CC BY
240
дискуссия
журнал научных публикаций
В. А. Франц, аспирант, институт философии и права, Уральское отделение Российской академии наук, г. Екатеринбург, Россия
СИМУЛЯЦИЯ КАК ФАКТОР ЭВОЛЮЦИИ СОЦИАЛЬНОГО И ПОЛИТИЧЕСКОГО В ТЕОРИИ ЖАНА БОДРИЙЯРА
Современный французский философ Жан Бодрийяр (1929 - 2007) в своих работах исследовал причину мутации принципа ценности и утраты реальности западным обществом. По его мнению, Запад живет в мире симулякров. В нем создаются различные псевдособытия, симулируются природные и социальные процессы. Подобная псевдореальность демонстрирует устремленность к симуляции, скрывающей отсутствие реальности посредством игры с осколками ценностей предшествующих эпох. Подобные выводы Ж. Бодрийяр сделал, опираясь на философско-политические идеи своих предшественников и современников. Философия политики Ж. Бодрийяра формировалась в контексте таких современных философских течений, как постструктурализм и постмодернизм.
Центральный для политической философии Ж. Бодрийяра термин «симуляция», впервые был употреблен Ж. Делезом (1925 -1995) в работе «Логика смысла» (1969). В этой работе известный французский философ-постмодернист Ж. Делез впервые провел глубокий анализ этого понятия и явления, описал историю появления термина и констатировал, что знакомством с симу-лякром европейская философия обязана Катехизису, философские идеи которого восходят к Платону. Философ также опирался на концепцию «переворачивания платонизма» Ф. Ницше, доказавшего, что
в учении Платона был скрыт потенциал переворачивания действительности. Ж. Де-лез утверждал, что в рамках платоновской философии симулякр соответствовал понятию «ложного претендента», т. е. явления, не соответствующего Идее и в принципе никак с ней не соотносящегося. Симуля-кры, считал он, уподобляются ложным претендентам, поскольку возникают на основе отсутствия сходства, обозначают существенное извращение или отклонение. Таким образом, симулякр — это не просто копия копии, ведь даже копия, возведенная в энную степень, еще предполагает сходство с неким оригиналом. Симулякр представляет собой копию в отсутствие оригинала. По мнению Ж. Делеза, существует два разных способа прочтения мира. Один предполагает рассмотрение различия с точки зрения предварительного сходства (или идентичности), в то время как другой призывает мыслить подобие или даже идентичность как продукт принципиальной несоизмеримости и несоответствия. Первый вариант определяет мир копий или репрезентаций, мир как изображение. Второй же — мир, в котором имеют место лишь симулякры, устанавливающие сам этот мир в качестве фантазма. Таким образом, симулякр копией не является. В философии Ж. Делеза симулякр — это особый способ восприятия мира, являющийся характерной чертой современности.
«дискуссия
журнал научных публикаций
Ж. Бодрийяр понимает сущность симулякра в духе Ж. Делеза. Однако он идет дальше: описывает динамику этого феномена и его влияние на процесс формирования и эволюции социального. В труде «Символический обмен и смерть» (1976) Ж. Бодрийяр выделяет три порядка симуля-кров, каждый из которых соответствует новому состоянию социальной системы. Собственно, симулякр, в его понимании, — это реальная, осязаемая модель, квинтэссенция существования целой эпохи. Так, симулякр первого порядка — это подделка вещи, которая ранее была абсолютно уникальна и могла иметь лишь одного обладателя. Он возникает в эпоху Возрождения. Индустриальной эпохе соответствует симулякр второго порядка, а именно серийная вещь: степень всеобщности и одинаковости, демократизации и либерализации в эту эпоху резко возрастает. Симулякры третьего порядка — это знаки без означаемого, порождающие бесконечную череду виртуальных реальностей, не имеющих больше цели и смысла существования. Таким образом, симулякры первого и второго порядка в концепции Ж. Бодрийяра соответствуют понятию «копия» у Ж. Делеза (и не являются симулякрами в его понимании). И только симулякр третьего порядка у Ж. Бодрийяра соответствует делезовскому понятию «симулякр». Однако это различие в понимании не является существенным, ведь симулякры первого и второго порядка содержат в себе потенциал симулякра третьего порядка, т. е. полного разрушения смысла и принципа истины.
Подделка (симулякр первого порядка), появившийся в эпоху Возрождения, — результат определенного идейного настроя. Человек Возрождения уже вступил на путь освобождения во многих сферах жизни: религиозной, государственной, социальной и т. д. Оказавшись в центре Мира, он считал возможным подражать природе, изменять ее и соперничать с ней. Он стремился определять собственную судьбу и хотя бы отчасти влиять на общественную жизнь. Однако, несмотря на то, что уже существовала не-
которая степень социальной мобильности, и представители одних классов могли изменять свой социальный статус, пользуясь «знаками» других сословий, за каждой социальной группой все еще был закреплен определенный вид деятельности и алгоритм поведения. Таким образом, подделка (например, атрибутика представителя определенного класса или явления природы в искусстве) воспринималась лишь как копия, и ее искусственность (вторичность) четко осознавалась.
Сфера социального постепенно расширялась. Чтобы понять, что Ж. Бодрийяр понимал под политическим в эпоху Возрождения, необходимо уяснить, какой смысл он вкладывал в понятие социального. С его точки зрения, социальное — это пространство смысла. Оно предполагает цель, проект, организацию, иерархию и т. п. Главной функцией социального мыслитель считал «производство смыслов». Понятие же политического у него пересекалось с понятием социального, но не было тождественно ему, поскольку связывалось не только с регулированием внутренних и внешних отношений в социуме, но и с феноменом власти. Там, где речь идет о стремлении к захвату и удержанию власти с помощью грубой силы либо хитрости, политическое расходится с социальным и в ряде случаев попадает в пространство симуляции.
По мнению Ж. Бодрийяра, в эпоху Возрождения политическое пребывало в своем обычном состоянии, т. е. сочетало социальный и несоциальный аспекты. Однако оно было более социально, нежели политиче-
ДИСКУССИЯ «V
журнал научных публикаций ^
ское современности, поскольку симулятив-ные процессы тогда не зашли так далеко, и принцип истины не исчерпал свой потенциал.
Симулякр второго порядка появился в Новое время во многом благодаря возникновению серийного производства. Количество машин, людей (которые зачастую воспринимались как воспроизводящие механизмы), продукции резко увеличилось. Вещи стали репродуцируемыми и тиражируемыми. Место производства заняло воспроизводство, в связи с чем «мертвый» труд начал господствовать над «живым». Природный закон ценности был заменен рыночным законом стоимости. И это очень важно, поскольку (как ни удивительно) процессы, которые происходили в сфере денежного обращения, отражали изменения в социуме и доминирующем мировоззрении. По сути, развертывание симулятивных процессов соответствует явлению последовательной десакрализации. Когда все священно, для симуляции просто не находится место. Священное неприкосновенно, все к нему относящееся уникально, поэтому не может быть воспроизведено, повторено (транслировано, заимствовано и т. д.). Как только объект теряет свою сакраль-ность, возникает бесконечное пространство для вариаций. (Именно это и произошло в эпоху Возрождения и даже чуть раньше.) В целом, с момента разрушения восприятия социальной иерархии как выражения некоего священного закона, выхолащивания религиозной картины Мира (и замены ее морализмом под влиянием протестантизма и новых философских течений) начинается освобождение означающего от означаемого, формы от смысла. В денежном обращении это отражается следующим образом: когда уничтожается ценность индивидуальной вещи (т. е. ее потребительная стоимость), ничего не остается, как установить ее договорную (т. е. меновую) стоимость. Период возникновения последней — Новое время и соответствующее ему серийное производство. Как можно определить индивидуальную, священную ценность вещи, которая не является уникальной? Уже нет той шкалы, с помощью которой это можно было бы сделать. Как ни парадоксально, с точки зрения Ж. Бодрийя-ра, начало Нового времени — это
единственный период, когда политическое практически сливается с социальным, выражая стремление социума к либерализации и осуществлению демократического проекта. Но поскольку сущность демократии в десакрализации и дегенерализации социального, этот альянс просуществовал недолго.
Начиная с периода промышленного производства, экономическое набирает силу и постепенно разрушает социальное; производится все больше и больше разнообразной продукции, которую как-то необходимо ре-ализовывать. Возникает потребность в формировании и стимулировании спроса, в том числе и на политические действия, проекты и на самих политических авторов. В этой ситуации на помощь производителю приходит реклама, стремительно превращающаяся в самостоятельную индустрию. Каналом ее распространения становятся СМИ. Каждый день с помощью масс-медиа транслируется множество микромифов. Главным же является миф о потребностях. СМИ — это формообразующий элемент современного западного общества и одно из проявлений демократии, и именно благодаря их воздействию на мировоззрение и иным социальным эффектам возникает феномен масс (оввости). Первоочередной задачей СМИ является трансляция информации, которая, однако, не предполагает обратной связи, что противоречит демократическому идеалу коммуникации. Симулякры третьего порядка (знаки без означающего) Ж. Бодрийяр называет кодами, которые возымели абсолютную власть над массами и социальными процессами.
Выделение симулякров трех порядков характерно для работы «Символический обмен и смерть», где философ еще придерживается мнения о тотальности власти кода. Однако в последующих работах Ж. Бодрий-яр заявляет о возникновении симулякров четвертого порядка — фракталов. Их появление он связывает с изобретением цифровых технологий. К формулировке концепции фракталов философа подтолкнуло, помимо изменений в технологической сфере, и из-
(-\
Каждый день с помощью масс-медиа транслируется
множество микромифов. Главным же является миф
о потребностях. ---
«дискуссия
журнал научных публикаций
Симуляция никогда не представляет собой нечто, скрывающее правду, — это правда, скрывающая, что нет ничего.
менение его собственных взглядов на потенциал контроля властных инстанций.
Начиная с 1982 г. (работа «В тени молчаливого большинства, или конец социального»), Ж. Бодрийяр придерживается мнения, что внедрение каких бы то ни было осмысленных идей в так называемое массовое сознание невозможно. Во-первых, носители власти к этому и не стремятся, во-вторых, сама форма масс-медиа, посредством которых осуществляется массовая коммуникация, не подразумевает такой возможности и, в-третьих, массы по своей природе невосприимчивы к смыслу. Все три элемента (власть — СМИ — массы) взаимно формируют друг друга, в результате чего возникает странный универсум фракталов, в котором царят абсолютная неразличимость и бессмысленность. Сегодня, поскольку эпоха симулякров четвертого порядка только начинается, последние еще соседствуют с симулякрами третьего порядка — одна форма приходит на смену другой постепенно. Очевидно, что социальное как основной генератор смыслов в эпоху фрактальности существовать не может.
Понятие «симулякр четвертого порядка» характеризует состояние современной западной цивилизации (а также всех других). Это состояние Ж. Бодрийяр еще называет гиперреальностью. По его мнению, «симуляция никогда не представляет собой нечто, скрывающее правду, — это правда, скрывающая, что нет ничего». Реальное состоит из миниатюрных единиц, матриц, банков памяти и стандартных команд — и с помощью всего этого оно может быть воспроизведено неограниченное число раз. Реальное больше не может быть рациональным, т. к. оно не сопоставляется с идеалом или негативной инстанцией. Оно не более чем операционально. На самом деле, поскольку оно более не облечено в воображаемое, оно вообще не является реальным. Оно гиперреально1. Тотальная симуляция и гиперреализм, по мнению мыслителя, в полной мере реализуется и в сфере политики. Он утверждает, что если ранее целью политического действия было, например, желание скрыть скандал, то теперь, в эпоху симулякров третьего и четвер-
того порядка, его цель — скрыть, что ничего не происходит. Подавляющее большинство политических мероприятий направлено именно на это. По мнению мыслителя, создавая симулякры, предназначенные для масс, социальное на самом деле не знает ничего о своем объекте. Оно, конечно, имеет некое представление о массах и их потребностях, но это представление, считает Ж. Бодрийяр, является не более чем иллюзией, очередным симулякром, поскольку массы не отождествляют себя ни с кем и ни с чем: ни с какой идеологией, ни с какой верой, ни с каким государством, ни с каким политическим лидером и вообще не имеют потребностей. Более того, невозможно определить конкретные свойства и границы данного явления: кто является представителем масс, а кто — нет, и какими качествами представитель масс должен обладать.
Таким образом, ни воздействие на массы, ни взаимодействие с ними для социального становится невозможным. Ж. Бодрийяр выделяет лишь одно свойство, характерное для масс в целом как явления: они игнорируют либо разрушают любую идею, навязываемую им социальным. Это происходит также посредством симуляции: массы подменяют и искажают смыслы сообщений либо, полностью их уничтожая, оперируют знаками, лишенными означаемого. И в этом смысле они оказываются намного сильнее социального. Пальму первенства в поздних работах (напр., «В тени молчаливого большинства, или конец социального») мыслитель отдает массам, говоря о разрушительном могуществе их равнодушия, играющем значительную роль в формировании гиперреальности современного мира.
Политика, как считает Ж. Бодрийяр, также обретает форму гиперреальности. Политические партии не отстаивают, какие бы то ни было, реальные интересы. Тем не менее, они противостоят друг другу, симулируя оппозицию. Бюрократическая система контроля, соответствующая экономическому обмену, уступает место так называемому мягкому контролю, осуществляемому с помощью симуляций. Все социальные группы в итоге трансформируются в огромную единую симулируемую массу. Революция нашего времени, по Бодрийяру, есть революция
ДИСКУССИЯ
журнал научных публикаций щ
неопределенности. Ее результатом является то, что индивиды становятся индифферентными относительно времени и пространства, политики и труда, культуры и секса (и многие даже склонны к тому, чтобы хирургически или семиотически изменить свой пол) и т.д. Развивая эту идею, Ж. Бодрий-яр пришел к убеждению, что ни феномена общественного мнения, ни феномена представительства в современном европейском обществе не существует, как не существует и возможности реализации какого бы то ни было идеологического проекта.
Как видим, точка зрения Ж. Бодрийя-ра на социальное претерпевала изменения. Так, в первых работах, посвященных анализу общества потребления («Система вещей», 1968; «Общество потребления», 1970; «К критике политической экономии знака», 1972) он еще считал идеологию потребления эффективным методом управления массами и организации социума.
Однако позднее точка зрения мыслителя на судьбу социального приобрела совсем иной характер. Позднее, в таких работах как «В тени молчаливого большинства, или конец социального», «Соблазн», «Пароли. От фрагмента к фрагменту» (2000) он утверждает, что сегодня социальное исчезло в результате окончательного исчезновения означаемых и победы принципа произвольного комбинирования означающих в соответствии с логикой кода. Это знаменует разрушение смысла и ценностей, в пространстве которых только и может существовать социальное.
Третья, промежуточная, точка зрения на судьбу социального, также высказанная в работе «Символический обмен и смерть», состоит в том, что сегодня еще существуют небольшие островки ценности, а значит, социального; однако с течением времени оно все-таки погибнет под воздействием симулятивного обесценивания действительности, и произойдет это довольно скоро.
Окончательная точка зрения, высказанная в работе «Симулякр и симуляция» свидетельствует об уничтожении социального массами, превратившими реальность в гиперреальность, и об исчезновении ценностей.
Следует отметить, что в отношении времени возникновения социального у Ж. Бо-дрийяра также не дает определенного ответа. Так, в «Символическом обмене и смерти» возникновение социального во Франции он связывает с появлением в Париже в 1544 г. первого крупного приюта, который взял на себя ответственность за бродяг, сумасшедших и людей с тяжелыми физическими недугами. «В тени молчаливого большинства, или конец социального» содержится уже иной вариантом ответа на вопрос о возникновении социального. Здесь Ж. Бодрийяр утверждает, что социальное возникает из кризиса спроса и основывается на триаде симуляция — разубеждение — имплозия, — т. е. еще позднее, уже в буржуазно-капиталистическом обществе. Если первоначально Ж. Бодрийяр интерпретировал социальное достаточно узко
— как сферу деятельности специальных институтов социального государства, возникшего в рамках демократического общества, то позднее стал понимать его более широко,
— как ценностную самореализацию власти, какой бы она ни была. Последняя точка зрения на социальное и стала окончательной в философии политики Ж. Бодрийяра.
Теоретические выкладки Ж. Бодрийяра, не всегда строго последовательные, но выкристаллизовавшиеся в процессе творчества, имеют важную и актуальную практическую подоплеку, в частности, связанную с проблемой глобализации, которая уходит корнями в логику Закона. Так, в работах «Power Inferno» (2002) и «Под маской войны» (2003) Ж. Бодрийяр описывает конкретные примеры симулированных политических событий и демонстрирует трагические последствия политической симуляции, призванной защитить и воплотить императив всеобщности — для всего Мира. Рассуждая о глобализации, Ж. Бодрийяр видит ее сущность в идее всеобщности, управляющей развитием западной цивилизации, которая, воплощаясь в глобальном, дискредитирует себя. Глобальное, с точки зрения мыслите-
С-\
Глобальное — авторитарно. Насилие глобального — это насилие системы, которая отрицает любые формы негативности, единичности, включая ее крайнюю форму — смерть; насилие общества, где мы в принципе лишены права на конфликт, где запрещена смерть; насилие кладет конец в некотором
смысле самому насилию. V_у
«дискуссия
журнал научных публикаций
ля, авторитарно. Насилие глобального — это насилие системы, которая отрицает любые формы негативности, единичности, включая ее крайнюю форму — смерть; насилие общества, где мы в принципе лишены права на конфликт, где запрещена смерть; насилие кладет конец в некотором смысле самому насилию. Даже войны, в том числе в Афганистане (и сегодня — на Ближнем Востоке), помимо политической и экономической стратегии, нацелены на «нейтрализацию дикости и выравнивание всех территорий»2.
Западная культура, утратившая свои ценности, утверждает Ж. Бодрийяр, может лишь отыгрываться на ценностях других: «... то, что мы презираем в себе, трудноразличимый объект нашей злобы — это как раз избыток реальности, избыток власти и комфорта, этой всеобщей свободы, этого окончательного осуществления — участь, которую приберег для «домашних», «ручных» масс Великий Инквизитор Ф. Достоевского»2.
Что касается войны с Ираком, она, по мнению Ж. Бодрийяра, имеет тот же симулированный характер жестких превентивных мер, предпринимаемых якобы во имя нашей безопасности. Эта война, называемая мыслителем псевдособытием, событием-фантомом, ghost-event, была запрограммирована событиями 11 сентября, и одной из ее целей является скрыть это событие, т. е. завуалировать факт дискредитации демократической системы. Основная же цель всех подобных мероприятий, по Ж. Бодрийяру, состоит даже не в установлении царства Добра и Разума. Речь также не идет о ценах на нефть или геостратегических соображениях. Конечной целью является установление на земле абсолютно безопасного порядка, для чего необходимо навсегда разоружить все народы и окончательно отменить любые террористические события.
Таким образом, демократическая власть (Ж. Бодрийяр использует именно этот термин в работе «Под маской войны») оказывается абсолютной противоположностью тому, чем она должна быть в рамках демократического проекта. Ж. Бодрийяр констатирует, что действия этой власти оборачиваются не только против представителей других культур, но и (в рамках европейской цивилизации) против собственных граждан: «. в виртуальном смысле все мы — заложники
власти; на наших глазах создается коалиция властей всех стран против населения этих стран; сегодня это совершенно очевидно, ибо война, о которой нас постоянно предупреждают, произойдет вопреки мнению мирового сообщества»3.
«Под маской войны» — одна из последних работ Ж. Бодрийяра. В ней высказывается идея, абсолютно не характерная для всей его предыдущей политической философии. А именно, идея возможности гражданской войны: «Выходит, что Вирилио, рассуждающий о гражданской войне планетарного масштаба, совершенно прав. Самый драматичный политический результат последних событий заключается в крушении такого понятия, как мировое сообщество, и, шире, всей системы представительства и легитимности. Многие сочли недавние антивоенные демонстрации, прошедшие во всем мире, проявлением бунта против властей; не справедливее ли будет, однако, увидеть в них симптом еще более тревожный — свидетельство слома, краха всей системы политического представительства? Ведь ситуация складывается следующим образом: никто не хочет войны, и тем не менее она состоится — состоится с более или менее явного согласия правительств всех стран мира. В данном случае мы имеем дело с властью в чистом виде, с властью, лишенной легитимности»3.
По мнению Ж. Бодрийяра, становясь абсолютной, власть подписывает себе смертный приговор, поскольку абсолютная власть, которая зиждется исключительно на предвидении и превентивном уничтожении противника, на тотальной безопасности и тотальном контроле, символически уязвима. ^
1. Baudrillard J. Simulacra and simulation. From J. Baudrillard, Selected Writings. Stanford University Press, 1988. P. 166 - 184.
2. Baudrillard J. La violence de la mondialisation («Насилие глобализации») / Le monde diplomatique. Novembre-Decembre. 2002. № 66 // Режим доступа: http://www.mondialisations.org/php/public/art. php?id=17766&lan=EN
3. Baudrillard J. Le masque de la guerre («Под маской войны») / Liberation.fr. Lundi 10. Mars 2003 // Режим доступа: http://magazines.russ.ru/oz/2003/6/2004_1_20.html
