CC BY
58УДК 67.3 (2Р37) И.М. Гоов
Система обычного права народов Кавказа: институты брака и семьи
Северо-Кавказский институт (филиал) Краснодарского университета МВД РФ, Россия, 360000, г. Нальчик, ул. Мальбахова, 123; i_21@mail.ru
Статья посвящена одной из актуальных тем кавказоведения. Институты брака и семьи занимают одно из центральных мест в системе обычного права народов Кавказа. В статье исследуются правовые акты, определяющие доли наследования по закону и завещанию; такая традиция, как калым, и его эволюция, правовой статус кавказской женщины в принципе.
Исследование было проведено с позиции формационного и цивилизационного подходов. Применялись формально-юридический, системно-структурный, социологический, сравнительного правоведения, а также ретроспективный методы.
В результате исследования было выявлено: наследственное и семейное право регулировалось как адатами, так и нормами шариата; наследование проходило по прямой линии, но при отсутствии прямых наследников могли наследовать и внуки - дети дочери; брак у народов Северного Кавказа в прошлом строго регулировался экзогамными запретами; брак был преимущественно покупным (калымным); в брачно-семейных делах большое внимание обращали на сословную принадлежность сторон. Предметом наследственного права были: земля, дом с усадьбой, скот, домашняя утварь, украшения, оружие, хлебные запасы. Не подлежали разделу пастбища, общие загоны для скота, мельницы, примечетская собственность. Развод на Северном Кавказе был большой редкостью, т. к. муж после него терял право на возвращение калыма (в большинстве случаев), а женщина забирала свое личное имущество. Если женщина уходила от мужа, то ее родные должны были возвратить калым. Дети, как правило, оставались у мужа.
Ключевые слова: наследование по закону и завещанию, калым, брачный возраст, гендер-ное различие в кавказском обществе.
В правовой системе народов Северного Кавказа большое значение имело наследственное и семейное право, регулируемое как адатами, так и нормами шариата.
При исследовании брачно-наследственных отношений нами был использован эмпирический материал (полевой материал, собранный в разных районах Северного Кавказа; ранние источники дореволюционного периода, архивные данные), а также труды современников и др. В частности, специфика традиционной адыгской культуры нашла свое рельефное воплощение в таких мощных формообразованиях, как «Адыгэ хабзэ», куда входят и этикетный реестр, и нормы обычного права, нравственный кодекс, а также древний и величественный эпос - «Нарты». Вне этих масштабных творений корневой культуры понять дух адыгского народа невозможно. По содержанию и объему они энциклопедичны, по воздействию на адыгский менталитет ни с чем не сравнимы. «Адыгэ хабзэ» и нартские сюжеты стали своеобразным ядром, вокруг которого сложилась традиционное право адыгов, определялись установки сознания и особенности поведения [1, с. 134].
Предметом наследственного права были: земля, дом с усадьбой, скот, домашняя утварь, украшения, оружие, хлебные запасы. Не подлежали разделу пастбища, общие загоны для скота, мельницы, примечетская собственность.
Прежде чем перейти к основным тезисам по наследственному праву, опишем порядок наследования, наблюдаемый нами в экспедиции в Кабарде. Вдова в доме покойного жила на полном содержании его наследников. Если же она возвращалась к своим родным или выходила замуж, она получала выдел, как при разводе, т. е. по 1 корове за
каждый год, проведенный в супружестве, не считая первых двух лет, за которые она не получала ничего. При разделе имущества между взрослыми братьями выделялась прежде всего та часть имущества, которая предназначалась для содержания родителей и незамужних сестер. Данное имущество передавалось тому брату, с которым родители оставались жить. При этом если недвижимое имущество отдавалось на содержание родителей и сестер, то после смерти обоих родителей и выдачи сестер замуж оно делилось между братьями. Движимое имущество, отданное на содержание стариков и незамужних сестер, оставалось в собственности брата, который содержал их. При разделе имущества устанавливалась известная часть, необходимая для женитьбы холостых братьев. Остальное имущество делилось между братьями. Затем запасы хлеба обычно делились поровну между братьями. Корм для скота делился пропорционально тому, у кого сколько скота. Оружие умершего отца обыкновенно отдавалось старшему брату сверх его доли. Отцовский дом обыкновенно доставался тому из братьев, у кого на содержании были старики, или старшему брату.
Патрилинейное чеченское общество, определяя наследника сугубо по отцовской линии, выделяло младшего сына [2, с. 134; 3, с. 20].
У тех народов Северного Кавказа, на которых ислам мало повлиял, как, например, у осетин, дочери вообще не наследовали ничего после родителей, кроме домашних вещей. У горцев-мусульман они получали больше других, а у черкесов старший сын при разделе недвижимости не пользовался никакими преимуществами. Наоборот, он получал меньше младшего брата, которому кроме участка земли, равного участкам других братьев, доставался еще дом с усадьбой; за это он был обязан содержать мать и сестер.
До революции кроме наследования по закону кабардинцы знали наследование по завещанию. Было принято выделять определенные средства на общественно-полезные дела (починку мостов и дорог), на мечеть, на бедных. Большие средства уходили на устройство поминок.
В этой связи следует подчеркнуть, что все адаты, касающиеся наследования, были сходными у всех северо-кавказских этносов. Наследование у них осуществлялось по мужской линии, женщины никакого права на него не имели. Имущество переходило от отца к сыну, а при отсутствии сыновей - к родным братьям покойного. Если не было родных братьев, то к родным племянникам, а при их отсутствии - к двоюродным братьям или их сыновьям. Дочери могли наследовать только в случае отсутствия всех названных родственников. Жена вообще никакого права на наследство не имела, после смерти мужа она могла лишь получить то, что ей было назначено еще при его жизни. Если муж ничего не назначал жене, то ее содержание зависело от его наследников, которые были обязаны ее содержать до нового замужества. Наследники были также обязаны содержать и дочерей покойного до их выхода замуж, при этом они получали калым от жениха. Однако в праве наследования имелись и сословные разграничения. Так, дочь представителя высшего сословия имела право получить часть наследства, равную одной второй части сына, а жена при наличии детей - одну восьмую часть имущества, а при их отсутствии - четвертую. Здесь чувствуется несомненное позитивное влияние норм мусульманского права на адаты, которые основываются на таких духовно-нравственных и социальных установках ислама, как: 1) братство людей; 2) отмена кастовой системы и неприкосновенности в обществе; 3) право женщин наследовать.
Наследование проходило по прямой линии, но при отсутствии прямых наследников могли наследовать и внуки - дети дочери. Если при матрилокальном браке зять шел в примаки, т. е. переходил жить в семью жены, то по нормам обычного права он не мог быть наследником тестя; имущество переходило сыну дочери, рожденному в браке
с ним. При этом агнатные родственники лишались права на наследство. Для формального закрепления права на наследство за сыном дочери ее отец объявлял об усыновлении внука. По словам М.М. Ковалевского, это происходило следующим образом: при полном отсутствии нисходящих мужского пола отец, заручившись предварительным согласием отдалённых агентов, вправе без всяких формальностей усыновить и признать своим наследником сына живущего с ним в одном дворе зятя.
На Северном Кавказе постепенно происходила диффузия норм адата в шариат. По шариату наследники получали следующие части: мужу была положена 1/2 часть наследства, а при наличии детей и внуков - 1/4. Жене в аналогичном случае соответственно отходила 1/4 или 1/8 часть. К концу рассматриваемого периода нормы обычного права все более оттеснялись шариатом, но все же продолжали играть довольно существенную роль [4].
Наши полевые материалы, а также научно-литературные данные говорят о том, что на Кавказе основными формами брака были: браки по сватовству; браки в результате побега; браки путем умыкания. Последние две разновидности можно объединить в брак путем умыкания. Любая из названных форм брака состояла из нескольких этапов: выбор невесты; сватовство (побег, увод); свадьба; послесвадебные обряды. Каждый из указанных этапов представлял собой целый комплекс обычаев и обрядов, которые были связаны с культурными традициями, якобы способствующими благополучной семейной жизни.
В семейно-правовых отношениях северокавказских этносов существовало множество ограничений при заключении брака и образовании семьи. Эти ограничения в прошлом зависели от имущественных, гендерных, сословных, религиозных и национальных принадлежностей людей.
Брак у народов Северного Кавказа в прошлом строго регулировался экзогамными запретами. Как отмечает И.Л. Пагаева [5, с. 155], такие браки заключались у осетин. Строго запрещались брачные отношения между представителями одной фамилии или даже двух различных фамилий, но имевших когда-то в прошлом одного общего предка. Запрещалось жениться и на девушке из материнского рода (фамилии). Такие браки не разрешались и в том случае, если даже нельзя было установить степень родства. Для такого запрета было достаточно, чтобы девушка происходила из фамилии, принадлежавшей в прошлом к роду матери или бабушки жениха. По шариату эти ограничения действуют лишь до третьего поколения, по адату - до седьмого поколения включительно. В кодексе царя Вачагана (488), принятом на территории Албанского государства (нынешний Дагестан), данное ограничение четко прописано: «Мужчина не может взять в жены родственницу в третьей степени родства и не может взять в жены жену брата». Этот канон полностью восходит к Библии (Ветхому Завету) и узаконивает брак только с четвертой степени родства, запрещая кровнородственные браки [6, с. 31].
Нарушение экзогамии в прошлом рассматривалось нормами обычного права как преступление, а ныне подвергается общественному осуждению. Хотя у некоторых народов Дагестана (даргинцев, аварцев) и сегодня можно встретить кузенные браки. В Чечне, в отличие от Дагестана, браки между родственниками были категорически запрещены, приветствовалось заключение брака по принципу «чем дальше - тем лучше» [3, с. 20].
Очень жестокими были сословные брачные ограничения. Во всех адатах кавказских горцев указано, что женщина выходила замуж только за лиц равного с ней социального положения. В противном случае, хотя сама она не теряла прав своего сословия,
но ее дети обладали только правами отца. В основном браки заключались между лицами одного сословия. Это обстоятельство отмечали многие из исследователей. С. Меч, например, писал, что «жен себе горцы предпочитали брать из соседних сел и из представительниц одного с ними сословия». И.И. Иванюков и М.М. Ковалевский сообщают, что «сословные различия строго принимаются в расчет при заключении брака. Таубий или князь может жениться только на дочери таубия или узденя (чужеродного); караки-ши может жениться на ком угодно, за исключением рабыни».
Кроме того, в досоветский период брачные отношения представителей северокавказских этносов регламентировались и религиозными нормами. С принятием ислама браки с представителями других национальностей стали ограничиваться. Но такое «правило», как подчеркивает Пагаева И.Л., существовало не всегда. В силу поверхностного усвоения догм христианской и магометанской религий, у осетин до определенного периода вообще не было религиозных запретов в брачных отношениях. Общественным мнением не одобрялись и межнациональные браки мусульман. Они практиковались главным образом в кругу родовитого дворянства и только местами, как, например, в смешанных черкеско-абазинских районах. При заключении брака строго соблюдалась очередность, как в отношении женщин, так и в отношении мужчин. У осетин существовало строгое правило: девушку не выдавали замуж до тех пор, пока не выйдет ее старшая сестра. Это правило распространялось и на мужчин. По этому поводу Г.Ф. Чурсин писал: «Пока старший сын не женат, младший не мог жениться, хотя бы ему было 50 лет; то же правило соблюдается и среди девушек» [7].
У автохтонных народов Северного Кавказа брачный возраст определялся нормами обычного права. Для мужчин он равнялся 15-16 годам, для женщин - 12-14. Но обычно браки заключались в более старшем возрасте.
У осетин брачный возраст для мужчин наступал в 17-18 лет, для девушек - в 14-16 лет. Но в зависимости от социальных причин местных традиций и конкретных условий эти цифры колебались. Например, в сёлах Куртатинского ущелья этнографический материал дает множество фактов, когда девушек выдавали замуж в 13 лет. В Дигорском же ущелье, согласно письменным источникам, ранних браков почти не было [5, с. 155].
У чеченцев брачный возраст наступал в 17-20 лет для мужчин и в 15-16 для женщин, но женились юноши обычно в возрасте 23-25 лет и старше [8, с. 127].
Достигшими минимального брачного возраста по адату у всех народов Дагестана считались парень и девушка 15-ти лет. Преобладали всё же браки, заключённые между юношами, достигшими 18-22 и девушками 16-20 лет.
Согласно Сенатскому указу по Высочайшему повелению от 22 марта 1835 г. «О распространении на исповедающих Магометанскую веру постановления, воспрещающего венчать браки, если жених или невеста не достигли узаконенных лет» духовенству Российской империи было запрещено проводить венчание, если жениху не было 18 лет, а невесте 16 лет [9, с. 57].
Безбрачие у народов Северного Кавказа осуждалось и служило предметом насмешек и издевательств; над мужчинами, которые долго не женились или не женились вообще, подшучивали, дразнили, предлагали в шутку самых красивых девушек села, обзывали «отвергнутыми женщинами». Девушку, которая засиделась в девичестве, презрительно называли «проводящая жизнь дома». У хваршин, чамалал, андийцев, лакцев практиковался обычай, свидетельствовавший о пережитках былой брачной инициативы женщин: вдова или девушка, достигшая брачного возраста, но по какой-либо причине не вышедшая замуж, сама выбирала себе жениха (им мог быть даже женатый мужчина), и тот обязан был на ней жениться.
Брак у всех народов Северо-Кавказского региона в основном был покупным. За невесту давался выкуп, называемый калымом.
Остановимся подробнее на одном из самых важных институтов семейного права -калыме. У адыгов калым называется уасэ, у осетин - ирад, у карачаевцев - калын и т. д. Этнографы считают, что калым - это возмещение семье девушки за потерю рабочей силы. О распространении обычая покупки жены имеется огромная литература. Никто, конечно, не станет отрицать, что калым был платой за невесту. С экономической точки зрения его можно объяснить как вознаграждение за работницу, которую данная семья вырастила, со стороны новой семьи, которая эту работницу получила. Это подтверждается тем, что у кабардинцев и дагестанцев калым не платится, если взамен засватанной женщины семья получает от жениха и его родных другую. В этом смысле калым существовал не только на Кавказе, но и во всех чисто земледельческих и скотоводческих странах.
Но калым это не только компенсация расходов на выращивание рабочей силы, переданной другой семье. Это то, что в римском праве называлось предбрачным даром: на калым часто покупались вещи, составлявшие личную собственность жены.
Адаты и нормы мусульманского права трактовали калым по-разному: адаты - как выкуп родителям невесты, шариат - как дар самой жене. Здесь соблюдались три исторические традиции, сложившиеся при «покупке» невесты: 1) «утренний дар», плата за девственность. Утром, после первой брачной ночи, девушке преподносился подарок; 2) до бракосочетания родителям или родственникам невесты выплачивалась компенсация - как за потерю рабочей силы; 3) стороной жениха после бракосочетания и первой брачной ночи выплачивалась как «компенсация» родителям невесты, так и «утренний» ей самой. Выкуп жениха, его брачный подарок становились собственностью жены и не подлежали возврату.
У народов, исповедующих ислам, с распространением шариата калым разделился на две части - деньги, которые платили родителям невесты, и деньги (кебин-хакк, ур-до), которые платили будущей жене на случай развода или вдовства. Размер и содержание калыма имели свои отличия.
По адатам почти у всех народов Северного Кавказа величина и состав калыма определялись сословной принадлежностью. Но, как правило, за разведенную женщину или вдову калым платили в половинном размере. В 210 населенных пунктах Кюринского округа решением сходов были установлены размеры калыма и кебина при выдаче замуж девиц и вдов. Так, в селении Цмур за вдову был установлен кебин в 100 руб. и калым в 30 руб.; за девушку - кебин в 200 руб. и калым в 60 руб.
Калым могли отдать как деньгами, так и различными предметами. Так, в княжеском сословии таубия калым заключался в 15 предметах: 5 крестьян, 5 штук железных вещей и на остальные 5 предметов - сенокосная земля, цена которой одна служанка, 2 быка и две лошади. У других сословий и социальных групп в Карачае и Балкарии, например, калым мог быть отдан как сенокосной землей, так и просто скотом. Калым мог отдаваться и крепостными крестьянами. В случае, если уплата калыма по каким-либо причинам задерживалась, семья жениха могла отдать часть своей земли семье невесты во временное пользование. Семья невесты пользовалась снятым урожаем, но права собственности на эту землю не получала. После уплаты калыма земля возвращалась в семью жениха.
В случае смерти жениха до свадьбы или его отказа от женитьбы родственники невесты были вправе требовать половину оговоренного калыма. Кроме того, источниками зафиксировано, что невеста составляет неотъемлемую собственность жениха и его семьи. И если в то время, пока невеста находится в родительском доме, она будет кем-
нибудь похищена, то жених вправе преследовать похитителя и обязан ему мстить. В случае, если было доказано, что родители невесты ради своей личной выгоды содействовали ее похищению, то они лишались права на получение калыма, а девушка возвращалась первому жениху.
В дореформенный период подвластное население было обязано часть калыма отдать своим владельцам. Адатами было определено, что «при выдаче дочерей каракиши дают из калыма своему старшине две скотины». Брачный обряд совершался эфенди в присутствии свидетелей. Этот обряд описывается в научных источниках. Мулла с двумя свидетелями сначала шел в комнату невесты и, выслав оттуда всех, за исключением одной или двух маленьких девочек, спрашивал, желает ли она выйти замуж за того-то, сына такого-то, и за столько-то калыма. После утвердительного ответа он шел к отцу девушки и спрашивал его, желает ли он отдать свою дочь такому-то и за столько-то калыма. Вслед за тем он шел к жениху и, взяв его за руки, задавал подобные вопросы и ему. По прочтении молитвы брак считался заключенным.
В калымном браке женщины находились в зависимом положении, они теперь стали рассматриваться как собственность семьи мужа, даже после смерти последнего. А.М. Дирр сообщает, что ему в 1904 г. рассказывали, как в Дагестане одна «изменница» была задушена между двумя досками. Согласно шариату за соблазнение девицы полагалось 100 ударов, а за соблазнение замужней женщины - побиение камнями. За соблазнение замужней наказание было более строгим, так как считалось, что при этом нарушаются священные права мужа. Все это впоследствии привело к широкому распространению левирата на Северном Кавказе. Левират - женитьба мужчины на вдове брата. После смерти старшего брата на его вдове должен был жениться один из младших братьев или ближайший родственник по мужской линии. Как пишут И. Иванюков и М.М. Ковалевский, горцы руководствовались в такой ситуации одним понятием: вдова - «собственность семьи покойного, поэтому с прочим наследством должна перейти к оставшимся после его смерти членам двора». Но если братья и другие близкие родственники умершего мужа отказывались жениться, вдова по обычаю считалась свободной от обязательств, возлагаемых на нее левиратом, и посторонний мужчина мог жениться на ней без опасения, что это вызовет недовольство у родственников ее прежнего мужа и они станут его преследовать. У северокавказских этносов левиратный брак разрешается нормами адата. Этот обычай сохранился в регионе и до настоящего времени.
Характерным для народов Северного Кавказа был и институт сорората: «порядок, по которому один мужчина женится на двух или нескольких родных или двоюродных сестрах: в дальнейшем превращении сорорат выражается в том, что вдовец должен или может жениться на сестре умершей жены, причем эта сестра может, а иногда и обязана, если свободна, выйти за него замуж». При сороратном браке калым обычно бывал значительно меньшим по сравнению с его обычными размерами.
Главой семьи был старший мужчина, которому все остальные члены семьи должны были повиноваться. Обычно думают, будто у горцев жена - это вещь, которую муж покупает у ее отца, платя калым. В «Адатах кавказских горцев» мы читаем, что «жена у чеченцев и других горцев во всем подчинена мужу как своему господину. Она должна работать на него, сносить безропотно налагаемое на нее наказание и всем своим поведением обнаруживать раболепное почтение». Однако было бы ошибкой считать, что таково было положение женщины у всех народов Северного Кавказа во все периоды истории. Чем древнее рассматриваемая эпоха, тем женщина была свободнее. Причем это характерно не только для Северного Кавказа. Так, например, в Гомеровских поэмах мы встречаемся с гораздо большей самостоятельностью женщины, чем в эпоху Перик-
ла. Жена Алкиноя Аретея разделяет с мужем все почести. Поэтому, подходя дифференцировано к правовому положению женщин у различных народов на Северном Кавказе, надо прежде всего отметить, что роль женщины в семье была очень значительной, особенно у кабардинцев. В полном ведении женщины находилась кладовая с продуктами питания, на ней лежало воспитание детей. В обществе ей должны были оказывать уважение. Согласно обычаю осетин, если женщина проходила, все должны были вставать, даже старики на народном судилище, тархоне или на нихасе. По адатам кабардинцев, осетин, хевсуров и сванетов по требованию женщины дерущиеся или сражающиеся должны были немедленно прекратить бой. В присутствии женщин нельзя было убить врага, если он отдавал себя под ее покровительство. По кабардинскому и осетинскому этикету наездник не мог проехать мимо женщины: он был обязан спешиться и пройти мимо нее, ведя коня под уздцы. Почтительное отношение к женщине проявлялось прежде всего в обращении к ней: к старшей - «наша мать», к равной или несколько старшей по возрасту - «наша сестра», к младшей - «красавица» («дахэ»).
Отметим, что у женщин была определенная имущественная самостоятельность. Так, у кабардинцев жена сохраняла право собственности на приданое. Без ее согласия муж не мог отчуждать ее вещи. Он не хозяин, а только управитель имущества своей жены. Еще большая имущественная самостоятельность женщин была у народов, феодальные порядки у которых только складывались, например, у чеченцев. В чеченском обществе переданная дочери отцом часть калыма и подарок жениха составляли личную собственность замужней женщины. У осетин не менее 1/3 так называемого «ирада» (калыма) переходила в собственность жены и в случае развода оставалась ей. И только у некоторых горцев, как, например, у аварцев и других дагестанских народов, где существовала не экзогамия, а эндогамия, все имущество жены переходило в полную собственность мужа. Это объясняется тем, что при эндогамии род, к которому принадлежит жена, и род мужа - один и тот же [10, с. 68-69]. В целом же самостоятельность кавказской женщины была относительной и не свидетельствовала о её правовом равенстве с мужчиной.
Прекращение брака у народов Кавказа также имело свои особенности. Процедура развода (т. н. трехкратный «талак») предельно проста: муж должен был безо всяких объяснений три раза сказать жене «ты для меня не жена» или «клянусь Аллахом, твоя спина для меня - как спина моей матери», и развод считается состоявшимся.
При разводе мужчина был более свободен в своих действиях, чем женщина, хотя формально аналогичное право давалось и ей. Единственные условия, которые шариат ставил перед мужчиной, желающим развестись, - он должен быть в здравом уме и никем не принуждаем к разводу.
Согласно нормам шариата, брак прекращался в случаях: 1) смерти одного из супругов; 2) вероотступничества; 3) приобретения права собственности одним супругом над другим; 4) развода.
По российскому законодательству XIX в. основаниями прекращения брака являлись: 1) лишение всех прав состояния; 2) прелюбодеяние; 3) безвестное отсутствие одного из супругов в течение пяти лет; 4) поступление одного из супругов в монашество.
Наиболее распространенной формой прекращения брака была смерть одного из супругов. После смерти супруга обычно начинался раздел семейного имущества. Об этом уже говорилось выше. После смерти супруги все ее имущество переходило мужу. Дети по адату никаких прав на имущество матери не имели. Шариат в таких случаях не вносил какие-либо коррективы в нормы адата.
Согласно обычному праву, инициатива по прекращению брака на Кавказе могла принадлежать только мужчинам. Дети в случае развода оставались с отцом. В кабардинских адатах записано, что «если жена бросает мужа, возвращается в родительский дом и отказывается жить с ним, калым должен быть возвращен мужу. Если, напротив того, муж бросает жену по прихоти и без всякой основательной причины, он теряет право получить обратно весь калым сполна: может требовать одну его половину и лишается навсегда права требовать другую».
Отметим, что развод на Северном Кавказе был большой редкостью, так как муж после него терял право на возвращение калыма (в большинстве случаев), а женщина забирала свое личное имущество. Если женщина уходила от мужа, то ее родные должны были возвратить калым. Дети, как правило, оставались у мужа.
Итак, в связи с влиянием на обозначенные нами выше институты не только норм адата, но и шариата, изучение мусульманского права приобретает особую актуальность. Процесс исламизации Европы, появление в европейских государствах огромного количества мусульман, их поведение, традиции, духовные и религиозные ценности вызывают неоднозначную реакцию и порождают большое количество вопросов как со стороны специалистов (политологов, социологов, юристов и др.), так и со стороны рядовых граждан. Одни считают это нормальным проявлением процессов глобализации, вторые - расплатой за европейскую колониальную политику, третьи - возможностью приобщить мусульман к европейскому образу жизни и в полной мере проявить по отношению к ним политкорректность и толерантность, четвертые - настоящим арабским завоеванием с последующей деградацией, а то и ликвидацией европейской культуры как таковой. Тем не менее, факт остается фактом: европейские государства никогда ранее не оказывались в подобной ситуации. Соответственно исследование мусульманского права в последнее время приобретает особое значение, причем не только теоретическое, но и практическое [11, с. 8].
Литература
1. Безрукова А.А. Гендерные характеристики социальных позиций женщин в традиционном адыгском обществе // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. - 2011. - № 1. - С. 130-137.
2. Нанаева Б.Б. Традиционное общество чеченцев: социокультурный анализ. -М.-Ростов н/Д: Социально-гуманитарные знания, 2012. - 134 с.
3. Сайдумов Д.Х. О некоторых аспектах влияния шариатского права в Чечне и Ингушетии на право и правосудие после принятия и распространения ислама // Юридический вестник ДГУ. - 2014. - № 2. - С. 18-21.
4. Основные черты обычного права народов Северного Кавказа // http://studentu-vuza.ru/pravo-narodov-kavkaza/lektsii/osnovnyie-chertyi-obyichnogo-prava-narodov-severnogo-kavkaza.html
5. Пагаева И.Л. Обычное право осетин: дис. ... канд. юр. н. - Ростов н/Д, 2006. -155 с.
6. Халифаева А.К. История государства и права Дагестана. - Махачкала, 2012. -373 с.
7. Чурсин Г.Ф. Народные обычаи и верования Кахетии. - Тифлис, 1905 // Репринтное издание по технологии print-on-demand с оригинала 1905 года. Воспроизведено в оригинальной авторской орфографии издания 1905 года (Тифлис: Издательство «Типография К.П. Козловскаго»), 2012. - 185 с.
8. Хасбулатова З.И. Обрядный комплекс традиционной чеченской свадьбы конца XIX - начала ХХ в. // Научные проблемы гуманитарных исследований. - 2011. - № 9. -С. 126-136.
9. Жиляева А.А. К вопросу о правовом положении женщины в браке в дореволюционной России // История государства и права. - 2014. - № 11. - С. 55-58.
10. Ладыженский А.М. Адаты горцев Северного Кавказа. - М., 1947; Ладыженский А.М. Адаты горцев Северного Кавказа // Научное издание. Южнороссийское обозрение. Вып. 18. - Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003. - 205 с.
11. Кича М.В. Роль и значение обычая в мусульманской правовой семье // Юридическая наука. - 2013. - № 1. - С. 8-10.
12. Сатушиева Л.Х. Статус национальных культур народов Северного Кавказа в конце XVIII первой половине XIX века // История государства и права. - 2014. - № 16. -С. 16-21.
13. Минниахметов Р.А. Шафиитская школа в исламском праве // Право и политика. - 2014. - № 2 (170). - С. 239-244.
Поступила в редакцию 26 января 2015 г.
UDC 67.3 (2Р37)
The common law of peoples of the Caucasus: the institutions of marriage and family
I.M. Goof
Department of Legal Disciplines of North-Caucasian Institute (branch) Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Russia, 360000, Nalchik, Mal-bahov St, 123; i_21@mail.ru
The article is devoted to one of the important and interesting subjects of Caucasian studies. The institutions of marriage and family occupy one of the central places in the system of customary law of peoples of the Caucasus. The article analyzes the inheritance share by law and the will as well as the traditions of dowry and its evolution. On the whole, the legal status of Caucasian women has been analyzed.
The research approaches are formational and civilizational approaches. The methods applied include formal legal system-structural, sociological, comparative law, as well as retrospective methods.
The most important finding of this paper is that inheritance and family law were regulated by ADAT and Shari'ah principles; the inheritance was passed in a straight line, but in the absence of direct heirs, grandchildren - the children of the daughter - could also inherit; marriage among the peoples of the North Caucasus in the past was strictly regulated by exogamic prohibitions. Marriage was mainly purchased (calumny); in matrimonial matters much attention was paid to the social stratum of the parties. Inheritance rights subjects included land, house, estate, livestock, household items, jewelry, weapons, grain stocks. Pastures, common stock pens, mills, and Mosque property were free from partition of property. Divorce in the North Caucasus was a rare case, as the husband lost the right to the return of the bride price (in most cases), and the woman took his personal property. If a woman left her husband, her family had to return the dowry. Children usually stayed with her husband.
Keywords: inheritance law and Testament, dowry, marriage age, the gender difference in the Caucasian society.
Received 26 January, 2015
