CC BY
124
Е.В. КОРНЕЕВА Елец
СИСТЕМА МОТИВОВ В АЛЬБОМЕ ГРУППЫ «NAUTILUS POMPILIUS» «ЯБЛОКИТАЙ»
Данная работа - попытка постижения особенностей мироощущения лирического героя альбома «Яблокитай» с помощью анализа мотивной структуры текстов, автором которых является И. Кормильцев, создавший большинство произведений и для других альбомов «Nautilusa» и выразивший мироощущение и этой группы, и определенного поколения.
Современные исследования позволяют соотносить альбомы рок-текстов с лирическими циклами: «Альбом в рок-культуре обладает всеми основными особенностями, присущими лирическому циклу: это в подавляющем большинстве случаев авторские контексты; единство композиций, входящих в альбом, обусловлено авторским замыслом; отношения между отдельными композициями и альбомом можно рассматривать как отношения между элементом и системой; альбом озаглавлен самим автором»1. Именно так мы будем рассматривать альбом группы «NAUTILUS POMPILIUS» «Яблокитай», который составляют десять текстов, объединенных несколькими мотивами, служащими цели создания особой картины мира и образа лирического героя. В цикле отчетливо звучит мотив смерти, подчиняющий себе и другие важные мотивы. Поскольку «мотив в альбоме может выступать знаком модели мироощущения героя, а расположение мотива в альбоме может указывать на его значимость для всего цикла»2, актуализация уже в первом тексте мотива смерти является показателем его значимости для выражения основной идеи всего комплекса.
Также концептуальными являются в альбоме мотивы пути - движения к смерти, одиночества как важного состояния лирического субъекта, ночи - времени странствий, самоубийства, которое порой представляется герою весьма желанным, любви, которая несет боль; лишь в наиболее «светлом» стихотворении альбома «Атлантида» мотив любви имеет позитивное звучание: «Мы любили друг друга потому и спаслись».
Вероятно, это один из тех случаев наименования цикла, когда заглавие всего альбома эксплицитно не выражено в заглавиях входящих в него отдельных произведений. Альбом, получивший название «Яблокитай» («так в вольном переводе создателей альбома выглядит простое русское слово апельсин»3), на наш взгляд, является воплощением основных мотивов творчества группы «NAUTILUS POMPILIUS».
Последнее стихотворение цикла носит заглавие «Апельсиновый день»; вероятно, заглавие «Яблокитай» давало возможность эксплицировать тему таинственного мира, где царит повторяемость событий, несущих страдание герою, толкающих его к смерти. Одна из тем альбома - круговорот жизни и смерти.
1 Доманский Ю. В. Циклизация в русском роке // Русская рок-поэзия: текст и контекст. 3. Тверь, 2000. С.100.
2 Там же. С.114.
3 NAUTILUS POMPILIUS: Введение в наутилусоведение. М., 1997. С.387.
В стихотворении «Странники в ночи» доминантными являются мотивы пути, ночи и смерти (под мотивом мы понимаем «любой феномен, любое смысловое “пятно” - событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т. д.»4): словно странники в ночи мы по улице прошли и расстались навсегда словно странники в ночи
в чем был смысл этих встреч я не знаю хоть убей -<...>
но я знаю мы умрем5.
Концептуальные слова в этом тексте встречаются определенное количество раз: ночь (6), странники (6), умрем (2), путем (2), расстались (2), встретиться (2), правда, один раз используется однокоренное слово «встреч». Вообще, все стихотворения альбома - это фиксация состояний, размышлений лирического субъекта, ранимого, болезненно чувствующего одиночество и собственную неприкаянность в мире. Мир в его восприятии - это ночь, люди - странники, не имеющие смысла и цели существования; единственная данность - это смерть, которая разлучит уже далеких, не узнающих друг друга людей: но я верю мы умрем чтобы встретиться опять и по улице пройти и друг друга не узнать
и пойти своим путем (словно странники в ночи) не жалея ни о чем (словно странники в ночи) (С.312)
Текст представляет собой ряд повторов, но важно, что во второй части лирический субъект меняет одно слово: вместо «знаю» - «верю» (мы умрем). Жизнь для него настолько тягостна, что лишь вера в смерть, в конечность подобного существования утешает его. Частотность употребления слов «ночь», «странники» служит цели репрезентации темы смерти и утверждает в мысли: жизнь человека - это странствие в ночи, путь к небытию.
В стихотворении «Нежный вампир» развивается мотив смерти: само заглавие имплицирует его - представления о вампирах как о неживых, но живущих и уничтожающих других, естественно отсылает к теме умирания, страшного ухода. «Вампирами становились “нечистые” покойники - преступники, самоубийцы, умершие преждевременной смертью и погибшие от укусов вампиров»6. Однако в данном тексте лирический герой - вампир - представляет смерть как спасение той, кому адресована его речь:
4 Гаспаров Б. М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века. М., 1993. С.30.
5 NAUTILUS POMPILIUS: Введение в наутилусоведение. М., 1997. С.311—312. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страницы.
6 Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М., 1998. Т. 1. С.212.
дать тебе силу дать тебе власть целовать тебя в шею целовать тебя всласть (С.308)
Адресат противопоставляется другим:
подруги твои нюхают клей с каждым днем они становятся немного глупей в этой стране вязкой как грязь ты можешь стать толстой ты можешь пропасть
но я разожгу огонь твоих глаз я даю тебе силу даю тебе власть я делаю тебя не такою как все (С.309)
Спасение от этого мира - превращение в вампира. Важно, что лирический герой - «таинственный гость» - сравнивает себя с «нежным вампиром», «невинным ребенком» и даже ощущает себя «агнцем на закланье».
В стихотворении «Сестры печали» мотив смерти актуализируется через мотив самоубийства и получает реализацию в ряде выражений: «со смертью назначена встреча», «готовятся к страшным прыжкам». Смерть связывается с водой. В мифологических представлениях разных народов «водная бездна или олицетворяющее эту бездну чудище - олицетворение опасности или метафора смерти...<...> являя собой начало всех вещей, вода знаменует их финал, ибо с ней связан (в эсхатологических мифах) мотив потопа»7. Носитель речи знает некую тайну, он знаком с сестрами печали и теперь рассказывает о них кому-то:
кто-то нежно кладет тебе руки на плечи и подносит огонь к побелевшим губам это сестры печали живущие в ивах их глаза словно свечи а волос туман (С.310-311)
В стихотворении возникает мифологизированный образ таинственных существ, провожающих человека в последний путь, идущих за ним до конца. Важно сравнение «сестры печали внезапны как дождь», которое репрезентирует мотив воды-смерти; причем, эти таинственные провожатые противопоставляются неким «женам радости», которые «пьют твое время как воду» и им «в тягость дороги свободы» - дороги смерти. Можно предположить, что сестры печали -это русалки, ведь русалки в представлении славянских народов связаны с миром мертвых - с водой - враждебны людям - способны заманить; под влиянием христианства их стали отождествлять с покойниками, умершими неестественной смертью. Важно, что русалками, согласно народным представлениям, становились преимущественно утопленницы или некрещеные дети, «образ русалки связан одновременно с водой и растительностью» : таинственные девы живут в ивах - растениях, традиционно связанных с водой. Данный текст - еще одна вариация пути к смерти, которая предстает как ночевка у сестер печали:
Передай им привет и останься у них ночевать (С.311)
7 Там же. С.240.
8 Там же. Т.2. С.390.
Поскольку вода - «одна из фундаментальных стихий мироздания»9 возвращение в ее лоно может восприниматься как нечто позитивное, благостное. Подобное отношение к водной стихии испытывает субъект речи в стихотворении «Атлантида». Мотив воды актуализируется уже в самом заглавии: Атлантида - легендарный остров к западу от Гибралтара, согласно Платону, рассказавшему историю этого государства в диалогах «Тимей» и «Критий», во время невиданных землетрясений и наводнений за одни ужасные сутки исчез, погрузившись в пучину. В последующие эпохи этот образ стал символом ушедшего прекрасного мира. Для лирического субъекта возвращение туда возможно лишь ночью (время странствий) и связано с чувством любви. Атлантида предстает как благое место, зовущее и притягивающее к себе:
я так ждал тебя долгих десять тысячелетий
чтоб вернуться с тобой в Атлантиду обратно (С.307)
Картина мира, предстающая перед нами в альбоме «Яблокитай», напоминает картину мира, традиционную для экзистенциализма: субъект речи фиксирует свою заброшенность, покинутость, болезненно ощущает свое одиночество и одиночество вообще. Частотны мотивы смерти, страдания, болезни, одиночества, и мучает носителя речи именно вопрос: «В чем был смысл этих встреч?» а также «зачем и куда едет поезд?» В стихотворении «Девятый скотч» возникает аллюзия к тексту группы «Машина времени» «Вагонные споры» с характерными для него мотивами «жизнь - поезд», «жизнь - перрон», что находит воплощение и в других текстах альбома («Во время дождя», «Апельсиновый день).
В стихотворении «Девятый скотч» лирический субъект предстает как традиционный герой экзистенциальных произведений: он одинок, ощущает впереди пропасть, к которой движется поезд-жизнь сквозь «черную степь» и «темные горы». Действие разворачивается в баре, но герой воспринимает все как поездку в вагоне «в города где никто нас / не ждет на перроне». Легко реконструировать его мировосприятие: жизнь - это поезд, но смысл его движения никому не дано узнать, именно это вызывает страдания лирического героя. Явственно звучат мотивы одиночества, бессмысленности бытия, обреченности человеческих попыток познать смысл существования. Мотив поезда в «Девятом скотче» имеет трагическое звучание: поездка в вагоне предстает как путь «через Черную степь где кочует Орда / через Темные горы куда-то туда / в города где никто нас / не ждет на перроне». Эта фраза словно иллюстрирует замечание З. Фрейда о том, что отъезд воплощает образ смерти, а «сновидения об опоздании на поезд <...> заключают в себе утешение в испытываемом во сне страхе: боязни умереть»10. Интересны наблюдения Д.О. Ступникова, сделанные по поводу образа поезда у Б. Пастернака и рок-поэтов, который обнаружил, что «поезд мыслится союзником и спасителем...»11, он символизирует и у Пастернака, и у рок-поэтов (Б. Г., Кинчева) «освобождение, духовное раскрепощение героя»12. В текстах «Яблоки-тая» иная трактовка этого образа:
твой поезд сошел с пути
9 Там же. Т.1. С.240.
10 Фрейд З. Толкование сновидений. М., 1997. С.279.
11 Ступников Д. О. Символ поезда у Б. Пастернака и рок-поэтов // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь, 1998. С.112.
12 Там же.
порви обратный билет останься здесь насовсем порви обратный билет
(«Апельсиновый день». С.304-305) моя жизнь как вокзал этот хлам на полу память о тех кто ждал здесь свои поезда
(«Во время дождя». С.308)
Вагон, поезд - это предметы, вызывающие страдания лирического героя, предпочитающего иной транспорт - велосипед, который, однако, тоже привезет его к смерти.
Важным мотивом цикла «Яблокитай» является мотив безумия мира, его несовершенства, враждебности человеку, поэтому бегство от него - это погружение в прошлое, прыжок с холма или моста, за чем последует переход в иную сферу. Герой устремлен в иные пространства, иные миры: к сестрам печали, в мир вампиров, в Атлантиду, «туда где всегда горит апельсиновый свет». А картина современно мира, нарисованная в стихотворении «Три царя», побуждает его покинуть:
а на клиросе умильно сшвают менты сколько песен им петь сколько водки им пить -не дождаться конца тому кто просто хочет жить
три царя видят на небе звезду черный князь проходит с охраной в кабак и пока вы не откажетесь лизать ему зад все на свете будет ребята не так (С.313)
В «Сестрах печали», «Девятом скотче» и «Людях на холме» актуализируется мотив прыжка, падения (смертельного):
у моста где готовятся к страшным прыжкам
(«Сестры печали». С.310) иногда мне кажется что я должен встать и отнести тебя как дитя броситься вместе с вершины холма.
(«Люди на холме». С.314) вероятно он видит что там впереди будет пропасть
(«Девятый скотч». С.310)
Причем важно, что в стихотворении «Сестры печали» прыжок воспринимается как нечто «страшное», а в тексте «Люди на холме» герой ощущает: «так будет лучше / для тебя и меня.». При этом субъект речи видит, как «люди на холме / кричат и сходят с ума / разбиваются / падая с вершины холма» (С.314). Здесь реализуется традиционная метафора: смерть как приближение к низу, нисхождение, погружение в воду, приближение к бездне. Поскольку пропасть является образом амбивалентным («источник мудрости, таящейся в глубинах подсо-
13ч
знания» ), ассоциируется со страной мертвых, символизирует начало конца, движение к ней может восприниматься и как приближение к глубинам мудрости, и как гибель. Лирический герой ощущает эту двойственность пропасти, поэтому
13 Жюльен Н. Словарь символов. Урал ЛТД, 1999. С.320.
его отношение к нисхождению, падению тоже неоднозначно: и боязнь, и желание сделать этот шаг.
В цикле совмещаются мотивы нисхождения и мотивы прихода гостей, вносящих дисгармонию или, наоборот, нечто позитивное в жизнь лирического субъекта:
ты войдешь в этот дом и останешься в нем навсегда ты исчезнешь навек и уйдешь вместе с тем кто придумал тебя
(«Во время дождя». С.308) ты вошла в мою грудь и сломала все ребра чтобы сделать мое сердце большим
(«Большое сердце». С.306) мы выйдем с тобой на крышу
(«Апельсиновый день». С.305)
Стремление вырваться за пределы выражает желание героя изменить свое существование, разорвать ограниченность бытия, пусть даже ценою смерти приблизиться к некой тайне, к вечности, уйти в мир Яблокитая.
В десятом тексте цикла «Апельсиновый день» заключительные строки имплицируют мотив самоубийства: «мы выйдем с тобой на крышу / и сядем на велосипед / <...> он увезет нас с тобой туда где всегда / горит апельсиновый свет» (С.305).
Мотивы пути, ночи, одиночества, поезда, падения (прыжка), смерти (самоубийства), создающие единство достаточно разнородных текстов альбома «Яблокитай», складываются в систему и способствуют созданию определенной модели бытия, проникнутой трагизмом мироощущения.
