CC BY
33
Синкретические жанры народного творчества в формировании гражданственности и патриотизма
А.С. Усков,
кандидат культурологии
Становление и развитие российской государственности и общества дали толчок к формированию общероссийской нации и естественным образом выдвинули требование патриотизма и гражданственности россиян.
На протяжении последних столетий нашей истории патриотизм и гражданственность прошли сложный путь формирования и развития и в настоящее время представляют взаимодействующий и саморазвивающийся комплекс, являющийся стержневой основой формирующейся российской государственности и складывающейся общероссийской нации. Кроме того, он выступает ключевым и системообразующим звеном ценностной композиции личности россиянина и базовой основой системы воспитания подрастающих поколений.
Именно патриотизм и гражданственность, будучи своеобразно выражены в российской истории, сыграли весьма существенную роль в определении судьбы России как государства и общества, лица российской нации, национальной мифологии и идеологии и продолжают иметь существенное значение в жизни нашего общества, во многом определяя его настоящее и будущее, являясь субъективной основой определения национальных целей и приоритетов России.
Развитые патриотизм и гражданственность оказываются способными блокировать развитие негативных тенденций в сознании и поведении молодежи, в особенности таких, как преступность, экстремизм, наркомания. Молодые люди с более развитыми показателями гражданственности и патриотизма имеют и более позитивные показатели жизнедеятельности в целом.
Сфера художественной культуры, заключающая в себе огромный социально-культурный, инкультурационный, культурно-идентификационный потенциал, играет особую роль в этих процессах. В условиях, когда национальные сообщества находятся в постоянном экономическом, политическом, культурном взаимодействиях, все более явно проявляется стремление каждого народа сохранить ценности и достижения своей культуры, не утратить свою национальную идентичность.
Важнейшее место в традициях отечественной художественной культуры принадлежит музыкальной культуре и, в частности, всему тому обширному пространству, которое связано с развитием и использованием традиционных музыкальных инструментов. Музыкальный инструмент - это не только «вещественная» историческая и культурная ценность, но и носитель, своего рода выразитель национального характера, форма объективации той или иной системы ценностей, отражающей особенности различных историко-культурных эпох, групп, субкультур.
В культуре каждого народа существуют явления, которые определяют ее уникальную специфику по отношению к другим культурам. Но, как правило, то или иное направление в культуре и особенно в культуре традиционной, всегда имеет аналоги и сходные формы реализации в национальных культурах других народов. Один из ярких примеров - синкретические жанры народного творчества, представленные вокально-декламационной традицией. В России это сказительство былин, пение духовных стихов или баллад под собственный аккомпанемент гуслей, на Украине - исполнение дум в сопровождении бандуры, в Финляндии - рун из Калевалы в сопровождении кантеле, в Японии традиция кумиута - пение, озвученное многострунным инструментом кото, в Удмуртии - священные песнопения под аккомпанемент крезя (удмуртские гусли) и т. д.
Вокально-декламационная традиция исполнительства -значительное явление в отечественной музыкальной культуре. На протяжении столетий эта форма музыкального творчества была не только самой распространенной, но и играла важную историческую роль в развитии духовной и светской культуры Древней Руси. Дошедшие до нас литературные памятники свидетельствуют о высоких достижениях как придворных певцов-рапсодов, сказителей, так скоморохов и бродячих артистов, распевающих и декламирующих под собственный аккомпанемент музыкального инструмента.
Среди многообразия отечественных музыкальных инструментов гусли оказались одним из древнейших, наиболее «смыслонаг-руженных», культурно значимых, представленных на разных этапах российской культурной истории.
Древнерусский певец-слагатель эпоса, поющий поэт, практически немыслим без струнного инструмента. Такой инструмент, а в руках сказителя - устойчивый культурный атрибут, постоянство которого объясняется не только элементарной функцией аккомпанемента в виде настраивающей поддержки (художественной и психологической), но и потребность эпического певца в инструментальной линии как метафорической параллели к речитации, как тембровом иносказании, варьирующем и перекрашивающем чувствительные точки повествования. Напевно-речевые и инструментальные звучания находились в постоянном процессе взаимоподражаний, нуждаясь друг в друге. Затухающая вибрация струны выступала как аллегория свободно речитирующих голосовых интонаций, а щипковая атака звука и артикуляционные штрихи своеобразно пародировали чередования согласных фонем. Инструмент, конечно, произносил и нечто свое, а его вид и тембр уже прочно связаны в воображении средневекового человека с почтительностью преданий, с воздействием искусства повествователя.
На протяжении столетий создавалась устойчивая ассоциативная связь гусельного тембра с миром положительных образов, идущих от русских былин, сказок, духовных стихов, эпических сказаний. Эти и другие факторы делают гусли своего рода символом национальной музыкальной и более широко - художественной культуры. Синкретическая природа этого сложного многопланового феномена указывает на глубокие исторические корни русской гусельной традиции. Об этом свидетельствует и образно-поэтическая система русского фольклора, где мы находим гусли-самогуды, гусли звончатые русских сказок и песен, гусли яровчатые былинных героев Добрыни и Садко. К истокам гусельной традиции, как отмечают ученые, «восходит и образ вещего Бояна - певца и гусляра "Слова о полку Игореве"» [4, с. 8-9].
Установившаяся с древнейших времен связь вокально-речевой сферы с инструментальным интонированием позволяла реализовы-вать тончайшие оттенки произнесения звуков, любые грани эмоционально-духовного мира человека. Соответственно, мы рассматриваем вокально-декламационную традицию как единый звукокомплекс вокального и инструментального начал взаимно дополняющих друг друга и усиливающих эмоциональное воздействие - особенности вокального звукообразования, стиль декламирования и распевания, особенности дикции и артикуляции должны рассматриваться в связи с фактурными и формообразующими принципами, неограниченными видами туше, звуко-извлечения инструментального начала в достижении соответствующего звукового результата, то есть, «слово и звук <...> должны быть в постоянном содружестве» [2, с. 38].
В последние годы вокально-декламационная традиция активно развивается в любительском и профессиональном творчестве:
обращение к гуслям исполнителей авторской песни (Г. Лавров, Е. Фролова, Е. Стрельников, Л. Басурманова), использование гуслей как ведущего инструмента в эпическом театре (Иркутский театр народной драмы, Театр песни п/у Е. Камбуровой), возрождение исполнения духовных стихов (многочисленные воскресные школы, творчество А. Байкальца), опыт использования гуслей в кабинете народной музыки МГК им. Чайковского, фольклорно-этнографическом центре СПбГК им. Римского-Корсакого, на кафедрах сольного народного пения РАМ им. Гнесиных и ГМПИ им. Ипполитова-Иванова, включение вокально-декламационной традиции в программу специального класса гуслей звончатых в Детских музыкальных школах и колледжах искусств.
Актуальность рассматриваемых в данной статье вопросов обусловлена возросшим интересом к вокально-декламационным формам исполнительства на многострунных инструментах и гуслях, в частности при явном дефиците научных и методических разработок в данной области.
Существующие на сегодняшний день работы исследователей в области народного творчества, фольклористики, труды музыковедов и методические разработки по специфике инструментального и вокального исполнительства не освящают в полной мере процесс одновременного вокально-инструментального музицирования как комплексного процесса, направленного на создание или раскрытие художественного образа. Хотя объем настоящей работы не позволяет нам рассмотреть этот процесс во всех деталях, здесь впервые предпринята попытка комплексного взгляда на проблему вокально-декламационной традиции инструментального исполнительства.
Синкретические виды творчества и вокально-декламационная традиция гусельного исполнительства в частности представляют собою многосоставной социокультурный феномен, развитие и функционирование которого находится в тесной взаимосвязи и взаимодействии с другими компонентами культурного и социального пространства, что обуславливает необходимость изучения их не только как объекта музыковедения, но и как объекта более широкого культурологического анализа.
На протяжении тысячелетий творчество гусляров было погружено в систему культуры, опиралось на возможности музыкального языка, представляло те или иные жанровые сферы. Духовное песнопение, инструментальная импровизация, народная протяжная песня, современная авторская пьеса - все это различные типы музыкальных высказываний, музыкальной речи, представляющие собой художественно-этическую мысль о мире и человеке, выраженную с помощью звуков и интонаций. История гуслей, их художественный мир отражают характерные для различных этапов национальной духовно-культурной сре-
ды ценности и мироощущение. Тембр гуслей связан устойчивыми семантическими ассоциациями с эпическими пластами национальной музыкальной культуры, поскольку «тембровая наполненность музыки, единство структурных характеристик музыки и воспроизводящего ее инструмента - одна из главнейших черт традиционного народного инструментализма» [3, с. 11].
Поэтому гусли для современного человека отражают звуковой идеал, общее художественные воззрения Древней Руси как памятник, зафиксировавший музыкальную систему той эпохи.
Вокально-декламационная традиция гусельного исполнительства стоит в одном ряду с такими яркими, характеризующими явлениями русской музыкальной культуры, как церковное пение, колокольный перезвон и т. п. Это направление музыкального творчества способно стать важным звеном в формировании столь необходимых сегодня патриотизма, гражданского самосознания, толерантности и гордости за культуру и историю своей страны.
В широком смысле эпос и в случае сопереживания с «героем», и в случае соразмышления с «автором» направлен на создание идеального образа. Проекция идеального «Героя Художественного Мира», по мнению исследователей, является основанием музыкальной семантики эпоса [6, с. 22]. Соответственно, музыкальный инструмент, участвующий в создании этого образа, также должен обладать особенными, идеальными с точки зрения восприятия эпического образа звуковыми и коммуникативными свойствами.
Темброво-этнический звукоидеал гусельного звучания в вокально-декламационных жанрах выступает критерием определения автохтонности инструментального стиля, и традиционно складывается из системы звуковых и шире этнофонических факторов его формирования с одной стороны (здесь в качестве основных аспектов формирования понятия этнического звукоидеала рассматривается его интонационный комплекс, который классифицируется как главный критерий значения национальной специфики музыкального инструмента), и его представленности в конкретной социальной среде - с другой (здесь среди отличительных положений в понятии звукоидеала оказываются такие как традиционность и нетрадиционность форм этнической культуры, региональный, временной и социальный аспекты).
Характеризуя этнический звукоидеал инструментальной традиции, исходя из обозначенных позиций, М. Хай (исследователь украинской музыкальной инструментальной традиции) противопоставляет «европейскую модель» (склонность к скрипичной кантилене) иному типу, который доминирует в этнозвуковой модели тюркских народов, где в качестве этнического звукоидеала выступают инструменты, характеризуемые основным приемом игры - тремолированием на одной стру-
не. Автор утверждает, что на Украине превалируют звучания, которые имитируют человеческий голос или дополняют его - смычковая кантилена, бандурные и иногда цимбальные арпеджированные переборы. Это принципиально отличается от «азиатского» колорита одноголосного тремоло кобузов, домбр, домр, балалаек» [9]. Возможно именно это положение может объяснить возросшую в последние годы популярность кельтской музыки, представленной звучанием арфы, где принцип звукообразования (богатая обертоника, свободное звучание открытых струн, разнообразие фактуры) столь близок к тембрам гуслей, бандуры или цимбал. В отечественном звуковом пространстве аналогичными качествами обладают именно гусли - инструмент, полно представленный в русской музыкальной культуре, начиная с эпохи Киевской Руси.
А.М. Мехнецов на основе изучения литературных и иконографических источников подтверждает вывод «об использовании гуслей как инструмента, сопровождавшего развернутые формы музыкально-поэтического повествования. Предпосылки к утвердительному решению этого вопроса содержатся в косвенных данных по истории традиционной культуры, так же, как и в оценке выразительных возможностей гуслей» [4, с. 8].
Формы народной художественной культуры, как и социальные механизмы ее трансмиссии, носят исторически преходящий характер. Если говорить о динамике за последние десятилетия, то система нормативно-ценностного жизнеобеспечения народа распадается на фрагменты, которые со временем теряют функционально-смысловое наполнение. Вместе с тем общие идеи и предельные ценности народной культуры остаются актуальными и переходят в область профессиональной деятельности специалистов разного профиля, что и происходило и происходит в сфере народной музыкальной культуры. Не исключено, что эти ценности могут снова вернуться в массовое сознание и в видоизмененном виде опять стать частью народной культуры. Так, в значительной мере происходит в настоящее время, когда в России, как и в других странах, активизировался интерес к традиционным культурам, включая их ранние формы. Сегодня мы скорее соприкоснемся с народной музыкальной культурой именно в концертном зале, клубе, нежели в ее реальном месторождении.
Традиционная музыкальная культура постепенно теряет своего носителя. Тем народом, который проявляет к ней интерес, сейчас становятся разные прослойки интеллигенции и прежде всего искусствоведы, фольклористы, любители старины, а также художники и музыканты. Они не только следуют традиции, сохраняя и консервируя ее, но и пытаются выявить те элементы, которые позволяют актуализировать содержание этой культуры в условиях современного общества.
Сегодня многие исследователи говорят о том, что возрождаемая и сохраняемая народная культура - это реальная историческая память о ней, своего рода «новодел», которым наши современники поддерживают память о значительной культурной эпохе прошлого. Охраняемый, создаваемый сейчас предметно-вещный мир, воспроизводит народную культуру не столько как часть современной актуальной культуры, сколько как часть культурного наследия. Соответственно, от полноты и качества изучения народной культуры, от анализа ее культурно-исторических особенностей и символических смыслов, во многом зависит и будет зависеть достоверность ее интерпретации и реализации всего потенциала, заложенного в ней для решения широкого круга задач.
Опираясь на опыт народных сказителей, собранный и проанализированный исследователями, мы можем представить себе достаточно яркую картину форм бытования вокально-декламационных жанров, их образное содержание, эстетические характеристики, и, лишь частично погрузиться в звуковую составляющую этого процесса. Это объясняется отсутствием достаточного количества собранных аудио-материалов с одной стороны и постепенным угасанием непосредственно народной традиции сказительства по упомянутым социокультурным причинам. Поэтому особенности формирования вокально-декламационной традиции народного исполнительства в профессиональной практике заключаются в единстве музыкально-творческого и духовного развития специалистов, освоении стилей и стилизации в создании художественных образов с учетом особенностей широкого круга иных певческих и инструментальных жанров, несущих живое дыхание традиции, историчности и национальной самобытности музыкального искусства.
Иными словами, это использование принципа комплимен-тарности для воссоздания стиля, формы объективации и содержания художественных произведений вокально-декламационной традиции в современных условиях.
Сегодня мы можем соприкоснуться с огромным пластом вокальной музыки, которая напрямую связана со звучанием живой традиции. Это, собственно, богатое наследие фольклорной музыки и разнообразные по стилевым и жанровым особенностям духовные произведения, как исполняемые в церковных службах, включая последование самой литургии, так и концертные варианты песнопений.
По словам Т. Владышевской, «в основе древнерусского певческого искусства лежит распевно произнесенное слово». Этот ключевой принцип лежит и в основе исполнения основных жанров вокально-декламационной традиции и если научные и методические разработки в интересующей нас области музыкального творчества крайне немногочисленны, то в исследованиях, которые посвящены проблемам духовной музыки эти вопросы поднимались неоднократно и разработаны достаточно подробно.
Корни византийской православной традиции распевного чтения лежат в древнегреческом просодическом речитативном чтении с его специфической музыкальной акцентуацией, отражающей синтаксис и выразительную сторону речи. Исторически сложившиеся формы русского распевного чтения весьма разнообразны. Русский знаменный распев весь вышел из погласиц [5] распевного чтения, в основе его простейших форм лежат интонации псалмодической речитации [8, с. 73].
В Древней Руси распевное чтение было целым искусством, которому обучались в специальных школах с детства, как и знаменному пению. Каждый священнослужитель был обязан владеть всеми разновидностями распевного чтения и возгласов. Стоглавый Собор (1551) предписывал духовенству учить детей не только грамоте, но и распевному чтению во всех его разновидностях. Вообще в средние века распевное чтение дополняло систему музыкального образования.
В основе погласицы рассказного речитатива лежат интонации повествовательной речи. Окончания повествовательных предложений в русской речи, как правило, имеют опускающиеся интонации, именно поэтому конечный тон поучительного распевного чтения лежит всегда ниже строки. Если русская разговорная речь в церковной практике естественно и постепенно превратилась в распевный речитатив, а затем и в знаменный распев, то есть в музыку, то в XIX веке были сделаны попытки искусственно средствами светской музыки передавать человеческую речь. М. Мусоргский писал: «Моя музыка должна быть художественным воспроизведением человеческой речи во всех тончайших изгибах ее».
Итак, можно утверждать, что в основе каждой национальной музыкальной культуры лежат специфические для каждого языка речевые интонации с их закономерностями и звуковысотными отношениями. Наследие вокально-декламационной традиции сегодня можно обнаружить в живой церковнославянской речи, в распевном литургическом чтении, в котором и «был освоен тот ладовый и интонационный тип русской церковной мелодики, который стал источником древнерусского пения». Естественно, в процессе церковной практики выкристаллизовались соответственно видам литургического речитатива различные погласицы, простейшие мелодические формулы, отразившие «те ладовые, интонационные и ритмические нормы, которые легли в основу и сформировали древнерусское певческое искусство» [1, с. 31].
Обозначенные выше принципы исполнения произведений вокально-декламационной традиции и большое значение речевого начала побуждают нас обратиться к вопросам народно-певческого искусства как одного из слагаемых в формировании стиля и общей эстетической модели различных жанров вокально-декламационной традиции.
В основе народного вокала лежит ясность, выразительность передачи слова. В народном пении спеть - значит произнести
слова. Народные певцы пользуются «речевой» манерой пения, при которой сохраняется мышечная координация, хорошо натренированная в процессе повседневной разговорной речи, поэтому в народном пении отмечается близость вокальной фонетики к речевой, чем, собственно, и достигается эффект «дополнительной правды» в исполнении.
Изучая различные манеры локального диалектного пения, профессор РАМ им. Гнесиных Н.К. Мешко пришла к заключению, что сама манера народного пения формируется в прямой зависимости от фонетики и характера речи. Важный момент в народном вокале - «разговорность пения». И здесь вновь обнаруживаются явные параллели с искусством сказительства и речитации - наследия исторических форм синкретического музыкального творчества. Народному пению равно как и эпическим формам присуща особая манера произнесения слов - естественная, ненарочитая, непринужденная. Петь так, как говоришь -один из принципов такого исполнения.
Это лишь несколько положений, по которым можно судить о глубинных связях вокально-декламационной традиции гусельного исполнительства с исконными видами национального искусства и его музыкальной составляющей в частности. В рамках настоящей статьи не представляется возможным осветить все возможные соотношения - лишь упомянуть: колокольность, как характерную черту русского инструментализма, славянскую мифологию как составляющую художественно-образной сферы, особенности архитектуры, природного ландшафта, непосредственно отражающие эстетику и менталитета певца-сказителя, особенности быта, обычаи и др.
Все эти аспекты имеют немаловажное значение для культурологического осмысления не только мира традиционных музыкальных инструментов и гусельного искусства как одного из ярких их представителей, но и для более широкого спектра культурологического анализа - особенностей отечественных культурных традиций, их изучения через блоки соответствующих артефактов, динамики культурных смыслов и символов в отечественной традиции, раскрытия инкультура-ционного потенциала тех или иных сегментов отечественного культурного наследия.
Современная российская культура претерпевает ряд изменений, определяемых переходом к качественно иной культурной модели, несущей нетрадиционные для российской культуры идеи, когда культивирование материальных ценностей привносит изменения в структуру духовных ценностей, среди которых наибольшую популярность приобретают те, которые не требуют от личности значительных интеллектуальных, нравственных усилий, специальной подготовки, воспитания художественного вкуса, а также не связаны с существенными затратами времени на их освоение.
Жизнеспособность любого явления музыкальной культуры, в основе которого лежат исторические формы творчества, зависит от его способности встраиваться в современную систему ценностей, быть актуальным, востребованным, интересовать и находить эмоциональный отклик у разных представителей социальной пирамиды.
В этой связи уместно рассмотреть вопрос о технологиях современной массовой музыкальной культуры, которые во многом определяют предпочтения молодежной аудитории. Сегодня достаточно много модных музыкальных направлений - это кельтская музыка, джаз, рок, регги, фанк, метал, R&B, хип-хоп, фьюжн и т. д.
Гусли и связанная с ними вокально-декламационная традиция также достаточно широко представлены в различных музыкальных направлениях, характеризуемых приставкой этно-. На основе собственного опыта мы можем утверждать, что звучание гуслей, тембр этого инструмента оказывает воздействие на любую аудиторию, независимо от стиля подачи, хотя интерес, проявляемый молодежью к инструменту после концертов, не говорит о том, что завтра кто-то возьмет в руки гусли и начнет музицировать. Показатель массовой распространенности инструмента, равно как и звездная популярность какого-либо направления музыкальной культуры, это, прежде всего, вопрос музыкальной индустрии, включающий множество факторов от экономических до политических.
Гусли, исконный музыкальный инструмент, признанно считается символом отечественной музыкальной культуры, сам факт его атрибутики, и, конечно, уникальное звучание придает новые смыслы и значения любым формам музыкального творчества, в которых используется будь то вокально-декламационная традиция, современная ми-нималистическая композиция или эстрадная песня. Однако до того момента, пока к нему не обратится взор высоких государственных институтов с соответствующими технологиями рекламы, пропаганды и популяризации, синкретические жанры на основе гусельного звучания не смогут выйти на такой уровень общемировой популярности, которым сегодня пользуется, например, шоу ирландских танцев. На протяжении последних пятнадцати лет элементы традиционной ирландской культуры - эпический, инструментальный, танцевальный - определенным образом организованные в успешный коммерческий продукт, собирали пятидесятитысячные стадионы во многих странах мира, аплодирующие культуре далеко не самого крупного политически и значимого экономически государства.
И, в заключение, хочется коснуться еще одной тенденции синкретических жанров гусельной традиции. В самом начале статьи мы упоминали о сходности культурных проявлений, о параллелях, встречающихся в разных этнических культурах как внутри многонациональной России, так и за ее пределами.
«Российский опыт государственного развития уникален. Мы многонациональное общество, но мы единый народ. Это делает нашу страну сложной и многомерной. Гражданский мир и межнациональное согласие - это не один раз созданная и на века застывшая картина. Напротив, это постоянная динамика, диалог. Это - кропотливая работа государства и общества, требующая очень тонких решений, взвешенной и мудрой политики, способной обеспечить «единство в многообразии». <...> Русский народ является государствообразующим - по факту существования России. <...> Такая цивилизационная идентичность основана на сохранении русской культурной доминанты, носителем которой выступают не только этнические русские, но и все носители такой идентичности независимо от национальности» [7].
На примере вокально-декламационной традиции гусельного исполнительства может быть обоснован инкультурационный потенциал синкретических жанров других национальных культур для формирования и поддержания таких личностных характеристик, как культурная идентичность, приобщенность к традициям отечественной культуры, патриотизм, толерантность и др.; раскрыты возможности реализации этого потенциала как значимой компоненты культурной политики в современном гражданском обществе.
Библиографический список
1. Владышевская Т.К. К вопросу о роли византийских и национальных русских элементов в процессе возникновения древнерусского церковного пения : доклад на IX Международном съезде славистов в Киеве в 1983 г. / Т.К. Владышевская. - М., 1983.
2. Жук Л.Я. Искусство игры на гуслях : учебно-метод. пособие / Л.Я. Жук. - М. : РАМ им. Гнесиных, 1998.
3. Мациевский И Отражение специфики инструментария в музыкальной форме народных инструментальных композиций / И. Мациевский // Проблемы традиционной инструментальной музыки народов СССР. Сборник научных трудов. - Л. : ЛГИТМК им. Н.К. Черкасова, 1986.
4. МехнецовА.М. Русские гусли : научно-методическое пособие с видеоприложением к альманаху «Русская традиционная культура» / А.М. Мехнецов. - М. : Издательство РОДНИКЬ, 1998.
5. ПОГЛАСИЦА в древнерусской музыке мелодическая формула для чтения нараспев текстов Ветхого завета, Евангелия, молитв (псалмодическая погласица.) и др., а также для так называемых поучительных чтений (рассказные погласицы). Псалмодические погласицы. строятся на опевании основного тона, рассказные - близки к былинному напеву. http://josef-egipetsky.narod.ru/Slovar/Music_s/ 19p72poglas.htm
6. Полтавцева Г.Б. Эпос и эпическое в музыке : автореферат дисс. ... канд. искусствоведения / Г.Б. Полтавцева. - М. : МГУКИ, 2009.
7. Путин В.В. «Россия: национальный вопрос» http:// surkov.info/statya-putina-rossiya-nacionalnyj-vopros/
8. Успенский Н.Д. Древнерусское певческое искусство / Н.Д. Успенский. - М., 1971.
9. Хай Михайло Йосипович. Музичночнструментальна культура украшав (фолкльорна традицт) : монографт / Хай Михайло Йосипович // НАН УкраУни; 1нститут мистецтвознавства, фольклористики та етнологп ¡м. М.Т. Рильського; Нацюнальна музична академт УкраУни ¡м. П. Чайковського. - К.; Дрогобич : Коло, 2007.
