CC BY
41
Д. С. Ганенков
ИЯз РАН — НИУ ВШЭ, Москва
СИНТАКСИС ЛИЧНОГО СОГЛАСОВАНИЯ И МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ ПАДЕЖ В МЕГЕБСКОМ ЯЗЫКЕ1
1. Введение
В статье [ВоЬаГ)1к 2008] Дж. Бобаликом была предложена гипотеза об определяющей роли морфологического падежа в согласовании финитного глагола, см. (1).
(1) Контролером согласования финитного глагольного комп-лекса («вспомогательный глагол + лексический глагол») является наиболее высокая из доступных именная группа в области «вспомогательный глагол + лексический глагол» [ВоЬаГрк 2008: 296].
Наиболее важный фрагмент гипотезы (1), отличающий её от других, связан с тем, что «доступность» именной группы определяется в терминах морфологического падежа, а не синтаксической позиции, грамматической функции и др. Языки мира различаются тем, какие морфологические падежи считаются «доступными». Так, например, в хинди, согласно анализу Бобалика, только немаркированный номинатив доступен в качестве контролера согласования, тогда как маркированные эргатив и датив недоступны. Тем самым, согласно (1), в предложениях с одним номинативным аргументом именно он будет контролировать согласование, независимо от синтаксической функции, тогда как в предложениях с двумя номинативами наиболее высокий из них, то есть субъект, будет выступать в качестве контролера согласования. Действительно, согласование в хинди устроено именно таким образом. В имперфективных переходных клаузах субъект стоит в номина-
1 Исследование проведено при финансовой поддержке Российского научного фонда, грант №14-18-02429 «Корпусные исследования предикатно-аргументной струкуры предложения в нахско-дагестанских языках».
тиве и контролирует согласование независимо от того, каким падежом, номинативом или аккузативом, оформлен прямой объект. В перфективных переходных клаузах субъект стоит в эргативе, а прямой объект — в номинативе. Поскольку только номинатив специфицирован в хинди как доступный для контроля согласования, согласование финитного глагола в предложениях с эргативным субъектом контролируется прямым объектом в номинативе.
В родственном хинди непальском языке картина в целом такая же с тем, однако, минимальным отличием, что доступным для согласования является не только номинатив, но и эргатив, что видно в перфективных переходных клаузах, где согласование, в отличие от хинди, контролируется эргативом. Важным аргументом в пользу гипотезы Бобалика являются предложения в непальском языке, в которых наиболее высокий аргумент стоит в морфологическом падеже, недоступном для контроля согласования, как, например, в предложениях с дативным субъектом. Датив в непальском, как и в хинди, не специфицирован как доступный контролер согласования, в связи с чем право контроля согласования в предложениях с дативным субъектом принадлежит номинативному прямому объекту. Эти и подобные примеры являются основанием для следующего утверждения о роли морфологического падежа и синтаксической функции при контроле согласования:
(2) В случаях, когда морфологический падеж и синтаксическая функция именной группы расходятся, доступность для согласования определяется морфологическим падежом, а не синтаксической функцией [Bobaljik 2008: 303].
Наиболее интересными с точки зрения этого утверждения являются языки, в которых морфологический падеж именной группы не соответствует её синтаксической функции напрямую. К числу таких языков, позволяющих глубже взглянуть на природу согласования, относятся аккузативные языки с неканоническим маркированием субъекта, а также эргативные языки. В языках типа немецкого или русского синтаксическая функция в подавляющем большинстве случаев вычисляется по морфологическому падежу, так что для многих языковых явлений невозможно выяснить какой фактор, синтаксическая функция или морфологический падеж, играет определяющую роль. В языках же, где падежное
маркирование именной группы не соответствует напрямую её синтаксической функции, можно проследить, какие явления обусловлены морфологическим падежным маркированием, а какие — синтаксической функцией.
Основной вывод, который делает Дж. Бобалик из утверждений (1) и (2), состоит в том, что согласование является постсинтаксической операцией, относящейся к морфологическому компоненту в рамках Фонологической Формы. Действительно, если согласование полностью определяется морфологическим падежом, а последний, как часто предполагается [Marantz 1991], присваивается пост-синтаксически, то и согласование должно иметь пост-синтаксическую природу. Хотя Дж. Бобалик не единственный автор, который делает вывод о пост-синтаксической природе согласования (см., например, [McFadden 2004]), в литературе представлено и альтернативное мнение о том, что согласование относится к собственно синтаксису. Дж. Легат [Legate 2008], например, представляет аргументы в пользу того, что согласование определяется абстрактным Падежом, а не морфологическим падежом именной группы. В частности, она показывает, что важный аргумент в пользу такого взгляда обнаруживается в панджаби и маратхи, также принадлежащих к индо-арийской группе. В этих языках, как и в хинди, перфективные переходные клаузы требуют эргативного оформления субъекта, который не может контролировать согласование (согласование, таким образом, контролируется номинативным прямым объектом). Важно при этом, что субъекты первого и второго лица стоят в немаркированной форме и в перфективных, и в имперфективных переходных клаузах. Тем не менее, в перфективных клаузах в качестве контролера согласования выступает прямой объект, а не немаркированный личный субъект. Следовательно, утверждает Легат, правильное обобщение о контроле согласования в панджаби и маратхи должно формулироваться не в терминах морфологического падежа, а в терминах абстрактного падежа: согласование контролируется наиболее высокой именной группой, которой присвоен структурный абстрактный Падеж. Эргативный падеж является ингерентным и не может быть контролером согласования, в связи с чем более низкий аргумент в структурном абсолютиве контролирует согласование.
Эти рассуждения, однако, очевидным образом игнорируют важную часть теории Бобалика, где морфологический падеж понимается не как поверхностная фонетическая форма, а как морфологический признак, и где, соответственно, исключаются внешние факторы типа падежного синкретизма. При таком подходе, очевидно, немаркированные местоимения первого и второго лица в позиции переходного субъекта, подобно прочим именным группам в этой позиции, стоят в морфологическом эргативе, который, однако, синкретичен с соответствующей формой абсолютива. Неспособность контролировать согласование, таким образом, получает естественное объяснение.
Еще одно возражение против пост-синтаксического подхода к согласованию и морфологическому падежу выдвигает О. Пре-минджер [Preminger 2014: Chapter 9]. Его аргументация основана на наблюдении о том, что в одних языках морфологический падеж определяет согласование, при этом в других языках согласование определяет доступность собственно синтаксических операций типа передвижения. Тем самым, заключает Преминджер, если мы хотим считать, что согласование является типологически единым феноменом, оно должно быть частью собственно синтаксиса, а не морфологического компонента Фонологической Формы. Последнее умозаключение, в свою очередь, означает, что и морфологический падеж является частью собственно синтаксиса.
Настоящая статья продолжает линию аргументации, инициированную Дж. Легат и О. Преминджером [Legate 2008, Preminger 2014]. Непосредственная цель статьи состоит в том, чтобы ввести новый эмпирический материал, который, как кажется, показывает, что одного лишь морфологического падежа недостаточно, чтобы «вычислить» именную группу — контролер согласования, вопреки утверждению в (2).
Структура последующего изложения выглядит следующим образом. В разделе 2 даны общие сведения о мегебском языке и морфологии именного словоизменения в этом языке. Раздел 3 посвящен описанию морфологического маркирования субъектов. В разделе 4 описаны базовые правила личного согласования. В разделе 5 описывается контрпример к тезису Дж. Бобалика: в ряде синтаксических контекстов наиболее высокий аргумент (факультативно или обязательно) не доступен в качестве контролера
личного согласования, при этом более низкий абсолютивный (и, следовательно, доступный) аргумент также не способен контролировать согласование по лицу. В разделе 6 приведены дополнительные сведения о конструкциях с дативными субъектами в мегебском языке и показано, что при определенных синтаксических условиях в таких конструкциях личное согласование возможно. Завершается статья разделом 7, где обсуждается типологический и теоретический статус обнаруженного в мегебском языке явления.
2. Мегебский язык: общие сведения и именная морфология
Мегебский язык относится к даргинской ветви нахско-дагес-танской семьи и распространен в сел. Мегеб Гунибского района Республики Дагестан (Российская Федерация). Традиционно, как и другие идиомы даргинской ветви, мегебский считается диалектом даргинского языка, однако, очевидно, входит в число тех идиомов, которые демонстрируют настолько значительные отличия как от литературного даргинского, так и от других даргинских идимов, что вполне может считаться отдельным языком2. На мегебском языке говорит около 2000 человек, значительная часть которых также свободно владеет аварским (доминантный язык авароязычного Гунибского района) и русским языками.
В отношении системы именного словоизменения мегебский является типичным представителем даргинской ветви и нахско-дагестанских языков в целом (подробнее об именном словоизменении в мегебском языке см. [Магометов 1982; Хайдаков 1985; Chechuro, в печати]). В мегебском представлена довольно богатая система именных форм, включающая, как обычно в нахско-дагес-танских языках, грамматические падежи и локативные формы. Система грамматических падежей представлена в Таблице 1.
2 Грамматический очерк мегебского языка см. важные сведения о грамматике мегебского также даков 1985] и [Daniel et al. (eds.), в печати].
в [Магометов 1982]; содержатся в [Хай-
Таблица 1. Грамматические падежи мегебского языка.
абсолютив (немаркированный)
эргатив -li / -ni / -lini / -Pini
генитив -la
датив -s
комитатив -cu
Мегебский является морфологически эргативным языком, то есть одна и та же падежная форма (абсолютив) используется для обозначения субъекта непереходного глагола и объекта пере -ходного глагола, тогда как субъект переходного глагола маркируется другим морфологическим падежом (эргативом). Морфологическая эргативность иллюстрируется примерами (3)-(4).
(3) Pali w-ak'-ib.
Али(ЛБ8) М-приходить:РЕ-ЛОК 'Али пришел.'
(4а) sinka-ni Pali uc-ib.
медведь-ERG Али(ЛБ8) (м)хватать:РЕ-ЛОК 'Медведь схватил Али.'
(4б) Pali-Pini sinka b-a^P-ib.
Али-ERG медведь(ЛБ8) N-убивать:PF-ЛOR 'Али убил медведя.'
Функции других грамматических падежей в целом стандартны для форм, обозначаемых в языках мира соответствующими ярлыками, а именно: датив функционирует как падеж реципиента, генитив маркирует именные зависимые, а комитатив выражает инструмент и сопровождающего участника.
Показатели локативных форм являются морфологически слож -ными и состоят из двух частей, как показано в примерах (5) и (6).
(5) dursi uskuj-he-la quli
дочь(ЛБ8) ШKOла+OBL-IN-ELAT домой d-aP-ib.
F-достигать :PF^OR
'Дочь пришла из школы домой.'
(6) аЬа] аИшаё-ит-г 1е-г.
мать(ЛБ8) Ахмед-ОБЬ-ЛБ-Е88[р] СОР-Б
'Мама у Ахмеда (дома).'
Первая морфема в рамках составного локативного показателя (в примерах выделенная полужирным шрифтом) указывает на область ориентира, относительно которой определяется пространственное расположение объекта, тогда как вторая морфема (подчеркнута в примерах) характеризует динамическое отношение между объектом и заданной показателем локализации областью (движение к области локализации, движение из области локализации, движение через область локализации, отсутствие движения). Описание пространственных конфигураций в мегебском языке, таким образом, композиционально складывается из семантики двух морфем, указывающих на тип движения и топологическую зону ориентира, вовлеченную в ситуацию. Так, в примере (5) выше первый показатель обозначает внутреннее пространство полого ориентира, а второй показатель указывает на то, что объект движется из указанной зоны; форма в целом тем самым указывает на движение из внутренней полости ориентира. Аналогично в примере (6) первый показатель указывает на окрестность ориентира, тогда как второй суффикс обозначает отсутствие движения; форма в целом имеет значение 'нахождение в окрестности ориентира'. Таблица 2 демонстрирует систему локативных форм мегебского языка (ряд деталей и алломорфическое варьирование опущены, подробное описание падежной системы мегебского языка см. в [Магометов 1982; Хайдаков 1985; СЬесЬиго, в печати]).
Таблица 2. Локативные формы мегебского языка.
IN INTER AD APUD SUP
LAT -he -ze -Pe -su -ce
ESS -he-b -ze-b -?e-b -su-b -ce-b
ELAT -he-la -ze-la -Pe-la -su-la -ce-la
TRNSL -he-di -ze-di -Pe-di -su-di -ce-di
ALL -he-baH -ze-baH -Pe-bafH -su-baíH -ce-baH
Как видно из таблицы 2, формы латива всех локализаций вы -глядят как одноморфемные. Общепринятое решение для подобных случаев (восходящее к работам А. Е. Кибрика) в нахско-дагестан-
ских языках состоит в том, чтобы считать некоторые граммемы (в данном случае латив) нулевыми.
Прежде чем перейти к обсуждению падежного маркирования субъекта и личного согласования, несколько слов следует сказать о согласовании по именному классу в мегебском языке. Мегебский обладает системой именных классов, включающей четыре класса: класс мужчин, класс женщин, класс девушек и класс не-лиц (см. подробнее [Магометов 1982; Daniel, в печати]).
Морфологическая позиция показателя классного согласования, префиксальная или инфиксальная, является лексической информацией; некоторые глаголы не имеют позиции для классного согласования. Согласование по классу функционирует по эргативно-абсолютивной модели и всегда определяется классной характеристикой абсолютивного аргумента, ср. согласование в примерах (3)-(4) выше: в предложении (3) с непереходным глаголом согласование определяется абсолютивным субъектом; в предложении (4) с переходным глаголом согласование контролируется абсолютивным прямым объектом. В отличие от личного согласования, согласование по классу никак не связано с финитностью: если глагольная основа имеет морфологическую позицию для показателя класса, эта позиция должна быть всегда заполнена во всех глагольных формах, образованных от этой основы, как финитных, так и нефинитных. В случаях «неудавшегося согласования» [Preminger 2011, 2014], то есть когда в клаузе отсутствует абсолютивный аргумент, глагол несет дефолтный показатель классного согласования, совпадающий с показателем среднего класса единственного числа. Согласование по классу функционирует независимо от личного согласования и очевидным образом определяется морфологическим падежом ИГ (абсолютив, тем самым, в терминологии Дж. Бобалика является единственным доступным для согласования по классу падежом), в связи с чем оно не представляет интереса в отношении основного предмета обсуждения в данной статье и потому далее никак не затрагивается.
3. Падежное маркирование субъекта и структурный приоритет
Маркирование субъекта, как следует из предыдущего раздела, зависит от переходности глагола: субъект непереходного
глагола стоит в немаркированном абсолютиве, тогда как субъект переходного глагола маркирован показателем эргативного падежа. Помимо переходных и непереходных глаголов, представляющих собой два основных класса глагольной лексики, в мегебском также обнаруживается небольшая группа предикатов восприятия и ментального состояния, которые требуют «неканонического» маркирования субъекта с ролью экспериенцера. Наличие такого класса является типичной чертой нахско-дагестанских языков, см. обзоры маркирования субъектов экспериенциальных предикатов в [Comrie, van den Berg 2006; Ganenkov 2006].
Экспериенциальные глаголы с неканоническим маркированием субъекта в мегебском языке распадаются на две группы. Одна группа включает глаголы gwes 'видеть', arms 'слышать, понимать', barges 'находить', bahes 'знать', требующие оформления субъекта локативным падежом интер-лативом (далее именуется локативным субъектом). Второй аргумент этих глаголов стоит в немаркированном абсолютиве, см. следующие предложения, иллюстрирующие глаголы с локативным субъектом:
(7) ?ali-ze it dehw arK-ib.
Али-INTER DIST слово(ЛВ8) слышать/понимать:РЕ-ЛОК 'Али услышал / понял это слово.'
(8) rasuj-ze Pali w-alh-an. Расул+OBL-INTER Али(лвs) м-знать:1РЕ-ылв 'Расул знает Али.'
(9) Pali-ze arc d-arg-ib. Али-INTER деньги(ЛBS) NPL-находить:PF-AOR 'Али нашел деньги.'
(10) rasuj-ze Pali g-ub. Расул+OBL-INTER Али(ЛBS) видеть:PF-AOR 'Расул увидел Али.'
Другая группа экспериенциальных предикатов включает глаголы biges 'любить, нравиться, хотеть', bikes 'случаться', eba buhes 'надоедать', urceb leb 'помнить', urce bak'as 'вспоминать', urce bikes 'вспоминать', субъект которых оформлен дативным падежом (второй аргумент, как и в предыдущем случае в немаркированном абсолютиве), см. примеры (11)—(15).
(11) madina-s rasul w-ig-an. Мадина-DAT Расул(АБ8) м-любить:1РЕ-НАБ 'Мадина любит Расула.'
(12) ?ali-s ?a!xil q'immat b-ik-ib. Али-DAT хороший оценка(АБ8) К-случаться:РЕ-АОК 'Али получил хорошую оценку.'
(13) madina-s rasul eba uh-ub. Мадина-DAT Расул(АБ8) скучный (м)стать:РБ-АОК 'Расул надоел Мадине.'
(14) madina-s Pali urce-w le-w. Мадина^АТ Али(АБ8) на.сердце-M COP-M 'Мадина помнит Али.'
(15) rasuj-s hel dehw urce Расул+ОБЬ^АТ DEM слово(АБ8) на.сердце b-ak'-ib.
К-приходить:РБ-АОК 'Расул вспомнил это слово.'
Глагол qumartes 'забывать' употребляется как с локативным, так и с дативным субъектом, см. пример (16).
(16) {Pali-ze / Pali-s} dec' qumart-ur. Али-INTER Али^АТ песня(АБ8) забывать :РБ-АОК 'Али забыл песню.'
Таким образом, резюмируя описание субъектного маркирования в мегебском языке, можно выделить следующих четыре типа субъектов:
(i) абсолютивный субъект непереходного глагола,
(ii) эргативный субъект переходного глагола,
(iii) локативный субъект при глаголах 'видеть', 'слышать, понимать', 'находить', 'знать', 'забывать',
(iv) дативный субъект при глаголах 'любить, хотеть', 'надоедать', 'случаться, получать', 'помнить', 'вспоминать', 'забывать'.
Необходимо отметить, что независимо от падежного маркирования субъект является структурно наиболее высоким аргументом в своей клаузе, что, в частности, проявляется в его
способности связывать анафорические элементы в любой позиции, включая абсолютивный аргумент, тогда как обратное направление связывания невозможно, как показано в примерах (17)-(21) (знак «больше» показывает структурно приоритетный аргумент)3.
непереходный глагол hulebizes 'смотреть': абсолютив > датив (17а) cija hule<d>iz-ur-a sune-la-l
кто(ЛБ8) Усмотреть :PF-AOR-Q сам-GEN-EMPH
ursi-li-ce?
сын-OBL-SUP
'Ktoi посмотрел на своего! сына?'
(17б) * sune-la-l ursi hi-ce hule<w>iz-ur-a?
сам-GEN-EMPH ^I^ABS) кто-SUP <M>смотреть:PF-AOR-Q 'На кого! посмотрел свой! сын?'
haraq'e ihwes 'обманывать': эргатив > абсолютив (18а) hinija haraq'e ihw-es-a
ra^ERG) вперед бросата^-рит^ sune-la-l ursi?
сам-GEN-EMPH ^I^ABS) 'Кто! обманет своего! сына?'
3 В настоящей статье для диагностики структурного приоритета используются предложения с вопросительными словами в качестве антецедента рефлексивного местоимения, что необходимо для того, чтобы исключить возможность отношения кореферентности между антецедентом и рефлексивом [Reinhart 1983]. Кореферентность теоретически возможна при референтных антецедентах и определяется в мегебском языке скорее в прагматических, чем в чисто синтаксических терминах. В частности, референтные антецеденты могут стоять в структурно более низкой позиции, чем рефлексивное местоимение, как в примере (i), что недопустимо при семантическом связывании нереферентными антецедентами (квантифицированные группы, вопросительные слова).
i. sune-la-l ursi madina-ce hule<w>iz-ur.
сам-GEN-EMPH сын(лвз) Мадина-sup <м>смотреть:РР-лс® 'Свой сын посмотрел на Мадинуь'
Предложения (б) в примерах (17)—(21), демонстрирующие так наз. weak crossover effect, показывают, что субъект, включающий анафорическое местоимение в генитиве, занимает более высокую структурную позицию, чем вопросительное слово.
(18б) *sune-la-l ursi-li-ni cija
сам-GEN-EMPH сын-OBL-ERG Kto(ABS) haraq 'e ihw-es-a? вперед бросать:РЕ-Еит-0> 'Кого1 обманет свой сын?'
kumakbaq'es 'помогать': эргатив > датив
(19а) hinija sune-la-l ursi-li-s kumak
kto(ERG) сам-GEN-EMPH сын-OBL-DAT помощь(ЛБ8)
b-aq '-ib-a?
N-делать:PF-AOR-Q
'Кто1 помог своему1 сыну?'
(19б) * sune-la-l ursi-li-ni hi-sa kumak
сам-GEN-EMPH сын-OBL-ERG кто-DAT помощь(ЛБ8) b-aq '-ib-a? N-делать :PF -aor-q 'Кому1 помог свой сын?'
gwes 'видеть': интер-латив > абсолютив
(20а) hi-ze g-ub-a sune-la-l ursi?
кто-INTER BИдеть:PF-AOR-Q сам-GEN-EMPH сын(ЛБ8) 'Кто1 видел своего1 сына?'
(20б) *sune-la-l ursi-li-ze cija
сам-GEN-EMPH сын-OBL-INTER Kto(ABS) g-ub-a?
видеть :PF-AOR-Q 'Кого1 видел свой сын?'
biges 'любить': датив > абсолютив
(21а) hi-sa ha-d-ig-ul sune-la-l abaj?
кто-DAT NEG-F- любить:IPF-PART сам-GEN-EMPH мать(А88) 'Кто1 не любит свою1 мать?'
(21 б) * sune-la-l abaj-s cija
сам-GEN-EMPH мать-DAT кто(ЛBS) ha-d-ig-ul?
NEG-F - любить: IPF -PART 'Кого1 не любит своя1 мать?'
Примеры (17a)-(21a) показывают, что субъект связывает косвенные и абсолютивные аргументы в той же клаузе, тогда как примеры (17б)-(21б) демонстрируют, что ни косвенные аргументы, ни несубъектный абсолютив не способны связывать субъект. Таким образом, можно заключить, что эргативный, локативный и дативный субъекты занимают структурно более высокую позицию, чем любой другой аргумент, включая абсолютивный прямой объект.
4. Личное согласование при переходных и непереходных глаголах
Обратимся теперь к правилам согласования по лицу. Прежде всего, следует отметить, что только финитные глагольные формы согласуются по лицу, тогда как нефинитные формы не способны присоединять показатели лица4. Далее, мегебское личное согласование чувствительно к иллокутивной силе высказывания. В декларативных предложениях только аргументы первого лица вызывают личное согласование на глаголе, тогда как аргументы второго и третьего лиц не согласуются. В вопросительных предложениях личное глагольное согласование вызывается только аргументом второго лица, а аргументы первого и третьего лиц не согласуются5. Следующие вопросно-ответные пары иллюстрируют чувствитель -ность личного согласования к иллокутивной силе.
(22) В: hu dag kuda (w-açq '-un-na /
ты(ЛБ8) вчера куда M-уходить:PF-AOR-1/2+Q *w-açq '-un-a}? M-уходить:PF-AOR-Q 'Куда ты вчера ездил?'
4 Морфологическим маркером лица в мегебском в большинстве видо-временных форм является показатель -ra (-na после носового); в будущем времени и хабитуалисе используются, соответственно, показатели -isa и -as, синкретично выражающие время и лицо. Эти показатели используются для согласования с аргументами как первого, так и второго лица.
5 В типологии согласования подобное явление именуется эгофо-рическим согласованием. Помимо мегебского, эгофорическое согласование представлено также в североахвахском языке, см. [Creissels 2008].
О: nu anzi-li (w-aqq '-un-na /
я(ABS) Махачкала-IN M-уходить:PF-ЛOR-1/2 *w-a^q '-un}. M-уход ить: PF-AOR 'Я ездил в Махачкалу.'
(23) В: dag nu-ni sija (b-aq '-ib-a /
вчера я-ERG что(ABS) N-делать:PF-Л0R-Q *b-aq '-i-ra}. N-делать:PF-A0R- 1/2+q 'Что я вчера наделал?'
О: hu-ni pa!run (b-ur?-aq-ib /
ты-ERG стекло(ABS) N-ломать:PF-CЛUS-Л0R *b-ur?-aq-i-ra}. N-ломать :PF-CAUS-A0R-1/2 'Ты разбил окно.'
В последующем изложении я игнорирую это различие между декларативными и вопросительными предложениями и рассматриваю только декларативные высказывания. Также я оставляю за рамками дискуссии конкретный синтаксический механизм, обусловливающий указанную чувствительность личного согласования к иллокутивной силе.
Базовое правило личного согласования звучит следующим образом: абсолютивный субъект непереходного глагола и эрга -тивный субъект переходного глагола (при необходимом соотношении лица и иллокутивной силы высказывания) обязательно вызывают появление согласовательного показателя на глаголе, см. примеры (24)-(25) (а также примеры (22)-(23) выше).
(24) nu usa?-un-na.
я(ABS) засыпать:PF-A0R-1/2 'Я заснул.'
(25) nusa-jni qali b-aq '-i-ra. мы-ERG дом(ЛБS) N-делать:PF-A0R-1/2 'Мы построили дом.'
Отметим, что никакой другой аргумент переходного или непереходного глагола, включая абсолютивный прямой объект переходного глагола, не может контролировать личное согласование.
(26) ?аН-М пи ^-НчЬ / *м>-и4-га}.
Али-БКО я(ЛБ8) М-бить:РЕ-ЛОК М-бить:РЕ-ЛОК-1/2
'Али избил меня.'
Неспособность абсолютивных прямых объектов контролировать личное согласование в примерах типа (26) находится в полном соответствии с теорией Бобалика. Действительно, как было показано выше, эргативный субъект занимает структурно более высокую позицию, чем абсолютивный прямой объект. При этом способность эргативных и абсолютивных субъектов контролировать личное согласование означает, что эти морфологические падежи доступны в качестве контролеров личного согласования. В соответствии с теорией Бобалика в согласовании принимает участие только наиболее высокий аргумент в доступном падеже независимо от того, присутствуют или нет в том же предложении другие аргументы в (других) доступных морфологических падежах. Таким образом, теория Бобалика предсказывает, что только эргативный, но не абсолютивный аргумент способен контролировать согласование в предложениях с переходными глаголами.
5. Личное согласование при глаголах с локативными и дативными субъектами
Рассмотрим теперь согласование в предложениях с неканоническим (локативным и дативным) маркированием субъекта, где представлена более сложная картина. Факты таковы.
Локативный субъект глагола gwes 'видеть', подобно эргатив-ным и абсолютивным субъектам, требует обязательного согласования.
(27) Л^е sinka g-uЬ-ra.
я-ЮТБК медведь(ЛБ8) видеть:РБ-ЛОК-1/2
'Я увидел медведя.'
Остальные глаголы этого класса демонстрируют факультативное согласование с локативным субъектом.
(28) di-ze urx-ne {d-arg-i-ra /
я-INTER KTO4-PL(ABS) КРЬ-находить:РЕ-ЛОК-1/2 d-arg-ib}.
NPL-находить :PF -AOR 'Я нашел ключи.'
(29) di-ze rasu-wa t'ama я-INTER Расул+OBL-GEN 3ByK(ABS) {arK-i-ra / arK-ib}. ^brnaTb:PF-AOR-1/2 слышать:PF-AOR 'Я услышал голос Расула.'
(30) di-ze rasul {w-alh-as / я-INTER Расyл(ABS) м-знать:IPF-HAB.1/2 w-alh-an}.
м-знать:IPF-нлв 'Я знаю Расула.'
Дативные субъекты глаголов biges 'любить, нравиться, хотеть', bikes 'случаться', eba buhes 'надоедать', urceb leb 'помнить', urce bak'as 'вспоминать', urce bikes 'вспоминать' никогда не могут контролировать личное согласование финитного глагола.
(31) nab rasul {w-ig-an / я^т) Расyл(ABS) M-любить:IPF-HAB *w-ig-as}.
M-любить:IPF-HAB. 1/2 'Я люблю Расула.'
(32) nab ?a!xil q 'immat {b-ik-ib /
я(DAT) хороший оценка(ABS) N-слyчаться:PF-AOR *b-ik-i-ra}.
N-слyчаться:PF-AOR-1/2 'Я получил хорошую оценку.'
(33) nab rasul eba {uh-ub / я^^ Расyл(ABS) скучный (м)стать:PF-AOR *uh-ub-ra}.
(м)стать:PF-AOR-1/2 'Мне надоел Расул.'
(34) nab Pali urce-w {le-w / *le-w-ra}. яфА^ Али(АБ8) на.сердце-м СОР-м СОР-м-1/2 'Я помню Али.'
(35) nab hel dehw urce {b-ak'-ib /
яфА^ DEM слово(АБ8) на.сердце N-приходить:PF-AOR *b-ak'-i-ra}.
N-приходить:PF-AOR-1/2 'Я вспомнил это слово.'
Контраст между локативными и дативными субъектами хорошо виден на примере глагола qumartes 'забывать'. Напомним, что этот глагол допускает как локативное (интер-лативное), так и дативное оформление субъекта (без очевидной разницы в интерпретации). В сочетании с локативным субъектом первого лица данный глагол, согласно общему правилу согласования с локативными субъектами, согласуется факультативно. В сочетании же с дативным субъектом первого лица, опять же в соответствии с общим правилом, данный глагол не может быть маркирован показателем личного согласования.
(зба) di-ze Pali qumart-ur(-ra). я-INTER Али(АБ8) забывать:PF-AOR-1/2
(збб) nab Pali qumart-ur(-*ra). яфА^ Али(АБ8) забывать:PF-AOR-1/2 'Я забыл Али.'
Каким образом эти факты следует интерпретировать в терминах теории Бобалика? Вполне очевидно, что датив в мегебском языке не специфицирован как морфологический падеж, доступный для контроля личного согласования. Тем самым дативные именные группы невидимы для мишени согласования. Аналогичным образом интер-латив можно считать факультативно (не)доступным морфологическим падежом. Интерпретация в терминах (факультативной) недоступности датива и интер-латива тем самым, как кажется, является вполне адекватной наблюдаемым фактам.
Однако такой подход оказывается проблематичным в отношении ряда других фактов. Напомним, что согласно теории Бобалика, мишень согласования (то есть финитный глагол) несет согласовательные признаки структурно наиболее высокой именной
группы в своей согласовательной области (именные групп в недоступных морфологических падежах просто невидимы для мишени). В предложениях с дативным субъектом абсолютивный прямой объект оказывается единственной именной группой, морфологически доступной для согласования. То же верно и для предложений с локативным субъектом, поскольку в том варианте, когда интер-латив считается недоступным, наиболее высокой доступной именной группой опять оказывается абсолютивный прямой объект. Таким образом, теория Бобалика предсказывает, что в предложениях с дативным субъектом абсолютив первого лица должен всегда контролировать личное согласование глагола, а в предложениях с локативным субъектом такая опция должна быть доступна факультативно — в случае трактовки локативного субъекта как недоступного. Предсказания теории Бобалика схематически представлены в (37).
(37а) недоступный датив ® согласование с абсолютивным прямым объектом
(37б) доступный интер-латив ® согласование с интер-лативным субъектом, но не с абсолютивным прямым объектом
(37в) недоступный интер-латив ® согласование с абсолютивным прямым объектом объектом, но не с интер-лативным субъектом
Как показывают следующие примеры, данные предсказания оказываются неверными: в мегебском языке абсолютивный прямой объект не способен контролировать личное согласование финитного глагола.
(38) madina-ze nu {g-ub / Мадина-INTER я(ЛБ8) видеть:РЕ-ЛОК *g-ub-ra}.
видеть :PF-AOR-1/2 'Мадина увидела меня.'
(39) madina-s nu {w-ig-an / Мадина-DAT я(ЛБ8) M-любить :IPF-HAB
*w-ig-as}.
M-любить :IPF-HAB.1/2 'Мадина любит меня.'
Особенно неожиданным оказывается отсутствие личного согласования с абсолютивом в ряде конструкций с дативным субъектом, диахронически восходящих к непереходным структурам. Так, например, глагол eba buhes 'наскучить' является сложным глаголом структуры «скучным стать», а глаголы urce leb 'помнить' и urce bak'as 'вспоминать' прозрачно анализируются как 'на сердце быть' и 'на сердце прийти'. Абсолютивный аргумент в таких конструкциях исторически представляет собой субъект непереходного глагола («Х стал скучным для Y-а», «Х находится/ пришел на сердце Y-у»), и тем самым вполне можно было бы ожидать, что такой аргумент способен контролировать личное согласование (напомним, что непереходный субъект первого лица обязательно контролирует личное согласование). Тем не менее, это ожидание не соответствует наблюдаемым фактам.
(40)
(41)
(42)
madina-s nu eba Мадина-DAT я(АВ8) скучный *uh-ub-ra}. (м)стать^-АОК-1/2 'Я надоел Мадине.'
madina-s nu Мадина-DAT я(АВ8) 'Мадина помнит меня.'
{uh-ub /
(м)стать^-АОК
urce-w на.сердце-м
{le-w / COP-M
*le-w-ra}. COP-M-1/2
{b-ak'-ib /
N-приходить :PF-AOR
rasuj-s nu urce
Расул+OBL-DAT я(ЛБS) на. сердце *b-ak'-i-ra}.
N-приходить:PF-AOR-1/2 'Расул вспомнил меня.'
Таким образом, данные мегебского языка, по-видимому, представляют собой контраргумент к гипотезе Бобалика о правилах выбора контроля личного согласования.
Резюмируем еще раз наши наблюдения. В предложениях с дативным субъектом морфологический падеж и синтаксическая функция очевидным образом выделяют в качестве приоритетных
разные именные группы. Субъект, наиболее высокий в структуре клаузы аргумент, оформлен дативом, делающим именную группу недоступной для согласования. Прямой объект занимает более низкую структурную позицию, однако стоит в морфологически немаркированной форме абсолютива, в принципе, способной контролировать личное согласование (что видно по предложениям с непереходными глаголами). Поскольку, согласно теории Бобалика, именно морфологический падеж определяет способность именной группы контролировать личное согласование, мы ожидаем, что в предложениях с дативным субъектом личное согласование будет контролироваться абсолютивным прямым объектом. Оказывается, однако, что эти ожидания не выполняются.
Из вышеизложенного можно заключить, что способность контролировать личное согласование в мегебском языке закреплена исключительно за именными группами с синтаксической функцией субъекта. Если субъект оформлен морфологическим падежом, доступным для контроля личного согласования (абсо-лютив, эргатив и доступный вариант интер-латива), то его лицо отражается на финитном глаголе. Если же субъект оформлен морфологическим падежом, недоступным для контроля личного согласования (датив и недоступный вариант интер-латива), согласования по лицу не происходит, и глагол стоит в несогласуемой форме. Тем самым обе обсуждаемые характеристики именных групп — морфологический падеж и синтаксическая функция — оказываются необходимыми для того, чтобы правильно определить контролера согласования по лицу.
Отметим, что наблюдаемые факты хорошо соответствуют альтернативным объяснениям в терминах defective intervention. Мишень согласования «сканирует» свою область структурного приоритета в поисках именной группы и первым обнаруживает наиболее высокий аргумент, то есть субъект. Признак лица на абсолютивных, эргативных и интер-лативных именных группах видим для мишени согласования и копируется на глагол. Признак лица на прочих косвенных падежах, включая датив, невидим для мишени согласования, и попытка согласования оказывается неудачной — глагол не получает необходимых значений категории лица. Поиск контролера согласования, однако, уже был прерван и не может быть возобновлен, в результате чего финитный глагол
фонологически реализуется с дефолтным значением категории лица, как это обычно бывает при неудавшемся согласовании [Preminger 2011, 2014]. В (43) и (44) в схематическом виде представлен анализ мегебского личного согласования в терминах синтаксической операции Agree (в её двухэтапной модификации, предложенной в [Arregi and Nevins 2012]).
личное согласование в предложениях с эргативным и локативным субъектом
I Agree-Link t
(43 а) V[person: _ ] ERG/LOC[person: 1 ] АБ8
f Agree-Copy I
(43б) V[person: 1 ] ERG/LOC[person: 1 ] АБ8
«дефектная интервенция» при личном согласовании
1 *
Agree-Link (44a) V[person: _ ] DAT АБ8
У® Agree-Copy \ (44б) V[person: M ] DAT АБ8
Несмотря на то, что анализ, подобный представленному в (43)-(44), вполне корректно инкорпорирует обсуждавшиеся ранее факты, он также оказывается неадекватным эмпирически. Как выясняется, дативные глаголы в мегебском языке, вопреки предложенному анализу, все же могут согласовываться по лицу. Эта возможность реализуется только в двух синтаксических контекстах.
6. Личное согласование глаголов с дативным субъектом
Как показано выше, в предложениях с глаголами biges 'любить, нравиться, хотеть', bikes 'случаться', eba buhes 'надоедать', urceb leb 'помнить', urce bak'as 'вспоминать', urce bikes 'вспоминать' в мегебском языке ни дативный субъект, ни абсолютивный прямой объект не могут контролировать согласование по лицу. Неожиданным образом эти глаголы появляются в согласуемой форме в предложениях, где и дативный субъект, и абсолютивный
прямой объект выражены местоимениями первого лица, то есть в рефлексивных конструкциях с субъектом первого лица.
(45) nab nu-wal w-ig-as.
я(БЛТ) я(АВ S ) -EMPH M-любить :PF-HAB. 1/2 'Я люблю себя.'
Другой синтаксический контекст, где факультативно возможно появление дативного глагола biges 'любить, нравиться, хотеть' в личной форме, связан с инфинитивными конструкциями. Как и во многих других языках, глагол со значением 'хотеть' в мегебском языке сочетается не только с абсолютивными именными группами, выражающими семантическую роль стимула, но и с инфинитивными клаузами в той же позиции; см. пример инфинитивной клаузы при матричном глаголе biges 'любить, нравиться, хотеть' в (46).
(46) ?ali-s dig-uwe le-b [anzi-li Али-DAT хотеть :IPF-CONV COP-N Махачкала-IN uq "<-es\
(м)уходить :PF-INF
'Али хочет поехать в Махачкалу.'
Подобно конъюнктивным зависимым клаузам в балканских языках, инфинитивные клаузы при глаголе 'хотеть' в мегебском не требуют обязательного референциального совпадения субъектов матричной и зависимой клаузы. Тем самым инфинитивная клауза может иметь независимый субъект, выраженный именной группой в морфологическом падеже, требуемом зависимым глаголом.
(47) ?ali-s dig-uwe le-b [madina Али-DAT хотеть :IPF-CONV COP-N Мадина(ABS) anzi-li d-uq "<-es\
Махачкала-IN F-уходить:PF-INF
'Али хочет, чтобы Мадина поехала в Махачкалу.'
(48) ?ali-s dig-uwe le-b [madina-jni Али-DAT хотеть :IPF-CONV COP-N Мадина-ERG kung b-elc'-es].
mm^ABS) №читать№ЮТ
'Али хочет, чтобы Мадина прочитала книгу.'
В примере (47) зависимый глагол в инфинитиве является непереходным и лицензирует абсолютивный субъект в той же клаузе, тогда как в примере (48) переходный глагол 'читать' сочетается с эргативным субъектом.
Рассмотрим теперь согласование связочного глагола leb в матричной клаузе, возглавляемой глаголом biges 'хотеть'6. Морфологически этот глагол включает две согласовательных позиции: позицию классного согласования, контролируемую абсолютивным аргументом, и позицию личного согласования, контролируемую субъектом.
я-ERG Tbl(ABS) F-XBaTaTb:IPF-CONV COP-F-1/2 'Я ловлю тебя (женщину).'
В конструкциях с инфинитивным комплементом наиболее нейтральным вариантом является появление глагола-связки с дефолтными признаками класса (средний класс единственного числа) и лица (неличная форма), что полностью соответствует сформулированным выше правилам согласования, см. примеры (46)-(48). С одной стороны, в матричной клаузе отсутствует абсолютивный аргумент, что приводит к дефолтному согласованию по классу. С другой стороны, дативный субъект глагола biges 'хотеть', как было показано выше, не может контролировать согласование по лицу, см. также следующий пример.
(50) nab dig-uwe le-b
я(БАТ) хотеть :IPF-CONV COP-N anzi-li uq '{-es.
Махачкала-IN (м)уходитьет-ЮТ 'Я хочу поехать в Махачкалу.'
В качестве факультативного варианта, однако, возможно классное согласование глагола-связки в матричной клаузе с абсолютивным аргументом зависимой клаузы (так наз. «прозрачное» или «дистантное» согласование). Такая возможность засвидетель-
6 Рассматриваемое явление связано с наличием глагола-связки leb и потому рассматривается только для формы прогрессива матричного глагола.
(49)
uwe
le-r-ra.
ствована и в односубъектных, и в разносубъектных конструкциях и не связана с переходностью/непереходностью зависимого пре -диката.
(51) ?ali-Si dig-uwe le-w Али-DAT хотеть :ipf-conv COP-M [proi anzi-li uq "<-es\
ABS Махачкала-IN (м)уходить№ЮТ 'Али хочет поехать в Махачкалу.'
В примере (51) глагол-связка несет показатель мужского класса. Отметим, что контролером согласования по классу здесь не может быть дативный субъект глагола 'хотеть' (референци-ально совпадающий с невыраженным абсолютивным субъектом инфинитивной клаузы). Во-первых, в общем случае только абсолютивные аргументы в мегебском языке способны контролировать согласование по классу. Во-вторых, при переходных инфинитивных клаузах согласование глагола-связки в матричной клаузе определяется только характеристиками абсолютивного прямого объекта зависимой клаузы, но никогда не свойствами дативного субъекта матричной клаузы.
(52) ?ali-Si dig-uwe {le-r / *le-w} [proi Али-DAT хотеть :IPF-CONV COP-NPL COP-M ERG qul-le d-aq '-as].
комната-PL(лвs) NPL-делать:PF-INF 'Али хочет построить дом.'
Как видно, в примере (52) глагол-связка может стоять в форме среднего класса множественного числа, отражающей классно-числовые свойства абсолютивного прямого объекта инфинитивной клаузы (букв. 'комнаты'), тогда как форма мужского класса, отражающая характеристики дативного субъекта матричного глагола (и референциально совпадающего с ним невыраженного эргативного субъекта инфинитивной клаузы), здесь невозможна. Аналогичная картина представлена и в разносубъектных конструкциях.
(53) ?ali-s dig-uwe le-r [madina Али-DAT хотеть :IPF-CONV COP-F Мадина(ABS)
anzi-li d-urq'-es].
Махачкала-IN F-уходить:PF-INF
'Али хочет, чтобы Мадина поехала в Махачкалу.'
(54) ?ali-s dig-uwe le-r [rasuj-ni Али-DAT хотеть:IPF-CONV COP-NPL Расул+OBL-ERG kung-ane d-elc'-es].
R^ra-PL^S) NPL-читать:PF-INF 'Али хочет, чтобы Расул прочитал книги.'
В примере (53) представлена разносубъектная конструкция с непереходным глаголом в зависимой клаузе. Глагол-связка в этом случае факультативно согласуется по классу с абсолютивным субъектом инфинитивной клаузы (согласование с матричным дативным субъектом невозможно). В примере (54) вершиной зависимой клаузы является переходный глагол. Глагол-связка в матричной клаузе факультативно согласуется по классу с абсолютивным прямым дополнением инфинитива (согласование с матричным дативным субъектом или зависимым эргативным субъектом запрещено).
Таким образом, в инфинитивных конструкциях с глаголом 'хотеть' глагол-связка в матричной клаузе факультативно согласуется по классу с абсолютивной именной группой зависимой клаузы.
Существенно, что и факультативное согласование глагола-связки по лицу в рассматриваемых инфинитивных конструкциях также в принципе возможно, как показано в примере (55).
(55) nab telewizol-li-ce hule<w>iz-es яфАТ) телевизор-OBL-SUP <М>смотреть:^-ЮТ dig-uwe le-w(-ra).
хотеть :IPF-CONV COP-M-1/2 'Я хочу смотреть телевизор.'
Эта возможность, однако, требует выполнения ряда необходимых условий. Во-первых, показатели класса и лица на глаголе-связке должны отражать свойства одного и того же аргумента. Тем самым личное согласование связки в матричной клаузе возможно (хотя и не обязательно) только при наличии дистантного согласования по классу, см. пример выше. При дефолтном согла-
совании связки личное согласование связки невозможно, см. следующий пример.
(56) *nab telewizol-li-ce hule<w>iz-es я(блт) телевизор-OBL-sup <м>смотреть:^-ют dig-uwe le-b-ra.
хотеть:IPF-CONV COP-N-1/2 'Я хочу смотреть телевизор.'
Это требование, в частности, означает, что личная форма связки не может отражать свойства эргативного субъекта при переходном зависимом глаголе (так как согласование по классу возможно только с абсолютивным аргументом), см. пример (57).
(57) nab ursi uc-es dig-uwe я(БЛТ) мальчик(ABS) (м)хватать№ЮТ хотеть:IPF-CONV le-w(-*ra).
COP-M-1/2
'Я хочу поймать мальчика.'
Во-вторых, личная форма связки в рассматриваемой инфинитивной конструкции возможна только при совпадении референции субъекта матричной клаузы и субъекта зависимой клаузы, контролирующего дистантное согласование по лицу. Иными словами, зависимый субъект не способен сам по себе вызывать согласование связки по лицу.7
(58) madina-s nu telewizol-li-ce Мадина-DAT я(ABS) телевизор-OBL-SUP hule<w>iz-es dig-uwe le-w(-*ra). <М>смотреть:ОТ-ЮТ хотеть:IPF-CONV COP-M-1/2 'Мадина хочет, чтобы я смотрел телевизор.'
7 Неспособность дативного матричного субъекта самостоятельно вызывать согласование связки по лицу следует как из общего правила личного согласования («согласование с дативным субъектом невозможно»), так и из предыдущего утверждения о том, что и личное, и классное согласование связки должны отражать свойства одного и того же аргумента. Дативный субъект не может соответствовать этому требованию в силу того, что никакие именные группы, кроме абсолютивных, не способны контролировать согласование по классу.
Прямой объект зависимой клаузы не способен вызывать личное согласование связки ни сам по себе, ни при референци-альном совпадении с матричным субъектом.
(59) madina-s nu uc-es dig-uwe Мадина-DAT я(ABS) (м)хватать№ЮТ хотеть :IPF-CONV le-w(-*ra).
COP-M-1/2
'Мадина хочет поймать меня.'
(60) nab madina-jni nu uc-es
я^Т) Мадина-ERG я(ABS) (м)хватать№ЮТ dig-uwe le-w(-*ra).
хотеть :IPF-CONV COP-M-1/2 'Я хочу, чтобы Мадина поймала меня.'
Таким образом, личная форма связки в инфинитивных конструкциях с глаголом 'хотеть' возможна только в конструкциях, показанных в примере (55): односубъектная конструкция с субъектом первого лица и непереходным глаголом в зависимой клаузе.
Новые эмпирические факты, представленные в данном разделе, можно резюмировать следующим образом. Несмотря на то, что, как было показано в предыдущем разделе, ни дативный субъект, ни абсолютивный прямой объект не способны самостоятельно контролировать согласование по лицу, личные формы глаголов с дативным субъектом всё же возможны в двух контекстах: в рефлексивных конструкциях с субъектом первого лица («Я себя люблю») и в инфинитивных конструкциях при соблюдении весьма специфического набора условий (см. выше). Очевидным общим компонентом обоих контекстов является наличие дативного субъекта первого лица глагола 'хотеть' и абсолютивного аргумента, референциально с ним совпадающего и занимающего непосредственно следующую за ним позицию в синтаксической структуре предложения.
7. Типологическая и теоретическая перспектива
Рассматриваемые конструкции с дативным субъектом в ме-гебском языке, по-видимому, типологически довольно необычны.
Как кажется, в языках мира наиболее распространены два варианта согласования в конструкциях с неканоническим субъектом. С одной стороны, неканонически маркированный субъект может быть полностью инертным в отношении личного согласования, и тогда право контролировать глагольное согласование переходит к следующему за ним в клаузальной иерархии аргументу. Эта возможность зафиксирована во многих языках мира и собственно представляет собой эмпирическую базу для утверждения Бобалика о морфологическом падеже как основном критерии при выборе контролера согласования. С другой стороны, неканонически маркированный субъект может вести себя полностью аналогично каноническим субъектам. Такая опция реализована, например, во многих родственных мегебскому языках даргинской группы, где дативные субъекты экспериенциальных глаголов контролируют согласование по лицу аналогично субъектным аргументам в абсо-лютиве и эргативе, ср. примеры (61) и (62) из акушинского и чираг -ского языков, соответственно (о согласовании в чирагском языке см. статью А. П. Евстигнеевой в этом выпуске)
АКУШИНСКИЙ ЯЗЫК
(61) nab it rursi dig-ul-ra.
я^Т) DIST девушка(ABS) любить :IPF-CONV-1
'Я люблю эту девушку.'
ЧИРАГСКИЙ ЯЗЫК
(62) dami ta! gale a!-j-ah-un-da.
я^Т) DIST парень NEG-M-видеть:PF-AOR-1
'Я не видел того парня.'
В мегебском языке реализован третий вариант, насколько мне известно, более нигде ранее не фиксировавшийся. Дативный субъект не может контролировать согласование по лицу, однако и прямой объект в абсолютиве, в нарушение обобщения Бобалика, также не становится контролером личного согласования в подобных конструкциях. Более того, дативный субъект не является полностью инертным в отношении личного согласования, поскольку заполнение этой аргументной позиции влияет на возможность личного согласования при соблюдении дополнительного условия. Таким дополнительным условием является наличие кореферент-ного абсолютивного аргумента первого лица, причем этот аргу-
мент должен быть структурно наиболее близким в синтаксической структуре предложения. Тем самым личная форма глаголов с дативным субъектом возможна только при одновременном наличии дативного субъекта первого лица и следующего непосредственно за ним ниже в синтаксической структуре абсолютивного аргумента также первого лица.
Сама по себе чувствительность согласования к признаку лица более чем одного аргумента типологически не уникальна. Явления такого типа известны под названием «эксцентричного согласования», при котором контролер согласования выбирается из двух аргументов (например, субъекта и прямого объекта) в зависимости от признака лица обоих аргументов [Hale 2001]. Такая ситуация представлена в грузинском языке, где субъект контролирует личное согласование глагола только при прямом объекте третьего лица, а в прочих случаях личное согласование контролируется прямым объектом, независимо от характеристик субъекта. Другой случай взаимодействия личных характеристик аргументов наблюдается при так наз. «лично-падежном ограничении» (Person-Case Constraint) в дитранзитивных конструкциях, когда возможность клитизации непрямого объекта зависит от лица прямого объекта, как, например, в романских языках (см. статью [Ormazabal, Romero 2007], где показано, что данное явление не ограничивается клитизацией, а наблюдается и при согласовании).
От типологически известных случаев чувствительности личного согласования к признакам лица одновременно двух разных аргументов мегебский случай, обсуждаемый в настоящей статье, отличается по меньшей мере тремя важными свойствами. Во-первых, подобную чувствительность проявляют только члены одного небольшого по объему глагольного класса, тогда как в целом в мегебском языке личное согласование ориентировано исключительно на лицо субъекта. Во-вторых, типологически наиболее благоприятными для личного согласования субъекта (или, в дитранзитивных конструкциях, непрямого объекта) являются комбинации с третьим лицом прямого объекта. Напротив, первое и второе лицо прямого объекта нередко блокируют согласование субъекта и непрямого объекта с глаголом. Именно такими свойствами обладают грузинское личное согласование и романская клитизация, упомянутые выше. Мегебский случай, как видно, уст-
роен противоположным образом. Согласование субъекта по лицу происходит только при первом лице ближайшего абсолютивного аргумента. Наконец, в-третьих, по-видимому, во всех типологически известных случаях взаимодействие признаков лица разных аргументов ограничивается пределами одной клаузы и не затрагивает аргументы разных клауз. В мегебском, как показано в статье, одна из возможностей личного согласования глагола с дативным субъектом обусловлена именно наличием в ближайшей подчиненной клаузе абсолютивного аргумента с необходимыми свойствами.
Типологическая нетривиальность мегебского личного согла -сования в предложениях с дативными субъектами естественным образом влечет за собой и неясность в перспективах теоретического анализа. С точки зрения функционально-типологического подхода, наличие в грамматике одних категорий и отсутствие других нередко объясняется, например, грамматикализацией частотных конструкций (и отсутствием грамматикализации более редких комбинаций), ср. подход М. Хаспельмата [На8ре1таШ 2004] к анализу лично-падежного ограничения в дитранзитивных конструкциях. Маловероятно, что подобный подход окажется плодотворным при анализе мегебского согласования. Очевидно, что рефлексивные конструкции с субъектом первого лица используются существенно реже, чем конструкции, где только один из ядерных аргументов глагола (субъект или прямой объект) является первым лицом. Таким образом, эффекты частотности ожидаются скорее во второго рода конструкциях.
Вместе с тем перспективы анализа в рамках формально-синтаксического (генеративного) подхода также не вполне очевидны. Наиболее привлекательным из предложенных за последние годы подходов к анализу согласования, чувствительного к признакам лица двух разных аргументов, является анализ Э. Невинса [№уш8 2007, 2011] в терминах «множественного согласования». Одна из сильных сторон анализа Невинса состоит в том, что в него хорошо инкорпорированы известные на сегодняшний день из типологии релевантные факты. Однако именно это и создает проблему в применении этого подхода к типологически нетривиальному мегебскому материалу. Не вдаваясь в подробности предложенной Невинсом системы из соображений объема, можно
лишь отметить, что пока неясно, к каким элементарным признакам, выделенным Невинсом, должна быть чувствительна мишень согласования, чтобы согласование было лицензировано при сочетании дативного субъекта первого лица с прямым объектом первого лица, но запрещено во всех остальных комбинациях лиц этих аргументов. Остальные известные мне формально-синтаксические подходы (например, [Anagnostopoulou 2003, 2005; Adger, Harbour 2007; Rezac 2008] и др.) в существующем виде также не способны объяснить изложенные факты хотя бы потому, что эксплицитно увязывают существование ограничений на личное согласование с лицензированием падежа именных групп. В мегебском, как видно из представленных выше примеров, ограничения на личное согласование никак не связаны с наличием падежа (и возможностью поверхностного выражения) именных групп. Теоретически можно было бы считать лицензирование падежа и согласование по лицу независимыми процессами и использовать ту часть анализа, которая объясняет невозможность согласования в терминах «раздельного согласования» (split probing; абсолютивная, но не дативная ИГ обладает признаком лица). Однако, во-первых, любой такой подход требует принятия нефальсифицируемых допущений о признаковой структуре различных аргументов, а во-вторых, даже и в этом случае, по-видимому, не объяснит наблюдаемых фактов. В частности, для любого такого подхода проблемой оказывается невозможность согласования в сочетании объекта первого лица с дативным субъектом третьего лица.
Следует, таким образом, заключить, что теоретический анализ личного согласования в мегебском языке наталкивается на значительные трудности как с точки зрения функционально-ориентированного синтаксиса, так и с точки зрения формально-синтаксических подходов. Решение этой проблемы остается делом будущего.
Список условных сокращений
ABS — абсолютив; ad — локализация 'у'; apud — локализация 'около'; all — движение по направлению к области локализации; aor — аорист; conv — конверб; cop — глагол-связка; DAT — датив; DEM — демонстратив; DIST — дальний демонстратив; el at — движение из области локализации; EMPH — эмфатическая частица; erg — эргатив;
ess — нахождение в области локализации; F — женский именной класс; fut — будущее время; gen — генитив; HAB — хабитуалис; in — локализация 'внутри'; inf — инфинитив; inter — локализация 'в субстанции'; ipf — основа несовершенного вида; LAT — движение к области локализации; M — мужской именной класс; N — средний именной класс; neg — отрицание; npl — средний именной класс во множественном числе; obl — косвенная основа; PF — основа совершенного вида; PL — множественное число; Q — вопрос; sup — локализация 'на поверхности'; trnsl — движение через область локализации; 1/2 — согласование по 1/2 лицу. Угловые скобки < > обозначают инфикс.
Литература
Магометов 1982 — А. А. Магометов. Мегебский диалект даргинского
языка. Тбилиси: Мецниереба, 1982. Хайдаков 1985 — С. М. Хайдаков. Даргинский и мегебский языки.
Принципы словоизменения. М.: Наука, 1985. Adger, Harbour 2007 — D. Adger, D. Harbour. Syntax and syncretisms of
the Person Case Constraint // Syntax 10(1), 2007. P. 2-37. Anagnostopoulou 2003 — E. Anagnostopoulou. The syntax of ditransitives.
Berlin: Mouton de Gruyter, 2003. Anagnostopoulou 2005 — E. Anagnostopoulou. Strong and weak person restrictions: A feature checking analysis // L. Heggie, F. Ordonez (eds.). Clitics and Affixation. Amsterdam: John Benjamins, 2005. P. 199-235. Arregi, Nevins 2012 — K. Arregi, A. Nevins. Morphotactics: Basque Auxiliaries
and the Structure of Spell-Out. Dordrecht: Springer, 2012. Bobaljik 2008 — J. Bobaljik. Where's Phi? Agreement as a postsyntactic operation // D. Harbour, D. Adger, S. Bejar (eds.). Phi Theory Phi-Features across Modules and Interfaces. Oxford — New York: Oxford University Press, 2008. P. 295-328. Chechuro, в печати — I. Chechuro. Nominal morphology of Mehweb // M. Daniel, D. Ganenkov, N. Dobrushina (eds.). Mehweb: Selected essays on phonology, morphology and syntax. В печати. Comrie, van den Berg 2006 — B. Comrie, H. van den Berg. Experiencer constructions in Daghestanian languages // I. Bornkessel, M. Schlesewsky, B. Comrie, A. D. Friederici (eds.). Semantic role universals and argument linking: theoretical, typological, and psycholinguistic perspectives. Berlin: Mouton de Gruyter, 2006. P. 127-154. Creissels 2008 — D. Creissels. Person variations in Akhvakh verb morphology: functional motivation and origin of an uncommon pattern // Sprachtypologie und Universalienforschung 61(4), 2008. P. 309-325.
Daniel, в печати — M. Daniel. Mehweb verb morphology // M. Daniel, D. Ganenkov, N. Dobrushina (eds.). Mehweb: Selected essays on phonology, morphology and syntax. В печати.
Daniel et al. (eds.), в печати — M. Daniel, D. Ganenkov, N. Dobrushina (eds.). Mehweb: Selected essays on phonology, morphology and syntax. Language Science Press. В печати.
Ganenkov 2006 — D. Ganenkov. Experiencer coding in Nakh-Daghestanian // L. Kulikov, A. Malchukov, P. de Swart (eds.). Case, Valency and Transitivity. Amsterdam: John Benjamins, 2006. P. 179-202.
Ganenkov, в печати — D. Ganenkov. Case and agreement // M. Daniel, D. Ganenkov, N. Dobrushina (eds.). Mehweb: Selected essays on phonology, morphology and syntax. В печати.
Haspelmath 2004 — M. Haspelmath. Explaining the Ditransitive Person-Role Constraint: A usage-based approach. Constructions 2, 2004.
Legate 2008 — J. Legate. Morphological and Abstract Case // Linguistic Inquiry 39(1), 2008. P. 55-101.
Marantz 1991 — A. Marantz. Case and Licensing // G. Westphal, B. Ao, H.-R. Chae (eds.). Proceedings of ESCOL '91. Ohio State University: Cornell Linguistics Club, 1991. P. 234-253.
McFadden 2004 — Th. McFadden. The position of morphological case in the derivation: A study on the syntax-morphology interface. PhD Thesis. University of Pennsylvania, Philadelphia, 2004.
Nevins 2007 — A. Nevins. The Representation of third person and its consequences for person-case effects // NLLT 25, 2007. P. 273-313.
Nevins 2011 — A. Nevins. Multiple Agree with Clitics: Person Complementarity vs. Omnivorous Number // NLLT 29(4), 2011. P. 939-971.
Ormazabal, Romero 2007 — J. Ormazabal, J. Romero. The Object Agreement Constraint // NLLT 25(2), 2007. P. 315-347.
Preminger 2011 — O. Preminger. Agreement as a Fallible Operation. PhD Thesis, MIT, Cambridge, MA, 2011.
Preminger 2014 — O. Preminger. Agreement and Its Failures. Linguistic Inquiry Monographs. Cambridge, MA: MIT Press, 2014.
Rezac 2008 — M. Rezac. The Syntax of Eccentric Agreement: The Person Case Constraint and Absolutive Displacement in Basque // NLLT 26(1), 2008. P. 61-106.
Reinhart 1983 — T. Reinhart. Anaphora and Semantic Interpretation. London: Croom Helm, 1983.
