CC BY
136
28. Bokat N. Op. cit. P. 195.
29. Gullette M. Safe at Last in the Middle Years. Berkley, Los Angeles, London: University of California Press, 1988. P. 85.
Notes
1. Pushkar G.A. Tipologiya i poehtika zhenskoj prozy: gendernyj aspekt (na materiale rasskazov T. Tolstoj, L. Petrushevskoj, L. Ulickoj): dis. ... kand. filol. nauk [Typology and poetics of women's prose: the gender dimension (based on the stories of T. Tolstaya, L. Petrushevskaya, L. Ulitskaia): Dis. ... Cand. Philology]. Stavropol. SGU. 2007. P. 3.
2. Gender v britanskoj i amerikanskoj lingvokul'turah: monografiya - Gender in the British and American lingvocultures: monograph / under gen. ed. E.S. Gritsenko. M. FLINTA: Nauka. 2011. P. 159.
3. Ibid. P. 168.
4. Ibid. P. 162.
5. Ibid. P. 157.
6. Ibid. P. 167.
7. Kenyon O. Women Novelists Today. A Survey of English Writing in the Seventies and Eighties. Brighton: The Harvrester Press, 1988. P. 62.
8. Byatt A. S. The Virgin in the Garden. Harmondsworth: Penguin Books, 1981. P. 29. (Hereinafter, translation is ours. - AK)
9. On the threshold of the motif in the works of A. S. Byatt see: Lang K. Existence on the Threshold: Liminal Characters in the Works of AS Byatt. Available at: http //: ro.uow.edu.au/theses/346
10. Byatt A. S. Op. cit. P. 14.
11. Kenyon O. Op. cit. P. 73.
12. Byatt A. S. Op. cit. P. 70.
13. Byatt A. S. Still life. Harmondsworth: Penguin Books, 1987. P. 84.
14. Bokat N.S. The Novels of Margaret Drabble: this Freudian family nexus. N. Y .: Peter Lang. 1998. P. 60.
15. Lambaeva E.D. Funkciya hudozhestvennoj detali v tvorchestve A. S. Bajett na primere romana "Natyurmort" [Function of artistic detail in the works of A. S. Byatt based on the novel "Still Life"] // Tat'yanin den': sb. st. i materialov V respubl. nauch.-prakt. konf. «Literaturovedenie i ehstetika v HKHI veke» - Tatyana's Day: col. art. and proceedings of the V Repub. scientific and practical conf. "Literature and Aesthetics in the twenty-first century." Kazan. RIC "School". 2008, is. 5, part I, Pp. 121-127.
16. Ibid. P. 127.
17. Bochkareva N.S., Grafova O.I. EHkfrasticheskaya ehkspoziciya v romane A. S. Bajett "Natyurmort" [Attractionsi exposure in the novel of A. S. Byatt "Still Life"] // Rossijskaya i zarubezhnaya filologiya - Russian and foreign philology. 2014, is. 4 (28), p. 196.
18. Ibid. P. 195.
19. Lambaeva E.D. Op. cit. Pp. 126-127.
20. Kenyon O. Op. cit. P. 64.
21. Drabble M. The Radiant Way. Harmondsworth: Penguin books, 1988. P. 9.
22. Bokat N. Op. cit. P. 139.
23. Ibid. P. 91.
24. Ibid. P. 190.
25. Ibid. P. 229.
26. Drabble M. Op. cit. P. 95.
27. Drabble M. A Natural curiosity. Harmondsworth: Penguin books, 1990. P. 252.
28. Vokat N. Op. cit. P. 195.
29. Gullette M. Safe at Last in the Middle Years. Berkley, Los Angeles, London: University of California Press, 1988. P. 85.
УДК 820
М. А. Маслова
Синтез просветительской и романтической традиций в творчестве У. Теккерея
Статья посвящена проблеме традиции в художественном тексте. На материале романа «История Генри Эсмонда» рассматривается связь творческих поисков Теккерея с традицией просветительского романа-воспитания и предромантического готического романа. В частности, структурообразующая роль мотива дороги, встречи, тайны рождения героя. Отмечается «идиллический» момент в романе Теккерея, который связывает его художественную концепцию с традицией классического английского романа. Подчеркивает© Маслова М. А., 2015
ся важность для Теккерея некоторых положений эстетики и поэтики романтизма: повторяемость темы Судьбы, использование романтической иронии и гротеска, игрового подхода к действительности. Игровое начало в поэтике Теккерея связывается с приемами мифологизации, маски, мистификации, стилизации под мемуары в духе восемнадцатого века.
The article is devoted to the problem of tradition in text of fiction. On the material of the novel "The History of Henry Esmond" discusses the relationship of creative searches Thackeray wish the tradition of the Enlightenment novel of education and novel of the gothic. In particular, the pivotal role of the motif of road, meeting, the mystery of the birth of a Hero are represented. Marked "idyllic" moment in the novel of Thackeray, which links his artistic concept with the tradition of the classic English novel. Stresses the importance for Thackeray certain provisions of the aesthetics and poetics of romanticism: the theme of Fate, romantic irony and the grotesque, the game approach to reality. The game started in poetics Thackeray associated with the methods of mythologization, masks, mystification, and stylization memoirs in the spirit of the eighteenth century.
Ключевые слова: традиция, просветительский роман-воспитание, мотив дороги, романтизм, маска, мифологизация, мистификация.
Keywords: tradition, enlightenment novel-education, motif of the road, romanticism, romantic irony, mask, mythologization, mystification.
Традиция - важнейшая составляющая литературного процесса, которая позволяет, по мысли М. Бахтина, воспринимать мировую культуру как диалогическое пространство. Рассмотрим синтез просветительской и романтической традиций в творчестве У. Теккерея на материале его исторического романа «История Генри Эсмонда» (1852 г.), который связывают прежде всего с традицией В. Скотта. Теккерей использует принцип исторической романистики В. Скотта - изучение человека в его связях с обществом и ходом истории. В то же время писатель полемизирует со Скоттом, смещая интерес в сферу частной негероической жизни, выдвигая на первый план углубленное изучение личности, что позволяет рассматривать названный роман как психологический. Необычность теккереевского романа для исторической романистики первой половины XIX в. проявляется в субъективизации исторического прошлого. В классической схеме вальтер-скоттовского романа история была не субъективным ощущением, а объектом наблюдения. Поэтому в центре романа Скотта не один человек, а множественность судеб. Скотт сталкивает старое и новое, исторически отжившее и перспективное, в центре же действия - вымышленный «беспристрастный» герой, который видит «правду» у обеих сторон, тем самым обеспечивая объективность оценки исторического прошлого. В центре романа Теккерея - рефлексирующий герой. Эсмонд рассказывает прежде всего свою собственную историю, он никогда не имеет беспристрастности всеведущего рассказчика Скотта.
Однако роман Теккерея можно рассматривать как творческую полемику и с более ранней литературной традицией. Традиция просветительского романа прослеживается в «Истории Генри Эсмонда» в использовании структурообразующих элементов авантюрно-приключенческого романа - популярного жанра эпохи Просвещения. М. Бахтин, рассматривая авантюрный роман XVII-XVIII вв., в качестве его определяющих признаков называет авантюрное время, управляемое силой случая, идиллический момент (безродный и бездомный герой обретает счастье в семье) и значимость хронотопа дороги и встречи [1].
В романе Теккерей сохраняет мотив тайны рождения и узнавания своего происхождения и своей семьи главным героем. Эсмонд совершает свои «приключения» на дорогах войны, подвергаясь смертельной опасности. Используются такие мотивы плутовского романа как дуэль, переодевания. Традиционны и первые главы романа, где дается родословная героя. В просветительском романе эти главы обычно объясняли причины странствий героя, мотив дороги. У Теккерея родословная Эсмонда превращается в социально-историческую характеристику определенной группы общества, становится кратким экскурсом в историю страны, намечая те конфликты и политические интриги, которые были связаны с правлением Стюартов.
Образа «дороги» как траектории пространственно-временных перемещений героя, характерного для просветительского романа в «Истории Генри Эсмонда», нет. Образ дороги используется метафорически. Жизненный путь Эсмонда - это дорога испытаний, путь самопознания, обретения опыта и понимания истинных жизненных ценностей. Образ дороги уходит корнями в библейскую символику, где он традиционно выражал идею восхождения души к Богу в виде лестницы. Если у Теккерея 30-40-х гг. тема дороги звучит как тема суетного и тщеславного жизненного пути («Кэтрин», «Барри Линдон», «Ярмарка тщеславия»), то в 1850-е гг., когда он обращается к созданию образа положительного героя, «более близка ему лестница» [2].
Мотив встречи также играет свою роль в «Эсмонде». Первая встреча двенадцатилетнего Гарри с Рэйчел Каслвуд, испытанное им чувство восхищения и благодарности, определяют даль-86
нейшие отношения героев и как бы предвосхищают их союз. Жизненный опыт Эсмонда - обретение семьи, забота о дорогих ему людях, душевный покой и осознание нужности и ценности для человека этого мира семьи, «где нет ничего чужого, случайного, непонятного, где восстанавливаются подлинно человеческие отношения...» Этот идиллический момент классического семейного романа, по мнению М. Бахтина, «является определяющим и в романе поколений Теккерея» [3]. Большинство критиков не удовлетворены финальными сценами романа и считают счастье Эсмонда сомнительным. О недостатках «смутного финала» говорит Д. Тилфорд, М. Гарсон считает, что Эсмонд становится «самодовольным и язвительным человеком. чья жизнь никогда вполне не будет счастлива». В. Ивашева категорично заявляет: «Финал Эсмонда - капитуляция. он отказывается от борьбы.», Ф. Овчинникова полагает, что Теккерей отказывается принять просветительский идеал тихого семейного счастья [4]. Однако Генри Эсмонд выбирает единственно возможный для него путь, отнюдь не легкий в окружающей его атмосфере безнравственности и карьеризма - путь стоика. А это уже немало. Справедливо замечание Д. Уитли, что поражение Эсмонда «мнимое, кажущееся» [5]. Его мнимое поражение - это нравственная победа, сохранение человечности в своей душе. Правильно подчеркивает И. Уильямс близость Теккерея традициям английской литературы XIX в.: «Несмотря на утонченный анализ и суровый критицизм его работ, он отстаивает по существу те же ценности, которые более абсолютно утверждаются у Диккенса и более оптимистично у Дж. Элиот» [6].
Теккерей опирается на традицию просветительского романа воспитания. История Эсмонда может рассматриваться как история становления личности, «история молодого человека». «Эс-монд» анализируется как роман воспитания - Bildungsroman, познания жизни и саморазвития многими критиками [7]. Итог воспитания героя самой жизнью дается в традициях XVIII столетия - «в согласии с просветительским идеалом герой решил "обрабатывать свой сад" на табачных плантациях Виргинии.» [8]. Добровольно изолированный от общественной деятельности, ведущий сугубо частный образ жизни, Эсмонд подтверждает невозможность гармонии частной и гражданской жизни, тем самым вписываясь в общую тенденцию английского Просвещения, которое надеялось добиться изменения общества в лучшую сторону через нравственную природу частных индивидов.
В «Истории Генри Эсмонда» схема просветительского романа не только возрождается, но и переосмысливается. Рэйчел Каслвуд напоминает во многом «голубую» традиционную положительную героиню романов. В её портрете преобладают золотистые цвета, мягкие полутона, подчеркивается кротость взгляда, нежность улыбки. Но подобное представление о ней не выдерживает проверки жизнью. Проверка жизнью - излюбленный филдинговский прием. К нему прибегает и Теккерей. Ангелоподобная кроткая Рэйчел проявляет ревность и эгоизм. Её дочь, тщеславная красавица Беатриса, стремится к богатству и величию, выставляя свою красоту как товар в брачной сделке. Многими она воспринимается как традиционная героиня-злодейка, антипод ангелоподобной матери. Это как бы задано и во внешности героинь - кроткая блондинка противопоставляется коварной брюнетке. Но теккереевские образы не подчиняются установленным схемам. За внешними проявлениями эгоизма и тщеславия трудно бывает увидеть душевное благородство Беатрисы. Она искренне и глубоко любит мать и всячески способствует её счастью с Эсмондом. Этот характер выглядит более живым и интересным.
Переосмыслению подвергается и роль случая как литературного приема. В просветительском романе тайна рождения героя открывалась благодаря счастливому случаю, в результате чего герой находил семью, обретал благополучие и вступал в счастливый брак в финале (как это происходит, например, с Томом Джонсом у Филдинга). Наиболее точные вариации этой схемы в XIX в. мы находим у Диккенса. Теккерей подобные счастливые случайности считает неправдоподобными. В «Рейнской легенде» (1845) он высмеивает такие случайности, характерные для авантюрно-исторических романов первой половины XIX в.: «Судьба словно следит за подобными героям; события происходят с ними в точности в должный миг. необходимо ли им приключение -и приключение немедленно подвертывается; и мне часто приходилось восхищенно недоумевать. каким образом самый скромный из романтических героев - синьор Клоун - безотлагательно раздобывает себе все нужное ему для пантомимы» [9].
В «Эсмонде» подобных случайностей нет. Случай иногда круто поворачивает судьбу героев, но он обычно имеет социальную или психологическую подоплеку (несостоявшийся брак Беатрисы с Гамильтоном, провал заговора в пользу Претендента). Ничего не меняет в судьбе Гарри и раскрывшаяся тайна его рождения. В чистом виде «счастливый случай» проявляет себя лишь на войне, где Гарри удалось избежать роковой пули в отличие от Джорджа Осборна. И, пожалуй, единственная романтическая случайность - сходство внешности Фрэнка Каслвуда и Претендента, на котором обыгрывается сцена заговора. Такая «случайная» основа заговора в пользу Пре-
тендента подчеркивает обреченность Стюартов, лишенных реальных исторических перспектив. В статье «Английская история и герой на французской сцене» Теккерей критикует пьесу французского драматурга Скриба «Стакан воды». Теккерей называет концепцию Скриба «вульгарной», поскольку она отрицает понятие исторической причинности и ставит судьбу Англии и Франции в зависимость от нечаянно пролитого на платье королевы стакана воды. Теккерей же утверждал, что «тривиальные обстоятельства в этой жизни являются предлогами, а не причинами». Писатель стремится объяснить мотивы поведения своих героев, тем самым вскрыть истинные причины событий. «У людей, - пишет Теккерей, - бывают разные мотивы, которые ведут их в жизни... и у каждого сотни причин» [10].
Как правило, romance, восходящий к рыцарскому роману, имел счастливую концовку. Не любил плохих концовок и В. Скотт. Неприятие Теккереем традиционного "happy end" проявляется в иронии автора, его сомнении в самой возможности личного счастья. В «Истории Генри Эсмонда» отступление от счастливого конца ощущается в настроении грусти и печали. В брак вступает не юная цветущая пара, полная радужных надежд, перед нами - зрелые, много пережившие и осознавшие люди, которые вступают в «осеннюю» пору своей жизни, пору тихих радостей и покоя. Сама любовная линия была обязательной для приключенческих романов, где герой, пускаясь в опасные авантюры и выходя победителем из них, получает в конце достойную награду - возлюбленная вступает с ним в брак. «Награда» Эсмонда неожиданна для читателя и не соответствует первоначальным устремлениям героя. Совершая подвиги ради юной красавицы, он получает в «награду» прекрасную матрону.
В романе Теккерея обыгрываются сюжетообразующие элементы готического романа - мотив тайны рождения героя, опасных приключений, рыцарского поклонения даме, тяжелых испытаний. Элементом готики можно назвать родовой замок с тайным ходом, о котором знали лишь патер Холт и Эсмонд. Воссоздается сюжетный мотив готических романов Х. Уолпола «Замок Отранто» (1765) и К. Рив «Старый английский барон» (1777) - мотив законного наследника, ущемленного в своих правах. Вместе с тем Генри Эсмонд вовсе не демоническая фигура, а его меланхолия далека от мрачной философии «мирового зла». Это не романтический герой, а обыкновенный человек, реализующий себя в условиях, лишенных всякой мистики.
Даже такое необычное событие, таящее в себе опасность, как заговор, рисуется Теккереем в иронично-насмешливом тоне. Принц не внушает священного трепета и оказывается легкомысленным волокитой, а один из его верных сторонников, патер Холт - неудачником-интриганом, чьи усилия заговорщика постоянно терпят фиаско. Таким образом, в романе «История Генри Эсмонда» Теккерей переосмысливает и развенчивает основные мотивы romance и пользуется методом novel, создавая картины реальной действительности, объясняя их реальными социально-историческими условиями.
Вопрос об отношении У. Теккерея к романтизму - один из проблемных в отечественном литературоведении. Делались отдельные замечания об использовании Теккереем романтической иронии и гротеска (Е. Гениева, А. Елистратова), более детально обосновывалось игровое начало в поэтике Теккерея (В. Вахрушев). Но устойчивой и традиционной оставалась точка зрения, будто Теккерей отвергал все формы романтического искусства (В. Жирмунский, А. Аникст, В. Ивашева). Однако резкое отрицание романтической идеализации, чрезмерной аффектации, полярности добра и зла в характерологии романтиков вовсе не исключает глубоких связей творчества Теккерея с романтизмом, а через него и с более ранней традицией карнавальной народной культуры.
Теккерею свойственно иронически-игровое отношение к действительности: он активно пользуется романтической иронией, которая универсальна, стремится к целостной истине, но при этом ничего не отрицает и не утверждает окончательно. Целостная истина требует сращения многих частных истин. Невозможность достижения всей полноты истины и порождает иронический акт: сомнение, самопародирование, шутовство, игру различными ролями и мнениями, манипулирование несовпадающими точками зрения.
Теккерей сомневается в целесообразности истории и убеждается в тщетности человеческих усилий. Не могут предугадать результатов своей деятельности ни исторические персонажи (Наполеон, Дж. Вашингтон), ни вымышленные герои (полковник Ньюком, Генри Эсмонд). Эсмонд вступает на путь военной карьеры, чтобы воинскими доблестями завоевать сердце Беатрисы, ради этого организует политический заговор. Результат же совершенно противоположный - он разочаровывается и в общественной деятельности, и в возлюбленной. Писатель играет различными точками зрения на один и тот же предмет, отрицая абсолютность истины: «У каждого. своя правда.» («Пенденнис»), «Друзья рисуют нас так, враги иначе, и. обе стороны правы.» («Ньюкомы»). Эта же мысль повторяется в «Эсмонде»: «Стоит лишь изменить угол зрения, и величайший подвиг покажется низостью. великан превращается в пигмея, если заглянуть в подзорную трубу с другого конца» [11]. Уже феноменализм философов XVIII в. выдвигал принцип относительности наших суждений. Проблема видимости и сущности находит, например, осмысление в творчестве любимого Теккереем Г. Филдинга. 88
Трагикомическое восприятие мира Теккереем близко мировосприятию романтиков, которые уподобляли жизнь театру. Принцип театрализации жизни воплощается в ранних произведениях Теккерея («Кэтрин», «Барри Линдон»). Наиболее ярко театрализация жизни представлена в «Ярмарке тщеславия», где жизнь - балаган, люди - марионетки, а кукольник - всесильная судьба, дергающая марионеток за нитки. Тема Судьбы, традиционная в романтизме, очень сильно звучит в творчестве Теккерея. «О всесильная Судьба, ты, верховная правительница над нами, жалкими смертными», -восклицает писатель в повести «В благородном семействе» [12]. Для Эсмонда власть судьбы проявилась в любви к Беатрисе, страсти, не контролируемой, не подчиняющейся доводам рассудка.
С романтиками роднит Теккерея интерес к внутреннему миру человека, к сложной психологической жизни личности. Теккерей придавал огромное значение в жизни человека страстям. Любовь-страсть для Теккерея - одна из тех роковых сил, которая правит миром, играя судьбами людей. Множество подтверждений этому Теккерей находит в истории человечества: «Не полна ли история, и до и после Троянской войны, примеров необъяснимой страсти?.. Любовью управляет рок, а не воля человека; её возникновение не объяснишь, а её рост не остановишь» [13]. В эстетике романтиков важное место занимала категория мифа. Миф рассматривался как некий сверхобраз, максимально обобщенное выражение природы и человека. Театрализация жизни у Теккерея часто проявляется в её мифологизации. Герои эсмондовской летописи играют старые, давно известные роли. История милорда Каслвуда и «покинутой» им Рэйчел напоминает Эсмонду Париса и Энону, Язона и Медею. Беатрису он сравнивает с Дианой-охотницей, Омфалой и Дали-лой. Самого себя - с Исавом, переосмысливая библейскую притчу об Исаве, отдавшем своему брату Иакову право первородства, свою любовь к Рэйчел - с любовью Иакова к Рахили. А, в конечном счете, история каждого мужчины и женщины восходит к истории Адама и Евы: «Ни одному из сыновей Адама и Евы не избежать того пути любви и страданий, на который впервые ступили их отец и мать, если проследить путь каждого в жизни, непременно найдется женщина, которая или висит на нем тяжелым грузом. или подбодряет и гонит вперед. или протягивает ему яблоко и говорит "Ешь!" или вкладывает в руку кинжал и шепчет "Убей!"» [14]. Теккерей рассматривает любовь как всепоглощающую страсть, движущую устремлениями и поступками человека. Это своеобразный рок и тайна. В подобной трактовке любви он сближается с романтиками и поистине с романтическим пафосом слагает гимн в её честь: «.любовь - блаженство, пред которым все утехи земные не имеют цены; думать о ней - значит славить господа» [15].
Ироническое отношение Теккерея к окружающему часто реализуется с помощью гротеска и пародии. На контрасте великого и низкого, храбрости и подлости, воинского таланта и продажности, бездушности строится образ герцога Мальборо, сочетающий черты правдоподобия и карикатуры. С романтическим гротеском связан прием маски, где утрачивается момент перевоплощения. Маска как чуждая герою социально-психологическая роль, навязанная ему обстоятельствами, - ведущий прием в создании образов Бекки Шарп («Ярмарка тщеславия»), Рэйчел Касвуд, Беатрисы, Марии Каслвуд, героини романа «Виргинцы» (продолжении «Истории Генри Эсмонда»). Игровое начало романа обнаруживает себя в литературной мистификации, каковой можно рассматривать роман «История Генри Эсмонда». Авторство приписывается вымышленному лицу, джентльмену XVIII в. Его записки создают и образ этого мнимого автора, и его стилистическую манеру, соответствующие описываемой эпохе. Сама стилизация под XVIII в. ориентирует нас на очерки Стиля и Аддисона, манере которых Теккерей подражает, когда рассуждает о морали, о женщинах, о человеческой природе и её свойствах. Блестящим образчиком такой стилизации служит листок «Зрителя», где Эсмонд сотрудничает с известными литераторами эпохи. Поэтому писатель обращается к художественным средствам, присущим изображаемой эпохе, создает роман-документ, имитирующий подлинные мемуары.
Таким образом, У. Теккерей творчески переосмысливает традиции романтизма. Творчество Теккерея - синтез жизнеподобных реалистических и условно-игровых романтических форм отражения действительности. Новаторское использование Теккереем жанрово-стилистических традиций просветительского романа содействовало поискам новых путей развития английского реалистического романа XIX в., вместе с тем устанавливало тесную взаимосвязь с принципами просветительского гуманизма.
Примечания
1. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике //Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 132, 256, 277.
2. Демидова Т. Э. Духовное и мирское в «метафорической теме» дороги в «Путешествии пилигрима» Д. Беньяна и «Ярмарке тщеславия» У. Теккерея // Филологические науки. 1993. № 2. С. 107.
3. Бахтин М. М. Указ. соч. С. 265.
4. Tilford J. E. The Love Theme of "Henry Esmond" // Thackeray: A collection of critical essays / еd. by A. Welsh. N. Y., 1968. P. 145-146; Garson M. Henry Esmond's Love of Children // Nineteenth-Century Fiction. 1982.
№ 4. Vol. 36. P. 406; Ивашева В. Английский реалистический роман XIX века в его современном звучании. М., 1974. С. 247; Овчинникова Ф. Г. История нравов английского общества в романах В. Теккерея 1850-х годов // Уч. зап. Ленингр. пед. ин-та им. Герцена. 1958. Т. 170. С 376.
5. WheatleyJ. H. Patterns in Thackeray's fiction. Cambridge. L., 1969. P. 106-107.
6. Williams I. "The History of Henry Esmond": Thackeray's anatomy of a sentimental man // The realist novel in England: a study in Development. L., 1974. P. 156.
7. Fleishman A. The English Historical Novel. L., 1971. P. 138-140; Sinha S. K. Thackeray: a Study in technique. Salzburg, 1979. P. 146.
8. Саруханян А. Исторический роман У. Теккерея // Теккерей У. М. История Генри Эсмонда. М.,1989. С. 470.
9. Теккерей У. М. Собр. соч.: в 12 т. / под общ. ред. А. Аникста, М. Лорие, М. Урнова. М., 1974-1980. Т. 2. С. 184.
10. Цит. по: Colby Robert A. Thackeray's canvass of Humanity. Columbus, 1979. P. 336, 338.
11. Теккерей У. История Генри Эсмонда / пер. Е. Калашниковой. М., 1989. С. 241.
12. Теккерей У. Собр. соч.: в 12 т. Т. 1. С. 432.
13. Там же. С. 232.
14. Теккерей У. История Генри Эсмонда.. С. 372-373.
15. Там же. С. 459.
Notes
1. Bakhtin M.M. Formy vremeni i hronotopa v romane. Ocherki po istoricheskoj poehtike [Forms of time and chronotope in the novel. Essays on historical poetics] // Literaturno-kriticheskie stat'i - The literary-critical articles. M. 1986. Pp 132, 256, 277.
2. Demidova T.E. Duhovnoe i mirskoe v "metaforicheskoj teme" dorogi v "Puteshestvii piligrima" D. Ben'yana i "YArmarke tshcheslaviya" U. Tekkereya [Spiritual and temporal in the "metaphorical theme" of road in the "Pilgrim's Progress" of D. Bunyan and "Vanity Fair" by W. Thackeray] // Filologicheskie nauki - Philology. 1993, № 2, p. 107.
3. M.M. Bakhtin Op. cit. P. 265.
4. Tilford J. E. The Love Theme of "Henry Esmond" // Thackeray: A collection of critical essays / еd. by A. Welsh. N. Y., 1968. P. 145-146; Garson M. Henry Esmond's Love of Children // Nineteenth-Century Fiction. 1982. № 4. Vol. 36. P. 406; Ivasheva V. [English realistic novel of the XIX century in its modern sound]. M. 1974. P. 247; Ovchinnikova F.G. Istoriya nravov anglijskogo obshchestva v romanah V. Tekkereya 1850-h godov [History of manners of English society in the novels of Thackeray W. of the 1850s] // Uch. zap. Leningr. ped. in-ta im. Gercena -Scient. notes of Leningrad. Ped. Inst named after Herzen. 1958. Vol. 170. P. 376.
5. Wheatley JH Patterns in Thackeray's fiction. Cambridge. L., 1969. P. 106-107.
6. Williams I. "The History of Henry Esmond": Thackeray's anatomy of a sentimental man // The realist novel in England: a study in Development. L., 1974. P. 156.
7. Fleishman A. The English Historical Novel. L., 1971. P. 138-140; Sinha S. K. Thackeray: a Study in technique. Salzburg, 1979. P. 146.
8. Sarukhanyan A. Istoricheskij roman U. Tekkereya [Historical novel of William Thackeray] // Thackeray W.M. Istoriya Genri EHsmonda - History of Henry Esmond. M. 1989. P. 470.
9. W.M. Thackeray Sobr. soch.: v 12 t. [Coll. Cit.: in 12 vols.] / under gen. ed. of A. Anikst, Lorie M., M. Urnov. M. 1974-1980. Vol. 2. P. 184.
10. Cit. by: Colby Robert A. Thackeray's canvass of Humanity. Columbus, 1979. Pp. 336, 338.
11. W. Thackeray Istoriya Genri EHsmonda [Henry Esmond History] / transl. E. Kalashnikova. M. 1989. P. 241.
12. Thackeray W. Sobr. soch.: v 12 t. [Coll. Cit.: in 12 vols.] Vol. 1. P. 432.
13. Ibid. P. 232.
14. Thackeray W. Istoriya Genri Ehsmonda... [Henry Esmond history ...] Pp. 372-373.
15. Ibid. P. 459.
УДК 82-1(2Р)5
К. С. Лицарева
«Всечеловеческая» диалектичность поэзии Яна Райниса
В статье утверждается необходимость новой литературоведческой оценки творчества выдающегося латышского поэта и драматурга Яна Райниса, подчеркивается диалектичность его авторского сознания. Поднимается проблема судьбы национальных литератур в советское и постсоветское время на примере художественного наследия Яна Райниса. Затрагиваются вопросы, связанные с эволюцией мировоззрения писателя и изменением его эстетических установок, а также причины ухода от изображения социальных проблем и более пристального внимания к личным, внутренним переживаниям. Показывается, как повлияло на творчество Яна Райниса его увлечение идеалистическими теориями, марксизмом и учением И. Дицгена. В заключение подчеркивается сопричастность жизни и творчества латышского мыслителя и писателя с Вятской землей.
© Лицарева К. С., 2015 90
