CC BY
74DOI: 10.12731/2077-1770-2016-3-1-84-93 УДК 81-119
СИМВОЛИКА КОЛОРАТИВОВ В РАССКАЗЕ Л.Н. АНДРЕЕВА «ГУБЕРНАТОР»
Морщинский В.С.
Цель: Данная статья посвящена лингвокультурологическому исследованию особенностей функционирования цветообозначений в рассказе Л.Н. Андреева «Губернатор». Автор ставит своей целью выявление функций колоративов в художественном тексте, а также соотнесение их с одной из символических групп, реализующих оппозицию жизнь - смерть.
Метод: В работе, помимо традиционных описательного, сравнительно-сопоставительного метода, а также элементов компонентного анализа, нашел применение метод лингвокультуроло-гической интерпретации, позволяющий определить соотношение языкового и культурологического в реализации функций колорати-вов в произведении Леонида Андреева.
Результаты: В ходе произведённого анализа установлено, что колоративы, функционирующие в рассказе Л.Н. Андреева «Губернатор», выполняют символическую функцию и в рамках символического противопоставления реализуют оппозицию жизнь -смерть, которая является базовой как в этнокультурной, так и в индивидуально-авторской художественной картине мира.
Область применения результатов: Результаты данного исследования могут найти применение в педагогической практике словесников в вузе и школе при изучении творчества Л.Н. Андреева, а также в ходе выполнения интегративных лингвисти-
ческих и культурологических исследований по смежной проблематике.
Ключевые слова: лингвокультурология; колоратив; семантика; символ; экспрессионизм.
THE SYMBOLISM OF THE COLOR NAMES IN THE STORY THE GOVERNOR BY L.N. ANDREYEV
Morschinsky VS.
Purpose: This article is devoted to the linguocultural study of peculiarities of the of color terms functioning in the story The Governor by L.N. Andreyev. The author aims to identify the functions of coloration in the literary text, as well as their correlation with one of the symbolic groups that implement the life - death opposition.
Methodology: In addition to the traditional descriptive and comparative methods, as well as elements of the component analysis, the method of linguoculturological interpretation was applied that allows to determine the correlation between language and culture in the implementation of the coloration functions in the work by Leonid Andreyev.
Results: It was found that color terms, functioning in the story The Governor by L.N. Andreyev carry a symbolic function as well as implement - the life - death opposition within the symbolic opposition framework, the former being fundamental in both ethno-cultural and author's artistic world view.
Practical implications: The results of this study can be used at both the university and school while studying works by L.N. Andreyev, as well as performing integrative linguistic and cultural studies on related issues.
Keywords: cultural linguistics; color-name; semantics; symbol; expressionism.
Начало XX века было сложной, переломной эпохой для европейской цивилизации. Технический прогресс, вопреки мечтаниям о новой и лучшей жизни, подарил человечеству ужасающие в своей сокрушительности орудия уничтожения. XX век - век двух мировых войн и революций, которые навсегда изменили лик мира. Коренные изменения в образе мышления людей того времени, отмена устаревшей морали, изменение самой сути духовности породили широкий отклик в искусстве, в том числе в литературе [8, с. 339].
Проблематика таких произведений Л.Н. Андреева, как «Рассказ о семи повешенных» (1908) и «Губернатор» (1905), напрямую связана с делами революционными [8, с. 327]. В обоих произведениях писатель указывает па абсурдность жизни, в которой человек убивает человека, на противоестественность знания человеком часа своей смерти.
В «Губернаторе» представитель власти обреченно ожидает исполнения смертного приговора, вынесенного ему народным судом. Толпа забастовщиков «в несколько тысяч человек» пришла к его резиденции. Сначала были выдвинуты невыполнимые требования, а затем начался погром. Губернатор был вынужден приказать открыть стрельбу. Среди убитых были и дети. Повествователь осознает и справедливость народного гнева, и тот факт, что губернатор был вынужден пойти на насилие; он сочувствует и той, и другой стороне. Генерал, терзаемый муками совести, в конце концов сам осуждает себя на смерть: он отказывается покинуть город, ездит без охраны, и «Закон-Мститель» настигает его [6, с. 552]. Такова общая канва произведения.
Тяготея к эстетике экспрессионизма, ставшей популярной как раз на заре нового века, Леонид Андреев насыщает своё произведение многочисленными колоративами, которые зачастую несут в себе глубокий символический смысл. «Протестуя против миро-
вой войны и социальной несправедливости, против бездуховности жизни и подавленности личности социальными механизмами, мастера экспрессионизма совмещали протест с ужасом перед хаосом бытия. Кризис современной цивилизации предстал в произведениях экспрессионизма одним из звеньев апокалиптической катастрофы» [10, с. 46]. Посредством цветообозначений Л. Андреев, вслед за экспрессионистами, рисует мрачный мир произведения, наполненный несправедливостью и злым роком [2, с. 132].
Рассказ открывается абсолютно жуткой сценой массового побоища, учинённого охраной губернатора. «С тихим шуршанием пополз грязно-серый брезент» и стали видны десятки жертв неудачной стачки [1, с. 102]. Будто сама смерть предстаёт перед главным героем рассказа, когда перед ним «выплыли белые пятна лиц...» [1, с. 102]. В описании покойников наблюдаем использование ещё более ярких колоративов: «... глаз, выбитый пулей, неестественно и глубоко чернел и плакал чем-то чёрным, похожим в темноте на дёготь» [1, с. 102].
Пётр Ильич, губернатор, и сам глубоко переживает эту трагедию. Показав образ раскаивающегося, находящегося в плену у самого рока, человека, а вовсе не тирана и деспота, как это было принято у революционных писателей, Л. Андреев, в том числе и благодаря символике колоративов, рисует его нам цельным в своей самокритичности: «...неподвижно стоит окаменевший, изваянный образ: взмах белого платка, выстрелы, кровь» [1, с. 105]. И этот белый платок будет преследовать убийцу до самого конца, оказываясь символом грядущего рока.
Губернатор не находит себе покоя: «...заложив руки в карманы чёрных с красными лампасами штанов, закинув седую голову назад, ходит по комнате крупными, твёрдыми, военными шагами» [1, с. 105]. Он понимает, что народная ненависть теперь неотступ-
но следует за ним. Страха в нём нет, но теперь Пётр Ильич видит, что за ним наблюдают: «Один мальчишка мелькнул на заборе, в красных листьях рябины...» [1, с. 109].
Сама природа, будто являясь продолжением народной мести, демонстрирует символичные метаморфозы: «Когда погасла кровавая, почти зимняя заря и по небу зачертили падающие звёзды.», вслед за чем стало меняться и всё человеческое: «...когда зажгли красный бенгальский огонь, фигуры бегающих людей превратились в какие-то уродливые, судорожно мечущиеся тени» [1, с. 110].
Всюду губернатор видит следы своего злодеяния: «...треугольник белой стены, как кровью окроплённый красными листьями дикого винограда» [1, с. 118]. Ему нет покоя нигде и ни в какое время: «.каждый раз, очнувшись от глубокой думы, он чувствовал так, как будто пережил он в эти часы бесконечно долгую и бесконечно чёрную ночь» [1, с. 116]. Ему постоянно угрожают в письмах, но Пётр Ильич и не думает усиливать свою охрану. В его представлении с ним уже давно покончено. Жена и сын губернатора морально готовы к уходу Петра. Единственный человек, который искренне жалеет Петра Ильича - это молоденькая гимназистка, обещающая молиться за его душу. Она пишет губернатору, и её письма вскоре становятся узнаваемыми, он ждёт их с надеждой: «Небольшой листок был также нежно окрашен, и наверху была голубая незабудка» [1, с. 139].
Во всех остальных письмах его чаще всего называют «убийцей детей»: «Одно письмо в узком конверте из дешёвой плотной бумаги, сплошь залепленное копеечными жёлтыми марками...» [1, с. 122]. Несмотря на готовность уйти из этой жизни, подобное оскорбление тяготит сердце Петра Ильича, ведь оно справедливое: «Всё белее и белее становится лицо, вот оно почти такое же белое, как волосы» [1, с. 122].
В ночь перед убийством губернатора происходит нечто страшное и мистическое: «... будто в эту ночь, когда живые тревожно спали, а убитые все в том же удивительном порядке, ногою к ноге, спокойно лежали в пожарном сарае, над городом пронёсся кто-то тёмный и весь его осенил своими чёрными крыльями» [1, с. 122]. А уже на следующий день губернатора ждала смерть. Два народных мстителя стреляют в Петра Ильича. Убийца предстаёт перед читателями: «...лицо у него было зелено-бледное, и белокурые волосы точно отделились от кожи» [1, с. 146].
Исследуя цветообозначения сквозь призму их символических значений, характерных для европейской цивилизации, в сравнении с их символикой в контексте рассказа «Губернатор», мы выявляем соответствия и расхождения между этнокультурной и индивидуально-авторской картинами мира. Смерть ассоциируются у автора с белым цветом и его оттенками, например грязно-серым цветом, а также проявляется в символическом употреблении прилагательного седой. Известно, что белый в традиционном богословии - это символ святости, чистоты и духовности. Важным представляется такое религиозно маркированное значение белого цвета, как чистота и непорочность, освобождение от грехов, а следовательно, вечная жизнь, то есть не сама смерть, а то, что, по мнению христиан, должно следовать за ней [4, с. 107]. Таким образом, в произведениях Л. Андреева проявляется индивидуально-авторская специфика в символическом наполнении белого цвета. Эту особенность как характерную для раннего творчества писателя отмечает в своей статье и Е.А. Копысова: «Во всех рассмотренных примерах белый цвет несет на себе отрицательную экспрессию, и нет ни одного примера, где бы белый цвет соответствовал традиционному значению: ''ясный, светлый, чистый''» [7, с. 75].
В ряду наименований ахроматических цветов нередко используется прилагательное черный, символизирующее картину распада
и запустения. Чёрный в «Губернаторе» - это цвет рока, неизбежности. Смерть в рассказе нейтральна, а всё тёмное, чёрное стремится за главным героем, окружает его. Чёрный цвет проникает в образы персонажей, в описание природы, становится постоянным спутником Петра Ильича, предвестником смерти. Чёрный в христианской культуре - это традиционный цвет зла, греха (красный в определенных ситуациях также символизировал грех - неправедную кровь), дьявола и ада, а также смерти. В символических значениях черного, как и у первобытных народов, у индоевропейцев сохранился и даже развился аспект «ритуальной смерти», смерти для мира [9, 124]. Отражение традиции в реализации данной символики мы обнаруживаем и в рассказе Л.Н. Андреева.
Мирная жизнь, спокойствие репрезентированы в рассказе так называемым «домашним» цветом - голубая незабудка, в то время как месть, насилие представлены в рассказе красным цветом.
Синий (голубой) для христиан символизировал небо, был цветом вечности, настраивал на смирение, благочестие, выражал идею самопожертвования и кротости, а красный мог символизировать неправедную кровь, ад [3, с. 84].
Таким образом, цвета смерти как репрезентанты вечного покоя, вечной жизни, противопоставлены цвету рока, отчаяния и неупокоения [5, с. 63].
Информативным в этом контексте является соотношение коло-ративной лексики в рассказе: репрезентанты белого цвета включают 8 единиц, красного - 7, черного - 6, голубого (синего) - 2, зеленого - также 2 номинации.
При этом именно голубой (как символ домашнего покоя) и зеленый (цвет листвы) соотносятся с семантическим полем «Жизнь» в символической оппозиции жизнь - смерть. Как видим, количественное соотношение репрезентантов полюсов указанной оппози-
ции в рассказе оказывается 4 (жизнь): 21 (смерть), что позволяет сделать соответствующий вывод: в рассказе Л.Н. Андреева, помимо сюжетной линии, выстраивается символическая перспектива, которая реализуется посредством противопоставления колоративной лексики. Трагизм рассказа усиливается автором за счет реализации этой символически развернутой ключевой оппозиции жизнь - смерть.
Проведенный анализ позволяет утверждать, что колоративы в творчестве Л.Н. Андреева как представителя экспрессионизма выполняют роль значимого языкового средства, служащего для реализации авторских установок и репрезентации его художественного мировидения.
Список литературы
1. Андреев Л.Н. Собрание сочинений. В 6-ти т. Т. 2. Рассказы; Пьесы. 1904-1907 / Редкол.: И. Андреева, Ю. Верченко, В. Чуваков; Сост. и подгот. текста Е. Жезловой; Коммент. А. Богданова. М.: Худож. лит., 1990. 559 с.
2. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в современном русском языке. М.: Наука, 1975. 287 с.
3. Брагина A.A. Красный, серый, голубой. // РЯЗР, 1976, № 2. С. 89-91.
4. Василевич А.П. Категоризация цветонаименований в английском, болгарском, русском и сербохорватском языках // Лингвистические и психолингвистические структуры речи. М.: Наука, 1985. С. 94-109.
5. Василевич А.П. Язык и культура: Сопоставительный анализ группы слов цветообозначений // Этнопсихолингвистика. М.: Наука, 1988. С.58-64.
6. Горький и Леонид Андреев: Неизданная переписка / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького / Ред. И.С. Зильберштейн при участии К.П. Богаевской; подбор ил. В.Н. Чувакова и Н.Д. Эфрос. М.: Наука, 1965. 630 с.
7. Копысова Е.А. Особенности цветописи в раннем творчестве Л. Андреева // Вестник Удмуртского университета. Филологические науки 2006. № 5 (2). С. 73-78.
8. Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. 751 с.
9. Основные цветонаименования // Тезисы УП Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М.: Наука, 1982. С. 124-125.
10. Berlin B., Kay P. Basic color terms. Berkeley; Los Angeles. 1969. Р. 37.
References
1. Andreyev L.N. Sobranie sochineniy [Collected works]. Sochineniya [Works]: in six volumes. Rasskazi; Pyesi. 1904-1907 [Stories; Plays. 1904-1907] / Redkol.: I. Andreeva, U. Verchenko, V. Chuvakov; Sost. I podgot. teksta E. Zhezlovoy; Komment. A. Bogdanova. Moscow: Hudozh. lit, 1990. Vol. 2, рр. 559.
2. Bahilina N.B. Istoria tsvetooboznacheniy v sovremennom russkom yazike [The history of color terms in modern Russian]. Moscow: Nau-ka, 1975, рр. 287.
3. Bragina A.A. Krasniy, seriy, goluboy [Red, grey, blue]. RYAZR, № 2 (1976): 89-91.
4. Vasilevich A.P. Kategorizatsia tsvetooboznacheniy v angliyskom, bol-garskom, russkom I serbohorvatskom yazikah [Categorization of color terms in English, Bulgarian, Russian and Serbo-Croatian]. Lingvistich-eskie I psiholingvisticheskie strukturi rechi [Linguistical and psycholin-guistical structures of speech]. Moscow: Nauka, 1985, рр. 94-109.
5. Vasilevich A.P. Yazik I kultura: Sopostavitelniy analiz gruppi slov tsve-tooboznacheniy [Language and culture: comparative analysis of color terms words group]. Etnopsiholingvistika [Ethnopsycholinguistics]. Moscow: Nauka, 1988, рp. 58-64.
6. Gorky i Leonid Andreyev: Neizdannaya perepiska [Gorky and Leonid Andreev: unpublished correspondence]. Gorky Institute of World Literature / I.S. Zilbershtein, K.P. Bogaevskaya; V.N. Chuvakova, N.D. Ef-ros. Moscow: Nauka, 1965, pp. 630.
7. Kopyisova E.A. Vestnik Udmurtskogo universiteta. Filologicheskie nauki, 2006. № 5 (2), pp. 73-78.
8. Literaturniy entsiklopedicheskiy slovar [Literary encyclopedia] / V.M. Kozhevnikov, P.A. Nikolaev (ed.). Moscow: Sovetskaya entsik-lopedia, 1987, pp. 751.
9. Osnovnie tsvetooboznacheniya [The main color terms]. Tezisi Vsesoyu-znogo simposiuma po psiholingvistike i teorii kommunikatsii [Theses of the All-Union Symposium of psycholinguistics and theory of communication]. Moscow: Nauka, 1982, pp. 124-125.
10. Berlin B., Kay P. Basic color terms. Berkeley; Los Angeles. 1969. Р. 37.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ Морщинский Владислав Сергеевич, аспирант очной формы обучения
Федеральное гос. автономное образовательное учреждение высшего образования «Белгородский государственный национальный исследовательский университет» (НИУ «БелГУ») ул. Победы, 85, г. Белгород, Белгородская область, 308015, Российская Федерация vmorsinskij@gmail.com
DATA ABOuT THE AuTHOR Morschinsky Vladislav Sergeevitch, Postgraduate Student
Belgorod National Research University
85, Pobedy Str., Belgorod, Belgorodskaya oblast, 308015, Russian Federation vmorsinskij@gmail.com
