CC BY
91
УДК 81'23 DOI: 10.30982/2077-5911-2-84-98
СИНТАГМАТИЧЕСКИЕ СБОИ В РУССКОЙ РЕЧИ: ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В СВЕТЕ АКТУАЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ МЕНТАЛЬНОГО ЛЕКСИКОНА1
Овчинникова Ирина Германовна
Профессор
Пермского государственного национального исследовательского университета 619000, Пермь, Букирева, 15 Ira.ovchi@gmail.com
В статье обсуждаются речевые сбои в оформлении синтаксической зависимости, обусловленные упрощением последовательного подчинения, а также морфологическим и контекстным праймингом. Синтагматический механизм речевой деятельности обеспечивает синтаксирование, то есть соединение выбранных из ментального лексикона словоформ в синтаксические конструкции. Сбой в оформлении синтаксической конструкции отражает по крайней мере четыре разных дефекта планирования речевого высказывания. Во-первых, дефект парадигматического механизма, приводящий к неверному выбору словоформы из ментального лексикона, то есть долговременной памяти. Во-вторых, сбой механизма подавления побочных ассоциаций, вследствие чего возможна активация неверной словоформы в процессе лексического выбора. В-третьих, дефект синтагматического механизма при оперировании выбранными единицами в рабочей памяти, подверженном взаимодействию и взаимовлиянию словоформ. Наконец, в-четвертых, сбой механизма контроля за выполнением речевой программы. Уязвимы для синтагматических сбоев подчинительные конструкции с дистантным расположением вершины, а также содержащие идиомы и количественно-именные сочетания. Синтагматические сбои не противоречат возможности самостоятельной репрезентации морфем наряду с целостными словоформами в ментальном лексиконе. Для проверки коннекционистской дистрибутивной модели требуется валидная база данных ошибок в русской речи.
Ключевые слова: ошибка, речевой сбой, синтагматика, синтаксическая зависимость, последовательное подчинение, аффикс, ментальный лексикон
1. Введение
1.1. К постановке проблемы
Речевые сбои встречаются часто и возникают закономерно в самых разных ситуациях в качестве модификации речи под воздействием как субъективных, так и объективных факторов [Русакова 2013].
Отклонения от норм рассматриваются в разных арестах: как замкнутый класс явлений; как побочный продукт речевой деятельности; в системе языка и речи, где
1 Автор выражает бесконечную благодарность профессору Стелле Наумовне Цейтлин за идею статьи, плодотворное обсуждение проблемы и предоставленные материалы.
у каждой единицы есть варианты воплощения в зависимости от положения в речевой цепи. В последнем аспекте можно выделить два ракурса. Во-первых, можно изучать соотношение вариантов воплощения языковых единиц в речи, то есть рассматривать сбои парадигматического механизма; во-вторых, можно обратиться к сбоям в оформлении синтаксических зависимостей, за что ответствен синтагматический механизм речевой деятельности. Синтагматические сбои встречаются у всех независимо от знания правил и норм, поскольку обусловлены не отсутствием верного варианта в ментальном лексиконе говорящего / пишущего, а в первую очередь взаимодействием единиц в рабочей памяти в процессе реализации высказывания, на которое влияют различные факторы. В данной статье рассматриваются грамматические оговорки, обусловленные сбоем синтагматического механизма, в публичной речи образованных носителей языка и предпринимается попытка их классификации, а также интерпретации в свете актуальных моделей ментального лексикона.
1.2. О понятиях «ошибка» и «речевой сбой»
Ненамеренные отклонения от нормы обычно обозначают двумя терминами: ошибка и сбой, используя их как синонимы. Термином «ошибка» нередко называют два принципиально разных явления, отмечает С.Н. Цейтлин: любое непреднамеренное нарушение языковой нормы (ошибка в широком смысле) и непреднамеренное нарушение нормы человеком, который нормой (=системой правил) владеет, а нарушает ее в силу ослабления контроля за порождением речи (ошибка в узком смысле)2 [Цейтлин 2015]. Такая многозначность термина «ошибка» приводит к смешению различных явлений и нечеткости определения исходных посылок при решении важных задач.
Меж тем исследователи отдают себе отчет в отличии отклонений, возникших в результате незнания, от оговорок, прокрадывающихся в речь при ослаблении контроля за ходом развертывания высказывания. Исследователи предпочитают последовательно отграничивать разные виды отступлений от правил речевого поведения: ошибки по незнанию норм от неточностей и оговорок. М.В. Русакова вводит понятие речевой сбой как более широкое по сравнению с ошибкой / оговоркой: в речевые сбои попадают все случаи, которые носитель языка воспринимает как неудачное оформление смысла [Русакова 2009: 10]). В таком случае, речевые сбои включают все отклонения от нормы, независимо от вызвавшей их причины, и представлены как плавный переход от недопустимых к нежелательным вариантам.
Сбоем также называют дефект в работе какого-либо из психических механизмов, обеспечивающих речевую деятельность; сбой отражается в высказывании отклонением от нормы на фонетическом, лексическом или грамматическом уровне, как повтором, самокоррекцией и т.п. [Подлесская, Кибрик 2007; Русакова 2013]. В таком случае говорят об отклонениях от нормы из-за затруднения реализации речевой программы, или изменения ее по ходу высказывания; сбои в работе одного или нескольких механизмов речи приводят к ошибкам в узком смысле слова.
Можно сказать, что сбой принадлежит когнитивной сфере (протеканию ментальной деятельности), а ошибка - сфере коммуникативной, то есть сфере соци-
2 В англоязычной традиции ошибки в широком смысле называют errors, в узком - mistakes.
ального взаимодействия посредством речевого общения. В таком случае ошибки и речевые сбои представляют собой не разные объекты, а разные предметы исследования. На наш взгляд, при обсуждении дефектов в работе механизмов речи более корректно говорить о сбоях, поскольку обсуждается операция или этап в реализации речевого высказывания, на котором произошло искажение запланированного сообщения, а также возможные причины, приведшие к такому искажению. Поясним на примере. В предложении
(1) потребовала вернуть ей мобильный телефон ребенка уже давно и не раз3 нарушена семантическая сочетаемость глагола совершенного вида: если действие свершилось (как предполагает глагол потребовать), то его невозможно характеризовать как неоднократно совершаемое (не раз). Пишущий, несомненно, владеет парным глаголом несовершенного вида (требовала), однако в процессе развертывания высказывания, по-видимому, упрощает конструирование синтаксических зависимостей, в результате чего употребляет как однородные обстоятельства времени и кратности действия (уже давно и не раз), которые не могут одновременно подчиняться глаголу совершенного вида. Очевидно, речевой сбой произошел в силу ограниченного объема рабочей памяти: глагол и обстоятельства дистантно расположены в речевой цепи.
2. Материал и методы исследования
Исследование выполнено на материале отклонений в спонтанной устной речи, на письме, а также в компьютерно-опосредованной коммуникации; база данных, включающая любезно предоставленные С.Н. Цейтлин примеры, содержит более 1000 речевых сбоев. Записи спонтанной речи включают радиовещание, выступления на конференциях, а также наблюдения над собственной речью. Устно-письменная речь проанализирована на материале интернет-изданий, спонтанных высказываний на официальных форумах и страницах в социальных сетях. При анализе материала использованы метод дискурсивного анализа и интроспекция, применяемая в психолингвистике [Дебренн 2015].
В базе данных разграничены типы речевых сбоев в соответствии с видами речевой деятельности и каналами коммуникации. В текстах нередко возникают сбои, связанные не со спецификой канала передачи речевого сообщения (оговорки, описки и опечатки), а с планированием его содержания. В комментариях к статье на портале «Сноб» встречаем такой диалог:
(1) ... тут же включают пару-тройку электронных приборов, чтоб бормотали и отвлекали... От чего? - Ну, за бормотающие приборы не скажу - я их как раз на дух не переношу.
Ошибочная форма причастия всплыла явно под воздействием контекстного прайминга (бормотать), автор не поправил напечатанное. Подобные примеры вскрывают механизм выбора словоформы / модели для ее конструирования независимо от канала коммуникации, что позволяет нам анализировать их наряду с оговорками.
Вероятность исправления сбоев при порождении речи в письменной и компьютерно-опосредованной коммуникаций выше, чем в устной, в силу возможно-
3 http://izrus.co.i1/obshina/article/2017-02-15/34494.html#ixzz4YlEBv0Sm (Проверено 15.02.2017). Вопросы психолингвистики 2 (36) 2018
стей более целенаправленного контроля и доступности левого контекста. В устной речи произнесенное слово «отзвучало», контроль над правильностью его выбора требует места в рабочей памяти, занятой наблюдением над текущим коммуникативным актом и реализацией последующих единиц высказывания. Например, одна из радиоведущих оговорилась:
(2) Я была потрясена глубине этого спектакля...
и, скорее всего, сама не заметила оговорку. По-видимому, сбой произошел из-за смешения предложно-падежного управления синонимичных предикатов: удивиться, поразиться, быть потрясенной (ср.: я удивилась глубине, я поразилась глубине). Для каждого сбоя можно привести несколько объяснений его причин, любая грамотная интерпретация имеет право на существование. На наш взгляд, корреспондентка в последнюю минуту выбрала предикат наибольшей эмоциональной силы, а синтаксическая конструкция отражает зависимость актанта от более распространенного глагола. Эта оговорка, на наш взгляд, позволяет обнаружить относительную независимость синтаксического программирования высказывания от процедуры выбора словоформы в соответствии с лексическим значением. Синтаксические позиции, соответствующие партиципантам и сирконстантам референтной ситуации, задают направление поиску и выбору словоформ4.
Мы рассматриваем как исправленные, так и неисправленные оговорки.
3. Результаты исследования
3.1. Систематизация и группировка синтагматических сбоев
Сбои, обусловленные дефектом синтагматического механизма, группируются в зависимости от позиции в предложении, типа словосочетаний и расстояния до своей вершины в синтаксической конструкции. Поскольку при порождении речи одновременно активируются все словоформы синтаксической группы, а не только ее вершина [Малко, Слюсарь 2013], постольку возможна грамматическая интерференция как с правым, так и с левым контекстом. В сбоях синтагматики можно выделить собственно синтагматические сбои и прайминг, при котором одна из грамматических форм становится подсказкой для текущего выбора словоформы. Обсудим категории синтагматических сбоев.
3.1.1. Упрощение синтаксических зависимостей дистантно расположенной вершины
Приведем пример сбоя в письменной речи, обусловленного дистантным расположением вершины и зависимой словоформы. Опечатка в научной презентации обусловлена сложностью синтаксической конструкции и влиянием как предшествующих, так и последующих форм:
(3) ... за счет слов из первых в списке извлеченных в ответ на запрос документах, содержащих термины первичного запроса [из презентации доклада на конференции].
Между вершиной и неверной зависимой словоформой располагаются пять словоформ. Словосочетание слов из . документов разорвано грамматическими формами родительного множественного с окончанием -ых, что создает условия для контекстного прайминга, то есть уподобления флексии существительного оконча-
4 Ср. этапы порождения речи в модели Т.В. Ахутиной [Ахутина 2017].
ниям порядкового числительного первых, а также предшествующему и последующему причастиям извлеченных и содержащих5.
Заметим, что в обусловленных синтагматикой заменах зачастую низкочастотная словоформа теснит более частотную6. Родительный является самым частотным среди падежных форм существительных во множественном числе, он встречается втрое чаще предложного [Слюсарь, Самойлова 2015: 9]. И все же обратные замены флексии -ов на -ах в устной и письменной речи отнюдь не редки.
В (4) искажено предложное управление:
(4) предоставить сведения о своих научных результатов [приказ Министерства образования № 560 от 18 июня].
Синтаксическая зависимость от предлога о проигнорирована: своих научных результатов без предшествующей вершины-предлога представляет нормативное согласование; на возникновение оговорки влияет омонимия падежных форм прилагательного и дистантное расположение вершины и зависимого существительного. Верная словоформа заменяется более частотной в силу удаленности от вершины и вопреки праймингу.
3.1.2. Упрощение синтаксической зависимости в конструкциях с последовательным подчинением
Упрощение зависимости в спонтанной речи встречается в конструкциях с последовательным подчинением:
(5)рассказать о партии кадетах [журналист, радиопередача].
Глагольное управление рассказать о кадетах нормативно, при оговорке (5) существительные партия и кадеты подчинены непосредственно глаголу, управляющему предложным падежом; промежуточное подчинение одного существительного другому проигнорировано. Две словоформы в предложном падеже (о партии кадетах) вместо субстантивного генитивного сочетания подсказывают возможность активации флексий соответствующего предложному управлению падежа вне зависимости от сопутствующих грамматических значений (рода существительного).
К упрощению синтаксической конструкции приводит также дублирование формы предшествующего существительного в субстантивных генитивных словосочетаниях с родительным определительным:
(6) В Британии существует много испытаний для пилотов, связанных с типами самолетами . самолетов [интервью, радиопередача];
(7) Это не было прокомментировано ни в Министерстве обороне, ни в СМИ [интервью, радиопередача].
Главная словоформа выступает в качестве прайма для зависимой. Вершина субстантивного генитивного словосочетания может быть представлена любым из падежей, продублированным зависимой словоформой. Однако среди примеров с такого рода оговорками преобладают сочетания с предлогом, как (6) и (7). Очевидно, синтаксические конструкции с вершиной-предлогом подвержены не только
5 Взаимозамена родительного и предложного - весьма частотный пример речевого сбоя, который стоит рассмотреть подробнее в отдельной статье наряду с другими парадигматическими сбоями.
6 У словоформы документах в корпусе отмечено 1 612 вхождений, у документов - 8 279. О частотности падежей и их маркеров см. [Слюсарь, Самойлова 2015].
упрощению за счет устранения промежуточной зависимости в цепочке последовательного подчинения, но и за счет «выравнивания» грамматической формы членов цепочки по главному существительному, выступающему праймом для зависимого. В сущности, такой пример можно трактовать как проявление аналитизма, где синтаксическая зависимость выражается порядком слов.
3.1.3. Упрощение управления и согласования в количественно-именных сочетаниях
В количественно-именных сочетаниях оговорки обусловлены смешением правил управления существительным при именительном / винительном падежах числительного и согласования количественного числительного с существительным в остальных косвенных падежах. Говорящие зачастую не различают тип синтаксической связи в зависимости от падежа числительного:
(8) В городе, расположившемся всего в пятидесяти километров от Петербурга [интервью, радиопередача].
Вместо предусмотренного нормами согласования существительного с числительным в (8) проникает родительный множественного, как должно быть при управлении.
И все же отнюдь не всегда говорящий / пишущий сбивается именно на родительный падеж существительного, унифицируя правила оформления количественно-именного сочетания в косвенных и именительном / винительном падежах. Предложный падеж количественно-именного сочетания вместо нормативного родительного употреблен при оформлении синтаксической зависимости от вершины со скоростью:
(9) ехать со скоростью семидесяти километрах в час ... [журналист, радиопередача].
Возможно, сбой обусловлен ошибочным подчинением количественно-именного сочетания последующему предлогу в, что, вероятно, отражает хезитацию и неуверенность грамотных носителей языка в правилах словоизменения числительных и зависимых от них имен7.
3.1.4. Прайминг и контекстная интерференция морфологических форм
Чаще всего подсказка контекста приводит к предпочтению созвучного предшествующему алломорфа из доступных в парадигме имени:
(10) Эпоху Елизаветы он назвал закатом великой державой ...державы [интервью, радиопередача],
где последнее существительное копирует заударную флексию атрибута. В этом случае прайминг сочетается с упрощением цепочки зависимостей, выраженным в удалении промежуточной синтаксической вершины (назвал державой вместо назвал закатом державы).
Отмеченная выше распространенность оговорок в пользу флексии -ах вместо -ов часто обусловлена контекстным праймингом в атрибутивных сочетаниях, где флексии прилагательного совпадают в разных падежах, а предшествование определения служит триггером оформления существительного созвучным прилагательному окончанием:
7 См. об ошибках в количественно-именных сочетаниях [Цейтлин, Рогожкина 2012].
(11) .сети крупнейших российских клубах . [журналист, радиопередача].
(12) ... с учетом основополагающих положений и доказанных фактах [из предварительного заключения диссертационного совета].
Как видим, прайминг с заменой на -ах действует не только в устной речи, но и на письме, даже в официальных документах.
Прайминг в сочетании с упрощением синтаксической зависимости встречается в текстах:
(13) ... приобретение двух новых копиях средневековых инструментов: это предок скрипки ...8
Флексия существительного копиях уподобляется окончаниям числительного и прилагательных в ближайшем правом и левом контексте. Однако, на наш взгляд, гораздо важнее то обстоятельство, что сбой приводит к упрощению выражения синтаксической зависимости при последовательном подчинении: вместо выражения подчинения посредством падежного управления приобретение (чего?) копий (чего?) инструментов зависимость выражена простым порядком слов приобретение ... копиях ... инструментов.
3.1.5. Нарушение согласования в синтаксической конструкции
При нарушении согласования в синтаксической конструкции обычно используется немаркированный вариант. Ведущий детской передачи подтверждает:
(14) Катя правильно ответил ...ответила, -
ошибаясь в выборе показателя рода глагольной словоформы в пользу формы мужского рода.
3.1.6. Деформация устойчивых сочетаний и идиом
Сбои при воспроизведении устойчивых сочетаний, скорее всего, также обусловлены интерференцией как между сходными идиомами, так и со словоформами контекста. Однако зачастую сбой возникает из-за смены семантической программы во время ее реализации9; в таком случае замена первоначального варианта разрушает сочетаемость, поскольку новый выбор (то есть результат работы парадигматического механизма) противоречит уже реализованной синтагме:
(15) никому не секрет, что... [журналист, радиопередача].
Очевидно, говорящий в ходе реализации высказывания изменил значение на прямо противоположное: с никому не известно на известно многим, если не всем; уже произнесенную отрицательную частицу «удалось» нейтрализовать ссылкой на идиому.
3.2. Итоги анализа синтагматических сбоев
Таким образом, мы выделили сбои в оформлении синтаксических зависимостей, возникающие под влиянием перегруженности синтагматического механизма, а также контекстуальный прайминг как проявление взаимовлияния языковых единиц в процессе их активации при порождении речи и влияние последующих единиц на предшествующие. Синтагматические сбои нередко приводят к замещению частотного варианта менее частотным, что обусловлено:
8 http://mr7.ru/articles/133389/ (Проверено 29.05.2017)
9 Такие сбои возможны не только в идиомах, см. (1)
- интерференцией в ближайшем контексте, под влиянием которой одна из грамматических форм становится праймом для искомой словоформы;
- упрощением правил управления в именных сочетаниях (количественно-именных и субстантивных генитивных);
- упрощением синтаксической зависимости при последовательном подчинении;
- упрощением синтаксической зависимости за счет утраты связей при удаленности зависимой словоформы от вершины (глагола, предлога).
Очевидно, уязвимы для оговорок и описок конструкции с пересечением зависимостей, дистантным расположением элементов вершины от зависимого слова, последовательным подчинением. Появление оговорок типа (3) и (4) может быть обусловлено ограниченным объемом рабочей памяти; по-видимому, удаленность зависимого компонента от синтаксической вершины более чем на 3-4 словоформы чревата речевым сбоем. Интерференция активированной зависимой словоформы с артикулируемыми перед ней промежуточными словоформами приводит к ее уподоблению текущему контексту вопреки грамматическим нормам и выражаемой синтаксической конструкции. Заметна тенденция к упрощению любых цепочек последовательного подчинения, где управление преобразуется в формальное примыкание или соподчинение, а зависимость выражается порядком слов. Частые сбои в словоформах, удаленных от своей синтаксической вершины, дают основания предположить наличие некоторого условного предела устойчивой работы парадигматического механизма без помех, привносимых механизмом синтагматическим и дефектами механизма подавления побочных ассоциаций.
Количественно-именные сочетания упрощаются за счет выравнивания правил их оформления по исходной форме с числительным в номинативе. Упрощение субстантивных словосочетаний с дублированием падежа вписывается в тенденцию к аналитизму, поскольку сводит грамматические показатели синтаксической связи к порядку слов.
Синтагматический сбой в морфологических формах выражается в дублировании соседних, чаще всего предшествующих, форм; повторе на основе фонетического сходства; оформлении зависимости от главной вершины при последовательном подчинении. Последнее касается прежде всего флексии предложного падежа множественного числа, сходной с окончаниями адъективов.
Заметно преобладание речевых сбоев с формами предложного и родительного падежей, вплоть до случаев их взаимозамены. Если появление предложного вместо родительного объяснимо контекстным праймингом под влиянием окончаний адъ-ективов, то замену предложного на родительный сложно объяснить исключительно дефектом синтагматического механизма. Анализ такого рода речевых сбоев представляет собой отдельную исследовательскую задачу.
4. Дискуссия
4.1. Взгляд на актуальные модели ментального лексикона
Основным признаком новых моделей ментального лексикона можно считать отказ от трактовки его как «внутреннего словаря» и претензий на универсальность [Залевская 2015]. С одной стороны, не вызывает сомнения необходимость учитывать вариативность плана выражения лексической единицы при словоизменении, а также принцип соединения и расположения морфем в составе производных слов в
языках разных типов [Baayen 2014]. Мера проницаемости морфемных границ для фонетических чередований, количество словоформ лексемы, линейное расположение морфем или инкорпорирование - эти характеристики предполагают различия в обработке словоформы при восприятии, ее целостном или поэлементном хранении и способах доступа к значению. Соответственно, модели ментального лексикона для носителей аналитических и инкорпорирующих языков различаются достаточно существенно. С другой стороны, противопоставленность порождения восприятию речи, обусловленная направлением от смысла к слову и от слова к смыслу, также предполагает учет различий в активации ментального лексикона в зависимости от входа, подобно тому, как различают ментальную грамматику говорящего и слушающего. Разумеется, психические и нейрофизиологические механизмы обеспечения речевой деятельности едины. Однако мера и процедуры их взаимодействия, по-видимому, существенно варьируют в зависимости от типа используемого языка и вида речевой деятельности.
В силу вариативности подходов к моделированию ментального лексикона и разнообразия экспериментальных данных, полученных от носителей типологически различных языков, в актуальных моделях ментального лексикона представлена переходная зона между двумя полюсами: от признания противопоставления отдельного модуля репрезентации языка в сознании, включающего ментальный лексикон и ментальную грамматику как разные системы, до отрицания наличия специфического модуля и, соответственно, системы «ментальный лексикон» в декларативной памяти индивида, как это принято в коннекционистских дистрибутивных моделях. В переходную зону попадают так называемые односистемные модели, отрицающие необходимость выделения ментальной грамматики и ограничивающие репрезентацию языка в сознании ментальным лексиконом со словоформой как единицей хранения, а также гибридные модели, допускающие как гештальтное, так и поэлементное хранение словоформ и, следовательно, необходимость грамматических правил для конструирования словоформ из морфем.
Полная модель ментального лексикона для флективных языков с богатой морфологией пока не разработана. В качестве фрагментов такой модели для русского языка можно рассматривать схему образования глагольных форм [Черниговская, Гор, Свистунова, Петрова, Храковская 2009] и алгоритмы восприятия орфографически сходных словоформ [Алексеева, Слюсарь 2017]. При исследовании восприятия русской словоформы выявлено, что начальная форма имеет особый статус; формы существительных в косвенном падеже не хранятся гештальтно, а разлагаются на составляющие [Алексеева, Слюсарь 2017]. Глагольные формы также подвергаются декомпозиции. Для носителя русского языка операции с флексиями глагола являются обязательными, хотя заметно различаются у регулярных и нерегулярных форм в зависимости от частотности и продуктивности класса глагола [Черниговская, Гор, Свистунова, Петрова, Храковская 2009: 14-15]. Насколько можно судить по опубликованным исследованиям, для ментального лексикона носителя русского языка, скорее всего, в наибольшей степени подойдет одна из гибридных моделей. Соответственно, при обсуждении выявленных синтагматических сбоев мы будем обсуждать возможность декомпозиции словоформы и хранения отдельных морфем наряду с целостной словоформой.
4.2. Какие положения современных концепций ментального лексикона позволяют объяснить синтагматические сбои
Синтагматические сбои выявляют влияние ближайшего контекста на процедуру выбора и существенность дистанции между зависимой словоформой и ее вершиной для реализации выбранной словоформы в речи. Сбой может произойти при выборе единицы, обнажая дефект парадигматического механизма. Однако, поскольку активация всех словоформ синтаксической группы происходит одновременно, выбор словоформы как процедура парадигматическая не свободна от влияния синтагматического механизма, ответственного за синтаксирование. Сбои обнажают изменения в выборе, когда сохраняют оформление синтаксической зависимости от отвергнутой говорящим вершины (как в (2) и (16)).
Одновременная активация всех словоформ одной вершины создает условия для интерференции форм, как в (3) и (10) - (13). Такие оговорки подтверждают положение концепции Дж. Байби о взаимосвязи гештальтно хранимых словоформ на основе идентичности лексического значения и сходства фонологических и семантических признаков без необходимости декомпозиции на морфемы [ВуЬее 1995]. Заметим, что речь идет об интерференции флексий прилагательных и существительных, то есть о разных морфемах со сходным, но не совпадающим фонемным составом. Такого рода интерференция возможна без самостоятельной репрезентации морфем в ментальном лексиконе.
Сбои с дублированием флексии вершины зависимым существительным в субстантивных генитивных сочетаниях, как в (6) и (7), вписываются в концепцию Дж. Байби, однако также укладываются в теорию отдельного хранения регулярных флексий и продуктивных аффиксов наряду с целостной словоформой. Активированная флексия оформляет зависимость от предлога не только у непосредственно зависимого существительного, но и у следующего в цепочке зависимостей. Упрощение цепочки зависимостей в (5) объяснима отдельным хранением регулярных морфем: оговорка о партии кадетах подсказывает возможность активации флексий соответствующего предложному управлению падежа вне зависимости от рода существительного. Так же в группе сказуемого (10) назвал закатом великой державой существительные оформлены единообразно, творительным падежом. Если случаи (6), (7) и (10) можно объяснить контекстным праймингом, то в (5) присутствует морфологический прайминг. В аспекте организации ментального лексикона такого рода оговорки и их регулярность в речи образованных носителей языка соответствуют концепции Дж. Байби: активация словоформ происходит на основе частотной сочетаемости с предлогом или глаголом, представляющими вершину синтаксической конструкции (ср.:рассказать о кадетах, назвал державой). Активация всех грамматических показателей соответствующего падежа - то есть всех флексий, которые оформляют зависимость от главной синтаксической вершины, - менее вероятна, поскольку аффиксы не соотносятся напрямую с семантической репрезентацией.
Меж тем, сбои типа (1) бормотающие проще объяснить раздельным хранением аффиксов. Несуществующая форма возникает при подсказке основы инфинитива в правом контексте и активации продуктивной модели образования причастия настоящего времени, не релевантной данному глаголу.
Искажение предложного управления и реализация неверной падежной словоформы, как в (2), где неверный падеж о ... результатов отнюдь не соответствует прайму, обнажает значимость частотности: частотные словоформы активируются быстрее и чаще побеждают в конкуренции при выборе [Baayen, Milin, Ramscar 2016]. Замена словоформы на более частотную характерна для сбоев парадигматического типа. Наиболее аргументированное объяснение роли частотности приводится в коннекционистских моделях, обходящихся без ментального лексикона [там же]. Частотность флексии родительного множественного (-ов) позволяет объяснить частые замены падежных окончаний именно этой флексией и вписывается в концепцию отдельного хранения регулярных и продуктивных аффиксов. Однако для более детального анализа сбоев на фоне коннекционистских моделей необходима репрезентативная база данных.
Необходимое значение может быть выражено разными сегментами речевой цепи, представляющими единицы национального языка или их сочетание [Geeraert, Baayen, Newman 2017]. В частности, в нашем примере искажения идиомы в (15) семантика усиления утверждения (всем известно) выражена не обобщающим местоимением, а частью идиомы. Следовательно, в процессе поиска номинации путь от обобщенного концепта к единицам ментального лексикона10 предполагает активацию целого кластера единиц, включая связанные с ними устойчивые словосочетания с искомой семантикой. Устойчивые сочетания подвержены декомпозиции, а входящие в них словоформы связаны, в соответствии с концепцией Дж. Байби, с гештальтно хранимыми словоформами с идентичным лексическим значением, причем каждая из словоформ может ассоциироваться с идиомой: ср. не для кого не секрет - никому... не секрет.
В декларативной памяти активируются семантически релевантные единицы, сила их активации различна в зависимости от целого ряда факторов. Одним из факторов, усиливающих активацию, является контекст в широком смысле слова, обеспечивающий контекстный прайминг. Ранее активированные словоформы влияют на ход выбора текущей единицы. По-видимому, синтагматический механизм «вмешивается» в работу механизма парадигматического, навязывая нерелевантные для выбора текущей словоформы признаки. Интерференция с результатами предыдущего поиска словоформы естественна, поскольку следы активации не затухают мгновенно. Постоянному проявлению интерференции в речи препятствует механизм подавления интерференции и оттормаживания побочных ассоциаций. Очевидно, дефект механизма подавления ответствен за сбои, возникающие в силу прайминга.
Таким образом, синтагматические сбои объяснимы как с позиций отдельного хранения аффиксов и конструирования неверной словоформы под влиянием прай-минга, так и в свете концепции хранения целостных словоформ; обе возможности представлены в гибридных моделях ментального лексикона.
10 Или напрямую к фонетическому / графическому слову в коннекционистских моделях без ментального лексикона.
Выводы
Синтагматические сбои обнажают тенденцию к упрощению последовательного подчинения и унификации флексий близко расположенных словоформ. Это можно трактовать как проявление тенденции к аналитизму, при которой синтаксическая зависимость выражена порядком слов и примыканием зависимой формы к своей вершине. Синтагматические сбои объяснимы малым объемом рабочей памяти, провоцирующим интерференцию обрабатываемых словоформ, а также дефектами механизма подавления и оттормаживания побочных ассоциаций. Возможность отдельного хранения аффиксов в ментальном лексиконе объясняет сбои с использовании одного и того же падежа при оформлении словоформ в субстантивных сочетаниях.
Литература
Алексеева С.В., Слюсарь Н.А. Орфографические соседи в русском языке: база данных и эксперимент, направленный на изучение морфологической декомпозиции // Вопросы психолингвистики. 2 (32). 2017. C. 12-27.
Ахутина Т. В. Нейролингвистический анализ лексики, семантики и прагматики. М.: Языки славянских культур, 2014. 424 с.
Васильева, М. Д. Ментальный лексикон: где же место морфологии? // Российский журнал когнитивной науки. 2014. 1(4). С. 31 - 57.
Дебренн Мишель. Лингвистическая интроспекция плюрилингва // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. Том 13, вып. 3. С. 5 - 14.
Залевская А.А. Ментальный лексикон: конструкт, метафора или миф? // GISAP: Philological Sciences. 2015. 8. С. 42 - 44.
Малько А. А., Слюсарь Н. А. Ошибки при согласовании по роду: экспериментальное исследование на материале русского языка // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. Филология. Востоковедение. Журналистика. 2013. 1. С.146 - 154.
Подлесская В. И., Кибрик А. А. Самоисправления говорящего и другие типы речевых сбоев как объект аннотирования в корпусах устной речи // Научно-техническая информация. 2007. Сер. 2, С. 2 - 23.
Русакова М. В. Речевая реализация грамматических элементов русского языка. Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. СПбГУ, СПб., 2009.
Русакова М. В. Элементы антропоцентрической грамматики русского языка. М.: Языки славянских культур, 2013. 568 с.
Слюсарь Н. А., Самойлова М. В. Частотности различных грамматических характеристик и окончаний у существительных русского языка. URL: http://www.dia-log-21.ru/digests/dialog2015/materials/pdf/SlioussarNASamoilovaMV.pdf (Проверено 13.04.2017)
Цейтлин С. Н. Лексические оговорки: опыт типологии. // Уральский филологический вестник. Серия: Психолингвистика в образовании. 2015. 4. С. 195 - 211.
Цейтлин С. Н., Рогожкина Г. С. Количественно-именные сочетания русского языка в онтолингвистическом аспекте. // Психолшгвютика. 2012. 11. С. 228 - 236.
Черниговская Т. В., Гор К., Свистунова Т. И., Петрова Т. Е., Храковская М. Г. Ментальный лексикон при распаде языковой системы у больных с афазией: экспериментальное исследование глагольной морфологии // Вопросы языкознания. 2009. 5. С. 3 - 17.
Baayen, R. H. (2012). Learning from the Bible: computational modelling of the costs of letter transpositions and letter exchanges in reading classical hebrew and modern english. Lingue e Linguaggio, 11(2):123-146.
Baayen, R. H., Janda, L. A., Nesset, T., Dickey, S., Endresen, A., and Makarova, A. (2013). Making choices in Russian: Pros and cons of statistical methods for rival forms. Russian Linguistics 37, 253-291. doi pdf
Baayen, R. H., Milin, P. andRamscar, M. (2016). Frequency in lexical processing. Aphasiology, 1174 - 1220. URL: http://www.sfs.uni-tuebingen.de/~hbaayen/publica-tions/BaayenMilinRamscar_Aphasiology.pdf (Last accessed 30.12.2017).
Geeraert, K., Baayen, R. H., & Newman, J. (2017). Understanding Idiomatic Variation. In Proceedings of the 13th Workshop on Multiword Expressions (MWE 2017) (pp. 80-90).
SYNTAGMATIC MISTAKES IN RUSSIAN SPEECH IN THE ASPECT OF THE MENTAL LEXICON STRUCTURE
Irina G. Ovchinnikova
Doctor of Philology, Professor Department of Journalism and Mass Media Perm State National Research University 619000, 15 Bukireva St., Perm
Ira.ovchi@gmail.com
The paper deals with the analysis of mistakes in syntactic constructions caused by morphological and contextual priming, as well as by shifts in lexical / morphological choice. The mistakes result in the simplification of the syntactic subordination, misuse of affixes and generation of non-existent word forms. The mistakes reveal a defect in the sequences processing in the working memory during the production of an utterance. The processing is provided by the syntagmatic mechanism of the mental activity. However, shifting in the lexical choice while pronouncing the utterance also determines these mistakes, since all words needed for syntactic position in the syntactic construction are simultaneously active in the working memory. The list of the vulnerable constructions includes sequences of consecutive subordinate dependences, constructions with idioms and numerals. The possibility of syntagmatic mistakes supports the mental lexicon models with a morpheme representation alongside with word gestalts. Meanwhile the connec-tionist distributive models also clarify the possibility of the mistake; however, the models are not worked out yet in the Russian language.
Keywords: mistakes, syntagmatic, syntactic dependency, subordinate construction, affix, mental lexicon
References
Alekseeva S.V, Sljusar' N.A. (2017) Orfograficheskie sosedi v russkom jazyke: baza dannyh i jeksperiment, napravlennyj na izuchenie morfologicheskoj dekompozicii [Orthographic Neighbors: A Database on Russian Language and Experimental Studies of Morphological Decomposition] // Voprosy psiholingvistiki [Journal of Psycholinguistics] 2(32): 12-27. Print. (In Russian).
Ahutina T. V. (2014) Nejrolingvisticheskij analiz leksiki, semantiki i pragmatiki. [Neurolinguistic Analysis of Lexicon, Semantics and Pragmatics] Moscow: Jazyki slav-janskih kul'tur. 424 P.
Vasil'eva, M. D. (2014) Mental'nyj leksikon: gde zhe mesto morfologii? [Mental lexicon: Where is Morphology Located?]// Rossijskij zhurnal kognitivnoj nauki [The Russian Journal of Cognitive Science] 1(4): 31-57. Print. (In Russian).
DebrennMishel' (2015) Lingvisticheskaja introspekcija pljurilingva [Multilingual's linguistic introspection] // Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Serija: Lingvistika i mezhkul'turnaja kommunikacija [Novosibirsk University Bulletin. Cross-cultural Communication and Linguistics] Vol. 13, No. 3: 5-14. Print. (In Russian).
Zalevskaja A.A. (2015) Mental'nyj leksikon: konstrukt, metafora ili mif? [Mental Lexicon: A Construct, Metaphor or Myth?] // GISAP: Philological Sciences 8: 42-44. Print. (In Russian).
Mal'ko A. A., Sljusar' N. A. (2013) Oshibki pri soglasovanii po rodu: jeksperimental'noe issledovanie na materiale russkogo jazyka [Errors in Gender Agreement: An Experimental Study of Russian] // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Serija 9. Filologija. Vostokovedenie. Zhurnalistika [Bulletin of Saint Petersburg University. Philology. Oriental Studies. Journalism] 1: 146-154. Print. (In Russian).
Podlesskaja V. I., KibrikA. A. (2007) Samoispravlenija govorjashhego i drugie tipy rechevyh sboev kak objekt annotirovanija v korpusah ustnoj rechi [Self-repairs and Other Types of Mistakes as an Object of Annotation in Speech Corpuses] // Nauchno-tehniches-kaja informacija [Scientific Information] 2: 2-23. Print. (In Russian).
Rusakova M. V. (2009) Rechevaja realizacija grammaticheskih jelementov russkogo jazyka. Avtoref. diss. ... dokt. filol. nauk. [Realization of Russian Language Grammar Elements in Speech] SPbGU, Saint-Petersburg. Print. (In Russian).
Sljusar'N. A., Samojlova M. V. Chastotnosti razlichnyh grammaticheskih harakter-istik i okonchanij u sushhestvitel'nyh russkogo jazyka [Frequency of Different Grammar Markers and Endings in Russian Nouns] Web. URL: http://www.dialog-21.ru/digests/ dialog2015/materials/pdf/SlioussarNASamoilovaMVpdf (retrieval date: 13.04.2017)
Cejtlin S. N. (2015) Leksicheskie ogovorki: opyt tipologii [Lexical Mistakes: An Attempt at a Typology] // Ural'skij filologicheskij vestnik. Serija: Psiholingvistika v ob-razovanii [Ural Philological Bulletin. Psycholinguistics in Education] 4: 195-211. Print. (In Russian).
Chernigovskaja T. V., Gor K., Svistunova T. I., Petrova T. E., Hrakovskaja M. G. (2009) Mental'nyj leksikon pri raspade jazykovoj sistemy u bol'nyh s afaziej: jeksperimental'noe issledovanie glagol'noj morfologii [Mental Lexicon in Aphasia Patients: Experimental Study of Verb Morphology] // Voprosy jazykoznanija [Topics in the Study of Language] 5: 3-17. Print. (In Russian).
Baayen, R. H. (2012). Learning from the Bible: computational modelling of the costs of letter transpositions and letter exchanges in reading classical hebrew and modern english. Lingue e Linguaggio, 11(2):123-146.
Baayen, R. H., Janda, L. A., Nesset, T., Dickey, S., Endresen, A., andMakarova, A. (2013). Making choices in Russian: Pros and cons of statistical methods for rival forms. Russian Linguistics 37, 253-291. Baayen, R. H., Milin, P. and Ramscar, M. (2016). Frequency in lexical processing. Aphasiology: 1174 - 1220. Web. URL: http://www.sfs.uni-tuebingen.de/~hbaayen/publications/BaayenMilinRamscar_Aphasiology (retrieval date: 30.12.2017).
Geeraert, K., Baayen, R. H., & Newman, J. (2017). Understanding Idiomatic Variation. In Proceedings of the 13th Workshop on Multiword Expressions (MWE 2017): 80-90.
