CC BY
1151
Д.Ю. Туманов
СИСТЕМА ПРАВ И СВОБОД ПО КОНСТИТУЦИИ РСФСР 1918 ГОДА
Конституцию РСФСР 1918 г. принято называть Ленинской, и это вполне оправданно, поскольку ее идеологической основой послужило учение В.И. Ленина о диктатуре пролетариата как главном орудии революционного преобразования общества, о советах как государственной форме диктатуры пролетариата, об основных принципах строительства и функционирования Советского государства (например, демократическом централизме) и др. Основополагающую часть Конституции РСФСР составляет ленинская Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Кроме того, первая советская Конституция вобрала в себя положения многих декретов, изданных со времени октябрьского переворота и ставших юридическими источниками Конституции, инициатором принятия которых также выступил В.И. Ленин.
Ленинские идеи, действительно, красной нитью проходят через всю Конституцию и достаточно четко отражаются в нормах, посвященных правам и свободам граждан. Сам В.И. Ленин дал следующее красноречивое определение Конституции еще задолго до событий 1917 г.: «Что такое конституция? Бумажка, на которой записаны права народа»1.
Конституция РСФСР 1918 г. не содержала в себе специального раздела, посвященного статусу граждан новой, Советской России. Только в гл. 5 разд. 2 («Общие положения Конституции Российской Социалистической Федеративной Советской Республики») содержится достаточно скромный набор прав и свобод (этому посвящено всего 5 статей: ст. 13-17), не выделенных при этом в отдельную главу и адресованных не всем гражданам, а только «трудящимся». В каждой из указанных статей Конституции сделана специальная оговорка: «в целях обеспечения за трудящимися ...», и только после этого закрепляются определенные права или свободы.
«Пролетарская демократия подавляет эксплуататоров, буржуазию — и потому не лицемерит, не обещает им свободы и демократии — а трудящимся дает настоящую демократию»2.
Статья 23 Конституции закрепляла, что, руководствуясь интересами рабочего класса в целом, РСФСР лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции. Следует обратить внимание на то, что в ст. 23 не говорится о том, что прав могут лишаться отдельные представители или отдельные группы эксплуататорских классов — норма сформулирована расширительно, без указания на классовую направленность. Это узаконивало любой произвол властей в отношении всех без исключения граждан Советской России, включая, таким образом, и «господствующий» теперь рабочий класс.
Конституция РСФСР 1918 г., по выражению П.И. Стучки, была конституцией гражданской войны, где речь шла «лишь о вольностях рабочего класса (трудящегося населения в городе и деревне)»3.
Принцип равноправия граждан Конституция связывала только с расовой и национальной принадлежностью: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика, признавая равные права за гражданами независимо от их расовой и национальной принадлежности, объявляет противоречащим основным законам Республики установление или допущение каких-либо привилегий или преимуществ на этом основании, а равно какое бы то ни было угнетение национальных меньшинств или ограничение их равноправия» (ст. 22).
Используя для классификации конституционных прав и свобод критерий однородности материального содержания, позволяющий отличать экономические права от политических и личных, можно отметить, что Конституция содержала в себе, прежде всего, политические права и свободы: свобода выражения мнений (ст. 14), свобода собраний (ст. 15), свобода союзов (ст. 16) и, конечно, избирательное право (разд. 4).
На первое место среди прав и свобод в гл. 5 разд. 2 Конституции в ст. 13 поставлена свобода совести, которая обеспечивалась за трудящимися, а также свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды, которая признавалась за всеми гражданами. В этой же статье подтверждалось отделение церкви от государства и школы от церкви. Тем самым подчеркивалась важность отторжения церкви от регулирования общественных отношений. Нормы
© Туманов Дмитрий Юрьевич, 2012
Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права (филиал Казанского (Приволжского) Федерального университета в г. Набережные Челны).
данной статьи вобрали в себя положения целого ряда актов предыдущего периода становления Советского государства, в частности, основного акта — Декрета СНК РСФСР от 20 января 1918 г. «О свободе совести, церковных и религиозных обществах»4. Современные классификации относят свободу совести к категории личных свобод. В период «развитого социализма» этот вопрос являлся дискуссионным5.
Исходя из анализа норм ст. 13 Конституции РСФСР 1918 г., а также актов, выступивших в качестве правовых источников данных норм, и последующего советского конституционного законодательства, можно прийти к выводу, что в Советском государстве свобода совести и свобода вероисповедания практически совпадали, были тождественны. Под свободой совести подразумевалось право выбора религиозных убеждений — исповедовать какую-либо религию или же быть атеистом. При этом Советское государство, создавая видимость альтернативы в вопросе свободы вероисповедания, не скрывало своей антирелигиозной направленности, стремясь отделить граждан от религии, что оказалось гораздо сложнее, чем отделить церковь от государства и школу от церкви. Тем не менее, предпринимались все возможные меры для того, чтобы превратить советских граждан в атеистов.
Статья 14 Конституции обеспечивала трудящимся свободу выражения своих мнений и свободное распространение печатных изданий. Для этого ликвидировалась зависимость печати от капитала; все технические средства к выпуску газет, брошюр, книг и других печатных изданий передавались в руки рабочего класса и крестьянской бедноты.
Ленинское различие между требованиями «свободы печати и собраний» в буржуазных конституциях и советской Конституции выглядит следующим образом: «Там свобода печати и собраний — исключительная монополия буржуазии, там буржуазия собирается в своих салонах, выпускает свои большие газеты, издающиеся на средства банков, с целью сеяния лжи и клеветы и отравления сознания народных масс, там душат рабочую печать и не дают ей сказать свое слово и мнение о грабительской войне, противников войны преследуют, собрания их запрещаются. Здесь же, в Советской России, рабочая печать существует и служит трудящимся. Мы отнимаем роскошные дома, дворцы у буржуазии и передаем в распоряжение рабочих, чтобы они превратили их в свои клубы, и это есть свобода собраний на деле»6.
«Только Советская Россия дала пролетариату и всему гигантскому трудящемуся большинству России невиданную, невозможную и немыслимую ни в одной буржуазной демократической республике свободу и демократию, отняв, например, типографии и бумагу у капиталистов (без этого свобода печати для трудящегося большинства нации есть ложь), заменив буржуазный парламентаризм демократической организацией Советов, в 1000раз более близких к «народу», более «демократичных», чем самый демократичный буржуазный парламент»7.
Советское государство с первых дней своего существования отвергло абстрактную свободу печати (что выражалось принятием Декрета СНК РСФСР от 28 октября 1917 г. «О печати»8 и других актов), предоставив свободу выражения своих мнений и свободу печати опять же только трудящимся, что и нашло свое закрепление в ст. 14 Конституции. Статья 15 признавала права граждан Советской России свободно устраивать собрания, митинги, шествия и т.п., предоставляя в распоряжение рабочего класса и крестьянской бедноты все пригодные для этого помещения с обстановкой, освещением и отоплением.
Конституция предоставляла трудящимся свободу собраний, понимая под нею право устраивать не только собрания, но также митинги и шествия. Более того, статья подразумевала и другие мероприятия, которые можно было трактовать как собрания, употребляя формулу «и т.п.». Основной Закон конкретизировал общий принцип предоставления демократических свобод только трудящимся. В нем говорилось об обеспечении «за трудящимися действительной свободы собраний», а это означало, что некоторым слоям общества такое право не предоставляется. Понятно, что в условиях Гражданской войны нельзя было разрешить оппозиции устраивать антисоветские митинги и шествия9.
В «Письме к американским рабочим» В.И. Ленин отмечал: «Когда речь идет о свержении буржуазии, только предатели или идиоты могут добиваться формального равенства прав для буржуазии. Грош цена «свободы собраний» для рабочих и крестьян, если все лучшие здания захвачены буржуазией. Наши Советы отняли все хорошие здания, и в городах, и в деревнях, у богачей, передав все эти здания рабочим и крестьянам под их союзы и собрания. Вот наша
свобода собраний — для трудящихся! Вот смысл и содержание нашей Советской, нашей социалистической Конституции!»10
Статья 16 Конституции обеспечивала трудящимся свободу союзов: «...Сломив экономическую и политическую власть имущих классов и этим устранив все препятствия, которые до сих пор мешали в буржуазном обществе рабочим и крестьянам пользоваться свободой организации и действия, оказывает рабочим и беднейшим крестьянам всяческое содействие, материальное и иное, для их объединения и организации». Кроме того, Конституция закрепляла, что участие профессиональных и иных рабочих организаций в выборах советских органов определяется местными советами согласно инструкции ВЦИК Советов (ст. 70).
Как и в других указанных статьях, Конституция предоставляла свободу объединения опять-таки только трудящимся. С точки зрения закона, представители имущих классов такого права не имели. Это вполне понятно. Ограничивая представителей эксплуататорских слоев в праве объединения во всякого рода союзы, советская власть лишала их возможности объединять свои усилия в борьбе против новой власти.
Конституция не закрепляла права на труд (равно как и иные социально-экономические права) и не гарантировала его, поскольку в условиях разгорающейся Гражданской войны и иностранной военной интервенции возможностей обеспечить занятость населения рабочими местами у молодого Советского государства просто не было. Ничего не говорилось в Конституции и о личных правах и свободах. Из категории социальных прав в данной Конституции можно отметить лишь положения ст. 17, в соответствии с которыми, обеспечивая трудящимся действительный доступ к знанию, ставилась задача предоставить рабочим и беднейшим крестьянам полное, всестороннее и бесплатное образование. Следует обратить внимание на то, что в данной статье не говорится о закреплении права на образование. Положения указанной статьи в связи с этим можно рассматривать как программное заявление, над реализацией которого еще только предстояла колоссальная работа.
Избирательным правам граждан РСФСР в Конституции отводилось особое место. Они были отделены от остальных прав и свобод, сведены в специальный разд. 4 Конституции «Активное и пассивное избирательное право». Данный раздел содержал три главы (13-15) и насчитывал 14 статей. Кроме того, особенности советской избирательной системы отражены и в других разделах Конституции. Так, ст. 1 Конституции провозглашала, что Россия объявляется Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов — классовая сущность формирования органов власти поставлена на первое место. Вся власть в центре и на местах принадлежит Советам. Статьи 25, 53, 57 и другие устанавливали порядок избрания высших и местных органов государственной власти, являвшихся государственной формой диктатуры пролетариата11.
Принципы избирательного права по Конституции РСФСР 1918г., как и вся советская избирательная система до принятия Конституции СССР 1936 г., совершенно не соответствовали буржуазно-демократической «четырехчленной формуле»: выборы были не всеобщими, неравными, не прямыми и не тайными12. Лишив представителей эксплуататорских классов и общегражданских прав и свобод, и политических прав, Советское государство оставило возможность вторжения в их экономические права. В этой связи следует обратить внимание на ст. 79, в соответствии с которой финансовая политика РСФСР в момент диктатуры трудящихся способствовала достижению основной цели — экспроприации буржуазии и подготовке условий для всеобщего равенства граждан. В связи с этим она ставила своей задачей предоставить в распоряжение органов советской власти все необходимые средства, в т. ч. и вторжение в право частной собственности.
Таким образом, первая Советская Конституция вполне определенно отразила классовый характер закрепленных в ней прав и свобод. В. И. Ленин, выступая 6 ноября 1918 г. на VI Всероссийском чрезвычайном съезде Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов с речью о годовщине революции, говорил: «Мы знаем, что эта Советская Конституция, которая в июле утверждена, что она не выдумана какой-нибудь комиссией, не сочинена юристами, не списана с других конституций. В мире не бывало таких конституций, как наша. В ней записан опыт борьбы и организации пролетарских масс против эксплуататоров и внутри страны, и во всем мире»13.
Вся конституционная концепция прав и свобод Советского государства изначально формировалась исходя из ее более широкого толкования, чем это происходило на Западе, где, права
и свободы первоначально возникали как ограничительный механизм от проникновения государства в интересы частных лиц. Государство же при этом было призвано выполнять служебную роль по отношению к этим правам и свободам и создавать условия для их практической реализации. Советская же концепция исходила из того, что права и свободы детерминированы всей системой экономических, социальных, политических и иных отношений в государстве и при этом оно само определяло перечень и содержание прав и свобод. Граждане были обязаны жертвовать частью своих прав во имя коллективных и государственных интересов.
Кроме того, на Западе как конституционно-правовой институт права и свободы начинают формироваться в рамках естественно-правовой доктрины.
Советские конституции, начиная с первой, не могли признать естественного происхождения прав и свобод, поскольку в этом случае утрачивалась роль и значение государства в обществе. В этой связи западная концепция сразу же была отвергнута.
Отсутствие в первой Конституции Советского государства даже декларативного закрепления общепринятых к тому времени в мировой практике демократических прав и свобод граждан, а также принципов их закрепления создало основу для проведения новой властью политики сначала ограничения, а далее попрания самой идеи прав человека в РСФСР, а затем и в СССР.
1 Ленин В.И. Между двух битв // Полн. собр. соч. Т. 10. С. 54.
2 Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 104-105.
3 Цит. по: Рудинский Ф.М. Наука прав человека и проблемы конституционного права: труды разных лет. М., 2006. С. 513.
4 См.: Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 373-374.
5 См.: Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве. Саратов, 1974. С. 182.
6 Ленин В.И. Речь на митинге в Пресненском районе 26 июля 1918г. // Полн. собр. соч. Т. 36. С. 535-536.
7 Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 105.
8 См.: СУ РСФСР 1917. № 1, ст. 7.
9 См.: Лебедев В.А. Конституционно-правовая охрана и защита прав и свобод человека и гражданина в России (теория и практика современности). М., 2005. С. 41.
10 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 63.
11 См.: Русинова С.И. Избирательная система по Конституции РСФСР 1918 года // Сборник статей научной сессии, посвященной сорокалетию Конституции РСФСР 1918 года. М., 1959. С. 111.
12 См.: СтрашунБ.А. Социалистическое избирательное право: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1962. С. 6.
13 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 147.
Ю.М. Никитенко
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Эффективная реализация модернизационных процессов, охвативших все сферы жизнедеятельности российского общества, невозможна без пересмотра различных, ставших традиционными, правовых институтов. К одному из таких феноменов можно отнести категорию «юридическая деятельность». В современный период разработки данного феномена ведутся одновременно в нескольких направлениях. Одни авторы предпочитают исследовать исключительно юридическую деятельность, другие, отмечая актуализацию общедозволительного типа правового регулирования, значительно расширившего возможности субъектов права как активных участников правовой жизни, предпочитают говорить о «правовой деятельности». При этом, как отмечает Р.Г. Валиев, дискуссия по вопросу определения последней сводится к трем основным позициям1. Представители первого направления (Ю.Г. Ткаченко2, Ю.С. Решетов3, В.Н. Сидоров4) отрицают ее как самостоятельную разновидность социальной деятельности.
Другие авторы считают, что «собственно правовой может быть признана лишь деятельность специальных субъектов (законодательных органов, милиции, суда и т. д.)»5, отожде-ствяя тем самым правовую и юридическую деятельность.
Согласно третьей точке зрения, высказанной В.А. Мальцевым, правовая деятельность есть нормативно-ценностный социальный способ бытия человека — принципиально открытая си-
© Никитенко Юлия Михайловна, 2012
Старший преподаватель кафедры трудового права (Саратовская государственная юридическая академия).
