CC BY
62
УДК 903.5 https://doi.Org/10.24852/pa2018.2.24.41.51
СКАЛЬНЫЕ ПОГРЕБЕНИЯ АЛТАЯ И СОПРЕДЕЛЬНЫХ ТЕРРИТОРИЙ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ: КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ И ЭТНОСОЦИАЛЬНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ1
© 2018 г. Н.Н. Серегин
В статье представлен опыт изучения особой группы погребальных комплексов раннего средневековья - скальных захоронений. Осуществлен анализ десяти объектов, исследованных на территории Алтая (Российского и Монгольского), Центральной Монголии и Минусинской котловины. Выделены и охарактеризованы две основные группы скальных комплексов - детские погребения и объекты, связанные с захоронением в скальных нишах взрослых людей. Несмотря на ограниченное количество анализируемых памятников, определены характерные традиции в обрядовой практике, а также устойчивые наборы предметов сопроводительного инвентаря. Анализ предметного комплекса позволил установить датировку рассматриваемых скальных захоронений в рамках 1Х-Х вв. с возможным расширением верхней границы в первую четверть XI в. для отдельных объектов, что подтверждают имеющиеся результаты радиоуглеродного датирования. Более дискуссионным представляется вопрос об этнокультурной принадлежности населения, оставившего подобные памятники. Автор связывает скальные захоронения с раннесредневековыми тюрками, испытавшими влияние традиций других объединений номадов в конце I тыс. н. э., либо с кыргызами, распространение которых за пределы Минусинской котловины произошло в середине IX в. Учитывая фрагментарность имеющихся материалов, предложенные варианты интерпретации могут быть дополнены и скорректированы с появлением новых сведений.
Ключевые слова: археология, раннее средневековье, скальные погребения, Алтай, Монголия, Минусинская котловина, хронология, погребальный обряд, этно-культур-ные процессы.
Выделение скальных погребений перспектив изучения таких комплек-в особую группу археологических сов. За последние два десятилетия памятников Южной Сибири обосно- в обозначенном регионе, а также на вано И.Л. Кызласовым в специальной сопредельных территориях выявле-статье (Кызласов, 1986). Ко време- на довольно представительная сени выхода данной публикации коли- рия скальных захоронений. Анализ чество известных объектов данного этих материалов позволяет рассма-типа было весьма незначительным, тривать данное явление в культурах но даже имевшихся материалов ока- номадов региона на качественно но-залось достаточно для демонстрации вом уровне.
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (проект №18-09-00536а «Хронология археологических комплексов Алтая хуннуско-сяньбийского времени и раннего средневековья (II в. до н. э. - XI в. н. э.)»), а также в рамках реализации государственного задания Алтайского государственного университета (проект №33.867.2017/ПЧ «Реконструкции технологических приемов и методов производств древних обществ Северной Азии»).
В настоящей статье представлен опыт изучения скальных погребений раннего средневековья, исследованных на Алтае, а также на сопредельных территориях (главным образом в Монголии). Ключевым фактором, определяющим необходимость детального рассмотрения таких комплексов, является сохраняющаяся дискуссионность вопросов культурно-хронологической и этносоциальной интерпретации памятников. Данная ситуация не позволяет полноценно использовать их информационный потенциал для реконструкции сложных процессов, происходивших в рассматриваемых регионах во второй половине I - начале II тыс. н. э. Кроме того, накопленные материалы практически не доступны специалистам, так как почти во всех случаях опубликованы лишь частично и нередко в местных изданиях, не известных многим исследователям2.
Высокая степень информативности скальных погребений определяется несколькими обстоятельствами. Прежде всего, подобные захоронения, совершенные в гроте, пещере или расщелине скалы, демонстрируют особый вариант реализации обрядовой практики, отличный от «стандартных» комплексов. Скальные погребения получили распространение на обширных территориях и совершались в различные хронологические периоды древности и средневековья.
2 Выражаем благодарность к.и.н. Т.-О. Идэрхангаю и к.и.н. Ч.Б. Мунхбаяру, оказавшим неоценимую помощь в поиске и переводе публикаций на монгольском языке, а также сотрудникам Монгольского национального исторического музея, предоставившим возможность изучения коллекций.
При этом практически везде такие объекты представляли собой весьма редкое явление, отражая специфику ритуальной практики для отдельных индивидов или группы лиц, связанную с обстоятельствами смерти, прижизненным статусом, отличной этнической принадлежностью, особыми традициями и др. По этой причине же рассматриваемые комплексы являются весьма ценным источником для реконструкции различных аспектов истории обществ прошлого. Кроме того, благодаря особым условиям совершения захоронения, при исследовании скальных объектов нередко наблюдается процесс естественной мумификации, что обеспечивает высокую степень сохранности органических материалов.
Анализ имеющихся сведений показывает, что скальные погребения сооружались населением централь-ноазиатского региона на протяжении длительного хронологического периода. К примеру, яркие материалы были получены в ходе раскопок захоронений эпохи неолита и энеолита в Нижнетыткескенской и Каминной пещерах (Кирюшин, Степанова, Кунгуров, 1995; Маркин, 2000). К наиболее поздним археологическим комплексам данного типа относятся объекты этнографического времени, известные на Алтае, в Туве и Минусинской котловине (Дьяконова, 1975, с. 70; Кызласов, 1986, с. 110-111; 1999; и др.).
Особую группу скальных захоронений составляют памятники раннего средневековья. Также как и для других периодов подобные объекты, датирующиеся в рамках второй половины I - начала II тыс. н. э., весьма немногочисленны. К сожалению, далеко
Рис. 1. Карта распространения скальных погребений раннего средневековья на Алтае и сопредельных территориях: 1 - Узун-Хая; 2 - Каменный Лог; 3 - Балтарган; 4 - Юстыд; 5 - Жаргалант Хайрхан; 6 - Узуур гялан; 7 - Арцат Дэл; 8 - Рашаантын Ам, Шавээт Цанхир.
Fig. 1. Map of the distribution of early medieval rock burials in the Altai and adjacent territories: 1 -Uzun-Khaya; 2 - Kamenny Log; 3 - Baltargan; 4 - Yustyd; 5 - Jargalant Khairkhan; 6 - Uzuur gialan; 7 - Artsat Del; 8 - Rashaantyn Am, Shivet Tsanhir.
не все комплексы полноценно опубликованы и обеспечены достаточной для исследования информацией. При написании статьи использовались результаты раскопок десяти скальных захоронений, расположенных на Алтае (российском и монгольском) -5 объектов, в Центральной Монголии -3 объекта и Минусинской котловине -2 объекта (рис. 1). Для сравнения привлекались сведения о подобных комплексах, представленных лишь отдельными находками и не сопровождающихся полной информацией о контексте захоронения (Кызласов, 1986, с. 109, рис. 10; Кубарев, 1998,
с. 266-269; и др.). Все анализируемые комплексы обнаружены при различных обстоятельствах, однако практически во всех случаях они были найдены местными жителями (чаще всего пастухами или охотниками) и в разной степени подверглись разрушению до обследования профессиональными археологами.
До недавнего времени целенаправленного изучения скальных захоронений раннего средневековья, обнаруженных на Алтае и сопредельных территориях, не предпринималось. Привлечению внимания специалистов к проблеме интерпретации таких
Рис. 2. Предметы конского снаряжения из скальных захоронений:
1 - Жаргалант Хайрхан; 2-4 - Арцат Дэл). Фото автора. Fig. 2. The items of horse equipment from rock burials: 1 - Jargalant Khairkhan; 2-4 - Artsat Del. Author's photo.
комплексов в последние годы способствовали находки в различных частях Монголии, представленные в серии публикаций (Хурэлсух, Мунхбаяр, 2004; Турбат и др., 2008; Хурэлсух, 2008; ТоЛ^ аЫ., 2009; Турбат, Бат-сух, Батбаяр, 2010; и др.). Сведения о скальных погребениях, исследованных на обозначенной территории, обобщены в монографии С. Хурэлсух (2012). По мнению археолога, появление таких объектов в большинстве случаев связано со стремлением верхушки общества номадов создать «секретное» захоронение, что было обусловлено нестабильностью военно-политической ситуации в регионе (Хурэлсух, 2012, т. 84-86). Большое значение имело введение в научный оборот материалов раскопок ряда комплексов данного типа, относящих-
ся к началу II тыс. н. э. и монгольскому времени (Эрдэнэбат, Хурэлсух, 2007; Эрдэнэбат, Амартувшин, 2010; АЬгега, Piezonka, Nomguunsuren, 2015; и др.), а также издание монографии-каталога «Наследие степных конных воинов» (Талын морьтон .... 2014). Наконец в конце весны - начале лета 2017 г. в Монгольском национальном историческом музее была организована выставка находок из двух недавно исследованных скальных погребений Урд Улаан Унээт3 и Узуур гялан и опубликован каталог (Худан
3 Вопросы культурно-хронологической интерпретации данного комплекса, относящегося к жужанскому времени, а также проблемы исследования археологических памятников Монголии этого периода в целом мы планируем представить в отдельной статье.
Рис. 3. Деревянная посуда и элементы костюма из скального захоронения Узуур гялан. Фото автора.
Fig. 3. Wooden vessel and dish and elements of the costume from Uzuur gialan rock burial. Author's photo.
гэрийн соёл, 2017). В целом, несмотря на сравнительно незначительное количество известных на сегодняшний день комплексов, они содержат весьма представительный материал. Анализ обозначенных скальных захоронений, а также сравнение этих объектов с результатами раскопок «стандартных» погребений Алтая и сопредельных территорий позволяют рассматривать различные аспекты их интерпретации.
Анализируемые скальные комплексы Алтая и сопредельных территорий раннего средневековья представляется возможным рассматривать в рамках реализации двух основных традиций: детские погребения и объекты, связанные с захоронением в скальных нишах взрослых людей.
Основные характеристики традиции создания детских скальных захоронений в раннем средневековье демонстрируют объекты, исследованные на комплексах Каменный Лог (Соенов и др., 2002), Узун хая (Кыз-ласов, 1986, с. 100) и Юстыд (Куба-рев, 2005, с. 372). К сожалению, по разным причинам информация о реализованном обряде для каждого из
обозначенных памятников фрагментарна. Вместе с тем известно, что во всех случаях обнаружены остатки деревянной конструкции в виде колоды, или колыбели, выполнявшей функции погребальной камеры (Кызласов, 1986, с. 100; Соенов и др., 2002, с. 118; Кубарев, 2005, табл. 56). В ходе исследования комплекса Каменный Лог зафиксированы предметы конского снаряжения (стремена, удила с псали-ями, пряжки и украшения узды), хотя лошадь, судя по имеющимся сведениям, отсутствовала. Отметим, что в состав сопроводительного инвентаря данного захоронения входил также фрагмент металлического зеркала -случай исключительный для детских погребений раннего средневековья. При изучении памятника Юстыд зафиксированы керамический сосуд и деревянная чашечка.
Вторую группу скальных захоронений раннего средневековья составляют погребения взрослых людей. Подобные комплексы изучены на памятниках Балтарган на Алтае (Худяков, Кочеев, Моносов, 1996), Узун хая (грот I) в Минусинской котловине (Кызласов, 1986, 1999), а также в Мон-
голии: Арцат Дэл (Хурэлсух, 2008), Жаргалант Хайрхан (Tбrbatetal., 2009; Турбат, Батсух, Батбаяр, 2010; Талын морьтон ..., 2014), Рашантын Ам (Ху-рэлсух, Мунхбаяр, 2004), Узуур гялан (Менхбаяр и др., 2016; Менхбаяр, 2017), Шивээт Цанхир-I (Хурэлсух, Мунхбаяр, 2004).
Сопроводительное захоронение лошади находилось в трех скальных погребениях из обозначенной серии (Кызласов, 1986; Худяков, Коче-ев, Моносов, 1996; Менхбаяр и др., 2016). В двух случаях это была целая туша животного и однажды - шкура коня. При этом конское снаряжение, представленное удилами, псалиями, седлами со стременами, а также украшениями узды, находилось во всех погребениях, даже в тех, где лошадь отсутствовала (Хурэлсух, Мунхба-яр, 2004; Хурэлсух, 2008; Тб^еЫ., 2009) (рис. 2). Отметим, что подобная традиция реализована при создании серии «одиночных» захоронений раннесредневековых тюрок, которые раскопаны в различных частях центрально-азиатского региона (Серегин, 2013).
Анализ состава сопроводительного инвентаря, зафиксированного в ходе изучения рассматриваемых
скальных захоронений, демонстрирует целый ряд общих черт. Показательной характеристикой ряда объектов является наличие значительного количества предметов из органических материалов (ткань, дерево, кожа), что заметно выделяет эти комплексы (рис. 3). Однако, судя по всему, это следует связывать не столько с особыми традициями обрядовой практики, сколько с упомянутой выше прекрасной сохранностью комплексов благодаря условиям совершения захоронения. В этом плане более показательным представляется сходный состав инвентаря скальных погребений Арцат дэл, Балтарган, Жаргалант Хайрхан и Узун хая, в которых рядом с умершим воином находилось редкое клинковое оружие, полное снаряжение лошади, в большинстве случаев включавшее парадные украшения амуниции, лук со стрелами и др. Материалы раскопок данных комплексов позволяют говорить о существовании устойчивых наборов вещей, характерных для скальных захоронений мужчин. Вероятно, похожие традиции соблюдались и в отношении умерших женщин различного возраста. В данном случае обратим внимание на наличие редких фрагментов металли-
Рис. 4. Предметы быта из скального захоронения Узуур гялан. Фото автора.
Fig. 4. Objects of everyday life from Uzuur gialan rock burial. Author's photo.
ческих зеркал и наборы конского снаряжения в комплексах Каменный Лог и Узуур гялан (рис. 4).
Детализация вопросов хронологии скальных погребений Алтая и сопредельных территорий раннего средневековья требует подробного рассмотрения в рамках специальной публикации, включающей обоснование датировки каждого объекта. Поэтому в настоящей статье лишь отметим, что по совокупности характеристик все обозначенные памятники могут быть отнесены к IX-X вв. с возможным расширением верхней границы в первую четверть XI в. для отдельных захоронений. Наиболее показательными хронологическими маркерами рассматриваемых комплексов являются элементы конского снаряжения, имеющие многочисленные аналогии, главным образом, в памятниках кыргызской и сросткинской культур, а также предметы китайского импорта (металлические зеркала, шелковые изделия). Предложенная датировка скальных захоронений подтверждается имеющимися результатами радиоуглеродного анализа (Torbatetal, 2009, p. 377, fig. 13; Хурэлсух, 2012, т. 70-71).
Гораздо более дискуссионным представляется вопрос о культурной принадлежности населения, оставившего скальные погребения. Нельзя не отметить очевидную тенденцию появления подобных объектов в конце I тыс. н. э. Ранее нами было высказано предварительное предположение о том, что скальные захоронения демонстрируют трансформацию традиций погребальной обрядности тюрок в результате контактов с другими группами кочевников в это время (Серегин, 2016, с. 275). О возможности
отнесения таких объектов тюркам свидетельствует наличие захоронения лошади. Вместе с тем облик сопроводительного инвентаря, а также сам факт распространения скальных захоронений в период упадка традиций тюрок, скорее, являются доводами в пользу утверждения о том, что скальные захоронения могут быть связаны с другой группой населения. Как известно, основным сюжетом политической истории центрально-азиатского региона середины IX в. стало распространение кыргызов за пределы Минусинской котловины. Косвенным подтверждением возможности отнесения скальных захоронений кыргызам является опыт прочтения японским тюркологом Т. Осава (2014, с. 25) рунической надписи на музыкальном инструменте из памятника Жаргалант Хайрхан в Монгольском Алтае4. С другой стороны, следует учитывать, что традиция сооружения скальных захоронений не характерна и для кыргызской культуры. Поэтому пока и данный вариант интерпретации подобных комплексов должен рассматриваться как предварительный. Не исключено, что при накоплении материалов в дальнейшем станет возможной более точная характеристика группы населения, оставившего такие памятники.
4 По заключению исследователя, текст представляет собой типичную эпитафию, характерную для населения Среднего Енисея. Кроме того, в надписи имеется упоминание о «стране Кыргыз» (Osa-wa, 2014, с. 25). Вместе с тем, учитывая обычную дискуссионность чтения рунических надписей и обилие авторских трактовок при работе с одним и тем же источником, необходима проверка данной интерпретации.
Важной характеристикой раннес-редневековых скальных захоронений, которая имеет большое значение при их этносоциальной интерпретации, является «богатство» сопроводительного инвентаря, демонстрирующее высокий статус покойных в обществе номадов конца I тыс. н. э. Особое место в этом отношении занимает погребение, исследованное на памятнике Жаргалант Хайрхан. В состав предметного комплекса захоронения молодого мужчины входили элементы наборного пояса, панцирные пластины, украшения костюма, многочисленные фрагменты шелка, остатки музыкального инструмента с рунической надписью и мн. др. (Tбrbatetal., 2009; Талын морьтон ..., 2014). Высокий уровень социального статуса женщины демонстрируют также находки комплекса Узуур гялан, представленные украшениями амуниции лошади, фрагментом металлического зеркала, изделиями из шелка и др. (Менхбаяр и др., 2016). Немногочисленность предметов, отмеченных в отдельных скальных захоронениях (Хурэлсух, Мунхбаяр, 2004), может быть связана с тем, что памятники были потревожены местными жителями до того, как стали известны археологам.
При рассмотрении вопросов интерпретации традиции сооружения скальных погребений в раннем средневековье следует учитывать, что создание конкретных объектов могло быть связано с особыми
обстоятельствами смерти человека, либо спецификой его общественного положения при жизни, не связанного с высоким социальным статусом. Ярким примером подобной ситуации являются материалы комплекса Бал-тарган на Алтае (Худяков, Кочеев, Моносов, 1996). У покойного отсутствовали кости обеих кистей рук и кости ног ниже коленных суставов. По мнению авторов публикации материалов данного памятника, отмеченные особенности обрядовой практики можно объяснить стремлением соплеменников умершего воспрепятствовать его «возвращению» к живым (Худяков, Кочеев, Моносов, 1996, с. 52).
В целом, учитывая ограниченный объем имеющихся материалов, сложно предложить единое объяснение распространению традиции создания скальных захоронений на территории Алтая и в сопредельных регионах в раннем средневековье. Очевидна необходимость дальнейшего детального анализа известных памятников, а также проведения целенаправленных полевых исследований по выявлению и комплексному изучению новых объектов. Работы в указанном направлении будут способствовать получению значительного объема сведений по истории номадов центрально-азиатского региона в конце I тыс. н. э. - в период, который с археологической точки зрения остается изученным весьма фрагментарно.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кубарев Г.В. Кочедык из скального древнетюркского погребения на р. Кадрин // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. IV. / Отв. ред. А.П. Деревянко, В.И. Молодин. Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2003. С. 266-269.
2. Кубарев Г.В. Культура древних тюрок Алтая (по материалам погребальных памятников). Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2005. 400 с.
3. Кызласов И.Л. Новый вид погребальных памятников Южной Сибири // Материалы по археологии Горного Алтая / Отв. ред. А.С. Суразаков. Горно-Алтайск: ГАНИИИЯЛ, 1986. С. 100-129.
4. Кызласов И.Л. Скальные захоронения - особая категория погребальных памятников // Погребальный обряд: реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений / Отв. ред. В.И. Гуляев. М.: Восточная литература, 1999. С. 169-199.
5. Мвнхбаяр Ч. Узуур гялангийн хадны оршуулгын археологийн малтлага судал-гаа // Хадан гэрийн соёл / Отв. ред. Д. Сухбаатар. Улаанбаатар, 2017. Т. 29-33.
6. Мвнхбаяр Ч., Пуррэвдорж Г., БямбасYрэн Х., Сухбаатар Б. YзYYP гялангийн т-урэг хадны оршуулгын малтлага судалгааны урьдчилсан YP вднгээс // Менххайрхан уул, Булган гол - Их онгогийн байгалийн цогцолборт газар / Отв. ред. Т. Лхагвадорж. Улаанбаатар, 2016. Т. 164-187.
7. Серегин Н.Н. «Одиночные» погребения раннесредневековых тюрок Алтае-Са-янского региона и Центральной Азии: этнокультурная и социальная интерпретация // Теория и практика археологических исследований. 2013. Вып. 2(8). С. 100-108.
8. Серегин Н.Н. Некоторые аспекты интерпретации раннесредневековых скальных погребений Алтае-Саянского региона и Монголии // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: Исторические науки и археология. 2016. № 4(92). С. 273-276.
9. Соенов В.И., Трифанова С.В., Вдовина Т.А., Яжанкина С.И. Средневековое скальное захоронение в Каменном Логу // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. № 9 / Отв. ред. В.И. Соенов. Горно-Алтайск: ГАГУ, 2002. С. 117-124.
10. Талын морьтон дайчдын ев соёл: VII-XIV зууны Монголын хадны оршуулгын шилмэл хэрэглэгдэхYYн / Отв. ред. Ц. Турбат, У Эрдэнэбат. Улаанбаатар: Адмон принт, 2014. 304 т.
11. Турбат Ц., Батсух Д., Батбаяр Т. Скальное захоронение с музыкальным инструментом в Монгольском Алтае (предварительные оценки) // Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири / Отв. ред. А.Д. Цыбиктаров. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2010. С. 264-265.
12. Турбат Ц., Батсух Д., Батбаяр Т., Баярхуу Н., Идэрхангай Т. Монгол алтайга-ас илэрсэн хадны оршуулгууд // Археологийн судлал. 2008. Т. XXVI. Т. 274-292.
13. Худяков Ю.С., Кочеев В.А., Моносов В.М. Балтарганские находки // Гуманитарные науки в Сибири. 1996. № 3. С. 46-53.
14. Хурэлсух С. Монгол нутах дахъ агуйн эртний оршуулгын судалгааны байдал // Археологийн судлал. 2008. Т. XXVI. Т. 293-310.
15. Хурэлсух С. Хадны оршуулгын судалгааны зарим асуудлал. Улаанбаатар, 2012. 144 т.
16. Хурэлсух С., Мунхбаяр Л. Рашаантын Ам ба Цанхирын агуйн оршуулгууд // Acta Historica. 2004. T. V. T. 20-30.
17. Эрдэнэбат У., Амартувшин Ч. Дугуй Цахирын хадны оршуулга (X-XII зуун). Улаанбаатар, 2010. 214 т.
18. Эрдэнэбат У., ХYрэлсyх С. Нартын хадны оршуулга // Археологийн судлал. 2007. Т. XXIV Т. 332-359.
19. Ahrens B., Piezonka H., Nomguunsuren G. Buried with his bow and arrows: The exceptional cave burial of a 14th century warrior at Tsagaan Khad mountain, Mongolia // Ancient cultures of the northern area of China, Mongolia and Baikalian Siberia. Vol. 3: Historical Period. Huh-Hot: Museum of Inner Mongolia, 2015. P. 683-692.
20. Osawa T. Preliminary reading of the Old Turkic runic inscription on the harp typed musical instrument from the northwestern Mongolia // Научное обозрение Саяно-Алтая. 2014. № 7. С. 19-27.
21. Torbat Ts., Batsukh D., Bemmann J., Hollmann T.O., Zieme P. A Rock Tomb of the Ancient Turkic Period in the Zhargalant Khairkhan Mountains, Khovd Aimag, with the Oldest Preserved Horse-head Fiddle in Mongolia - a Preliminary Report // Current Archaeological Research in Mongolia / Ed. J. Bemman. Bonn, 2009. P. 365-383.
Информация об авторе:
Серегин Николай Николаевич, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник. Алтайский государственный университет (г. Барнаул, Россия); [email protected]
ROCK BURIALS OF THE EARLY MIDDLE AGES IN ALTAI AND ADJACENT TERRITORIES: CULTURAL-CHRONOLOGICAL AND ETHNIC-SOCIAL INTERPRETATION
N.N. Seregin
The paper considers the rock burials - a special group of funerary complexes of the early Middle Ages. The analysis of ten objects investigated on the territory of Altai (Russian and Mongolian), Central Mongolia and Minusinsk Basin has been carried out. The author allocates and characterizes two main groups of rock complexes - children's burials and burials of adults in the rock niches. Despite the limited number of analyzed sites, traditions in ritual practice and stable sets of items of accompanying inventory have been defined. The analysis of the finds made it possible to establish the dating of the considered rock burials within the framework of the IX-X centuries A.D. with a possible expansion of the upper boundary to the first quarter of the XI century A.D. for individual objects. The available results of radiocarbon dating confirm this assumption. The question of the ethno-cultural affiliation of the population that left such sites is more debatable. The recorded features allow author to link rock burial sites with early medieval Turks, which were influenced by the traditions of other groups of nomads at the end of the 1st Millennium A.D., or with the Kyrgyzes, whose distribution beyond the Minusinsk Basin occurred in the middle of the IX century. Given the fragmentation of available materials, the proposed interpretation could be supplemented and adjusted with the advent of new information.
Keywords: archaeology, early Middle Ages, rock burials, Altai, Mongolia, Minusinsk Basin, chronology, funeral rite, ethnic-cultural processes.
REFERENCES
1. Kubarev, G. V. 1998. In Derevianko, A. P., Molodin, V. I. (eds.). Problemy arkheologii, et-nografii, antropologii Sibiri i sopredel'nykh territorii (Issues of Archaeology, Etnography and Anthropology of Siberia and the Adjoining Territories). Vol. 4. Novosibirsk: Institute of Archaeology and Ethnography of the Siberian Branch, Russian Academy of Sciences, 266-269 (in Russian).
2. Kubarev, G. V. 2005. Kul'tura drevnikh tiurokAltaia (po materialampogrebal'nykhpamiat-nikov) (Culture of the Ancient Turks of Altai (on the Basis of Materials from Burial Sites). Novosibirsk: Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Institute for Archaeology and Ethnography (in Russian).
3. Kyzlasov, I. L. 1986. In Surazakov, A. S. (ed.). Materialy po arkheologii Gornogo Altaia (Materials on the Archaeology of Gorny Altai). Gorno-Altaisk: Gorno-Altaisk History, Arts, Language and Literature Scientific and Research Institute, 100-129 (in Russian).
4. Kyzlasov, I. L. 1999. In Guliaev, V. I. (ed.). Pogrebal'nyi obriad: rekonstruktsiia i inter-pretatsiia drevnikh ideologicheskikh predstavlenii (Funeral Rite: Reconstruction and Interpretation of Ancient Ideological Perceptions). Moscow: "Vostochnaia literatura" Publ., 169-199 (in Russian).
5. Menkhbaia, Ch. 2017. In Sukhbaatar, D. (ed.). Khadan geriin soel (Mountain Burial Complexes). 29-33 (in Mongolian).
6. Menkhbaiar, Ch., PYrevdorzh, G., BiambasYren, Kh., SYkhbaatar, B. 2016. In Lkhagvadorzh, T. (ed.). Menkhkhairkhan uul, Bulgan gol-Ikh ongogiin baigaliin tsogtsolbortgazar (Monkhkhairkhan Mountain, Bulgan River - Sites of the National Park). 164-187 (in Mongolian).
7. Seregin, N. N. 2013. In Teoriia ipraktika arkheologicheskikh issledovanii (Theory and Practice of Archaeological Research) 2(8). 100-108 (in Russian).
8. Seregin, N. N. 2016. Izvestiia Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta (Izvestiya of Altai State University) 4(92). 273-276 (in Russian).
9. Soenov, V. I., Trifanova, S. V., Vdovina, T. A., Iazhankina, S. I. 2002. In Soenov, V. I. (ed.). Drevnosti Altaia. Izvestiia laboratorii arkheologii (Antiquities of the Altai. Bulletin of the Laboratory of Archaeology) 9. Gorno-Altaisk: Gorno-Altaisk State University Publ., 117-124 (in Russian).
10. In Turbat, Ts., Erdenebat, U. (eds.). 2014. Talyn mor'ton daichdyn ev soel: VII-XIVzuuny Mongolyn khadny orshuulgyn shilmel khereglegdekhyyn (Heritage of the Steppe Equestrian Warriors: Mongolian Mountain Burials of 7th - 14th cc. A.D.). Ulaanbaatar: Admon print (in Mongolian).
11. Turbat, Ts., Batsukh, D., Batbaiar, T. 2010. In Tsybiktarov, A. D. (ed.). Drevnie kul'turyMon-golii i Baikal'skoi Sibiri (Ancient Cultures of Mongolia and Baikal Siberia). Ulan-Ude: Buryatia Scientific Center, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (in Russian). 264-265 (in Russian).
12. Turbat, Ts., Batsukh, D., Batbaiar, T., Baiarkhuu, N., 2008. InArkheologiin sudlal (Archaeological Investigations). XXVI. 274-292.
13. Khudiakov, Yu. S., Kocheev, V. A., Monosov, V. M. 1996. In Gumanitarnye nauki v Sibiri (Humanitarian Sciences in Siberia) 3. 46-53 (in Russian).
14. Khurelsukh S. 2008. In Arkheologiin sudlal (Archaeological Investigations) XXVI. 293-310.
15. Khurelsukh, S. 2012. Khadny orshuulgyn sudalgaany zarim asuudlal (Main Aspects of Studying Ancient Mountain Burials). Ulaanbaatar (in Mongolian).
16. Khurelsukh S., Munkhbaiar L. 2004. In Acta Historica. V. 20-30.
17. Erdenebat U., Amartuvshin Ch. 2010. Dugui Tsakhiryn khadny orshuulga (X-XII zuun) (Du-gui Tsakhir Mountain Burial (10th -12th cc.)). Ulaanbaatar (in Mongolian).
18. Erdenebat U., KhYrelsYkh S. 2007. In Arkheologiin sudlal (Archaeological Investigations) XXIV. T. 332-359.
19. Ahrens, B., Piezonka, H., Nomguunsuren, G. 2015. In Ancient cultures of the northern area of China, Mongolia and Baikalian Siberia. Vol. 3: Historical Period. Huh-Hot: Museum of Inner Mongolia, 683-692.
20. Osawa, T. 2014. In Nauchnoe obozrenie Saiano-Altaia (Scientific Review of Sayano-Altai) 7. 19-27.
21. Torbat, Ts., Batsukh, D., Bemmann, J., Hollmann, T.O., Zieme, P. 2009. In Bemman, J. (ed.). Current Archaeological Research in Mongolia. Bonn, 365-383.
About the Author:
Seregin Nikolai N. Candidate of historical sciences, Altai State University, Lenin ave., 61, Barnaul, 656049, Russian Federation. [email protected]
Статья поступила в номер 22.03.2018 г.
