CC BY
30
Библиографический список
1. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.
2. Никитин, М.В. Развернутые тезисы о концептах / М.В. Никитин // Вопросы когнитивной лингвистики, 2004. - № 1.
3. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, И.А. Стернин. - М.: АСТ: Восток - Запад, 2007.
4. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.
5. Булынина М.М. Движение - мысль - слово / М.М. Булынина // Вестник ВГУ. Серия Гуманитарные науки, 2004. - № 1.
6. ван Дейк Т. А. Контекст и познание. Фреймы знаний и понимание речевых актов / Т. А. ван Дейк // Язык. Познание. Коммуникация. - М., -1989.
7. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. - М.: Прогресс, 1988.
8. Болдырев, Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии / Н.Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000.
9. Демьянков, В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка / В.З. Демьянков // Структуры представления знаний в языке. / Отв. редактор Кубрякова Е.С. - М.: ИНИОН РАН, 1994.
10. Минский, М. Фреймы для представления знаний / М. Минский. - М.: Энергия, 1979.
11. Pre-flight safety demonstration: [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: http: // en.wikipedia.org / wiki / Pre-flight safety demonstration.
12. Southwest Airlines Safety Instruction Rap: [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: www.viralblog.com / online-video / southwest-airlines-safety-instructions-rap.
13. Airline Announcements: [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: www.englishclub.com / english-for-work / arline.htm.
14. Aircraft safety card: [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: http: // en.wikipedia.org / wiki / Aircraft safety card.
15. Forteen killed as plane crashes in Montana: [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: www.timesonline.co.uk / tol / news / world.
16. How to Survive a Plane Crash: [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: www.wikihow.com / Survive-a-Plane-Crash.
17. Travel, Tips - Health and Safety Travel Tips: [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: www.outdoorland.info / Health-Safety.
18. Air crash Investigation - Hanging by a thread [Видеозапись] / National Geographic Channel. - Season 3, 2006.
19. Hailey, A. Airport = [Аэропорт] / А. Хейли. - М.: Айрис-пресс, 2008.
Статья поступила в редакцию 31.05.09
УДК 811.112.2
С.Н. Сибирякова, аспирант АлтГПА, г. Барнаул, E-mail: sibirykova80@mail.ru
СИНТАКТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ КОММУНИКАТИВНОГО АКТА ПРОСЬБЫ В РАМКАХ КОММУНИКАТИВНОЙ СТРАТЕГИИ УБЕЖДЕНИЯ (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНЫХ ПИСЕМ-ПРОШЕНИЙ XIX ВЕКА)
Настоящее исследование представляет собой прагматико-функциональный анализ коммуникативного акта просьбы, реализуемого в рамках коммуникативной стратегии убеждения в структуре немецкоязычных писем-прошений XIX века с точки зрения его синтактико-стилистиче-ского оформления.
Ключевые слова: речевой акт просьбы, коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика, социальный статус участников коммуникации, синтаксический уровень языковой системы.
В рамках письменной формы речевого взаимодействия, в которой язык «освобождается от процесса говорения» [1, с. 453], письмо, имеющее «явно выраженную прагматическую ориентированность на достижение перлокутивного эффекта в виде ответного письма и или действий» [2, с. 4] относится к немногочисленным способам реализации целей и намерений коммуникантов, объединенных доминантой непосредственного влияния на адресата.
Апеллятивная функция - ведущая в письмах-прошениях XIX века - определяет конечную цель авторов исследуемых писем как «правильно попросить». На глубинном уровне то, каким образом коммуникант вербализует свою просьбу, мотивируется его стремлением убедить адресата в необходимости оказания помощи и стимулировать его к ее реализации. Указанная цель послужила поводом для выработки и использования адресантами определенных коммуникативных стратегий, обеспечивающих или, по крайней мере, способствующих успеху реализации их намерений.
Под коммуникативной стратегией вслед за Я.Т. Рытни-ковой, мы понимаем «основную задачу, генеральную интенцию в рамках данного коммуникативного процесса» [3, с. 94]. Общий коммуникативный замысел в процессе общения предполагает применение тех или иных речевых тактик и использование соответствующих языковых средств. Под коммуникативной тактикой, таким образом, нами понимается состав-
ляющая часть стратегии, последовательный шаг, ориентированный на выполнение доминантной стратегической задачи. Для обозначения коммуникативной стратегии в нашем исследовании мы подобрали четкую номинативную единицу. В рамках исследуемых писем мы будем говорить о коммуникативной стратегии убеждения и о тактиках ее реализующих, для номинации которых мы предложили нами созданные искусственные бирки. Основными тактиками, реализующими коммуникативную стратегию, убеждения являются «Выражение уважения в сочетании с элементами лести», «Демонстрация доверия», «Апелляция к состраданию», «Выражение рабской преданности и покорности», «Восхваление положительных качеств адресата», «Отрицание собственной вины и ссылка на волю судьбы» и другие [4, с. 317 - 318].
В настоящем исследовании мы рассмотрим синтактико-стилистический аспект коммуникативного акта просьбы в рамках стратегии убеждения, являющегося базисным в исследуемых письмах и представляющий значительный интерес, как с социолингвистической, так и с функционально-прагматической точки зрения.
Синтаксически речевой акт просьбы реализуется преимущественно вербально посредством использования перформативного глагола bitten, открывающего свободные валентные позиции для актантов, обозначающих носителя действия, в нашем случае автора / авторов письма-прошения, адресата и собственно просьбу: Ew. Excellenz bitten wir... die
sofortige Inangriffnahme des Baues ... verfügen zu wollen [8, с.199]. Прежде чем переходить к синтактико-стилистическому аспекту исследования презентации адресанта и адресата исследуемых писем, следует отметить наличие достаточно жестко очерченных социальных рамок корреспондентов, что накладывает отпечаток на выбор лексических средств и синтаксических конструкций при оформлении речевого акта просьбы. Так, авторами данных писем, адресованных представителям высших органов власти, являлись, как правило, представители низших слоев населения: безработные, вдовы, оказавшиеся в нужде вследствие болезни или войны, рабочие, мелкие чиновники, торговцы.
В немецкоязычных письмах-прошениях доминирует прономинальная презентация агенса с использованием личных местоимений первого лица единственного и множественного лица: ich bitte, wir bitten. Реже имеет место номинальная презентация действующего лица, представленная существительными или субстантированными причастиями: darum bittet ... ein alter Beamter [8, с. 180]; erlaubt sich ... der Unterzeichnete ... zu bitten [8, с. 206]. Использование номинальных средств обозначения агенса свидетельствует, по нашему мнению о том факте, что автор письма, непосредственный участник событий, в данном случае выступает в роли стороннего наблюдателя, максимально снимает с себя ответственность, подчеркивает свою невиновность и непричастность к происходящему, тем самым реализуя одну из вышеперечисленных коммуникативных тактик убеждения, а именно «отрицание собственной вины и ссылка на волю судьбы».
Указание на адресата в исследуемых письмах выражается посредством обращения с обязательным указанием титула, подчеркивающим высокий социальный статус партнера по коммуникации: bin ich genöthigt, Ein Hochwohllöbliches Ober-Berg-Amt... zu bitten [8, с. 183]. Так называемым прошениям на высочайшее имя (Immediateingabe) характерна большая стилистическая вариативность в обозначении адресата: So bitte ich ... denn wohliplich Kaiser ... um erbarmung [8, с. 302]; Euer Hoch Wohl Geboren Königs Käuserlichen Hoheit wolte ich ... bitten [8, с. 299]; Also bitte ich Ihnen lieber Kaiser [8, с. 322]. В последнем обращении адресант использует нетипичное для обращения к королевской особе интимизирующее прилагательное lieber, что указывает на выражение автором высокой степени доверия адресату. Отклонением от литературной нормы в обращении к адресату является, по мнению Эберта и Кригера позиция адресата в качестве предложного дополнения или дополнения в дательном падеже [6, с. 330]: erlaube ich mir bei Euer Wohlgeboren um eine Gehaltszulage . zu bitten [9, с. 193] (в указанном примере мы наблюдаем конструкцию bei j-m um etwas bitten - верхнесаксонский вариант немецкого j-n um etwas bitten); Bitte ich ... an Ew. Durchlaucht... [8, с. 224]; Ich bitte einem Königlichen Bergamte um Bestrafung [8, c. 344].
Реализация собственно просьбы осуществляется, бесспорно, в большинстве случаев посредством инфинитивной конструкции с частицей zu: . bitten die betreffenden Belegschaften . eine freie Wahl der Bergleute eintretten zu lassen [8, с. 371]. Далее по степени частотности следует конструкция с предложным дополнением, иногда распространенная инфинитивным оборотом: ...bitte ... um Erbarmen mir eine ... Unterstützung ... zu gewähren [8, с. 355]. Лишь в нескольких письмах зафиксировано употребление сложноподчиненного дополнительного предложения: Beide Supplikanten bitten ... dass es Euer Majestät ... belieben wolle ... [8, с. 81]. Конструкция с перформативным глаголом bitten, занимающим катафориче-скую позицию после количественного числительного зафиксирована в единичном употреблении: Ich mögte . Majestät noch eins bitten nämlich das Sie ... [8, с. 307].
Помимо глагола bitten речевой акт просьбы в исследуемых письмах реализуется также посредством синонимичных вербальных лексем ersuchen и flehen, обладающих, однако различной стилистической тональностью. Посредством употребления глагола ersuchen просящий стремится к реализации своей просьбы, не вынуждая адресата к ее осуществлению, а апеллируя к его чувству справедливости [5, с. 304], в то время как глагольная лексема flehen выражает «глубокую, смиренную, страстную просьбу» [6, с. 331] и подчас в отличие от
стилистически нейтрального глагола bitten носит так называемый «взывающий» характер: Bittend ganz dringend Bittend flehe ich um Hülfe [8, с. 184].
Альтернативными вариантами для передачи речевого акта просьбы выступают глагольные лексемы antragen, beantragen; существительное Antrag; а также лексемы wünschen и Wunsch, семантика которых, по сравнению с вышеназванными лексемами, свидетельствует о возрастающем уровне самосознания адресанта, о появлении у него чувства собственного достоинства и уверенности в себе.
Кроме вербальной реализации речевого акта просьбы в исследуемых письмах зафиксирована номинальная реализация указанного речевого акта согласно трем моделям: 1) просьба, выраженная дополнением в винительном падеже: eine Bitte richten, eine Bitte stellen, vortragen, vorlegen, unterbreiten, aussprechen; 2) просьба, выраженная существительным, стоящим в адвербиальной позиции: sich mit einer Bitte wenden, mit einer Bitte nahen, kommen, herantreten; 3) просьба, выраженная подлежащим в предложении: meine Bitte/unsere Bitte geht/ergeht dahin an.
Основные модели вербальной и номинальной репрезентации речевого акта просьбы в письмах-прошениях могут быть либо расширены посредством адвербиальных или атрибутивных квалификаторов, либо подвержены редукции: Ewr Excellenz bitten wir ... unterthänigst [8, с. 83]; wir erlauben uns ... diese gehorsamste Bitte [8, с. 92]. Исходя из семантического критерия данные квалификаторы можно подразделить на несколько групп, а именно квалификаторы, выражающие: 1) с одной стороны социальные роли: unterthänigst, freundlichs, с другой стороны уважение и преданность: gehorsamst, ergebenst, ehrerbietigst, ehrfurchtsvollst, demütigst, demutsvoll, fußfälligst; 2) внутренний модус действия: herzlichst, innigst, inständig; 3) внешний модус действия: höflichst, а также 4) настоятельность просьбы: dringend, sehr. Количественно gehorsam (-st) доминирует над untertänigst, ergeben (-st) и dringend, что свидетельствует о доминировании при написании писем-прошений таких коммуникативных тактик как „Выражение уважения в сочетании с элементами лести», а также «Выражение рабской преданности и покорности».
Базовая предикация может быть расширена посредством в большинстве случаев претеритально маркированных модальных глаголов, нередко употребленных в форме сослагательного наклонения, причем модальный глагол mögen играет в этом процессе ведущую роль. За нам по мере снижения частотности употребления следуют глаголы wollen, müssen, dürfen: wollte ... ich ... bitten [8, с. 94]; muß ich ... bitten [8, с. 76]; mögte ich ... bitten [8, с. 174]; Wenn wir ... bitten dürfen [8, с. 186]; Dürfte ich Sie ... daher bitten [8, с. 148]. Также сходной модальному глаголу dürfen семантикой обладает глагол werden, стоящий в форме кондиционалиса: Das . Oberbergamt würde ich bitten [8, с. 339]. Следует отметить, что в целях демонстрации уважения, преданности и покорности адресату зафиксировано также использование функциональных вариативных соответствий, характеризуемых высокой степенью лексической эксплицитности. Так, лексические конструкции gezwungen/genötigt sein (zu bitten) и sich gezwungen sehen (zu bitten) соответствуют модальному глаголу müssen, а (sich) erlauben/gestatten/verstatten/erkühnen/die Freiheit nehmen (zu bitten), а также wagen (zu bitten) - модальному глаголу dürfen.
В отличие от расширенных вариантов репрезентации речевого акта просьбы редуцированные формы играют в нашем эмпирическом материале незначительную роль. Наряду с реализацией речевого акта просьбы посредством деепричастных оборотов: wende ich mich . an das Oberbergamt Hochdasselbe ... bittend: ... mir ... Unterstützung erwirken zu wollen [8, с. 234], мы имеем дело здесь с так называемой актантовой экономией - Aktantenersparung [6, с. 331], реализуемой в частности посредством употребления пассивных конструкций: Es wird gebeten, daß... [8, с. 100], а также за счет употребления глагольной префиксальной лексемы erbitten: der . Bescheid . den ich . mir zurück erbitte [8, с. 161]. Здесь же следует упомянуть и об употребляемой в качестве частицы лексеме bitte,
которая, по словам Й. Эрбена, выступает «вежливым, смягчающим императивное высказывание модификатором» [7, с. 271]: Bitte, o König: Sie mögen mir gern helfen und geben [8, с. 299]; Bitte lieber guter Kaiser diesen meinen sehnlichen Wunsch erfülle doch [8, c. 322].
Таким образом, подводя итог вышесказанному, следует отметить, что синтактико-стилистические особенности речевого акта просьбы в рамках выявленной нами коммуникативной стратегии убеждения партнера позволяют нам сформулировать один из важнейших принципов написания немецкоязычных писем-прошений XIX века, заключающийся не в требовании удовлетворения своих потребностей и защиты прав (хотя параграф 159 Конституции Паульскирхе Франкфурт-
ского национального собрания от 1848 года регламентирует право каждого немца на «обращение с прошением или жалобой к органам власти в лице народного представительства или рейхстага») [9], а в снискании милости; не в категоричном убеждении адресата, а в тонком, льстивом, искательно-покорном стремлении обратить на себя внимание, вызвать в человеке эмоции, которые бы способствовали осуществлению намерений адресата.
Материалом для нашего исследования послужили 200 просительных писем XIX столетия, собранных в издании К. Тенфельде и Г. Тришлера «Bis vor die Stufen des Throns. Bittschriften und Beschwerden von Bergleuten im Zeitalter der Industrialisierung».
Библиографический список
1. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики / Х.-Г. Гадамер. - М.: Прогресс, 1988.
2. Нижникова, Л.В. Письмо как тип текста: Автореф. дис. ... канд. филол. наук / Л.В. Нижникова. - Одесса: 1991.
3. Рытникова, Я.Т. Гармония и дисгармония в открытой семейной семье / Я.Т. Рытникова // Русская разговорная речь как явление городской культуры / Под ред. Т.В. Матвеевой. - Екатеринбург, 1996.
4. Сибирякова, С.Н. Реализация коммуникативной стратегии убеждения в структуре немецкоязычных писем-прошений XIX века / С.Н. Сибиря-кова // Труды молодых ученых Алтайского государственного университета: материалы XXXV научной конференции. - Барнаул: Изд- во Алт. ун-та, 2008. - Вып. 5.
5. J.A. Eberhard’s Synonymisches Handwörterbuch der deutschen Sprache für alle, die sich in dieser Sprache richtig ausdrücken wollen. Neunte Auflage. - Berlin: In der Nauck’schen Buchhandlung, 1845.
6. Ebert, H. Syntaktisch-stilistische Untersuchung des Bittens in Bergarbeiterbriefen des 19. und frühen 20. Jahrhunderts / H. Ebert, M. Krieger // Deutsche Sprachgeschichte. Grundlagen, Methoden, Perspektiven. - Frankfurt am Main; Bern; New-York; Paris, 1990.
7. Erben, J. Zu Luthers Bittbriefen / J. Erben // Studien zum Frühneuhochdeutschen. Festschrift für Emil Skala zum 60. Geburtstag. - Göppingen, 1988.
8. Tenfelde, K. Bis vor die Stufen des Throns. Bittschriften und Beschwerden von Bergleuten im Zeitalter der Industrialisierung / K. Tenfelde, H. Tri-schler. - München, 1986.
9. http://www.documentarchiv.de/nzjh/verfdr1848.htm
Статья поступила в редакцию 28. 05. 09
УДК 800: 159.9
Ю.В. Гуз, аспирант БПГУ им. В.М. Шукшина, г. Бийск, E-mail: Julia0112@bk.ru
ИССЛЕДОВАНИЕ КОННОТАТИВНОГО ЗНАЧЕНИЯ ЦВЕТА МЕТОДОМ СЕМАНТИЧЕСКОГО ДИФФЕРЕНЦИАЛА НА ПРИМЕРЕ РУССКОГО, КИТАЙСКОГО, НЕМЕЦКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ
В работе рассматриваются коннотативные значения базовых наименований цвета, выявленные методом семантического дифференциала в экспериментах с русскоязычными, китайскоязычными, немецкоязычными и англоязычными носителями.
Ключевые слова: коннотативное значение, базовые наименования цвета, метод семантического дифференциала, фактор, шкала.
Метод семантического дифференциала принадлежит к методам психолингвистики и экспериментальной психосемантики. Данный метод также широко применяется в социологии, психологии, рекламе и области эстетики. Петренко В.Ф. объясняет популярность данного метода тем, что “исследователи получили возможность определять такие интимные процессы, как отношение субъекта к миру вещей, социальному окружению и самому себе” [1, с. 92].
Метод семантического дифференциала был разработан в середине 50-х годов группой американских психологов во главе с Ч. Осгудом для изучения эмоционального отношения людей при восприятии объекта. В качестве объекта могут выступать как физические, так и социальные процессы. В психолингвистике в качестве объектов исследования выступают знаковые единицы. При помощи семантического дифференциала в психолингвистике выявляется коннотативное значение слова путем оценивания его по шкале, задаваемой прилагательными-антонимами.
Для того, чтобы выстроить семантическое пространство базовых наименований цвета у представителей разных культур, нами был проведен ряд экспериментов с носителями русского, китайского, немецкого и английского языков с использованием метода семантического дифференциала. В экспериментах приняло участие 200 человек, в каждой группе носителей языков участвовало по 50 человек.
Гипотеза исследования основывалась на том, что каждый цвет имеет определенное относительно стабильное коннота-тивное значение.
Целью исследования являлось изучение коннотативного значения цвета как внутри каждой экспериментальной группы, так и между социокультурными группами.
В ходе эксперимента измерялись значения базовых наименований цвета в русском, китайском, немецком и английском языках по 9 семизначным шкалам семантического дифференциала. Испытуемые оценивали понятия- базовые наименования цвета (красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, фиолетовый, розовый, коричневый, серый, белый, черный; в эксперименте с русскоязычными данный ряд понятий был пополнен словом голубой) по семибалльной шкале, записывая цифру (от 1 до 7), соответствующую их представлению о предъявляемом слове.
При выборе шкал мы опирались на классические осгу-довские факторы: “оценка”, представленный такими шкалами, как плохой-хороший, неприятный-приятный, вредный-полезный, “сила”, включающий шкалу слабый-сильный, “активность”, куда вошла шкала пассивный-активный, а также выделенный Петренко В.Ф. фактор “комфортность” [1, с.94], представленный двумя шкалами холодный-теплый и грубый-нежный, фактор “сложность” со шкалой простой-сложный; выделенный нами фактор “гендерность”, который, на наш взгляд, расширяет семантическое пространство, оказался представленным всего одной шкалой мужественный-женст-венный.
Проставленные респондентами баллы по каждому понятию в каждой шкале суммировались и делились на количество
