CC BY
9
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2021. № 2
Н.В. Фаустова*
СИСТЕМА АВТОРСТВА В ТВОРЧЕСТВЕ КЬЕРКЕГОРА
И МЕТОДОЛОГИЯ РАБОТЫ С НЕЙ
В статье поднимается проблема интерпретации произведений С. Кьер-кегора в связи с использованием им псевдонимов. На основе анализа работ «О моей писательской деятельности» и «Точка зрения на мою писательскую деятельность» дается толкование авторства Кьеркегора и предлагается методология работы с наследием мыслителя, которая может позволить исследовать его с учетом особенностей псевдонимного творчества.
Ключевые слова: псевдоним, эстетическая и религиозная линии работ, подлинное христианство, «христианский мир», косвенный метод.
N.V. F a u s t o v a. The system of authorship in Kierkegaard's work and the methodology of working with it
The article raises the problem of interpretation of Kierkegaard's work in connection with use by him of pseudonyms. Based on the analysis of "On My Work as an Author" and "The Point of View for My Work as an Author", the article gives an interpretation of Kierkegaard's authorship and suggests a methodology for working with the thinker's legacy, which can allow us to study it, taking into account the features of pseudonymous creativity.
Keywords: pseudonym, aesthetic and religious lines of works, authentic Christianity, "Christian world", the method of the indirect communication.
С. Кьеркегор оставил обширное творческое наследие, которое поражает своим разнообразием и во многом остается для потомков большой загадкой, поскольку философ писал в своей особенной манере, требующей сейчас столь же особого подхода от интерпретатора его трудов. Речь об использовании Кьеркегором псевдонимов, которое не может иметь привычного в подобных случаях объяснения. Точки зрения псевдонимов во многом отличаются как кардинальным образом, так и всего на один-два тона, о чем часто мы узнаем от самих псевдонимов, критикующих и комментирующих друг друга.
* Фаустова Наталья Валерьевна — аспирант кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (119991, Ленинские горы, МГУ, учебно-научный корпус «Шуваловский», г. Москва, Россия), тел.: +7 (964) 725-18-94; e-mail: [email protected]
Данный факт не мог не стать причиной появления различных гипотез о смысле использования Кьеркегором псевдонимов, в первую очередь гипотез, апеллирующих к личности мыслителя и истории его жизни (см.: [ЛИ Шестов, 1992, 2007; П.П. Гайденко, 1997; В.А. Подо-рога, 1995]). В работе «Концептуальные персонажи С. Кьеркегора» Н.Б. Тетенков классифицирует интерпретации псевдонимии, выделяя биографические, психологические, экзистенциальные, эстетические и те, которые опираются на учение Кьеркегора о непрямой коммуникации [Н. Б. Тетенков, В .В. Лашов, 2012, с. 4-79]. В той же работе он приводит справедливое, на наш взгляд, высказывание Х. Фенгера относительно того, что вопрос о псевдонимах является догматом для исследователей Кьеркегора, о котором каждый из них должен иметь свое мнение [там же, с. 44].
По нашему мнению, Фенгер абсолютно прав, потому что без принятия какой-либо рабочей гипотезы по вопросу псевдонимии у Кьеркегора сколь-нибудь адекватное исследование его наследия затруднительно. Если псевдоним для мыслителя был не просто вымышленным именем, а автором-персонажем со своей точкой зрения, то в таком случае мы имеем дело не с совокупностью произведений конкретного автора, с которой можно работать, применяя привычные историко-философские методы, используемые при исследовании любого другого автора, а с совокупностью авторов, одним из которых является сам Кьеркегор1. Постановка проблемы псевдонимии у Кьер-кегора является только первым шагом на пути к интерпретации его наследия — вторым должна быть разработка основанной на рабочей гипотезе особой, если не сказать уникальной, методологии исследования, необходимой в связи с необычным характером его творчества.
Кьеркегор проясняет особенности своего стиля авторства и объясняет причины его формирования в нескольких специально написанных для этого работах, главными из которых являются «О моей писательской деятельности» (1848-1849, приложение - 1850 г.) и «Точка зрения на мою писательскую деятельность» (1848). Помимо того, что они содержат наиболее полное высказывание мыслителя о своем авторстве, в них также описывается структура такого авторства и цели, которые преследовала эта система.
В данной статье мы рассмотрим эти произведения и на основе проведенного анализа сформулируем предварительную интерпретацию авторства Кьеркегора, а затем опишем основанную на ней методологию исследования творчества философа.
1 Например, в «Заключительном ненаучном послесловии к "Философским крохам"» псевдоним Йоханнес Климакус анализирует «Назидательные беседы» «магистра Кьеркегора» (см.: [С. Кьеркегор, 2012а, с. 250-251]).
«О моей писательской деятельности»
Произведение «О моей писательской деятельности» было написано позже «Точки зрения», однако мы рассмотрим его первым, поскольку, в отличие от последнего, оно было опубликовано самим Кьеркегором. После написания «Точки зрения» Кьеркегор очень сильно и долго сомневался, стоит ли ее публиковать, поскольку опасался, что слишком откровенно высказался в ней о себе и своем жизненном и писательском пути — мыслитель не хотел, чтобы современники поняли его превратно, прежде всего уличили в религиозной гордыне (см. "Selected entries from Kierkegaard's Journals and Papers...": [S . Kierkegaard, 1998, p. 151-296]). В конце концов, в 1851 г. он издал «О моей писательской деятельности», которая представляла собой сокращенную и менее откровенную версию «Точки зрения».
В этой работе Кьеркегор объясняет, что его творчество представляет собой единую систему авторства, которая была призвана решать определенные задачи. С 1843 по 1846 г. мыслитель писал и параллельно друг другу издавал две линии работ — эстетическую и религиозную. Эстетические работы выходили в свет под псевдонимами («Или - или» Виктора Эремиты, «Страх и трепет» Иоханнеса де Силенцио и др.), в свою очередь цикл религиозных «Назидательных бесед» Кьеркегор публиковал под своим именем. Каждая религиозная работа выходила в один день с псевдонимной, либо же через небольшой промежуток времени, но обязательно каждое эстетическое сочинение сопровождало парное ему религиозное. Подписанные псевдонимами произведения должны были поспособствовать выведению читателей из иллюзии относительно того, что они христиане. Религиозные «Назидательные беседы» в свою очередь были призваны параллельно указывать на «пункт прибытия» — подлинно религиозное экзистирование. Эти части, отрицательная и положительная, составляют единую систему авторства, целью которой было донести до читателя экзистенциальное сообщение о том, что значит быть христианином. По мысли Кьеркегора, содержание псевдонимных работ по мере их выхода должно было становиться менее эстетическим2 и все более религиозным, что и обеспечило бы достижение поставленной цели: «Майевтика заключается в отношении между эстетическим письмом и религиозным телос3. Она начинает с эстетического, в ко-
2 Речь идет об эстетической стадии согласно учению Кьеркегора о стадиях человеческого существования (эстетической, этической, религиозной). Эстетическая стадия является начальной стадией: индивид живет своими непосредственными влечениями, его дух еще не пробудился (см. об этом: [С. Кьеркегор, 2014а; S. Kierkegaard, 1991]).
3 Цель (греч.).
тором, возможно, проводит жизнь большинство людей, и одновременно религиозное начинает внедряться настолько быстро, что те, чье внимание было привлечено эстетическим, внезапно оказываются в центре подлинно христианских категорий — они наконец становятся готовы к подлинному осознанию» [S. Kierkegaard, 1998, p.7].
Кьеркегор подчеркивает, что с самого начала своего творческого пути был религиозным автором. Он противопоставляет толпу, «людскую массу» «единичному индивиду» и жизнь в эстетических категориях экзистированию в религиозных. Быть настоящим христианином — значит быть единичным индивидом4, потому заключенное в системе авторства Кьеркегора религиозное сообщение непременно включает в себя сообщение о том, что значит быть единичным: «... задача заключается в том, чтобы собрать большое число читателей, завладеть абстракцией: публикой. Здесь положено начало, майев-тически, с сенсацией и всем ей присущим (публика всегда там, где происходит нечто подобное). Движение призвано майевтически встряхнуть "толпу", чтобы связаться с "единственным" в религиозном понимании» [ibid, p. 9]. Выход эстетического сочинения «Или -или», в состав которого входит пикантный «Дневник соблазнителя», вызывает сенсацию и тем привлекает внимание публики к линии псевдонимных работ, которые обеспечат дальнейшее продвижение к религиозному, в то время как в «Назидательных беседах» Кьеркегор от своего имени обращается к единичному: «.тот единственный, кого я с радостью и благодарностью называю моим читателем» [С. Кьеркегор, 2009, с. 15].
Переход из эстетического в религиозное предполагает, помимо движения от массы к индивидуальности, движение от мышления к простоте. Конкретно в тех культурно-исторических условиях это означало полемику с философией Гегеля и датским гегельянством. Мыслитель пишет: «.Я хотел предотвратить то, чтобы кто-нибудь, ограничиваясь и довольствуясь более простым и более низким, тем самым шел дальше, разрушая более высокое, шел дальше, ставя низшее на место высшего, шел дальше, превращая высшее в фантастическое и нелепое преувеличение, низшее в мудрость и истинную серьезность; я хотел уберечь людей в "христианском мире" от экзистенциального обесценивания жизни Лютера и ее значения — я хотел, если возможно, содействовать предотвращению этого» [S. Kierkegaard, 1998, p. 17]. Выражением «идти дальше» Кьеркегор отсылает к интеллектуальной экспансии на христианство, системе Гегеля, стремившейся вобрать в
4 Понятие философии Кьеркегора (дат. den Enkelte), означающее конкретную человеческую экзистенцию в ее неповторимости — именно конкретный человек имеет отношения с Богом, а не «толпа».
себя все, индивидуальное и религиозное подвести к общему. Целью Кьеркегора было внедрить христинство в «христианский мир»5, где христианами не экзистенциально становятся, а изначально являются по «праву рождения», несмотря на то, что жизнь проводится в нерелигиозных категориях. Таким образом, иллюзия, из которой философ хотел вывести своих современников, имеет три модуса: это «христианский мир», в котором люди считают себя христианами, хотя на самом деле далеки от того, чтобы экзистировать религиозно, толпа, «публика», имеющая претензию на истину6, и «чистое мышление», всепоглощающая рефлексия, отдаляющая индивида от подлинного экзистирования. Кьеркегор противопоставляет этому подлинное экзистирование: религиозное экзистирование в качестве единичного, предстоящего перед Богом. Чистому мышлению он противопоставляет экзистирование, системе — субъективного мыслителя, который мыслит внутри своей экзистенции, «пытаясь понять самого себя в существовании» [С. Кьеркегор, 2012б, с. 341-352]. Этот аспект подробнейшим образом раскрывается псевдонимом Йоханнесом Климакусом в «Заключительном ненаучном послесловии к "Философским крохам"».
Ключевым пунктом этого движения из эстетического в религиозное Кьеркегор считает «Послесловие», поскольку именно в этой работе Климакусом прямо ставится проблема всего авторства Кьеркегора: «быть единичным» и «стать христианином». После этого произведения Кьеркегор публиковал в основном только религиозные работы, такие как «Дела любви» и «Упражнения в христианстве». Часть из них была подписана псевдонимом Анти-Климакус, который, по мысли Кьеркегора, был призван воплощать собой образ идеального христианина. По степени близости к религиозному Кьеркегор ставил себя выше эстетических псевдонимов, а выше себя ставил именно Анти-Климакуса [S. Kierkegaard, 1998, p. 6]7.
Мыслитель признается, что план авторства не был им четко сформулирован с самого начала — он формировался по мере создания новых произведений. Данная им самим интерпретация является осмыслением его творческого пути, пониманием, которое пришло со временем. Кьеркегор воспринимал свою творческую деятельность как собственное воспитание в христианстве и видел себя больше читателем, чем автором своих книг.
5 Christenhed (дат.).
6 Эту тему в ее связи со своим авторством Кьеркегор раскрывает в работе «Единичный», посмертно опубликованной в качестве приложения к «Точке зрения» (см.: [S. Kierkegaard, 1998, p. 101-127]).
7 Это возможно в силу того, что можно мыслить идеал, не считая себя его воплощением.
Поводом к прямому высказыванию о методе авторства послужил выход второго издания «Или — или» — первого произведения псевдонимной линии. Данный факт указывает нам на важность последовательности издания псевдонимных работ. Объясняя свою псевдонимию, Кьеркегор использует такие выражения, как «выводить из иллюзии», «подводить», «отправная точка», «пункт прибытия», «путь» и, наконец, «движение». «Отправной точкой» является эстетическая стадия существования, первым выходит в свет «Или — или», в котором представлены эстетическое и этическое миросозерцания. Новое издание этого сочинения, таким образом, нарушает замысел мыслителя. Кьеркегор пишет в дневниках по этому поводу: «Я никогда не позволю, чтобы второе издание "Или — или" было опубликовано без чего-нибудь сопровождающего. <...> ...второе издание "Или — или" является критической точкой (что я на самом деле сразу понял и написал "Точку зрения", чтобы опубликовать ее в то же время, в противном случае вряд ли было бы серьезным шагом публиковать второе издание) — и такого больше никогда не будет. Если бы эта возможность не была использована, все, что я написал, выглядящее как единое целое, разрушилось бы главным образом в своей эстетической части» (цит. по: [ibid., p. 185-186]). Написание «Точки зрения» и затем «О моей писательской деятельности» должно было решить проблему. Эта ситуация показывает, как мог меняться план философа по мере его осуществления.
«Точка зрения на мою
писательскую деятельность»
«Точка зрения» является наиболее полным и искренним высказыванием Кьеркегора о своем творческом пути, в некоторой степени это даже исповедь — исповедь талантливого и сильного человека и религиозного писателя. Как было отмечено нами выше, обнародование такого высказывания мыслитель посчитал рискованным для понимания как его самого, так и его авторства в целом, поэтому после долгих сомнений и напряженных раздумий отказался от публикации этой работы и издал менее откровенную «О моей писательской деятельности». «Точка зрения» была посмертно опубликована его братом Петером в 1859 г.
В «Точке зрения» Кьеркегор пишет: «.я считал молчание своим долгом, потому что авторство не стояло еще перед моими глазами во всей целостности и таким образом понимание могло быть только непониманием» [ibid., p. 23]. Он подчеркивает: «Есть время молчать и время говорить» [ibid.]. Настало время говорить.
Философ с самого начала четко заявляет: «Следовательно, содержание этой маленькой книги таково: что на самом деле я являюсь автором, что я был религиозным автором, что все мое творчество как единое целое принадлежит христианству, проблеме того, что значит стать христианином...» [ibid.]. Далее он добавляет, что не может рассказать обо всем, что касается его авторского пути, в полной мере, потому что не имеет права выставлять на публику свои отношения с Богом и также не хочет нагружать читателя подробностями, имеющими отношение сугубо к его личности.
Кьеркегор делает четкий акцент на том, что в своем творчестве он не прошел путь развития от эстетического к религиозному, а был религиозным автором изначально — он и сейчас может писать эстетические сочинения, как делал это раньше. Псевдонимные работы писались для того, чтобы коммуницировать с публикой, живущей в эстетических категориях, и тот, кто не понимает роли и места этой линии публикаций в общем писательском замысле Кьеркегора, не понимает и самого этого замысла.
Творчество Кьеркегора делится надвое не только в связи с одновременной публикацией двух тематически различных линий работ, но и в связи с привычной у других авторов эволюцией замысла: «Заключительное ненаучное послесловие» Йоханнеса Климакуса является «поворотным пунктом», который знаменует для Кьеркегора конец так называемого «первого авторства». Как мы упоминали, в этой работе Климакусом прямо ставится проблема всего авторства Кьеркегора: «быть единичным» и «стать христианином». Это произведение является итоговым, и, как пишет в предисловии к русскому переводу «Послесловия» Н. Исаева, «оказавшимся в точке схождения его [Кьеркегора] псевдонимических работ и работ, подписанных собственным именем» [Н. Исаева, 2012, с. 16]. В «Точке зрения» Кьеркегор пишет: «"Заключительное ненаучное послесловие" не эстетическая работа, но, строго говоря, и не религиозная. Вот почему она принадлежит псевдонимному автору, хотя я поместил свое имя в качестве имени редактора, чего я не делал ни с одним исключительно эстетическим творением — во всяком случае, намек для того, кто интересуется этими вопросами или чувствует такие вещи» [S. Kierkegaard, 1998, p. 31-32].
Кьеркегор планировал завершить свою писательскую деятельность изданием «Послесловия», но сложилось иначе — конфликт с журналом «Корсар» заставил его по-другому посмотреть на себя и ситуацию в обществе, он продолжает писать. Начался период «второго авторства» — теперь Кьеркегор издавал сугубо религиозные
работы, по своему меткому выражению, он «выкарабкался из личины эстетического» [ibid., p. 32]8.
Свое псевдонимное творчество мыслитель называет «благочестивым обманом» — все эти работы, как мы указывали выше, в совокупности представляют собой единое средство так называемой непрямой коммуникации, майевтический прием, призванный вывести современников из иллюзорного «христианства». Кьеркегор настаивает на том, что эту задачу нельзя решить с помощью прямой коммуникации. Прямое сообщение такого рода не получит должного отклика и только вызовет негодование и обвинение его отправителя в гордыне. Лучше не только начать говорить с публикой на ее языке, но и сделать вид, что ты даже не на равных с ней, а ниже: заявить, что сам не являешься христианином, в отличие от читающей публики. Диалог начинается с этой точки, по мере его продолжения передающий сообщение начинает использовать все больше религиозных категорий и тем самым меньше эстетических: это нужно для того, чтобы читатель не заметил этого перехода. Именно из этих соображений Кьеркегор быстро писал и издавал, также ему было важно, чтобы публика не расценила этот переход из эстетического в религиозное как просто развитие его личности — в то же время это была и осознанная борьба с мифом касательно того, что эстетическое и религиозное суть не экзистенциальные сферы, а нечто, зависящее от одного только возраста (эстетическое как удел молодых, а религиозное — пожилых).
Главным образом, «Точку зрения» от «О моей писательской деятельности» отличает попытка Кьеркегора рассказать, насколько это представлялось ему возможным, о своих отношениях с Богом и своей личностной истории. Глава «Участие Провидения в моем авторстве» является самой загадочной не только в рассматриваемом произведении, но и, пожалуй, во всем наследии Кьеркегора. Здесь философ пишет, что на самом деле не был автором в полном смысле, а только соавтором Бога, который действовал его рукой. Кьеркегор только со временем осознал, что представляет собой созданная им система авторства — он не до конца осознавал это и только теперь понимает, что им руководило Божественное Провидение. Оно устроило все определенным образом, о чем мыслитель тогда не догадывался.
Кьеркегор рассказывает, что изначально был побужден к писательству избытком воображения и идей. Его здоровье не выдержи-
8 За исключением литературной рецензии на «Две эпохи» и ряда других небольших публикаций.
вало натиска, заставлявшего писать сутки напролет, и он чувствовал, как Бог оберегает его от этих атак вдохновения, которые могли сломить его физически. Философ подчинялся воле Бога.
К религиозному авторству Кьеркегора, по его словам, побудил некий factum9 — некое событие. Он понял, что является поэтом10, но factum поспособствовал и религиозному пробуждению — Кьеркегор решил «опустошить» себя от всего поэтического, полностью от него освободиться и всецело посвятить себя религиозному, стать пастором (т.е. псевдонимные работы создавались им и по этой причине).
Мыслитель настаивал на том, что не был идеальным христианином или учителем веры, он расценивал себя как кающегося грешника и шпиона великой идеи — христианства. Он был «без авторитета»11 и не столько «учил», сколько учился сам посредством своей писательской деятельности.
В конце жизни Кьеркегор напишет: «Есть люди, чье предназначение — жертвовать, тем или иным способом приносить кому-либо жертвы ради торжества идеи... я, несущий мой особый крест, и есть такой человек» (цит. по: [П. Роде, 1998, с. 104]).
Косвенный метод
как система авторства С. Кьеркегора
По отношению к своему авторству Кьеркегор не употребляет термин «система»: во-первых, «системой» для него была философия Гегеля, в которой он видел угрозу подлинному экзистированию, во-вторых, хоть он и воспринимал свое творчество как единое целое, он не делал таких обобщений, которые, как правило, являются уделом исследователей. В нашем разборе работ философа мы часто применяли этот термин — «система авторства» — такая концептуализация должна иметь место. Систему авторства мы предлагаем называть «косвенным методом» — от выражения «косвенный метод коммуникации», которое мы можем встретить, например, у П.П. Гайденко и А. Фришмана [П. П. Гайденко, 1997, с. 45; А. Фришман, 1994, с. 114]. Мы предлагаем подходить к исследованию творчества Кьеркегора исходя из такой теоретической схемы. Для начала четко сформулируем, как Кьеркегор объяснял суть своего авторского метода в рассмотренных выше «О моей писательской деятельности» и «Точке зрения на мою писательскую деятельность».
9 Сделанное, совершенное (лат.). Скорее всего, речь идет об истории с помолвкой с Региной Ольсен.
10 «Поэта» и «поэзию» Кьеркегор всегда понимает как способ существования и миросозерцания, относящиеся к эстетической стадии.
11 Выражение Кьеркегора.
Совокупность различных сочинений, опубликованных Кьерке-гором как под множеством псевдонимов, так и под его собственным именем, объединяется в единую систему авторства посредством общей цели, которую, по мысли философа, должно было преследовать ее создание. Эта цель состояла в том, чтобы вывести окружающих из иллюзии относительно того, что они якобы являются христианами, и незаметно подтолкнуть их к подлинному экзистированию в религиозном. Вся совокупность публикуемых Кьеркегором сочинений решала задачу донесения до читателей экзистенциального непрямого сообщения: «быть единичным» и «стать христианином». Псевдонимные работы были призваны «косвенно» вывести читателя из этой иллюзии и постепенно привести его к религиозному посредством уменьшения доли эстетического содержания и увеличения доли содержания религиозного: Кьеркегор считал, что достижение поставленной цели невозможно с помощью прямого сообщения. Параллельно этим сочинениям мыслитель издавал «Назидательные беседы», чтобы продемонстрировать «конечный пункт», к которому вела читателя эстетическая линия.
Выход «Заключительного ненаучного послесловия» завершает систему двойной публикации, а вместе с ней и «первое авторство», поскольку является сугубо философской работой, в которой прямо ставится проблема всего авторства.
В период «второго авторства» Кьеркегор публикует религиозные работы, подписанные его именем и псевдонимом Анти-Климакус, который, по мысли писателя, должен был олицетворять истинного христианина.
Косвенный метод Кьеркегора как огромное непрямое сообщение представляет собой философское описание стадий человеческого существования самими индивидами изнутри. Мыслитель не просто говорит с публикой на ее языке, а создает автора-псевдонима, тем или иным образом олицетворяющего определенную экзистенциальную сферу. Если публикация псевдонимных работ представляет собой движение от эстетического к религиозному, от менее совершенного, по мнению Кьеркегора, к более совершенному, то входящие в косвенный метод авторы могут быть рассмотрены с точки зрения иерархичности стадий существования: Йоханнес Климакус располагается на этой лестнице стадий выше псевдонимных авторов предшествующих его «Послесловию» работ, выше его Кьеркегор, а выше всех настоящий христианин Анти-Климакус.
Прежде чем перейти к описанию методологии исследования творчества Кьеркегора, основанную на данной интерпретации, необходимо обсудить один важный вопрос: в какой степени изложенное в «Точке зрения» можно принимать на веру?
Палитру позиций по вопросу о «Точке зрения» описывает в начале своей статьи в международном кьеркегоровском комментарии Дэвид Лоу: одна часть исследователей доверяет авторской саморефлексии Кьеркегора (Лоури, Кабелерн, Теннисен, Грив, Воткин), другая считает ее рационализацией, попыткой мыслителя объяснить свое творчество самому себе, имеющей слабое отношение к истинной картине (Фенгер, Пул), а третья относится к ней со сдержанным скептицизмом (Хирш, Гарфф) [D.R. Law, 2010, p. 12-14]. Сам Лоу относит себя к третьей группе и в цитируемой статье описывает противоречия, которые видит в разъяснениях Кьеркегора. Сходное отношение высказывает в монографии «Трагедия эстетизма» П.П. Гайденко: «К группе эстетических произведений Киркегор относит "Или — или", "Страх и трепет", "Повторение", "Понятие страха", "Философские крохи" и "Этапы жизненного пути". <...> Произведением переходного характера Киркегор считает "Заключительное ненаучное послесловие", а в третью группу, религиозных произведений, включает "Жизнь и власть любви", "Христианские речи" и некоторые другие. <...> Однако объяснение Киркегора ничего не объясняет. Оно только обнаруживает, насколько писатель субъективнее, когда пытается истолковать самого себя, и насколько он объективнее, когда пишет, не объясняя. Гораздо адекватнее было бы не деление по этапам, а по содержанию, вернее, по жанру произведений.» [П.П. Гайденко, 1997, с. 47-48].
Действительно, даже если отвлечься от аргумента Гайденко и доводов других исследователей, которые можно рассматривать отдельно, не может не вызвать вопросов прямое утверждение Кьер-кегора о том, что план авторства формировался им по мере своего осуществления и что только ко времени написания «Точки зрения», оглядываясь назад, он осознал, что представляет собой его творчество — что его рукой вел Бог (глава «Участие Провидения в моем авторстве»). Как мы указывали выше, сам Кьеркегор признает, что писал эстетические работы, чтобы «опустошить» себя от поэтического и потом полностью отдаться религиозному.
Несомненно, для решения данной проблемы необходима скрупулезная реконструкция создания Кьеркегором своих произведений и эволюции его рефлексии над своим творчеством. Такая реконструкция необходима, но мы считаем ошибкой применять ее в качестве верификационного критерия к «Точке зрения».
Допустим, реконструкция показывает, что в начале своего творческого пути Кьеркегор не помышлял ни о чем подобном тому, о чем позже напишет в «Точке зрения». Значит ли это, что мы должны отбросить предложенную в этом произведении интерпретацию? Нет. Дело в том, что высказывание автора также можно воспринимать
не только как описание, но и как перформативный акт12: оценивая свое творчество, Кьеркегор не обязан чистосердечно рассказывать читателю о том, что происходило тогда у него в голове и творилось в душе, он может по-новому посмотреть на свой путь и тем самым потребовать воспринимать его так, а не иначе. Интерпретатор может не согласиться с таким толкованием, которое дает сам автор, но он не может его исключить из его писательского наследия, потому точка зрения автора не может полностью отвергаться. Таким образом, интерпретатор должен работать и с этой гипотезой тоже. С другой стороны, если мы будем рассматривать творчество Кьеркегора как единую систему авторства, доверившись его словам из «Точки зрения», то увидим, что эта система по частям создавалась им именно таким «перформативным образом»: каждая новая публикация закрепляла место предыдущих в системе. Во-первых, новое эстетическое сочинение представляло собой развитие религиозной темы и очередной шаг в сторону от эстетического, во-вторых, псевдонимные авторы прямо связывали свои произведения с произведениями других псевдонимов. Уже в 1846 г. Кьеркегор в «Послесловии» Йоханнеса Климакуса объединяет псевдонимные сочинения в систему, преследующую одну цель (см. «Взгляд на некоторые примеры в современной датской литературе» [С. Кьеркегор, 2012а, с. 245-294]): это в равной степени можно считать не только описанием, но и перформативом — можно допустить, что Кьеркегор не осознавал такой взаимосвязи своих эстетических работ с самого начала. Согласно «Точке зрения», «Послесловие» было задумано им как последняя работа, однако он продолжил писать. Можем ли мы отбросить второе авторство, если точно знаем, что ранее мыслитель предполагал завершить свою систему авторства «Послесловием»? Нет, ее продолжение было авторским перформативом Кьеркегора. То же и с «Точкой зрения»: она тоже входит в эту систему13.
Конечно, вышеприведенные доводы не означают, что мы должны всецело доверять написанному в «Точке зрения» и закрывать глаза на возможные противоречия. Речь о том, что мы должны выйти из заколдованного круга, в который попадаем, если полностью не доверяем автору. Реконструкция творческого пути Кьеркегора и его личное видение должны представлять собой разные подходы, призванные дополнять друг друга.
12 Перформативное высказывание — высказывание, которое одновременно является и действием, например «объявляю вас мужем и женой» (см.: [Д. Остин, 2006, с. 262-282]).
13 Если иметь в виду произведение, то корректным будет говорить о работе Кьеркегора «О моей писательской деятельности», которая действительно входит в систему авторства, но мы говорим о его интерпретации авторства вообще.
Методологические рекомендации по изучению творчества
С. Кьеркегора в связи с косвенным методом
Разъяснение Кьеркегора, данное им в «Точке зрения», может создать впечатление, что псевдонимные сочинения в рамках косвенного метода являются не более чем «благочестивым обманом» и майевтическим инструментом, однако на самом деле это не так. Эти работы имеют собственное глубоко позитивное содержание, ведь именно они оказали неоценимое влияние на европейскую философию ХХ в. Эти произведения, яркие и новаторские, безусловно не могут восприниматься только как части «отрицательной» линии публикаций в противовес религиозной — положительной, это такие же ступени на лестнице стадий, что и религиозные сочинения, воплощение определенной сферы существования. Важным является тот факт, что полное философских и творческих прозрений содержание псевдонимных сочинений нельзя определить как в достаточной мере эстетическое: между строк в рассуждениях псевдонимных авторов сквозит проблеск религиозного, которое является целью экзистенциального путешествия, ведь это не только выведение «из» (иллюзии), но и движение «к» (истине). В этом и состоит диалектика эстетических произведений Кьеркегора: их содержание может рассматриваться самостоятельно, само по себе и в то же время без потери этой самостоятельности, а также в качестве ступени к чему-то большему (как представляется из «Точки зрения», сам Кьеркегор все-таки недооценивал положительное содержание своих псевдонимных работ). Особенность косвенного метода состоит именно в том, что при иерархичности сфер существования голоса, их представляющие, равны.
На основе главных характеристик косвенного метода мы сформулировали следующую методологию исследования творчества Кьеркегора.
Принцип первый: псевдоним в понимании Кьеркегора был не именем, а своего рода персонажем со своим миросозерцанием, которое он и выражает в своем «сочинении», поэтому критически важным является разделять высказывания самого Кьеркегора и его псевдонимов: кто именно это сказал, чья это точка зрения.
Второй принцип выражается в столь же четком разделении произведений на основе иерархичности. Принадлежащие к разным экзистенциальным сферам авторы высказывают разные суждения относительно какого-либо предмета, и эти суждения мы должны воспринимать с оглядкой на место работы в системе: когда она вышла и кто ее автор. Например, мы не можем судить о понимании религиозности Кьеркегором, опираясь на «Страх и трепет», который является
эстетическим сочинением, но мы можем для этого обратиться к произведениям самого Кьеркегора и Анти-Климакуса.
Опирающаяся на эти принципы методология предполагает три вида анализа.
Статический анализ
Данный тип анализа предусматривает раздельное изучение определенных работ и содержащихся в них понятий, например рассмотрение понятия страха в одноименном трактате псевдонима Вигилия Хауфниенсия или концепции истины как субъективности у Йоханнеса Климакуса в «Послесловии», т.е. сочинение и концепт как бы вырываются из косвенного метода и исследуются в их статике.
Динамический анализ
Активная динамика содержания псевдонимных сочинений представляет собой проблему для исследователей, поэтому интерпретатору и необходимо предварительно определяться с позицией по этому вопросу. Принадлежность псевдонимов к определенной сфере существования предполагает перспективизм, в случае Кьер-кегора — нечеткий и стихийный. Множество тем и мотивов, как нити, проходят из работы в работу, меняя оттенки и интенсивность цвета. Динамический анализ допускает такое рассмотрение темы в ее развитии: изменение понимания, как явное, так и скрытое, того или иного концепта по мере продвижения от эстетического к религиозному, способы проявления тех или иных тем и мотивов в разных сочинениях, естественно, с учетом авторства и времени их выхода. Например, понятие веры. Климакус понимает веру как «объективную неопределенность, сопровождаемую отталкиванием от абсурда и удерживаемую в страсти внутреннего, которая сама есть отношение внутреннего, усиленное до своей предельно высшей точки» [С. Кьеркегор, 2012б, с. 590-591], тогда как Кьеркегор мыслит ее как «глубокое, сильное, блаженное беспокойство, которое подвигает верующего к тому, чтобы он не мог успокоиться в этом мире» [С. Кьеркегор, 2011, с. 32]. Каждый автор делает акцент на том аспекте, который ему более важен.
Сопоставительный анализ
Сопоставительный анализ представляет собой подвид динамического: мы берем отдельный фрагмент из цепочки и работаем с ним. Здесь нас интересуют не вариации темы по мере «движения» по лестнице стадий, а отличия в конкретной паре работ. Приведенное выше сравнение определений веры может быть как составной частью динамического анализа понятия «вера» на протяжении всего
авторства, так и самостоятельным сравнительным анализом. Свое самостоятельное значение этот тип анализа обретает в связи с тем, что Кьеркегор практиковал публикацию работ «в паре». Прежде всего, речь идет о «Назидательных беседах», которые сопровождали каждое псевдонимное сочинение: содержат ли они какие-либо параллели с парным им псевдонимным произведением, и если да, то какую смысловую нагрузку они несут, какие грани темы проявляются в этих работах и почему. Например, в беседах, сопровождающих второе издание «Или — или», содержится свое, религиозное понимание «или — или» («или Бог — или.»): «.что бы ни выбрал человек, если он не выбрал Бога, он упустил свое Или — или» [С. Кьеркегор, 2009, с. 53]. Также Кьеркегор издавал в паре и псевдонимные работы внутри эстетической линии — на это важно акцентировать внимание, поскольку время публикации всегда имело для Кьеркегора принципиальное значение. Прежде всего, мы имеем в виду пару, которую составили «Повторение» и «Страх и трепет», изданные 16 октября 1843 г. (также вместе с «Назидательными беседами»).
Мы считаем, что описанная выше методология позволит максимально аккуратно и адекватно работать с наследием Кьеркегора, чтобы также дать верную оценку его авторской саморефлексии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Гайденко П.П. Трагедия эстетизма: О миросозерцании Сёрена Кирке-гора. М., 1997.
Исаева Н. Сёрен Кьеркегор: Лестница в небо - виртуальный проект // Кьеркегор С. Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам». М., 2012. С. 5-19.
Керкегор С. Повторение / Пер. с дат. П. Ганзена; Под ред. Д.А. Лунгиной. М., 1997.
Кьеркегор С. Беседы / Пер. с дат. А. Лызлова. М., 2009.
Кьеркегор С. Евангелие страданий / Пер. с дат. А. Лызлова. М., 2011.
Кьеркегор С Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам» / Пер. с дат. Н. Исаевой, С. Исаева. М., 2012а.
Кьеркегор С. Понятие страха / Пер. с дат. Н.В. Исаевой, С.А. Исаева. М., 2012б.
Кьеркегор С. Или - или / Пер. с дат. Н. Исаевой, С. Исаева. М., 2014а.
Кьеркегор С. Страх и трепет / Пер. с дат. Н.В. Исаевой, С.А. Исаева. М., 2014б.
Кьеркегор С. Девять бесед 1843 года / Пер. с дат. А. Лызлова. М., 2016.
Остин Д. Перформативные высказывания // Остин Д. Три способа пролить чернила: Философские работы / Пер. В. Кирющенко. СПб., 2006.
Подорога В.А. Выражение и смысл. М., 1995.
Роде П. Сёрен Киркегор / Пер. с нем. Н. Болдырева. Челябинск, 1998.
Тетенков Н.Б., Лашов В.В. Концептуальные персонажи С. Кьеркегора. Архангельск, 2012.
Фришман А. О Сёрене Кьеркегоре и Михаиле Бахтине «с постоянной ссылкой на Сократа» // Мир Кьеркегора: Русские и датские интерпретации творчества Сёрена Кьеркегора / Под ред. А. Фришмана. М., 1994. С. 106-122.
Шестов Л.И. Киргегард и экзистенциальная философия. М., 1992.
Шестов Л.И. Афины и Иерусалим. М., 2007.
Kierkegaard S. Stages on life's way. Princeton, 1991.
Kierkegaard S. The point of view. Princeton, 1998.
Law David R. A cacophony of voices: The multiple authors and readers of Kierkegaard's The Point of View for My Work as an Author // International Kierkegaard commentary: The Point of View / Ed. R.L. Perkins. Macon, Georgia, 2010. P. 12-48.
