CC BY
97
к.Я. сигал
УДк 81'23
синтаксис связной речи: проблемы и перспективы
В статье рассматриваются некоторые спорные и нерешенные проблемы синтаксиса связной речи. Здесь показано, что истоки связной речи могут быть найдены на уровне словосочетания. Особое внимание уделяется развитию синтаксиса связной речи в обозримой перспективе.
Ключевые слова: синтаксис, связная речь, словосочетание, текст, онтогенез
речи.
ШпП Seagal
In the paper, some disputable and unresolved problems of the syntax of coherent speech are considered. Here it is shown that the sources of coherent speech can be found on the level of word combination. The author pays special attention to the development of the syntax of coherent speech in the near future.
Keywords: syntax, coherent speech, word combination, text, ontogenesis of speech.
Современное речеведение ставит перед лингвистами особую эвристическую задачу - осмыслить связную речь как сложный синтаксический процесс. Вместе с тем взгляд на синтаксис в действии сквозь призму связной речи позволяет подойти к объяснению функционального генезиса синтаксических единиц.
Как представляется, начать разговор о связной речи было бы разумно с обращения к В. фон Гумбольдту, который высказал крайне важную мысль о том, что «по разрозненным элементам нельзя познать то, что есть высшего и тончайшего в языке; это можно постичь и уловить только в связной речи» [Гумбольдт 2000: 70].
В лингвистическом узусе рубежа XX-XXI вв. «связная речь» воспринимается как традиционный термин, за которым стоит как будто бы вполне очевидное понятие. Правда, в самой лингвистике (в отличие, скажем, от лингводидактики) термин «связная речь» употребляется теперь гораздо реже, чем прежде, а стоящее за ним понятие оказывается расплывчатым и формулируемым по-разному.
Так, например, М.Р. Львов понимает под связной речью «деятельность говорящего, процесс выражения мысли», с одной стороны, и «текст, высказывание, продукт речевой деятельности», с другой [Львов 1988: 181], т.е. относит термин «связная речь» к метонимической модели «процесс и его результат» и обнаруживает связность лишь в речевом целом (= в завершенном высказывании, в тексте).
Согласно О.С. Ахмановой, связная речь - это «отрезок речи, обладающий значительной протяженностью и расчленяющийся на более или менее законченные (самостоятельные) части» [Ахманова 2004: 386]. В предложенном здесь истолковании связная речь лишена деятельностно-процессуального аспекта и соотнесена если не с текстом, то с каким-то его фрагментом, отличающимся значительной
syntax of coherent speech: some problems and prospects
(!) протяженностью и членимостью на относительно автономные в формально-смысловом плане части.
Очевидно, что ни одна из рассмотренных дефиниций не оставляет сомнений в том, что, рассуждая о связной речи, лингвисты пользуются тем или иным интуитивным представлением о ней. Никак не оценивая этот факт, отметим лишь, что, говоря о связной речи, лингвисты показывают обычно акцентированность своего внимания на том, как связаны в единое целое ее составляющие.
Причем чаще всего под этими составляющими подразумеваются самостоятельные предложения и сверхфразовые образования, изучению связи которых между собой посвящено особое научное направление - лингвистика текста.
Однако создает ли текст такая связь сама по себе? Нет, не создает (ср., например, реализацию цепной связи на основе местоименного повтора: Летом я отдыхал в деревне. Я - личное местоимение, где текста, однако, нет). Текст рождается еще задолго до всякой речи, его связность является функцией замысла и смысловой программы говорящего / пишущего. Недаром в психологии речи считается, что «связная речь - это такая речь, которая может быть вполне понята на основе ее собственного предметного содержания» [Рубинштейн 2001: 404].
Если представить, что некий школьник получил задание написать сочинение на тему «Как я провел лето», отмечая всякий раз местоимения и определяя их лексико-грамматический разряд, то данная квазитекстовая «связка» предложений окажется не чем иным, как вполне удачным началом такого сочинения, т.е. текста с метаязыковыми «вкраплениями».
Важно здесь и другое. Можно ли полагать, что связность речи возникает исключительно при «выходе» предложения в текст? Нет, нельзя. Писатели, отличающиеся хорошим языковым чутьем, знают, что связная речь разрушается при изъятии из текста или при замене не только предложения, но и словосочетания или даже слова. Более того, становясь полноценным речевым воплощением коммуникативно-смыслового задания говорящего / пишущего, отдельное предложение образует минимальный порог текстовости, т.е., по сути дела, это текст (ср., например, так называемые «стационарные» предложения в их трактовке А.М. Пеш-ковским, митинговые речовки, рекламные слоганы и т.д.).
В своем очерке «Леонид Максимович» Ю.В. Бондарев передает следующее размышление писателя Л.М. Леонова: «Молодым часто не хватает страсти и мук над словом. А надо ночью встать, эпитет зачеркнуть, который не точен или торчит излишеством, кокетливым украшением. Но как только зачеркнул эпитет, значит, нарушил ритм и конструкцию сделанной фразы. То есть - заменил слово, значит, вычеркнул всю фразу. А это потянуло за собой правку следующего абзаца, так как нарушилась общая связь, целостность - и смотришь: измарал все фразы и в конце концов вычеркнул страницу» [Бондарев 2009: 329].
Получается, что выбранное писателем слово (в данном случае - эпитет) приводит в движение разноплановые формы связи, создающие сначала словосочетание, где эпитет может выступить, например, в функции зависимого компонента, затем - фразу, с ее ритмом и конструкцией, наконец - сверхфразовое образование. Тем самым связная речь возникает еще задолго до создания межфразовой связи и существует как текстовый потенциал речевых реализаций слов, моделей словосочетаний и предложений.
Нельзя оспорить очевидного: связи слов в словосочетании и предложении, с одной стороны, и связи предложений в тексте, с другой стороны, различны как по своему синтаксическому механизму, так и по степени своего вклада в построение связной речи. Однако неоспоримо и то, что их корреляция оказывается весьма значимой не только для функционального генезиса связной речи (ср., например, довольно проницательную фразеологическую концептуализацию неумения строить связную речь в таких высказываниях, как Он никак двух слов не свяжет; Это не речь, а набор слов!), но и для овладения связной речью в онтогенезе.
Ведущий отечественный специалист в области развития речи дошкольников О.С. Ушакова замечает: «Грамматическая связность (правильность) отдельного предложения и связность развернутого высказывания - это разные характеристики речи. Однако данные показывают, что имеется определенное соответствие уровней того и другого, особенно ярко это выступает в самостоятельном рассказывании» [Ушакова 2001: 109].
Показательно, что в отечественной синтаксической традиции термин-понятие «связная речь» далеко не всегда строго относился к сфере текста.
Так, например, А.М. Пешковский использовал термин «связная речь» для наименования синтаксических категорий (в частности, категории падежа имен существительных), обозначающих зависимость одних слов в речи от других [Пешковский 2001: 31], и тем самым находил связную речь в сфере словосочетания.
Эта нетривиальная мысль А.М. Пешковского практически не была замечена лингвистами вплоть до появления в начале 1980-х гг. концепции Е.Н. Смольяни-новой, где было показано, что вполне правомерно видеть «связную речь в малом синтаксисе, именно в синтаксисе словосочетания» и что «связная речь - это акт коммуникации, передача языковыми средствами смысла речи, ее фрагментов. Все синтаксические единицы так или иначе формируют связную речь» [Смольянинова 2003: 24].
По Е.Н. Смольяниновой, словосочетание - «минимальный фрагмент связной речи», самодостаточный по смыслу, но не законченный, тогда как «простое распространенное предложение - это связная речь, относительно законченная, самодостаточная для функционирования, являющаяся контекстом для словосочетания». Таким же «минимальным фрагментом связной речи», но обладающим коммуникативной автономностью, оказывается нераспространенное простое предложение. Высшая же форма «синтаксически организованной связной речи» - текст (сверхфразовое образование, сложное синтаксическое целое), разноранговыми фрагментами которого являются предложения и словосочетания [там же: 24-25].
Благодаря такому подходу стало очевидно, что связная речь иерархич-на с синтаксической точки зрения, причем эта ее иерархичность основана на неоднородности единиц синтаксической системы языка, на их, с одной стороны, структурно-функциональной, а с другой стороны, коммуникативно-смысловой дифференциации.
Так что же такое связная речь? Связной можно назвать речь, формальное построение которой оптимально воплощает замысел говорящего / пишущего, его смысловую программу, создаваемую им мыслительную конструкцию. Критерии оптимальности, скорее всего, окажутся здесь «размытыми», поскольку иначе было бы невозможно объяснить творческий характер речепостроения.
Связная речь начинается с единичного самостоятельного предложения (фразы, высказывания), фрагментами которого могут быть - помимо одного или нескольких предикативных «сочленений» - словосочетания, но также и разнообразные осложняющие формы выражения диктума и / или модуса.
Тем не менее вполне типичен такой речемыслительный прецедент, при котором «содержащаяся в предложении мысль закончена лишь относительно... и требует своего развития. Но синтаксическая форма, структура предложения, в которой заключена эта мысль, закончена, завершена. И продолжение, развитие мысли возможно только в подобной же синтаксической форме, т.е. в другом предложении» [Солганик 1991: 42].
Вследствие этого синтаксическая типизация форм развернутой связной речи не может быть ограничена синтаксической рамкой единичного предложения, какой бы сложно устроенной ни была его речевая форма, и осуществляется в сверхфразовых образованиях (отметим попутно, что нередко аналоги механизмов сверхфразового синтаксиса обнаруживаются в сфере сложного предложения).
В связной речи во многом «снимается» противоречие между целым и частью. При синтаксическом членении связной речи (текста) нельзя найти такой дотекстовой единицы синтаксического уровня (словосочетания, предложения), которая не была бы соотнесена так или иначе с ее общей формально-смысловой организацией.
Поэтому-то в разных текстах речевые реализации, например, одной и той же модели словосочетания могут оказаться и оказываются неодинаковыми в статистическом плане, а главное - в плане варьирования порядка компонентов и их контактного / дистантного размещения, допущения эллипсиса главного компонента или синтаксического смещения зависимого компонента, тяготения к образованию сложных словосочетаний, преобладающего лексического наполнения позиций главного и зависимого компонентов, тенденции к семантической слитности и т.д.
«Снятию» противоречия между целым и частью в связной речи способствует синтаксический изоморфизм. Например, сочинительный союз и может соединять словоформы, предикативные конструкции, самостоятельные предложения, целые сверхфразовые образования.
Правда, синтаксический изоморфизм действует весьма прихотливо и избирательно. Так, считается, что сочинительный союз а выполняет те же структурные функции, что и сочинительный союз и. Однако словоформы сочинительный союз а связывает обычно при поддержке партиклевого «довеска» с негацией (не... а, не то чтобы... а), сам же по себе он связывает чаще всего не словоформы, а предикативные конструкции, представленные словоформами (ср., в частности, такую фразеологизированную конструкцию, как Богатырь, а плачет!).
Синтаксис призван изучать все синтаксические формы выявления связности речи - от словосочетания до текста (сверхфразового образования). Применительно к развернутой связной речи главная целеустановка синтаксического анализа должна состоять в обнаружении закономерностей «связывания» текста - от первого предложения до последнего (ср. латинское textus 'ткань; плетеная работа').
При этом важно отметить, что, например, средство маркирования перехода от предложения к предложению почти не поддается прогнозированию на основе их собственно синтаксической структуры, равно как в связной речи нет непосредственного перехода от словосочетания к тексту, в связи с чем об участии словосоче-
тания именно как синтаксической единицы в организации связной речи за пределами предложения мало что известно (однако парцелляция словосочетания как будто бы создает текстовую форму, ср.: Боюсь врача. Нового!). Причем в рамках речеве-дения никогда, по сути дела, не сомневались в том, что именно словосочетание, а не слово является минимальной единицей в речевых структурах, превышающих объем предложения [Долгова 1980: 143-151].
По-видимому, подойти к изучению и того, и другого можно, опираясь, с одной стороны, на структурно-семантическую специфику синтаксических единиц, а с другой стороны, на тенденции в распределении смысловой информации по синтаксической иерархии и между синтаксическими единицами одного иерархического уровня.
Изучить связную речь как сложный синтаксический процесс - значит понять то, как происходит синтаксическое расчленение, «квантование» смысловой информации (т.е. образование иерархически однородных / неоднородных синтаксических единиц) и объединение этих синтаксических «квантов» в целостную речевую формацию. Представляется, что в обоих случаях говорящий / пишущий с разной степенью осознаваемости выполняет определенные речевые операции, так или иначе отображенные в системных свойствах и отношениях синтаксических единиц (об этом см., например, [Сигал 2004]).
Полагаем, что плодотворному изучению связной речи в ее синтаксическом формировании может способствовать обращение, с одной стороны, к такому речевому материалу, как варианты и редакции литературных произведений, черновики и «беловики» школьных сочинений, студенческие конспекты одной и той же лекции по непрофильной дисциплине и т.п., где оформление речевых отрезков, соотносительных с точки зрения выражаемой смысловой информации, оказывается подчас синтаксически вариативным, а с другой стороны, к психолингвистическому эксперименту, в частности к тем или иным синтаксически релевантным трансформациям на уровне словосочетания, предложения и текста (сверхфразового образования) и их экспертной оценке как самим исследователем, так и другими носителями языка.
Здесь могут также оказаться полезными наблюдения над тем, как преображается связная речь - в плане ее синтаксической организации - под влиянием различных речевых установок, в особенности метаязыковых и / или эстетических.
Следует особо подчеркнуть, что связная речь характеризуется онтогенетически подвижной синтаксической организацией, что объясняется - в соответствии с психологическим учением Л.С. Выготского о речи - развитием смыслового син-таксирования от целого к части, а фазического - от части к целому. В связной речи детей дошкольного возраста ограниченность объема смысловой «программы» высказывания, ее недостаточная структурированность, недоучет возможностей смыслового развертывания ее компонентов, бедность и неотрефлектированность «синтаксического багажа» (термин А.М. Пешковского) приводят к «телеграфному» стилю, к хезитационным повторам, к синтаксическому монотону, к спонтанной парцелляции, а нередко - к смысловым диссонансам.
Напротив, в связной речи взрослых людей, где (в норме!) названных «издержек» раннего онтогенеза нет, объем, синтаксическая структура и композиционно-смысловые взаимоотношения предложений, а также применение таких маркеров их синтаксической связи в тексте, как повтор или парцелляция, определяются про-
извольно (с точки зрения психологии) в процессе речевого воплощения смысловой программы высказывания.
При изучении онтогенеза связной речи важно понимать, что формирование связной речи не отражается напрямую в составе маркеров связи. Так, например, на протяжении всего дошкольного детства предложения связываются в текст с помощью сочинительных союзов и и а (правда, во многом не отделенных еще от партиклевой аффектации!), а также с помощью адвербиальной скрепы потом. По своей семантике они также одинаковы в течение всего этого времени. Однако связная речь детей трех лет и связная речь детей шести лет - это эволюционно разные речевые формации, отражающие результаты когнитивного и собственно речевого развития ребенка.
В чем же здесь дело? Во-первых, названные маркеры связи предложений в тексте являются наиболее частотными в разговорной речи (в частности, в бытовых диалогах и рассказах), и они неизбежно доминируют на разных этапах речевого онтогенеза. Во-вторых, эволюция связной речи фиксируется не столько в наборе маркеров связи (хотя его рост и идиолектную систематизацию можно проследить), сколько в общей структуре связной речи, в объеме речевых отрезков, в смысловой обоснованности их границ, в отсутствии синтаксического монотона и, наоборот, в появлении обусловленного изобразительно-описательной интенцией синтаксического параллелизма и т.д.
Учет закономерностей речевого онтогенеза позволяет осознать релятивность маркеров связной речи, их незакрепленность за конкретными смысловыми конвенциями связности, с одной стороны, и рассмотреть связную речь прежде всего как смысловую конструкцию, далеко не полностью запечатленную теми или иными маркерами связи, с другой стороны. Необходимо понять, что в связной речи доля имплицитного, выраженного минус-приемами, весьма значительна: именно благодаря этому в связной речи создается смысловая насыщенность, допускается безущербный пропуск смысловых звеньев, отражается смысловая интерпретация «мысли изреченной».
Представляется, что изучение связной речи как сложного синтаксического процесса, в том числе определение закономерностей синтаксической «упаковки» смысловой информации в ходе построения связной речи, обнаружение вероятностных правил отбора маркеров развернутой связной речи, анализ влияния на синтаксическую организацию связной речи коммуникативно-средовых факторов (например, доминирующей речевой установки говорящего / пишущего, степени развития его речевой способности и т.д.), является первоочередной задачей синтаксиса связной речи, ориентированной на объяснительные процедуры теории речевой деятельности - отечественного варианта психолингвистики [Тарасов 1987: 95-155] (см., в частности, [Сигал, Бакалова, Пушина, Юрьева 2013], а также [Донецких 2013; Милованова 2013]).
Литература
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. 2-е изд. / О.С. Ахманова. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 576 с.
БондаревЮ.В. Мгновения / Ю.В. Бондарев. - М.: ИТРК, 2009. - 719 с.
Гумбольдт В. фон Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт. -М.: Прогресс, 2000. - 400 с.
Долгова О.В. Синтаксис как наука о построении речи / О.В. Долгова. - М.: Высшая школа, 1980. - 191 с.
Донецких Л.И. Рец. на: Сигал К.Я., Бакалова З.Н., Пушина Н.И., Юрьева Н.М. Очерки по синтаксису связной речи. М.: Ключ-С, 2013. 142 с. / Л.И. Донецких // Вестник Удмуртского университета. Сер. «История и филология». - № 2. - 2013. - С. 188-190.
Львов М.Р. Словарь-справочник по методике русского языка / М.Р. Львов. -М.: Просвещение, 1988. - 240 с.
МиловановаМ.С. Постижение связной речи: Сигал К.Я., Бакалова З.Н., Пушина Н.И., Юрьева Н.М. Очерки по синтаксису связной речи. М.: Ключ-С, 2013. 142 с. / М.С. Милованова // Русский язык за рубежом. - № 4. - 2013. - С. 114-116.
Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. 8-е изд. / А.М. Пешковский. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - 544 с.
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. - СПб.: ПИТЕР, 2001. - 720 с.
Сигал К.Я.Сочинительные конструкции в тексте: опыт теоретико-экспериментального исследования (на материале простого предложения) / К.Я. Сигал. - М.: Гуманитарий, 2004. - 403 с.
Сигал К.Я., Бакалова З.Н., Пушина Н.И., Юрьева Н.М. Очерки по синтаксису связной речи / К.Я. Сигал, З.Н. Бакалова, Н.И. Пушина, Н.М. Юрьева. - М.: Ключ-С, 2013. - 142 с.
Смольянинова Е.Н. Связная речь (словосочетание) и грамматика / Е.Н. Смо-льянинова. - СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 2003. - 57 с.
СолганикГ.Я. Синтаксическая стилистика. (Сложное синтаксическое целое). 2-е изд. / Г.Я. Солганик. - М.: Высшая школа, 1991. - 181 с.
Тарасов Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики / Е.Ф. Тарасов. - М.: Наука, 1987. - 168 с.
Ушакова О.С. Развитие речи дошкольников / О.С. Ушакова. - М.: Изд-во Инта психотерапии, 2001. - 236 с.
