CC BY
18© Метушевская Т.И.
DOI: 10.24412/2309-1592-2022-3-16-26 УДК 342.518.5
СИСТЕМА ГАРАНТИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫХ (СТАТСКИХ)
СЛУЖАЩИХ В РОССИИ В XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Метушевская Татьяна Иосифовна, кандидат юридических наук, доцент, ФГБОУ ВО «Курский государственный университет» e-mail: tatabajkova@yandex. ru
Аннотация. Проблемы исторического развития и совершенствования государственной гражданской (статской) службы, в том числе ее правового обеспечения, недостаточно исследованы, несмотря на их важность. В данной статье анализируется становление одного из элементов статуса государственного гражданского служащего - гарантий в России в XVIII - первой половине XIX вв. Автор детально анализирует гарантии государственного служащего на период прохождения службы и на период отставки. Представленная классификация гарантий показывает, что в правовом статусе государственного служащего представлены гарантии разной направленности от правовых до морально-психологических. Это позволяет положительно оценить деятельность законодателя, стремившегося использовать разнообразные стимулы для повышения эффективности государственной службы. В XVIII веке формируются и законодательно закрепляются гарантии государственных служащих, которые автор предлагает разбить на две группы. Первая - это гарантии государственных служащих на период прохождения службы. Ко второй подгруппе гарантий на период прохождения службы относятся социально-экономические гарантии чиновников. В статье дается краткий анализ каждой из названных групп.
Ключевые слова: государственная служба, чиновник, гарантии на государственной службе, правовой статус, государевы люди, статская служба
Проблемы исторического развития и совершенствования государственной службы, в том числе ее правового обеспечения, недостаточно исследованы, несмотря на их важность. В данной статье анализируется становление одного из элементов статуса государственного служащего - гарантий в России в XVIII - пер. пол. XIX вв.
Гарантии по государственной службе - это совокупность мер правового, социально-экономического, организационно-управленческого и морально-психологического характера, которые создают благоприятные условия для эффективного исполнения государственной должности, усиливают привлекательность государственной службы, обеспечивают
стабильность социального и правового статуса государственного служащего1.
На протяжении XVIII века формируются и законодательно закрепляются гарантии государственных служащих, однако они не выделяются законодателем в отдельную категорию. Как нам представляется, их можно систематизировать и разбить на две группы. Первая группа гарантий - это гарантии государственных служащих на период прохождения службы. Данная группа не является однородной и также требует дифференциации.
В первую подгруппу включим те, которые касаются служебно-правовой защиты государственных служащих:
1) право государственных служащих на защиту от насилия, угроз, других неправомерных действий в связи с исполнением ими должностных обязанностей. Законодательно эта гарантия была закреплена в Судебниках XVII в. и Соборном Уложении 1649 г. Уголовно-правовые запреты совершения насильственных посягательств в отношении представителей власти содержались в главе Х Соборного Уложения - «О суде». Следует согласиться с высказанным в дореволюционной литературе предложением: считать эти преступления направленными против порядка управления и суда, т.к. дифференциации между административными и судебными органами на тот момент еще не существовало2. Например, статья 106 главы X Уложения обеспечивала комплексную уголовно-правовую защиту интересов личности чиновника, осуществляющего судебные функции. Ответственность в форме битья батогами (за оскорбление) и членовредительства (за вред здоровью) наступала лишь тогда, когда вышеуказанные деяния совершались при исполнении лицом должностных обязанностей на рабочем месте - «в приказе». За нанесенное судье оскорбление виновный дополнительно уплачивал компенсацию в размере должностного оклада, а за вред здоровью - в двойном размере и т.д. Правовая охрана представителей власти на протяжении XVIII в. базировалась именно на Соборном Уложении 1649 г. В XIX веке эта охрана устанавливалась Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и выражалась в установлении особой уголовной ответственности за сопротивление должностным лицам при исполнении ими своих служебных обязанностей (ст. 262-275), а также за причиняемые им оскорбления (ст. 276-288), причем эти оскорбления признавались преступлениями против порядка управления, а не частными3. Данные
1 Охотский Е.В. Правовой статус государственного служащего в РФ // Государство и право. 2003. №9. С.24.
2 Самоквасов Д.Я. История русского права. М., 1906. С. 583.
3 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных//Российское законодательство X - XX вв. Т. 6. М., 1988. С. 242 - 244.
преступления карались независимо от жалобы потерпевшего и дела о них не могли быть окончены примирением. Виновному, в случае вооруженного сопротивления, грозило лишение всех прав состояния, ссылка на каторжные работы на заводах от четырех до шести лет. При невооруженном насилии над чиновником - ссылка в Томскую или Тобольскую губернии. Если кто-либо удерживал чиновника от законного исполнения обязанностей угрозами, то такому лицу грозила ссылка в те же губернии сроком до двух лет. Если какая-то группа лиц без видимого сопротивления просто отказывалась выполнять постановления власти, то в зависимости от степени вины им грозило заключение в тюрьме от шести месяцев до двух лет (ст. 291-300). Виновные в оскорблении чиновника при исполнении им его обязанностей «ругательными или поносительными словами» могли быть подвергнуты заключению в смирительном доме на срок от трех до шести лет. Таким образом, законодатель стремился путем особой уголовно - правовой защиты должностных лиц обеспечить их успешную деятельность;
2) право на особый порядок судопроизводства в отношении государственных служащих. Указанная гарантия подчеркивала особый статус чиновника; при рассмотрении уголовных и административных дел судами, учитывалась классная принадлежность служащего: с классом должности обвиняемого повышалась инстанция, рассматривающая его дело. Кроме того, в состав суда вводился административный элемент, игравший роль экспертов;
3) право на обжалование решений начальства. Цель данной гарантии - пресечь произвол вышестоящих чиновников. Каждый государственный служащий в своей деятельности должен был опираться на указы и регламенты, в случае принятия решения не по закону чиновник имел право жаловаться. Данная гарантия была заложена при Петре I. Так, по указу от 4 апреля 1722 г. Сенат имел право посылать в губернии и провинции проверяющих с чрезвычайными полномочиями, а чиновникам разрешал «в партикулярных обидах бить на сенаторов челом и искать на них судом, где подлежит»1.
Такое позволение было чрезвычайно важным для ограничения произвола со стороны всех чиновников, так как оно наводило на мысль, что если даже такое высокое лицо, как сенатор-ревизор, можно было привлечь к суду, то тем легче найти управу на каждого из чиновников, какого бы ранга он ни был. Однако после смерти Петра жалобы на сенаторов не были допущены ни перед Сенатом, ни перед судом.
В мемуарах чиновников содержатся примеры того, как они пользовались правом жалобы на действия, несоответствующие законодательству. Например, П.С. Батурин в Тульской уголовной палате
1 ПСЗ.Т. VI. № 3581; ПСЗ. Т. VII. № 4886.
рассматривал дело одного купца, обвиненного в воровстве. Его, по закону, должны были высечь кнутом и отправить в Сибирь. Однако купцы-однофамильцы решили дать взятку суду для того, чтобы их фамилия не была обесчещена. П.С. Батурин от взятки отказался: «И когда секретарь подал мне определение, учиненное в удовлетворение тем купцам и уже всеми членами подписанное, - тогда я объявил, что я никак от мнения своего не отступаю, и что, несмотря ни на какие лица и посторонния уважения, надлежит вора наказать так, как законами положено; если же Палата переменить своего определения не согласится, то я подам мнение...»1.
Гарантия на обжалование распоряжений начальства была закреплена в законодательстве XIX века, в Своде Устава о службе по определению от правительства (ст.789 ч.12. Особенно актуальной данная гарантия становилась при увольнении государственного служащего от должности. По мнению большинства ученых, как дореволюционных, так и современных, право жалобы должно быть неотъемлемым правом должностных лиц, увольняемых от должности по усмотрению начальства. Такая гарантия соответствовала бы интересам не только самих увольняемых, но и верховной власти. Нельзя упускать из виду, что в основании таких увольнений могли лежать не только действительная неспособность или неблагонадежность, но и ошибка со стороны начальства или личное отношение к служащему. Данная гарантия давала возможность чиновнику, уволенному без прошения об отставке, оправдаться или доказать свою невиновность, привести факты, смягчающие его вину.
Такое прогрессивное завоевание сводилось на нет в случае увольнения чиновника по ст. 788 п. 3, который гласил, что «чиновников, кои по убеждению начальства неспособны к исправлению возложенных на них обязанностей или почему-либо неблагонадежны, или сделали вину, известную начальству, но такую, которая не могла быть доказана фактами, представляется начальникам, от коих в общем порядке зависит увольнение от должностей, сими чиновниками занимаемых, увольнять их по своему усмотрению и без их о том просьбы»3. Затем, по статье 789 «те чиновники, кои по усмотрению начальства будут просто уволены от службы, без объявления причин увольнения, на такое распоряжение не могут жаловаться, и все их жалобы, а также просьбы о возвращении к прежним должностям или предании суду не только должны быть оставляемы без всякого действия и движения, но ни в Сенат, ни в Канцелярии по Принятию Прошений, на Высочайшее Имя приносимых, не должны быть
1 Батурин П.С. Записки П.С. Батурина // Голос минувшего, 1918, № 4-6. С. 184.
2 Свод законов Российской Империи. 2-е изд. Т.3. Ч. 3. СПб., 1833.
3 Там же.
вовсе принимаемы к рассмотрению». В случае если в приказе были приведены какие-либо мотивы увольнения, то данное увольнение считалось не подходящим под ст. 788, и тогда высшее начальство и Сенат рассматривали правильность увольнения по существу.
Вышеприведенные статьи играют важную роль. Необходимо признать вполне правильным предоставление начальству права увольнять неспособных или порочных чиновников от должности. Если государственная служба основана на свободном договоре, и должностное лицо могло добровольно оставить службу, следовательно, и другая сторона - верховная власть в лице начальника - имеет право этот договор расторгнуть с чиновником, который неспособен надлежащим образом исполнять служебные обязанности. Однако непонятным является лишение чиновников, уволенных по усмотрению начальства, права жалобы.
Увольнение «по третьему пункту» порождало ряд проблем. Во-первых, такое увольнение в большинстве случаев препятствовало поступлению на новую службу (закон не запрещал чиновнику устроиться на новую службу), так как «начальство склонно было верить другому начальству, а не уволенному, тем более создавалось предположение о какой-то такой вине чиновника, о которой и говорить было не удобно»1. Во-вторых, благодаря такому закону, судьба всех служащих оказалась в руках начальства. Поэтому чиновник фактически был вынужден подчиняться любому, даже явно незаконному требованию. В-третьих, такое положение дел не могло не сказаться на общем нравственном облике чиновников. Н. Флеровский так описывал сложившуюся ситуацию в своих мемуарах: «Тузы, собравшиеся на обед, защищали этот закон с величайшей настойчивостью... Они поставили бедных чиновников в самое тяжелое, унизительное положении и им все еще было мало, они хотели отнять у них последнюю тень права, которая им была оставлена. По самодурству и капризу начальник мог выгнать чиновника и никто не имел права спросить его, почему он это сделал»2.
При всей кажущейся негативности «третьего пункта» попытаемся разобраться в объективных причинах его появления. Происхождение этих статей таково: в основу Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. была положена идея, что наказания могут применяться только за проступки, в нем предусмотренные. Хотя Уложение о наказаниях старалось предусмотреть мельчайшие проступки чиновников, но на деле в нем обнаружилось много пробелов. Кроме того, российское чиновничество того времени, по крайней мере, в некоторых своих слоях, имело весьма низкий нравственный уровень, и его надо было «держать в
1 Флеровский Н. Три политические системы: Николай I, Александр II, Александр III: Воспоминания. Лондон, 1897. С 28-29.
2 Там же. С. 29.
ежовых рукавицах», а Уложение ставило власть начальства в весьма узкие рамки. Признавая необходимость предоставить начальству, право избавляться от нежелательных элементов на службе, законодатель не хотел при этом нарушать интересов того, за кем не числилось формальной вины. Поэтому начальству предоставили право увольнения чиновников по своему усмотрению, но постановили, что о вине, формально не доказанной, в приказе и в аттестат о службе чиновника ничего не пишется. Необходимо отметить, что увольнение «по третьему пункту» не лишало чиновника всех приобретенных прав (например, права на пенсию). Служащий лишался только права на получение ордена Владимира четвертой степени за тридцатипятилетнюю беспорочную службу. В связи с тем, что все права сохранялись, было признано лишним предоставлять уволенному право жалобы или право просить о предании его суду.
Таким образом, изначально законодатель не ставил перед собой цели - ограничить гарантированное право на жалобу чиновника, а пытался ликвидировать пробелы законодательства. Чрезвычайная мера должна была носить временный характер. Что касается негативного отношения чиновничьего сообщества к статьям 788 и 789, - оно было вызвано действиями начальства, которое откровенно злоупотребляло правом увольнения. Отметим также, что в чиновничьих кругах того времени установился взгляд на увольнения по третьему пункту как на такое право начальства, которым пользоваться неприлично. Этот факт свидетельствует о зарождающейся корпоративной этике. Поэтому по отношению к лицам, занимающим видное положение (например, в центральных учреждениях министерств) «третий пункт» почти никогда не применялся1. В некоторых ведомствах существовало смягчение данного права начальства: чины акцизного надзора и корчемной стражи, хотя бы и назначенные губернской властью, могли быть уволены только министром финансов.
Ко второй подгруппе гарантий на период прохождения службы можно отнести социально-экономические гарантии чиновников:
1) право чиновника на жалованье. Так, в 1708 году при проведении губернской реформы Петр I для противодействия «подкупу» служилых людей организует службу за жалованье. Тем самым царь ликвидировал «кормление от дел»2 и заложил основу социально - личностных гарантий чиновников. Однако отсутствие необходимых денежных средств в скором времени привело к возврату старой практики - службы за счет подношений населения3. Окончательное закрепление финансирования деятельности чиновников происходит при Екатерине II, с изданием в 1763
1 Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. С. 137.
2 До Петра I чиновники осуществляли свою службу за счет подношений населения. Такая практика получила название «кормление от дел».
3 ПСЗ. Т. VII. № 4889.
г. манифеста «О постановлении штатов разным присутственным местам.»1. В XIX веке данный принцип реализуется уже в полной мере, т.к. вырастает процент чиновников, для которых основной источник существования - жалованье. Основную часть содержания служащих составляло жалование (2/5 содержания), к нему присоединялись квартирные (1/3 содержания) и столовые (2/5 содержания) деньги. Размер жалования определялся законодательным путем, в особых штатах. С введением принципа прямых денежных выплат укрепляется правовой и социальный статус чиновника, усиливаются публичные начала самой государственной службы;
2) право чиновника на отпуск. Отпуск предоставлялся чиновникам в летний период времени на 4 недели. При этом нельзя было отлучаться всем сразу, так как это наносило вред государственным делам2;
3) с начала XIX в. чиновнику гарантировались денежные выплаты в случае болезни, сокращения, привлечения к ответственности за должностные правонарушения. В случае оправдания, время нахождения под следствием и судом засчитывалось в действительную службу. Таким образом, государство брало на себя ответственность за чиновника -подозреваемого и его семью, а также придерживалось презумпции невиновности. Презумпция невиновности - признание добросовестности работника, проявление уважения государства к своему служащему. Если государство требовало от него законопослушания и добросовестности в пользовании своими правами, то государственный служащий, в свою очередь, вправе был рассчитывать на то, что в отношении к нему государство будет исходить из принципов законности и презумпции невиновности.
Гарантии морально-психологического характера составляют третью подгруппу:
1) прибавление к отчеству «вичъ» при занесении должностных лиц в списки; такой чести удостаивались чины до коллежского советника. При царях московских прибавление к отчеству окончания «вичъ» считалось особой привилегией бояр и окольничих. В 1765 г. Екатериной II «для вящего служебного отличия», принято было за правило - при занесении должностных лиц гражданского ведомства в списки, писать высшие чины до коллежского советника включительно с «вичем», надворных советников - «овъ, ынъ», а всех прочих чиновников просто одними именами без отчества. В этой гарантии заключался особый знак монаршего благоволения;
2) уважение согласно чину: чем выше чин государственного служащего, тем больше знаков почтения ему оказывалось. Например,
1 ПСЗ. Т. XVI. № 11988.
2 ПСЗ. Т. VI. № 3534.
почтение выражалось в особой форме обращения. Такими общими обращениями стали: для I и II классов - «Ваше высокопревосходительство», для III и IV классов - «Ваше превосходительство», для V класса - «Ваше высокородие», для VI-VIII классов - «Ваше высокоблагородие», для IX-XIV классов - «Ваше благородие»;
3) право дворян на особый суд. Так как дворяне являлись опорой государства и костяком государственных служащих в XVIII веке, то законодатель считал необходимым сохранять их привилегии и гарантировать им судебное разбирательство с участием монарха. Эта гарантия с одной стороны подчеркивала особый статус дворян, с другой стороны, - открывала перспективы для выходцев из других сословий в случае получения ими дворянского достоинства. Таким образом, наличие исключительных гарантий стимулировало чиновников к карьерному росту.
К четвертой подгруппе относятся организационно-управленческие гарантии:
1) продвижение по службе. При Петре I закладывается две возможности продвижения по службе: а) за выслугу, б) льготное продвижение по службе чиновников, получивших образование или прошедших стажировку за границей, а также за особые заслуги перед императором. Об этом свидетельствуют статьи 13 и 14 в Табели о рангах. При этом законодатель учитывал как сам факт учебы, так и «знатность услуги» - пользу, принесенную чиновником государству.
Помимо учебы за границей царь создавал систему учебных заведений в России. В 1718 году он велел устроить академию для подготовки молодых людей к гражданской службе. Из-за недостатка учебников и учителей это дело было отложено, а в 1721 году Петр I в ожидании устройства академии повелел сделать краткую школу для обучения экономии и гражданству.
Таким образом, данная гарантия, во-первых, была призвана обеспечить приток на государственную службу образованных людей, во-вторых, создавала механизм быстрого продвижения по службе. Основным путем продвижения по службе являлась выслуга лет, досрочный же перевод в высший класс был исключением из правила, как бы наградой за особые заслуги, присуждавшейся по личному решению монарха. Следует признать, что законодатель не только формально закрепил право образованных чиновников на получение более высокого статуса, но и создал систему образовательных учреждений в России для служащих, отправлял их учиться за границу. Стимулирование и получение образования сочеталось с возможностью реального обучения в России и за рубежом. Профессионализм подразумевает под собой два важных аспекта: образование и опыт. В России на первом месте всегда опыт стоял выше
знаний. Попыткой изменить ситуацию стал указ от 6 августа 1809 г. Согласно ему, для производства в чины коллежского асессора (VIII класс) и статского советника (V класс), требовались помимо выслуги лет, свидетельство об окончании курса в одном из российских университетов, либо сдача экзамена по прилагавшейся к указу программе. В указе определялись критерии, которым должны были соответствовать служащие государственного аппарата. Для управления требовались «исполнители сведущие, обладающие твердым и отечественным образованием, возвышающихся не выслугою лет, а действительными заслугами и отличными познаниями»1. Программа была довольно обширной и предполагала знание русского и одного иностранного языка, основательные знания в области права - естественного, уголовного и гражданского, отечественной истории, экономики и статистики и т.д. Обращает на себя внимание акцент на отечественное образование и знание российской действительности;
2) равные права иностранцев на допуск к государственной службе в России. Данная гарантия была продиктована потребностями государства в иностранных специалистах. Иностранцы, находившиеся на службе в Российской империи, обладали тем же правовым статусом, что и русские подданные. Государство, заинтересованное в специалистах, не ограничивало, а наоборот, привлекало иностранцев на службу в Россию. В августе 1715 г. издается указ «О призыве в Россию ученых и в правоведении искусных людей для отправления в коллегиях дел»2. Чиновникам-иностранцам по этому указу предлагались следующие условия: жалование в размере 500 рублей, чин асессора, дворянство, награды за особые заслуги и переводчик для не владеющих русским языком. Аналогичного рода указы издаются в 1718, в 1720 годах3. Качественно новым по своему содержанию явился Манифест «О призыве Шведов на службу»4, в котором законодатель высказывает заинтересованность в чиновниках-специалистах в области права и закрепляет процедуру приема на службу иностранцев. Желающий поступить на государственную службу должен был владеть русским языком и принести присягу. В случае необходимости кандидат обязан был явиться на освидетельствование в столицу, при этом государство брало на себя обязательства по оплате дороги и жилья, выделяло карманные деньги. За особые заслуги чиновнику-иностранцу могли быть пожалованы «деревни и иные награды». Подтверждалось дворянство. Окончательное закрепление правового статуса государственных служащих иностранцев
1 ПСЗ. Т. XXX. № 23771.
2 ПСЗ. Т. V. № 3044.
3 ПСЗ. Т. V. № 3259; ПСЗ. Т. VI. №3497.
4 ПСЗ. Т. VI. № 3778.
происходит в Табели о рангах. Так, статья 5 Табели о рангах гласила: «не имеет никто ранг взять по характеру, который он в чужих службах получил, пока мы ему оного характера службы не подтвердили, которое подтверждение мы каждому по состоянию его заслуг жаловать будем»1. Таким образом, иностранец, желавший служить в России, должен был подтвердить свое право на ранг и получить патент на чин. В первой половине XIX века доступ иностранцев к государственной службе в России ограничивается, т.к. подданство по Своду Устава о службе по определению от правительства принадлежит к числу условий поступления на государственную службу2. Однако запрет на прием в службу иностранцев не носил безусловного характера. Устав о службе позволял принимать на службу иностранцев по учебному, горному, и телеграфному ведомствам. Эти исключения объясняются недостатком специалистов в указанных сферах. Таким образом, к середине XIX века произошли некоторые изменения в политике государства в отношении приема иностранцев на службу. Происходит законодательное закрепление ограничения доступа иностранных граждан к государственной службе России. При этом поступившим на службу иностранцам гарантировалось равенство в правовом статусе с русскими чиновниками. В современной России не граждане права на государственную службу лишаются.
Вторую группу образуют гарантии чиновника после окончания службы:
1) при прекращении государственной службы в связи с выходом в отставку чиновник сохранял за собой чин и все связанные с ним привилегии;
2) вышедший в отставку чиновник имел право вернуться на государственную службу в том чине, в котором вышел в отставку. Данную гарантию устанавливал Указ 1762 г. «Об определении отставных и статских чиновников в службу по их желанию»3;
3) право на пенсионное обеспечение рассматривается нами как гарантия, начиная с 1832 года, когда были приняты «Уставы о пенсиях и единовременных пособиях». До этого пенсия скорее исключительное право некоторых чиновников, т.к. отсутствовал гарантированный механизм выплаты пенсий, а средства были ограничены строго определенной суммой. Все те, кто в данную сумму не попадал, автоматически оставался в резерве на пенсионное обеспечение. Однако механизм пенсионного обеспечения закладывается именно в XVIII в., при Екатерине II, указом «О пенсионах статских чиновников»4. В начале XIX
1 ПСЗ. Т. VI. № 3890.
2 Свод законов Российской Империи. 2-е изд. Т.3. Ч. 3. СПб., 1833. С. 499.
3 ПСЗ. Т. XVI. № 11951.
4 ПСЗ. Т. XVI. № 12175.
в. право на пенсию получили вдовы и дети чиновников, причем вдова имела право на У той пенсии, которую получал или получал бы муж, а дети по У пенсии. Сумма пенсии, получаемая семьей, не должна была превышать того, что получал бы чиновник сам.
Таким образом, в XVIII - первой половине XIX века складываться система гарантий государственного служащего на период прохождения службы и на период отставки. Представленная нами классификация гарантий показывает, что в правовом статусе государственного служащего представлены гарантии разной направленности от правовых до морально-психологических. Это позволяет положительно оценить деятельность законодателя, стремившегося использовать разнообразные стимулы для повышения эффективности государственной службы.
Изучение истории и процесса трансформации гарантий государственных служащих имеет особое значение на современном этапе развития, в ходе проведения административной реформы. Исторический опыт дает основание выделить недостатки, присущие современной системе гарантий государственных служащих: 1) в законе1 нет четкого разделения понятий прав и гарантий государственных служащих; 2) выделяются две группы гарантий: организационно-управленческие и социально-экономические. На наш взгляд, недооценивается роль морально-психологических стимулов; 3) гарантии не используются законодателем как эффективное антикоррупционное средство. Таким образом, устранение этих и других недостатков, упорядочение и систематизация гарантий государственных служащих - актуальная необходимость, которая должна быть реализована в ходе модернизации и реформирования системы государственного управления.
Библиографический список
1. Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. СПб.: Тип. Акционер. о-ва Слово, 1910. - 479 с.
2. Самоквасов Д.Я. История русского права. М.: Университетская типография, 1906. - 586 с.
3. Флеровский Н. Три политические системы: Николай I, Александр II, Александр III: Воспоминания. Лондон: б.и., 1897. - 543 с.
1 Федеральный закон от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 02.08.2004. № 31. Ст. 3215.
