CC BY
427
УДК 343.2:340.111.5
Г. В. Верина
Системные связи объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления: анализ и синтез научной мысли
В настоящей статье с позиции генезиса и эволюции научной мысли исследуются понятия объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления, их взаимосвязь и взаимообусловленность. Показано авторское видение данной проблемы и предложены пути ее решения, имеющие научную и практическую значимость.
In the article the concepts of the object of the criminal law protection and the object of crime, their interrelation and interdependence are viewed from the standpoint of genesis and evolution of scientific thought. The author's vision of the problem is shown, and scientific and practical significant ways of solving it are suggested.
Ключевые слова: объект уголовно-правовой охраны; объект преступления; системные связи; благо; правовое благо; общественные отношения; концепции объекта преступления.
Key words: object of the criminal law protection; object of crime; system relations; good; legal good; public relations; concepts of the object of crime.
Для выявления системных связей объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления, априори образующих некую систему, следует определиться с ее исходными составляющими: уголовно-правовой охраной, объектом уголовно-правовой охраны и объектом преступления, а также понять особенности их взаимодействия.
Так, В. Н. Кудрявцев в предисловии к монографии Н.И. Коржанского «Объект и предмет уголовно-правовой охраны» отмечал: «... советские ученые дали ответ на принципиальный вопрос о природе объекта уголовно-правовой охраны (и, следовательно, объекта преступных посягательств), показали его взаимосвязь с другими социальными и правовыми явлениями, рассмотрели место объекта в составе преступления»1. В данных
© Верина Г. В., 2014
1 Кудрявцев В. Н. Предисловие // Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. С. 3.
рассуждениях прослеживается мысль о тождестве понятий «объект уголовно-правовой охраны» и «объект преступления», о чем свидетельствует их использование в вышеприведенном контексте как взаимозаменяемых, ибо автор указывает на природу объекта уголовно-правовой охраны, а в скобках поясняет, что имеется в виду и природа объекта преступных посягательств. При констатации «...рассмотрели место объекта в составе преступления» объект не конкретизируется, хотя очевидно, что применительно к составу преступления уместнее понятие «объект преступления»; видимо, В. Н. Кудрявцев его и подразумевал.
Н. И. Коржанский начинает § 1 «Общее определение объекта уголовно-правовой охраны» гл. 1 «Объект уголовно-правовой охраны» монографии, названной выше, с таких слов: «Учение об объекте уголовно-правовой охраны в науке уголовного права является одним из основных и наиболее сложных ее разделов»2, а уже во втором абзаце этой же страницы ведет речь о понятии объекта преступления3, правда, отсылая читателя к буржуазной уголовно-правовой литературе (данный отсыл понятен, поскольку работа была издана в советский период развития научной мысли). Такой переход может быть аргументом в пользу отождествления советским правоведом объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления. Об этом свидетельствуют и все его последующие рассуждения, строящиеся исключительно вокруг объекта преступления. В конце первой главы своего научного труда он формулирует следующую дефиницию объекта преступления: «Объект преступления - это общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона, нарушением которых причиняется социально опасный вред» .
Подобного недвусмысленного определения объекта уголовно-правовой охраны в анализируемой работе нет. Нет также и четкого указания на тождество объекта преступления и объекта уголовно-правовой охраны. Все это может свидетельствовать либо о том, что автор не смог размежевать данные понятия, либо не считал необходимым этого делать. Однако в поисках истины не может не заинтересовать следующее высказывание теоретика уголовного права: «Конкретизация объекта преступления . позволяет выявить . основания и критерии выбора объектов
2 Коржанский. Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. С. 11.
3 См.: Там же. С. 11.
4 Там же. С. 27.
уголовно-правовой охраны и средств их защиты»5. Оно дает основание усомниться в тождестве объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления. Посему обратимся к другим положениям научного труда, которые, возможно, рассеют наши сомнения. Но, увы, и последующие рассуждения, например, такие как: «Научно обоснованная классификация объектов уголовно-правовой охраны способствует не только изучению объекта преступления, но и позволяет более полно выразить его роль и значение. <...> В значительной мере классификация объектов преступления облегчает и квалификацию преступлений»6, не вносят большей ясности в существо данного вопроса. Вновь объект уголовно-правовой охраны и объект преступления представляются то как различающиеся понятия, то как идентичные.
Не найдя у Н. И. Коржанского четкого и недвусмысленного ответа на вопрос о том, являются ли объект уголовно-правовой охраны и объект преступления понятиями тождественными, обратимся к научным исследованиям других ученых.
В частности, А. В. Наумов и охраняемые уголовным законом, и претерпевающие воздействие со стороны преступления блага признает объектом преступления. Основанием для данного вывода служит следующее изречение ученого: «.объектом преступления следует признать те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние и которые охраняются уголовным законом»7. При таком подходе объект преступления поглощает объект уголовно-правовой охраны, с чем трудно согласиться.
Б. Т. Разгильдиев же дает следующее толкование объекта уголовно-правовой охраны: это «.общественные отношения, обеспечивающие интересы личности в широком смысле этого слова, организаций, учреждений, предприятий, общества и государства, существующие как общечеловеческая или отечественная ценность на уровне права (международного, отечественного) и морали»8.
В период подготовки и издания цитируемого нами научного труда в теории российского уголовного права общепризнанной существовала кон-
5 Коржанский Н. И. Указ. соч. С. 28.
6 Там же. С. 67.
7 Наумов А. В. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 1. Общая часть. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 306.
8 См.: Разгильдиев Б. Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993. С. 57.
цепция «объект преступления - общественные отношения». Можно предположить, что Б. Т. Разгильдиев, разделяя данную концепцию, признавал тождество объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления, поэтому определял объект уголовно-правовой охраны как общественные отношения. Однако и здесь приходится додумывать за автора, выстраивать логическую цепочку, делать умозаключение, с которым, возможно, он и не согласится.
Но все же в процессе усердных поисков удалось найти в научной литературе четкий ответ на интересующий нас вопрос. Так, по мнению В. Д. Филимонова, объект уголовно-правовой охраны и объект преступления - идентичные понятия, использование же той или иной терминологии зависит от рассматриваемого аспекта проблемы - защиты социальных ценностей от преступных посягательств или антисоциальной направленности деяния9.
В. В. Мальцев, соглашаясь с В. Д. Филимоновым в том, что объект уголовно-правовой охраны и объект преступления - понятия идентичные, отмечает, что объект преступления (охраны) есть общественные отношения по своему содержанию, и этот факт подтверждается российским законотворческим опытом, научными уголовно-правовыми исследованиями прошлого и настоящего, динамикой социальных реалий современной жизни10.
Данная позиция представляется наиболее приемлемой, и мы возьмем ее за основу в последующих рассуждениях.
А сейчас попытаемся разобраться, насколько это возможно в рамках одной статьи, что представляет собой сама «уголовно-правовая охрана»? Над данным вопросом задумывались многие ученые. Обратимся к мнению одного из них. Б. Т. Разгильдиев пошел по пути определения уголовно-правовой охраны через ее содержание. Уголовно-правовое содержание понятия «охрана», по его мнению, составляют четыре элемента: 1) объект охраны; 2) субъекты, от которых охраняется объект; 3) субъект, который обеспечивает охрану объекта, а также 4) обязанности и права субъектов, посредством реализации которых и обеспечивается охрана объекта11.
Соглашаясь в целом с приведенной научной трактовкой содержания уголовно-правовой охраны, заострим внимание на отдельных ее положени-
9 См.: Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 16.
10 См.: Мальцев В. В. Учение об объекте преступления: в 2 т. Т. 1. Объект преступления: концептуальные проблемы. Волгоград, 2010. С. 128.
11 См.: Разгильдиев Б. Т. Указ. соч. С. 56.
162
ях. Во-первых, названные элементы содержания охраны, если их рассматривать во взаимосвязи, представляют собой определенную систему. Во-вторых, возникает следующий вопрос: могут ли права и обязанности субъекта, от которого охраняется объект, входить в содержание уголовно-правовой охраны? Исходя из вышеизложенного суждения, его автор, по всей видимости, не включает в содержание уголовно-правовой охраны права и обязанности субъектов, от которых охраняется объект, в противовес субъектам, обеспечивающим эту охрану. Почему? Ведь любой субъект, в том числе и посягающий на объект уголовно-правовой охраны, обладает определенным комплексом прав и обязанностей. Следовательно, если лицо, от которого охраняется объект, включено в содержание понятия «охрана», логично признать его элементом также права и обязанности данного лица. В противном случае оно должно быть выведено за пределы содержания уголовно-правовой охраны. Указанный субъект, не выполняя возложенных на него определенных обязанностей, вторгается извне в нормальную деятельность по осуществлению уголовно-правовой охраны, нарушая таким образом сложившуюся систему общественных отношений. Вместе с тем уголовно-правовая охрана может существовать и без субъекта, нарушающего ее (он может быть потенциальным), посему отсутствие неправомерной деятельности свидетельствует о высоком уровне уголовно-правовой защищенности. Таким образом, права и обязанности субъектов (реальных или потенциальных), от которых охраняется объект, также следует включить в содержание уголовно-правовой охраны как его элемент, если следовать логике Б. Т. Разгильдиева.
Однако более правильным представляется вообще выведение субъекта, от которого охраняется объект, за пределы содержания уголовно-правовой охраны. Саму охрану можно определить как деятельность (законотворческую и правоприменительную) соответствующих субъектов - законодателя и правоприменителя по обеспечению сохранности тех или иных объектов. Поэтому принятие социально обоснованных законов будет свидетельствовать о высоком уровне защищенности объектов, взятых под уголовно-правовую охрану.
В рамках исследуемой проблемы важно осмыслить существо понятия «объект преступления», являющегося важнейшим элементом рассматриваемой системы.
Вопрос об объекте преступления - один из наиболее сложных в теории уголовного права, по которому разработаны многочисленные концеп-
ции12. История уголовно-правовой науки свидетельствует, что учение об объекте преступления развивается по достаточно тернистому пути: через отождествление объекта и предмета преступления, отрицание вообще его значимости для уголовного права, изменение сущности данного уголовно-правового понятия, придание этой сущности полисемичности, безоговорочное признание общественных отношений объектом преступления, отрицание такого подхода, попытку найти компромисс в данном вопросе и вновь возвращение к концепции общественных отношений.
Таким образом, с позиции ряда ученых общественные отношения выполняют многоаспектную функцию: они признаются не только объектом уголовно-правовой охраны, но и объектом преступления.
В российской уголовно-правовой доктрине теория общественных отношений получает развитие в конце 20-х гг. XX в., соответственно, понимание объекта преступления как совокупности благ становится, скорее, исключением, чем правилом. В этот период А. А. Пионтковский, в частности, подчеркивал, что объектом всякого преступного посягательства следует считать общественные отношения, охраняемые всем аппаратом уголовно-правового принуждения13. Несколько позже он отмечал, что уголовное право охраняет систему общественных отношений в интересах господствующего класса, а преступление нарушает реально существующие общественные отношения. Взгляд на объект преступления как на правовое благо, защищенный интерес автор объявил вульгарно-материалистическим14. По этому поводу советский правовед заметил также, что понимание объекта преступления как правового блага, в противовес взгляду на объект преступления как на «правовую норму», есть материалистическое, а не идеалистическое представление об объекте преступления, ибо здесь объект преступления видят приблизительно там, где он и в действительности находится: не в абстрактной норме, а в «жизненном интересе». И несмотря на эти рассуждения, трактовку объекта преступления как правового блага А. А. Пионтковский признает вульгарно-
12 О сущности различных современных концепций объекта преступления см.: Новоселов Г. П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М., 2001; Марцев А. И., Вишнякова Н. В. Развитие учения об объекте преступления: лекция. Омск, 2002; Мальцев В.В. Указ. соч.; Винокуров В. В. Объект преступления: систематизация и квалификация. Красноярск, 2011 и др.
13 См.: Пионтковский А. А. Уголовное право РСФСР. Часть Общая. М., 1924. С. 129-130.
14 См.: Пионтковский А. А. Система Особенной части уголовного права // Сов. право. 1926. № 2. С. 46, 53.
материалистическим представлением об объекте преступления, как и все миросозерцание буржуазных криминалистов-социологов15.
Концепция «объект преступления - общественные отношения» продолжала развиваться и совершенствоваться в течение ряда десятилетий. Серьезный вклад в ее развитие внесли Б. С. Никифоров, Н. И. Коржанский, В.К. Глистин и др.
Б. С. Никифоров подчеркивал, что объектом преступления в социалистическом государстве являются общественные отношения, существование, укрепление и развитие которых служат условием существования нашего общества. В содержание охраняемого уголовным правом общественного отношения автор включал охраняемые правом интересы, участников общественных отношений, которые есть носители этих интересов, государственные и общественные установления, которым преступление причиняет вред, сам ущерб, а также условия реализации отношений. Таким образом, ученый не только не противопоставлял общественные отношения и интерес, но и отмечал, что объект преступления - это тот общественный интерес, против которого направляется преступление и который берет под свою защиту уголовное право16.
В. К. Глистин исходил из того, что составными элементами объекта как общественного отношения выступают предмет общественного отношения, субъекты отношения и их деятельность. Вместе с тем содержание общественного отношения он видел во взаимосвязи, взаимодействии субъ-
17
ектов .
В рассматриваемый период в уголовно-правовой литературе велась дискуссия по вопросу о структуре объекта преступления, трактовка которого как общественных отношений на уровне общего объекта преступления сомнению не подвергалась. Например, Н. И. Коржанский, признавая общественные отношения объектом преступления, определяет их содержание как социально значимое поведение, включающее все виды социального поведения, как активную человеческую деятельность, так и запрещаемое или требуемое обществом бездействие. Общественные отно-
15 См.: Пионтковский А. А. Советское уголовное право. Т. 1. Общ. часть. 2-е изд., пе-рераб. и доп. М.; Л., 1928. С. 188.
16 Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С. 4, 28, 50, 106.
17 См.: Глистин В. К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений (объект и квалификация преступлений). Л., 1979. С. 57, 58.
165
шения ученый считает специфической формой всей жизнедеятельности людей. Вместе с тем, как и Б.С. Никифоров, Н. И. Коржанский не игнорирует понятие интереса. Он приходит к выводу о том, что общественные отношения являются общественными интересами в действии18.
В советской уголовно-правовой литературе 70-80-х гг. XX столетия по вопросу соотнесения объекта преступления и интереса формируются три основных направления:
1) интерес, являясь одним из структурных элементов общественного отношения, наряду с этим выступает в качестве объекта преступления;
2) интерес - элемент общественного отношения, отражающий его сущность, а также фактически само общественное отношение;
3) интерес и общественные отношения - понятия различные, поэтому категорию «интерес» нельзя использовать для определения объекта преступления.
Известный представитель последнего направления В. Я. Таций рассматривает интерес вне структуры общественного отношения, но в то же время не отрицает их взаимосвязь, признавая интересы производными от общественных отношений. Общественные отношения, считает он, порождают потребности, которые обусловливают появление соответствующих интересов, ущерб же причиняется путем непосредственного воздействия на само отношение, его отдельные структурные элементы, а не на интересы субъектов охраняемого отношения. Далее автор определяет интерес как объективно существующий социальный феномен, появление которого обусловливается функционированием общественных отношений. Вместе с тем интерес как продукт общественных отношений, по мнению ученого, оказывает на них обратное воздействие. Будучи сторонником самостоятельности понятий «интерес» и «объект преступления», отрицающим возможность использования категории «интерес» для определения объекта преступления, В. Я. Таций все же допускает некоторую непоследовательность в этом вопросе. Признавая интересы по сравнению с общественными отношениями более доступными для исследования, он считает оправданным и целесообразным устанавливать объект преступлений, познание которого невозможно без предварительного исследования соответствующего интереса, посредством указания на интересы соответствующих им обще-
18 См.: Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. С. 33, 41.
ственных отношений. Определение объекта таких преступлений через интерес, по мнению исследователя, значительно облегчает его обнаружение и познание, а также способствует его использованию в правоприменительной и правотворческой практике. Несмотря на это отступление, своего рода уступку сторонникам включения интереса в состав объекта преступления в качестве структурного звена, автор продолжает настаивать на том, что объектом любого преступления являются только охраняемые уголовным законом социалистические общественные отношения. Указание же на интерес как на объект преступления он объясняет тем, что и в этом случае одновременно подразумеваются поставленные под охрану уголовного закона «невидимые» общественные отношения, которые стоят за соответствующими интересами19.
В данном вопросе более категоричен В. К. Глистин. Он считает, что ошибочно понимать под объектом преступления интерес - ценность20.
Как отмечалось ранее, Б. С. Никифоров, помимо интереса, в содержание объекта преступления включает условия их реализации. Эту точку зрения не разделяли ни В. К. Глистин, ни Н. И. Коржанский. Не соглашался с ней и В. Я. Таций, ибо условия существования и реализации общественных отношений, по его мнению, органически им не принадлежат. Сущность общественных отношений как объекта уголовно-правовой охраны он видит в определенных связях между людьми - субъектами отношений, складывающихся в процессе их совместной материальной и духовной деятельности21. В этом высказывании объект преступления подменяется объектом уголовно-правовой охраны, что вновь подтверждает жизненную силу научной мысли о тождестве данных важнейших уголовно-правовых категорий.
Анализ научной литературы 60-80-х гг. XX в. по проблеме объекта преступления дает основание сделать вывод о том, что на этом отрезке истории российской уголовно-правовой науки понимание общего объекта преступления как совокупности общественных отношений, охраняемых уголовным законом от преступных посягательств, продолжало оставаться по-прежнему незыблемым. Важно констатировать тот факт, что в УК
19 Таций В. Я. Объект и предмет преступления в советском уголовном праве. Харьков, 1988. С. 66-68, 75-77.
20 См.: Глистин В. К. Указ. соч. С. 75.
21 См.: Таций В. Я. Указ. соч. С. 10, 16.
167
РСФСР 1960 г.22 отсутствовало упоминание об уголовно-правовой охране системы общественных отношений, однако это не помешало развитию концепции «объект преступления - общественные отношения».
В российской уголовно-правовой науке современного периода отсутствует единая концепция объекта преступления, но вместе с тем разработана целая система воззрений по данной проблеме. Наряду с концепцией «объект преступления - общественные отношения» есть многие другие, среди них: теории «правоохраняемого интереса», «совокупности благ, охраняемых уголовным законом», «правового блага», «ценностей, охраняемых уголовным законом от преступных посягательств», «объекта преступления - человека».
Все концепции едины в том, что в качестве объекта преступления предстает один из элементов структуры общественных отношений: предмет, участники либо их права, т. е. какая-то часть целого. Поэтому, учитывая механизм причинения вреда, следует констатировать, что, нанося вред части целого, нельзя не причинить вред всему целому. При совершении преступлений вред может причиняться, прежде всего, благам, участнику отношений, а в конечном итоге и самим общественным отношениям. Стало быть, как части целого в качестве объекта преступления могут выступать и благо, и участник общественного отношения, в зависимости от того, какой элемент общественных отношений претерпевает воздействие в первую очередь. В итоге страдает общественное отношение в целом.
Разумеется, можно спорить, объект преступления - это общественные отношения или благо, можно критиковать авторов за их непоследовательность, за попытку совместить две концепции, а можно и наоборот, увидеть в этом путь решения проблемы. Почему уголовный закон обязан защищать или общественные отношения, или блага? Почему он не может защищать и то и другое? Думается, именно подобный двусторонний подход отражен в законе (ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации23) при формулировании его задач, которыми являются, в частности, охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности. К тому же, дискутировать по поводу
22 См.: Уголовный кодекс РСФСР. С постатейными материалами. М., 1987.
23 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 24 мая 1996 г. (в ред. от 25 ноября 2013 г.) // URL: http://www.consultant.ru/popular/ukrf (дата обр.: 29.01.2014).
168
того, какая из сторон, какой из элементов общественных отношений является объектом преступления, вряд ли правильно и плодотворно.
Вместе с тем важно констатировать, что концепция «объект преступления есть общественные отношения» выдержала испытание временем. Считаем наиболее приемлемым понимание объекта преступления как общественных отношений, предметом которых выступают различные материальные и нематериальные блага. Следовательно, такого рода блага, как часть целого, также выполняют функцию объекта преступления, поскольку входят в структуру общественных отношений. Посему объект преступления - это блага и общественные отношения.
Анализ и синтез научной мысли позволяет сделать вывод и о том, что понятие объекта уголовно-правовой охраны напрямую зависит от концепции объекта преступления, которую разделяет тот или иной теоретик-правовед. Соглашаясь с научным мнением об идентичной сущности объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления, следует подчеркнуть, что и тем и другим являются блага и общественные отношения. Как только те или иные блага и общественные отношения взяты под уголовно-правовую охрану, они становятся потенциальным объектом преступления. В результате совершения преступления потенциальный объект преступления становится реальным. Поэтому правильное понимание объекта преступления имеет большое значение для уяснения состояния уголовно-правовой защищенности тех или иных благ и общественных отношений. Реализация задачи уголовно-правовой охраны на уровне законодательства осуществляется, прежде всего, путем установления запрета причинения вреда тому или иному объекту под угрозой уголовного наказания. Иными словами, признание определенных общественно опасных деяний, посягающих на те или иные блага и общественные отношения, преступлениями преследует цель реализации задачи уголовно-правовой охраны. В случае совершения преступления данная задача в превентивном аспекте не выполняется, соответствующая цель не достигается. Однако на этом действие права не заканчивается, более того, вступают в силу нормы, предусмотренные Особенной частью Уголовного кодекса. Как отмечает С. С. Алексеев, «...право лишь тогда может реализовать свои регулятивные и охранительные функции, когда оно живет и функционирует во внешних, практических отношениях»24.
24 См.: Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. С. 445.
169
Все это свидетельствует о тесной взаимосвязи и взаимообусловленности объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления, которые характеризуются устойчивостью, закономерностью и имеют качество системности на всех уровнях уголовно-правовой охраны и в вертикально-горизонтальной плоскости объекта преступления.
И все же, несмотря на тесную взаимосвязь и взаимообусловленность объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления и то, что одно понятие трансформируется в другое (например, при нарушении уголовно-правовой нормы в реальном бытии собственность как объект уголовно-правовой охраны трансформируется в собственность - объект преступления), нельзя усмотреть между ними полного тождества, в частности, данные феномены никогда не совпадут во времени. Таким образом, различие объекта уголовно-правовой охраны и объекта преступления лежит в темпоральной плоскости.
Список литературы
1. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. - М.: Норма, 2001. - 752 с.
2. Винокуров В.В. Объект преступления: систематизация и квалификация. Красноярск: СибЮИ МВД России, 2011. - 260 с.
3. Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений (объект и квалификация преступлений). - Л.: Изд-во ЛГУ, 1979. - 127 с.
4. Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. - М.: Акад. МВД СССР, 1980. - 248 с.
5. Кудрявцев В.Н. Предисловие // Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. - М.: Акад. МВД СССР, 1980. - С. 3-6.
6. Мальцев В.В. Учение об объекте преступления: в 2 т. Т. 1. Объект преступления: концептуальные проблемы. - Волгоград: ВА МВД России, 2010. -264 с.
7. Марцев А.И., Вишнякова Н.В. Развитие учения об объекте преступления: лекция. - Омск: Омская акад. МВД России, 2002. - 48 с.
8. Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 1. Общ. часть. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2007. - 710 с.
9. Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. -М.: Госюриздат, 1960. - 229 с.
10. Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. - М.: Норма, 2001. - 208 с.
11. Пионтковский А. А. Уголовное право РСФСР. Часть Общая. - М.: Госиздат, 1924. - 235 с.
12. Пионтковский А. А. Система Особенной части уголовного права // Сов. право. - 1926. - № 2. - С. 43-63.
13. Пионтковский А. А. Советское уголовное право. Т. 1-2. Общ. часть. -2-е изд., перераб. и доп. - М.; Л.: Госиздат, 1928. - 316 с.
14. Разгильдиев Б.Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993. - 232 с.
15. Таций В.Я. Объект и предмет преступления в советском уголовном праве. - Харьков: Вища шк., 1988. - 198 с.
16. Уголовный кодекс РСФСР. С постатейными материалами. - М.: Юрид. лит., 1987. - 464 с.
17. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 24 мая 1996 г. (в ред. от 25 нояб. 2013 г.) // URL: http://www.consultant.ru/popular/ukrf (дата обр.: 29.01.2014).
18. Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. - 198 с.
