CC BY
37
УДК 74.03
DOI 10.18522/0321-3056-2016-3-17-20
СИСТЕМА ПРОСВЕТИЗМА СЕВЕРНОГО КАВКАЗА КОНЦА XIX - НАЧАЛА ХХ ВЕКА
© 2016 г. Н.О. Блейх
Блейх Надежда Оскаровна -доктор исторических наук, профессор, Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова, ул. Ватутина, 44-46, г. Владикавказ, Республика Северная Осетия - Алания, 362025. E-mail: nadezhda-blejjkh@mail. ru
Bleikh Nadezhda Oskarovna -
Doctor of Historical Sciences, Professor,
North Ossetian State University
named after K.L. Khetagurov,
Vatutina St., 44-46, Vladikavkaz,
Republic of North Ossetia - Alania, 362025, Russia.
E-mail: nadezhda-blejjkh@mail. ru
На основе архивных и публицистических материалов отмечается, что к началу ХХ в. на Северном Кавказе сеть школ была более или менее разветвленной: на Северном Кавказе функционировали школы конфессионального направления (церковно-приходские, миссионерские, мусульманские) и государственные (земские, русско-инородческие). Показано, что политическая ситуация, сложившаяся в стране и на Северном Кавказе, напрямую отразилась на системе школьного образования горцев, которое, несмотря на некоторые перспективы своего развития, все же оставляло желать лучшего. Изменения в системе образования горских народов произошли только после революции 1917 г.
Ключевые слова: Северный Кавказ, система образования, горские народы, конфессиональные школы, новоме-тодные школы, просветительская политика.
The article based on archival and published materials stresses that by the early twentieth century in the North Caucasus the network of schools was more or less branched: in the North Caucasus the school of different confessions (church, mission, Muslim) and state schools (rural, Russian-native) were functioning. It is proved that the political situation in the country and in the North Caucasus directly influenced the school system of the highlanders, which, despite some prospects of its development still left much to be desired. The changes in the educational system of the mountain peoples happened only after the revolution of 1917.
Keywords: North Caucasus, the education system, the mountain peoples, religious schools, new-method schools, educational policy.
Школьное образование начала ХХ в. было всецело подчинено политической ситуации, которая характеризовалась эскалацией напряженности во всех видах жизнедеятельности. Как и везде в России, на Северном Кавказе развернулось освободительное движение под лозунгом «За демократизацию и образование». Деятельное участие в нем принимало прогрессивное учительство, не согласное с существующей политикой империи и ратовавшее за демократические школьные реформы. Так, педагог Х. Уруймагов призывал «пересмотреть существующую систему народного образования, заменив её более демократической, построенной на более разумных началах, отвечающих духу времени, требованию народа и здравой педагогики» [1].
И действительно одной из причин недовольства горцев царским управлением являлась просветительская политика, проводимая в Северо-Кавказском крае, которая мало способствовала культурному подъему. Эти факты подтверждаются переписью населения 1897 г. Согласно ей, обученность населения в мусульманских зонах была низкой: в Ка-барде она составляла 3,2 %, Адыгее - 7, Балкарии -
1,4, в Чечне - 1,2, в Ингушетии - 0,8 %. В несколько лучшем положении были христианские районы -Осетия - 8,9 %, Ставропольский край - 14 % [2, л. 113].
Такой результат не мог не огорчать передовую общественность, и это несмотря на то, что к началу ХХ в. сеть школ стала более или менее разветвленной: на Северном Кавказе функционировали школы конфессионального направления (церковно-приход-ские, миссионерские, мусульманские) и государственные (земские, русско-инородческие). Зачастую школы открывались на средства самих жителей. Так, на Кубани насчитывалось 22 министерских училища и 7 приходских школ, открытых на средства казачьего войска. Однако даже при таком раскладе за школьным порогом оставалось 40 % детей, что уж говорить о магометанских районах: в Ингушетии на 1 тыс. жителей приходилось 23 школы, в Дагестане - 4, Карачаево-Черкесии -12 школ, в которых проходили обучение лишь 10 % детей [3, с. 13]. В Чечне картина обучаемости была и того хуже. В очерке журналиста И. Мутушева повествовалось о «нищенском количестве школ». За
это автор возлагал ответственность на мусульманское духовенство, создававшее у населения негативное восприятие русского обучения и малочисленности чеченской интеллигенции [4].
Однако говорить о провале просветительской политики империи в крае было бы не совсем корректно: понимая потребность в грамотных квалифицированных работниках из местного населения, правительство шло навстречу пожеланиям общественности о некотором увеличении численности школ. В результате (по данным Северо-Кавказского учебного округа) к началу ХХ в. в крае функционировали 842 начальные школы, в том числе 443 - в Кубанском крае, 243 - Ставропольской области, 156 - Терской губернии. Общее количество учащихся составляло 67 тыс. человек, т.е. охватывалось обучением уже 54 % детей. В них работало до 3 тыс. учителей [5, л. 59].
В дополнение к уже имеющимся учебным заведениям в начале ХХ в. добавились нальчикские, владикавказские, армавирские и пятигорские училища, а также министерские мужские, женские и железнодорожные школы в селах и станицах Северо-Кавказского региона. Но все равно школьная система образования оставляла желать лучшего. Средних учебных заведений, дававших своим питомцам знания о ремеслах, катастрофически не хватало, да к тому же существенно подводила и оснащенность методическими разработками, национальными учебниками, отсутствием педагогических кадров и др. Учебные заведения размещались либо в крестьянских избах, либо в иных непригодных помещениях. Так, около 70 % дагестанских и адыгейских школ функционировали в неудобных зданиях, ни одна школа Кабарды, Балкарии, Ингушетии, Чечни не имела приспособленного помещения. В горных районах Осетии школьные здания (по меткому выражению К. Хетагурова) «были похожи скорее на хлев, чем на просветительные учреждения. Тесные, низкие, ничем не обмазанные каменные сараи, большей частью с земляным полом, с маленькими оконцами и жестяной плитой вместо печи» [6, с. 92].
Тяжела была участь и самого учителя. Так, в газете «Терек» читаем о нерегулярности занятий, о малочисленности учеников, о том, что «учитель зачастую подвергался гонениям со стороны мусульманских фанатиков» [7, с. 217]. Поэтому в школах преподавать могли только истинные подвижники просветительства.
Несмотря на отмеченные недостатки, все же в крае наметилась положительная динамика в школь-
ном образовании. К 1912 г. охват детей в мусульманских районах в среднем составил 7,8 %, а в христианских достиг 57 %, однако потребность в ученических местах продолжала составлять 30 - 50 %. К тому же Северо-Кавказский край по-прежнему остро нуждался в лицах, получивших высшее образование. А таких насчитывались единицы: не более 1-2 чеченцев, 3-4 дагестанцев, столько же карачаевцев [8, л. 48].
Система образования тоже нуждалась в существенной корректировке. Наиболее любимыми у чиновников были школы духовного направления (одноклассные и двухклассные). Программа одно-классных школ была ограничена узкими рамками простейшего курса грамоты, русского языка и математики. В двухклассных она дополнялась еще начальными знаниями по географии и истории. Родной же язык в этих школах не преподавался, зато чиновники Кавказского учебного ведомства старательно следили за исправлением вероучения (христианского и мусульманского). Эти предметы считались основными и потому занимали солидное место в учебно-воспитательном плане горской школы.
В мусульманских районах Северного Кавказа в основном работали школы магометанского толка. Накануне 1910 г. в одном только Баталпашинском отделе функционировало 9 мусульманских училищ, в Нальчикском округе насчитывалось 97 школ, где обучалось около 2 тыс. человек [9, с. 423]. Но наиболее развитая сеть мусульманских учебных заведений отмечалась в Дагестане - более 740 и потому он считался центром обучения магометанского клира для всего Кавказского края. «Едва ли где-либо на Кавказе до такой степени было развито изучение арабского языка и духовной литературы на этом языке, как в Дагестане» [10, с. 198-199].
Образование в магометанских школах было поставлено еще хуже, чем в христианских: тут вообще не было никакой строгой системы обучения. Она сводилась в основном к заучиванию сур Корана на арабском языке. Такое учение было тупиковым и потому в регионе развернулось реформистское движение под лозунгом модификации конфессиональной школы. Смысл этой реконструкции выразился в одновременном сохранении в основе своей преподавания религиозных дисциплин и введения в обучение начал светских предметов (арифметики, истории, географии). Это была оригинальная концепция с целью адаптации религиозных школ к требованиям капиталистического развития Северо-Кав-
казского края. Такие школы стали называть ново-методными. Впрочем, на Северном Кавказе они не прижились по причине того, что мало чем отличались от мечетских. Наиболее известные из них находились в Темирханшуринском округе и Ка-барде (Баксанское духовное училище), в Осетии -духовная семинария [11, с. 45]. Новые школы отличались от старых тем, что давали основы знаний по предметам естественно-гуманитарного цикла. Однако при всех своих учебно-методических упущениях новометодные школы сыграли позитивную роль в развитии у горцев просвещения, в приобщении к русской культуре.
Важным событием в Северо-Кавказском регионе явилась организация школ светского характера Министерством народного просвещения. В основном они появлялись в районах мусульманского вероисповедания. В итоге здесь к 1910 г. функционировало 15 одноклассных и 9 двухклассных национальных школ. В них давались более солидные знания по общеобразовательным предметам, так как укомплектовывались лучшими педагогическими кадрами. Эти учебные заведения считались наиболее востребованными у населения. Хотя и они далеки были от совершенства и нуждались в методической реконструкции, все же стояли намного выше школ конфессиональных, горские дети приобщались посредством изучения русского языка к российской культуре.
Серьезной помехой на пути развития «министерских школ» явилась пропаганда антирусских настроений в пользу арабских училищ, которая велась магометанским духовенством. Так, в Чечне простым людям внушалось, что якобы они в русской школе «обрусеют и перестанут быть чеченцами» [12, с. 34-38]. Но, несмотря на эти происки, горцы поняли полезность российского просветительства.
Еще одно новшество ждало кавказцев на пути оптимизации образования в начале ХХ в. - появление ремесленных училищ, призванных давать начатки технических знаний и профессиональную подготовку. Спрос на них вырос в связи с интенсивным распространением в крае капиталистических отношений, требующих грамотных работников, желание имперского правительства освоить природные богатства национальных окраин и стремление самого аборигенного населения к реальным знаниям. Поэтому не случайно Майкопскую горскую школу, возникшую в 1866 г., через три года реорганизовали под низшее механико-техническое училище; в 1894 г. открылась низшая сельскохозяйственная школа с трехлетним приготовительным
классом в Нальчике; в 1904 г. появилась школа садоводства с приготовительным отделением в Дербенте; в 1905 г. стало функционировать трехлетнее электротехническое училище в Порт-Петровске; в 1911 г. распахнула двери низшая ремесленная школа в Темир-Хан-Шуре, готовившая рабочих по слесарно-столярному и кузнечному делу; и т.д. [13, л. 1123].
Некоторый прогресс наметился и в женском образовании. К концу Х1Х в. для девушек создавали только учебные заведения начального и среднего типов. Наиболее известными из них являлись Кавказское епархиальное женское училище в Ставрополе (1875 г.), Епархиальное женское училище во Владикавказе, открытое на средства Владикавказской епархии (1894 г.), Екатеринодарское женское училище (1894 г.). Помимо них действовали Ставропольская, Лабинская, Славянская женские прогимназии и т.д. В начале ХХ в. для женщин стали открываться воскресные школы, школы грамоты, педагогические классы и курсы. Затем (под напором капиталистических отношений) стали появляться учебные мастерские по подготовке закройщиц, швей, портных, медицинских сестер и т.д. [14, с. 96-103]. Таким образом, дело женского просвещения сдвинулось с мертвой точки. В кавказском обществе осознали, что женщина может составить конкуренцию в профессиональной деятельности мужчинам.
Как видим, с 1900 по 1917 г. образование в Северо-Кавказском регионе сделало существенный скачок в своем развитии, хотя оно нуждалось в дальнейшем реформировании и прежде всего из-за его сословности и малодоступности для детей из малообеспеченных семей. Для них были открыты всего несколько средних учебных заведений (в Нальчике - реальное училище, в Ардоне - духовная семинария, в Ставрополе - духовное училище, в Карачаевске - реальное училище и др.), да и то в них 63 % составляли отпрыски благородных сословий [15, с. 365].
Несмотря на потуги царских чиновников наладить образование на Северном Кавказе, состояние грамотности к 1917 г. здесь оставляло желать лучшего. Вся передовая общественность встала на защиту народного образования и требовала от властей его реформирования. Однако имперская администрация не торопилась (да и не хотела) до конца довести реформы в области просвещения инородцев, а именно: сделать обучение бессословным, доступным для всех, подлинно научным и т.д. Полностью изменить систему образования в стране и на её окраинах смогла лишь Октябрьская революция.
Литература
1. Уруймагов Х. Образование инородцев // Терек. 1902. 13 янв. С. 3.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 234. Д. 23/2 (Департамент образования). Л. 112-342.
3. Аристова Т. Развитие народного просвещения // Культура и быт народов Северного Кавказа. М., 1968. 456 с.
4. МутушевИ. Школа и Чечня // Терек. 1908. 4 июля.
5. Центральный государственный архив республики Северная Осетия - Алания (ЦГА РСО - А). Ф. 49 (Отдел народного образования Исполнительного комитета Владикавказского округа). Оп. 23. Л. 58-123.
6. Хетагуров К.Л. Собр. соч. М., 1960. Т. 4. 562 с.
7. Блейх Н.О. Роль просветительских организаций в развитии школьного образования на Северном Кавказе в конце 19 - начале 20 в. // Бизнес. Образование. Право. Волгоград, 2014. Вып. 1(26).
8. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф. 15 (Дирекция народных училищ). Оп. 45/34. Д. 562.
9. История народов Северного Кавказа (18 в. -1917 г.). М., 1988.
10. Обзор Дагестанской области за 1899 год. Темир-Хан-Шура, 1900.
11. Рудольф Н.Ф. Обзор деятельности Кавказского учебного округа за 1908-1912 гг. Тифлис, 1914. 211 с.
12. Ахмедов Р. Школа и Чечня // Советская этнография. 1967. № 7.
13. Центральный государственный архив республики Северная Осетия - Алания (ЦГА РСО - А). Ф. 123 (Дирекция народных училищ Терской области). Оп. 45. Д. 56.
14. Шафранова О.И. Образование, общественная и профессиональная деятельность женщин Северного Кавказа во второй половине XIX - начале ХХ в. : дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 2004. 323 с.
15. Обзор Северо-Кавказского края за 1900-1914 гг. Тифлис, 1915. 672 с.
References
1. Uruimagov H. Obrazovanie inorodcev [Education of Foreigners]. Terek, 1902, January 13, p. 3.
2. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii (GA RF) [State Archive of the Russian Federation (SA RF)]. Fund 234. In. 23/2 (Department of education). L. 112-342.
3. Aristova T. [Development of National Education]. Kul'tura i byt narodov Severnogo Kavkaza [Culture and Life of the Peoples of the North Caucasus]. Moscow, 1968, 456 p.
4. Mutushev I. Shkola i Chechnya [School and Chechnya]. Terek, 1908, July 4.
5. Tsentral'nyi gosudarstvennyi arkhiv respubliki Sever-naya Osetiya-Alaniya (TsGA RSO-A) [Central State Archive of the Republic of North Ossetia-Alania (CSA RSO-A). Fund 49 (Department of education of the Executive Committee of the Vladikavkaz district)]. In. 23. L. 58-123.
6. Khetagurov K.L. Sobr. soch. [Collected Works]. Moscow, 1960, vol. 4, 562 p.
7. Bleikh N.O. [The Role of Educational Institutions in the Development of School Education in the North Caucasus in the late 19th - early 20th Century]. Biznes. Obrazovanie. Pravo [Business. Education. Right]. Volgograd, 2014, vol. 1(26).
8. Gosudarstvennyi arkhiv Stavropol'skogo kraya (GASK) [State Archive of the Stavropol Territory (SAST)]. Fund 15 (Directorate of public schools). In. 45/34. File 562.
9. Istoriya narodov Severnogo Kavkaza (18 v. - 1917 g.) [The History of the Peoples of the North Caucasus (18th century - 1917)]. Moscow, 1988.
10. Obzor Dagestanskoi oblasti za 1899 god. Temir-Khan-Shura [Overview of the Dagestan region in 1899. Temir-Khan-Shura], 1900.
11. Rudol'f N.F. Obzor deyatel'nosti Kavkazskogo uchebnogo okruga za 1908-1912 gg. [An Overview of the Activities of the Caucasian Educational District in 19081912]. Tiflis, 1914, 211 p.
12. Akhmedov R. Shkola i Chechnya [School and Chechnya]. Sovetskaya etnografya, 1967, no 7.
13. Tsentral'nyi gosudarstvennyi arkhiv respubliki Severnaya Osetiya-Alaniya (TsGA RSO-A) [Central State Archive of the Republic of North Ossetia-Alania (CSA RSO-A)]. Fund 123 (Directorate of public schools in the Terek region)]. In. 45. File 56.
14. Shafranova O.I. Obrazovanie, obshchestvennaya i professional'naya deyatel'nost' zhenshchin Severnogo Kavkaza vo vtoroi polovine 19 - nachale 20 v. : dis. ... kand. ist. nauk [Education, Public and Professional Activity of Women in the North Caucasus in the second half of XIX -beginning of XX centuries]. Stavropol, 2004, 323 p.
15. Obzor Severo-Kavkazskogo kraya za 1900-1914 gg. [Overview of the North Caucasian Region for 1900-1914]. Tiflis, 1915, 672 p.
Поступила в редакцию 4 июля 2016 г.
