CC BY
22
М.А. Шолохов не придерживается одностороннего подхода в характеристике умственных способностей героев романа. Например, он неоднократно использует фразеологическую единицу «ума в соседях занимать» по отношению к мужчинам.
- Ты сам до старости ума в соседях занимаешь ... - Выпячивая голову из задних рядов, безрукий Алексей частил, примаргивая глазом, судорожно дергал изуродованной щекой (к. 1, с. 140).
Как видим, в обществе с иронией относились к людям, которые не проявляли умственных способностей.
Обращает внимание и тот факт, что по отношению к мужчинам употребляются фразеологизмы «с ума сошел», «умом тронулся», «в уме», которые передают возмущение, эмоции говорящего, а не характеризуют их. Например:
- Ты мне дурочку не трепи! Чего прикидываешься? Ты велел раздеть?
- Сохрани господь! Да ты в уме, Григорий Пантелеевич? (к. 4, с. 127). В уме - выражение удивления, возмущения.
Прямая оценка умственных, деловых качеств мужчин дается только положительная. Например:
- Пантелей Прокофьевич, сын у тебя!..
- Голова у него золотая! Мозговит, сукин кот! (к. 2, с. 322). Голова золотая (светлая) -об умном, сообразительном человеке.
[Пантелей Прокофьевич о Григории:] - Тогда ишо смекнул я, что должон из тебя толк выйтить. Толк выйдет - о толковом, дельном человеке.
Таким образом, в семантике фразеологизмов выделяется гендерный компонент, который можно установить в процессе когнитивного моделирования.
Женщины более мужчин сосредоточены на своем внутреннем мире, речь их более эмоциональна, искренна; они задают больше вопросов и высказывают больше реплик - реакций, чем мужчины.
С помощью фразеологических единиц устанавливаются индивидуальные особенности, которые характеризуют идиолект мужчин и женщин посредством гендерной окраски.
Анализируя ситуации, в которых употребляются фразеологические единицы, характеризующие мужчин и женщин, можно говорить о патриархальных отношениях, сложившихся на данном этапе жизни общества.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Надолинская Л.Н. Гендерное партнерство - гендерная идеология XXI века // Гуманитарные науки. Вестник ТГПИ. 2006. № 2.
2. Потапов Р.К., Потапов В.В. Язык, речь, личность. М., 2006.
3. Словарь современных понятий и терминов / Н.Т. Бунимович, Г.Г. Жаркова, Т.М. Корнимова, В.А. Макаренко, С.П. Петрова и др. М., 2002.
4. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А.И. Молоткова. М., 1978.
5. Шолохов М.А. Собрание сочинений: в 8 т. М.; Правда, 1962.
Н.А. Гурдаева
СИНТАКСИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ В РАМКАХ ФСП С ТИПОВЫМ ЗНАЧЕНИЕМ «ЕДИНСТВО ОБЪЕКТА РАЗЛИЧНЫХ ДЕЙСТВИЙ»
Синтаксическое поле единства объекта различных действий складывается из большого количества конституентов, которые представляют собой конкретные реализации структурных моделей микрополей прямых, обратных и комбинированных отношений. В синтаксических конструкциях первого микрополя отношение направлено от понятий о действиях к понятию об объекте, например: Он закрыл книгу, поставил на место; конструкции второго микрополя отражают направленность отношений от объекта к действиям: Богатый урожай тогда хорош, когда он собран, вывезен, не расхищен, не растерян (А. Рыбаков); в конституентах третьего микрополя раскрывает-
ся одновременно и прямая направленность отношений от действия к объекту, и обратная от этого же объекта к другому действию: Березин хорошо помнил слова, сказанные ему Сталиным в Царицыне (А. Рыбаков).
В рамках ситуационного подхода все синтаксические конструкции рассматриваемого поля являются синтаксическими синонимами, так как равноценны с точки зрения отражения в них единой типовой ситуации при определенных структурных различиях.
Н.С. Цейтлин к синтаксическим синонимам относит «равнозначные, то есть описывающие одну и ту же денотативную ситуацию, предложения, построенные по разным моделям и сохраняющие тождество лексических морфем» [1, 78].
В.П. Сухотин под синтаксическими синонимами понимает «различающиеся по структуре свободные соединения одних и тех же слов, словосочетания, а также предложения, их части и более сложные синтаксические образования данного языка в данную эпоху его развития, которые выражают однородные отношения и связи явлений реальной действительности» [2, 14].
П.В. Чесноков синтаксическими синонимами признает ряд предложений, различающихся по структуре, но отражающих одну типовую ситуацию [3, 26].
Поднимая вопрос о синтаксической синонимии, С.Н. Цейтлин говорит, по крайней мере, о двух ее разновидностях: во-первых, модельной синонимии, когда речь идет о синонимии синтаксических моделей, конструктивных типов предложений, и, во-вторых, о конкретной синонимии, когда имеются в виду конкретные предложения, равнозначность которых обеспечивается не только синтаксическими, но и лексическими средствами [1, 77].
По мнению большинства исследователей, в том числе А.Н. Гвоздева, В.П. Сухотина, Н.С. Цейтлин, близкие по значению синтаксические образования только в том случае могут быть отнесены к синонимам, если наряду с объединяющими их элементами существуют хотя бы минимальные структурно-семантические различия.
Одной из особенностей синонимов, синтаксических синонимов в том числе, является их факультативность для мыслительной деятельности, а следовательно, вариативность, взаимозаменяемость. Любое конкретное содержание можно выразить с помощью различных синтаксических конструкций, реализующих модели микрополей прямых, обратных и комбинированных отношений, причем, являясь модельно синонимичными, данные конструкции должны быть и конкретными синонимами, поскольку при изменении структурном лексическое наполнение в них остается тождественным. Так большинство синтаксических конструкций, конкретных реализаций микрополя прямых отношений, трансформируется в синтаксические конструкции микрополя обратных отношений. Полученные путем трансформации предложения с иной направленностью отношений (в первом случае от действий к объекту, а во втором от объекта к действиям), но с тождественным лексическим наполнением являются и модельными, и конкретными синонимами, например: Он любил и не любил народ так же, как и вообще людей (Л.Н. Толстой). - Народ был любим и не любим им так же, как и вообще люди. Его вызовут, допросят, все выяснится и его освободят (А. Рыбаков). - Он будет вызван, допрошен, все выяснится, и он будет освобожден.
Как правило, при такой трансформации конструкций возникает различие не только в направленности отношений, но и в параметре «степень повторяемости содержания» [4, 65], так как при обратной направленности отношений объект в рамках простого предложения не может быть выражен дважды, если этого не требуют задачи стилистики: ...собирая бумаги и укладывая их в бювар (Л.Н.Толстой) - собираемые и укладываемые в бювар бумаги. Прочитав книги, он дарил их библиотеке (К.Симонов). - Прочитанные книги были подарены им библиотеке.
В некоторых случаях изменение направленности отношений не может быть выражено в языке, то есть конструкции микрополя прямых отношений не могут быть трансформированы в конструкции микрополя обратных отношений (далее синтаксические конструкции с искаженным смыслом или вообще невозможные будут отмечены (*)). Такая невозможность объясняется рядом причин.
Во-первых, лексической и грамматической недостаточностью. По словам С.Н. Цейтлин, «возможность существования синтаксических синонимов обусловлена, с одной стороны, тем фактом, что в языке есть синонимические синтаксические модели, и, с другой стороны, тем, что сло-
вообразовательные гнезда характеризуются наличием типовых семантических связей между составляющими их словами» [1, 78]. Но довольно часто глагол, деепричастие, отглагольное существительное или действительное причастие не могут быть заменены страдательной формой глагола или страдательным причастием. Например: Он достал письма матери и записку брата и прочел их (Л.Н. Толстой). Вы срамите, губите дочь этим сватовством (Л.Н. Толстой). После осмотра и постукивания больной доктор ушел. (Л.Н. Толстой). Серега скинул свои сапоги и швырнул под лавку (К. Бадигин). Перечисленные синтаксические конструкции не могут быть трансформированы в конструкции микрополя обратных отношений, так как слова «достал», «срамите», «губите», «швырнул» не имеют страдательной формы.
Во-вторых, трансформация оказывается невозможной тогда, когда при отражении объективной ситуации мыслятся действия не объективно существующие, а только желаемые, требуемые, поскольку процесс желания не имеет обратного отношения ни в языке, не в реальной действительности. Человек желает определенных объективных фактов, но эти факты не заключают в себе интенции быть желаемыми, требуемыми. Таким образом, если в конструкции употреблены глагол, деепричастие или отглагольное существительное в сочетании с модальным глаголом, выражающим понятие о желании, например, «хотеть», «просить», «стараться», «желать» и подобными, то такая конструкция не может быть трансформирована в конструкцию микрополя обратных отношений. Например: Я никогда не носила золотых вещей и не собираюсь носить (Л.Н. Толстой). Я вас не знаю и не хочу знать (Л.Н. Толстой). ...вертя в руке и стараясь оторвать чуть державшуюся пуговицу (Л.Н. Толстой). При изменении направленности отношений в данных конструкциях (золотые украшения никогда мною не ношенные и не собирающиеся быть ношеными *, вы мною не знаемы и не собираетесь быть узнанной*, чуть державшаяся пуговица вертелась в руке и старалась быть оторванной*) не только меняется способ осмысления единой объективной ситуации, можно говорить о том, что эти построения отражают различные факты действительности и, следовательно, не являются конкретными синонимами.
В-третьих, трансформация невозможна в том случае, если понятия о нескольких действиях (хотя бы одном из их) выражены словами со значением начала или окончания действия при использовании глаголов «стать», «начать», «приняться», «взяться», «закончить», «завершить», «перестать» и другими. Например: Он развернул газету и стал читать ее (Л.Н. Толстой). Она закончила перебирать и перечитывать старые письма (Л.Н. Толстой). В русском языке не существует способа выражения данного содержания с обратной направленностью отношений.
При обращении конструкций из микрополя прямых отношений в конструкции микрополя комбинированных отношений необходимо учитывать относительное время глаголов деепричастий и причастий.
Если в предложении с прямой направленностью отношений понятия о действиях выражены глаголами или деепричастиями несовершенного вида (описываемые действия происходят одновременно), то при трансформации такой конструкции в конструкцию микрополя комбинированных отношений, как правило, временные значения сохраняются, так как сочетание глагола несовершенного вида и страдательного причастия несовершенного вида также имеет значение одновременности. Например: Над головой у себя Левин ловил и терял звуки медведицы (Л.Н. Толстой). При трансформации этой конструкции не возникает осложнений и даже возможны варианты, причастием может быть выражено любое из действий: Над головой у себя Левин ловил теряемые звуки медведицы. Над головой у себя Левин терял ловимые им звуки медведицы. Аналогичны следующие случаи: ...оправдывая деятельность другого, в душе презирал ее (Л.Н. Толстой) - оправдывая деятельность другого, в душе презираемую - оправдываемую деятельность другого в душе презирал. ...отворяя и затворяя большие двери (Л.Н. Толстой) - отворяя затворяемые большие двери -затворяя отворяемые большие двери.
Если в синтаксической конструкции употреблены глаголы совершенного вида, обозначающие понятия о действиях, происходящих последовательно, одно за другим, то при трансформации такой конструкции в конструкцию микрополя комбинированных отношений страдательным причастием может быть отражено только действие, совершающееся раньше другого, так как причастие в сочетании с глаголом может обозначать только предшествующее или одновременно проис-
ходящее действие, но не последующее. Например: Мать оторвала пуговицу и положила ее в карман (Л.Н. Толстой). - Мать положила в карман оторванную ею пуговицу. В приведенном примере невозможно выразить причастием понятие о последующем действии, выраженном глаголом совершенного вида «положила», так как в этом случае синтаксическая конструкция теряет смысл (Мать оторвала положенную в карман пуговицу*).
Соблюдение определенных условий необходимо и при трансформации в конструкции микрополя комбинированных отношений предложений, в которых одно из действий выражено глаголом, а другое - деепричастием совершенного вида, например, ...разорвав телеграмму, он прочел ее (Л.Н. Толстой). В этом и подобных примерах действие, выраженное деепричастием, происходит или раньше, или позже действия, обозначенного глаголом, так как деепричастия совершенного вида обозначают неодновременность действий. А при комбинированных отношениях причастием совершенного вида может быть обозначено только предшествующее действие: Он прочел разорванную им телеграмму. Иное обозначение понятий о действиях здесь повлечет искажение объективного содержания: Он разорвал прочитанную телеграмму*.
Необходимо отметить также, что если среди конкретных реализаций модели первого микрополя довольно часто встречаются конструкции, в которых мысль об объекте возникает два или более раз, то в рамках третьего микрополя такие конструкции возможны лишь в редких случаях, когда этого требуют задачи стилистики. Например: Он вынул из сейфа папки и стал рассматривать их одну за другой (А. Рыбаков). - Он стал одну за другой рассматривать папки, вынутые из сейфа.
Если в модели микрополя прямых отношений встречаются понятия о действиях совершенно равноценных, равноудаленных от объекта, например, открывая и закрывая книгу, любил и уважал ее, то при трансформации подобных конструкций в конструкции микрополя обратных отношений их основной смысл остается без изменений. При трансформации в конструкцию микрополя комбинированных отношений действия представляются несколько иначе: одно из них по-прежнему направлено на объект, но другое, которое испытывается объектом, приобретает черты его признака и воспринимается иначе. В этот компонент мысли включается идея отношения, что делает его структурно зависимым от объекта, более тесно связанным с ним, превращая его в отражение признака объекта: открывая закрываемую книгу; любил ее, уважаемую им.
При прямых отношениях действия мыслятся как разные стороны взаимодействия с объектом, при смешанных отношениях одно действие (с прямым отношением) мыслится как направленное на объект и его признак, в качестве которого осознается второе действие (с обратным отношением). Это может привести к ложному смыслу, особенно если при прямых отношениях глаголы-сказуемые различаются лишь наличием и отсутствием отрицания. В данном случае отрицаемое высказывается об утверждаемом и наоборот. Трансформация подобных конструкций в конструкции микрополя комбинированных отношений ведет к разрушению смысла высказывания и поэтому невозможна. Например: Он признавал и не признавал значение русской общины (Л.Н. Толстой). - Он признавал не признаваемое им значение русской общины*. Он любил и не любил народ так же, как и вообще людей (Л.Н. Толстой). - Он любил не любимый им народ так же, как и вообще людей*. Очевидно, что, являясь модельными синонимами, данные конструкции не могут расцениваться как синонимы конкретные.
Между словами, выражающими понятия о действиях, в конструкциях первого микрополя устанавливаются различные отношения: совместимости, например, . он взял из ее рук чашку и поставил на стол (К. Симонов), противопоставления, например, .все, что касалось членов Политбюро, он должен был запоминать, а не записывать (А. Рыбаков), взаимоисключения, например, Он то радовал, то огорчал ее (К. Симонов). При сочетании и прямых и обратных отношений в пределах одной конструкции отношения противопоставления и взаимоисключения между словами, отражающими понятия о действиях, не могут быть переданы, что может значительно исказить смысл конструкции при ее трансформации. Например: . наслаждение не в открытии истины, но в искании ее (Л.Н. Толстой) - наслаждение не в открытии искомой истины. Оба предложения здесь являются различными способами осмысления единой типовой ситуации, тем не менее их нельзя признать конкретными синонимами, так как они отражают различные конкретные значения.
Таким образом, все конституенты ФСП единства объекта различных действий являются модельными синонимами, так как они равноценны с точки зрения отражения в них единой типовой ситуации при определенных структурных различиях. Невозможность преобразования некоторых синтаксических конструкций объясняется индивидуальными лексическими особенностями построений и исключает лишь появление конкретных синонимов в различных микрополях в отдельных случаях.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. М.,1980.
2. Цейтлин С.Н. Система синтаксических синонимов. (На материале русского языка) // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. Л.,1971.
3. Чесноков П.В. Два аспекта в синонимии предложения // Предложение как многоаспектная единица языка. М.,1984.
4. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992.
Л.Л. Дроботова, Т.В. Лыкова
ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИНФИНИТИВА И ПОСТПОЗИТИВНОГО ПО ОТНОШЕНИЮ К НЕМУ СЛОВА НА -О
Модель предложения с начальным инфинитивом и постпозитивным по отношению к нему словом на -о характеризуется коммуникативной неоднозначностью, связанной с проблемой грамматической (морфологической и синтаксической) идентификации составляющих его компонентов. Актуализация одного из вариантов реализации указанной связи зависит от семантического состава предложения и его коммуникативной перспективы. Так, структурно-семантический тип предложения Смотреть на все это было невыносимо тяжело (Горький) определяется его лексико-грамматическим наполнением, представленным инфинитивом с немаркированной аспектуально-стью, направленностью его действия на дейктический объект, соотнесенностью его со словом тяжело, а также опирается на задающий коммуникативную перспективу предтекст. Он может указывать на наличие действия, названного инфинитивом, что дает основание для восприятия его как известного, т.е. темы, и определяет деление данного предложения на подлежащее и сказуемое. При этом упоминание о действии в предтексте может быть осуществлено не только посредством лексического повтора, но и любым словом его семантической парадигмы: В Плесниках я встретил следователя, и мы, признаться, с ним рюмок по восьми стукнули. В сущности говоря, пить очень вредно. Послушайте, ведь вредно? А? Вредно? (Чехов, Иванов). Словоформы стукнули - пить относятся к синонимам, которые обнаруживают отношения частного и общего, что поддержано стилистической окрашенностью и маркированной аспектуальностью глагола прошедшего времени в сопоставлении со стилистической нейтральностью и немаркированной аспектуальностью инфинитива. Инфинитивное действие может отсутствовать в содержании предтекста, и тогда начальный инфинитив актуализирует логический центр сообщения, что определяет предложение Смотреть на все это было невыносимо тяжело как рематическое с безличным сказуемым. Выражение экспрессии инверсированным порядком слов характерно для различных типов предложений. Например, предложение Город вижу вдалеке с препозитивным по отношению к предикату объектом тоже оказывается многозначным в коммуникативном аспекте, что связано с двумя возможными пресуппозициями: ожиданием города и неожиданностью его появления. В первом случае город станет темой, во втором - эмоционально-логическим центром высказывания и его ремой.
Для предложений с начальным инфинитивом и словом на -о, входящим в омонимичную парадигму из трех компонентов, многозначность типична. Однако в русском языке есть предложения подобного состава, семантика которых вполне детерминирует синтаксическую роль начального инфинитива и связанного с ним слова на -о. Это предложения обобщенно-сентенциозного ха-
