CC BY
51
СИМВОЛИКА СВЯЗИ ЧЕЛОВЕКА С МИРОМ ПРИРОДЫ В ПОЭЗИИ КАЙСЫНА КУЛИЕВА. НАСЛЕДИЕ ФОЛЬКЛОРА И ОБРАЗЫ ЭПОХИ
В.П. Романенко
SIMBOLS OF THE HUMAN CONNECTION WITH THE WORLD OF NATURE IN THE KAYSIN KULIEVS POETRY. FOLKLORE LEGACY AND I MAGES OF THE EPOCH
Romanenko V. P.
The paper perform study the symbols of the human connection with the world of the nature in the Kaysin Kulievs poetry and influence of the folklore and epic legacy in his creative work.
В работе представлено исследование символики связи человека с миром природы в поэзии Кайына Кулиева и влияние фольклорного и эпического наследия в его творчестве.
УДК 800/820:801.8
В поэзии Северного Кавказа существует немало авторов, которые в той или иной степени обращались к теме отношений человека и природы, пытаясь философски и нравственно осмыслить эту проблему. Но более всего удивляет то, что именно Кабардино-Балкария подарила мировой литературе сразу двух великих поэтов Алима Кешо-кова и Кайсына Кулиева, которые оставили наиболее глубокое поэтическое осмысление философской сущности этой темы, выйдя далеко за рамки чисто созерцательных или описательных произведений. Алим Кешоков - поэт Кабарды, страны, которая включает не только горы, но и степное предгорье, где теснины ущелий соседствуют с простором горных долин. Кайсын Кулиев - поэт и сын гор. Его Родина - маленький аул Чегем, замкнутый в узком ущелье горной реки, но стихи и поэмы К.Кулиева прочно и давно вошли в сокровищницу мировой поэзии наряду с произведениями А. С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Г. Лорки, Д. Байрона и других поэтов, имеющих мировую известность. Показательны в этом отношении слова Ч. Айтматова в его предисловии к книге К. Кулиева «Прислушайся к словам» (2): «Духовное родство, которое Кайсын безошибочно обнаруживал у самых разных поэтов, укрепляло в нем чувство мира как единого дома человечества. Естественно, что зародыш этого чувства - врожденная любовь к «малой родине», к Чегему, через который, благодаря Кайсыну, ныне пролегает
Романенко В.П.
«Символика связи человека с миром природы в поэзии Кайсына Кулиева...»
одна из дорог современной мировой поэзии».
К настоящему времени имеется обширная литература, посвященная различным аспектам творчества К. Кулиева. Однако философское осмысление поэтом отношения человека и мира природы пока не получило достаточно полного освещения. С одной стороны, это можно объяснить исключительной философской и нравственной глубиной произведений К.Кулиева, постижение которой в полной мере - задача далеко не простая. С другой стороны, под воздействием проблем сегодняшнего дня, по-видимому, исследуются другие аспекты его творчества, которые представляются авторам в данное время более значимыми.
Мир К. Кулиева - это мир гор. Здесь он сформировался как личность, здесь у него появилось поэтическое восприятие этого мира, неразделимого с ним самим: « Каждый камень гор для поэта - стих, каждый выступ скалы - строка. // Сколько песен скрыто в тропах крутых, и поэмой течет река» (5, т. 1, с. 95). Этот мир географически, конечно, более узок, но только географически. Это отнюдь не означает, что он менее богат. Мир поэта Кулиева подобен миру горного Кавказа - необычайно контрастен, полон чистоты, глубокого понимания и ощущения многообразия взаимосвязей человека с этой природой. Поэзия К.Кулиева во всех своих красках и оттенках отражает мысль о том, что именно эти связи являются одновременно и духовной опорой человека, и фундаментом его духовного развития. Это так же весьма созвучно романтическим мотивам, и не только байроновской, но и лермонтовской, и пушкинской поэзии: «За тобой, мой Кавказ, цепи длинных веков.//То закат, то заря, то ли кровь на вершинах, // Влился в имя твое звон клинков и стихов. // Мой Кавказ - я перо с твоих крыльев орлиных // Мой Кавказ, жизнь моя! Без тебя я -не я, //без Чегема, без гор, без чинары на склоне // Мой Кавказ, колыбель и могила моя, // пред тобою всю жизнь я в сыновнем поклоне» (5, т. 3, с. 52). В то же время мы можем почувствовать в этих стихах не просто взгляд на природу гор «изнутри» - поэт
в этом случае - это сама природа, ее равноправная частица. Приведем слова известного исследователя литературы И. Андроннико-ва, посвященные творчеству К.Кулиева: «Не часто внутренний мир поэта бывает так слит с внешним миром, как Чегем и Кулиев. Какую из его книг ни возьмете - в них жизнь автора и жизнь гор. Поэт вбирает в себя этот мир. Он как бы выражение этой природы» (3). И это не единичная оценка данной стороны его поэзии. Вернемся к статье Ч. Айтматова, где выражена почти та же мысль: «Поэту мало быть только человеком. Он должен стать морем, скалой, облаком... Но... на мгновение. Этого мгновения достаточно, чтобы вместить в себя вечность, ибо, пережитое с потрясающей энергией, оно дает человеку ощущение бессмертия, неслыханной муки и радости перевоплощения, полноты жизни» (2). Столь же эмоциональны и слова писателя Б. Азарьева : «. великий горец для того и родился на свет, чтобы обратились поэзией каждый камень, каждый выступ скалы, каждая горная тропа, каждый горный поток Балкарии» (1).
Важнейшей составляющей кавказской поэзии, тем более поэзии природы, всегда была ее символика. Еще более важны символы связи природы с духовным миром человека, ибо именно этот мир, на самом деле,
- главный объект поэтических размышлений, которые рождают систему философских взглядов и понятий, лежащих в основе взаимоотношений личности с окружающим миром. В поэзии К. Кулиева главный символ
- это горы. Прежде всего, как символ родной земли, родного очага, всего того, что связано со словом «род», но не только. Вечные и неколебимые, они являются для поэта тем, что соединяет недолгую жизнь человека с вечностью: «Вершины думают о том,// Что только им удел достался - // пренебрегая суетой, // руководить судьбой пространства...// Созвездья высшие зажглись, // И горы кажутся веками, // А жизнь внизу - всего лишь жизнь // С ее детьми и стариками» (5, т.3, 88). Тот же мотив единства вечности гор и бесконечности времени встречаем в стихотворении «Помолчим у горы»: «Знаю, знаю, потом повторится не раз // Шум дождя, шо-
рох листьев и запах коры - // Все без нас, как без тех, кто ушел раньше нас. // Но спокойна гора. Помолчим у горы» (5, т. 3, 41). В уже упомянутой статье Б.Азарьев довольно точно замечает именно эту особенность поэтической (и философской!) символики гор: «Чегемское ущелье и горы для него - мерило всего лучшего на свете... Горы - вечны. Все людское в них - долговечно, устойчиво, неколебимо». И далее: «Сакля, в которой родился Кайсын Кулиев, принадлежала еще его деду Хаджиби: в горах свой счет времени, дома и вещи живут здесь века».
Но горы в поэзии К. Кулиева - это не только символ неподвластного человеку времени - это камень, из которого сложены стены отчего дома, это дороги, по которым пройдена жизнь, это реки, воздух, все то, без чего невозможна жизнь народа. Сам поэт вспоминал: «Как ни странно, камень учил меня мыслить, учил сдержанности, обере-гал...от многословия и болтливости в стихах, камнем гор порождены многие мои мысли. Теплый камень очага греет босые ноги ребенка, стены своего жилья горцы делают из камня. Камень сопровождал горца от рождения до смерти, он «общался» с ним каждый день» (7). Но символ камня, один из древнейших в кавказском фольклоре, приобрел в поэзии К. Кулиева новое, более емкое содержание. «О камень дорогой земли моей, // Краса твоя навеки дорога мне. // Сын этих гор, я рос среди камней, // Рожденный в доме, сделанном из камня. // Между камней с мальчишками стремглав // Когда-то в детстве бегал я беспечно, // И глыбу камня в черный день обняв, // Я плакал, веря, что беда не вечна» (5, т. 3, с. 463). К образу камня поэт возвращался много раз, и в каждом случае это был символ жизненной стойкости жителей гор: «Камень - мера стойкости вовек. // Терпит пламя и разливы рек // Камень скал и камень на могилах. // Но того, что терпит человек, // Даже камень вытерпеть не в силах» (5, т.3, с. 414).
Одна из характерных черт поэзии Кавказа, в части, касающейся отношений природы и личности - наличие у каждого автора какого-то символа, явно или неявно проходящего через все его творчество. В
кавказских произведениях М.Ю. Лермонтова таким символом был Эльбрус (Шат-гора), у А.С. Пушкина - «Осенняя пора, очей очарованье», у А. Кешокова, - время. В поэзии К. Кулиева таким ярко выраженным символом можно с большей или меньшей уверенностью назвать снег. Это новый символ в поэзии Кавказа, в общем не характерный для традиционного кавказского фольклора. Образ ослепительно-белого снега встречается в десятках стихотворений К. Кулиева. Этот образ в его поэзии - удивительно емкий и многоликий. «. Снег ложится, и край наш гористый, // Как при наших отцах, побелел, // И мне кажется, снег этот бел // Белизною их совести чистой. // И теперь говорят старики, // Слово давнее ныне мы слышим: //«Горы в нашем краю высоки, // Совесть горцев должна быть превыше!» (5, т. 3, с. 320). Здесь снег - символ чистоты совести народа, его высокой духовности. Такую трактовку этого символа в качестве основной предлагают и другие исследователи творчества К. Кулиева. Например, в одной из публикаций Интернета в статье А. В. Антюхиной дается следующий вывод: «Чистота студеных вод, белизна горных снегов как бы, обязывает живущих среди незабываемой природы людей к нравственному благородству и чистоте помыслов» (4). Конечно, такая оценка данного символа вполне справедлива, однако, ее вряд ли можно считать исчерпывающей. Приведем еще несколько отрывков из других стихотворений К.Кулиева. «Шел снег. И при медленном снеге, // при стуже с небес и с земли, // чем глубже я спал, тем краснее // тюльпаны Чегема цвели. // Шел снег. Но душа ночевала // Вдали от его белизны. // Шел снег. Зеленела чинара. // Как зелены зимние сны!...» (3, т. 3, с. 82). Совсем другой образ. Снег, холодный и белый, как символ ушедшего времени, как яркий, контрастный фон зримых воспоминаний о теплом и зеленом лете, как ожидание и острое желание будущей весны. Такое же выражение контраста между холодом зимы и уютом домашнего очага, оставшимся в памяти с детских лет, встречаем в стихотворении «Зима»: «Зима на нашем огороде, // Во всей сверкая белизне, // Ты сказки,
Романенко В.П.
«Символика связи человека с миром природы в поэзии Кайсына Кулиева.»
жившие в народе, // Ребенку, сказывала мне. // . Опять в наш дом, белоголова, // Приходишь снежною тропой. // И наш очаг пылает снова, // И думы все мои с тобой».» (5, т.3, с. 137). Многоликость и глубина образов заснеженной земли, белоснежных горных вершин свидетельствует о том, что эти образы - нечто более значительное, чем просто символы чистоты, в них заключается гораздо больший философский и нравственный смысл. В поэзии К.Кулиева белый цвет -это, так же, как и в природе, сочетание, гармония всех цветов и оттенков радуги, и имя этой радуги - Родина поэта. В ней всё - и цветы весенних тюльпанов, и зеленая чинара на склоне, и жаркий огонь домашнего очага, и память о прожитом времени, стойкость и чистота своего народа. Это очень ярко выражено в стихотворении «Вторая зимняя ночь в Нальчике»: «Вы скажете мне: заладил опять // Про снег, человек чудной!..// А приходилось ли Вам тосковать // О снеге земли родной? // А я тосковал и готов был ползком // Добираться до горных рек, // Чтоб хоть на мгновенье своим глазком // Вот этот увидеть снег» (5, т. 1, с. 396).
Это чувство Родины, несомненно, возникло у поэта еще в детские годы. Вот о чем вспоминал сам автор стихов: «Летними ночами я обычно спал на крыше сакли и засыпал, глядя на множество звезд над вершинами гор и на редкие облака. Острое чувство белизны снега осталось у меня с тех дней».
Если говорить о философской глубине поэтиической символики К.Кулиева, то нельзя обойти ее удивительную диалектич-ность. Природа такой диалектичности наиболее точно раскрыта в работах русского философа А.Ф. Лосева, который писал о неразрывной связи имен и символов, как с окружающим миром, так и с духовным миром человека: «Диалектика вещей есть диалектика имен (в данном случае - слов-символов - прим. мое) . Если построена диалектика, то построено логически все бытие и даже гораздо большее - построена смысловая связь всего со всем, в том числе, и в частности, смысловая связь нашей человеческой мысли с окружающим ее бесконечным бы-
тием» (6, с. 67). В творчестве К. Кулиева каждый символ природы выглядит как законченный эйдос - «цельный смысловой лик предмета, .явленная сущность его, известный нам и нами формулированный смысл его» (7, с. 69-70). Эти символы, даже если они содержат не одно, а несколько слов, абсолютно цельны и неразрывны. Одним из лучших примеров в данном случае можно считать лирический цикл стихов поэта «Книга земли». Поэтические образы этого цикла заключены в строки, которые невозможно рассоединить, разорвать, или вычленить из них любое слово. При этом взаимосвязь этих образов-символов весны, лета, зимы и осени такова, что они исходят один из другого и каждый является неотъемлемой частью общего образа времени года: «Книга весны с пеньем рассветных птах, // с белым кипеньем вишни и алычи, // с песней потоков на четырех ветрах, // с ревом оленей, грозных, как трубачи. // Здесь прорастает семя, слушая гром, // ливню внимает новая борозда,// здесь пробивают травы черный гудрон, // солнечный луч греет ладонь листа» (5, т. 2, с. 402).
Столь же неразрывной с приведенными образами - символами представляется относительно длинноразмерная безукоризненно - ритмическая инструментовка стиха, которая способствует ощущению раздумчивости и мудрой неторопливости повествования.
Рассмотрение вопросов, связанных с символикой в поэзии Кайсына Кулиева, будет неполным, если не отметить глубокую связь творчества поэта с эпическими традициями. Весьма показательно, что в отношениях природы и человека главным для него всегда оставался человек. Стремление жить в гармонии с природой не отменяет для К. Кулиева необходимость бороться с грозными силами природы в тех случаях, когда речь идет о жизни человека, тем более о жизни народа. В народном эпосе о Нартах символами неуправляемых и жестоких сил стихии были различные персонажи, но чаще всего их олицетворяли эмегены - гигантские чудовища, постоянно враждовавшие с Нартами - предками горцев. В поэтическом пе-
реложении легенды о Сосруке, возвратившем людям похищенный огонь, главный герой поэмы видит собственное предназначение в спасении своего народа и совершает ради этого подвиг: «. Скачет нарт с весельем неуемным, // Никаким не кланяясь богам. // Возвратит он свет жилищам темным, // Возвратит он пламя очагам» (5, т. 1, с. 522). Сходный по смыслу подвиг, достойный горца, жертвуя жизнью, совершает герой другой поэмы К.Кулиева - «Перевал». Это молодой врач Азрет, который наперекор снежному бурану приходит в отдаленный аул и спасает роженицу и ребенка. Здесь мы встречаем тот же героический образ, ту же ритмику и те же побудительные мотивы поступка человека: «Свистит метель над снежным перевалом. // Сплошная тьма - ни тропок, ни дорог. // О, сколько буря путников бывалых // Над пропастью ты сваливала с ног! // Азрет идет. Бураном лед обколот, // И рваные осклизли острия.// Попеременно то огонь, то холод // По телу пробегают, как струя» (5, т. 2, с. 519). В этих двух, написанных в разное время героических поэмах, -не только исторически сложившаяся фольклорная тема.
При более внимательном рассмотрении здесь, как и во всей лирике К.Кулиева, можно увидеть симбиоз традиций и исконно-кавказской и романтической поэзии, вобравших в себя нравственные основы жизни
горских народов, и возвышенное отношение к окружающему миру. Этот симбиоз сформировался и до сих пор сохранился в мировой поэзии. Поэзия выдающегося балкарского поэта Кайсына Кулиева - один из лучших тому примеров.
ЛИТЕРАТУРА
1. Азарьев Б. Народ и его поэт // Общероссийское федеральное просветительское издание «Татарский мир». - 2002. - № 8.
2. Айтматов Ч. Предисловие к книге К Кулиева «Прислушайся к словам. Избранная лирика». - Нальчик, 2002.
3. Андроников И. О Кайсыне Кулиеве. Вступительное слово к собр. Сочинений. -М., 1971.
4. Сайт Пятигорского ГЛУ,16 июля 2004 г.
5. Кулиев К. Ш. Собрание сочинений: В 3-х томах. - М.,1977..
6. Лосев А. Бытие. Имя. Космос. - М.: Мысль, 1993.
7. Официальный сайт Кайсына Кулиева // www. kuliev.ru.
Об авторе
Романенко Владимир Петрович, кандидат технических наук, член Союза писателей России. Автор 24-х научных работ, опубликованных в центральных и региональных научных изданиях. Занимается астрономией и исследованием кавказского фольклора и литературы о Северном Кавказе. Автор 12-ти книг художественной литературы. Помощник директора Специальной астрофизической обсерватории РАН по связям с общественностью.
