscrits arabes / Bibliothèque nationale, département des manuscrits. Pt. 1: Manuscrits chrétiens / G. Troupeau, éd. P., 1972.
