CC BY
31
Moreover, each association can be classified either as common (similar for all respondents), professionally-oriented (peculiar for the representatives of each professional field) and individual (peculiar for one respondent). Any of these associations can be international (common for a number of languages) or particular for the speakers of a language, English in our case.
Speaking about common associations, the color name red was most often associated with the following: fire (12 responses), blood (5), stop sign (4). Other common associations included roses, car, lips, tomatoes etc. Such associations seem quite common, however, whether they are international, for now remains a question, for it requires further research.
Individual associations included such wordings as St. Valentine’s, Santa Claus, Red Hot Chili Peppers, badgers, winter, lobster, Red Velvet cake, loud, devil, corvette, etc. Some of them are very peculiar (e.g. loud, corvette, cake) and might be explained by personal experience. Others are culturally oriented, such as St. Valentine’s [Day] (romantic holiday popular in the USA, with red color used for cards, presents and decorations), Santa Claus (known for wearing red outfit) and winter (red is a common color for Christmas decorations), Red Hot Chili Peppers (name of an American rock band), lobster (Red Lobster is the name of a chain of American restaurants), badgers (the Wisconsin Badgers are the athletic teams representing the University of Wisconsin-Madison, with official colors of Cardinal Red and White).
Professionally-oriented associations are peculiar for each professional field. Most health care professionals associated red color with fire and fire emergency code (10), blood (3). It is interesting to note that emergency situation codes are denoted with various colors, and Code Red denotes fire.
Naturally, professionally-oriented associations with color of hair and hair dye (4), nail polish (2), and vibrant [color] (2) were characteristic to hair stylists and nail technicians.
Associations of car salesmen were either common or individual for the most part and included hot (2), stop [sign] (2 for this group), and red pen/redline color (2). However, surveys provided by car salesmen contained interesting comments, such as “Do not use red pen to show customer’s payments [for car loan]" and “Red means higher car insurance (what customers think)", which illustrates an importance of red color used in finance documents.
Professionally-oriented responses of finance specialists (accountants, tax accountants, finance analysts) can be characterized as negative, as they feature as wording as bad, unprofitable, losing money, failure. This is explained by the rule of all finance professionals to mark any money loss and non-profit with red ink in accounts.
Thus, our study allowed us to reveal some peculiarities of color perception and use of color names in the English language. Some of them might be international (which is to be determined further), some are explained by language culture of respondents, and others, which is most important, by their occupation.
Литература
1. Crystal, D. English as a global language. - Cambridge: Cambridge University Press, 2003. - 229 p.
2. Тобурокова, В. М. К вопросу о специфике цветообозначений в профессиональной речи / В. Тобурокова// И. А. Бодуэн де Куртенэ : ученый, учитель, личность / Краснояр. гос. ун-т; под ред. Т. М. Григорьевой. - Красноярск : Изд-во КГУ, 2000. - 288 с. - С. 255 - 259.
Терентьева Е.В.1, Бредихина Е.В.2
1 Аспирант; 2 доктор филологических наук, доцент, Волгоградский государственный университет СИСТЕМА ПРОШЕДШИХ ВРЕМЕН ДРЕВНЕРУССКОГО ГЛАГОЛА: ОБЩЕСЛАВЯНСКОЕ НАСЛЕДИЕ ИЛИ
РЕЗУЛЬТАТ МОРФОЛОГИЧЕСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ
Аннотация
В статье унификация системы прошедших времен рассматривается в свете теории компенсаторных процессов, что позволяет не противопоставлять славянские языки по принципу полноты либо «дефективности» категории времени, а представить процесс изменения глагольной системы в разных славянских языках как общую тенденцию, имеющую определенные отличия.
Ключевые слова: система прошедших времен, славянские языки, компенсаторные процессы.
Terentyeva E.V.1, Bredikhina E.V.2
1Doctor of Philological sciences, Associate Professor; 2 Postgraduate student, Volgograd State University PAST TENSES SYSTEM OF OLD RUSSIAN VERBS: COMMON SLAVIC HERITAGE OR THE RESULTS OF
MORPHOLOGICAL BORROWINGS
Abstract
The article considers the unification of the past tense in the light of the theory of compensatory processes, that enables not to oppose the Slavic languages according to the principle of completeness or "defectiveness" of the category of time, but to present the process of the verb system changing in various Slavic languages as a general tendency, which has some differences.
Keywords: the system of past tenses, Slavic languages, compensatory processes.
Согласно традиционной точке зрения, система времен, унаследованная славянскими языками из праславянского, изменялась по-разному. Болгарский, македонский, сербский и хорватский сохранили все четыре формы прошедшего времени, польский, чешский и украинский имеют прошедшее и малоупотребительное давнопрошедшее, русский и белорусский демонстрируют наличие единственной формы прошедшего времени. Как отмечал В.Г. Гак, изменение форм в славянских языках «шло параллельно с семантическими изменениями, например, сохранение из четырех форм (перфект, имперфект, аорист, имперфект) только одной
(перфекта) свидетельствует о том, что оппозиции, лежавшие в древней системе глагола, отпали, и перфект (в двух видах) взял на себя выражение значений, передававшихся в прошлом различными временными формами» [2, с. 52].
Вместе с тем остается неразрешенным вопрос о том, происходила ли в истории древнерусского языка унификация развернутой системы времен или же языку восточных славян, в отличие от южных и западных, была свойственна так называемая «дефективность» категории времени, и наличие простых и сложных претеритов в восточнославянских письменных памятниках следует связывать с процессом морфологических заимствований в связи с усвоением книжной нормы.
Некоторые ученые, разделяя точку зрения М.Л. Ремневой о том, что простых претеритов не было в языке восточных славян ранних памятников и что они выступают только как дифференциальные признаки текста, маркируя памятники церковно славянской письменности, утверждают, что «наличие каких бы то ни было следов сложной системы прошедших времен как в истории восточнославянских языков..., так и на современном этапе их существования представляется принципиально недоказуемым. Отнесение действия в прошлое маркируется единственно формой на -л» [9, с. 29]. Подобный вывод делается, в том числе и на основании анализа текстов берестяных грамот, где, как известно, преобладает перфект без связки, отмечаются формы так называемого русского плюсквамперфекта, крайне редко встречаются случаи употребления простых претеритов. Единичные формы имперфекта зафиксированы лишь в нескольких грамотах XII в., а аорист отмечен в берестяных грамотах XII -XIV вв. и по сравнению с имперфектом представлен большим количеством словоупотреблений. Все эти случаи присутствия
85
простых претеритов в текстах грамот А.А. Зализняк объясняет влиянием книжного языка [5]. Однако столь небольшой временной период фиксации имперфекта в ранних грамотах может служить, по мнению других исследователей, доказательством его функционирования в живом языке этого времени. Как подчеркивает О.Ф. Жолобов, сама по себе узость хронологического диапазона, когда имперфект еще встречается в грамотах, по-видимому, свидетельствует о его потенциальном присутствии в обыденной речи этого времени. В более поздних грамотах имперфект не встречается, что должно было бы свидетельствовать об отсутствии книжного влияния на древненовгородский диалект. В этой связи закономерно возникает вопрос о возможных причинах такого процесса: почему в более поздних грамотах имперфекта нет, хотя в поздний древнерусский период книжное влияние могло бы проявиться более отчетливо [4].
По мнению В.Б. Силиной, «представление о таких формах прошедшего времени, как аорист и имперфект, обычно употреблявшихся в нарративе, как об отдельных языковых единицах может скорее привести к мысли о том, что эти формы были семантически весьма емкими и, возможно, обладали особой экспрессивностью. Редкое употребление их в Новгородских берестяных грамотах может быть объяснено тем, что нарратив, экспрессивно окрашенный, занимал в Новгородских берестяных грамотах весьма скромное место (см., например, гр. № 487, 605). Датировка этих грамот к. XI - XII вв. может свидетельствовать скорее об архаичности представленных в них форм имперфекта, чем об их книжном характере)» [11, с. 304]. Анализируя отражение норм старославянского и церковнославянского языка в новгородских берестяных грамотах, В.Б.Силина подчеркивает, что «кажутся маловероятными предположения о возможности проникновения в эпистолярную речь новгородцев, являющуюся лишь опосредованной формой живой речи, морфологических заимствований из старославянского языка, не подкрепленных живым словоупотреблением» [11, с. 304].
Соглашаясь с мнением В.Б. Силиной о слабой возможности морфологических заимствований в древнерусский язык, мы придерживаемся традиционной точки зрения, согласно которой в раннем древнерусском языке существовала развернутая системы времен, которая впоследствии сократилась в связи с действием тенденции к унификации. Кроме того, мы связываем формирование единой формы прошедшего времени в истории русского языка с компенсаторными процессами, теоретическое обоснование которых было предложено в работах С.П. Лопушанской [6, 7].
Теория компенсаторных процессов не противопоставляет славянские языки по принципу полноты либо «дефективности» категории времени, а позволяет представить процесс изменения глагольной системы в разных славянских языках как общую тенденцию, имеющую, впрочем, некоторые существенные отличия. В тех славянских языках, где в связи с сокращением системы времен формировалась так называемая «зона утраты», запускался механизм компенсации в рамках компенсаторных процессов второй разновидности. В славянских языках, где «зона утраты» отсутствовала, начинал действовать механизм специализации и происходило своеобразное «удвоение системы». Так, особенностью болгарского языка, как пишет Ю.С. Маслов, является не просто факт сохранения простых и сложных претеритов, но и то, «что оппозиция аорист : имперфект, как и оппозиция перфект (в широком смысле) : неперфект, нисколько не контаминируется с оппозицией совершенный вид : несовершенный вид. Самостоятельность двух видовых оппозиций по отношению друг к другу является полной, в результате чего их перекрещивание дает четыре заполненные клетки, так что «простое прошедшее» выступает в четырех разновидностях: как 1) аорист совершенного вида, 2) аорист несовершенного вида, 3) имперфект несовершенного вида и 4) имперфект совершенного вида. И хотя наблюдается некоторое сродство аориста с совершенным, а имперфекта - с несовершенным видом, то именно только сродство, проявляющееся статистически в соотношениях соответствующих частот употребления и нигде не приводящее к семантическому смешению обеих оппозиций [8, с. 119]. Необходимо отметить, что в болгарском языке семантическая и структурная самостоятельность подчеркивается одинаковостью образования форм будущего времени для обоих видов и независимостью категории совершенного/несовершенного вида от способов действия [8, с. 120].
В истории русского языка сокращение развернутой подсистемы прошедших времен, которая была представлена простыми и сложными временами, уточняющими время протекания действия относительно любой точки отсчета, компенсировалась формированием единой видо-временной претеритальной формы, получившей способность использоваться как в абсолютном по отношению к моменту речи, так и относительном употреблении по отношению к другой форме времени. Изменения затронули и подсистему непрошедших времен, в истории которой взаимоотношение вида и времени проявились особенно ярко. Таким образом сформировалась единая видо-временная система русского глагола, в которой несовершенный вид определяет состав из трех временных форм, а совершенный вид - из двух временных форм [1, с. 235-236].
Подводя итоги, можно сказать, что имеющийся в распоряжении ученых языковой материал и существенные аргументы в пользу существования развернутой системы времен, пока не позволяют говорить о «дефективности» категории времени в языке восточных славян или о возможности морфологических заимствований. На наш взгляд, в древнерусском языке компенсаторные процессы способствовали различному переосмыслению функционально-семантических отношений между темпоральными и аспектуальными значениями отдельной глагольной словоформы, обусловливая тем самым своеобразие формирования видовременной системы [2, 12]. Различные виды межуровневых, лежащих в области способов глагольного действия, и межкатегориальных компенсаций, связанных с взаимодействием категории вида и времени, обеспечивали полнофункциональность системы при сокращении ее компонентов.
Некоторые наблюдения над историей видо-временной системы чешского, польского, украинского, белорусского языков позволяют говорить об универсальности компенсаторных процессов и открывают перспективы сопоставительного изучения различных моделей компенсационных замещений в русском языке с аналогичными процессами в славянских и других индоевропейских языках, что может способствовать более глубокому пониманию процессов эволюции грамматического строя в целом.
Литература
1. Бондарко, А.В. Вид и время русского глагола (значение и употребление) / А.В. Бондарко. - М.: Просвещение, 1971. - 239 с.
2. Бредихина, Е.В. Простые претериты в текстах берестяных грамот: факты живого языка или влияние книжной нормы / Е.В. Бредихина // Вестник ВолГУ. - № 2 (16). - 2012. - С. 195 - 198.
3. Гак, В.Г. Типология аналитических форм глагола в славянских языках (Иррадиация и конкатенация) / В.Г. Гак // Вопросы языкознания. - 1997. - № 2. - С. 47-58.
4. Жолобов, О.Ф. Древнерусский имперфект в корпусе учительных сборников / О. Ф. Жолобов // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2010. - № 4 (октябрь-декабрь). - С. 5-11.
5. Зализняк А.А. Древненовгородский диалект / А.А. Зализняк. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Языки славянской культуры,
2004. - 872 с.
6. Лопушанская, С.П. Компенсаторные процессы в истории русского глагола / С.П. Лопушанская // Академик О.Н. Трубачев : Слово о замечательном волгоградце. - Волгоград, 2003. - С. 83-90.
86
7. Лопушанская, С.П. Компенсаторные процессы в истории русского (славянского) глагола как отражение языковой картины мира / С.П. Лопушанская // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. - С. 669 - 674.
8. Маслов, Ю.С. Категория совершенного/несовершенного вида в славянских языках // Избранные труды: Аспектология. Общее языкознание. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 840 с.
9. Менгель, С. Отражение протекания действия во времени в языке восточных славян / С. Менгель. // Вопросы языкознания. - 2007. - № 6. - С. 14 - 31.
10. Ремнева, М.Л. Литературный язык Древней Руси: некоторые особенности грамматической нормы / М.Л. Ремнева. - М. : Изд-во МГУ, 1988. - 143 с.
11. Силина, В.Б. Отражение норм старославянского и церковнославянского языка в новгородских берестяных грамотах / В.Б. Силина // Современная славистика и научное наследие С. Б. Бернштейна: Сборник статей. - М.: Институт славяноведения РАН, 2011. - С. 304-306.
12. Терентьева, Е.В. Аспектуально-темпоральный комплекс русского глагола в свете теории компенсаторных процессов / Е.В. Терентьева // Мир науки, культуры, образования. - № 2 (33). - 2012. - С. 293-295.
Терентьева Е.Б.
Магистрант, Волгоградский государственный университет
ЛИНГВОКУЛЬТУРНАЯ АДАПТАЦИЯ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ РЕКЛАМЫ ПРИ ПЕРЕВОДЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛОРУССКОГО РЕКЛАМНОГО КОНТЕНТА)
Аннотация
В статье анализируются переводческие решения, направленные на адаптацию англоязычных рекламных текстов к русской лингвокультуре; показано, что адаптация маркетингового перевода осуществляется преимущественно на основе стратегии смыслового перевода с использованием следующих лексико-семантических приемов: смыслового развития, добавления, расширения значения, опущения, генерализации.
Ключевые слова: лингвокультура, англоязычная реклама, маркетинговый перевод, адаптация.
Terentyeva E.B.
Undergraduate student, Volgograd State University
LINGUISTIC AND CULTURAL TRANSLATION ADAPTATION OF THE ENGLISH-LANGUAGE ADVERTISING (BASED ON THE ANGLO-RUSSIAN ADVERTISING CONTENT)
Abstract
The article analyzes the translation solutions aimed to adapt the English-language advertising texts to the Russian linguistic culture; it is shown in the article that the marketing translation adaptation is carried out mainly on the basis of the strategy of semantic translation using the following lexical-semantic techniques: semantic development, adding, semantic extension, omission, generalization.
Keywords: linguistic culture, English-language advertising, marketing translation, adaptation.
В международной маркетинговой рекламной коммуникации рекламодатели предпочитают ориентироваться на универсальные смыслы и визуальные образы, а тексты переводов рекламных текстов стараются максимально адаптировать к лингвокультурным особенностям национальной целевой аудитории. В связи с этим появляется необходимость в изучении переводческих решений, направленных на языковую адаптацию универсальных рекламных текстов к особенностям национальной аудитории с учетом специальных исследований в области лингвокультурологии [3; 7], аксиологии [4; 5], когнитологии [2].
Как отмечают многие исследователи, рекламный текст недостаточно перевести, его необходимо включить в культурную среду языка перевода. При этом переводчик должен прогнозировать лингвоэтнической и лингвопсихологические реакции получателя текста на языке перевода и опираться на знание особенностей национальной психологии, культуры, традиций [7]. Маркетинговый перевод выполняется как правило за счет выбора переводчиком стратегии смыслового перевода, которая, на наш взгляд, в целом согласуется с концепцией динамической (или функциональной) эквивалентности, предложенной американским ученым Ю. Найдой [6].
В настоящей статье обратимся к рассмотрению переводческих решений, направленных на лингвокультурную адаптацию англоязычных рекламных текстов к особенностям русскоязычной аудитории. В качестве материала для исследования были отобраны тексты, имеющие различную тематическую отнесенность (от рекламы предложений на рынке финансовых услуг до рекламы товаров широкого потребления известных торговых марок). Такой выбор материала обусловлен стремлением установить наиболее универсальные приемы решения проблем лингвокультурной адаптации рекламных текстов.
Рассмотрим типовые примеры перевода рекламы товаров и услуг, предлагаемых известными рекламодателями на российском рынке и рынках постсоветского пространства и представляющих в сети Интернет параллельный контент на английском и русском языках.
Как известно, первая проблема, с которой встречается переводчик, связана с переводом названия торговой марки или оригинального названия рекламируемого продукта. В специальной литературе подробно описаны различные, в том числе неудачные и просто курьезные случаи перевода оригинальных названий. Специалисты отмечают, что иногда правильная транскрипция иноязычного имени может оказаться случайным омонимом слова с отрицательной коннотацией, вульгаризмом и т.п. [7]. Вместе с тем применительно к русскому языку не всегда возникает необходимость в обязательном переводе имени продукта, особенно это касается случаев рекламирования косметических средств, предназначенных для поддержания красоты и здоровья. В русскоязычной лингвокультуре исторически сложилось так, что иностранное наименование как правило воспринимается с положительной коннотацией, а мир моды, красоты, комфорта для представителей русскоязычной культуры традиционно ассоциируется с западной культурой и иностранным словом, переданным преимущественно латинской графикой. Особенность такого национального восприятия часто используют и отечественные производители, давая своим брендам и продуктам иностранные названия и не скрывая при этом российского происхождения товара (таковы, например, бренды Greenfield, Faberlic, Sela, Oggi и др.). Обозначенные особенности восприятия иностранного слова, ощущаемого представителем русскоязычной лингвокультуры всегда как более престижного, обусловливают предпочтительное сохранение при переводе на русский язык рекламного текста оригинальных названий рекламируемых продуктов. В данном случае учет лингвокультурной компоненты при переводе состоит в отсутствии какой-либо переводческой работы с оригинальными названиями, кроме тех случаев, когда они могут вызвать нежелательные звуковые ассоциации.
Приведем несколько типовых рекламных текстов компании Wella, иллюстрирующих данное утверждение (см. примеры 1; 2; 3; 5): (1) NEW SP LUXE OIL Transform your hair with liquid luxury - НОВЫЙ ВОССТАНАВЛИВАЮЩИЙ ЭЛИКСИР SP LUXE OIL Для тех, кто любит совершенство; (2) Boost your mood with Wellaton's vibrant and lively color - Порадуйте себя с яркостью цвета Wellaton; (3) WELLA PROFESSIONALS OIL REFLECTIONS. Up to 86% more colour reflectivity - OIL REFLECTIONS ОТ
87
