CC BY
48
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2016. № 1
А.В. Кузнецова,
аспирантка факультета лингвистики и перевода кафедры перевода и языкознания Международного гуманитарного университета, Одесса (Украина), переводчик агентства переводов ТРИС; e-mail: [email protected]
СИНТАКСИЧЕСКАЯ ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ ПРИ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОМ ОДНОСТОРОННЕМ ПЕРЕВОДЕ С АНГЛИЙСКОГО НА УКРАИНСКИЙ ЯЗЫК ВО ВРЕМЯ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВСТРЕЧ
В статье рассматриваются случаи англо ^ украинской интерференции на уровне синтаксиса при устном последовательном переводе речей государственных деятелей: уподобление оригиналу в порядке следования элементов предложения, использование типичных для английского языка, но нетипичных для украинского словосочетаний и синтаксических конструкций и т.п.
Ключевые слова: синтаксическая интерференция, англо-украинская языковая пара, устный последовательный перевод
Anzhelika V. Kuznetsova,
Conference Interpreter and Postgraduate Student at the Department of Linguistics and Translation, the International Humanities University, Odessa, Ukraine; e-mail: [email protected]
SYNTACTIC INTERFERENCE IN CONSECUTIVE INTERPRETING FROM ENGLISH INTO UKRAINIAN: A RESEARCH INTO SUMMIT INTERPRETING
The article deals with the issue of language interference which reveals itself in the process of interpreting. The object of investigation includes instances of English ^ Ukrainian interference at the level of syntax: word order, word collocations, syntactic constructions, etc., that are typical of English and are transferred into the Ukrainian language during the process of interpreting speeches delivered by English-speaking officials.
Key words: Syntactic interference, English-Ukrainian language combination, consecutive interpretation.
Научные исследования в области перевода обычно преследуют практическую цель — изучение того или иного языкового или переводческого явления для того, чтобы результаты можно было использовать для улучшения качества перевода и способствовать успешной межкультурной коммуникации. Наше исследование посвящено интерференции — явлению, неизбежно сопровождающему перевод (как письменный, так и устный) на всех языковых уровнях.
Рассматривая межъязыковое взаимодействие и проводя аналогию с интерференцией как физическим явлением, К.К. Платонов [Платонов, 1981, с.175] указывает, что термин интерференция заимствован лингвистикой из физики. В физике данным термином обозначают увеличение волны (увеличение интенсивности освещения, громкости звука, длины волны и т.д.), возникающее в результате наложения волн (световых, звуковых, волн на поверхности водоёма, и т.д.) в одной фазе. В лингвистике интерференцией принято считать аналогичные проявления при «наложении» языков в результате вмешательства «элементов одной языковой системы в другую» (см., например, [Алимов, 2011, с. 35]).
Л.В. Щерба в своих работах касался изучения и описания языковых контактов, но не использовал термин «интерференция», хотя описывал сущность этого процесса, заменив термин «смешение языков» на «взаимное влияние». «Лучше было бы заменить термин "смешение языков" термином "взаимное влияние языков", который ничего не содержит в себе в отношении описываемых фактов, в то время как слово "смешение" предполагает в некоторой мере, что два языка, находясь в непосредственном контакте, могут в равной степени участвовать в образовании нового языка» [Щерба, 1974, с. 61]. По свидетельству В.В. Алимова, в лингвистику термин «интерференция» был введён учёными Пражского лингвистического кружка в начале 20-го века для обозначения отклонения от норм контактирующих языков.
Понятие «лингвистической интерференции» раскрывается в монографии У. Вайнрайха «Языковые контакты» (1953). В ней, в частности, отмечается, что условием возниковения лингвистической интерференции является языковой контакт, т.е. речевое общение между двумя языковыми коллективами или учебная ситуация: «два или несколько языков находятся в контакте, если ими попеременно пользуется одно и то же лицо. Таким образом, местом осуществления контакта являются индивиды, пользующиеся языком». Соответственно, «случаи отклонения от нормы», т.е. интерференция, «происходит в речи билингвов в результате их знакомства с более, чем одним языком» [Вайнрайх, 2000, с. 1—7]. Переводчики представляют собой идеальный пример индивидов, в речи которых возможны случаи отклонения от нормы.
Определение У. Вайнрайха до сих пор остаётся общепринятым, хотя многие исследователи делали и делают попытки уточнить его. Так, к примеру, Э. Хауген в 1972 году определил интерференцию как лингвистическое частичное совпадение (overlap), при котором языковая единица оказывается элементом двух систем одновременно, или как наложение двух языковых систем [Хауген, 1972, с. 69—70].
В отечественной лингвистике наиболее близким определению У. Вайнрайха является определение В.Ю. Розенцвейга. Учёный считает, что «интерференция — это нарушение билингвом правил соотнесения контактирующих языков, которое проявляется в его речи в отклонении от нормы» [Розенцвейг, 1972, с. 10].
Несмотря на различия в определениии самого явления и подходах к его рассмотрению, до 1950-х годов прослеживается тенденция трактовать интерференцию как явление сугубо отрицательное. И даже такое солидное издание, как Лингвистический энциклопедический словарь под редакцией В.Н. Ярцевой (1990), которое даёт, на наш взгляд, наиболее полное определение интерференции как «взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях то нормы и системы второго языка под влиянием родного» [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990, с. 197], не избежало общей тенденции. Как видим, и этот теоретический источник трактует интерференцию как исключительно отрицательное влияние особенностей системы одного языка на речевую презентацию единиц другого языка.
В настоящее же время учёные говорят о том, что интерференция имеет также и положительное влияние, которое может прослеживаться в сфере навыков, умений, знаний и даже памяти. Именно такой точки зрения придерживается военный переводчик доктор филологических наук В.В. Алимов [Алимов, 2011], выделяя вслед за К.К. Платоновым положительную (конструктивную) и отрицательную (деструктивную) интерференцию.
Учитывая прикладной характер нашего исследования, воспользуемся определением интерференции, предложенным В.В. Алимовым в монографии «Интерференция в переводе»: «...под лингвистической интерференцией следует понимать взаимовлияние контактирующих языков, которое может быть как отрицательным, так и положительным и выражается в отклонениях от нормы в одном языке под влиянием другого (при отрицательной интерференции) и в приобретении, закреплении и усилении навыков в одном языке под влиянием другого (при положительной интерференции)» [Алимов, 2011, с. 35].
Для переводчика особенно важным является его замечание относительно того, что «вмешательство элементов одной языковой системы в другую <...> может быть как конструктивным, так и деструктивным» [там же]. В частности, В.В. Алимов подчёркивает, что, если отрицательная интерференция присутствует в тексте на языке перевода (далее ПЯ), она значительно затрудняет межкуль-
турную коммуникацию, а иногда делает сам процесс передачи информации невозможным. Напротив, положительная интерференция облегчает коммуникацию и помогает в передаче сообщения на ПЯ. Избегая отрицательной интерференции и пользуясь положительной интерференцией, мы повышаем качество перевода.
Соответственно, необходимость всестороннего изучения проявлений интерференции с целью повышения качества перевода и обеспечения эффективности межкультурной коммуникации определяет актуальность, теоретическую значимость и практическую ценность предпринятого нами исследования.
В лингвистике интерференция рассматривается в нескольких ракурсах, но для достижения целей нашего исследования наиболее целесообразным и логичным представляется применение классификации интерференции по языковым уровням. В рамках такой классификации различают следующие разновидности интерференции: звуковая (фонетическая, фонологическая, звукорепродукци-онная), орфографическая, лексическая, грамматическая (морфологическая, синтаксическая и пунктуационная), семантическая, стилистическая.
Согласно В.В. Алимову, наименее изученной является звукоре-продукционная интерференция, связанная с ошибочным употреблением похожих по звучанию слов и выражений, а наиболее изученной — морфологическая.
Проблема грамматической интерференции привлекает учёных с 30-х годов ХХ столетия. Вопросы грамматической интерференции обсуждались в ходе работы Международных конгрессов лингвистов в 1939 г. (Брюссель), 1948 (Париж), 1952 (Лондон). Проблема вызвала противоречивые мнения относительно возможности влияния грамматических систем языков друг на друга. Так, например, У. Вайнрайх и А. Мейе говорили о непроницаемости грамматических систем языков; согласно утверждению Э. Сепира морфологическое влияние языков друг на друга может быть только поверхностным; а Г. Шухардт и вовсе считал, что каких-либо ограничений на влияние одной морфологической системы на другую не существует.
Первыми отечественными исследователями грамматической интерференции были Л.В. Щерба [Щерба, 1974] и В.А. Богородицкий [Богородицкий, 1895]. Так, В.А. Богородицкий развил положение Бодуэна де Куртенэ об изменчивости границ между морфологическими частями слова и разработал учение о морфологических процессах в языке [Богородицкий, 1895]. Систематическое изучение грамматической интерференции в отечественном языкознании берет своё начало с работы В.Ю. Розенцвейга, Л.М. Умана (1963) [Розенцвейг, Уман, 1963]. А.Е. Карлинский (1980), Л.Н. Ковылина
(1983), И.С. Невмержицкий (1983) и др. рассматривали проблемы интерференции на уровне морфем. Тем не менее, ещё в 1989 г. известный лингвист и теоретик перевода В.Н. Комиссаров писал, что переводческая интерференция в области грамматики наименее исследована [Комиссаров, 1989].
В теоретической литературе указывается, что грамматическая интерференция возникает тогда, когда правила расстановки, согласования, выбора или обязательного изменения грамматических единиц, входящих в систему одного языка (Я1), применяются к примерно таким же цепочкам элементов другого языка (Я2), что ведёт к нарушению норм языка Я2; либо тогда, когда правила, обязательные с точки зрения грамматики языка Я2, не срабатывают ввиду их отсутствия в грамматике языка Я1. Если говорить о грамматической интерференции во время устного последовательного перевода, то Я1 здесь выступает как исходный язык ИЯ, а Я2 как переводящий язык ПЯ. Вероятно, в случаях совпадения логики построения высказывания на ИЯ и ПЯ можно говорить о положительной грамматической интерференции.
Мы выбрали для исследования синтаксическую интерференцию, то есть интерференцию на уровне строения предложения, так как считаем, что отрицательная интерференция на этом уровне может значительно нарушать логическую структуру предложения на переводящем языке (ПЯ) и соответствующим образом искажать его смысл, что может привести к невозможности передачи сообщения. Поскольку проявления интерференции, как правило, затрагивают различные аспекты языка, параллельно нами были отмечены случаи интерференции и других типов.
Известно, что переводчики-синхронисты международных организаций обычно переводят только на свой родной язык (исключением являются так называемые редкие языки, такие как японский, китайский, корейский и т.д.). В отличие от ситуации многосторонней встречи с использованием синхронного перевода, характерной особенностью двусторонних встреч является то, что, согласно дипломатическому этикету, официальные лица работают только со своими переводчиками. Например, если происходит встреча между премьер-министрами Украины и США, речи и реплики премьер-министра США переводит только его личный переводчик, который, как правило, является носителем английского языка и, соответственно, переводит на неродной язык, украинский. То же самое касается переводчика украинского премьер-министра. Таким образом, интерференция, возникающая при этом виде перевода, обусловлена влиянием родного исходного языка ИЯ на неродной переводящий язык ПЯ.
Материалом нашего исследования являются видеозаписи встреч на высшем уровне, пресс-конференций с участием первых лиц государств, на которых используется последовательный устный перевод. Все материалы находятся в открытом доступе на youtube.com или официальных веб-сайтах организаций.
В рамках настоящей статьи рассмотрим проявления интерференции в переводе с английского на украинский язык, наблюдаемые при переводе совместной пресс-конференции госпожи Хилари Клинтон, Секретаря Госдепартамента США, и Президента Украины Виктора Януковича, которая проходила 2 июля 2010 г. в Киеве.
Методика проведения исследования синтаксической интерференции довольно проста. Выполняется стенограмма (транскрипт) звучащего текста (как английского, так и украинского) и последовательно, по фрагментам, сопоставляются исходный текст (ИТ) и переводящий текст (ПТ). В данном исследовании для англоязычного текста мы воспользовались официальной стенограммой, доступной на сайте Госдепартамента США. Мы проанализировали 34 минуты пресс-конференции, из которой выбрали только украинский перевод английской речи госпожи Клинтон. Общее звучание перевода с английского на украинский язык составило 15 мин. 41 с, из них 9 мин. 47 с звучал доклад и перевод речи Госсекретаря США и 6 мин. 4 с — ответы на вопросы к американской стороне и их перевод. Общее время звучания ИТ — 7 мин. 10 с, звучание ПТ составляет 8 мин. Итак, украинский перевод на 50 с длиннее оригинала. Проанализировано 20 переводческих отрывков в направлении английский — украинский. Из них 13 отрывков доклада и перевода госпожи Клинтон и 7 отрывков оригинала и перевода вопросов к американской стороне. Английская речь оформлена в 35 предложениях, а перевод в 36.
Госпожу Хилари Клинтон последовательно переводила с английского на украинский язык её собственный переводчик, которая, вероятно, является носителем английского языка. Из проанализированной нами стенограммы становится очевидным, что выбор лексических средств, грамматических форм и синтаксических структур, выявленный в тексте перевода, характерны для украинской диаспоры Канады и США, потомки которых выехали из Украины в начале ХХ в.
При анализе данного материала выявлена интерференция на различных уровнях языка, в частности, фонетическом и фонологическом уровнях (слышен английский акцент и английская интонация в украинском переводе), которая, однако, не затрудняет понимание.
Примером интерференции звукорепродукционной (а в данном примере вылившейся в лексическую интерференцию) является употреблённое вместо украинского «виробник» слово «продюсер» в переводе следующей фразы: «We discussed energy reform and its potential to transform Ukraine into an energy producer» — «перетворити енер-гетичну систему Украти, щоб Украта стала продюсером енергетики».
Пунктуационная интерференция не может быть выявлена из-за устного характера материала.
Грамматическая интерференция в последовательном переводе представлена проявленими морфологической и синтаксической разновидностей. Так, морфологическая интерференция прослеживается во множественных примерах несогласованности между глаголами и существительными, прилагательными и существитель-
ными, например:
Specifically, we believe American companies would be interested in the civil nuclear power industry, developing the shale gas and methane gas potential that Ukraine holds, as well as deep-water drilling in the Black Sea.
I ми вважаемо i тдтримуемо американсьт фiрми, ми вважаемо, що вони будуть зацжавлеш в спiвробiтництвi з Укра'шою, що стосуеться використання ядерноi енергетики в мирних цлях, розробки чо... шельфа, шельфу Чорного мор*я, а такожрозробщ резервiв сланцевогого газу.
Наиболее множественными в проанализированном объёме материала оказались проявления интерференции на уровне синтаксиса, став причиной пристального внимания к ним.
Самой типичной ошибкой при этом выявлено уподобление синтаксической структуры предложения и фразы в ПЯ типичной последовательности соответствующих фрагментов исходного (английского) языка. Копирование порядка слов, характерного для построения предложения на английском языке, при формулировании предложения на украинском языке, выявлено в 27 предложениях из 36, что составляет 75%. В лингвистике признаётся, что английский и украинский языки относятся к группе так называемых «8УО»-языков, где 8 — подлежащее, V — привычно выраженное глаголом сказуемое, О — дополнение. Вместе с тем отметим, что в проанализированном нами переводе «английский» фиксированный порядок использован при построении предложений, привычно звучащих на украинском в иных вариациях последовательности главных членов предложения, например:
(а) для украинского языка более характерным был бы порядок ОУВ:
The recent elections represented a major step in the consolidation of Ukraine's democracy I нещодавш вибори являли собою значний крок enepid у консолiдацii укршнськоi демократа (перевод на встрече)
Значним кроком у змщненш украшсько! демократи стали не-щодавш вибори (перевод мой. — А.К.)
(б) для украинского языка более характерным был бы порядок УВО:
We also discussed the importance of protecting Ukraine's democracy Ми також обговорили важ-ливкть захисту укратськог демократа (перевод на встрече)
Обговорювався захист украшсько1" демократ (перевод мой. — А.К.)
Обращает на себя внимание также употребление местоимения «ми» в начале предложения, которые встречаются 14 раз, что на сравнительно небольшой объём исследованного материала (35 предложений оригинала / 36 переводов) является значительным показателем и является непривычным для уха носителей украинского языка. Вариативность номинации подлежащего с использованием синонимов или перестройка всей структуры предложения звучала бы более «по-украински». Например:
We support European Union integration I ми тдтримаемо украшське прагнення бвро ттегращг i ште-грацй' в бвропейський Союз (перевод на встрече)
Вггаеться украшське прагнення до ввроштеграци' (перевод мой. — А.К.)
Еще одним типичным проявлением интерференции английского языка считаем использование прямой кальки группы подлежащего «президент i я» ("President and I") — такое построение фразы не является характерным для языка украинского. Например:
The president and I had a very productive meeting Президент i я мали дуже ко-рисну зустрiч, продуктивну зу-стрiч (перевод на встрече)
Наша зусщч з президентом була дуже продуктивною (перевод мой. — А.К.)
Отличительной особенностью английского языка является широкое использование неличных форм глагола (инфинитив, герундий, причастие прошедшего/настоящего времени) и структур вторичной предикации — так называемых инфинитивных, герундиальных и причастных комплексов (Complex Object, Complex Subject, Ge-rundial and Participle Constructions). Признаваемое отсутствие таких форм (в их разнообразии видовременных и аспектных характеристик), а также синтаксических комплексов с ними в языке украинском предполагает использование переводческих трансформаций. Например, английское «сложное дополнение» в переводе типично влечет использование придаточного предложения. Однако выбор конкретного способа перевода соответствующего синтаксического комплекса или неличной формы глагола англоязычного текста-оригинала очень часто предопределен, прежде всего, той синтаксической функцией, которую выполняет в предложении соответствующая неличная форма или комплекс с нею.
Для того чтобы выявить проявления интерференции и установить адекватность сделанного на встрече перевода, рассмотрим и проанализируем употреблённые в следующем предложении оригинала неличные формы глагола и комплексы с ними. Ср.:
We support the reforms being discussed to change the way that the energy sector operates in Ukraine to ensure transparent, credible processes for investing in the opportunities available I ми тдтримуемо процес реформ, якш вiдбуваeться в Укрш-ш, для того щоби перетворити украгнський енергосектор, щоб вт був прозорим i передбачуваним, i це створить кращi умови для т-вестицш за кордоном (перевод на встрече)
Ми шдтримуемо обговорюване ниш реформування украш-ського енергетичного сектору. Реформи, яы повинш змшити систему, направлен на забезпечення прозорост та надшносп процеав як умов для швестування в розвиток цього сектору економжи Украши (перевод мой. — А.К.)
В приводимом отрывке оригинала the reforms being discussed to change the way форма причастия настоящего времени в страдательном залоге использована в качестве определения к существительному the reforms; фраза the reforms being discussed в целом означает «реформы, которые мы сейчас (во время встречи) обсуждаем». Далее следует ещё одно определение к тому же существительному the reforms — to change the way, выраженное в тексте оригинала простым инфинитивом в активном залоге to change с его прямым дополнением, выраженным существительным the way. Данная инфинитивная фраза в функции определения означает, что реформы «нацелены(нные)/направлены(нные) на изменения/призваны(нные) изменить (ситуацию в энергетическом секторе экономики Украины)». Еще одна инфинитивная фраза to ensure transparent, credible processes допускает двоякую трактовку: как определения к существительному the reforms и как обстоятельство цели. Для того чтобы влияние английского языка в украинском переводе не ощущалось, фразу to change the way that the energy sector operates in Ukraine to ensure transparent, credible processes, лучше было бы перевести как «перетворити украшський енергосектор на прозорий та передба-чуваний», не используя инфинитивную конструкцию в украинском переводе.
Таким образом, анализ данного предложения оригинала даёт основания интерпретировать его следующим образом: «Мы поддерживаем обсуждаемый ныне процесс реформирования энергетического сектора экономики Украины, направленный на обеспечение прозрачности и надёжности системы оперирования экономического сектора с целью создания благоприятного инвестиционного климата в этот сектор экономики Украины».
Услышанный же вариант перевода, как становится очевидным, свидетельствует о недооценке синтаксической организации предложения и недопонимании реалий Украины. В результате «реформы направлены на делание прозрачным и предсказуемым энергетический сектор Украины, что создаст наилучшие условия для инвестирования средств в зарубежные (компании, проекты)», т.е. перевод, по сути, выражает следующую мысль: «Украина станет инвестировать в зарубежные компании, потому что её энергетический сектор экономики станет предсказуемым и прозрачным в результате проводящихся там реформ», что доказывает его неадекватность.
В украинском переводе также есть один пример калькирования и структуры английского предложения, и глагольных форм. Известно, что в сложноподчинённом предложении времени, относящемся к сфере будущего, в главном предложении используется
глагольная форма Future Simple, а в придаточном условии — форма Present Simple. В украинском же языке такого ограничения нет, и в обеих частях сложного предложения используются глагольные формы будущего времени, привычнее же вместо придаточного времени использовать именное словосочетание, как, например, в следующем случае, возможно, лучше было бы использовать фразу «з просуванням Украши вперед». Ср.:
As Ukraine moves forward, the country will face questions about its place in the region and the world В той час, коли Украша про-суваеться enepid, ви будете стояти перед питанням, щодо Вашого мкця у регюш та ceimi (перевод на встрече)
Розвиваючись, Украша постшно буде стояти перед необхщ-нютю вщповщ на питання, яку роль вона вщграе в perioHi i в свш в цшому. // З просуванням Украши вперед, 1и доведеться визначатися i3 il мюцем у регюш та свт (перевод мой. — А.К. )
В тексте перевода выявлено 46 случаев синтаксической интерференции, из которых 8 случаев определены как положительная интерференция, а 38 — как отрицательная.
Отрицательная интерференция (82,6%) выявлена в калькировании строения предложения и фраз, привычного для ИЯ (английского), но несвойственного ПЯ (украинскому).
В одном случае (4,6%) зарегистрировано прямое искажение смысла: my forth visit переведено как «Я тут вже була чотири рази», т.е. данный визит является не четвёртым, а пятым по счёту. Проявление отрицательной синтаксической интерференции привело к корявости и неестественности текста перевода (только 33% фрагментов вызвали чувство полной гармонии), однако, в целом, не препятствовало коммуникации. Коммуникация не только межъязыковая, но и межкультурная была бы значительно успешнее, если бы переводчик был знаком с особенностями и традициями употребления (узуса) тех или иных лексем, частей речи, синтаксических конструкций ПЯ, с одной стороны, и, с другой, — шире использовал эффект положительной интерференции.
Подчеркнём ещё раз: умение пользоваться положительной интерференцией, при этом избегая отрицательной интерференции, может значительно улучшить качество устного аудитивного последовательного конференц- и медиа-перевода.
Перспективы исследования мы видим в направлении накопления фактического материала и комплексного анализа случаев ин-
терференции разного вида в переводах с английского на украинский, а также с английского на русский и в обратном направлении
с украинского и русского на английский.
Список литературы
Алимов В.В. Интерференция в переводе (на материале профессионально ориентированной межкультурной коммуникации и перевода в сфере профессиональной коммуникации [Текст]. М., 2011.
Alimov, V.V. Interferencija v perevode (na materiale professional'no orien-tirovannoj mezhkul'turnoj kommunikacii i perevoda v sfere professional'noj kommunikacii [Tekst] [Interference in Translation (on materials of the professionally oriented intercultural communication and translation in the field of professional communication]. М., 2011 (in Russian).
Алимов В.В. Теория перевода. Перевод в сфере профессиональной коммуникации [Текст]. М., 2005.
Alimov, V.V. Teorija perevoda. Perevod v sfere professional'noj kommunikacii [Tekst] [Theory of Translation. Translation in the Field of Professional Communication]. M., 2005 (in Russian).
Богородицкий В.А. Из чтений по сравнительной грамматике индоевропейских языков. Вып. 1. Варшава: тип. Варшавск. учеб. окр., 1895, 53 с.
Bogorodickij, V.A. Iz chtenij po sravnitel'noj grammatike indoevropejskih ja-zykov. Vyp. 1. Varshava: tip. Varshavsk. ucheb. okr. [Remarks on Comparative Grammar of Indo-European Languages], 1895, 53 p. (in Russian).
Вайнрайх У. Языковые контакты. Состояние и проблемы исследования [Текст]. Б., 2000.
Vajnrajh, U. Jazykovye kontakty. Sostojanie i problemy issledovanija [Tekst] [Language Contacts. Current State and Research Issues]. B., 2000 (in Russian).
Климов В.В. Языковые контакты [Текст] // Общее языкознание: формы существования, функции, история языка. М., 1970.
Klimov, V.V. Jazykovye kontakty [Tekst] [Language Contacts] // Obshhee jazy-koznanie: formy sushhestvovanija, funkcii, istorija jazyka.[General Language Studies: Forms of Existence, Functions, History of Language]. M., 1970 (in Russian).
Комиссаров В.Н. Проблема интерференции в теории перевода // Проблема интерференции при переводе. Сборник статей. Interferenz in der Translation. Herausgegeben fon Heide Schmidt VEB Verlag Enzyklopadie. Leipzig, 1989. C. 103-108.
Komissarov, V.N. Problema interferencii v teorii perevoda [Interference Problems in Theory of Translation] // Problema interferencii pri perevode. Sbor-nik statej. Interferenz in der Translation [Collection of Articles: Interference Problem at Translation. Collection of Articles]. Herausgegeben fon Heide Schmidt VEB Verlag Enzyklopadie. Leipzig, 1989. P. 103-108 (in Russian).
Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 2002.
Lingvisticheskij jenciklopedicheskij slovar' [Tekst] [Linguistic Encyclopaedic Dictionary] / Gl. red. VN. Jarceva. M., 2002 (in Russian).
Миньяр-Белоручев Р.К. Методический словник. Толковый словарь терминов методики обучения языкам [Текст]. М., 1996.
Min'jar-Beloruchev, R.K. Metodicheskij slovnik. Tolkovyj slovar' terminov meto-diki obuchenija jazykam [Tekst] [Methodic Dictionary. Terminology Dictionary upon Methods of Teaching Languages]. M., 1996 (in Russian).
Новая иллюстрированная энциклопедия [Текст]: В 20 кн. М., 2004. Кн. 7.
Novaja illjustrirovannaja jenciklopedija [Tekst][New Illustrated Encyclopedia]: V 20 kn. M., 2004. Kn. 7 (in Russian).
Платонов К.К. Краткий словарь системы психологических понятий. М., 1981. С. 175.
Platonov, K.K. Kratkij slovar' sistemy psihologicheskih ponjatij. [Concise Dictionary of Psychological Concepts. M., 1981. P. 175 (in Russian).
РозенцвейгВ.Ю. Языковые контакты [Текст]. Л.: Наука, 1972. 80 с.
Rozencvejg, V.Ju. Jazykovye kontakty [Tekst][ Language Concepts]. L.: Nauka, 1972. 80 p.
Розенцвейг В.Ю., Уман Л.М. Интерференция и грамматическая категория интерференции // Исследования по структурной типологии. М., 1963. С. 104-118.
Rozencvejg, V.Ju., Uman, L.M. Interferencija i grammaticheskaja kategorija in-terferencii // Issledovanija po strukturnoj tipologii.[Interference and Grammar category of Interference]. M., 1963. P. 104-118 (in Russian).
Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация [Текст]. М., 2000.
Ter-Minasova, S.G. Jazyk i mezhkul'turnaja kommunikacija [Tekst] [Language and Intercultural communication]. M., 2000 (in Russian).
Хауген Э. Языковой контакт [Текст] // Новое в лингвистике. Вып. 6. М., 1972.
Haugen, Je. Jazykovoj kontakt [Tekst] [Languages in Contact] // Novoe v ling-vistike. Vyp. 6. M., 1972 (in Russian).
ЩербаЛ.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 61.
Shherba L.V. Jazykovaja sistema i rechevaja dejatel'nost' [Language System and Oral Activity]. L., 1974. P. 61 (in Russian).
Онлайн-ресурсы
Видео исследуемой пресс-конференции Секретаря Госдепартамента США Хилари Клинтон и президента Украины Виктора Януковича 2 июля 2010 года в Киеве [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. youtube.com/watch?v=YkPbNatMEi4
Secretary Clinton Meets With Ukrainian President. Uploaded by U.S. Department of State on July 2, 2010 [internet source]. Access: https://www.youtube. com/watch?v=YkPbNatMEi4
Официальная стенограмма пресс-конференции на английском языке [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.state.gov/secretary/rm/2010/ 07/143924.htm
Official transcript of the press conference on July 2, 2010 in English [internet resource]. Access: http://www.state.gov/secretary/rm/2010/07/143924.htm https://journals.equinoxpub.com/index.php/SS/article/viewFile/16226/14057
