CC BY
24
Научная статья УДК 327
DOI10.18522/2072-0181-2022-112-75-80
СИТУАТИВНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО КАК ФАКТОР ТУРБУЛЕНТНОСТИ СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ
ОТНОШЕНИЙ
Р. С. Айриян, Д.А. Пономарев
SITUATIONAL COOPERATION AS A FACTOR OF TURBULENCE IN MODERN INTERNATIONAL RELATIONS
R.S. Ayriyan, D.A. Ponomarev
Проблеме ситуативного сотрудничества в современную эпоху уде -лено незначительное внимание со стороны исследователей. Как правило, авторы исходят из представления, что развитие той или иной ситуации можно называть ситуативным сотрудничеством. В этом контексте упоминается данное явление, например, в работе А. Васильева с соавторами «Новый альянс в борьбе за лидерство в арабском регионе» [1]. В статье научного сотрудника Еврейского университета (Иерусалим) Рафи Нец-Зенгута, опубликованной в 2009 г., ситуативное сотрудничество рассматривается в качестве противопоставления сотрудничеству постоянному. В ней предпринята попытка объяснить феномен ситуативного сотрудничества, но дальше фразы: «Сотрудничество этого типа носит ограниченный характер и продолжается, как правило, до тех пор, пока стороны не разрешат проблему» [2, p. 44], - автор не пошел. Попытка же самостоятельного осмысления такого явления, как ситуативное сотрудничество, авторами коллективной монографии «Новая нормальность» связана с трансформацией внешнеполитической деятельности в контексте развития концепции превентивного удара [3].
Ситуативное сотрудничество (ситуативное союзничество, ситуативный альянс) не рассма-
Айриян Радмила Сергеевна - кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой зарубежной истории и международных отношений Института истории и международных отношений Южного федерального университета, 344006, г Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, e-mail: rsayriyan@sfedu.ru, т.: 8(863)2184005;
Пономарев Дмитрий Алексеевич - стажер-исследователь кафедры зарубежной истории и международных отношений Южного федерального университета, e-mail: dmitrpon@sfedu.ru.
тривается в качестве отдельной самостоятельной проблемы и в ряде других публикаций [4]. В них нет попыток осмысления данного явления в условиях современных международных отношений и приложения его к какому-либо кейсу мировой повестки.
В связи с этим целью нашего исследования является анализ сущности ситуативного сотрудничества как такового на примере некоторых процессов в системе современных международных отношений и специфики взаимодействия государств в этих условиях.
Актуальность проблемы состоит в том, что на протяжении уже 30-ти лет, с крахом биполярной системы, на международной арене не сформулированы правила поведения государств в условиях новой реальности, что создает ситуацию неуправляемости в международных отношениях. Стремление ряда государств выйти из любых ограничительных договоров и соглашений, особенно тех, что касаются стратегического вооружения, усиление процессов регионализации международных отношений, нарастающая напряженность в отношениях между великими державами, рост числа угроз и вызовов национальной и международной безопасности не способствовали появлению и признанию всеми участниками общих правил игры.
Radmila Ayriyan - Southern Federal University, 140 Push-kinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: rsayriyan@ sfedu.ru, tel.: 8(863)2184005;
Dmitriy Ponomarev - Southern Federal University, e-mail: dmitrpon@sfedu.ru.
В условиях продолжающейся турбулентности международных отношений одной из особенностей современного мира становится ситуативное сотрудничество. Отказ или невозможность действовать в рамках ранее определенных правил приводят страны к необходимости установления нового типа альянсов, однако эти альянсы ограничены не только временем, но и пространством. В отдельных регионах государства могут сотрудничать, разделяя общую цель, в других же могут оказывать поддержку противоборствующим сторонам. Появление свидетельств ситуативного союзничества в XXI в. становится своеобразным ответом государств на неуправляемость мировых процессов.
В данной статье вопросы ситуативного сотрудничества рассмотрены преимущественно с позиций структурного реализма (неореализма) [5].
Принимая во внимание, что большинство угроз безопасности в международных отношениях по-прежнему имеют региональный характер, проблематика ситуативного сотрудничества будет рассмотрена также через призму региональной безопасности [6].
Мы исходим из «структурной триады» К. Уолтца, отмечавшего, что все государства стремятся к выживанию, имеют разные возможности и потенциал, и, кроме того, в основе международных отношений лежит принцип взаимодействия именно государств. Стремление к выживанию вынуждает государства стремиться к изменению системы международных отношений, которая оказывает существенное влияние на их поведение. В связи с этим ситуативное сотрудничество государств рассматривается как стремление отстоять национальные интересы, используя те возможности и потенциал, которые у них имеются, а также изменить на непродолжительное время сложившуюся структуру взаимодействия в регионе с целью решения внешнеполитических и/или военных задач.
При анализе взаимодействия государств, устанавливающих ситуативные союзы, использовался метод кейс-стади. Этот метод применяется нами при анализе проблем борьбы с международным терроризмом в Сирии, а также вопроса об отстранении от власти легитимных правителей. Метод критического анализа позволил провести верификацию источников и выявить мотивы, которым руководствовались лидеры государств, принимая решение о реализации внешней политики через выстраивание ситуативных союзов. Для сравнения позиций
государств в различных ситуациях использовался метод сравнительного анализа, позволивший выявить совпадение в отдельно взятых ситуациях целей, приводившее к установлению формата ситуативного сотрудничества.
Ситуативное сотрудничество (или временные союзы) стран для решения конкретных проблем в мире становится в последнее десятилетие частым явлением.
Модель ситуативного сотрудничества, в отличие от традиционных моделей военно-политических блоков, не требует выполнения союзнических обязательств по всем вопросам международной повестки. Кроме того, сами обязательства ограничены как временем развития ситуации, вынудившей пойти на компромисс, так и географией сотрудничества. Подобное сотрудничество изначально сторонами не рассматривается в долгосрочной перспективе и, следовательно, не требует создания специальных институтов или же интеграции вооруженных сил. Единственное, что объединяет участников такого союза, - это общность интересов в конкретное время в конкретном месте и при определенном развитии ситуации. Фактически мы можем говорить, что это своеобразный откат к XVIII-XIX вв., когда постоянно создавались и распадались коалиции государств в Европе. На период жесткого блокового противостояния периода холодной войны данное явление практически исчезает из практики межгосударственного взаимодействия. Первые десятилетия постбиполярной эпохи - период активного формирования однополярного мира - также не стали временем развития ситуативных союзов между государствами. Однако появление региональных держав, упрочение позиций некоторых великих держав (например, России и КНР) в XXI в. стали причиной поиска новой модели взаимодействия государств с целью отстаивания своих национальных интересов либо без разрыва многолетних партнерских отношений, либо с выстраиванием отношений со странами, ранее не рассматриваемыми в качестве партнеров.
Данная модель союзнических отношений в современном мире с ростом числа региональных конфликтов, по всей видимости, является более оправданной и эффективной, нежели блоковая модель. Военно-политические блоки изначально создавались таким образом, чтобы противостоять другому такому же блоку в глобальной ядерной войне. Отсюда верность союзническому долгу, фактически беспрекословное исполнение задач, поставленных государством-лидером, на-
личие военных баз государства-лидера на территории стран альянса как обязательное условие и, конечно же, обязательство государства-лидера прийти на помощь союзнику в случае нападения на последнего.
Примером ситуативного сотрудничества с целью борьбы с международным терроризмом можно считать российско-турецкие совместные действия по патрулированию в сирийских провинциях Идлиб и Эль-Хасака, обозначенные в Меморандуме о взаимопонимании между Российской Федерацией и Турецкой Республикой от 22 октября 2019 г. Стремление к ситуативному партнерству у России четко стало вырисовываться с 2015 г., с начала российского участия в сирийском конфликте на стороне правительства Башара Асада - как фактора борьбы с международным терроризмом. В условиях отсутствия реальных союзников Россия вынуждена была устанавливать партнерские отношения с региональными игроками, в частности с Турцией, которая начала операцию на севере Сирии «Источник мира» 9 октября 2019 г. Мир узнал о начале операции после нескольких сообщений президента Реджепа Эрдогана в личном акка-унте Твиттера [7]. Глава Турецкой Республики обозначил в качестве цели операции «разрушение коридора террора» с целью добиться мира и спокойствия на южной границе. Помимо этого, президент Турции отметил, что устранить террористическую угрозу Турции со стороны курдов можно, лишь создав зону безопасности, куда под контролем турецких властей будут постепенно переселены сирийские беженцы. Отметим, что в Турции оказались преимущественно сирийцы арабского или туркоманского происхождения. Именно ими планируется заселить приграничные с Турцией территории Сирии и тем самым устранить возможность свободного пересечения сирийско-турецкой границы курдами из обеих стран [8].
Для Турции курдские вооруженные силы являются такими же международными террористами, как для России - вооруженные силы Исламского государства* [9]. И не имеет большого значения, где действуют эти силы - в пределах соседних стран или непосредственно на границе. При этом необходимо отметить, что курдские силы самообороны выступали активным игроком в борьбе с ИГ и рассматривались большинством участников различных коалиций в качестве союзников. Особенно сильно в дееспособности
* Исламское государство (ИГ или ИГИЛ) -запрещенная в России террористическая организация.
курдских отрядов были заинтересованы Соединенные Штаты, держа именно на курдских территориях северо-востока Сирии свои воинские подразделения.
Действия Турции, стремящейся создать буферную зону вдоль всей турецко-сирийской границы глубиной в 30 км на территории Сирии, не вызывали восторга у Соединенных Штатов, которые после долгих переговоров согласились лишь с опасениями Турции о курдских вооруженных силах и решили создать координационный центр по совместным операциям. Предложение США о пятикилометровой глубине зоны безопасности и совместном патрулировании зоны не удовлетворяло турецкую сторону. В итоге Эрдоган начинает операцию в одностороннем порядке, а Соединенные Штаты начинают вывод своих войск с территории сирийского Курдистана. Об этом уже 13 октября 2019 г. в ходе интервью сообщает министр обороны США Марк Эспер: «Мы увидели, что американские войска, вероятно, окажутся зажаты между двумя противостоящими наступающими армиями, и это неприемлемая ситуация. Итак, вчера вечером я разговаривал с президентом... и он приказал начать вывод войск из северной Сирии» [10].
США отказались способствовать реализации военных целей Турции. Президент Трамп, отдав приказ о выводе войск, пообещал «полностью уничтожить и стереть с лица земли экономику Турции» [11]. А Германия, Франция и Нидерланды подвергли действия Турции решительному осуждению и заявили о прекращении поставок вооружений. Так, министр иностранных дел ФРГ Хайко Маас заявил изданию Bild, что федеральное правительство фактически замораживает продажу вооружений Турции, так как последняя может их использовать в Сирии [12]. В совместном заявлении внешнеполитического и военного ведомств Франции говорилось, что страна приостанавливает экспорт вооружения в Турцию [13].
Не получив поддержки от США и других стран НАТО, входящих в международную коалицию по борьбе с ИГИЛ на территории Сирии и Ирака, и не намереваясь вступать в прямое военное соприкосновение с сирийской правительственной армией, турецкие власти активно искали возможности избежать сложностей при установлении зоны безопасности. Единственной силой, способной убедить Башара Асада согласиться на создание данной зоны, но при признании Турцией территориальной целостности Сирии, стала Российская Федерация. В ходе сочинской
встречи между президентами России и Турции 22 октября 2019 г. был подписан совместный меморандум, который зафиксировал стремление двух сторон бороться с терроризмом во всех его формах и проявлениях и противостоять сепаратистским устремлениям на сирийской территории; в то же время отмечалась приверженность обеих стран сохранению политического единства и территориальной целостности Сирии.
Однако существует два направления турецкой внешнеполитической экспансии, где противостоят друг другу интересы России и Турции, и именно в этой части даже ситуативное союзничество невозможно. Речь идет о Крыме, интерес к которому в Турции значительно возрос после событий 2013-2014 гг. на Украине, и о Нагорном Карабахе, когда впервые турецкая сторона заявила о своих геополитических амбициях и подкрепила их решительными действиями дипломатического (по некоторым данным, и военного) характера в регионе Южного Кавказа.
Другой проблемой, для решения которой используется ситуативное сотрудничество, стало отстранение от власти неугодных правителей и приведение во власть управляемых внешними игроками сил оппозиции. Причем вторая часть (приведение во власть оппозиции), как правило, ставит ситуативных союзников по разные стороны баррикад. В качестве примера можно вспомнить союз между Катаром и Турцией [14, с. 145-146] с одной стороны и Саудовской Аравией с другой стороны уже в начальный период гражданской войны в Сирии. События сирийской гражданской войны и выбор Турции в пользу ситуативных альянсов вызвали как серию выступлений американских и европейских политиков, так и цикл научных публикаций [15].
Одной из основных внешнеполитических задач, которая стоит перед Саудовской Аравией, является минимизация влияния Ирана на страны арабского мира, включая и Сирию. Саудовская Аравия позиционирует себя в качестве ведущей арабской страны не только по причине нахождения на ее территории мусульманских святынь или своего финансового могущества, но и по причине наличия амбиций стать региональной державой, определять климат международных отношений на Ближнем Востоке. Поддержка правительства Башара Асада со стороны Ирана сделала Саудовскую Аравию естественным противником существующего режима.
Фигура Башара Асада у власти в Сирии не устраивала и турецко-катарский тандем, стремящийся к усилению в этой стране движения «Бра-
тья мусульмане» с перспективой формирования ими правительства в постасадовский период. Турция, не являясь арабской страной, не может в одиночку претендовать на роль лидера в регионе с преимущественно арабским населением. Стратегическое партнерство с Катаром, имеющим как арабскую идентичность, так и финансовые и медийные инструменты распространения своего влияния, представляется для Турции вполне объяснимым и непротиворечивым. Кроме того, обе страны в арабском мире поддерживают организацию «Братья мусульмане» с ее идеологией умеренного исламизма. Катар с середины 1960-х гг. фактически становится страной, приютившей значительное число сторонников этой организации после гонения на них со стороны египетского правительства. Ряд исследователей обращает внимание также на идеологическое родство между турецкой Партией справедливости и развития, возглавляемой Реджепом Эрдаганом, и «Братьями мусульманами» [1, с. 5].
Антиасадовский альянс Саудовской Аравии, Турции и Катара является ситуацией исключительной. Ни в одном региональном конфликте более эти страны не находятся ни в союзе, ни даже в состоянии ситуативного сотрудничества. Так, в Ливии турецко-катарский альянс поддерживает движение «Братья мусульмане» и правительство национального единства во главе с Фаизом Сараджем, в то время как Саудовская Аравия (вместе Египтом, ОАЭ, Иорданией, Алжиром) оказывает активное содействие главе Ливийской национальной армии Халифе Хафта-ру. Кроме того, Саудовская Аравия во всем арабском мире предпринимает значительные усилия по минимизации влияния «Братьев-мусульман», и в этой деятельности она получает поддержку значительного числа арабских государств, имевших в недавнем прошлом сложные отношения с этой организацией. Еще в 2011 г. Саудовская Аравия не позволила «Братьям-мусульманам» прийти к власти в Иордании на волне народных протестов из-за сложной социально-экономической ситуации в стране, оказав необходимую финансовую поддержку этой стране в размере 5 млрд долларов.
В период свержения Хосни Мубарака и прихода к власти в Египте «Братьев-мусульман» во главе с Мухаммедом Мурси Турция и Катар сразу же заявили о готовности оказания финансовой помощи новому правительству. В то же время Саудовская Аравия поддержала египетских военных, ведомых генералом Абдул-Фатта-
хом ас-Сиси и устроивших июльский переворот 2013 г.
А в 2017 г. Саудовская Аравия решается нанести удар уже по Катару как стране, поддерживающей «Братьев-мусульман» и устанавливающей тесные отношения с Ираном. Саудовская Аравия развернула кампанию по бойкоту Катара и была поддержана своими союзниками -Египтом, ОАЭ, Бахрейном, Ливией в лице фельдмаршала Хафтара, правительством Хади в Йемене. Иордания поддержала Саудовскую Аравию частично, снизив уровень дипломатического представительства в Катаре.
На Ближнем Востоке и в Северной Африке, таким образом, Саудовская Аравия выступала в качестве ситуативного союзника Турции и Катара лишь в Сирии, в остальных случаях отношения между этими странами можно охарактеризовать как непримиримые.
Применение стратегии ситуативного сотрудничества приводит к тому, что вся система международных отношений, а также система межгосударственных связей становятся еще более хаотичными и нестабильными. Усугубляется ситуация еще и тем, что в последние десятилетия международные отношения оказались без систем сдержек и противовесов в виде договоров по сдерживанию гонки вооружений (отказ США в 2001 г. от договора по ПРО 1972 г., в 2019 г. -от договора по РСМД 1987 г., в 2020 г. - от договора по открытому небу 1992 г. Выход Соединенных Штатов из них свидетельствует о том, что пост-Ялтинский «миропорядок по инерции» распадается, ведущие страны мира стремятся получить на мировой арене, пока не сформулированы общие правила игры, как можно больше преимуществ. Одной из форм реакции и становится ситуативное сотрудничество. Для достижения конкретных целей, когда нет возможности консолидированных действий из-за значительных разногласий между участниками международных отношений, формируется временный альянс для решения одной конкретной проблемы, но это совсем не значит, что подобного рода ситуативные коалиции способны заложить основу под формирование нового действенного союза. В одних случаях данный вид ситуативного сотрудничества направлен на свержение признанных мировым сообществом властей (в частности, президента Башара Асада в Сирии), что противоречит всем нормам международного права, в других - ориентирован на проведение совместных операций по борьбе с международным терроризмом. Ситуативное
партнерство, особенно в эпоху формирования многополярного мира, будет играть все большее значение в современных международных отношения, так как дает государствам возможность дипломатического маневрирования и быстрого реагирования на возникающие вызовы национальной безопасности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Васильев А., Хайруллин Т., Коротаев А. Новый альянс в борьбе за лидерство в арабском регионе //Азия и Африка сегодня. 2019. № 10. С. 2-9.
2. Nets-Zenghut R. Passive healing of the aftermath of intractable conflicts // International Journal of Peace Studies. 2009. Vol. 14. № 1. P. 39-60.
3. «Новая нормальность» и международные отношения: теории, инструменты, практики / под общ. ред. О.С. Карнауховой. М.: Аквилон, 2021. 470 с.
4. Зубов В.В. Взаимодействие Европейского союза и Турции по проблеме миграционного кризиса: глубинные противоречия как следствие изменения геополитических реалий // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2019. № 4. С. 78-82.
5. Waltz K. Theory of international politics. N.Y.: Addi-son-Wesley, 1979. 251 p.
6. Buzan B., Waever O. Regions and powers: The structure of international security. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 596 p.
7. Recep Tayyip Erdogan (@RTErdogan). Türk Silahli Kuvvetleri'miz... URL: https://twitter.com/ RTErdogan/status/1181919804619407360.
8. Yesiltas M. Deciphering Turkey's assertive military and defense strategy // Insight Turkey. 2020. Vol. 22, № 3. Р. 89-114.
9. Рыжов И.В., Бородина М.Ю., Савичева Е.М. Основные проблемы региональной безопасности на Ближнем Востоке // Вестник Марийского государственного университета. Сер. Исторические науки. Юридические науки. 2021. Т. 7, № 1. С. 48-55.
10. Transcript: Secretary of Defense Mark Esper on «Face the Nation». URL: https://www.cbsnews.com/ news/transcript-secretary-of-defense-mark-esper-on-face-the-nation-october-13-2019/.
11. Трамп заявил о способности «стереть с лица земли» экономику Турции. URL: https://russian. rt.com/world/news/675012-tramp-turciya-ekonomi-ka.
12. Bundesregierung stoppt Waffenexporte an Türkei. URL: https://www.bild.de/politik/inland/ politik-inland/wegen-einmarsch-nach-syrien-bundesregierung-stoppt-einige-waffenexporte-an-tuerk-65304212.bild.html.
13. Франция приостанавливает экспорт вооружений в Турцию. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6993598.
14. Шлыков П.В. Внешняя политика Турции в постбиполярной системе координат // Международная аналитика. 2021. № 12. С. 130-152.
15. Cop B., Zihnioglu O. Turkish foreign policy under AKP rule: Making sense of the turbulence // Political Studies Review. 2017. Vol. 15, № 1. Р. 28-38.
REFERENCES
1. Vasiliev A., Khayrullin T., Korotaev A. Aziya i Afrika segodnya, 2019, no. 10, pp. 2-9.
2. Nets-Zenghut R. International Journal of Peace Studies, 2009, vol. 14, no. 1, pp. 39-60.
3. "Nov ay a normalnost" i mezhdunarodnye otnosh-eniya: teorii, instrumenty, praktiki / pod obshch. red. O.S. Karnaukhovoy ["New normality" and international relations. Theories, instruments, and practices / Ed. by O.S. Karnaukhova]. Moscow, Akvilon, 2021, 470 p.
4. Zubov VV Gumanitarnye nauki. Vestnik Finanso-vogo universiteta, 2019, no. 4, pp. 78-82.
5. Waltz K. Theory of international politics. N.Y., Addi-son-Wesley, 1979, 251 p.
6. Buzan B., Waever O. Regions and powers: The structure of international security. Cambridge, Cambridge University Press, 2004, 596 p.
7. Recep Tayyip Erdogan (@RTErdogan). Turk Silahli Kuvvetleri'miz... Available at: https://twitter.com/ RTErdogan/status/1181919804619407360.
8. Yesiltas M. Insight Turkey, 2020, vol. 22, no. 3, pp. 89-114.
9. Ryzhov I.V., Borodina M.Yu., Savicheva E.M. Vestnik Mariyskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser.
Istoricheskie nauki. Yuridicheskie nauki, 2021, vol. 7, no 1, pp. 48-55.
10. Transcript: Secretary of Defense Mark Esper on «Face the Nation. Available at: https://www.cb-snews.com/news/transcript-secretary-of-defense-mark-esper-on-face-the-nation-october-13-2019/.
11. Tramp zayavil o sposobnosti "steret s litsa zemli" ekonomiku Turtsii [Trump declared the ability to «wipe off the face of the Earth» the Turkish economy]. Available at: https://russian.rt.com/world/ news/675012-tramp-turciya-ekonomika.
12. Bundesregierung stoppt Waffenexporte an Türkei [Federal government stops arms exports to Turkey]. Available at: https://www.bild.de/politik/in-land/politik-inland/wegen-einmarsch-nach-syrien-bundesregierung-stoppt-einige-waffenexporte-an-tuerk-65304212.bild.html.
13. Frantsiya priostanavlivaet eksport vooruzheniy v Turtsiyu [France suspends arms exports to Turkey]. Available at: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-pan-orama/6993598.
14. Shlykov P.V. Mezhdunarodnaya analitika, 2021, no. 12, pp. 130-152.
15. Cop B., Zihnioglu O. Political Studies Review, 2017, vol. 15. no. 1, pp. 28-38.
Статья поступила в редакцию 28 октября 2022 г.
The article was submitted to the editorial
office on October 28, 2022.
Статья выполнена в рамках реализации проекта СП 14-22-05 «Аналитический центр «Институт исследований солидарной среды будущего»» (Программа стратегического академического лидерства Южного федерального университета «Приоритет 2030»).
