CC BY
49
ИННОВАЦИИ № 3 (90), 2006
Система стратегий в государственном регулировании инновационной деятельности регионов
Л. К. Гуриева,
к. э. н., доцент кафедры менеджмента Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова, зам. директора Агентства поддержки малого и среднего бизнеса Республики Северная Осетия-Алания
Статья посвящена системному анализу методологических основ новых стратегических разработок двух федеральных ведомств: Минобрнауки РФ и Минрегионразвития РФ. В работе показаны достоинства этих стратегий и выявлены системные недостатки государственного регулирования инновационной деятельности регионов. В частности, показано отсутствие общего концепта пространственного инновационного развития России; несовершенство механизмов взаимодействия различных федеральных ведомств и региональных управленческих структур; преобладание ведомственного подхода в стратегическом управлении. Автором предлагается механизм формирования стратегий инновационного развития региона, включающий систему мер федерально-регионального государственного управления и этапы формирования стратегии инновационного развития.
В 2005 году государственная политика регулирования инновационной деятельности регионов приобрела стратегический характер: в преддверии 2005 года на заседании Правительства РФ была принята разработанная Министерством образования и науки «Стратегия Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2010 г.» (далее — Стратегия), в июне была одобрена «Концепция стратегии социально-экономического развития регионов РФ», в августе были утверждены «Основные направления политики РФ в области развития инновационной системы на период до 2010 года».В феврале 2006 г. была утверждена «Стратегия Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2015 г.». Появление этих документов, вызвавших широкий научный резонанс, знаменует собой переход к качественно новому этапу государственного регулирования экономики. В табл. 1 представлены результаты анализа обсуждения «Стратегии Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2010 г.» российским экспертным сообществом1, которые показывают, что Стратегия, как самый значительный и комплексный документ, посвященный проблемам и перспективам развития научно-технической сферы за весь пострефор-менный период, не лишена системных недостатков.
Следует отметить, что в доработанном варианте «Стратегии Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2015 г.» многие замечания, высказанные в ходе ее обсуждения, учтены:
> уточнена формулировка основной системной социально-экономическая проблемы, решаемой Стратегией;
1 В приведенной оценке использованы материалы круглого стола экспертного канала «Открытая экономика» на тему: «Стратегия развития науки и инноваций: как минимизировать риски активного сценария?», прошедшего 21 октября 2004 г. в зале Коллегии Министерства образования и науки РФ (http://www.opec.ru/library/article.asp7tmphdef_), а также материалы периодической печати.
> четко сформулирована цель реализации Стратегии;
> расширен горизонт планирования с 5 до 10 лет;
> обозначены качественно иные целевые индикаторы реализации Стратегии, достижение которых предлагает решение проблемы инновационного прорыва России;
> в 4,53 раза увеличены объемы финансирования Стратегии: 4052,5 млрд. рублей против 789,5 млрд. рублей в прежней редакции Стратегии;
> заложены более четкие приоритеты и механизмы ее реализации;
> в документе появились новые механизмы государственного регулирования инновационной деятельности: центры трансфера технологий, особые экономические зоны и др.;
> обозначен перспективный облик государственного сектора науки (приложение № 7 Стратегии Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2015 г.).
Вместе с тем в документе остались существенные, с нашей точки зрения, пробелы: во-первых, документ не содержит иерархии субъектов управления и соответствующей ей классификации объектов управления, что в принципе исключает возможность применения системно-институционального подхода управления — отсюда очевидно возникновение проблем логической организации инновационной деятельности, эффективной реализации Стратегии и формирования адекватной системы управления. Во-вторых, в Стратегии априори отсутствует региональный аспект управления. Так, в «Перечне целевых программ и основных мероприятий» Паспорта Стратегии ни одна из целевых программ не решает задач регулирования инновационной деятельности регионов; региональные администрации не названы ни в числе бенефициаров реализации активного сценария Стратегии (по мысли разработчиков Стратегии «регион», вероятно, понимается как «государство». С. 21), ни в числе координаторов реализации Стратегии (С. 23-25);
Таблица 1
Основные достоинства и недостатки «Стратегии Российской Федерации в области развития науки и инноваций
на период до 2010 г.»
Достоинства
Недостатки
1. За последние 15 лет это самый значительный и комплексный документ по постановке задач и взгляду
на проблему и перспективу развития российского научно-технического комплекса.
2. Это стратегия является рамочной при реализации отраслевых стратегий развития.
3. Выделена системная социальноэкономическая проблема, решаемая стратегией, представлена
ее декомпозиция.
4. Применен сценарный подход прогнозирования инновационного развития, выделены ограничения и риски реализации стратегии.
5. Даны четкие этапы реализации стратегии, а также целевые индикаторы, ожидаемые результаты ее реализации.
6. Стратегия четко структурирована, применен комплексный подход
к ее формированию.
7. Стратегия имеет солидное организационное обеспечение
1. Не совсем корректно определена основная системная проблема; очень большое разнообразие определений при отсутствии их трактовки: «корпоративный сектор», «инновационный потенциал», «доконкурентная стадия» и пр. (Иван Анцишкин, генеральный директор ЗАО «Инновационные технологии РЕНОВА».)
2. Отсутствие четко сформулированной цели и стратегии как таковой. Короткий горизонт планирования и недостаточно высокие целевые индикаторы: то, что предлагается, не решает проблему инновационного прорыва. (Михаил Гамзин, генеральный директор «Русских технологий», член консорциума «Альфа групп»; Владимир Иванов, начальник Научно-организационного управления РАН; Александр Асеев, директор Института физики полупроводников Сибирского отделения РАН.)
3. Не сформулированы рамочные условия для развития промышленности. Налицо расхождение в оценке роли фундаментальной науки в Стратегии и «Основах политики Российской Федерации...» (Владимир Иванов, начальник Научноорганизационного управления РАН, Владимир Глущенков, заместитель директора по научной работе Волжского филиала Института металлургии РАН.)
4. В Стратегии не поставлена проблема законодательного правового нормативного обеспечения преференций — изменения в Налоговом кодексе. Таких изменений нужно сделать примерно 16, чтобы стимулировать хоть каким-то образом приток капитала в инновационную сферу и использование этого капитала
в инновационной сфере. (Михаил Гамзин, генеральный директор «Русских технологий», член консорциума «Альфа групп».)
5. Недостаточность объемов финансирования. Желание сконцентрировать ресурсы на федеральном уровне в агентстве, которое для этого специально создано.
(Сергей Колесников, заместитель председателя Комитета ГД по образованию
и науке РФ.)
6. Не указаны источники финансирования венчурных фондов. Не поставлена проблема совместимости стандартов высшей школы и рынка, средней и высшей школы, национально-региональных и универсальных требований. (Маргарита Баржанова, депутат ГД РФ, председатель подкомитета по взаимодействию
с Комитетом по бюджету и налогам по вопросам социальной защиты ветеранов.)
7. Не заложены четкие механизмы реализации стратегии, спорны приоритеты. (Алексей Дуб, Борис Салтыков, президент ассоциации «Российский дом международного научно-технического сотрудничества», Кирилл Кучкин,
Андрей Фонотов, генеральный директор Российского фонда технологического развития.)
8. Отсутствует четкое разделение инновационной политики по подразделам — для государственного сектора экономики и для корпоративного: «Концепция схоластична, потому что в ней говорится о непонятном предмете: ясно, что это наука, но конкретизации никакой нет». (Андрей Фонотов, генеральный директор Российского фонда технологического развития, Александр Железняк, научный консультант ООО «Реактор 2000».)
а среди 18 основных комплексов мероприятий выделены лишь два, прямо касающиеся регионального уровня — развитие производственно-технологической инфраструктуры (технопарки, инновационнотехнологические центры, бизнес-инкубаторы, центры трансфера технологий и т.п.) и содействие формированию устойчивых кооперационных связей и инновационных кластеров. При этом не ясно в каких регионах предполагается реализовывать эти мероприятия, либо в субъектах Российской Федерации, названных в Стратегии как регионы с высоким научным потенциалом (в Московской, Томской и других областях), реализующими пилотные проекты по формированию региональных инновационных систем, то ли в регионах, где началось создание региональных и отраслевых структур кластерного типа (г. Зеленоград и г. Санкт-Петербург), либо в четырех регионах, где
создаются первые особые экономические зоны технико-внедренческого типа.
Считаем, прежняя редакция Стратегии была прогрессивнее, называя «регион» в числе семи бенефициаров реализации Стратегии, а в разделе 1.3. «Обоснование уровня решения проблемы» было сказано: «Решение проблемы ускорения инновационного развития экономики находится в зоне ответственности Правительства РФ, включая участие в ее решении Администрации субъектов РФ».
Игнорирование региона как субъекта государственного управления присутствует и в финансовом плане Стратегии: из 4052,5 млрд. рублей общего объема предполагаемого финансирования стратегии, 2688,3 млрд. рублей или 66% составляют средства федерального бюджета; 1107,1 млрд. рублей или 27% — средства из внебюджетных источников, и толь-
ИННОВАЦИИ № 3 (90), 2006
ИННОВАЦИИ № 3 (90), 2006
Таблица 2
Комплексная оценка «Концепции стратегии социально-экономического развития регионов Российской Федерации»,
разработанной Министерством регионального развития РФ2
Достоинства Недостатки
1. Появление стратегии — самый серьезный за последние 15 лет шаг в направлении возрождения стратегического планирования в России. 2.Концепция символизирует переход от проблематики реформирования к проблематике развития. 3.Ключевое место в предлагаемой Концепции занимает идея проведения политики поляризованного развития — на государственном уровне управления впервые признано наличие территориальных точек роста. Логика поляризованного развития используется не только на уровне страны, но и внутри регионов, которым тоже присущи свои локальные точки роста. 4.В Концепции выделен тип опорных регионов, или регионов-локомотивов, важных для функционирования страны и обеспечения ее устойчивости. 5.Концепция имеет геополитические ориентиры и исходит из необходимости поиска Россией своего места среди регионов мира. 6. Различаются понятия регионального и государственного строительства. Концепция заполняет разрыв во взаимодействии федерального и регионального уровней управления. 7.Политика региональных властей, согласно Концепции, должна рассматриваться прежде всего с точки зрения ее влияния на предпринимательский и инвестиционный климат. В документе предусмотрены и оценки региональных последствий решений, принимаемых федеральными властями. 8.Существенный тормоз регионального развития, согласно Концепции, — отсутствие эффективно действующего рынка труда, сочетание высокой занятости и низкого уровня благосостояния населения. 9.В Концепции справедливо отмечается наличие дефицита трудовых ресурсов и необходимость радикально менять систему образования, приблизить ее к требованиям модернизации. 10.В Концепции нашла отражение важнейшая проблема недостаточной инфраструктурной обеспеченности регионов 1. Концепция необоснованно противопоставляет политику выравнивания и политику поляризованного развития. (А. Гранберг, Совет по изучению производительных сил, А. Морозов, Всемирный банк, В. Шувалов, Московский государственный университет.) 2.Задачи развития, поставленные в предлагаемой Концепции, надо решать с учетом наличных человеческих ресурсов. (А. Александрова, Институт экономики города.) З.Одна и та же мера федеральной власти, один и тот же инструмент будут по-разному восприняты в регионах разных типов, поэтому проведение единой федеральной политики в отношении всех регионов бесперспективно. (Л. Григорьев, Институт энергетики и финансов.) 4.Вопрос, кого считать «локомотивом» регионального развития, оказывается совсем не простым, ответ на него зависит от критериев оценки. (В. Климанов, Институт реформирования общественных финансов.) 5.Существуют социальные риски поляризованного развития регионов. (А. Александрова, Институт экономики города.) 6. Предложенные в Концепции методы управления человеческими ресурсами — вплоть до планового расселения людей на определенных территориях — являются неприемлемыми для страны, выбравшей демократический путь развития. (А. Александрова, Институт экономики города.) 7. Подход, согласно которому социально-экономическим развитием регионов можно управлять на основе определения набора целей и связанных с ним показателей, сомнителен и опасен. (А. Морозов, Всемирный банк.) 8.В Концепции преобладают подходы регионального проектирования: как показал советский опыт, любая генеральная схема или районная планировка реализуется не более чем на 20-30%. (В. Шувалов, Московский государственный университет.) 9.Самый общий недостаток Концепции — преобладание подхода «сверху вниз» без учета интересов и предпочтений региональных властей, опыта, интеллектуальных ресурсов бизнеса, гражданского общества, местного самоуправления, настроений рядовых граждан. (Н. Зубаревич, Независимый институт социальной политики.) 10.В Концепции отсутствует долгосрочный и даже среднесрочный прогноз развития регионов. Кроме того, стратегия регионального развития должна быть согласована, как минимум, с программами межбюджетных отношений и с федеральными целевыми программами. Намного больше внимания нужно уделять проблеме целостности страны, усилению ее интегрированности. (А. Гранберг, Совет по изучению производительных сил, Г. Курляндская, Центр фискальной политики, А. Клепач, Министерство экономического развития и торговли РФ)
инноваций» и «Концепции стратегии социально-экономического развития регионов РФ»3. Ключевое место в разработанной Министерством регионального развития РФ Концепции занимает идея проведения политики поляризованного развития, которая должна прийти на смену политике всеобщего выравнива-
2 В приведенной оценке использованы материалы круглого стола, состоявшегося 14 июля 2005 г. на семинаре Института региональной политики. http://www.regionalistica.ru/reviews/ kuzn_05.php
3 «Концепция стратегии социально-экономического развития
регионов РФ» разработана Министерством регионального развития Российской Федерации. Одобрена 30 июня 2005 года на заседание Правительства РФ.
ко 257,1 млрд. рублей или 7% — средства бюджетов субъектов Российской Федерации.
Таким образом, концептуальные основы Стратегии не соответствуют современным мировым управленческим подходам инновационного развития — Стратегия ставит проблему объединения научной, промышленной и частично экономической политики, полностью игнорируя регион как объект реализации этой инновационной политики и базовый уровень формирования национальной инновационной системы.
Важным моментом в контексте данного исследования является сравнительный анализ «Стратегии Российской Федерации в области развития науки и
ния уровня социально-экономического развития регионов России (табл. 2).
«Концепция стратегии социально-экономического развития регионов РФ» исходит из неравномерности процессов развития во времени и в пространстве, поэтому предполагается запустить поляризиро-ванный механизм регионального развития и сконцентрировать существенные государственные инвестиции в нескольких (не более 10) регионах-локомоти-вах4. Направления капвложений, согласно Концепции, пойдут в том числе на развитие связанности регионов-локомотивов с глобальной экономикой и друг с другом; выделение же финансовых бюджетных средств регионам России будет осуществляться не на долевой или паритетной, а на конкурсной основе. Бурно развивающиеся опорные регионы должны, по мысли разработчиков Концепции, подтянуть своих «отсталых» соседей. Ожидается, что бедные регионы окажутся втянутыми в орбиту влияния регионов-локомотивов, а их трудовые, природные и иные ресурсы станут востребованы в результате реализации на опорных территориях крупных проектов. Иными словами, в основу Концепции положены идеи теории «полюсов роста».
Считаем, что достижение целей Концепции невозможно в силу следующих методологических просчетов. Во-первых, в документе не прописан механизм стимулирования инвестиций из регионов-«центров» в регионы-«реципиенты». Главным рычагом механизма диффузного распространения роста из центра на периферию, согласно концепции диффузии нововведений, являются инновации, а необходимое условие действия этого механизма — рыночная среда национальной экономики, а также наличие системы институтов устойчивого взаимодействия участников инновационного процесса [1]. В условиях разбалансированности национальной инновационной системы и отсутствия развитой институционально оформленной рыночной среды в России седьмой год подряд наблюдается сырьевой рост экономики без инновационного развития [2]. Однако в Концепции не сказано, как преодолеть сложившиеся тенденции неэффективного перераспределения доходов и сформировать механизмы инновационного типа развития региональной экономики.
Во-вторых, анализ регионального развития в 2000-2005 гг. показывает, что оживление экономики в российских регионах-лидерах, прирост РВП сопровождается опережающим ростом импорта зарубежных машин и технологий и никак не связаны с развитием ожидаемого в Концепции размещения в соседних регионах заказов на производство технологического оборудования и инновационной продукции [3]. Вместе с тем, в документе не показан механизм стимулирования развития периферии опорных регионов, поэтому неясно, каким образом и почему регионы-локомотивы станут источником нововведений для других регионов.
В-третьих, лидерами экономического роста, согласно предложенным в Концепции критериям отне-
4 Такими точками роста должны стать, согласно Концепции, Москва и С.-Петербург, претендующие на роль городов — мировых лидеров, и центры общефедерального значения (Владивосток, Хабаровск, Красноярск, Новосибирск, Челябинск, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Самара), а также субфедеральные центры — приграничные (Южно-Сахалинск, Мурманск) и межрегиональные (Иркутск, Оренбург).
сения регионов к группе «локомотивов»5, являются, помимо столиц, не только предполагаемые центры общефедерального и приграничного значения: Владивосток, Хабаровск, Красноярск, Новосибирск, Челябинск, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Самара, Южно-Сахалинск, Мурманск, Иркутск и Оренбург, но и регионы-экспортеры топливно-энергетических ресурсов: Ямало-Ненецкий АО, Ненецкий АО, Ханты-Мансийский АО, Тюменская область6. Эти регионы интегрированы в растущие мировые рынки сырьевых ресурсов и тесно связаны с экономическим развитием пространственно отдаленных регионов мира, поэтому неясно, как и почему межотраслевые потоки капитала устремятся в пользу отраслей, ориентированных на внутренний рынок, и, соответственно, в пользу соседних регионов. Более того, анализ движения российских региональных инвестиций в последние годы свидетельствует о сложившихся трендах оттока инвестиционных ресурсов из так называемых отсталых регионов в регионы-лидеры роста ВРП [4]. В принципе, приток капитала из менее развитых регионов в развитые — общемировая тенденция, обусловленная большей сравнительной выгодностью вложений в экономику развитых регионов. Для нивелирования последней в разных странах используются разные механизмы: например, в ЕС финансовая помощь отстающим регионам оказывается не только на национальном, но и на наднациональном уровне7. В Концепции об этом ничего не сказано, хотя достаточно подробно расписан механизм и методы управления человеческими ресурсами — вплоть до планового расселения людей на определенных территориях. В-четвертых, Концепция разработана без учета специфики развития инновационных процессов в различных субъектах Российской Федерации. Вместе с тем, сравнение характера инновационного развития регионов показывает, что в России имеется несколько групп регионов (пять групп, согласно исследованиям Центра социально-экономических проблем федерализма ИЭ РАН [5], три группы, согласно исследованиям Фонда «Новая Евразия»8), различающихся по уровню своего инновационного по-
5 Первый из двух предложенных в Концепции количественных критериев для определения «локомотивов» роста — наличие «тенденции к росту пассажиро- и грузопотока», второй — «регион уже осуществляет весомый вклад в прирост ВВП страны».
6 С. Баранов, Т. Скуфьина. Анализ межрегиональной дифференциации и построение рейтингов субъектов Российской Федерации //Вопросы экономики. 2005. № 8. Среди субъектов федерации, в сумме дающих около 50% ВРП России, доля Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов составляет 10,1%. (Чуть более составляет доля Сибирского федерального округа и Южного федерального округа — 11% и 12,5%, соответственно.) Доля Москвы и Московской области — 25%, Санкт-Петербурга — 3,9%. Эти же 5 регионов формируют и 45% бюджета России. (Российская газета. 2005. 25 ноября. По данным 2002 г.)
7 Ее получают примерно 80 регионов, уровень благосостояния которых не достигает 75% от среднего по Евросоюзу. При этом масштабы финансовой помощи нуждающимся регионам из общеевропейских фондов весьма велики. Бюджет крупнейшего из таких образований — Европейского фонда регионального развития — в начале XXI века превысил 16 млрд евро. (В. Клавдиенко. Государственное регулирование в экономике: некоторые аспекты теории и мировой опыт. // Проблемы теории и практики управления. 2005. № 6. С. 33.)
8 О. В. Морева, директор Фонда «Новая Евразия» считает, что в 90% случаев в российских регионах инновации воспринимаются как модное слово. http://www.regnum.ru / news /23.11. 2005.
ИННОВАЦИИ № 3 (90), 2006
ИННОВАЦИИ № 3 (90), 2006
Рис. 1. Система инновационных стратегий в государственном регулировании инновационной деятельности регионов
тенциала, и лишь несколько субъектов РФ могут в ближайшей перспективе стать базой формирования НИС и, соответственно, выступать полюсами диффузии инноваций и пространственного развития.
В таких условиях использование унифицированных принципов региональной политики становится недопустимым. Этот вывод подтверждают и специальные исследования, свидетельствующие о том, что в силу существенной межрегиональной дифференциации российских регионов одно и то же управляющее воздействие центра приведет к разным региональным результатам [6]. Наконец, в-пятых, можно утверждать, что основная идея Концепции о необходимости создания условий для поляризованного регионального развития в России уже реализована: неравномерное развитие регионов, поддерживаемое не только оттоком важнейших ресурсов (трудовых, инвестиционных, информационных, др.) из слаборазвитых регионов в богатые, но и приоритетным финансированием благополучных регионов из федерального бюджета, в стране за последнее десятилетие не только сложилось, но и приняло угрожающие целостности России масштабы [7]. Оно выражается в ежегодно растущей межрегиональной дифференциации среднедушевых доходов, высокой капитализации отдельных регионов, обусловленной концентрацией в них национального человеческого (Москва, Тюменская область, Санкт-Петербург) и финансового капитала (Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Екатеринбург), лучшим бизнес-климатом (Ямало-Ненецкий АО, Ханты-Мансийский АО), а также кратным ростом ВРП (Москва, Тюменская область)9 на фоне стагнации экономического развития
9 За последние несколько лет Москва и Тюменская область более чем удвоили совокупную долю своих ВРП в ВВП России и приблизились к его трети. А в части бюджетных доходов страны эта доля достигла 40% (В. В. Кулешов. Экономика России и Сибири: «стартовые площадки» и «точки роста». //ЭКО. 2006. № 3. С. 19-20).
большинства регионов РФ. Проблема состоит в придании этому неравномерному развитию диффузно-инновационного характера. Концепция предполагает, но не содержит стратегических механизмов научно-технического и инновационного развития регионов.
Таким образом, можно заключить, что:
1. Государственное федеральное регулирование инновационного развития регионов России не опирается, как в развитых странах, на синтез научной, промышленной, частично экономической и региональной политики.
2. К настоящему времени у политической элиты России нет ясного видения того, какой должна быть последовательность формирования национальной инновационной системы и каковы модели инновационного развития регионов.
3. Несовершенство государственного регулирования инновационной деятельности российских регионов, в частности, выражается в отсутствии общего концепта пространственного инновационного развития и эффективных механизмов взаимодействия различных федеральных ведомств и региональных государственных структур.
4. Преобладание ведомственного подхода в стратегическом управлении ведет к бессистемности государственного регулирования инновационной деятельности регионов, к размытости стратегических задач инновационного развития, к противоречиям в реализации социально-экономических стратегий различных регионов, затрудняет формирование региональных подсистем управления НИС.
5. Требуется кардинально иной подход к государственному регулированию инновационной деятельности регионов, в основе которого должны лежать национальная стратегия инновационного развития, четкие долгосрочные критерии оценки ее эффективности, согласованные на всех уров-
нях власти и со всеми стейк-холдерами регионального развития гибкие механизмы реализации стратегий на региональном уровне.
Согласно системному подходу, основные задачи государства в лице федерального экспертного сообщества — это определение приоритетов и структурированных целей инновационного развития, формирование институтов и структур национальной инновационной системы, а также общих механизмов, направлений и инструментов реализации стратегии инновационного прорыва. При этом процесс формирования приоритетов должен представлять собой упорядоченную синхронизацию деятельности Минэкономразвития РФ, Минобрнауки РФ, Минпром-энерго РФ, Минрегионразвития РФ и федеральных ведомств от науки, а также элиты российского экспертного сообщества в целях моделирования эффективной НИС и технологически прогрессирующей экономики.
Достижение существенного экономического подъема, роста производительности труда и капитала — целей стратегии инновационного развития — невозможно без соблюдения базовых экономических (защита прав собственности и конкуренции, свобода рыночных отношений, соблюдение контрактных отношений и др.) и социальных институтов (обеспечение равенства, общегражданских прав, свободы личности, социальная защита нетрудоспособных и др.). Поэтому институциональное оформление НИС обязательно должно обеспечиваться соблюдением базовых институтов рыночной экономики. Таким образом, формирование целей и приоритетов развития, а также эффективных институтов и общих механизмов реализации государственного регулирования инновационной сферы — первый этап формирования концепции инновационного развития России (рис. 1).
Мировой опыт свидетельствует, что главным критерием эффективности государственного регулирования инновационной деятельности является не столько наличие национальных приоритетов и формальных институтов НИС, сколько инновационность бизнес-среды или наличие стимулов для частных компаний к постоянному инвестированию средств в осуществление инновационной деятельности — в создание (приобретение), совершенствование новой продукции (или способов производства), освоение рынков или расширение рыночной доли и к обратной связи между рыночными факторами и совершенствованием технологий. Решение данной задачи в России имеет свою специфику — ее невозможно решить на уровне федерального центра. В условиях пространственно гетерогенной экономики такая задача первоначально должна ставиться и решаться на уровне регионов. Именно здесь возможна четкая идентификация экономических задач и ресурсных ограничений инновационной деятельности и соответствующее формирование стратегической политики, направленной на их преодоление. Только на региональном уровне возможно четкое определение стратегических ориентиров для частного бизнеса и формирование соответствующей политики по их наиболее оптимальному достижению (в том числе за счет средств государственного бюджета). Поэтому суть второго этапа формирования стратегии — определение приоритетов регионального развития, возможных точек инновационного роста и выбор региональной специализации, а также формирование бизнес-среды, создающей для
частных компаний стимулы инновационной деятельности.
Выбор приоритетов регионального развития и концентрации интеллектуального потенциала, необходимый для формирования инновационной экономики, возможен только в альянсе между учеными, бизнесом и властью. Процесс специализации позволит выявить, в чем регион имеет ресурсные или рыночные преимущества и какая технологическая политика может их обратить в конкурентные инновации на рынках.
Единого рецепта определения специализации и рыночных возможностей региона не существует, каждый регион подходит к поиску путей регионального инновационного развития с учетом своих особенностей, традиций, ресурсов и потребностей. Ведущую роль при этом играет местное бизнес-сообщество, разрабатывающее инновационные стратегии предприятий и организаций. Для выявления региональной специализации, помимо местных экспертов, необходимо участие экспертов федерального уровня. Кроме того, задача федеральной (государственной) власти на этапе идентификации соответствующей каждому региону (группе регионов) специализации состоит в системном интегрировании потенциальных региональных ключевых компетенций с целью дальнейшей декомпозиции приоритетных инновационных направлений развития государства на региональный уровень. Логическим завершением второго этапа государственного регулирования является разработка общего контура стратегий инновационного развития регионов.
И только после этого возможно формирование федеральной стратегии и государственной инновационной политики, имеющих «дополняющий» к усилиям регионов характер и создающих институциональные условия для конкурентного развития регионов путем формирования национальной инновационной системы и обеспечивающих эффективное функционирование ее подсистем, поддержку инновационного предпринимательства и активизацию инновационной деятельности региональной науки. Это третий этап формирования государственной стратегии в области развития науки и инноваций.
Литература
1. Л. Гуриева. Концепция диффузии инноваций. // Инновации. 2005. № 4.
2. Экономический рост: теория и практика. Материалы пятых Чаяновских чтений. М.: Федеральное агентство по образованию, Институт проблем рынка РАН, Российский государственный гуманитарный университет, Институт экономики, управления и права. 14-15 марта 2005 г.; Проблемы долговременного развития экономики. Материалы Всероссийского экономического форума. М.: ВЭО России, Международный союз экономистов, Международная академия менеджмента. Апрель 2005; С. С. Губанов. Сырьевой сектор против технологического развития // Экономист. 2004. № 5; С. Валентей. Контринновационная среда российской экономики //Вопросы экономики. 2005. № 10.
3. Л. В. Мельникова. Движение региональных инвестиций: диффузия роста или углубление неравенства? // ЭКО. 2006. № 1. С. 45.
4. Л. В. Мельникова. Движение региональных инвестиций: диффузия роста или углубление неравенства? // ЭКО. 2006. № 1. С. 59.
5. С. Валентей. Контринновационная среда российской экономики. // Вопросы экономики. 2005. № 10. С. 138-139.
6. С. Баранов, Т. Скуфьина. Анализ межрегиональной дифференциации и построение рейтингов субъектов Российской Федерации. // Вопросы экономики. 2005. № 8. С. 69.
7. Путь в XXI век: стратегические проблемы и перспективы российской экономики / Рук. авт. колл. Д. С. Львов. М.: ОАО «Изд-во «Экономика», 1999. С. 574-600; А. Гранберг. Стратегия территориального социально-экономического развития России: от идеи к реализации // Вопросы экономики. 2001. № 9; А. П. Черников. Теории и приоритеты регионального развития //ЭКО. 2004. № 2; Новый поворот в региональной политике? // Российское экспертное обозрение. 2005. № 1; В. В. Кулешов. Экономика России и Сибири: «стартовые площадки» и «точки роста» // ЭКО. 2006. № 3.
ИННОВАЦИИ № 3 (90), 2006
