CC BY
2УДК 902.904 (574) МРНТИ 03.41.91
https://doi.org/10.52967/akz2024.2.24.212.224
Символы времени: предметы торевтики из женского погребения XIII-XIV вв. близ с. Алмалы
(Юго-Восточный Казахстан)
© 2024 г. Тулегенов Т.Ж., Хасенова Б.М.
Keywords: Zhetysu, late Middle Ages, Chagatais Ulus, Moghulistan, toreutics, social symbolism, dragon image
Ty^h сездер: Жепсу, кешнп орта гасырлар, Шагатай улысы, Моголстан, торевтика, элеуметлк символика, айдаьар бейнесi
Ключевые слова: Жетысу, позднее Средневековье, Улус Чагатая, Могулистан, торевтика, социальная символика, образ дракона
Turaly Tulegenov1 and Bakyt Khassenova2*
1The State Historical and Cultural Museum-Reserve «Esik», Esik, Kazakhstan.
ORCID: 0000-0003-3923-0789 E-mail: [email protected] ^Corresponding author, PhD, Branch of the Margulan Institute of Archaeology, Astana, Kazakhstan. ORCID: 0000-0003-3756-8655 E-mail: [email protected]
Symbols of time: toreutics objects from a female burial of the 13th-14th centuries near the village of Almaly
(Southeastern Kazakhstan)
Among the extraordinary monuments of the late Middle Ages on the territory of Zhetysu is a burial discovered near the village of Almaly, in which a silver bowl, bronze objects - a tumar ornament, an openwork plate with the image of a dragon, a bracelet and some other objects were found. According to the composition of the inventory, the burial was determined to be female. These materials have already been previously published, this article provides a complete description of the finds, defines their attribution and cultural interpretation. Among the status items from the studied burial can be attributed a silver bowl and a bronze plate with the image of a dragon. These items had social symbols at the time in question. The peculiarities of reproducing the image of a dragon on the surface of the discovered plate are also of considerable interest.
Source of funding: The publication was carried out within the framework of granted financing of the Committee of Science of the Ministry of Science and Higher Education of the Republic of Kazakhstan for 2023-2025, IRN АР19678689.
For citation: Tulegenov, T., Khassenova, B. 2024. Symbols of time: toreutics objects from a female burial of the 13th-14th centuries near the village of Almaly (Southeastern Kazakhstan). Kazakhstan Archeology, 2 (24), 212-224 (in Russian). DOI: 10.52967/akz2024.2.24.212.224
Туралы Жак,сылык,улы Тулегенов1,
Бакыт Мулдашкызы Хасенова2*
1«Ес1к» мемлекетлк тарихи-мэдени музей-к,орыгы, Еак к,., Казахстан 2*корреспондентавторы,PhD,
Э.Х. Маргулан атындагы Археология институтыныц филиалы, Астана к., Казахстан
Уак,ыт нышаны: Алмалы ауылы мацындагы XIII-XIV ff. тэн эйел к,аб1ршщ торевтикалык, буйымдары
(ОцтYстiк-ШыFыс Казахстан)
Туралы Жаксылыкович Тулегенов1,
Бакыт Мулдашевна Хасенова2* Государственный историко-культурный музей-заповедник «Еак», г. Есик, Казахстан 2*автор-корреспондент, PhD,
Филиал Института археологии им. А.Х. Маргулана, г. Астана, Казахстан
Символы времени: предметы торевтики из женского погребения XIII-XIV вв. близ с. Алмалы
(Юго-Восточный Казахстан)
Алмалы ауылыныц мацынан Ta6brnfaH жерлеу орны Жетку аумаFындаFы кешнп орта FасырларFа жататын 6iperen ескертшштердщ катарына Kipefli. Курал-жабдык курамы непзшде эйелдщ кабipi деп аныкталFан жерлеу орнынан KYMic тоcтаFан, кола буйымдар - тумар, айдаhаp бейнеленген тор-лы пластина, бiлeзiк жэне т. б. заттар аныкталFан. Бул материалдар алдын ала жаpияланFан болатын, осы макалада табылFан олжалардыц толык сипат-тамасы жасалды, сондай-ак олардыц атрибуциясы аныкталып, мэдени тYciндipмeci бepiлдi. Зерттелетш жерлеу орнынан табылFан KYмic тоcтаFан мен айдаhаp бейнеленген кола пластинаны мэpтeбeлiк заттардыц катарына жаткызуFа болады. Аталмыш буйымдар карастырылып отыpFан кезецде жоFаpы элeумeттiк мэртебеге ие болды. ТабылFан пластинаныц бeтiндeri айдаhаp бейнесшщ жацыртылу epeкшeлiктepi де Yлкeн кызыFушылык тудырады.
Кдржыландыру K03i: Макала КР РЖБМ Рылым комитетшщ 2023-2025 жж. гранттык каржыландыруы шецбершде, ЖТН АР19678689 жо-басы аясында даярланды.
Сттеме жасау Yшiн: Тулегенов Т.Ж., Хасено-ва Б.М. Уакыт нышаны: Алмалы ауылы мацындаFы XIII-XIV ff. тэн эйел каб!ршщ торевтикалык буйымдары (Оцтусш-Шы^ыс Казакстан). К,азак,стан археологиясы. 2024. № 2 (24). 212-224-бб. (Орысша). DOI: 10.52967/akz2024.2.24.212.224 1
К числу неординарных памятников позднего Средневековья на территории Жетысу относится погребение, выявленное возле с. Алмалы, в котором обнаружены серебряная чаша, бронзовые вещи -украшение-тумар, ажурная пластина с изображением дракона, браслет и некоторые другие предметы. По составу инвентаря погребение было определено как женское. Данные материалы предварительно опубликованы, в настоящей статье дается полное описание находок, определены их атрибуция и культурная интерпретация. К числу статусных предметов из изучаемого погребения могут быть отнесены серебряная чаша и бронзовая пластина с изображением дракона. Эти изделия имели социальную символику в рассматриваемое время. Значительный интерес также представляют особенности воспроизведения образа дракона на поверхности пластины.
Источник финансирования: Статья подготовлена в рамках грантового финансирования Комитета науки МНВО РК 2023-2025, ИРН проекта AP19678689.
Для цитирования: Тулегенов Т.Ж., Хасенова Б.М. Символы времени: предметы торевтики из женского погребения XIII-XIV вв. близ с. Алмалы (ЮгоВосточный Казахстан). Археология Казахстана. 2024. № 2 (24). С. 212-224.
DOI: 10.52967/akz2024.2.24.212.224
1 Введение (Тулегенов Т.Ж., Хасенова Б.М.)
Памятники Жетысу эпохи Средневековья относятся к числу малоизученных в археологии евразийских степей. В частности, в настоящее время база данных по погребальным памятникам этого историко-культурного региона включает в себя не более десятка погребений, относящихся к различным этапам эпохи Средневековья. В связи с этим по-прежнему важное значение имеет пополнение источниковой базы. Краткая информация о материалах рассматриваемого погребения, обнаруженного у с. Алмалы (Енбекшиказахский р-н, Алматинская обл., Казахстан), уже была опубликована [Нурмуханбетов и др. 2012; Нурмуханбетов жэне т. б. 2015]. В данной статье выполнено полное описание предметов, входящих в состав погребального инвентаря, рассмотрены их атрибуция и культурная интерпретация.
Находки из погребения у с. Алмалы дают возможность глубже изучить символику предметного мира эпохи Средневековья, когда на просторах евразийских степей образуется Монгольская империя. Особенно интересно рассмотреть это время с точки зрения гендерной истории. Судя по данным письменных и изобразительных источников, в рассматриваемое время происходят определённые изменения в социальном статусе женщины. Археологические данные также дают важную информацию для обсуждения статуса женщины в период позднего Средневековья.
2 Материалы и методы исследования (Тулегенов Т.Ж.)
2.1 Методика исследования
В качестве методологической основы исследования выступает историко-диалектический подход, основанный на принципе историзма и системности. Также использован сравнительный метод, важной частью которого является аналогия, с помощью которой определена хронология исследуемого погребения. Использование искусствоведческого метода позволяет проанализировать особенности иконографии одного из персонажей в искусстве эпохи Средневековья - образа дракона. Анализ изображения в целом и некоторых его деталей позволили определить круг аналогий, а также определить его особенности. Сравнительно-исторический метод использован с целью определения статуса умершего человека.
2.2 Описание археологического памятника и артефактов (Хасенова Б.М., Тулегенов Т.Ж.)
Погребение было обнаружено случайно в 2011 г. при рытье ямы на мусульманском кладбище
возле с. Алмалы (рис. 1). В яме на глубине 0,5 м от уровня современной поверхности были найдены серебряная чаша, фрагмент бронзового тумара, а также элементы бронзовой ажурной накладки с изображением дракона (рис. 3, 2-3; 4-5). Точное расположение этих предметов in situ выяснить не удалось. Из-за невозможности провести полное обследование места обнаружения находок в связи с зимним временем года, дальнейшие исследования сотрудниками Государственного историкокультурного музея-заповедника «Есш» были проведены в полевом сезоне 2012 г. Был заложен раскоп плошадью 3^2 м, в котором обнаружено пятно овальной формы, ориентированное по линии СЗ-ЮВ.
Рис. 1. Местонахождение погребения у с. Алмалы (за основу взята карта ©Google, 2024).
Исполнитель: Асель Амаргазиева
1-сур. Алмалы ауылы мацындаты жерлеу орныныц орналаскан жерi (©Google, 2024 картасына непзделген).
Орындаушы: Эсел Амаргазиева
Fig. 1. Location of the burial near the village of Almaly (based on map ©Google, 2024).
Performer: Asel Amargazieva
На дне ямы с прямыми стенками на глубине 180 см от уровня современной поверхности зафиксировано погребение человека. Умерший лежал вытянуто на спине, ориентирован головой на северо-запад (рис. 2). Скелет располагался ближе к юго-западной стенке могилы. Погребённый был уложен внутри деревянного ящика, о чём свидетельствуют сохранившиеся фрагменты дерева рядом с костями левой руки, характерные пятна коричневого цвета справа от черепа и в области костей ног. Также были обнаружены фрагменты железных скоб, с помощью которых была закреплена внтуримогильная конструкция (рис. 3, 5).
Рис. 2. План и разрез погребения у с. Алмалы: a - камни в плане и разрезе; b - материк; c - кости в плане и разрезе; d - светло-коричневый суглинок.
Исполнитель: Адилхан Рахметов; компьютерная обработка: Ерболат Рахманкулов
2-сур. Алмалы ауылы мацындагы жерлеу орныньщ жоспары мен кимасы: а - жоспардагы жэне кимадагы тастар; b - материк; в - жоспардагы жэне кимадагы сYЙектер; d - ашык коцыр саздак. Орындаушы: Эдтхан Рахметов; компьютермен ецдеген: Ерболат Рахманкулов
Fig. 2. Plan and section of burial near the village of Almaly: a - stones in plan and section; b - mainland; c - bones in plan and section; d - light brown loam.
Performer: Adilkhan Rakhmetov; computer processing: Erbolat Rakhmankulov
Рис. 3. Вещевой инвентарь: 1 - подпружная пряжка; 2 - тумар; 3 - чаша; 4 - браслет; 5 - скобы; 6- бусина; 7- фрагмент пластины. 1, 5, 7 - железо; 2, 4 - бронза, 3 - серебро, 6 - паста. Исполнитель: Асылгуль Байдаралина; компьютерная обработка: Ерболат Рахманкулов
3-сур. Заттык, буйымдар: 1 - тартпа айылбас; 2 - тумар; 3 - тостаган; 4 - бшезш; 5 - капсырма; 6 - моншак; 7 - пластина белт. 1, 5, 7 - темiр; 2, 4 - кола, 3 - ^мк, 6 - паста. Орындаган: Асылгул Байдаралина; компьютермен ецдеген: Ерболат Рахманкулов
Fig. 3. Item equipment: 1 - buckle; 2 - tumar; 3 - bowl; 4 - bracelet; 5 - staples; 6 - bead;
7 - a fragment of the plate. 1, 5, 7 - iron; 2, 4 - bronze, 3 - silver, 6 - paste.
Performer: Asylgul Baydaralina; computer processing: Erbolat Rakhmankulov
Слева от черепа находились фрагменты металического изделия, рядом с левой ключицей обнаружена бусина, в области запястья правой руки - бронзовый браслет (рис. 3, 6, 4). Возле левой тазовой кости лежали фрагменты серебряной чаши, обнаруженные также в заполнении могильной ямы. Ниже правой ключицы найдены фрагмент изделия в виде железной пластины и железная пряжка (рис. 3, 1, 7). Слева от плеча находилась лопатка МРС.
Все обнаруженные предметы и антропологический материал в настоящее время хранятся в фондах Государственного историко-культурного музея-заповедника «Есш» (г. Есик, Казахстан).
Описание предметов
Чаша (рис. 3, 3). Сделана из серебра. Изделие имеет полусферическую форму, небольшой поддон и валик по верхнему краю. Ниже валика нанесена полоса растительного орнамента в виде массивного волнистого побега, от которого отходят пальметты с закруглёнными боковыми листьями. Высота сосуда 4 см, диаметр венчика 10 см, толщина стенок 0.1 см, диаметр поддона 7 см, высота поддона 0.5 см.
Фрагмент тумара (рис. 3, 2), изготовленного из бронзы. Форма фрагмента цилиндрическая, округлая в сечении. Украшение выполнено из пластины толщиной 0.1 см. Сохранившийся торец закрыт округлой пластинкой. С одной стороны изделия сохранилась небольшая округлая петля для подвешивания украшения. Ближе к краю цилиндра нанесена орнаментальная полоска, размещённая по окружности. На ней изображены шестилепестковые розетки, окружённые небольшими листьями, расположенными под углом друг к другу. Полоска окаймлена с обеих сторон узкими лентами с рифлёной поверхностью. Длина фрагмента 3.8 см, диаметр 1.8 см, диаметр петли 0.4 см.
Ажурная бронзовая пластина (рис. 4-5). Сохранилась практически полностью, обломана внизу и слева. Первоначальная форма пластины не установлена из-за повреждений. Судя по небольшому фрагменту рамки, сохранившемуся в нижней части изделия и зеркальной симметрии, по принципу которой выполнен предмет, можно предположить, что она представляла собой удлинённый прямоугольник и имела по верхнему краю фестончатые очертания. Боковые стороны ровные. Длина пластины 16 см, ширина 4 см, толщина 0.3 см.
Всё пространство изделия занимает фигура дракона, который показан в движении слева направо. Он изображён с запрокинутой головой и вытянутой вперёд левой лапой. Фигура дракона окружена растительными побегами, один из которых увенчан пальметтой с закруглёнными боковыми листьями, другой заканчивается завитком. Сложно с точностью определить количество ног чудовища, но можно предположить, что дракон был двухлапым. Голова фантастического зверя массивная, квадратная, из открытой пасти высовывается длинный язык, по продольной оси которого нанесены мелкие округлые вдавления. Глаз округлый, с точкой посередине. Дракон показан с рогами, напоминающими по форме полупальметту: один рог треугольной формы, короткий, направлен вверх, второй рог - дугообразный, он более длиный, узкий и отогнут назад. Рога покрыты продольными желобками. Также имеются короткая треугольная бородка и массивный гребень, покрытый продольными часто нанесенными линиями. Тело дракона узкое, хвост длинный, заостроенный на окончании. Тело и хвост покрыты ромбической сеткой.
Рамка накладки двусоставная: по наружному контуру идет полоска, украшенная короткими поперечными линиями, с внутренней стороны очертания полоски повторяет неширокая линия с гладкой поверхностью. Имеются некоторые неясные детали из-за того, что изображение полностью не сохранилось. Вполне возможно, что эти элементы декора образовались, потому что их так отобразил мастер, например, при воспроизведении по памяти. С окончанием языка дракона соединена мелкая окружность с точкой посередине, от которой в разные стороны отходят узкие треугольные выступы. У основания левой лапы изображён небольшой овал, украшенный мелкими вдавлениями.
Сохранились два небольших отверстия неправильных очертаний - в правом верхем углу и в центре сверху. Изделие имеет необычную форму. Исходя из отсутствия изгиба в профиль, можно предположить, что оно украшало какой-то предмет с ровной поверхностью, пластина использовалась в качестве накладки на сумочку.
Браслет (рис. 3, 4). Выполнен из бронзового округлого в сечении тонкого прута. Изделие имеет округлую форму и несомкнутые окончания с небольшими утолщениями овальной формы. Диаметр изделия 6.3 см, диаметр прута 0.4 см.
Бусина (рис. 3, 6). Округлая, мелкая. Выполнена из пасты белого цвета с перламутровой поверхностью. Диаметр бусины 0.7 см.
Пряжка (рис. 3, 1). Выполнена из округлого в сечении железного прута. Диаметр пряжки 2.5 см, диаметр прута 0.3-0.4 см. Пряжка снабжена прямым массивным язычком длиной 2.6 см, шириной 0.4 см, толщиной 0.3 см. Верхняя часть язычка оформлена в виде округлой несомкнутой петли, с помощью которой он крепится к пряжке.
3 Результаты (Хасенова Б.М.)
Серебряные чаши были обнаружены на памятниках эпохи Золотой Орды: в погребениях на р. Нура, в некрополе Бозок, у пос. Жибек Жолы (Жетысу)* (*прежнее название - с. Королёвка, Свердловский р-н, Джамбульская обл.) [Маргулан 1959: рис. 6, 6; Акишев К.А. и др. 2008: рис. 3, 1; Хабдулина 2016: 263; Максимова 1965: табл. I, 12]. Золотые и электровые чаши встречаются в погребениях позднего Средневековья Западного Казахстана, Жетысу, Сарыарки [Акишев К.А., Акишев А.К. 1983: 210-211; Бисембаев, Ахатов 2019: рис. 3, 5-6; 6, 14; Касеналин, Есенов 2019]. По данным В.Н. Чхаидзе, который собрал сведения о погребениях с серебряными и золотыми чашами XIII-XIV вв. с территории Восточно-Европейской равнины, эти предметы являлись символами принадлежности своих владельцев к элите. Подтверждением высказанной точки зрения выступает состав рассматриваемых погребений: для мужских погребений характерно помещение большого количества оружия, для женских - изделий из драгоценных металлов, парчовых халатов, головных уборов боктаг [Чхаидзе 2017: 287].
Необходимо обратить внимание на оформление дна чаши. Подобный поддон характерен для керамических, а не металлических изделий. Взаимовлиянию торевтики и керамики посвящено большое количество исследований, на примере чаши из Алмалы также наблюдается сходство между этими категориями предметов.
Образ дракона в период образования Монгольского государства и в последующее время стал символом межкультурного взаимодействия [Kuehn 2011: 209]. К числу наиболее схематичных изображений может быть отнесена пластина из погребения у пос. Шенгельды (Жетысу), где дракон предстает в виде ящера с массивным и длинным хвостом [Акишев К.А., Акишев А.К. 1983: 214]. Тем не менее, во всем многообразии воплощений мифического зверя, созданных в Монгольской империи и государствах, возникших после её распада, имеются определённые соответствия в некоторых художественных вариантах.
В первую очередь, обращает внимание моделировка тела дракона на поверхности пластины. Его узкое змеевидное тело устремлено вперёд, зверь запечатлен в момент, когда его левая лапа совершает угрожающий выпад. Позе добавляет динамики веерообразное размещение массивных когтей.
Такие же изобразительные особенности характерны для целой группы однотипных медальонов с изображением на оборотной стороне конного лучника (см. напр., медальон из Отрарского оазиса [Байпаков, Алдабергенов 2005: 93]. Но в данном случае, исходя из формы предметов, фигура животного вписана в окружность. По данным Дж. Ильясова и А. Хакимова, таких медальонов насчитывается более десятка, находки датируются XIII-XIV вв. [Ильясов, Хакимов 2012: 252, ил. XLI-XLII]. Подобные изображения встречаются на шёлковых тканях, получивших распространение в XIII-XIV вв. [Lunde 2017: fig. 8, 21, 104, 141]. Важное наблюдение об условиях распространения тех или иных вариантов воплощения каких-либо изображений в данное время было сделано исследовательницей Ю. Кадой. По её мнению, популярность вариантов образа дракона и их широкое воплощение в различных материалах - в металле, на керамике, ткани, с совпадением до деталей, связана с тем, что в разные места империи эти изображения попадали на бумаге - подходящем материале для распространения на большие расстояния [Kadoi 2011: 22].
Параллели также обнаруживает своеобразное оформление рогов, выполненных в виде пальметты - с передним коротким и задним более длинным листком. Таким же образом выполнены рога у персонажей, украшающих окончания ручки одного из светильников мавзолея Ходжи Ахмета Яссави, датируемого концом XIV - началом XV в. [Байпаков 2012: 44]. Аналогично сделана эта
Рис. 4. Ажурная пластина с изображением дракона.
Фото: Сарсенбек Кызайхан; компьютерная обработка: Ерболат Рахманкулов
4-сур. Айдаhар бейнеленген торлы пластина.
Фотосурет: Сэрсенбек Кызайхан; компьютермен ецдеген: Ерболат Рахманкулов
Fig. 4. Openwork plate depicting a dragon.
Photo: Sarsenbek Kyzaykhan; computer processing: Erbolat Rakhmankulov
Рис. 5. Ажурная пластина с изображением дракона (прорисовка). Исполнитель: Асылгуль Байдаралина 5-сур. Айдан>ар бейнеленген торлы пластина (сулба сурет). Орындатан: Асыл^л Байдаралина Fig. 5. Openwork plate with the image of a dragon (drawing). Performer: Asylgul Baydaralina
часть фантастического антуража у драконов с поясных ковшей, датируемых XIII, XIII-XIV вв. [Крамаровский 2001: № кат. 12-14]. Тело одного из драконов также покрыто ромбической сеткой, как и на поверхности ажурной накладки из Алмалы, но здесь этот декор дополнен точками в центре ромбических фигур.
Точные аналогии данному изделию средневековых торевтов обнаружить не удалось, его фестончатая форма образует в некоторой степени сходные очертания и напоминает лотосовидные накладки из рога, обнаруженные при раскопках Великого Новгорода, Укека, поселения Бешенцево-3 (Поволжье) [Точилова 2023: рис. 1]. На них изображены также драконы, но в иной манере. В одном случае, тем не менее, прослеживаются следующие детали: сходным приёмом показана чешуя - в виде ромбической сетки, рамка накладки аналогично покрыта часто нанесёнными косыми линиями [Точилова 2023: рис. 1, 5].
Значительный интерес также представляет обнаруженный в погребении тумар цилиндрической формы, украшенный растительным орнаментом. Наиболее ранние образцы изделий такой разновидности были найдены в составе кладов в Сиджаке (Узбекистан) и Сайрам-су (Казахстан), относящихся к X-XII вв. [Фахретдинова 1988: 53; Ахраров, Темиргалиев 1966: 120-122]. Судя по составу этих кладов, тумары являлись женскими украшениями. Обнаружены они также в составе одного из кладов XIII-XIV вв. - Симферопольского [Крамаровский 2001: Кат. 483-486, 489]. Тумары встречаются в женских погребениях эпохи Золотой Орды, возраст умерших женщин, по данным Р.Р. Каримовой, составляет 20/25 лет [Каримова 2013: 52, рис. 7-8].
Как элемент женского костюма тумары сохранились вплоть до этнографической современности у народов, исповедующих ислам (см. напр.: [Маргулан 1994: 175, 177-178]). Внутри вместилища тумара хранились дуа - написанные муллой молитвы [Этнография каракалпаков... 1980: 98]. Тумары представляют собой удлинённые цилиндры и, судя по такой специфической форме, видимо, связаны с идеей плодородия [Борозна 1975: 291; Этнография каракалпаков. 1980: 99]. Судя по археологическим и этнографическим данным, обнаружение такого амулета в погребении из Алмалы позволяет предположить, что оно является женским. Гендерную информацию в рассматриваемое время также имели зеркала [Хасенова, Хабдулина 2017; Ломан и др. 2017: 211, рис. 4, 5]. По данным Р.Р. Каримовой, чрезвычайная редкость тумаров и их частая встречаемость с изделиями из золота и серебра свидетельствует о высоком социальном статусе их владелиц [Каримова 2013: 52].
4 Обсуждение (Хасенова Б.М., Тулегенов Т.Ж.)
Чаша является важным компонентом в составе погребального инвентаря у населения Монгольской империи. В предшествующее - тюркское и кыпчакское время находки этой категории посуды в погребениях являются большой редкостью. Известно несколько их экземпляров из древнетюркских погребений с территории Алтая, Тянь-Шаня [Кубарев 2005: рис. 18, 6; Худяков, Табалдиев 2009: рис. 69, 1-2]. Чаши также изображались на каменных изваяниях. Учитывая символику данных предметов, А.Х. Маргулан неслучайно назвал их чашами или сосудами изобилия [Маргулан 2003: 37]. В погребениях позднего Средневековья встречаются деревянные, медные, серебряные и золотые изделия [Маргулан 1986: 52; Крамаровский 2001: 84; Чхаидзе 2017: 275].
В XIII-XIV вв., в большинстве своём, данные предметы изготавливались из металла и в связи с этим они несли в себе, в отличие от предшествующего времени, социальную символику. В погребениях древних тюрков ёмкости для питья встречаются в виде серебряных или золотых сосудов, чаши, в свою очередь, изготавливались в основном из дерева. Обращают на себя внимание случаи совместного нахождения в женских погребениях чаш и головных уборов боктаг [Чхаидзе 2017: 287; Касеналин, Есенов 2019: 139]. Такие головные уборы, по мнению А.Г. Юрченко, являлись
имперским символом. Их носили женщины, «чьи мужья состояли на военной или административной службе у великого хана» [Юрченко 2013: 156].
В письменных источниках сохранились сведения о важнейшей роли чаши в пиршественной церемонии при дворах монгольских правителей. В зависимости от общественного положения участника застолья, устанавливались права на владение ею [Крамаровский 2001: 82]. Являясь частью воинской культуры, чаши в связи со своей высокой социальной значимостью маркировали статус своих владелиц, возможно, как и в случае с боктаг, являющихся жёнами мужчин, которые были представителями военной или административной системы Монгольской империи и государств, возникших после её распада. Как и головной убор боктаг, чаша становится символом статуса своей владелицы. Таким образом, присутствие металлической чаши - из серебра или золота, в составе погребального инвентаря в захоронениях женщин эпохи позднего Средневековья можно объяснить по аналогии с головным убором боктаг.
5 Заключение (Хасенова Б.М., Тулегенов Т.Ж.)
На данном уровне исследования материалов погребения из с. Алмалы может быть определена следующая его хронология - XIII-XIV вв. Основанием для неё является время бытования тумаров и чаш. Более узкая датировка затруднительна в связи с отсутствием хронологической шкалы для Средневековья по материалам с территории Жетысу. Имеющиеся аналогии разбросаны довольно широко во времени и очень широко - в пространстве. Форма чаши - в виде высокой полусферы с поддоном уже далека от форм знаменитых поясных чаш монгольских нойонов, одна из которых, например, была обнаружена в погребении у с. Шенгельды, расположенного достаточно недалеко от исследуемого комплекса, но некоторая хронологическая разница и иная гендерная принадлежность определили разницу в составе инвентаря этих погребений, относящихся к одному и тому же периоду - XIII-XIV вв. Территория Жетысу на протяжении этих веков входила в состав Монгольской империи и улусов, государств, возникших впоследствии (улус Чагатая, Могулистан). В дальнейшем необходима корректировка даты погребения из с. Алмалы, что позволит более полно охарактеризовать предметный мир конкретного временного промежутка эпохи Средневековья, связать данные археологические материалы с событиями политической истории.
Погребение содержало целую группу статусных для своего времени предметов - это тумар, пластина с изображением дракона, чаша. Интерес представляет факт использования различного металла при изготовлении этих вещей: бронза - для пластины и украшения, только чаша выполнена из серебра. Возможно, такие предпочтения в выборе материала связаны с назначением некоторых предметов - в качестве аксессуаров для костюма, так как из бронзы выполнен и браслет. Мы можем также предположить, что наиболее статусной вещью в составе погребального инвентаря являлась чаша. Учитывая высокую значимость этой категории предметов в эпоху позднего Средневековья, о которой известно по данным письменных источников и археологическим материалам, вполне целесообразно прийти к такому выводу. Также, как и головной убор боктаг, чаша могла быть в рассматриваемое время имперским символом.
Следует также обратить внимание на присутствие в данном неординарном комплексе разнообразных предметов торевтики - символов различных традиций, существование которых в одном пространстве стало возможным в связи с образованием Монгольской империи. С миром ислама может быть связан тумар. Исходя из степных традиций, следует объяснить наличие в составе погребального инвентаря чаши. Накладка с изображением дракона, олицетворяющего императора в Китае, в степном пространстве - знак принадлежности к элите. Каждый из этих артефактов демонстрирует высокий статус женщины из погребения у с. Алмалы.
ЛИТЕРАТУРА
1 Акишев К.А., Акишев А.К. Древнее золото Казахстана. Алма-Ата: 0нер, 1983. 261 с.
2 Акишев К.А., Хасенова Б.М., Мотов Ю.А. К вопросу о монгольских погребениях XIII-XIV вв.
(по материалам некрополя городища Бозок) // Бозок в панораме средневековых культур Евразии: м-лы междунар. полевого семинара (Астана, 29-30 июля 2004 г.) / Гл. ред. С.А. Абдыманапов. Астана: ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, 2008. С. 56-65.
3 Ахраров И., Темиргалиев Г.З. Клад серебряных украшений из Сиджака // Советская этнография. 1966. № 3.
С. 119-121.
4 Байпаков К.М. Казахстан // Художественная культура Центральной Азии и Азербайджана IX-XV вв. Т III.
Торевтика. Самарканд; Ташкент: МИЦАИ, 2012. С. 29-96.
5 Байпаков К.М., Алдабергенов Н.О. Отрарский оазис. Памятники археологии, искусства и художественных
ремесел. Алматы: Баур, 2005. 256 с.
6 Бисембаев А.А., Ахатов Г.А. Элитные погребения периода Улуса Джучи, изученные в Актюбинской области
// Поволжская археология. 2019. № 2 (28). С. 61-77.
7 Борозна Н.Г. Некоторые материалы об амулетах-украшениях населения Средней Азии // Домусульманские
верования и обряды в Средней Азии / Под ред. Г.П. Снесарева, В.Н. Басилова. М.: Наука, 1975. С. 281297.
8 Ильясов Дж., Хакимов А. Узбекистан // Художественная культура Центральной Азии и Азербайджана IX-
XV вв. Т III. Торевтика. Самарканд; Ташкент: МИЦАИ, 2012. С. 216-265.
9 Каримова Р.Р. Элементы убранства и аксессуары убранства костюма кочевников Золотой Орды (типология
и социокультурная интерпретация). Сер. «Археология евразийских степей». Вып. 16. Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2013. 212 с.
10 Касеналин А.Е., Есенов С.Г. ¥лытау eщрiндеri Алтын Орда дэуiрi ескертшштершде жYргiзiлген зерттеулер
// Сарыарка жэне Алтын Орда: уакыт пен кещстж. Алтын Орданьщ 750 жылдыгына арналган хальщаральщ гылыми конференция материалдары (Караганды к., 23-25 казан 2019) / Жауапты ред.
B. Сумер. Алматы: Delix printery, 2019. 138-142 бб.
11 КрамаровскийМ.Г. Золото Чингизидов: культурное наследие Золотой Орды. СПб.: Славия, 2001. 364 с.
12 Кубарев Г.В. Культура древних тюрок Алтая (по материалам погребальных памятников). Новосибирск:
ИАЭт СО РАН, 2005. 400 с.
13 Ломан В.Г., Дмитриев Е.А., Кукушкин И.А., Кукушкин А.И. Золотоордынские погребения могильника
Нураталды-2 // Археологическое наследие Центрального Казахстана: изучение и сохранение: сб. науч. ст., посвящ. 70-летию организации Цнтрально-Казахстанской археологической экспедиции Академии наук Казахстана. В 2-х т. Т II / Отв. ред. А.З. Бейсенов, В.Г. Ломан. Алматы: ИА КН МОН РК; НИЦИА «Бегазы-Тасмола», 2017. С. 209-218.
14 Маргулан А.Х. Раскопки погребения воина XIV в. в долине р. Нуры // ТИИАЭ АН КазССР 1959. Т. 7.
C. 248-261.
15 Маргулан А.Х. Казахское народное прикладное искусство. Т. 1. Альбом. Алма-Ата: 0нер, 1986. 256 с.
16 Маргулан А.Х. Казахское народное прикладное искусство. Т. 3. Альбом. Алматы: 0нер, 1994. 248 с.
17 Маргулан А.Х. Петроглифы Сарыарки. Гравюры с изображением волчьего тотема. Каменные изваяния
Улытау // Сочинения / сост. Д.А. Маргулан, Д. Маргулан. Т. 3-4. Алматы: Дайк-Пресс, 2003. 246 с.
18 Максимова А.Г. Погребение воина XIV века // Вестник АН КазССР. 1965. № 6 (243). С. 85-91.
19 Нурмуханбетов Б.Н., Тулегенов Т.Ж., Рахметов А. Аварийно-спасательная деятельность заповедника-
музея «Иссык» (итоги сезона 2011 г.) // Маргулановские чтения-2012: мат-лы междунар. науч.-практ. конф. / Под ред. В.Ф. Зайберта. Астана: ФИА им. А.Х. Маргулана, 2012. С. 220-223.
20 Нурмуханбетов Б.Н., Тулегенов Т.Ж., Джасыбаев Е.А., Циясбек Г.Ц. Алмалы ауылы аймагыныц
ортагасырлык кезенFi олжалары // VII Оразбаевские чтения: м-лы междунар. науч.-практ. конф. «Казахстанская археология и этнология: прошлое, настоящее и будущее» / Отв. ред. А.Б. Калыш. Алматы: Казак универститету 2015. 174-176-бб.
21 Точилова Н.Н. Лотосовидная накладка с изображением дракона из Неревского раскопа Великого Новгорода
// Археология евразийских степей. 2013. № 5. С. 124-130.
22 Фахретдинова Д.А. Ювелирное искусство Узбекистана. Ташкент: Изд-во лит. и искусства им. Г. Гулямова,
1988. 204 с.
23 Хасенова Б.М., Хабдулина М.К. Зеркала в погребальной обрядности населения Сарыарки эпохи Золотой
Орды // Поволжская археология. 2017. № 4 (22). С. 297-309.
24 Хабдулина М.К. Мусульманский некрополь городища Бозок (Центральный Казахстан) // Материалы
Конгресса исламской археологии России и стран СНГ (г. Казань, 26-28 сентября 2016 г.) / Отв. ред. Х.М. Абдуллин, А.Г. Ситдиков. Казань: Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ, 2016. С. 250-267.
25 Худяков Ю.С., Табалдиев К.Ш. Древние тюрки на Тянь-Шане. Новосибирск: ИАЭт СО РАН, 2009. 292 с.
26 Чхаидзе В.Н. Серебряная посуда из погребений кочевников Восточно-Европейской равнины XIII-XIV вв.
// Поволжская археология. 2017. № 4 (22). С. 275-296.
27 Этнография каракалпаков XIX - начало XX в. (материалы и исследования) / Отв. ред. Т.А. Жданко,
С.К. Камалов. Ташкент: Фан, 1980. 204 с.
28 Юрченко А.Г. Элита Монгольской империи. Время праздников. Время казней. Спб.: Евразия, 2012. 432 с.
29 Kadoi Yu. Islamic art at the crossroads: artistic exchanges between the middle east and East Asia under the mongols
// Hadeeth ad-Dar. 2011. 34. Pp. 20-23.
30 Kuehn S. The dragon in medieval East Christian and Islamic art. Islamic history and civilization. V. 86. Leiden;
Boston: Brill, 2011. 298 р.
31 Lunde K.Sh. 13th - 14th Century Yuan and Mongol Silk-Gold Textiles: Transcultural Consumption, meaning and
reception in the Mongol Empire and in Europe. London: London University, 2017. 210 р.
REFERENCES
1 Akishev, K. A., Akishev A. K. 1983. Drevnee zoloto Kazahstana (Ancientgold of Kazakhstan). Alma-Ata: “Onef’
Publ. (in Russian).
2 Akishev, K. A., Khassenova, B. M., Motov, Y. A. 2008. In: Abdumanapov, S. A. (ed.). Bozok v panorame
srednevekovyh kultur Evrazii (Bozok in a panorama of medieval culture Eurasia). Astana: L.N. Gumilyov Eurasian National University Publ., 56-65 (in Russian).
3 Ahrarov, I., Temirgaliev, G. Z. 1966. In: Sovetskaya arheologiya (SovietArchaeology), 3, 119-121 (in Russian).
4 Baipakov, K. M. 2012. Kazahstan (Kazakhstan). Artistic culture of Central Asia and Azerbaijan in the 9th-15th
centuries. Toreutics. Vol. III. Samarkand; Tashkent: IICAS, 29-96 (in Russian).
5 Baipakov, K. M., Aldabergenov, N. O. 2005. Otrarskiy oazis. Pamyatniki arheologii, iskusstva i hudozhestvennyh
remesel (Otrar oasis. Sites of archaeology, art and artistic crafts). Almaty: “Baur” Publ. (in Russian).
6 Bissembaev, A. А., Ahatov, G. A. 2019. In: Povolzhskaya arheologiya (The Volga river region archaeology), 2 (28),
61-77 (in Russian).
7 Borozna, N. G. 1975. In: Snesarev, G. P., Basilov, V. N. (eds.). Nekotorye materialy ob amuletah-ukrasheniyah
naseleniya Srednei Aziy (Some materials about amulets-decorations of the population of Central Asia. PreMuslim beliefs and rituals in Central Asia). Moscow: “Nauka” Publ., 281-297 (in Russian).
8 Il’yasov, J., Hakimov, A. 2012. Uzbekistan. Artistic culture of Central Asia and Azerbaijan in the 9th-15th centuries.
Toreutics. Vol. III. Samarkand; Tashkent: IICAS, 216-265 (in Russian).
9 Karimova, R. R. 2013. Elementy ubranstva i aksessuary ubranstva kostyuma kochevnikov Zolotoy Ordy (tipologiya
i sociokul ’turnaya interpretaciya) (Elements of decoration and accessories of the costume of the nomads of the Golden Horde (typology and sociocultural interpretation). Series “Archaeology of the Eurasian steppes”. Kazan: Sh. Marjani Institute of History of the Academy of Sciences of Tatarstan (in Russian).
10 Kassenalin, A. E., Esenov, S. G. 2019. In: Sumer, V. (ed.). SaryarkazhaneAltyn Orda: uakytpen kenistik (Saryarka
and the Golden Horde: time and space). Almaty: “Delix printer” Publ., 138-142 (in Kazakh).
11 Kramarovskiy, M. G. 2001. Zoloto Chingisidov: kulturnoe nasledye Zolotoy Ordy (Gold of Chenghisid: the cultural
heritage of the Golden Horde). St. Petersburg: “Slaviya” Publ. (in Russian).
12 Kubarev, G. V. 2005. Kultura drevnih tyurok Altaya (po materialam pogrebalnyh pamyatnikov) (The culture of the
ancient Turks of Altai (based on the materials of funerary monumets)). Novosibirsk: Institute of Archaeology and Etnography SB RAS (in Russian).
13 Loman, V G., Dmitriev, E. A., Kukushkin, I. A., Kukushkin, A. I. 2017. In: Beisenov, A. Z., Loman, V. G. (eds.).
Arheologicheskoe nasledie Centralnogo Kazahstana: izuchenie i sohranenie (Archaeological heritage of Central Kazakhstan: Study and Preservation). In 2 vol. Vol. 2. Almaty: Margulan Institute of Archaeology; “Begazy-Tasmola”, 209-218 (in Russian).
14 Margulan, A. Kh. 1959. In: Trudy Instituta istorii, arheologii i etnografii Akademii nauk KazSSR (Proceedings of
the Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Academy of Sciences of the KazSSR), 7, 48-261 (in Russian).
15 Margulan, A. Kh. 1986. Kazahskoe narodnoe prikladnoe iskusstvo (Kazakh folk applied art). Album. Vol. 1.
Almaty: “Oner” Publ. (in Russian).
16 Margulan, A. Kh. 1994. Kazahskoe narodnoe prikladnoe iskusstvo (Kazakh folk applied art). Album. Vol. 3.
Almaty: “Oner” Publ. (in Russian).
17 Margulan, A. Kh. 2003. In: Margulan, D. A., Margulan, D. (eds.). Sochineniya (Works). Vol. 3-4. Almaty: “Daik-
Press” Publ. (in Russian).
18 Maksimova A. G. 1965. In: Vestnik Akademii nauk KazSSR (Bulletin of the Academy of Sciences of the KazSSR),
6 (243), 85-91 (in Russian).
19 Nurmuhanbetov, B. N., Tulegenov, T. Z., Rahmetov, A. 2012. In: Zaibert, V. F. (ed.). Margulanovskie chteniya-2012
(Margulan readings-2012). Astana: Margulan Institute of Archaelogy, 220-223 (in Russian).
20 Nurmuhanbetov, B. N., Tulegenov, T. Z., Jasybaev, E. A., Kiyasbek, G. K. 2015. In: Kalysh, A. B. (ed.).
VII Orazbaevskie chteniya (7th Orazbayev readings). Almaty: “Kazakh University” Publ., 174-176 (in Kazakh).
21 Tochilova, N. N. 2013. In: Arheologiya evraziiskih stepei (Archaeology of the Eurasian steppes), 5, 124-130
(in Russian).
22 Fahretdinova, D. A. 1988. Yuvelirnoe iskusstvo Uzbekistana (Jewelry art of Uzbekistan). Tashkent: G. Gulyamov
Institute of the Literature and Arts (in Russian).
23 Khassenova, B. М., Khabdulina, M. K. 2017. In: Povolzhskaya arheologiya (The Volga River Region Archaeology),
4 (22), 297-309 (in Russian).
24 Khabdulina, M. K. 2016. In: Abdullin, K. М., Sitdikov, А. G. (eds.). Materialy Kongressa islamskoi arheologii
Rossii i stran SNG (Materials of the Congress of Islamic Archaeology of Russia and the CIS countries). Kazan: A.K. Khalikov Institute of Archaeology, 250-267 (in Russian).
25 Chkhaidze, V. N. 2017. In: Povolzhskaya arkheologiya (The Volga River Region Archaeology), 4 (22), 275-296
(in Russian).
26 Khudyakov, Y. S., Tabaldiev, K. S. 2009. Drevnie tyurki na Tyan-Shane (Ancient Turks of The Tien Shan).
Novosibirsk: Institute of Archaeology and Etnography SB RAS (in Russian).
27 Zhdanko, T. A., Kamalov, S. K. (eds.) 1980. Etnografiya karakalpakov XIX - nachalo XX v. (materialy i
issledovaniya (Ethnography of the Karakalpaks of the 19th - early 20th centuries (materials and research)). Tashkent: “Fan” Publ. (in Russian).
28 Yurchenko, A. G. 2012. Elita Mongolskoy imperii. Vremya prazdnikov. Vremya kazney (The elite of the Mongolian
Empire. It’s holiday time. The time of executions). St. Petersburg: “Eurasia” Publ. (in Russian).
29 Kuehn, S. 2011. The dragon in medieval East Christian and Islamic art. Islamic history and civilization. V. 86.
Leiden; Boston: Brill Publ. (in English).
30 Kadoi, Yu. 2011. In: Hadeeth ad-Dar, 34, 20-23 (in English).
31 Lunde, K. Sh. 2017. 13th-14th Century Yuan and Mongol Silk-Gold Textiles: Transcultural Consumption, meaning
and reception in the Mongol Empire and in Europe. London: London University (in English).
MYAAenep к,ак,ть^ысы туралы акдаратты ашу. Автор MYAAenep к,ак,ть№ысыныц жок,ть^ын мэл!мдейдк / Раскрытие информации о конфликте интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. / Disclosure of conflict of interest information. The author claims no conflict of interest.
Мак,ала туралы аппарат / Информация о статье / Information about the article.
РедакцияFа тYстi / Поступила в редакцию / Entered the editorial office: 26.03.2024.
Рецензенттер мак1yлдаFан / Одобрено рецензентами / Approved by reviewers: 09.05.2024.
ЖариялауFа кдбылданды / Принята к публикации / Accepted for publication: 16.05.2024.
