CC BY
26Раздел IV. Рецензии, обзоры
© Кожевна М.А.
СИСТЕМАТИЗАЦИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ФОКУСЕ СОВЕТСКОЙ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ (О МОНОГРАФИИ Т.Ф. ЯЩУК «СИСТЕМАТИЗАЦИЯ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД. ОМСК: ИЗД-ВО ОМ. ГОС. УН-ТА, 2021. 414 С. »)
Кожевина Марина Анатольевна, доктор юридических наук, профессор, Омская академия МВД России e-mail: kozhevina1@rambler. ru
Аннотация. В статье рассматриваются особенности систематизации советского законодательства как направления правовой политики государства на основе рецензируемой монографии Т.Ф. Ящук «Систематизация российского законодательства в советский период» (Омск: изд-во ом. гос. ун-та, 2021. - 414 с.). Раскрыта оригинальность исследования. Автор отмечает, что это первый научный опыт обобщения законодательной практики Советского государства и комплексного освещения процесса систематизации советского законодательства. Автор вводит в научный оборот большое количество неопубликованных источников, что придает работе повышенную новизну. Структура и содержание книги позволяют выявить преемственные линии в законотворческой деятельности Российского государства, содержательно раскрыть все направления систематизации советского законодательства, уяснить механизм выработки соответствующих законотворческих решений и выбора форм систематизации законодательства, выделить факторы, влияющие на реализацию и нереализацию правотворческих проектов, обусловить выбор вектора правовой политики государства согласно предлагаемым объективным и субъективным условиям общественной жизни.
Ключевые слова: систематизация законодательства, кодификация, инкорпорация, консолидация, учет, правовая политика, советское государство, советское право, юридическая наука
Несмотря на сохраняющуюся эмоциональность в отдельных оценках, история советского государства и права современными исследователями постепенно вовлекается в историко-правовой контекст как системный предмет научного познания. Востребованность в глубокой аналитике советской политико-правовой практики актуализируется не только в силу того, что вопрос о ее преемственности получил конституционное закрепление (ст. 67.1 Конституции Российской Федерации) либо юбилейное звучание (100-летие основных событий), а в большей степени поскольку позволяет сформировать научно обоснованный современный механизм правового регулирования, эффективность которого обусловливается кумулятивным опытом российской правовой политики.
Системообразующим компонентом правовой политики любого государства, не зависимо от исторического периода, является законотворчество, находящее воплощение в различных формах, в совокупности представляющих законодательную базу реализации основных функций государства. В свое время известный российский юрист А.Г. Станиславский справедливо отмечал, что «ни одно общество, ни одно государство не является на всемирно-историческом поприще с готовым законодательством, с полною системою правил, определяющих общественные и частные отношения и устанавливающих меры для их охранения... Законодательство - это жизнь. В нем мы живем, движемся и существуем..., устраните мысль о существовании закона, и вы вместе с тем разрушите понятие общества. Имея перед глазами законодательство известного народа, в историческом его развитии, можем делать весьма близкие к правде, иногда даже совершенно верные заключения о постепенном развитии этого народа»1. Поэтому обращение к теме систематизации законодательства с позиций феноменологического подхода (формирования целостного образа историко-правового явления - советского законодательства), осуществленного доктором юридических наук, профессором Т.Ф. Ящук, является не только первым научным опытом обобщения законодательной практики Советского государства, но и важнейшим событием для отечественной юридической науки, не в меньшей степени для современной юридической практики.
Монография «Систематизация российского законодательства в советский период» (Омск, 2021) позволяет выявить преемственные линии в законотворческой деятельности Российского государства, содержательно раскрыть все направления систематизации советского законодательства, уяснить механизм выработки соответствующих законотворческих решений и выбора форм систематизации законодательства, выделить факторы, влияющие на реализацию и нереализацию правотворческих проектов, определить вектор правовой политики государства согласно предлагаемым объективным и субъективным условиям общественной жизни.
Как отмечает сама автор, тема систематизации является «классической», имеет обширную историографию. Но вместе с тем отметим, что если систематизация законодательства имперской России получила широкое освещение в научной литературе, то систематизация советского законодательства изучена в историко-правовой науке фрагментарно2. И несмотря на большое количество исследований, в основном посвященных кодификационным работам в сфере отраслевого законодательства, при всей,
1 Станиславский А. Г. О ходе законоведения в России и о результатах современного его направления: Речь, произнес. в торжеств. собр. Казан. ун-та, 8 июня 1853 года А. Станиславским, э.-орд. проф., д-ром юрид. наук: С присовокуплением Систематического указателя сочинений юридического содержания, изданных в России с 1830 по 1852 г. включительно. СПб., 1853. С. 5, 8, 9.
Ящук Т. Ф. Систематизация российского законодательства в советский период. Омск, 2021. С. 34-58.
казалось бы, очевидности проблемы, до сих пор не было комплексных исследований многогранного процесса в рамках политико-правового тренда, когда наравне с фактологией выстраивается источниковедческая аналитика, показана «кухня» законотворческого процесса, раскрываются линии взаимодействия политических, властных и общественных субъектов этого процесса, определяются причины появления «тупиковых» вариантов законов и систематизаций различных форм.
Именно последний аспект следует указать в числе несомненных достоинств работы. Чаще всего исследователи обращают внимание на уже состоявшиеся юридические факты, погружаются в содержание действовавших и действующих законодательных актов. И не редко на этом фоне возникают вопросы, требующие более тщательного погружения в исторические сюжеты, которые обеспечивают верификацию научных выводов и логику научного поиска. Часто без учета промежуточной правотворческой деятельности, без анализа несостоявшихся проектов законотворчества невозможно четко прорисовать позиции законодателя, понять те или иные причины его волевого решения, увидеть преемственные черты. Без этой «закулисной» жизни закона теряется представление непрерывности процесса законотворчества, обоснованности и целостности правовой политики государства. В противном случае процесс предстает в виде «пунктирной» линии, что в некоторой степени нивелирует точность и объективность полученных научных результатов. Как нам представляется, Т. Ф. Ящук удалось ярко показать преимущества методики фронтального изучения проблемы с привлечением не только известных фактов и опубликованных документов, но и неопубликованных малоизученных, а чаще неизученных первоисточников.
Автор глубоко исследовала и впервые ввела в научный оборот большое количество материалов из фондов Архива Российской академии наук (АРАН), а именно: Ф. 360 (Институт советского строительства и права Коммунистической академии ЦИК СССР); Ф. 1934 (Институт государства и права Академии наук СССР); Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ): Ф. Р-3316 (Центральный исполнительный комитет СССР); Ф. Р-5446 (Совет министров СССР); Ф. Р-6071 (Подготовительная комиссия при Совете народных комиссаров СССР); Ф. Р-9514 (Юридическая комиссия при Совете министров СССР); Ф. Р-9492 (Министерство юстиции СССР); Ф. А-385 (Верховный Совет РСФСР); Ф. А-577 (Юридическая комиссия при Совете министров РСФСР); Ф. А-353 (Народный комиссариат юстиции; Министерство юстиции РСФСР). Среди введенных материалов делопроизводственная документация, протоколы различных заседаний, сопроводительные документы к ним (справки, обзоры, сравнительные таблицы, отзывы и заключения), переписка, отражающая различные стадии работы по систематизации законодательства. Кроме того, были проведены изыскания в Центральном государственном архиве (ЦГА) г. Москвы в фондах кооперативных издательств 1920-х гг., где печатались сборники
неофициальных инкорпораций. Исследован самостоятельный архивный фонд Института законодательства и сравнительного правоведения (бывшего Всесоюзного института юридических наук, а затем Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства), сыгравшего огромную роль в систематизации законодательства советского периода и т. п.
Такое обилие архивных источников не только подчеркивает оригинальность и новизну проведенного изыскания, но и в полной мере усиливает утверждения и выводы по ряду позиций важных для перспектив историко-теоретических исследований. В частности, в вопросах терминологической точности и определения содержания основных юридических понятий и категорий, таких как «систематизация», «инкорпорация», кодификация» или «источник права», «закон», «судебное усмотрение», «правосознание» и т. п. Сами понятия исследуются в исторической проекции и делается значимое заключение, что «накопленный теоретический багаж был транслирован в советскую правовую реальность» (с. 11-12). Особенностью начального этапа советской истории является то, что многие понятия получили концептуальное осмысление не в научных трудах, а в нормативных правовых актах, направленных в практическую правоохранительную плоскость.
В первую очередь этот аспект коснулся понятия «кодификация», в интерпретации которого прослеживается относительная преемственность с дореволюционной наукой. Кодификация советским законодателем рассматривалась как приоритетная форма, но в двух значениях - и как форма систематизации законодательства (дореволюционный опыт), и как форма правотворчества, отражающая процесс создания общего (отраслевого) закона, направленного на урегулирование общественных отношений в одной или нескольких смежных сферах общественной жизнедеятельности (революционный европейский опыт). Именно второму значению было отдано предпочтение, кодификация воспринималась как новая, отличная от предшествующей юридическая практика. В современной теории права кодификация закрепилась в последнем звучании, однако в историко-правовой литературе, в основном учебной, наиболее ярко проявляется смешение обоих значений, часто понятием кодификация обозначается общий процесс систематизации права, к примеру, кодексами называется «Русская Правда», «Соборное Уложение» 1649 г. и т. п. Такое разночтение понятия нарушает единство терминологического пространства юридической науки, а неискушенного читателя (студента) вводит в заблуждение. В этой связи важным для современной отечественной юридической науки становится вывод о том, что именно советская наука, ведомая практическими соображениям, обосновала схему последовательной систематизации законодательства, которая положена в основу современной законотворческой практики. Т. Ф. Ящук пишет: «...необходимость создания адекватного новой экономической политике законодательного обеспечения. была проведена полномасштабная систематизация законодательства, причем в определенной
последовательности: 1) подготовка и издание кодексов; 2) составление и публикация систематического собрания действующего законодательства; 3) выпуск и регулярное обновление «Юридической картотеки»1, - что позволяло отслеживать изменения в законодательстве и поддерживать его в актуальном режиме. Завершающим этапом мыслилось создание Свода законов как универсального собрания, отражающего состояние законодательства на определенную дату»2. Таким образом разграничивались все формы систематизации (созвучные с современной теорией) -инкорпорация, консолидация и кодификация, как самостоятельная форма был указан учет.
С этих позиций автор работы предлагает погрузиться в законотворческую практику советского государства. При этом аналитику начинает в обратной последовательности, тем самым показывая определенную преемственность в дореволюционной практикой и в значительной степени раскрывая неисследованные историко-правовые страницы советской периода, особенно в части нереализованных проектов систематизации законодательства. Так, глава 2 посвящена хронологическим собраниям и учету законодательства, глава 3 раскрывает процессы подготовки и издания Систематических собраний действующего законодательства СССР и РСФСР в 1920-е гг. и в 1960-1980-е гг., глава 4 -составление и издание Свода законов русской революции, Свода законов СССР и РСФСР. Наибольшее внимание уделено кодификации советского законодательства (глава 5) как уникальному опыту. Это направление в советском законотворчестве получило наибольшее развитие, имеет свою этапность, стадийность и специфику. Оно воплотилось в принятии большого количества кодексов, которые для научного сообщества имели повышенную привлекательность, поэтому в отличие от иных систематизаций изучены достаточно глубоко, но и в этой части остались неисследованные лакуны, которые попадают в поле зрения Т.Ф. Ящук.
Итак, во второй главе автор знакомит читателя с образчиками учета советского законодательства. К их числу отнесены «Юридическая картотека», общегосударственная автоматизированная система (ОГАС), автоматизированная система правовой информации (АСПИ) и др. В числе сборников, носящий двойственную нагрузку систематизации (и как источник учета законодательства, и как хронологическая инкорпорация) исследуются Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства (СУ) РСФСР, Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства (СЗ) СССР, Ведомости Верховного Совета СССР, Ведомости Верховных Советов союзных республик и т. п.
Обобщая источниковедческую аналитику, автор делает, на наш взгляд, значимое прежде всего для отечественной юридической науки заключение о
1 База учета советского законодательства, созданная в 1920-е гг.
2 Ящук Т. Ф. Систематизация российского законодательства в советский период. С. 12
том, что такая форма систематизации как учет была обусловлена разнонаправленностью и относительной новизной государственной политики первых лет советской власти, когда значительная часть государственных органы обладала не только правом законодательной инициативы, но и явилась законодателем. Все многообразие правовых источников (в разных формах), находясь в аморфном состоянии, становились труднодоступными для правоприменителя. Учет законодательства и иных нормативных правовых актов был инициирован государственными органами в рамках подведомственности и ими же осуществлялся. Вначале единая система и методика учета отсутствовала, поэтому не все юридические акты, особенно неопубликованные, становились доступными. К концу 1920-х гг. ситуация меняется, успешная кодификация «стала катализатором идеи о возможности наведения полного порядка во всем массиве советского законодательства, а главное - о постоянном поддержании его в таком состоянии при помощи новых прогрессивных приемов»1. С этих пор учет становится неотъемлемой частью правовой политики государства. Подтверждением этому выводу является широко освещенный сюжет о создании автоматизированной системы правовой информации (АСПИ) в качестве части общегосударственной автоматизированной системы (ОГАС), дальнейшее совершенствование которой шло синхронно с технической модернизацией и переходом к информационным технологиям нового уровня2.
Т.Ф. Ящук справедливо отмечает, что учет как форма систематизации законодательства признается не всеми теоретиками права, но исторические факты свидетельствуют, что учет тесно связан с иными формами систематизации. И не важно, как он обозначается в науке - простейшая форма, справочно-информационная работа и т. п., качественный учет влияет на качество систематизации в иных формах, «во многом определяет юридическую культуру правотворчества, эффективность
3
правоприменительной деятельности и правового воспитания» .
Существенным дополнением к практике учета и опубликования являлись хронологические собрания законодательства. В работе этому аспекту уделено не мало внимания. Рассмотрена в исторической проекции вся совокупность таких инкорпораций, в том числе и проекционные работы 1950-х гг. Следует присоединиться к мнению автора, что эта форма имеет преемственные связи с дореволюционным периодом. В советское время такие издания выходили регулярно. Выделяются несколько разновидностей:
а) хронологические собрания как периодические издания, которым придавался официальный статус, основное предназначение таких изданий заключалось не в упорядочении законодательства, а в обнародовании актов;
б) различные хронологические перечни и сборники (неофициальные инкорпорации), издаваемые в порядке частной инициативы, имели цель
1 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 79.
2 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 100-104
3 Там же. С. 77.
информировать о состоянии законодательства, тем самым влиять на улучшение условий правоприменительной деятельности; в) хронологические собрания законодательства РСФСР и других республик, не получившие обнародование. Т.Ф. Ящук заключает: «Хронологические собрания не проходили стадию официальной легитимации, что ограничивало сферу их применения. Однако сам факт их издания следует оценивать положительно. Они готовились квалифицированными сотрудниками, публиковались достаточно большими тиражами, включали многие значимые для субъектов правоотношений акты. Для современных исследователей они представляют ценный источник по истории отечественного права»1.
В качестве самостоятельного направления предлагается исследование процесса создания и опубликования Собраний действующего законодательства СССР и РСФСР. Поэтапно в 1920-1950-е гг., 1960-1980-е гг. показана крупномасштабная работа нескольких государственных институтов (НКЮ РСФСР, НКЮ СССР, Государственный институт техники управления НК РКИ СССР, Министерство юстиции СССР, Всесоюзный научно-исследовательский институт советского законодательства (ВНИИСЗ), Институт государств и права Академии наук СССР) и специальных комиссий (Комиссия законодательных предположений (КЗП) при СНК СССР, Постоянная комиссия по систематизации и кодификации законодательства СССР (ПКСК), созданная при Управлении делами СНК и СТО, Юридическая комиссия при Совете министров СССР, Юридическая комиссия при Совете министров РСФСР). Вместе с тем ценным является аналитика отдельных научных работ и выступлений на научных конференциях по вопросам систематизации отечественного законодательства таких ведущих ученых, как С.Н. Братусь, Н.И. Бернштейн, О.С. Иоффе, А.Н. Йодковский, Д. А. Керимов, В.В. Лаптев, А.Н. Мишутин, А.В. Мицкевич, А.С. Пиголкин, И.С. Самощенко, В.Н. Суходрев и других. Таким образом автору удается показать на разных этапах законотворческой деятельности советского государства во всех красках поиск оптимальных форм и средств создания востребованных юридической практикой систематических сборников законодательства.
К сожалению, эта страница истории слабо изучена, по-видимому, в силу того, что основной материал находится в архивных фондах и требует особой методики изучения. Привлекаемые Т.Ф. Ящук неопубликованные архивные материалы позволяют увидеть прежде всего подготовительную и проекционную работу по созданию собраний действующего советского законодательства. Поэтому повышенную научную ценность приобретают выводы о том, что это более сложные по сравнению с учетом и хронологической инкорпорацией мероприятия, нацеленные на подготовку сборников законодательства, основанных на сочетании хронологического и предметного критериев отбора и расположения нормативного материала. Вместе с тем указываются особенности каждого из этапов. И если характер
1 Там же. С. 76.
систематизации советского законодательства в 1920-е гг. «был типичен для переходных периодов, когда сокращается преемственность в развитии права, идет быстрое и радикальное обновление нормативного материала, а приоритет отдается высшей форме систематизации - кодификации»1, то в 1950-1960-е гг. систематизация законодательства была нацелена на упорядочение и группировку нормативного материала «по предметному, а не хронологическому или какому-либо еще принципу»2. В последующем было обосновано «употребление наименования "систематическое собрание законодательства", которое означало методически спланированное собрание (сборник) любым способом классифицированного (приведенного в систему) законодательного материала: по времени издания, опубликования, предметам
3
регулирования и др.» .
Систематическое собрание действующих законов СССР, аналогичное в РСФСР, претерпевшие несколько изданий, видятся автору работы как уникальный опыт, который выходит за рамки простой систематизации. Их подготовка давала «известный простор для систематизации материала по более развитой, научно обоснованной схеме»4. «Выбор в пользу предметной систематизации вполне объясним, поскольку подготовка и издание данных собраний рассматривались как первый важный этап для перехода к созданию сводов законов, в рамках которых могла быть достигнута общая кодификация советского законодательства»5. Таким образом, логика исследования постепенно подводит читателя к следующему разделу, где проблема составления Свода законов СССР и Свода законов РСФСР в 1960-е-1980-е гг. показана в преемственной традиции, истоки которой связаны с работой комиссий по систематизации законодательства в ХУШ-Х1Х вв. Именно этот опыт дореволюционной России, по мнению Т.Ф. Ящук, повлиял на выбор методики создания аналогичного издания после Октябрьской революции.
Под Сводом законов советским законодателем понимался акт систематизации, который представляет «сложную форму упорядочения официально действующего законодательства с использованием приемов тематической отраслевой инкорпорации с внутриотраслевой консолидацией узаконений, объединенных в нем в единый текст без изменения нормативного содержания ранее изданных правовых актов», а также «собрание действующих норм, сгруппированных по предметному или отраслевому принципу»6. При этом допускалось заимствование только внешней формы, внутреннее содержание объединялось идеей,
п
обусловливающей «систематику нового русского права» . Воплощение эта
1 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 105.
2 Там же. С. 160.
3 Там же. С. 160-161.
4 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 161.
5 Там же.
6 Там же. С. 163.
7 Там же. С. 164.
идея получила в проекте Свода законов русской революции 1918 г. Однако отсутствие должного опыта, а также достаточного количества профессиональных кадров не способствовало эффективной работе в этом направлении. Но главная причина незавершенности проекта, по меткому замечанию И. А. Исаева, заключалась в том, что «идеи тотального революционного обновления» отрицают системный характер права»1. Автор работы присоединилась к этому мнению и пишет: «Даже не учитывая смену политического вектора, приведшего к формированию однопартийной системы, очевидно, что в переходные периоды истории государства и права, которые сопровождают революции, своды законов не создаются»2.
Вместе с тем, следует отметить, что слабо изученный наукой Свод законов русской революции, остается в активном поле научного интереса, так как без углубленного погружения в этот историко-правовой сюжет вряд ли возможно сформировать целостное представление о процессе систематизации советского законодательства от идеи до реального воплощения более поздних проектов. В этом ключе автор предлагает рассматривать проекты Свода законов СССР 1920-х гг. И несмотря на то, что Свод законов СССР тоже остался проектом, «неудачную судьбу которого определил спектр политических, организационных и юридико-технических проблем» , он является неотъемлемой частью широкомасштабной работы. Он отличается оригинальностью внутренней структуры, схемой группировки и размещения нормативного материала, повышенной ориентированностью на реально существующую систему законодательства, где выделяются не только моноотрасли, но и отрасли комплексного характера. Заметным достижением создателей Свода считается «глубокое и всестороннее обоснование методологии его построения». Поэтому его изучение «представляется чрезвычайно важным и поучительным»4. Вместе с тем проект Свода законов СССР зеркально отражает определенную неразвитость системы общесоюзного законодательства в 1920-е гг., ошибочные представления его создателей о системе права, показывает степень неразработанности этой важной темы в юридической науке, тем самым раскрывая состояние советского правоведения на определенной стадии развития5.
Наиболее продуктивной была работа по составлению Свода законов СССР и Свода законов РСФСР в 1960-е-1980-е гг. К этому времени советский законодатель не только накопил соответствующий опыт, но и отечественная юридическая наука фактически завершила дискуссии по вопросам предмета, методологии, определилась с понятиями системы права и системы законодательства, формы и видов систематизации, поэтому научная
1 Исаев И. А. Революционная психология и революционная законность. (Российский опыт 1917 г.) // Государство и право. 1995. № 11. С. 145.
2 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 169.
3 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 188.
4 Там же. С. 189.
5 Там же. С. 189.
общественность способна была активно включиться в серьезную работу по структуризации и предметной консолидации законодательства. Нормативно-правовой массив формировался на двух уровнях: союзном и республиканском, что и предопределило общую направленность работы Комиссии по подготовке и изданию Свода законов СССР и Комиссии по подготовке и изданию Свода законов РСФСР. Следует отметить, что состав комиссий был представлен различными государственными органами и ведомствами1, что позволяло оперативно решать не только текущие организационные вопросы, но и принимать научно обоснованные решения в части структуризации инкорпорации и содержательного наполнения каждого тома. Работа по созданию Свода законов СССР становилась более эффективной с привлечением возможностей Научного центра правовой информации, оснащенного современными техническими средствами и методиками поиска. Систематизация российского законодательства в виде Свода законов РСФСР осуществлялась в рамках организационной и концептуальной модели Свода законов СССР, поэтому имеет схожие черты, но автор работы пристальное внимание уделяет и тому, и другому проекту, погружает читателя во все детали процесса систематизации2.
В этой связи следует отметить важное замечание, внесенное автором в аналитику Свода законов СССР, поэтому приведем цитату полностью: «Создание Свода сопровождалось активной правотворческой деятельностью (курсив наш - М. К.), новизна которой возросла после принятия Конституции СССР 1977 г. Постановление от 23 марта 1978 г. «Вопросы Свода законов СССР» одобрило перечень актов, которые следовало разработать и включить в Свод законов СССР. Данный перечень содержал более 100 наименований. В него вошли все законы и законодательные акты, разработка которых предусматривалась Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 12 декабря 1977 г. «Об организации работы по приведению законодательства Союза ССР в соответствие с Конституцией СССР»; другие законы; большое число указов Президиума Верховного Совета СССР и постановлений Правительства СССР. Впервые предстояло разработать такие крупные акты, как Основы законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях, Закон о народном контроле в СССР, Закон о государственном арбитраже в СССР, Закон об охране атмосферного воздуха, Закон об охране животного мира, Закон о порядке проведения всенародного
1 Например, в состав Комиссии по подготовке и изданию Свода законов СССР входили министр юстиции СССР (в качестве председателя), секретарь Президиума Верховного Совета СССР, управляющий делами Совета министров СССР, Генеральный прокурор СССР, Председатель Верховного суда СССР, министр финансов СССР, Председатель Государственного комитета Совета министров СССР по труду и социальным вопросам, первый заместитель Председателя Госплана СССР и вице-президент Академии наук СССР. К работе над проектами был привлечен и ВНИИСЗ (См.: Ящук Т. Ф. Систематизация российского законодательства в советский период. С. 193, 196).
2 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 209.
голосования (референдума) и многие другие. Постановление 1978 г. допускало, что обнаружится потребность в разработке и иных законов, поэтому Комиссии по изданию Свода законов было делегировано право вносить изменения в перечень актов, подлежащих разработке и включению в Свод»1. Таким образом, систематизация одновременно открывала горизонты отраслевого правотворчества, нацеливала на активизацию создания основ законодательства СССР и кодексов союзных республик, содержательно согласующихся с изменившимися объективными реалиями и новыми политическими установками.
В тоже время отмечается незавидная юридическая судьба Сводов законов 1960-1980-х гг. Являясь «вершиной систематизации» советского законодательства, они попали в «водоворот» политических событий конца 1980-х гг., разрушающих СССР («парад суверенитетов» и «война законов»). С распадом СССР Свод законов утратил свое практическое значение, с формированием суверенного Российского государства Свод законов РСФСР использовался как информационное, справочное издание. Многие включенные в него акты, в первую очередь кодексы, сохраняли свою юридическую силу еще некоторое время2.
Однако, как отмечалось ранее, работа над Сводами законов подтолкнута законодателя к широкомасштабной кодификации. Согласно устоявшемуся мнению в историко-правовой науке в советское время было проведено две результативные кодификации законодательства - в 1920-е гг. и в 1960-1980-е гг. Но вместе с тем возникают, требующие внятного ответа, вопросы - а что было между кодификациями, т. е. в 1930-1950-е гг.; почему существует столь длительный между ними перерыв; является ли это продуманной правовой политикой либо свидетельство отсутствия системности в решении этого вопроса? и т. п. Пятая глава книги вносит определенную ясность в этот аспект. Автор предлагает выделять три периода в процессе кодификации советского права: первый - 1918-1920-е гг., второй -середина 1930-х - середина 1950-х гг., третий - середина 1950-х гг. до конца существования советского государства3. Внутри каждого периода имеются временные отрезки (этапы), вбирающие в себя события, указывающие на смысловую завершенность отдельных направлений кодификации. Так в рамках первого периода отдельно рассматриваются кодификации 1918-го -начала 1920-х гг., затем с 1924 г. по 1936 г., второй период посвящен кодификационным проектам конца 1930-х (довоенный этап) и первой половины 1950-х гг. (послевоенный), в третьем периоде выделяются кодификационные работы с конца 1950-х гг. до конца 1960-х гг. и в 1970-х-1980-х гг. При этом исследование каждого из хронологических отрезком ориентировано на консолидацию материала по отраслевому принципу, в историко-сравнительном срезе показаны кодификационные работы
1 Там же. С. 201.
2 Там же. С. 217.
3 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 218.
отраслевого законодательства, выделяются преемственные связи между всеми периодами, а также показана специфика этой работы внутри каждого из них. Таким образом, отечественной юридической науке предлагается новый комплексный взгляд на процесс кодификации законодательства в советское время, позволяющий нивелировать неисследованные правовые лакуны и возникающие вопросы.
Значимыми для понимания вопроса кодификации советского законодательства являются выводы о том, что «советская юридическая доктрина, имманентно проистекавшая из континентальной правовой системы, признавала особое значение кодексов как законов особого рода». «Они являются законами par excellencel, т. е. обладают превосходством, преимуществом над другими актами. Такая позиция получила дальнейшую аргументацию в трудах советских юристов и в целом поддерживается в современной юриспруденции»1. Т.Ф. Ящук вполне обоснованно утверждает, что советской юридической наукой создается по-новому звучащая теории кодификации, в основе которой лежат созвучные с современными взгляды на вопросы техники составления кодексов, их логической структуры, особенностей формулирования и расположения норм и институтов. В качестве синтезирующего научного мнения автор приводит суждения Д.А. Керимова о том, что «нормы и институты помещаются в кодексе в строгой логической системе. В большинстве своем кодексы состоят из двух основных частей: Общей части и Особенной части. В Общую часть выделяются те общие правила, которые распространяются на все или ряд правовых институтов и правовых норм Особенной части того же кодекса. В Особенную часть - правовые институты и правовые нормы, регулирующие определенные общественные отношения. Такое построение позволяет избежать повторений, ненужного дублирования текста»2.
Одновременно автор указывает на специфику кодификационных работ каждого периода. Так в начальный (переходный) период «кодификация является наиболее подходящим видом систематизации права», в процессе кодификации «могут создаваться «кодексы-компиляции» и «кодексы-реформы», которые отличаются в зависимости от новизны их содержания». Первые советские кодексы, безусловно, относились ко второму виду, при этом они демонстрировали значительную преемственность с тем правом, нормы которого активно отрицали» . Влияние идеологии сказалось не только на содержании принятых в этот период кодексов (Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве (КЗАГС) 1918 г., в редакции 1926 г., Кодекс законов о труде РСФСР (КЗоТ) 1918 г., в редакции 1922 г., УК РСФСР, ГК РСФСР, УПК РСФСР, ГПК РСФСР, Земельный кодекс РСФСР, Лесной кодекс РСФСР), но в большей степени
1 Там же. С. 218-219.
Цит по: Ящук Т. Ф. Систематизация российского законодательства в советский период. Омск, 2021. С. 219. (Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника. С. 40.).
3 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 220
отразилась на кодексах, проекты которых в 1920-е гг. так и не были реализованы (к примеру, Административный кодекс, Жилищного кодекс, Строительного кодекс1). Вместе с тем отмечается, что «подготовка каждого кодекса представляла творческий процесс, в который были вовлечены различные по происхождению субъекты, а сама деятельность носила открытый публичный характер. Кодификационные работы на всех стадиях велись настолько интенсивно, что аналогов столь высоких темпов и достижения очевидных положительных результатов в истории отечественного законотворчества больше не было»2.
Довоенный и послевоенный этапы, по мнению автора работы, отличаются поиском оптимального сочетания отраслевого регулирования общественных отношений на союзном и республиканском уровнях. Катализатором этой проблемы стали союзные Конституции 1924 г., в большей степени 1936 г. Последняя изменила соотношение законодательных полномочий между союзным центром и республиками . «В статье 14 определялись предметы ведения Союза ССР в международных и военных делах, в сфере управления народным хозяйством, финансами, административно-территориальным устройством. Кодификационные функции закреплялись в следующих пунктах ст. 14: с) установление основных начал землепользования, а равно пользования недрами, лесами и водами; т) установление основных начал в области просвещения и здравоохранения; ф) установление основ законодательства о труде; х) законодательство о судоустройстве и судопроизводстве; уголовный и гражданский кодекс. Позднее был введен пункт ч) установление основ законодательства о браке и семье»4. На этом фоне формировалась и новая юридическая терминология, осуществлялся поиск точных понятий, отражающих суть союзного законодательства - либо «Основные начала», либо «Основы законодательства», либо «Кодекс».
Содержательно кодификация 1930-х - середины 1950-х гг. может быть оценена двояко. С одной стороны, она отражает «процесс приспособления законодательства к интересам тоталитарного государства, невозможность выстроить правовую систему, игнорирующую объективные условия ее существования. Поэтому юридическую силу сохранили республиканские кодексы, принятые в 1920-е гг., хотя они и претерпели серьезную деформацию, серьезно устарели и не обеспечивали в должном объеме отраслевого правового регулирования»5. С другой, она в полной мере может быть обозначена в качестве незаменимого связующего звена между 1920-ми и 1960-1980-ми годами. В этот период разрабатываются проекты Гражданского кодекса (ГК) СССР, Уголовного кодекса (УК) СССР,
1 Там же. С. 258.
2 Там же. С. 259.
3 Там же. С. 279.
4 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 280.
5 Там же. С.314-315
Уголовно-процессуального кодекса СССР Гражданского процессуального кодексов СССР, Основы законодательства о труде, Основные начала землепользования СССР, Основ законодательства о браке и семье, послужившие основой кодификации отраслевого законодательства на завершающем этапе советской истории.
Политические и государственные реформы последнего двадцатилетия советского периода, сменяющиеся последовательно идеологические установки, нашли отражение в правовой политике государства, соответственно, и в законотворчестве. «Новое наполнение получали федеративные отношения в СССР. Потребность в новых современных законах проистекала из устарелости, архаичности кодексов и Основ союзного законодательства, принятых еще в 1920-е гг.1 Таким образом, кодификация законодательства становилась важным элементом государственной юридической деятельности. В результате расширялось предметное поле кодификации, четко выделялись два уровня законодательства - союзный в виде Основ законодательства Союза ССР и союзных республик и республиканский в виде кодексов. Кодификационным регулированием были охвачены все обособившиеся отрасли советского права, имеющие свой предмет и метод правового регулирования.
Таким образом, заключая отметим, что выход в свет работы Т. Ф. Ящук «Систематизация российского законодательства в советский период» позволяет взглянуть на систематизацию законодательства как на многосоставную часть политики Советского государства. Развиваясь в историческом времени, она постепенно приобрела системность, в результате разнопланового поиска оптимальных решений был сформирован алгоритм процесса систематизации законодательства, воспринятый современным законодателем. Систематизация включала несколько элементов: «1) определение целей, задач, содержания, прогнозируемых результатов систематизации законодательства; 2) организационное, финансовое, кадровое, методическое обеспечение работ; 3) создание актов систематизации с соблюдением юридических процедур; 4) оценка результатов систематизации законодательства, в ряде случаев их легитимация»2.
Автор убедительно на базе широкого круга источников доказывает, что систематизация законодательства имеет объективный характер, обусловливается возрастающей ролью права как социального регулятора в условиях политико-правовых трансформаций. В числе внешних факторов, влияющих на активизацию законодательной политики в этих условиях, указывается само государство, выступающее инициатором правотворческой активности, «использующее технократические принципы целесообразности, считающее их универсальными для любой сферы общественных отношений». Также показано, что на основе позитивистской трактовки права,
1 Там же. С. 315.
2 Ящук Т. Ф. Указ. соч. С. 378.
понятия социалистической законности законодательство рассматривается как способ решения политических и социально-экономических задач1. Внутренние причины, по мнению автора, определяются «внутренней логикой развития права, реагирующего на усложнение социальной жизни, предметную автономию отдельных групп общественных отношений». В этих условиях кодификация как форма систематизации наиболее эффективно закрепляла институциональное обособление новых отраслей советского права2.
В итоге присоединимся к самому важному заключению монографии: «Полное знание об объеме законодательства, его эволюции, предметной дифференциации придает устойчивость правовой системе, является важной культурной ценностью общества», становится неотъемлемой частью
3
предмета юридической науки .
Библиографический список
1. Исаев И. А. Революционная психология и революционная законность. (Российский опыт 1917 г.) // Государство и право. 1995. № 11. С. 143-149.
2. Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника. М.: Госюриздат, 1962. -
104 с.
3. Станиславский А. Г. О ходе законоведения в России и о результатах современного его направления: Речь, произнес. в торжеств. собр. Казан. ун-та, 8 июня 1853 года А. Станиславским, э.-орд. проф., д-ром юрид. наук: С присовокуплением Систематического указателя сочинений юридического содержания, изданных в России с 1830 по 1852 г. включительно. Санкт-Петербург: тип. Акад. наук, 1853. - 110 с.
4. Ящук Т. Ф. Систематизация российского законодательства в советский период: монография. Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2021. - 414 с.
1 Там же.
2 Там же. С. 379.
3 Там же. С. 388.
