CC BY
25
СПбГУ, Санкт-Петербург
СИСТЕМА СВЯЗОЧНЫХ ГЛАГОЛОВ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ АНТИОХА КАНТЕМИРА
0. Составное именное сказуемое относится к числу грамматических явлений, которые значительно активизируются в русском языке Нового времени. Являясь наследием индоевропейской эпохи, этот тип сказуемого на протяжении многих веков был очень ограниченно представлен в (древне)русском языке, где в качестве предиката безраздельно господствовало простое глагольное сказуемое. Составное именное сказуемое в древнерусскую эпоху было не только редко, но и имело целый ряд особенностей, связанных с выражением как связочного, так и именного компонента.
Начиная с XVII в., и особенно в течение XVIII в., составное именное сказуемое постепенно перемещается с грамматической периферии в число основных форм выражения предиката. В основе этого процесса лежал набор разнообразных причин как общего, так и частного порядка. Наибольшее значение имели происходившие стилистические изменения в русском языке, среди которых — взаимодействие письменной и разговорной форм речи, формирование языка русской науки и влияние переводческой деятельности. Новая эпоха ставила новые коммуникативные задачи, достижение которых вело к активизации разнообразных языковых средств, в том числе и средств, ранее относившихся к периферии языковой системы, в частности именного сказуемого. В течение длительного периода система жанров письменной речи из трех функционально-смысловых типов речи (повествования, описания и рассуждения) использовала по сути лишь повествование, в котором активен полнозначный глагол и почти нет места именным предикатам. В языке XVIII в. происходит распространение описания и рассуждения, в которых глагол ослабляет свои позиции и активно используются именные или глагольно-именные предикаты.
Увеличение частотности составного именного сказуемого в XVIII в. вызвала ряд важных изменений в именной модели русского предложения. Во-первых, резко активизируются процессы в системе связочных глаголов: меняется их число, системные отношения между ними, семантика. Во-вторых, начинается унификация синтагматики связочных глаголов, связанная с распространением в русском языке творительного предикативного и вытеснением кратких форм прилагательного полными формами. В-третьих, семантические модели составного именного сказуемого значительно обогащаются за счет влияния на позицию предиката разнообразных форм существительного, то есть за счет становления биноминативной модели предложения, а также за счет распространения в позиции субъекта имен пропозициональной семантики и инфинитива. Перечисленные изменения имели взаимосвязанный характер: так, появление новых семантических моделей именной модели предложения влияло на формирование новых связочных средств, синтагматические свойства которых, в свою очередь, испытывали влияние со стороны уже существовавших связок.
Язык произведений А. Д. Кантемира (1730-1740-е гг.) непосредственно предшествует тому этапу в развитии русского письменного языка, когда именная модель предложения становится очень активной, поэтому представляет интерес в отношении того, как происходил переход от древнерусской модели именного предложения к современной модели. Невозможность описать все аспекты именного сказуемого в рамках статьи заставляет нас ограничиться двумя основными вопросами: 1) системой полузна-менательных связочных глаголов и 2) особенностями их синтагматики. В процессе описания и анализа системы связочных средств в языке Антиоха Кантемира был использован весь корпус его текстов, изданных под редакцией П. А. Ефремова в 1867-1868 гг. [Кантемир 1867-1868]. В произведениях Кантемира составное именное сказуемое используется заметно чаще, чем в предшествующую эпоху. Влияние стилистического фактора на расширение использования именной модели предложения особенно заметно в его «Письмах о природе и человеке» и «Письме Харитона Макен-тина к приятелю о сложении стихов русских», к которым
стилистически близки комментарии («изъяснения») Кантемира к переводам Анакреонта, Горация, а также к сатирам.
1.0. Расширение употребления именной модели предложения вело к специализации различных глагольных (и отчасти неглагольных) компонентов для выражения дополнительной субъективно-оценочной информации, которые постепенно оформились в систему так называемых полузнаменательных связок. В древнерусском языке эти связочные компоненты уже существовали, но были, во-первых, очень редки, а во-вторых, системные отношения между ними были слабо выражены. В XVII в. наблюдается заметная активизация полузнаменательных связок, но в целом они встречаются нечасто и характеризуются отсутствием единой сочетаемости даже в пределах семантических групп [Руднев 2012]. В произведениях Кантемира наряду со связочными глаголами, известными с XVII в. и от более раннего времени (,называться, (по)казатъся, бывать, оста(ва)ться, пребы(ва)ть, статъ-становитъся, прослыть, сказаться и нек. др.), встречаются новые лексемы: найтись (в знач. ‘оказаться’), оказаться, находиться (в знач. ‘пребывать’), сделаться, считаться, почитаться и целый ряд других.
Функция связочного глагола в именном предложении сводится не только к вербализации именного компонента для выражения предикативных категорий. Не менее важной является квалифицирующая функция связки, проявляющаяся в том, что говорящий определенным образом оценивает отношения между предметом и его признаком. Именные предложения являются одной из форм выражения логических пропозиций, которые «представляют результаты умственных операций и сообщают о некоторых установленных признаках, свойствах, отношениях»; логическим пропозициям противопоставлены событийные пропозиции, которые «“портретируют” действительность — происходящие в них события с их участниками» [Шмелева 1988: 12]. К числу логических пропозиций относятся разные виды характеризации (анкетная, таксономическая, качественная), идентификация, релятивные и каузальные пропозиции [Шмелева 1988: 21-22]. Связку можно отнести к числу эгоцентриков, то есть слов, участвующих в выражении субъективной модальности, подобно вводным словам, модальным словам, частицам и т.д. [Падучева 1996: 258-
284]: она отсылает к субъекту логической операции, который в рамках пропозиции соотносит предмет и его признак или два предмета. В самом обобщенном виде квалифицирующую функцию связки можно к трем значениям: 1) фазовым; 2) модальным и 3) логическим [Лекант 1995: 91]. Рассмотрим каждую группу лексем.
1.1. Фазовые связки «содержат отсылку к более широкому контексту и наблюдателю, выделяющему и сопоставляющему разные этапы осуществления события» [Шелякин 2010: 216]. Фазовые связки делятся на две группы: к первой группе относятся связки, указывающие на возникновение бытия предикативного признака, ко второй — указывающие на сохранение бытия предикативного признака.
Среди фазовых связок первой группы в произведениях Кантемира встречаются связки стать (58), становиться (36), сделаться (10), статься (9), учиниться (8), делаться (1). Указанная частотность употребления показывает, что наиболее распространенной в языке второй четверти XVIII в. был связочный глагол стать-становиться, который сформировался в разговорной речи и широко распространился в письменном языке XVII в. Этот связочный глагол имел широкую сочетаемость: среди способов выражения именной части встретились краткая форма прилагательного (стать — 35% / становиться — 47,5%), компаратив (15%/16%), существительное в им. п. (13,5%/9%), существительное в тв. п., в род. п. и в предложно-падежных формах, полное прилагательное в им. п. и в тв. п., краткое причастие, слова категории состояния и инфинитив. Например:
(1) (...) ин, все расточая, стал убог с доброй воли. [Сатира V.
На человека]; (...) но ты видишь, что не стал умнее с тех пор, как стал богатее. [Перевод Писем Горация]; (...) а что овес было и сено, то стало та самая сильная лошадь. [Письма о природе и человеке]; (...) а посланникам становятся те ж подарки с лишком в 40 <червонцев>. [Письмо имп. Елизавете, 18/7 февраля 1742].
Существительное в тв. п. сравнительно широко распространилось в сочетании со связкой стать (13,5%; примечательно, что почти во всех случаях стать употреблено в форме инфи-
нитива, причастия или деепричастия) и практически отсутствует в сочетании со связкой становиться. Например:
(2) (...) и потому стать частными лицами нам неприлично.
[Письмо имп. Елизавете Петровне, 18/7 января 1742].
Обратную картину можно наблюдать в связи с употреблением полного прилагательного в тв. п.: оно относительно широко представлено в сочетании со связкой становиться (11%) и почти не встречается в сочетании со стать. В целом можно отметить, что связка стать в силу своей видовой семантики шире сочетается с именем существительным в различных формах (36,5%), чем связка становиться (16%).
В произведениях Кантемира фиксируется использование связочного глагола делаться-сделаться; хотя первые случаи употребления этого связочного глагола относятся к последней трети XVI в., на всем протяжении XVII в. и первой четверти XVIII в. его употребление ограничивалось устойчивыми выражениями типа сделалось ведомо. К концу XVIII - началу XIX в. этот связочный глагол переживает расцвет употребления: он распространился настолько широко, что стал доминировать в письменной речи. Однако это касалось только формы совершенного вида, которая в письменной речи первой половины XIX в. употреблялась примерно в 2 раза чаще, чем связка стать, но к концу XIX в. вновь уступает свои позиции; форма делаться на всем протяжении своей истории употреблялась значительно реже связки становиться. Тексты Кантемира показывают, что с самого начала употребления форма сделаться использовалась гораздо шире, чем форма делаться. По всей видимости, связка делаться-сделаться являлась книжной по своему происхождению; не исключено, что она была калькой французского связочного глагола яе /саге, хотя возможно и влияние на развитие связочной функции у этого глагола устаревавшего и стилистически ограниченного в своем употреблении глагола учиниться. Связочный глагол делаться-сделаться отличался от связочного глагола стать-становиться не только стилистической окраской, но также и своей синтагматикой и семантикой. Более позднее распространение делаться-сделаться в русском языке сделало его восприимчивым к продуктивным формам выражения присвя-
зочной части: среди этих форм встретились только существительное в тв. п., полное прилагательное в тв. п. и краткое прилагательное. Среди отличий связки сделаться от связки стать является ее преимущественная сочетаемость с существительным (60%), а не с прилагательным (40%). Например:
(3) (...) понеже те, которые еще не философы, покусятся сделаться философами за удобство чтения латинских книг. [Разговоры о множестве миров, 1730]; <Нарышкин> по его прилежности наукам вскоре сделается способным служить в. и. в-у. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу, 19/8 апреля 1741].
В отличие от связки сделаться две другие фазовые связки — учиниться и статься — со временем вышли из употребления. Обе они по своим сочетаемостным свойствам стоят ближе к связке сделаться, чем к связке стать. Так, глагол учиниться сочетается с кратким прилагательным, полным прилагательным в тв. п. и с существительным в тв. п. (доля последних, однако, меньше — лишь 33,5%); например:
(4) Я учинился учителем комплементов и наипаче в испрошении прощения. [Перевод описания Парижа и французов].
Глагольная связка статься шире сочетается с существительным (55,5%), которое, однако, может употребляться как в форме тв. п., так и в форме им. п. Например:
(5) Вначале сделался он <Тимаген> поваром, потом в носилках людей нашивал и напоследок стался витием. [Перевод Писем Горация];
(6) Скупой или притворной доброты человек изменш добродетели, как малодушной воин ружье свое положил и сдался неприятелю, уже стался полоненик. [Там же].
Судя по всему, связке статься был присущ дополнительный по сравнению со связкой стать оттенок результативности — возможно, под влиянием возвратного суффикса —ся [Шелякин 2010: 211-214], что обусловило его более широкую сочетаемость с именами существительными. И связка учиниться,
и связка статься были стилистически маркированы: первая связка была лексемой книжной, характерной преимущественно для деловой речи и к началу XIX в. вышла из активного словарного состава, превратившись в средство стилизации; вторая связка была, по-видимому, диалектизмом и не вошла в активный словарный состав литературного языка.
Вторая группа фазовых связочных глаголов указывает на сохранение предикативного признака. К их числу относится связки остаться (34), находиться (26), пребывать (16), оставаться (8), пребыть (2), обретаться (1). По своему происхождению все указанные связки восходят к предикатам со значением местоположения и обнаруживают ряд общих черт в своей сочетаемости: для них наиболее характерны сочетания с прилагательным (или причастием) в краткой форме и с предложнопадежными формами существительного. Например:
(7) Я остаюсь властен отринуть оное вкоренение, как бы оно сильно ни было. [Письма о природе и человеке]; Кардинал остался доволен. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу, 22/11 января 1741]; Пребываю готов ко взаимным услугам [Письмо кн. И. А. Щербатову, 17/6 января 1741]; Аристип во всякой степени, во всяком состоянии, в обильстве и недостатке равно доволен находился. [Перевод Писем Горация]; Не слыхано еще, чтоб несколько попов у одного собору могли пребыть без зависти. [Сатира II. На зависть и гордость дворян злонравных]; Вредить не могут те мне, пока в сильной стражи Нахожуся матери отечества правой. [Сатира IV. К музе своей]; Ты останешься в подлости, будешь в числе народа. [Перевод Писем Горация]; (...) и я принужден буду вдруг остаться без добродетели и отойти печален. [Там же]; Часто люди, обретаяся в совершенном здоровье, в постоянном и непрерывном благополучии (...) лишаются ума своего и предают себя печали и беспокойству, которого причину сами не знают. [Там же].
Соотношение этих двух присвязочных форм оказывается различным у разных связок: если у связки находиться предложно-падежные формы существительного являются основным спо-
собом выражения присвязочной части (80%), а случаи сочетания с кратким прилагательным имеют единичный характер, то у связки остаться краткое прилагательное — самый частотный случай выражения присвязочной части (31,5%), а предложнопадежные формы существительного занимают второе место по частотности употребления (25,5%).
К фазовым и отчасти модальным связкам примыкает абстрактный глагол бывать (135), очень частотный в языке XVIII в. Не останавливаясь подробно на его употребления в произведениях Кантемира, отметим особенности употребления его синонима — связки жить (14). В связочном употреблении глагол жить имеет значение «бывать, случаться, иметь место» [СРЯ XVIII7: 143-144]. В словарях отмечены единичные случаи связочного употребления этого глагола в указанном значении, однако в произведениях Кантемира он встречается довольно часто. Подобно связке бывать, связка жить регулярно сочетается с наречиями, указывающими на итеративность (всегда, часто, редко, неотменно, обыкновенно, обычайно и т. п.), но вместе с тем, в отличие от связки бывать, которая сочетается с самыми разнообразными формами присвязочного имени (краткое прилагательное — 33%, краткое страдательное причастие — 29,5%, существительное в им. п. — 14%, существительное в тв. п. — 7%, предложнопадежные формы существительного — 6,5%, компаратив — 5%, полное прилагательное в им. п. — 3,5% и нек. др.), сочетаемость связочного глагола жить с присвязочной частью имеет более ограниченный характер: встречаются краткое прилагательное (57%), полное прилагательное в им. п. (14%), полное причастие в им. п. (14%), краткое страдательное причастие и существительное в им. п. (по 7%). Например:
(8) А для того аламброю гремя, что в эту игру больше марками (или знаками) играют, которые обыкновенно живут костяные, и для того, когда их на тарелку складывают, в игре гремят. [*Сатира II. На зависть и гордость дворян злонравных1]; Редко те чистосердечные друзья живут, которые между стаканами приятельство
1 Здесь и далее знаком (*) отмечены первоначальные редакции сатир Кантемира [Кантемир 1868: 188-280].
свою показывают. [Там же]; Так щеголи и в том тщательны живут, что редко коробку свою с табаком одним образом отворяют, а всегда с великой бережъю и принужденным искусством. [Там же]; Лакомый к новизнам любопытный человек неотменно живет говорлив. [Сатира III. К архиепископу новгородскому]; Кто всех битъ нахалится, часто живет битый. [Сатира IV. К музе своей]; Обыкновенно элегия живет наполнена плачем или жалобою. [Разговоры о множестве миров].
1.2. Система модальных связок представлена в произведениях Кантемира большим количеством лексем, которые можно разделить на три группы: а) связки со значением мнимости {казаться и пр.); б) связки со значением обнаружения подлинности предикативного признака (оказаться и др.); в) связки со значением общего мнения, или условленности {считаться и др.). Рассмотрим каждую из этих групп отдельно.
а) Связки со значением мнимости выражают модально-оценочное значение мнимости, кажимости, субъективного восприятия бытия. Им присуще выражать «констатацию бытия факта в восприятии субъекта» [Голицына 1983: 10]. В произведениях Кантемира они представлены следующими лексемами: казаться (104), показаться (31), мниться {21), являться (19), зреться {5), видеться (2). Наиболее распространен связочный глагол казаться-показаться, который, особенно в форме несовершенного вида, обнаруживает сочетаемость с самыми разнообразными формами присвязочного имени: кратким прилагательным (казаться: 43,5% / показаться: 40%), полным прилагательным в тв. п. (11% / 21%), словами категории состояния (8,5% / 15%), существительным в тв. п. (7,5% / 15%), а также с компаративом, полным прилагательным в им. п., существительным в им. п., в род. п. и в предложно-падежных формах, с кратким причастием, наречием. Например:
(9) Они <кости> так в себе тверды, что по сокрушении тела кажутся еще не вредны. [Письма о природе и человеке]; Мне стихов наших сочинение кажется весьма трудное и в тесных пределах заключено. [Письмо Харитона Макентина к приятелю]; Сам уже суди, как легко мне должно
казаться, Столь славны предки имев, забытым остаться. [Сатира II. Филарет и Евгений]; Корабль ти кажется гроб, веревки — удавка, Море — ад, парус — саван, буря — житью сбавка. [*Сатира II. На зависть и гордость дворян злонравных]; Если бы она <кожа> была реже и тоне, лицо бы казалось в морщинах и красно от крови. [Письма о природе и человеке]; Расположены в нем <театре> украшения и машины таким образом, чтоб в дальности действо показывалось утешно. [Разговоры о множестве миров].
Глагол казаться-показаться достаточно широко сочетался в текстах Кантемира с полным прилагательным в тв. п. — новой предикативной формой прилагательного, которая начинает распространяться в первой трети XVIII в.: у формы совершенного вида соотношение краткого прилагательного и полного прилагательного в тв. п. составляло примерно 2 : 1, у формы несовершенного вида — 3,5 : 1. Например:
(10) Слитии (разумея тем й) мне нимало вредными не кажутся. [Письмо Харитона Макентина к приятелю к приятелю]; Должно у Клита занять короткий язык, сиречь умеренность в словах, и лицо, которое бы свободно могло и печальным и радостным казаться, применялся к лицу тех, с коими находимся. [Сатира II. Филарет и Евгений].
Значительно уступают связке казаться-показаться по своей частотности остальные связки со значением мнимости. Глагол мниться широко представлен в произведениях Кантемира в качестве синонима связки казаться, но в отличие от нее в подавляющем большинстве случаев сочетается с кратким прилагательным (77 %) и компаративом (18%); употребление других форм присвязочного имени (существительное в им. п., полное прилагательное в тв. п., слова категории состояния) носит единичный характер. Все случаи употребления связки мниться приходятся на стихотворные тексты, что позволяет сделать вывод, что Кантемир широко использовал эту связку по ритмикометрическим причинам. Например:
(11) Бесстрашно того житье, хоть и тяжко мнится, Кто в тихом своем углу молчалив таится. [Сатира I. К уму своему]; Сильного приятеля дружба неискусным Сладка мнится; искусный оныя боится. [Перевод Писем Горация].
Связка являться в текстах Кантемира чаще всего выступает в значении ‘притворяться, принимать вид’ (значение притворной (мнимой) подлинности [Лекант 1995: 94]), то есть реализует лишь одно из значений связочного глагола казаться (ср.: он хочет казаться героем). Это значение предполагает волютивного субъекта, поэтому в большинстве случаев в предложениях с этой связкой встречается личное подлежащее; например:
(12) Клит всем другом является, всякому льстит. [Сатира II. Филарет и Евгений]; Обыкновенно злословные люди осуждают людей за глаза, являяся в глаза приятельми. [Сатира III. К архиепископу новгородскому].
В этих случаях -ся в глаголе являться имеет собственно возвратное значение и являться может быть заменен сочетанием являть себя. Наряду со связкой являться в том же значении употреблялся глагол притворяться:
(13) Обыкновенно похлебник господина или богача, которому прислуживается, его объедая, чтит и взгляды, и всякое малейшее движение, подобострастным себя являя. [Перевод Писем Горация]; Сент-Северин притворяется также удивленным на счет здешней шведской резолюции. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу от 21/10 сент. 1741]; Оба притворились удивленными и уверили меня, что там не имеют ни малейшего известия об этом поступке шведов. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу от 2 нояб./22 окт. 1741].
Однако глагол являться может быть лишен или практически лишен модального значения, ср. примеры (13), где являться значит не ‘принимать вид’, а ‘оказываться’, ‘проявлять себя’.
(14) Как с троянской стороны Антенор является правосудный и миролюбивый советник, так с греческой Нестор ищет утолить разгласив меж Агамемноном и Ахиллем. [Перевод Писем Горация]; Король и кардинал продолжают уверять,
что свято исполнят гварантию на прагматику цесарскую, и потому весьма довольны являлись по получении ведомости, что электора баварского претензии духовною Фердинанда 1-го опровержены. [Письмо И. А. Щербатову, 27 ноября 1740]; Поэтому я ему <кардиналу> заметил, что Шетардие является беспокоен во всех своих поступках. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу от 11 июня 1741].
Значительно реже глагол являться выступает в предложениях с неличным подлежащим; в этом случае у него усиливается модальное значение и он выступает синонимом связки казаться; например:
(15) Главнейшее веселие тут бывает нощию, когда зажгут без числа многие свечи, чинно расставлены в лавках, коими ярмонок наипаче великолепен и блистателен является. [Перевод описания Парижа]; (...) ексерцициум туркам весьма неудоботворимы и которой сметный является азиатом. [Там же].
В отличие от пары казаться-показаться видовой коррелят связки являться связка явиться, имеет более ярко выраженное модальное значение, причем значение этих двух связок обычно не совпадает (см. далее).
Глагольные связки видеться и зреться очень редки в произведениях Кантемира и главным образом сочетаются с краткими прилагательными; например:
(16) От многого читания или прилежного смотрения глаза ослабевают и не столь светлы им видятся предложенные им вещи. [Сатира IV. К музе своей]; Одни тех <мнений> держаться Любят, что полезны им и законны зрятся. [Сатира III. К князю Никите Юрьевичу Трубецкому]; Филипп, его увидев столь гнусна И не обрита, сказал: “Вултей, ты мне зришься Жесток чрезмеру себе и чрезчур прилежен ”. [Перевод Писем Горация].
В сочетании со связкой зреться встретилось существительное в форме «на + вин. п.» (16). Связка зреться имеет в данном случае значение «быть похожим».
(17) Весь народ ходит с шпагами, от чего Париж зрится на утопию Фомы Мора, где никое же между людьми было различие. [Перевод описания Парижа и французов].
Общей особенностью всех связок со значением мнимости является возможность их употребления в произведениях Кантемира в сочетании с группой «быть + предикативное имя», например:
(18) (...) понеже тяжелее есть быти Ксенократом, нежели являтися быти. [Перевод описания Парижа и французов]; (...) но понт-неф (то есть новый мост) кажется быть достоин более города, чем реки. [Перевод описания Парижа и французов]; Пословица гишпанская кажется мне весьма справедлива быть. [Там же]; Сие же мне неправедно быти видится. [Там же].
Обычно подобные примеры оценивают как галлицизм [Шведова 1964: 116-118], что, однако, не вполне точно: случаи употребления таких инфинитивных групп фиксируются задолго до XVIII в. По-видимому, правильнее говорить о том, что французский язык способствовал активизации этой модели.
б) Связки со значением обнаружения подлинности предикативного признака в современном русском языке сосредоточиваются вокруг связки оказаться, которая в словарях определяется как «обнаруживаться, являться в своем действительном виде, как на самом деле» [БАС1 8: 767-768]. В произведениях Кантемира можно наблюдать начальный этап употребления связочного глагола оказаться. Связки этой группы представлены разными лексемами, что свидетельствует о том, что в языке происходил отбор наиболее удобного средства для выражения этого модального значения: явиться (5), найтись (5), оказаться (2), случиться (2). Связка явиться употреблялась в значении ‘оказаться’ уже в XVII в. и в первой трети XVIII в. была самым распространенным связочным средством со значением обнаружения подлинности предикативного признака. Например:
(19) Представляю мои услуги во всех случаях, где оные вашему сиятельству явятся угодны, [письмо кн. И. А. Щербатову, 31 марта 1741]; (...) но все советы их [докторов] явились бесполезны. [Письмо имп. Елизавете, 2 января 1744];
Понеже вам, государю моему, преж сего мои сочиненийцы явились отчасти угодны, отваживаюся исправленные и новые, все в одну книжицу собранные, при сем к вам отправить. [Письмо стихотворца к приятелю].
По-видимому, уже во времена Кантемира эта связка ощущалась как канцеляризм и в силу стилистической ограниченности начинает заменяться новыми связками — найтись, оказаться, случиться. Например:
(20) Таковы <ядовитые уста> суть злословного человека, каков из следующего описания Созим окажется. [Сатира III. О различии страстей человеческих]; Может быть, что <количественная просодия> по употреблении найдется приятна. [Письмо Харитона Макентина к приятелю]; Искусный воевода пред боем прилежно исследует не только чем бой начать и как место занять удобнейшее, но как из бою выйти, наипаче ежели случится неудачлив, чтоб, по крайней мере, оставших людей спасти. [Сатира II. Филарет и Евгений].
Основным способом выражения присвязочной части при связках со значением обнаружения подлинности предикативного признака является краткое прилагательное (71,5% относительно всех случаев употребления этих связок), но наряду с ними встречаются и другие предикативные формы: полное прилагательное в тв. п. и им. п., существительное в тв. п. и в предложнопадежных формах, например:
(21) (...) не знаю, что бы могло найтиться в ней человеческому роду противное. [Сатира V. На человека]; Всего тягостнее честному человеку явиться другом неусердным и человеком, который лишь о собственной пользе печется. [Перевод Писем Горация]; Письмо от 10-го сего, извещавшее, что она <эскадра> уехала, оказалось неосновательным. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу от 23/12 июля 1741].
Обращает на себя внимание тот факт, что по сравнению с современным русским языком употребление связок со значением обнаружения подлинности предикативного признака было значительно более редким.
в) Связки со значением общего мнения (соответствия / несоответствия общему мнению) представлены в произведениях Кантемира большим числом лексем: почитаться (24), иметься (3), считаться (2), счесться (2), поставляться (2), почесться (1), признаваться (1), приниматься (1), содержаться (1). Основным связочным глаголом этой семантической группы был глагол почитаться: он широко используется Кантемиром в комментариях к переводам Горация, к прозаическим переводам и к сатирам. Предикативное имя в конструкции с этой связкой могло иметь разные формы, из которых наиболее частотным было существительное в форме за + вин. п. (50%), кроме того, было возможно прилагательное в форме за + вин. п. (25%), существительное в тв. п. (19%), полное прилагательное в тв. п., существительное в род. п.; например:
(22) Он <Аполлон> почитается за начальника всех муз. [Сатира I. На хулящих учение]; (...) ибо у древних рыбное почиталося лакомым еством. [Перевод Писем Горация]; Древле фраков народы за жесточайших и суровейших почитались. [Песнь IV. В похвалу наук].
В отличие от глагола почитаться связки считаться и счесться, во-первых, употребляются редко и, во-вторых, обнаруживают тенденцию к сочетанию с продуктивными предикативными формами имени, в частности с творительным предикативным. Встретились конструкции с кратким прилагательным и полным прилагательным в тв. п., ср.:
(23) Можешь счесться Ектору или Ахиллу сроден. [Сатира II. Филарет и Евгений]; Эта госпожа с месяц тому назад на родинах сына, который вообще здесь считается королевским, умерла. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу от 1/12 октября 1741].
В современном русском языке доминирующие позиции занимает связка считаться', ее быстрое распространение началось с 1760-1770-х гг., однако еще в течение полувека она сосуществовала со связкой почитаться, выход которой из активного употребления произошел в первой трети XIX в. Остальные связки со значением общего мнения, которые встречаются в текстах
Кантемира, не закрепились в русском языке; некоторые из них, возможно, являются галлицизмами. Их сочетаемостные свойства в основном те же, что у связки почитаться, т. е. наиболее частотной формой является за + вин. п., хотя встречается и тв. беспредложный. Например:
(24) У всех он <Вергилий> имеется за князя стихотворцев. [*Сатира I. На хулящих учение]; Обычая такова здесь не имеется, чтоб взаим давать, иногда то и за ругательство приемлется, чтоб деньги взаим давать. [Перевод описания Парижа и французов]; (...) понеже <кофе> содержится за некое лучшее лекарственное питие противу печали. [Там же]; Главнейшим основанием этой мемории поставляется понижение австрийского дома расчленением его областей. [Письмо имп. Иоанну Антоновичу от 19/8 июля 1741].
1.3. Логические связки выражают рациональную оценку отношений «предмет— признак» [Лекант 1995: 94]. «Все логические связки сигнализируют о способе отражения связей между объектами в мире и в предложении» [Попова 2009: 110]. Частными значениями логических связок являются разные виды тождества (денотативное, сигнификативное, квантитативное, таксономическое), сравнительно-сопоставительное значение (подобие) и наименование (номинативное тождество) [Попова 2011а]. Формирование подавляющего числа логических связок относится к наиболее позднему этапу формирования связочной системы русского языка и отражает существенные изменения в грамматической и стилистической системе русского языка — активное становление биноминативной модели русского предложения в связи с развитием научного стиля.
Сказанное не относится лишь к одной группе логических связок — к связкам со значением наименования, которые возникли в древнейшую эпоху. В текстах Кантемира эта группа представлена разнообразными лексемами: называться (160), зваться (23), слыть (11), именоваться (1), прослыть (1), сказаться (1), сказываться (1). Обращает на себя внимание очень высокая частотность глагола называться среди остальных связок наименования. Это обусловлено тем, что глагол называться и отчасти глагол зваться активно использовался Кантемиром для знакомства
своих читателей с использованными в его произведениях и переводах именами и понятиями из европейской, античной и древнерусской культуры: «прагматической целью использования предложений со значением именования может быть знакомство с предметом (лицом, явлением), или сообщение о новом имени (названии), относящемся к другому языковому коду (научному, диалектному, жаргонному и под.), или толкование значения слова [Попова 20116: 35]. Например:
(25) Цесари называлися и поныне зовутся римские императоры. [Сатира II. На зависть и гордость дворян злонравных]; Чают некоторые авторы, что Палладою она <Минерва> называлася от некоего Палланта, который ее вкупе со своей дочерью, по повелению Юпитерову, воспитал. [Там же].
Для предложений номинации типичным является использование в качестве присвязочной части имени существительного, которое выступает в качестве «языкового индекса» денотата. В текстах Кантемира существительное выступает в 87% конструкций со связкой называться, причем форма им. п. используется почти в 5 раз чаще, чем форма тв. п. (соответственно 72% и 15% от числа всех именных конструкций). Такое соотношение двух предикативных форм может показаться странным, если вспомнить о быстром распространении тв. предикативного имени существительного в конструкциях с полузнаменательными глаголами в первой половине XVIII в. Объяснить эту особенность можно, встав на прагматическую точку зрения: им. п. позволяет передать звуковой облик иноязычного имени наиболее точно. На это указывает, в частности, и то, что в ряде случаев Кантемир использует в качестве присвязочной части иноязычные слова без перевода на русский язык, например:
(26) Когда оружий учители наставляли гладиаторов, то есть единоборцев, в их науке, употребляли деревянные палаши, которые называлисяЛий?/*. [Перевод Писем Горация].
Употребление творительного падежа возможно в том случае, если говорящий полагает, что имя известно слушателю [Попова 20116: 35], ср.:
(27) Парнас есть гора в Фоциде, провинции греческой, посвящена музам, на которой они свое жилище имеют. Ученые люди фигурально парнасскими жителями называются. [Сатира I. К уму своему].
В данном случае присвязочная часть представлена именной группой, в которой существительное известно слушателю, а прилагательное объясняется в предшествующем предложении. Кроме того, выбор ТВ. п. может быть обусловлен оценочной семантикой именной конструкции с глаголом наименования. Это особенно характерно для конструкций с глаголом слыть, который не столько вводит имя предмета, сколько его характеризует. По своей семантике глагол слыть занимает промежуточное положение между глаголами наименования и глаголами со значением общего мнения . Все случаи употребления имени существительного в конструкциях с глаголом слыть приходятся на форму тв. п. Например:
(28) Я б предпочел, скажешь мне, безмоглым и слабым Творцом слыть, только б мои меня услаждали Пороки. [Перевод Писем Горация].
К числу логических связок относится глагол служить, использующийся для выражения функциональной характеристики предмета: «(...) глагол служить-послужить указывает не столько на бытие, наличие каких-либо качеств у “предмета”, сколько на использование данного “предмета” в той или иной функции» [Голицына 1983: 15]. Этот связочный глагол относится к числу лексем, которые поздно развили служебную функцию. Лишь с XVII в. отмечается употребление этого глагола в значении ‘быть пригодным’, например:
(29) Гранаты делали русские люди, и служатъ mi гранаты къ стрЫбЬ лутче у русскихъ людей, нежели у иноземцовъ. ДАН VI, 225. 1673 г. [СлРЯ XI-XVII 25: 135].
В современном русском языке глагол служить употребляется в сочетании с существительным в тв. п. без предлога и в
2 Оценочный компонент отражен в словарной дефиниции этого глагола: «Быть известным в качестве кого-, чего-либо» [БАС1 13: 1302].
некоторых предложно-падежных формах (чаще всего встречаются для + род. п., вместо + род. п.). У Кантемира отражен начальный этап связочного употребления этого глагола, хотя этот глагол встречается в его текстах в служебной функции достаточно часто (45 раз); в сочетании с ним встретились следующие формы присвязочного имени: /с+дат. п. (34,5%), тв. п. (26,5%), инфинитив (14%), для+род. п. (12%), е+вин. п. (6%), а также для+род. п., е+пр. п., чгаоб+инфинитив. Например:
(30) (...) и кроме того, <примечания> к совершенному понятию моего намерения служат. [Письмо стихотворца к приятелю]; Предводительми и примером нам в том Сочинении стихов без рифмы> служат многих народов искусные стихотворцы. [Перевод Писем Горация]; {...)и буде когда плоть завоюет, то скупость пола женского служит вместо лекарства противу бунтования того. [Перевод описания Парижа и французов]; Не желая служить препоною заключения мира, он <Шетарди> намерен просить короля об отзыве. [Письмо имп. Елизавете, 24/13 июня 1743]; Всем уж у нас известно, что тот овощ <кофе>, сжарив, смолов мелко и сваря в воде, вместо завтрака служит и прихотливым в забаву после обеда. [Сатира II. На зависть и гордость дворян злонравных]; Сия правда не требует никаких доказательств так, как первые принципии, которые служат в доказательство прочим правдам не так ясным. [Письма о природе и человеке].
Можно отметить несколько особенностей употребления связки служить. Во-первых, в сочетании с ней значительной оказывается доля употребления тв. п. без предлога: на протяжении всего XVIII в. в позиции при связке чаще всего употреблялась форма к+Д. п., которая с середины века начинает последовательно заменяться творительным беспредложным; процесс замены особенно усилился в XIX в., приведя к практически полному вытеснению формы /с+дат. п. в современном русском языке. Тексты Кантемира показывают, что процесс распространения тв. беспредложного в конструкции с глаголом служить интенсивно протекал уже в первой половине XVIII в. Во-вторых, примечательно употребление инфинитива в присвязочной пози-
ции (30). К XIX в. употребление инфинитива в качестве присвя-зочного имени прекращается.
(31) Огонь служит и нагревать, и разорять людей вконец — каково будешь его употреблять. [Сатира I. К уму своему]; Ноздри служат дышать и нюхать. [Письма о природе и человеке]; Пршагательное ‘румяны’ служит, чтоб показать, что те тела не мертвые. [Сатира V. Сатир и Периерг].
Становление биноминативной модели предложения в русском языке привело к формированию группы связок, указывающих на отношения тождества. В современном русском языке к ним относятся глагол являться, а также связочные средства местоименного происхождения вот, это. Формирование биинфини-тивной модели предложения привело к образованию связки значит, которая также выражает значение тождества. Связка являться встречается в произведениях Кантемира, однако, как было отмечено выше, обычно имеет модальное значение. Формирование у этой связки современного значения относится ко второй половине XIX в. Остальные перечисленные связки тождества отсутствуют в текстах Кантемира, хотя встречаются иные образования, в том числе и связанные генетически с современными связками. В произведениях встретились следующие образования: (есть) не что иное, как (13); то же, что (3); то есть (3); есть то же, что (1); не ино что (1); не ино что есть, как только (1); не ино значит разве (1). Например:
(32) Земля, на которой мы живем, не что иное, как самая малая часть пред всем тем, что мы видим и что не имеет краю. [Письма о природе и человеке]; Сия идея, оттого что проста, есть едина нераздельна, не что иное как самая истинная идея. [Там же]; Довод, порядок в словах подлых то есть дело. [Сатира I. К уму своему]3; Творец то ж, что сочинитель или издатель, с латинского ‘автор’. [Там же]; Лией — то ж, что Бахус, бог вина и пьянства. [Перевод Песен Анакреонта]; Подьячей не ино что есть, как только тот, кто в приказах дело за плату пишет.
2
Ср. в первоначальном варианте сатиры: Доводом речь утверждать — подлых то есть дело. [*Сатира I. На хулящих учение].
[Сатира I. На хулящих учение]; Ибо Бахус будучи равномерно бог сатиров и фаунов, как и стихотворцев; причислить стихотворцев к сатирам и фавнов не ино значит, разве произвести стихотворцев. [Перевод Писем Горация]; {...)ибо выхвалять коварно есть то ж, что пересмеивать, осуждать. [Там же].
2. Полузнаменательные глаголы в текстах Кантемира сочетались с разнообразными формами присвязочного имени. Если оставить в стороне группу логических связок, то можно констатировать, что чаще всего в качестве присвязочной части выступает имя прилагательное. В современном русском языке из трех предикативных форм прилагательного — краткой формы и полной формы в им. п. и тв. п. — в сочетании с полузнаменательными глаголами безраздельно господствует полная форма в тв. п., полная форма в им. п. ограниченно употребляется в некоторых стилистических условиях, а употребление краткой формы неуклонно сокращается. В текстах Кантемира краткая форма прилагательного была живой, продуктивной категорией; она количественно господствует над полными формами в им. п. и тв. п., которые начинают активно распространяться в языке первой половины XVIII в. Например, у связки казаться соотношение краткой и полной формы в им. п. и тв. п. составляет 46-2-13; у связки показаться 13-0-7; у связки мниться 16-1-1; у связки стать 21-1-1; у связки становиться 21-1-5; у связки остаться 11-2-3 и т. д. Эти данные показывают, что из двух возможных падежных форм полного прилагательного уже в 1730-1740-е гг. большую активность в сочетании с полузнаменательными связками получила форма тв. п. Можно отметить некоторые закономерности в распространении этой формы прилагательного. Во-первых, полная форма в тв. п. широко представлена в конструкциях с новыми связками. Так, в сочетании со связками считаться, почитаться, сделаться, служить встретилась только эта форма прилагательного. Во-вторых, она быстрее распространялась в конструкциях с модальными связками (32). Наконец, доля полной формы прилагательного в тв. п. выше в том случае, если связочный глагол имеет форму инфинитива.
(33) Слитии (...) мне нимало вредными не кажутся. [Письмо Харитона Макентина к приятелю]; Поступок его <Ше-тарди> о неприятии трауру без указу о своего двора показался здесь беспорядочным. [Письмо имп. Иоанну Ант., 5 марта 1741].
Имя существительное в сочетании с полузнаменательными связками встречается в среднем в 1,5-4 раза реже имени прилагательного: частотность существительного зависит как от семантики связки, так и от видовой формы. Существительное в присвя-зочной позиции может иметь форму им. и тв. предикативного, род. квалификативного и различные предложно-падежные формы. Тв. предикативный в текстах Кантемира еще не имеет того господствующего положения, которое наблюдается в современном русском языке: наряду с ним довольно широко представлен им. предикативный. Так, у связки казаться соотношение тв. п. и им. п. составляет 9-10, у связки показаться 5-1, у связки стать 8-8, у связки становиться 1-4, у связки сделаться 6-0, у связки учиниться 3-0, у связки статься 0-2, у связки остаться 1-3, у связки оставаться 1-2, у связки называться 25-119, у связки бывать 10-20 и т. д. Если сравнить эти данные с сочетаемостью полузнаменательных связок в XVII в. [Руднев 2012], то можно обнаружить, что тв. предикативный значительно расширил позиции в первой половине XVIII в., вытесняя из употребления им. предикативный, однако позиции последнего оставались сильными, и, как видно из приведенных цифр, в конструкциях с некоторыми связками (в частности, фазовыми) он доминировал. Расширению тв. п. способствовали те же факторы, что были перечислены выше для полного прилагательного в тв. п.
Язык произведений Кантемира показывает, что связочные глаголы шире, чем в современном русском языке, сочетались с предложно-падежными формами существительного. Постепенно эти формы заменялись на тв. п. без предлога, примером чему являются связки служить, почитаться, остаться и др.; например:
(34) Прелюбодеяние здесь почитается за некую галантерею. [Перевод описания Парижа и французов]; Весь народ ходит с шпагами, от чего Париж зрится на утопию
Фомы Мора, где никое же между людьми было различие. [Там же].
Тексты Кантемира показывают расширение сочетаемости связочных глаголов за счет втягивания на присвязочную позицию инфинитива, например:
(35) Ноздри служат дышать и нюхать. [Письмо о природе].
Кроме инфинитива, в роли присвязочной части могла выступать придаточная часть, относительно которой связка выступает в качестве опорного слова. Такое употребление прослеживается в XVII в. и прекращается к концу XVIII в. Например:
(36) Домы здесь кажутся, что построены философами, а не архитектурами, толь грубы суть с надворья, но снутри суть зело изрядно украшены. [Перевод описания Парижа и французов]; (...) а при входе стоял старик некакой, которой казался, что будто нечто имел повелевать входящим. [Таблица Кевика философа].
Расширение употребления полузнаменательных глаголов, оформление связочных глаголов как системы инициировало процессы обобщения их синтагматических свойств. Обобщение происходило сначала в рамках семантических групп связочных глаголов, но позже приобрело общий характер. Не в последнюю очередь формированию единой сочетаемости полусвязочных глаголов способствовало возникновение в русском языке XVIII в. новых связок, которые, независимо от своей семантики, тяготели к сочетаемости с продуктивными предикативными формами. Свою роль в этом процессе сыграло расширение морфологической базы полузнаменательных связок: связочная функция, развившись у личных форм глагола, постепенно охватывала неличные формы: инфинитив, а позже причастие и деепричастие. Для неличных форм также было характерно тяготение к новым предикативным формам: к тв. предикативному существительного и полного прилагательного.
Источники
Кантемир 1867-1868 — А. Д. Кантемир. Сочинения, письма и избранные переводы: в 2-х тт. СПб.: Типография И. И. Глазунова. 1867-1868.
Литература
Голицына 1983 — Т. Н. Голицына. Служебные (связочные) глаголы русского языка и их полнозначные соотношения: Автореф. дисс. (...) канд. филол. наук. Воронеж. 1983.
Лекант 1995 — П. А. Лекант. Семантика связок // Семантика лексических и грамматических единиц. М.: МПУ. 1995. С. 87-95.
Лекант 1995 — П. А. Лекант. Функции связок в русском языке //Русский язык в школе. 1995. № 3. С. 91-95.
Падучева 1996 — Е. В. Падучева. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.: Языки русской культуры. 1996.
Попова 2009 — Л. В. Попова. К вопросу о тождестве предложений с именным сказуемым // Вестник Поморского университета. Серия Гуманитарные и социальные науки. 2009. № 1. С. 108-112.
Попова 2011а— Л. В. Попова. Связка как показатель характера логической операции // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. 2011. № 1. С. 126-131.
Попова 20116— Л. В. Попова. Семантика именного сказуемого с глагольными связками «именования» // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». 2011. № 3. С. 34-38.
Руднев 2012 — Д. В. Руднев. Полузнаменательные связки в русском языке XVII века // Русский язык в научном освещении. 2012. № 2
(24). С. 285-301.
Шведова 1964 — Н. Ю. Шведова. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века. Изменения в системе простого и осложненного предложения в русском литературном языке XIX в. М.: Наука. 1964. Раздел «Изменения в системе простого предложения». С. 20-368.
Шелякин 2010 — М. А. Шелякин. Очерки по прагматике русского языка. М.: Русский язык — Медиа, Дрофа. 2010.
Шмелева 1988 — Т. В. Шмелева. Семантический синтаксис: Текст лекций из курса «Современный русский язык». Красноярск: КГУ. 1988.
Словари
БАС1 — Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. М.-Л.: АН СССР (Т. 1-15), Наука (Т. 16-17). 1948-1965.
СлРЯ Х1-ХУ11 — Словарь русского языка Х1-ХУ11 вв. Вып. 1-29. М.: Наука (Вып. 1-28), Азбуковник (Вып. 29). 1975-2011.
СРЯ XVIII — Словарь русского языка XVIII века. Вып. 1-19. Л., СПб.: Наука. 1984-2011.
