CC BY
72
И. В. Яковлева
УлГУ, Ульяновск
СИНОНИМИЧНЫЕ ПРЕДЛОЖНЫЕ КОНСТРУКЦИИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ГРАММАТИКИ КОНСТРУКЦИЙ1
1. Постановка задачи и обзор литературы по теме
Данное исследование посвящено анализу семантических различий в трех группах предложных конструкций русского языка: 1) конструкций с глаголами речемыслительного действия (говорить о YПРЕдЛ/говорить про YВИН); 2) конструкций с глаголами «горестного чувства» (скучать о YПРЕдЛ/скучать по YдАТ); 3) конструкций с глаголами контактно-направленного действия (бить в YВИН/бить по YдАТ). При сопоставлении пар конструкций в каждой из названных групп принято говорить об их синонимичности [Шведова (ред.) 1980; Золотова 2001]. Действительно, в каждой из групп в большинстве случаев возможна взаимная замена конструкций. Однако, как показывают данные Национального корпуса русского языка (НКРЯ; www.ruscorpora.ru), обсуждаемые ниже, существуют и такие употребления, которые подобную замену не допускают. Анализ данных НКРЯ с позиций грамматики конструкций показывает, что различия между конструкциями в каждой группе связаны с теми ограничениями, которые конструкция в целом накладывает на семантику компонентов. Мы предполагаем, что ключом для выделения групп конструкций служат выражаемые предлогами семантические роли.
1.1. Предложные конструкции с глаголами речемыслительного действия
Семантические различия между конструкциями с глаголами речемыслительного действия до настоящего времени не становились темой отдельного исследования, хотя сам глагол гово-
1 Исследование осуществляется при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта «Русские квазисинонимичные предложные конструкции» (проект 11-34-00302а2).
рить довольно часто попадал в поле внимания исследователей. В работах, посвященных этому глаголу, обычно предметом исследования становились стилистические различия между рассматриваемыми конструкциями.
В Академической грамматике о конструкции с предлогом о и предложным падежом говорится, что в ней «возникают отношения объектные или восполняющие», а конструкция с предлогом про и винительным падежом рассматривается в этой грамматике как вариант первой конструкции [Шведова (ред.) 1980: 29, 38]. При этом различия в семантике двух конструкций не рассматриваются.
Г. А. Золотова характеризует и конструкцию с предлогом о и предложным падежом, и конструкцию с предлогом про и винительным падежом как сочетание «глаголов речемыслительного действия с делиберативной синтаксемой», при этом отмечает, что предложно-падежные синтаксемы называют «содержание процесса речи, мысли» [Золотова 2001: 366, 374].
В исследованиях Московской семантической школы уделялось большое внимание семантике и сочетаемости знаменательных лексем, в том числе глагола говорить. В словарной статье Анны А. Зализняк, посвященной этому глаголу, идет речь о семантике и сочетаемостных свойствах этого глагола, причем глагол сказать рассматривается как его вариант. Анна А. Зализняк выделяет 4 группы значений для говорить/сказать. Первая группа охватывает значения 'сообщать', 'утверждать', 'велеть', 'иметь предметом обсуждения'; вторая — 'произносить осмысленный текст', 'произносить звуки', 'употреблять выражение'; третья представлена значением 'общаться'; четвертая — 'передавать смысл', 'быть источником информации', 'означать' [Зализняк 1991]. В нашей статье мы можем опереться на структуру предложенных и обоснованных в статье Анны А. Зализняк значений говорить. Анализ показывает, что из выделенных ею значений только три способны сочетаться с предлогами о и/или про: это значения 'сообщать' (Он говорил о переезде на новую квартиру), 'иметь предметом обсуждения' (Он говорил о своем детстве) из первой группы и 'быть источником информации (свидетельствовать)' (Этот поступок говорит о твердости его характера) из четвертой.
В «Новом объяснительном словаре синонимов русского языка» (НОСС) под общим руководством акад. Ю. Д. Апресяна семантика глагола говорить и его валентностные свойства описываются не изолированно, а как свойства глаголов определенного синонимического ряда. Глагол говорить (как и другие представленные в словаре лексемы) рассматривается только в одном из значений, порождающем определенный синонимический ряд, а именно, говорить как синоним глаголу сообщать 1. Указывается, что глагол сообщать 1 отличается от глагола говорить тем, что он предполагает передачу не любой информации, а лишь информации о новых и актуальных событиях. Синонимический ряд глаголов включает также глаголы информировать, извещать, уведомлять, осведомлять, докладывать 2, доносить 2, объявлять 1, оповещать, предупреждать 2 и имеет следующее толкование 'говорить адресату о событиях и фактах, которые, по мнению субъекта речи, ему неизвестны' [Апресян (рук.) 1999].
Для нашей статьи более важным является вопрос о валент-ностных отношениях глаголов данного синонимического ряда, которые в НОСС подробно фиксируются: отмечается, что все глаголы ряда имеют валентности на участников с ролями субъекта, адресата и содержания сообщения. При этом, согласно НОСС, валентность на участника с ролью содержания, представляющая для нас в связи с вариативностью о /про особый интерес, выражается или предложно-именной группой о чем-либо или конструкцией о том, что с придаточным. Между этими способами усматривается связь: в первом случае имя в предложном падеже вводит свернутое утверждение, которое может быть развернуто. Кроме того, согласно описанию НОСС, глагол сообщать имеет еще и валентность темы. Как и валентность содержания, она выражается предложно-именной группой о чем-либо, но при этом обязательно должна быть заполнена и валентность содержания с помощью прямого дополнения, придаточного предложения или прямой речи: Я уже сообщил об этом все, что знал: в этом примере об этом заполняет валентность темы, а все, что знал, — содержания.
Таким образом, возможность употребления предлога про при глаголах данного синонимического ряда в НОСС вообще не
рассматривается, и, следовательно, анализ семантических различий между сочетаниями с предлогами о и про там не представлен.
Итак, ни в лексикологических описаниях глагола говорить, ни в грамматических исследованиях по русскому языку семантические различия между конструкциями говорить о и говорить про не обсуждались. В тех работах, где эти две конструкции упоминались, они рассматривались как синонимичные. Однако очевидно, что эти две конструкции не всегда взаимозаменимы. Действительно, если обратиться к тем из выделенных Анной А. Зализняк значений глагола говорить, которые способны сочетаться с предлогом о: 'иметь предметом обсуждения или осмысления' (говорить 1, ср.: Маша говорила о жирафах), 'сообщать' (говорить 2, ср.: Письмо говорило о встрече) и 'свидетельствовать' (говорить 3, ср.: Отпечатки пальцев говорят о его участии в преступлении), становится ясно, что в первом значении реализуется также и конструкция с предлогом про (говорила о жирафах/про жирафов), во втором подобная конструкция нежелательна, хотя и возможна в разговорной речи (письмо говорило о встрече / про встречу), а в третьем — невозможно (Это говорит о многом/ *про многое).
Примеры функционирования данных конструкций из Национального корпуса русского языка поддерживают сформулированные оценки приемлемости. Сначала для каждого из значений — говорить 1 (1)-(2), говорить 2 (3)-(4) и говорить 3 (5)-(6) — приведены примеры с предлогом о, которые сопоставляются с конструируемыми вариантами с предлогом про.
(1) Можно ли сейчас говорить о библиотеке как о посреднике между литератором и читателем? [В. Стельмах, И. Николаева. Кафедра жизни (2001)] Ср. окпро библиотеку как про посредника...
(2) Вы говорили о другой статье. [Р. Солнцев. Полураспад (2000-2002)] Ср. окпро другую статью.
(3) Скажу только, что слово «трудовизм» представляется мне на том основании недостаточным, что оно ничего не говорит о субъектах труда и о формах его осуществления. [Ф. Степун. Идея России и форма ее раскрытия (1934)] Ср. про субъекты труда и про формы...
(4) Лишь изредка промелькнет строчка, говорящая о жизни отвлеченно. [И. Нелин. Золотое царство поэзии (2003)] Ср. про жизнь...
(5) Взгляд на реконструированную карту Москвы конца XVII века сразу говорит о разнородности и разнообразии земель, вошедших в черту современной Москвы. [Д. Замятин. Метагеография русских столиц (2003)] Ср. *про разнородность...
(6) Эпиграф к книге говорит о многом. [П. Басинский. Русское Поле (2002)] Ср. *про многое...
Приведем также примеры функционирования конструкции с предлогом про, подавляющее большинство которых иллюстрирует первое значение говорить:
(7) Когда-то ты мне сам говорил про города и про колодец. [В. Пелевин. Жизнь насекомых (1993)]
(8) Не притворяются, а привычка, что ли, такая у людей: надо говорить про любовь — ну давай про любовь. [В. Шукшин. Думы (1970)]
В то же время даже в первом значении глагол говорить употребляется и в ряде таких сочетаний, в которых говорить про представляется невозможным или нежелательным, а именно: не говоря о (*про); говоря о (про); если говорить о стратегии (?про); говорить о главном (*про главное) — ср., например:
(9) Можно ли сейчас говорить о русской школе дрессуры? [А. Филиппов. Не только клоуны (2002)] Ср. ?про русскую школу дрессуры
Вместе с тем, есть и случаи, когда возможен только предлог про и невозможен о:
(10) Говори про себя. (...) Лично я ее не уважаю. [И. Грекова. Без улыбок (1975)]
(11) Откуда им знать, как себя чувствует женщина, про которую говорят, про которую кричат просто "она", словно её вывели для телесного наказания на площадь перед кабаком... [И. Грекова. Без улыбок (1975)]
Анализ нашего материала показывает, что в контекстах, где невозможна замена про на о, всегда представлено первое значение глагола говорить.
Примеры, приведенные выше, позволяют предположить, что, несмотря на то, что с формальной точки зрения выделяются лишь две отдельные конструкции: 1) X V о YпpЕдЛ; 2) X V про YВИн, — с семантической точки зрения в этой зоне можно говорить о более дробных различиях. На основании возможности употребления одного или другого из рассматриваемых предлогов, а также их взаимозамены контексты, содержащие сочетания говорить о / про, подразделяются на четыре группы: 1) те, в которых замена предлога о на предлог про не вызывает никаких проблем; 2) те, в которых замена предлога о на предлог про возможна, но нежелательна; 3) те, в которых замена о на про невозможна; 4) те, в которых невозможна замена про на о.
1.2. Предложные конструкции с глаголами «горестного чувства»
Г. А. Золотова относит к числу конструкций с глаголами «горестного чувства» конструкции с глаголами скучать, томиться, тосковать, горевать, грустить, плакать, тужить, печалиться, (со)жалеть [Золотова 2001]. Нужно отметить, что, насколько нам известно, семантические различия между употреблениями этих глаголов с предлогами о и по также не становились темой отдельного исследования в русской грамматической традиции. Например, Г. А. Золотова описывает синтаксему с предлогом по и дательным падежом как синтаксему «с объективно-каузативным значением», а сочетание предлога о и предложного падежа как «объектно-делиберативную синтаксему» [Золотова 2001: 152, 374], однако не сосредоточивает внимания на различиях в семантике этих типов употреблений.
В НОСС из рассматриваемых нами глаголов «горестного чувства» отдельную словарную статью имеет глагол плакать, основное значение которого определяется следующим образом: «X плачет = 'У человека X, в результате потери им самоконтроля из-за сильного душевного переживания, текут слезы из глаз и при этом обычно прерывается дыхание, так что он издает специфические звуки'» [Апресян (рук.) 1997: 249]. При этом указывается, что этот глагол имеет дополнительное «значение 'горевать', в
котором обычно управляет предлогами (...) по или о» [Апресян (рук.) 1997: 251]. В качестве синонимов данного глагола указываются глаголы рыдать, реветь 2, а в качестве аналогов — горевать, убиваться, всхлипывать, хныкать, голосить, выть, глотать слезы.
Одному из рассматриваемых нами предлогов — предлогу по — посвящена словарная статья Л. Л. Иомдина [Иомдин 1991]. Здесь все значения предлога по подразделяются на 4 группы: 1) значения, сочетающиеся с дательным падежом; 2) значения, сочетающиеся с винительным падежом; 3) значения, сочетающиеся с предложным падежом; 4) значение, которое вводит идею распределения (по два яблока).
Рассматриваемая в нашей работе конструкция «X V по Yдат.» составляет десятую подгруппу первой группы, в которой предложная группа «выражает валентность объекта» [Иомдин 1991: 95]. При этом базовым значением предлога по считается пространственное значение 'в пределах области передвижения' (ходить по лесу). Относительно сочетаемости Л. Л. Иомдин отмечает, что в качестве V выступают глаголы и существительные типа тосковать, скучать, грустить, тоска, ностальгия и т. д. В статье отмечается существование синонимичной конструкции с предлогом о и существительным в предложном падеже, но проблема различий между этими двумя конструкциями не рассматривается.
Таким образом, в исследованиях, в которых обсуждаются глаголы «горестного чувства», конструкции X V по YдАТ и X V о YПРЕдЛ рассматриваются как синонимичные.
Переходя непосредственно к сочетаемости глаголов «горестного чувства» с предлогами, отметим что, как показывает НКРЯ, два глагола из исследуемой нами группы имеют способность сочетаться с нехарактерным для глаголов данной группы предлогом про, типичным для глаголов «речемыслительного действия»: это глаголы плакать (1 употребление) и жалеть (1 употребление).
(12) Одна все плачет про свои дела. [В. Высоцкий. Роман о девочках (1977)]
(13) — Я всегда жалею про старое время, что оно вообще было на свете. [А. Львов. Двор (1981)]
Проанализируем теперь данные НКРЯ относительно частотности употребления двух основных рассматриваемых конструкций. В Таблице 1 для некоторых глаголов «горестного чувства» приводится число обнаруженных в НКРЯ примеров, в которых они употребляются в составе конструкций X V по YдAТ и X V о YпpЕдл соответственно, и доли таких конструкций для каждого глагола.
Таблица 1. Употребление глаголов «горестного чувства» с предлогами по и о
по о
глагол N % N %
скучать 231 94% 14 6%
томиться 24 92% 2 8%
тосковать 289 77% 87 23%
плакать 75 43% 101 57%
грустить 34 39% 53 61%
горевать 8 11% 62 89%
печалиться 1 5% 21 95%
тужить 0 0% 7 100%
(со)жалеть 0 0% 166 100%
Как показывают данные в Таблице 1, глаголы горестного чувства по-разному ведут себя в плане сочетаемости с предлогами по и о: одни безусловно предпочитают предлог по, другие используются только с предлогом о, остальные располагаются на шкале между этими двумя полюсами.
Однако наиболее существенно то, что глаголы, занимающие разное положение на выявленной шкале, порой образуют сочетания, где замена одного предлога на другой представляется затруднительной или нежелательной. Так, фраза скучаю по тебе широко употребляется в современном русском языке, как показывают данные НКРЯ, ср. примеры (14) и (15), однако этого нельзя сказать о фразе скучаю о тебе: в корпусе не найдено ни одного такого употребления.
(14) Очень скучаю по тебе, Пекочка, и по детям. [Лидия Вертинская. Синяя птица любви (2004)]
(15) Я все время думаю о тебе, я скучаю по тебе, я не могу без тебя. [Егор Радов. Змеесос (2003)]
Для следующих контекстов, напротив, характерно употребление предлога о:
(16) Долгими зимними вечерами я сажусь и горюю о том, как ужасны мои манеры. [Н. Молок. Курить нельзя затягивать. Дым коромыслом на двух новых выставках (2002) // «Известия», 2002.02.11]
(17) Нам надо научиться такой тоской о Нем тосковать... [Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Преподобная Мария Египетская (1977)]
(18) Давайте плакать о том, что мы — причина Его смерти... [Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Берегитесь, братья мои, священники! (1999)]
1.3. Предложные конструкции с глаголами контактно-направленного действия
Что касается конструкций с глаголами контактно-направленного действия, самым употребительным из которых является глагол бить, необходимо отметить, что существует взгляд на значение данной лексемы, согласно которому этот глагол означает, что «процесс — дискретный и являющийся проявлением силы — облечен в пространственно-временную форму» [Добруши-на и др. 2001: 190]. Согласно анализу авторов процитированной статьи, этот глагол способен описывать три формы, воплощающие действие силы. Во-первых, это видимое проявление силы: бьет ключ. Во-вторых, это звуковое проявление силы: бьет гром. В-третьих, сила может воплощаться в трансформации, происходящей с объектом, на который она направлена: бить посуду. В соответствии с этим своим третьим значением, глагол имеет ограничения на класс объектов, способных выступать при нем в качестве прямого дополнения: это могут быть только объекты, которые способны подвергаться определенному воздействию при применении к ним силы. Объекты должны обладать восприятием
или хрупкостью. Поэтому прямыми дополнениями при данном глаголе не могут становиться имена, обозначающие такие объекты, которые не претерпевают ни физических, ни психологических изменений в результате битья: *бить стену, *бить барабан, *бить клавиши.
Однако, как указывают авторы упомянутой выше работы, ситуация меняется при взаимодействии данного глагола со значением предлогов по и в: бить в стену / по стене, бить в барабан, бить по клавишам. Следствием такого взаимодействия является то, что действие сводится к жесту, связанному с определенной точкой попадания, но указание на воздействие на эту точку уже не входит в семантику глагола. Итак, точка попадания, предполагающаяся употреблениями этого глагола с предлогами по и в, обладает иными свойствами по сравнению с объектом, подвергающимся воздействию, при переходном употреблении данного глагола. Так, в качестве предложного дополнения при глаголе бить могут употребляться слова, обозначающие часть тела или некоторые объекты, не претерпевающие изменений вследствие воздействия.
Некоторые лексемы способны употребляться в сочетании с обоими названными предлогами (бить по стене / в стену), а некоторые — только с одним из них (бить в барабан, бить по клавишам). При этом семантические различия между конструкциями бить в и бить по до настоящего времени не становились темой отдельного исследования, авторы многочисленных работ, посвященных различным компонентам этих конструкций, ставили себе другие задачи.
В «Синтаксическом словаре» Г. А. Золотовой конструкции с предлогом по и дательным падежом определяются как «связанные синтаксемы с объектным значением» [Золотова 2001: 152]. К группе глаголов, которые способны образовывать подобные конструкции, относятся бить, ударять, стучать, барабанить, стрелять и т. п. Конструкции с предлогом в и винительным падежом рассматриваются как глагольные сочетания, в которых предмет или его часть понимается как «объект, локализующий контактно-направленное действие» [Золотова 2001: 178].
Обратимся к исследованиям Московской семантической школы. Рассматриваемая в нашей работе конструкция бить по
ХдАТ обсуждается в уже упоминавшейся статье Л. Л. Иомдина, составляя одиннадцатую подгруппу первой группы в рамках предлагаемой им классификации употреблений предлога по. Конструкции «X по Y-у» Л. Л. Иомдин приписывает следующее значение: 'Y выражает валентность пациенса предикатного слова X' [Иомдин 1991: 95]. Относительно сочетаемости Л. Л. Иомдин отмечает, что в качестве X выступают глаголы и существительные либо с деструктивным значением (выпустить торпеду по крейсеру, палить по крепости из всех орудий, открыть огонь по штабам, залп по Зимнему), либо со значением физического воздействия (стукнуть кулаком по столу, дать по шее, схлопотать по физиономии). В статье также отмечается существование синонимичной конструкции с предлогом в и существительным в винительном падеже.
Итак, возможны сочетания бить в бок, бить в барабан, но малоупотребительны бить в шею, бить в мяч, *бить в клавиши, *бить в население, *бить в самолюбие, *бить в здоровье; и напротив, вполне приемлемы сочетания бить по шее, по мячу, по клавишам, по населению, по самолюбию, по здоровью, но недопустимы — *бить по боку, *бить по барабану. Проблема, связанная с описанием данных синтаксических конструкций, во многом сводится к выявлению ограничений, накладываемых на объект.
2. Ограничения на состав конструкции
2.1. Семантика предложных конструкций с глаголами ре-чемыслительного действия
Проанализируем сочетаемость глаголов речемыслительно-го действия с точки зрения теории грамматики конструкций, предложенной Ч. Филлмором и П. Кеем [Fillmore et al. 1988] и разрабатываемой А. Голдберг [Goldberg 1995], М. Фрид, Дж. Эстманом [Fried, Ostman 2004], Дж. Лейно [Leino, Ostman 2005] и многими другими исследователями.
С точки зрения грамматики конструкций, конструкции являются особыми единицами языка, которыми носитель оперирует целиком — следовательно, конструкции обладают своей семантикой, которая определяет их синтаксическую структуру и семантические ограничения на заполнение мест. При таком подхо-
де глагол не рассматривается как безусловный центр конструкции. Поэтому, рассматривая сочетания говорить о и говорить про с позиции грамматики конструкций, мы должны учитывать не только собственно семантику глагола, но и информацию другого рода — например, тип субъекта, семантическую роль, которую выражает предлог. И если в предыдущем разделе мы рассматривали семантику глагола говорить в составе рассматриваемых конструкций, то теперь перейдем к рассмотрению обозначаемых предлогом семантических ролей.
Мы предполагаем, что сочетания глагола говорить 1 ('иметь предметом обсуждения') различаются в ролевом отношении. Предлог о вводит роль темы сообщения, а предлог про одновременно две роли: роль темы сообщения и роль содержания сообщения.
Роли темы и содержания здесь понимаются так же, как в «Новом объяснительном словаре синонимов» Ю. Д. Апресяна при анализе глагола сообщать и его синонимов. Этот анализ подробно пересказывался в разделе 1.1. Тема определяется как «то, что составляет предмет высказывания, мысли или информационного объекта» [Апресян и др. 2010: 376]. Содержание трактуется как «то основное, к чему сводится существо нашего знания, мысли или высказывания или смысл нашего действия [Апресян и др. 2010: 376]. Рассматриваемый нами материал подтверждает анализ, предложенный Ю. Д. Апресяном, однако нам кажется необходимым внести в него некоторые изменения. Так, нам удобнее рассматривать в качестве основной роли роль темы сообщения, а роль содержания сообщения считать в каком-то смысле дополнительной: по нашему представлению, содержание связано с каким-либо определенным, уже свершившимся событием, а тема безразлична к конкретной презумпции. Чтобы пояснить это положение, обратимся к следующей паре примеров и рассмотрим семантическую разницу, которая стоит за их противопоставлением:
(19а) Расскажи о Париже.
(19б) Расскажи про Париж.
В первом предложении из этой пары (с предлогом о) это может быть любая информация о Париже: о его истории, архи-
тектуре, населении и т. д. Во втором речь, скорее всего, идет о каком-то определенном событии, так или иначе связанном с Парижем путем чьих-либо индивидуальных ассоциаций, например, о путешествии в Париж, совершенном адресатом, о его попутчиках или о том времени, когда адресат жил в Париже, но, скорее всего, не о городе вообще, т. е. происходит своего рода «подмена» предмета речи. Таким образом, в нашей терминологии, в первом предложении заполненной оказывается только валентность темы, а во втором — валентность темы и содержания, причем связь между ними носит опосредованный и субъективный характер.
Так же устроена и следующая пара примеров:
(20а) Я все о нем знаю. (20б) Я все про него знаю.
Действительно, первый пример подразумевает, в частности, имя, дату рождения и любую другую информацию о человеке вообще (тему), тогда как во втором скорее всего имеется в виду какой-либо определенный факт, связанный с этим человеком, или его конкретный поступок, информацией о котором и владеет говорящий (тема и содержание).
Хорошей иллюстрацией здесь может служить и характерная фраза, свойственная детской речи:
(21) Я все про тебя (*о тебе) маме расскажу.
Здесь, так же как и в других только что рассмотренных примерах с про, имеется в виду какой-то конкретный, скорее всего негативный факт. Обратим внимание, что при этом в примерах (19б), (20б) и (21) наблюдается характерный для предлога про сниженный регистр речи.
Теперь рассмотрим тип субъекта и (косвенного) объекта говорения, возможные при глаголе говорить в различных значениях. И в конструкции с предлогом о, и в конструкции с предлогом про при глаголе говорить 1 возможен только агентивный субъект, ср. следующие схемы:
1) X V о YпРЕдл
ХАГЕНС "V "УтЕМА СООБЩЕНИЯ
V про Yвин
"V YТЕМА И СОДЕРЖАНИЕ СООБЩЕНИЯ
Проанализируем некоторые примеры из Национального корпуса русского языка. В предложенном выше контексте (10) выражена не только валентность темы, но и валентность содержания: здесь, безусловно, имеется в виду не просто любая информация о референте местоимения себя (тема), а его позиция по данному вопросу (содержание).
Подобным образом устроен и приведенный выше пример (11): здесь также имеется в виду не просто любая информация о референте местоимения которую (тема), а конкретный факт отношения окружающих к данному референту (содержание), при этом данное предложение явно имеет негативный подтекст.
В упоминавшихся уже сочетаниях: не говоря о (*про); говоря о (про); если говорить о стратегии (про стратегию); говорить о главном (*про главное); говорить о чем-либо как о (про) — напротив, заполняется только валентность темы, поскольку имеется в виду любая, а не какая-либо конкретная информация о предмете речи.
Напомним, что в русском языке имеются и другие глаголы, способные встраиваться как в конструкцию с предлогом о, так и в конструкцию с предлогом про: это, во-первых, глаголы с обобщенной семантикой, близкие по значению к глаголу говорить, такие как рассказывать; во-вторых, другие глаголы, связанные с речью, но имеющие более специализированное значение, чем у глагола говорить: лепетать, бубнить, бормотать, кричать, толковать, рассуждать, заикнуться, петь (ср. Она пела о любви — Она пела про любовь); в-третьих, глаголы, описывающие мыслительную деятельность человека, обычно связанную с тем или иным конкретным фактом: знать, ведать, думать, помнить, напоминать, размышлять, задуматься, судить, (ср. Они помнили об этом — Они помнили про это).
Интересно, что в русском языке есть глаголы, близкие по значению к третьей названной группе глаголов, при которых употребление предлога про затруднено: мечтать, гадать, помышлять, подумывать. По нашему мнению, это объясняется тем, что их тема соотносится с будущим, которое неизвестно, тогда как заполнение дополнительной валентности содержания сооб-
щения (которая заполняется существительным с предлогом про) связано с каким-то определенным, обычно уже произошедшим событием.
Другую группу глаголов, не способных встраиваться в конструкцию с предлогом про, составляют лексемы, характерные для официального стиля. Это глаголы информировать, уведомить, известить, оповестить, отчитаться. Однако некоторые глаголы этой группы все же допускают употребление предлога про, поскольку они, если так можно сказать, находятся на периферии официального стиля. Это глаголы сообщить, объявить, предупреждать, докладывать, заявить:
(22) Он сообщил про чтение «Тараканища» и про твои комментарии. [Е. С. Гинзбург. Крутой маршрут: Часть 2 (19751977)]
Как уже отмечалось выше, в НОСС, в большой степени ориентированном на нормативное употребление, исключается возможность употребления про при таких глаголах, хотя, как показывает картина реальных употреблений этих глаголов (в НКРЯ или в Интернете), такие примеры вполне допустимы.
Наконец, еще одним глаголом, неспособным встраиваться в конструкцию с предлогом про, является глагол свидетельствовать. Этому, как нам кажется, тоже имеется семантическое объяснение, связанное с тем, что значение данного глагола описывает объективные сведения и поэтому не допускает введение какой-либо дополнительной (субъективной) информации о предмете речи — а это, в свою очередь, делает невозможным характерное для конструкции с предлогом про заполнение дополнительной валентности содержания, при этом содержания, связанного с темой опосредованным и субъективным образом.
Итак, если анализировать семантику зависимых, синтаксически выражаемых существительным с предлогами о или про в двух рассматриваемых конструкциях, то можно сказать, что в предложном падеже с предлогом о реализуется роль темы, а в винительном падеже с предлогом про — сложная роль темы и содержания.
Таким образом, относительно конструкций X V о YпpЕдл и X V про YВИН в ситуации возможности их варьирования можно
сделать следующий вывод: субъект, как правило, является аген-тивным, потенциально способным совершить «подмену» предмета речи, основанную на субъективных ассоциативных связях.
Теперь рассмотрим конструкцию с глаголом говорить 2 ('сообщать'), где варьирование о/про представлено слабее. В этой конструкции субъект является неагентивным, но он ассоциируется с соответствующим агентивным субъектом:
(23) И мне вспомнилось, что во время гражданской войны в Испании радио и газеты говорили о каком-то генерале Клебере. [Анатолий Жигулин. Черные камни (1988)]
Здесь заполняется только валентность темы сообщения, поскольку неагентивный субъект (носитель информации) не может вводить дополнительную, субъективную информацию об объекте, следовательно, в эту конструкцию естественнее встраивается предлог о, так что она имеет вид:
3) X V о YпРЕдл
^НОСИТЕЛЬ ИНФОРМАЦИИ 'V "УтЕМА СООБЩЕНИЯ
Однако тот факт, что неагентивный субъект в данном случае ассоциируется с определенным агентивным субъектом, уподобляет эту конструкцию близкой ей конструкции с глаголом говорить 1, и поэтому употребление предлога про все-таки становится возможным в разговорной речи, при этом сама конструкция выступает как источник метонимического употребления.
(24) Более близкого в эти дни не было ничего; листовки говорили про борьбу, листовки учили побеждать. [д. А. Фурманов. Талка (1925)]
Приведенная схема конструкции делает возможным использование таких глаголов, которые допускают употребление неагентивного субъекта, ассоциирующегося с соответствующим агентивным, — при таких глаголах употребление про в принципе возможно, но нежелательно: сообщать, объявить, предупреждать, докладывать, заявить (Объявление на стенде сообщало о собрании — Объявление на стенде сообщало про собрание).
Теперь обсудим, какую разновидность конструкции представляет глагол говорить 3 ('свидетельствовать'). Особенность этой конструкции в том, что в нее может встраиваться только не-агентивный субъект, при этом не ассоциирующийся ни с каким агентивным (в отличие от разобранного выше случая с глаголом говорить 2). Такой субъект не способен вводить дополнительную, субъективную информацию об объекте, следовательно, заполнение дополнительной валентности содержания сообщения невозможно. Поэтому в этом случае заполняется только валентность темы сообщения, как в: Это говорит о многом. Таким образом, схема рассматриваемой конструкции должна иметь следующий вид:
4) X V о YпРЕдл
ХСТИМУЛ 'V УтЕМА СООБЩЕНИЯ
Помимо самого глагола говорить, употребляемого в обсуждаемом значении, способен встраиваться в данную конструкцию и глагол свидетельствовать, близкий по значению к глаголу говорить 3:
(25) Обнаруженные улики свидетельствуют о том, что преступление совершил он.
Таким образом, можно заключить, что если на уровне поверхностного синтаксиса благодаря разнице в предлогах и предложном управлении отчетливо выделяются две конструкции на базе глагола говорить — с предлогом о и с предлогом про, — то с учетом семантики мы имеем в общей сложности четыре разновидности конструкций, состав каждой из которых неслучаен, так что наборы семантических и синтаксических позиций в составе отдельных конструкций не независимы друг от друга. Ключом для выделения этой группы конструкций и противопоставлений внутри нее служат выражаемые предлогами семантические роли темы и содержания.
2.2. Семантика предложных конструкций с глаголами «горестного чувства»
Как было показано в разделе 1.2, сочетания глаголов «горестного чувства» (скучать, тосковать и т. п.) с предлогами по и о не всегда бывают синонимичными. Мы предполагаем, что и в
данном случае предлоги по и о вводят разные роли. Предлог о вводит роль темы сообщения, поэтому, как отмечено в НОССе [Апресян (рук.) 1999], этот предлог является типичным для глаголов «речемыслительного действия»; подлежащее при этом является агенсом. Что касается предлога по, то он вводит роль стимула, и подлежащее при этом является экспериенцером. Таким образом, схемы рассматриваемых конструкций X V по YдАТ и X V о YПРЕдЛ должны иметь следующий вид:
5) X V по YдАт
^кспериенцер 'V Стимул
6) X V о YпРЕДЛ
^ХдГЕНС 'V YТЕМА СООБЩЕНИЯ
Мы предполагаем, что конструкция с предлогом о подразумевает большую произвольность или контролируемость действия, чем конструкция с предлогом по, и способность глагола встраиваться в ту или иную конструкцию связана со степенью произвольности выражаемого им действия. Попытаемся подтвердить наши предположения с помощью данных НКРЯ.
Глаголы «горестного чувства» мы разделили на 2 группы: глаголы первой группы тяготеют к конструкции X V по YдАТ, а глаголы второй группы — к конструкции X V о YПРЕдЛ.
Глаголы первой группы томиться, скучать и тосковать выражают до известной степени неконтролируемое, непроизвольное действие. Для глагола томиться в НКРЯ найдено только 2 употребления с о (26)-(27).
(26) В масонстве впервые будущий русский интеллигент опознает свою разорванность, раздвоенность своего бытия, и начинает томиться о цельности и тянуться к ней. [Георгий Флоровский. Пути русского богословия (1936)]
В данном примере в семантической структуре глагола томиться подчеркивается желание изменить ситуацию, что обусловливает большую контролируемость выражаемого данным глаголом действия.
Пример (27) представляет собой явный случай метафорического употребления: неполное соответствие значения глагола значению конструкции подчеркивается наличием обстоятельства
внимательно, свидетельствующего о высокой степени произвольности действия:
(27) Сегодня он проснулся после полуночи и до утра внимательно томился — о том, что главное организационное строительство идет помимо его участия, а он действует лишь в овраге, но не в гигантском руководящем масштабе. [Андрей Платонов. Котлован (1930)]
Глаголы скучать и тосковать семантически очень близки, однако последний оказывается ближе к глаголу думать и допускает некоторую связь с будущим, а не только с прошлым:
(28) — Если бы мы умели так же тосковать о будущем, как о прошлом, — заметил Илья.
— Как можно тосковать о том, чего не знаешь? [Е. Белкина. От любви до ненависти (2002)]
Чувство, выражаемое глаголом скучать, как правило, связано с событием, относящимся к прошлому, или с объектом, близким и хорошо знакомым говорящему, в то время как у глагола тосковать, как кажется, подобных ограничений нет:
(29) Многие разговоры проходили мимо Пал Егорыча, как встречные машины на трассе, а иные заставляли тосковать по чему-то неясному, что не случилось в его жизни и уж, верно, никогда не случится. [Олег Радзинский. Черная выбель (1985)]
Возможно, именно в связи с этим противопоставлением среди объектов при глаголе скучать гораздо больше существительных, обозначающих людей, животных, предметы, чем абстрактных существительных, а глагол тосковать гораздо лучше сочетается с абстрактными существительными, чем глагол скучать. Однако это различие в семантике двух глаголов не накладывает жестких ограничений на употребление конструкции.
Ко второй группе были отнесены глаголы, которые чаще встраиваются в конструкцию с предлогом о, чем в конструкцию с предлогом по: сожалеть, печалиться, плакать, тужить, грустить, горевать. Очевидно, что первые три глагола из данного списка, будучи семантически близкими к глаголам речемысли-
тельного действия, подразумевают весьма высокий уровень произвольности действия. Что касается трех последних глаголов, необходимо отметить, что в целом они встречаются в обеих рассматриваемых конструкциях значительно реже, чем, к примеру, глаголы скучать и тосковать, и их тяготение к конструкции с предлогом о можно объяснить воздействием аналогии. дело в том, что типичная для глаголов речемыслительного действия конструкция с предлогом о в целом оказывается значительно более частотной, чем конструкция с предлогом по, в которую способны встраиваться только глаголы «горестного чувства». Значение глаголов тужить, грустить, горевать частично соответствует значению конструкции с предлогом о, и они обнаруживают тенденцию встраиваться в эту конструкцию.
для глаголов тужить и сожалеть в НКРЯ не найдено ни одного случая употребления с предлогом по, а для глагола печалиться — всего один:
(30) Так что когда сейчас печалятся по «старым песням о главном», не стоит забывать, что они, прелестные, составляли, дай Бог, десятую часть всего обильного музыкального материала. [А. Беляков. Алка, Аллочка, Алла Борисовна (1998)]
Помимо собственно глаголов, обозначающих «горестное чувство», необходимо еще также рассмотреть синонимы и аналоги глагола плакать, приведенные в [Апресян (рук.) 1999]. Способность этих глаголов сочетаться с тем или иным предлогом может отличаться от того, что свойственно самому глаголу плакать, что обусловливается наличием в семантике этих глаголов различных дополнительных компонентов, отражающих особые характеристики действия 'плакать'. Так, например, такой аналог глагола плакать, как глотать слезы, не способен встраиваться ни в одну из указанных конструкций с предлогами, а с глаголом всхлипывать в корпусе найдено всего лишь одно употребление с предлогом о. Также плохо встраивается в обе рассматриваемые конструкции и глагол реветь: в НКРЯ найден один пример его употребления с предлогом о и одно метафорическое употребление с предлогом по:
(31) — А ревела о чем? [Марина Вишневецкая. Вышел месяц из тумана (1997)]
(32) До поры не ревут по ним трубы. [В. Скрипкин. Тинга (2002)]
Употребление глаголов голосить и выть оказывается ограниченным определенным контекстом: голосить по мертвым / по покойнику (три примера из трех, найденных в НКРЯ) и выть по покойнику (четыре примера из семи). Интересно отметить, что все 4 употребления глагола голосить с предлогом о, найденные в НКРЯ, и все 3 употребления глагола выть с этим предлогом относятся к последнему десятилетию и воспринимаются как достаточно необычные:
(33) (...) отберет цветок и до конца жизни будет голосить о своей неоцененности. [Что будет делать каждый знак зодиака? // «Пятое измерение», 2003]
(34) Тогда пропагандисты во все трубы голосили о наших несравненных успехах: лучше всех, впереди всех, самые передовые в науке, в хозяйстве, в политике, в экономике, в искусстве. [Надежда на чертову дюжину // «Культура», 2002]
(35) По вечерам пожилые отцы семейств, затянутые в джинсы и свитера, терзали у костра гитары, проникновенно вскрикивали, похрипывали и выли о рваных парусах, далеких горах, о женщинах с несуществующими именами, потом заливались пьяными слезами и неумело хватали ее за коленки. [Андрей Дмитриев. Поворот реки (1995)]
Еще один аналог глагола плакать, глагол убиваться, по своей синтаксической сочетаемости оказывается ближе к глаголам первой группы, т. е. чаще встречается с предлогом по (13 вхождений в НКРЯ), чем с предлогом о (3 вхождения).
Глагол хныкать имеет то же управление, что и глагол плакать, но употребляется значительно реже: в НКРЯ найдено 2 употребления с по и 4 употребления с о.
Таким образом, для глаголов «горестного чувства» и некоторых их синонимов мы можем заключить, что их способность встраиваться в ту или иную конструкцию с предлогом связана со
степенью произвольности действия. Дело в том, что конструкция XAГЕНС V о YТЕМА предполагает большую произвольность или контролируемость действия, чем конструкция XЭКСПЕРИЕНцЕР V по YСТИМyЛ. Следовательно, для глаголов, выражающих непроизвольное действие, более характерна конструкция с предлогом по, а для глаголов, выражающих до известной степени произвольное действие, более характерна конструкция с предлогом о.
2.3. Семантика предложных конструкций с глаголами контактно-направленного действия
Выше было установлено, что при глаголах контактно-направленного действия (бить и др.) конструкции X V в YВИН и X V по YдAТ различаются теми ограничениям, которые они накладывают на тип объекта в позиции Y.
В целом конструкция X V в YВИН может рассматриваться как направительная, что определяется семантикой предлога в. Действительно, в качестве прототипической для этого предлога можно рассматривать конструкцию с семантикой направления: войти / внести в комнату, где V задает направление движения, а YВИН является объектом с полостью. Однако в случае глаголов контактно-направленного действия происходит сдвиг параметров участников, позволяющий сохранить идею контакта, предполагаемую глаголом бить, так подструктура YВИН обозначает уже не полость, а плоскость, закрывающую полость.
Квазисинонимичная конструкция X V по YдAТ не предполагает направленности действия. В качестве прототипической для нее может рассматриваться конструкция ходить по лесу, содержащая представление о контакте, своеобразной обработке поверхности. В профиле этой конструкции нет направления движения. При этом YдAТ рассматривается как конечный пункт, а не нечто, ведущее к полости (как в случае с предлогом в и существительным в винительном падеже), это поверхность или шнуро-образный объект, не имеющий полости.
Если учитывать глаголы, близкие по значению к глаголу бить, такие как стрелять, ударять, стучать, барабанить, колотить, то мы имеем 2 подтипа конструкций: 1) конструкции с глаголами бить, стрелять, ударять, где представление о направленности действия и/или контакте является самым важным семантическим компонентом; 2) конструкции с глаголами сту-
чать, барабанить, колотить, где к представлению о направленности действия и контакте добавляется представление о звуке.
Можно предположить, что ограничения, которые конструкции X V в YВИН и X V по YдAТ накладывают на семантику существительного, заполняющего вторую валентность, связаны с тем, что предлоги в и по вводят разные роли. Предлог в вводит роль цели, и YВИН концептуализируется как некая плоскость, закрывающая полость. Именно эта полость и является своего рода «местом назначения», поэтому конструкция с предлогом в подчеркивает резкость, направленность движения. В конструкции с глаголами контактно-направленного действия предлог по вводит роль пациенса, и YдAТ ассоциируется с некоторой поверхностью, которая претерпевает некое действие, часто сопровождающееся звуком. Именно поэтому в дверь стучат, чтобы впустили; а по двери стучат, чтобы произвести шум. Таким образом, две рассматриваемые нами конструкции имеют следующий вид:
Проанализируем подробнее, какие ограничения конструкция X V в YВИН накладывает на семантику своих компонентов. В данную конструкцию в качестве существительного, заполняющего вторую валентность, могут встраиваться следующие группы существительных: 1) существительные, обозначающие части тела, при этом подчеркиваются характерные для данной конструкции резкость и направленность движения: в лицо, в глаза, в зубы, в нос, в живот, в ухо; 2) существительные, обозначающие предметы, полость которых функциональна: в стену, в стекло, в дверь, в окно (но не по окну), в створку шкафа; 3) существительные, которые по собственной лексической семантике связаны с обозначением цели и направления; в сочетании с ними глагол бить приобретает значение, близкое к значению глаголов стрелять, метить, которые подразумевают попадание в некоторую точку или некоторое множество точек, составляющих поверхность, а представление о полости уходит при этом на второй план: в суть, в «яблочко», в точку, в цель; 4) существительные,
V в Yвин
V ".ЕЛЬ
V по YдAТ
V "пациенс
которые обозначают музыкальные инструменты или иные предметы, производящие звук за счет полости: в барабан, в набат, в колокол, в ладоши, в бубен.
Самым типичным глаголом для рассматриваемой конструкции является глагол бить. В конструкции с глаголом стрелять возможны многие существительные, невозможные в конструкции с глаголом бить в его основном значении. Так, в конструкцию с глаголом стрелять могут встраиваться существительные, обозначающие части тела и не содержащие при этом представления о полости, поскольку предмет здесь концептуализируется не как плоскость, закрывающая полость, а как контейнер (стрелять в руку, в ногу). По этой же причине в конструкции стрелять в "ВИН возможны существительные, обозначающие предметы, полость которых не функциональна: в люстру, в мишень, в березу. Кроме того, в нее могут встраиваться существительные, обозначающие (группы) людей и животных: в людей, в демонстрацию. В то же время употребление глагола бить в значении 'стрелять' позволяет ему встраиваться в некоторые из приведенных здесь контекстов: бить в мишень.
Глагол ударять семантически наиболее близок к глаголу бить, однако в конструкцию ударять в "ВИН могут встраиваться существительные, нетипичные для конструкции X V в "ВИН в целом. Это абстрактные существительные с чувственно-оценочной характеристикой: боль ударила в сознание (Ф. Горенштейн). Однако такие употребления немногочисленны и явно являются периферийными, позволяя рассматривать данную конструкцию как источник метафорического употребления и подчеркивая резкость, направленность действия.
Глаголы, которые кроме представления о контакте и направленности действия содержат представление о звуке (стучать, колотить, барабанить), употребляются в конструкции X V в "ВИН значительно реже, чем глаголы бить и ударять. Когда эти глаголы употребляются в конструкции X V в "вин, представление о направленности действия в их семантике становится профилем, а представление о громком звуке отходит на второй план.
В конструкцию X V в "ВИН, как правило, неспособны встраиваться существительные, обозначающие: 1) объекты, не имеющие полости, исключение при этом составляет конструкция
стрелять в YВИН, поскольку предмет концептуализируется не как плоскость, закрывающая полость, а как точка; 2) объекты, которые неспособны дать некий ответ изнутри или через которые невозможно или затруднено попадание в полость, следовательно, полость которых в данном случае не функциональна: крыша, бокал.
Рассмотрим теперь, какие ограничения на семантику компонентов накладывает конструкция X V по YдAТ. Как было отмечено выше, YдAТ в конструкции X V по YдAТ заполняет валентность пациенса и ассоциируется с такой поверхностью, которая претерпевает некое воздействие. При этом конструкция предполагает нанесение данному объекту определенного вреда. Соответственно, в конструкцию X V по YдAТ могут встраиваться следующие классы существительных: 1) части тела, концептуализирующиеся как поверхность: по рукам, по уху, по животу, по паху, по лицу, по спине, по ногам, по зубам; 2) предметы, поверхность которых функциональна и доступна для воздействия: по столу, по камню, по подоконнику, по косяку; 3) существительные, которые обозначают концептуализирующиеся как поверхность детали музыкальных инструментов: по клавишам; 4) (группы) людей/животных: по левой творческой интеллигенции, по правонарушителям, по населению, по России; 5) абстрактные существительные с чувственно-оценочной характеристикой: по самолюбию, по престижу, по авторитету, по репутации; 6) абстрактные понятия: по здоровью, по последствиям, по причинам, по ВВП.
Самыми типичными глаголами для рассматриваемой конструкции являются глаголы бить и ударять. В конструкции с глаголом стрелять возможны некоторые существительные, невозможные в конструкции с глаголом бить в его основном значении. В частности, в конструкцию с глаголом бить не могут встраиваться некоторые существительные, обозначающие постройки, поскольку их верхняя поверхность во многих случаях является труднодоступной для воздействия: ? бить по замку, бить по амбару (ср.: по конуре) (исключение составляет конструкция дождь бил по YдAТ, подчеркивающая движение сверху вниз). Однако глагол бить имеет среди значений значение 'стрелять' и в таких случаях может входить в сочетания, характерные
для глагола стрелять. В частности, существительные, обозначающие постройки, способны встраиваться в соответствующую конструкцию с глаголом стрелять и с глаголом бить в значении 'стрелять', поскольку YдAТ в таком случае ассоциируется не с поверхностью, а с точкой попадания, кроме того, глагол стрелять вводит представление о резком, направленном действии. С другой стороны, существительные, которые обозначают части тела, концептуализирующиеся как поверхность, являются характерными для конструкции X V по YдAТ в целом, однако не могут встраиваться в конструкцию стрелять по YдAТ. Кроме того, поскольку конструкция X V по YдAТ также может обозначать получение в результате контакта с поверхностью какого-либо громкого звука, глаголы, в семантике которых кроме представления о контакте содержится представление о звуке (стучать, барабанить, колотить), лучше встраиваются в данную конструкцию, чем в конструкцию X V в YВИН. Это представление о громком, бессмысленном звуке реализуется также в таких метафорических употреблениях, как:
(37) Ей не на флейте надо чирикать, ей надо стучать по барабану. [Г. Щербакова. Армия любовников (1997)]
Для конструкции X V по YдAТ не характерны существительные, обозначающие: 1) части тела, которые, как правило, не концептуализируются как поверхность: бок, глаз, рот; 2) музыкальные инструменты, производящие звук за счет полости (в отличие от деталей музыкальных инструментов); 3) некоторые постройки, поверхность которых труднодоступна для воздействия: замок, амбар и т. п. Однако, как было отмечено выше, существуют и периферийные употребления, в которых подчеркивается движение сверху вниз, например: Дождь бил по амбару. Исключение составляет также конструкция стрелять по YдAТ.
Таким образом, две рассмотренные нами предложные конструкции с глаголами контактно-направленного действия X V в YВИН и X V по YдAТ имеют явные семантические различия, связанные с теми ограничениями, которые конструкция в целом накладывает на тип объекта. В первой конструкции подструктурой YВИН обозначается плоскость, закрывающая полость, а во второй конструкции YдAТ концептуализируется как поверхность. Этими
особенностями и определяются классы существительных, способных встраиваться в каждую из конструкций.
3. Заключение
Анализ данных НКРЯ с позиций грамматики конструкций Ч. Филлмора позволяет выявить семантические различия между квазисинонимичными предложными конструкциями. Такие различия связаны с тем, что предлоги вводят участников с разными ролями, и это приводит к ограничениям, накладываемым конструкцией на семантику компонентов.
Как мы показали, противопоставления между квазисинонимичными конструкциями с глаголами речемыслительного действия не сводятся к стилистике: каждая из четырех конструкций, обнаруживаемых при одновременном рассмотрении синтаксических и ролевых противопоставлений, имеет свое значение и накладывает определенные ограничения на заполнение мест в ней; например, в одних конструкциях возможен только агентивный, а в других только неагентивный субъект. Подобные различия между исследуемыми конструкциями во многом обусловлены тем, что предлоги о и про вводят участников с различными семантическими ролями. Предлагаемый подход позволяет также объяснить характерный для предлога про сниженный регистр речи.
В конструкциях с глаголами «горестного чувства» использование предлога о, который вводит роль темы, подразумевает большую произвольность, контролируемость действия, чем конструкция с предлогом по, который вводит роль стимула. Способность глагола встраиваться в определенную конструкцию связана со степенью произвольности выражаемого им действия. Таким образом, каждая из двух конструкций имеет свое значение и накладывает определенные ограничения на заполнение мест в ней.
две рассмотренные нами предложные конструкции с глаголами контактно-направленного действия X V в "ВИН и X V по "дАТ имеют явные семантические различия, которые связаны с тем, что в первом случае при помощи предложной группы выражается роль цели, а во втором — пациенса. Это приводит к ограничениям, накладываемым конструкцией на тип объекта: в первой конструкции "ВИН обозначает плоскость, закрывающую полость, а во второй конструкции "дАТ концептуализируется как
поверхность. Эти ограничения определяют классы существительных, способных встраиваться в каждую из конструкций.
Таким образом, рассмотренные в работе квазисинонимичные предложные конструкции имеют семантические различия, определяемые теми ограничениями, которые конструкция в целом накладывает на семантику своих компонентов.
Литература
Апресян (рук.) 1997 — Ю. Д. Апресян (рук.). Новый объяснительный словарь синонимов русского языка [Studia philologica]. Вып. 1. М.: Языки славянской культуры, 1997. Апресян (рук.) 1999 — Ю. Д. Апресян (рук.). Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 1. Изд. 2-е, испр. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. Апресян и др. 2010 — Ю. Д. Апресян, И. М. Богуславский, Л. Л. Иом-дин, В. З. Санников. Теоретические проблемы русского синтаксиса: взаимодействие грамматики и словаря [Studia philologica]. М.: Языки славянских культур, 2010. Добрушина и др. 2001 — Е. Р. Добрушина, Е. А. Меллина, Д. Пайар. Русские приставки: многозначность и семантическое единство. М.: Русские словари, 2001. Зализняк 1991 — Анна А. Зализняк. Словарная статья глагола ГОВОРИТЬ // Семиотика и информатика 32, 1991. С. 71-83. Золотова 2001 — Г. А. Золотова. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Эдиториал УРСС, 2001.
Иомдин 1991 — Л. Л. Иомдин. Словарная статья предлога ПО // Семиотика и информатика 32, 1991. С. 94-120. Шведова (ред.) 1980 — Н. Ю. Шведова (ред.). Русская грамматика. Т. II. М.: Наука, 1980.
Fillmore et al. 1988 — Ch. J. Fillmore, P. Kay, M. C. O'Connor. Regularity and idiomaticity in grammatical constructions: the case of let alone // Language 64, 3, 1988. P. 501-538. Fried, Östman 2004 — M. Fried, J.-O. Östman. Construction grammar: a thumbnail sketch // M. Fried, J.-O. Östman (eds.). Construction Grammar in a Cross-language Perspective. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 2004. P. 11-86. Goldberg 1995 — A. E. Goldberg. A Construction Grammar Approach to Argument Structure. Chicago: University of Chicago Press, 1995.
Lakoff 1987 — G. Lakoff. Women, Fire, and Dangerous Things: What Categories Reveal about the Mind. Chicago: University of Chicago Press, 1987.
Leino, Ostman 2005 — J. Leino, J.-O. Ostman. Constructions and variability // M. Fried, H. Boas (eds.). Grammatical Constructions: Back to the Roots. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 2005. P. 191-213.
