CC BY
43
История
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2015, № 4, с. 30-37
УДК 378.113.1
«СИНИЦЫН... КАЗАЛСЯ СМЕЛЫМ ПИОНЕРОМ В ОБЛАСТИ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ»: ПЕРВЫЙ РЕКТОР ННГУ И СОВЕТСКОЕ СТУДЕНЧЕСТВО
© 2015 г. Д.С. Игонина, А.А. Кузнецов
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Н. Новгород
Поступила в редакцию 14.08.2015
Освещаются некоторые дискуссионные вопросы истории Нижегородского университета в период 1916 - сер. 1920-х гг. Особое внимание уделяется фигуре первого ректора, профессора Дмитрия Федоровича Синицына и его взаимоотношениям с представителями советской власти. Обобщен новый материал по исследуемой теме, вводятся в научный оборот и впервые публикуются источники, освещающие общественную жизнь университета в указанный хронологический период.
Ключевые слова: университет, ректор, Дмитрий Федорович Синицын, советский университет, студенты.
История Нижегородского (Горьковского) государственного университета осваивается через изучение научных направлений, биографий ярких учёных и педагогов и процессы структурного строительства. Залогом эффективности этих штудий являются создание и изучение комплекса репрезентативных и достоверных источников по истории первого нижегородского вуза на всём протяжении его существования. Эти источники, большинство из которых в 1920-1930-е гг. вышли из нижегородского университета, рассеяны по архивам, библиотекам Нижнего Новгорода и Москвы, нижегородским вузам и, конечно, по институтам, кафедрам, лабораториям и подразделениям самого университета. Приближающийся столетний юбилей Нижегородского государственного университета дает повод для целенаправленного и поступательного решения такой источниковедческой задачи.
В связи с этим важно обратить внимание на источниковый массив, которым последние четверть века пренебрегали, исследуя историю институций отечественной высшей школы в XX в. Речь идет о партийной документации. Зачастую считается, что её тексты искажали отражаемую реальность в пользу идеологической цельности и формальной отчётности. Такое отношение к необъективным источникам несправедливо, если соблюдать все правила источниковедения, если говорить о делопроизводстве коммунистической партии и коммунистического союза молодёжи (комсомола) первых двух десятилетий советской власти. Дело в том, что подобное нивелирование партийной документации советского периода обусловлено ретроспективным распространением знания о делопроизводстве КПСС 1960-х - первой половины 1980-х гг. на
специфику запечатления реальности первых лет советской власти в протоколах, резолюциях организаций РКП(б) и РКСМ. Эти акты передают пафос и эмоции от ломки «старого мира» и преодоления его сопротивления, от начала советского строительства, надежды и планы начавшегося переустройства мира. Это в полной мере проявилось и в деятельности партийных и комсомольских ячеек в высшей школе России. Комсомольцы под руководством коммунистов хотели выстроить такую систему образования, которая позволила бы, как они считали, стать им творцами нового мира. Незамысловатые и пафосные по стилистике, безграмотные по орфографии и синтаксису, искренние до наивности, такие документы рождались и отражали условия своего времени.
К таким партийным документам относится отчёт о работе ячейки Российской коммунистической партии (большевиков) Нижегородского государственного университета в январе 1920 г. Он был приурочен к съезду ячеек коммунистической партии высшей школы. К этому времени коллизии отношений руководства университета и большевиков насчитывали уже два года. И университетские события на протяжении двухлетнего срока отразились в документе. Из этих событий на первом плане оказался конфликт с ректором.
В 1918 г. Нижегородский университет (в то время его аббревиатура - НГУ - будет употребляться в этой статье. - Прим. авт.) в трудных условиях разгоравшейся Гражданской войны стал государственным по декрету, подписанному 25 июня 1918 г. Председателем Совета народных комиссаров В.И. Лениным. В силу уже этого обстоятельства Нижегородский государственный университет - «первый универси-
тет в Советской России» [1, с. 9] - был обречен на то, чтобы в его структуре была оформлена ячейка РКП(б). И так получилось, что она нейтрализовала все чаяния, мечты и планы учёных и преподавателей, волей военных судеб оказавшихся в Нижнем Новгороде и собравшихся было строить настоящий Университет. Ярким их представителем был первый ректор Нижегородского университета Д.Ф. Синицын.
Идея «Нового университета» высказывалась им в проекте реформирования Нижегородского университета. Этот документ в последующем воплотился в «Основных положениях» университета. Д.Ф. Синицын в первом номере Вестника Нижегородского университета в 1918 г. отмечал, что «Новый университет создает иного рода отношения: он собирает на свои курсы слушателей из различных слоев народа; путем обязательных публичных лекций своих профессоров он знакомит общество с работой научной мысли университета и, наконец, вводя представителей общества в Совет, Правление и в свои комиссии, привлекает народ к непосредственному участию в строительстве Высшей Школы ... Новый университет представляет единую коллегию профессоров и студентов, одинаково заинтересованных в благосостоянии университета и принимающих посильное участие в его строительстве. Представители организованного студенчества нового университета входят с решающим правом голоса во все коллегиальные органы управления Университета. Новый университет освобождает своих профессоров от большей части административных и хозяйственных обязанностей (тогда как в университетах того времени преподаватель часто совмещал административно-хозяйственные функции и непосредственно преподавание, что несомненно не могло не сказываться на качестве последнего. - Прим. авт.) и передает их Правлению и его комиссиям» [2, с. 193-194]. Также в письме в Московскую комиссию университетского совета Нижегородского народного университета ректор напоминал своим московским коллегам, что они, «вероятно, помнят наши мечты о том времени, когда в Нижнем создастся новый культурный центр - университет, построенный на широких демократических основаниях» [3, с. 306-307].
Такие наивные утопические идеи, конечно, должны были столкнуться с реальностью классовых битв, одной из площадок которых и стал Нижегородский университет. О конфликте ректора Нижегородского университета Д.Ф. Сини-цына и коммунистически настроенного студенчества повествует упомянутый выше отчёт. Обычно столкновение ректора и коммунистиче-
ски настроенных школяров рассматривается с точки зрения бессильной правоты Д.Ф. Сини-цына, поддержанного сплоченным коллективом профессуры, и торжества революционного произвола [1, с. 55-56]. Ряд ранее введённых в оборот документов подтверждают эту точку зрения.
Однако другие источники позволяют уйти от такого черно-белого видения ситуации первых лет существования университета и представить её в более сложном цвете. В «Отчёте о работе ячейки РКП(б) Нижегородского государственного университета. К Всероссийскому съезду ячеек Р.К.П. Высшей школы - 27 января 1920 г.» представлен взгляд другой стороны конфликта. Во-первых, студенческая революционная масса, за исключением историко-филологического факультета, как выясняется, имела свой проект строительства университета, пусть и достаточно аморфный. Во-вторых, Д.Ф. Синицын предстает не романтиком и мечтателем, а руководителем, твёрдо и уверенно ведшим собственную кадровую политику и стратегию воплощения своего замысла. Ректор протестовал против присутствия большевиков на заседаниях Ученого совета университета НГУ. Член Нижегородского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и по совместительству студент НГУ Карклин сообщал в Президиум губисполкома, что с заседания Большого совета НГУ он был удален, потому как ректор не понимал, что на собрании делает человек, далекий от науки. Данный отчёт был составлен спустя год после событий, которые в нём оказались затронуты. И можно было бы предполагать, что его авторы уже задним числом пытались себя оправдать и главным виновником представить уже отставленного ректора, если бы не наличие ещё одного документа - «Протокола заседания коллектива коммунистов при Нижегородском государственном университете от 21 февраля 1919 г.». На этом заседании обсуждался текущий конфликт с ректором, и участники собрания с революционной прямотой и болью критиковали Д.Ф. Синицына почти так же, как делали это год спустя.
Из-за этого Д.Ф. Синицын был вызван в губ-исполком и вынужден был дать объяснения. В объяснительной записке ректор утверждал, что «представитель местной советской власти не должен присутствовать на заседаниях университетских, ибо университет существует на началах централизации и по отношению к местной власти он автономен, причем тов. Карклин не представил заранее своего мандата, базируясь на том, что председатель Большого Совета знает его как студента» [4, оп. 1 б. Д. 1. Л. 4- 4 об.]. По мнению Синицына, «все не-
приятности стали происходить с того момента, как в стенах университета появился студент Карклин и коммунистическая ячейка, тогда как в университете не должно быть классовой борьбы» [4, оп. 1 б. Д. 1. Л. 4-4 об.]. Карклин же настаивал на том, чтобы «на каждом собрании факультетских бюро или общестуденческих всегда должны присутствовать представители ячейки коммунистов» [4, оп. 1 б. Д. 1. Л. 6]. На заседании коллектива коммунистов при НГУ по этому вопросу тов. Смирнову было поручено «оповещать членов коллектива коммунистов» о заседаниях и собраниях в НГУ.
Синицын из партийного отчета предстает как человек, сумевший первоначально обаять студентов. Наверно, так же документы, происходившие из лагеря первого советского (по времени) ректора НГУ, увлекают исследователей к тому, чтобы безоговорочно занять его сторону. Но потом-то студенты-коммунисты (и комсомольцы) указывают, что первое впечатление от ректора оказалось ложным, и он предстал в иной ипостаси. Кроме того, отчётом отнюдь не подтверждается мнение о едином фронте преподавателей, которые якобы сплачивались вокруг ректора. Выясняется, что кто-то по человеческой слабости не смог выдержать политического давления коммунистов, кто-то не разделял позиции Д.Ф. Синицына, а кого-то, как, например, коллег из Политехнического института, он попросту опасался. «Враждебно-недоверчивое отношение коллегий закрываемых учреждений» [3, с. 308] заставило первого ректора воздержаться от приглашения коллег из этих вузов к строительству новой высшей школы. Но, тем не менее, на основании прав, которыми наделил его Исполнительный комитет, он «послал приглашение принять участие в первоначальном ядре будущего Совета тем из профессоров, которые могли быть полезными для Нового Университета. Одни из них откликнулись на мой призыв, другие нет» [3, с. 308]. При этом ректор заявлял о том, что его целью было «построить университет не на развалинах старого, а на новом месте и из нового материала» [3, с. 308].
Синицын вовсе не преследовал цель закрыть все существовавшие в то время высшие учебные заведения в Нижнем Новгороде ради развития только одного университета и даже противился этому проекту [3, с. 308-309]. Он ратовал за создание принципиально новой высшей школы: «Я видел, что наступила пора решительных действий. Колебаниям должен быть положен предел: или нам, деятелям высшей школы, самим взяться за дело создания новой высшей школы, или предоставить это другим и, покорившись, в конце концов, поплыть по течению.
Ваш избранник предпочел путь инициативы. Я отлил свою идею, которая разделялась и вами, в форму «основных положений» об университете и стал распространять их среди всех, прикосновенных к делу высшей школы».
Самостоятельность Д.Ф. Синицына и независимость его действий от политики РКП(б) и советской власти при возведении Нижегородского университета вызывала нападки. В № 68 губернской газеты «Нижегородская коммуна» вышла статья. Её автор, некий Б., бичевал ректора за отказ сотрудничать с новой властью. Автор привел выдержку из доклада Синицына, где сделал акцент на том, что «... наука в России не должна умереть. Мы должны все объединиться вокруг университета, помогать друг другу и продолжить наше дело, несмотря на то, что никогда ни в какие времена наука не пользовалась благосклонностью правительства и никогда приверженность к науке не оценивалась и не вознаграждалась» [5, с. 1-2]. Эта цитата прямолинейно оценивалась как упрек советскому правительству, которое убивает науку.
Однако большевики пока ещё недолго находились у власти, не имели чёткого представления о том, что нужно делать с университетским и научным сообществом России. В то же время коммунисты осознавали, что политически правильно воспитанное студенчество может оказаться хорошим подспорьем в укреплении власти как на местах, так и в общегосударственном масштабе.
Понятно, что Дмитрий Федорович Синицын не принимал во внимание этих обстоятельств и все силы и знания отдавал формированию университета - средоточия образования и науки, не желая идти на компромисс с новой властью. Например, представитель местной власти «товарищ Смирнов» [4, оп. 1 б. Д. 1. Л. 5] докладывал на заседании коллектива коммунистов при НГУ 23.02.1919 г., «что ректор не признает Устава, утвержденного Губисполкомом и в силу этого Университет оторвался от всех советских организаций, что вредно отражается на эконо-мическо-хозяйственной стороне университета и в результате замирает академическая жизнь» [4, оп. 1 б. Д. 1. Л. 5]. Хотя факты и цифры свидетельствуют против такой трактовки: если в мае 1918 г. преподавательский состав НГУ насчитывал всего лишь 20 профессоров и 16 преподавателей, то уже осенью в университете (пришли 2.5 тысячи учащихся) служил 201 человек профессоров и преподавателей; с целью подготовки специалистов из числа рабочей и сельской молодежи осенью 1918 г. был создан филиал НГУ в Сормове [6, с. 72-73]. Но и ректора Д.Ф. Си-ницына нельзя признать однозначно правым. С
учётом почти столетнего опыта ННГУ ясно, что развитие университета в 1918-1919 гг. без поддержки власти было невозможным. Добровольно-принудительное смещение Синицына с должности ректора есть прямое следствие противоречивых событий, которые развернулись в первые годы работы НГУ.
Публикация отрывков из отчета и протокола не имеет цели лишить Д.Ф. Синицына заслуг перед alma mater. Эти документы показывают, в какой тяжелой, драматичной борьбе обреталось право на жизнь первого нижегородского вуза. Каждый вариант - Синицына и коммунистического студенчества - имел свои преимущества и недостатки. А к этим перспективным направлениям развития НГУ можно добавить и взгляды губернских властей на университет, и политическую линию Москвы, и иные представления о высшей школе нижегородской интеллигенции. В тенетах этих противоречивых проектов Д.Ф. Синицын последовательно и твёрдо реализовы-вал проект университета, который должен был стать главным вузом Нижнего Новгорода. Д. Ф. Синицын был не просто первым ректором, он был ректором-основателем. То есть тем руководителем, который заложил фундамент того феномена, который называется Нижегородский университет. Поэтому Синицын в суматошных условиях Гражданской войны создавал университет, используя позитивный опыт российских университетов до 1917 г., при этом желая создать принципиально новый университет. Замысел Д.Ф. Синицына, сочетавший традиционализм и, как сказали бы сейчас, инновации, вошёл в противоречие с кардинально новыми вызовами времени и социально-политическими экспериментами системы образования в России. Из их столкновения определялся контур той модели Нижегородского университета, которая пройдет через трудности, препоны XX столетия и войдет в новое тысячелетие. В этом продуктивном противоборстве ректор Д.Ф. Синицын оказался непонятым значительной частью студенчества, коммунистами и комсомольцами, руководством губернии и даже рядом его коллег, но, считая свой проект верным, упорно отстаивал его. Эта личная трагедия Д.Ф. Синицы-на позволяет оценить его вклад в Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского.
[При публикации сохранены орфография, синтаксис и пунктуация подлинников.]
Из «Отчёта о работе ячейки РКП(б) Нижегородского государственного университета. К Всероссийскому съезду ячеек
Р.К.П. Высшей школы -27января 1920 г.»
«В течение первых месяцов, приблизительно до июля, центр тяжести всей деятельности ячейки лежал в борьбе с влиянием ректора проф. Синицына и поддерживавшей его группой профессуры. Борьба эта, закончившаяся устранением ректора Синицына, возникла таким образом. На первых порах существования Нижег[ородского] Университета, проф. Сини-цын его организовавший и им, как ректор руководивший, казался смелым пионером в области Высшей Школы, горячим сторонником и поборником новых идей и принципов, положенных Наркомпросом в основу новой высшей Школы. Он пользовался настолько полным доверием студенчества и ячейки, что именно членом ячейки и Исполкома Старостата т. Константиновым было предложено Старостату на общем собрании 28/Х1 - 18 г. послать к проф. Синицыну делегацию, долженствовавщую приветствовать его, как организатора Университета, что Старостатом и было исполнено.
По мере того, как происходило время исчезали иллюзии, скоро всем стало ясно, что проф. Синицын только честолюбивый человек, только авантюрист в Высшей Школе, и не новатор, не сторонник новых веяний, а реакционер и консерватор, насквозь пропитанный духом преклонения перед старыми формами и традициями.
Когда все это стало ясно и не осталось сомнений в том, что он только стремиться сосредоточить в своих руках всю власть в Университете и единолично им править (т.к. он будучи ректором, в тоже время был и деканом Биологического ф-та, был Председателем Большого и Малого Советов Университета и т. д.), что он взамен разрушенного для того, чтобы создать лучшее - Университет -, Политехнического института ничего дать не может - тогда началась борьба студенчества в лице старостата и ячейки и профес. Синицыным и поддерживавшими его профессорами и преподавателями.
Борьба, надо сказать, была неравная: Сини-цын организовал вокруг себя в одно целое профессуру и на его стороне было большинство, так что обычная картина Большого Совета Университета, где нагляднее всего выделялась эта борьба, была такова: крайней левой сидит группа студенческих представителей (1/4 количества преподавательской коллегии), направо вся профессура и преподаватели. Обсуждается какой нибудь вопрос. Студенты высказываются за одно, остальные за другое. Начинаются бурные прения, сведения личных счётов Наконец вопрос ставится на голосование студенты голосуют за, остальные против (или наоборот). Студенты в меньшинстве. Они протестуют и в знак протеста встают и покидают зал. Заседание
продолжается, принимаются. эти решения проводятся в жизнь, совершенно несчитаясь ни с мнениями, не с желаниями студентов. Так и почти так происходило каждое заседание Большого Совета. Первые столкновения произошли на почве не-приглашения представителей студентов на заседание Большого Совета. Не успело это заглохнуть, как произошли новые столкновения на почве принятия мер против. реквизиции Университетских зданий (начало февраля 19 г.), когда пришлось к великому прискорбию убедиться, что Университет совершенно не связан ни с одним из местных учреждений, в силу совершенно своеобразного понимания руководителями его автономии Высшей Школы, из-за чего этими учреждениями проявлялось полное безучастие к судьбам университета, которому грозило закрытие. Из-за этого произошло столкновение между студенчеством, настаивали на разрешение вопроса о зданиях Университета на месте и на установление (зачеркнуто на решение) местного контакта и связи с местными учреждениями и профессурой, хотевшей перенести разрешение этого вопроса в Центр и отстаивавшей свою позицию «автономии Высшей Школы». Затем развернулась картина полной несостоятельности Университета, как в области организационно-учебной, так и административно-хозяйственной. Учебные планы не были составляемы, часы занятий на согласованы, на занятия студенты не ходили некоторые факультеты только значились на бумаге, в административно-хозяйственном отношении дело обстояло еще хуже: не одного органа, предусмотренного «основными положениями» о Нижегородском Государственном Университете не было организовано, вместо совета Университета существовали Большой и Малый Советы, не по несомым функциям, ни по составу несоответствовавшие Совету Университета «Основных положений»Правление отсутствовало и часть функций его несла «Хозяйственная Комиссия» не известно на основании какого положения работавшая.
И вот при таком безотрадном положении дела пр. Синицын для отвлечения внимания от положения Университета в целях рекламы выступил с эффектным проэктом организации комиссии по борьбе с сыпным тифом при Университете с очень общими задачами.
Представители студенчества резко выступили против этого проэкта мотевируя это тем, что Университет с его не налаженными основными факультетами, берясь не за свое дело отвлекают с одной стороны свои и безтого скудные силы, а с другой стороны вносят дезорганизацию в среду учреждений, коим обязаны по своему назна-
чению ведать этим, по этому участие преподавательского персонала в борьбе с эпидемией допустимо лишь в качестве лекторской силы, а не организаторской. Следующее столкновение произошло при выборах проректора, когда на заседании Большого Совета, несмотря на единодушное желание студентов, чтобы проректором был пр. Иванов, таковым был избран пр. Готарев. Усматривая в этом полное нежелание идти на встречу студенчеству так как проректор ведает собственно студенческими делами и должен регулировать взаимо отношения профессуры и студентов, и учитывая неоднократное нарушение председателем ректором Сини-цыным обще принятых правил ведения собраний - Председатель ячейки тов. Карклин заявил протест против нарушения «Основных положений», которому присоединились все студенче-ския представители в Большом Совете, и после предложения председателя тов. Карклину покинуть зал, - студенческие представители в полном составе оставили заседание. Результатом этого инцидента был вызов пр. Синицына в Губиспол-ком, где ему было предложено дать объяснение своих действий и представить инструкции и положения на основании которых он действовал. Но это не подействовало и все осталось по старому.
Так как все эти не порядки и столкновения вызывались единоличной политикой ректора, имевшего в своих руках всю власть, то был поставлен вопрос о коллегиальности управления университета, для выяснения какого было созвано совместное заседание исполкома Старостата с деканами всех факультетов (8-го марта - 19 г.). Вопрос был передан на обсуждение факультетам, которые все, кроме одного определенно высказались за коллегиальность управления.
Было создано вторичное такое заседание, и вопрос о коллегиальности предеали для разработки в комиссию из 3-х профессоров и 3-х студентов, которой и было поручено разработать проэкт устава Университета на новых началах.
В это же время пронесся слух об уходе Сини-цына с поста ректора, поэтому вопросу ячейкой, а затем и Старостатом была принята резолюция, в которой уход Синицына признавался вполне своевременным и желанным, профессура же от принятого ответа поэтому поводу уклонилась.
Комиссия по разработке нового устава оказалась совершенно нетрудоспособной [и] явилась лишь отдушиной для накопившегося здорового духа среди студенчества профессуры: пока она немедленно с перерывами работала, всколыхнувшаяся было после застоя Университетская жизнь, опять вошла в свою колею. Столкновения с профессурой участились, а произвол ректора стал проявляться еще ресче,
выразившись сначала в удалении одного профессора (Налимова) из Университета, а затем после протеста и ухода с заседания Большого Совета представителей студентов, в удалении еще двух профессоров (Власова и Иванова) произошедшего с явным нарушением всех установленных правил.
Это произошло в середине мая, а перед тем в Апреле был еще один инцидент с профессорами Политехнического Института. Заключался он в следующем: с разрушением Политехнического Института большая часть его профессуры осталась неудел и проф. Синицын неоднакратно заявлял, когда ему говорили о приглашении их в Университет, что он(и) будто-бы категорически отказались от этого. Когда выяснилось, насколько вообще можно верить проф.Синицыну и насколько велик недостаток в в преподавательских силах, Старостат решил сам попробывать пригласить этих профессоров. Оказалось, что с их стороны не только не было отказа от деятельности в Университете, но наоборот они стремились принять в ней участие. Тогда старостатом и ячейкой было постановлено пригласить для преподавания профессуру Полтехнического Института, как крайне необходимую техническую силу, что и было проведено через Большой Совет. Все эти факты вместе мало по малу заставили ячейку и Старо-стат прийти к убеждению, что своими силами из нутрии победить Синицына не удастся, так как хотя среди профессуры и произошел сдвиг в сторону взглядов ячейки и Старостата (на частном совещании членов Большого Совета было 25 преподавателей и профессоров и 14 студентов) однако на заседании Большого совета
Влияние Синицына все же побеждало. Таким образом пришли к мысли о необходимости ревизии Университета центральной властью, т. к. ревизия местного контроля ничего кроме некоторой безхозяйственности в имении Под-вязье и некоторых упущений в самом Университете не обнаружила.
Поэтому было постановлено просить Отдел Учебных Заведений Наркомпроса назначить ревизию. Наркомпрос прислал т. Оганесова вначале июля. Ревизия сразу же обнаружела огромные недочеты в деятельности Университета, (у)становила степень ответственности проф. Синицына за все недочеты и упущения, осветила всю ту безотрадную картину хаотическое положение дел в университете, которое мы сейчас описали.
Тов. Тер-Оганесов телеграфно потребовал смещения проф. Синицына, что произошло по постановлению Отдела Высшей Школы в середине июня 1919 года.
Студенчество единодушно, за исключением историко-филологического факультета всегда бывшего наиболее реакционно настройным, приветствовало удаление Синицына. Как только был отстранен Синицин тотчас же ра(с)палась организованная им группа, часть преподавательской коллегии ушла и большинство было уже со студентами и примыкающими к нам профессорами. Новым ректором единогласно, при 5 воздержавшихся был избран кандидат студентов проф. Философов казавшийся вполне подходящий по своему направлению».
(Государственный общественно-политический архив Нижегородской области. Ф. 275. Оп. 1. Д. 3 а. Л. 6 об.—7 об. Публикация А.А. Кузнецова.)
Из «Протокола заседания коллектива Коммунистов при Нижегородском государственном университете от 21 февраля 1919 г.»
«II. По второму вопросу тов. Карклин сообщает, что в связи с его удалением, как представителя местной власти с состоявшегося на днях заседания Большого Совета Нижегородскаго Государственного университета сделан был по этому случаю соответствующий доклад президиуму Губисполкома. После заслушания доклада, президиум Губисполкома вызвал для объяснения ректора университета проф. Синицына. Проф. Синицын дал объяснения, что представитель местной советской власти присутствовать не должен на заседаниях университетских, ибо университет существует на началах централизации и по отношению к местной власти он автономен; при чем представитель власти тов. Карклин не представил заранее своего мандата, базируясь на том, что председатель Большого Совета знает его как студента; при чем Сини-цын добавил, что все подобные неприятности стали происходить с того момента, как в стенах университета появился студент Карклин и коммунистическая ячейка, тогда как в университете не должно быть никакой классовой борьбы. В результате президиум Губисполкома, не получивши определеннаго ответа от ректора университета проф. Синицына об университетских положениях, на которых существует в настоящее время университет, напомнил проф. Сини-цыну, что президиум знает пока только один устав, который при организации университета был выработан совместно с местной советской властью. В заключение президиум Губисполко-ма предложил проф. Синицыну в ближайшее время представить тот устав, на основании ко-
торого по мнению ректора Синицына якобы существует университет.
Сообщение тов. Карклина принимается коллективом к сведению.
VIII. Тов. Тиунов делает сообщение, что 20 февраля по инициативе профессоров и преподавателей историко-филологического факультета состоялось общее заседание студентов и преподавателей означенного факультета. В повестку дня было поставлено ряд академических вопросов и вопросов о конфликте на Большом заседании Совета, возникшем между профессурой и студенческим старостатом. Вся цель собрания главным образом свелась к вопросу об уходе старостата с заседания большого совета. Большинство, особенно преподаватели, старались подчернкуть и даже обвиняли старо-стат в его необдуманном якобы уходе. Студент рабоче-энцклопедического факультета Изинюк сделал сообщение, что уход старостата якобы был спровоцырован его председателем тов. Смирновым, и предложил резолюцию порицания тов. Смирнову. Все студенчество факультета почти целиком подпало под влияние препо-давательскаго состава, а последний действовал посредством ст. Изинюка. Несмотря на мои возражения - говорит тов. Тиунов - что уход старостата имеет другую почву, что представителям старостата не дали на заседании большого совета слова при выборе проректора Университета, что вообще по целому ряду фактов обнаруживается нежелание профессуры считаться с мнением старостата, несмотря на все это, большинством собрания была принята резолюция ст. Езинюка и еще три резолюции, дополняющую первую, каковые решено предложить общему собранию студентов.
Постановлено: сообщение тов. Тиунова при-
нять к сведению и принять меры (неразборчиво, возможно, «по улаживанию на») общеуниверситетском студенческом собрании освети вопрос об уходе Старостата с действительной стороны и провести резолюцию одобрения действий старостата».
(Госбдарственный общественно-политический архив Нижегородской области. Ф. 275. Оп. 1 б. Д. 1. Л. 3-4. Пббликация А.А. Кбзнецова, Д.С. Игониной.)
Список литератбры
1. Стоюхина Н.Ю. Гуманитарное образование в провинции. Нижегородский университет в первые годы советской власти. СПб., 2011. 234 с.
2. Синицын Д.Ф. Новый Университет. Объяснительная записка к проекту положений о Нижегородском Университете // В кн.: Стоюхина Н.Ю. Гуманитарное образование в провинции. Нижегородский университет в первые годы советской власти. СПб.: Изд-во «Любавич», 2011. 234 с.
3. Синицын Д.Ф. В Московскую Комиссию Университетского Совета Нижегородского Народного Университета (Письмо моим Товарищам) // В кн.: Хохлов А.Ф. Университет, рожденный трижды. История создания и становления Нижегородского университета. Нижний Новгород, 2001. 377 с.
4. Государственный общественно-политический архив Нижегородской области. Ф. 275.
5. Б. «Спасители науки» // Нижегородская коммуна. 1919. № 68. // В кн.: Н.Ю. Стоюхиной. Выдающиеся психологи и педагоги в Нижегородском университете (1918-1921 гг.). Н. Новгород: Изд-во Нижегородского университета, 2013. 307 с.
6. Иван Романович Брайцев / «Личность в науке». Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2004. 191 с.
7. Хохлов А. Ф. Университет, рожденный трижды. История создания и становления Нижегородского университета. Нижний Новгород, 2001. 377 с.
«SINITSYN ... SEEMED A BRAVE PIONEER IN THE FIELD OF HIGHER EDUCATION»: THE FIRST RECTOR OF THE NIZHNI NOVGOROD STATE UNIVERSITY AND SOVIET STUDENTS
D.S. Igonina, A.A. Kuznetsov
The article examines some controversial questions in the history of the Nizhni Novgorod University from 1916 to mid-1920s, with a special focus on the figure of the first rector, Professor Dmitri Sinitsyn and his relationship with representatives of the Soviet government. In this article, we summarize some new material on the subject and introduce into scientific circulation a number of sources that provide details of the University's social life during this chronological period.
Keywords: University, rector, Dmitri Sinitsyn, Soviet university, students.
References 2. Sinicyn D.F. Novyj Universitet. Ob"yasnitel'naya
zapiska k proektu polozhenij o Nizhegorodskom Univer-1. Stoyuhina N.Yu. Gumanitarnoe obrazovanie v sitete // V kn.: Stoyuhina N.Yu. Gumanitarnoe obrazovanie provincii. Nizhegorodskij universitet v pervye gody So- v provincii. Nizhegorodskij universitet v pervye gody so-vetskoj vlasti. SPb., 2011. 234 s. vetskoj vlasti. SPb.: Izd-vo «Lyubavich», 2011. 234 s.
3. 81шсуп Б.Р. V Мо8коУ8киуи Кош1881уи ип1уег-sitetskogo 8оуе1а Nizhegorodskogo Narodnogo Ип1Уег-811е1а (Pis'mo moim Tovarishcham) //V кп.: HoЫov Л.Р. Universitet, rozhdennyj trizhdy. Istoriya sozdaniya i stanov-leniya Nizhegorodskogo universiteta. №гЬш] Novgorod, 2001. 377 s.
4. Gosudarstvennyj obshchestvenno-politicheskij arhiv Nizhegorodskoj oblasti. Р. 275.
5. В. «Spasiteli nauki» // Nizhegorodskaya muna. 1919. № 68. // V kn.: N.Yu. Stoyuhinoj. Vy-dayushchiesya psihologi i pedagogi v Nizhegorodskom universitete (1918-1921 gg.). N. Novgorod: Izd-vo Nizhegorodskogo universiteta, 2013. 307 s.
6. Ivan Romanovich Brajcev / «Lichnost' v nauke». N. Novgorod: Izd-vo Nizhegorodskogo un-ta, 2004. 191 s.
7. Hohlov Л.Р. Universitet, rozhdennyj trizhdy. Is-
toriya sozdaniya i stanovleniya Nizhegorodskogo univer-siteta. Nizhnij Novgorod,2GG1. 377 s.
