CC BY
61
УДК 81.00 В. А. Рыжова
ст. преподаватель каф. лингвистики и межкультурной коммуникации ТОГУ; аспирант каф. перевода и переводоведения и межкультурной коммуникации МГЛУ ЕАЛИ; e-mail: [email protected].
СИМУЛЯКРЫ ИДЕОЛОГЕМ «ВОЖДЬ» И «$ш» В РОССИЙСКОМ И КИТАЙСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
В статье рассматриваются идеологема «ВОЖДЬ» / как знак
в прямом значении, несущем действительные идеологические установки, а также как симулятивный знак, представляющий собой ироническую или саркастическую копию объекта. Анализ примеров, обнаруженных в политическом дискурсе России и КНР, позволяет рассматривать симулякр как семантический центр карнавализации.
Ключевые слова: идеологема; директив; карнавализация; симулятивный знак (симулякр).
Ryzhova V. A.
Post-Graduate Student, MSLU ELI; e-mail: [email protected]
SIMULACRA «CHIEF»AND «$Ш» IN A PROCESS OF CARNIVALIZATION (ON THE BASIS OF RUSSIAN AND CHINESE POLITICAL DISCOURSE)
The article discusses ideologems «CHIEF» / as actual signs
of ideologies versus their simulacra that play the ideological significance down to irony or sarcasm. Appropriate contexts found in the political discourse of Russia and China appear indicative of the bakhtinian-type carnivalization.
Key words: ideologem; directive; carnivalization; simulative sign (simulacrum).
Во многих государствах среди различных официальных титулов лидеров государств используется номинация «ВОЖДЬ». Употребление данной номинации носит идеологический характер, а само слово «вождь» в контексте политического дискурса выполняет особую семиотическую функцию, является идеологемой, скрывающей в себе директив, направленный в будущее, призывающий к реальным действиям [4]. Как правило, идеологема опирается на архетипические образы, управляющие поведением человека на уровне подсознания. Цель нашего исследования - определить различия двух диаметрально противоположных контекстов идеологемы «ВОЖДЬ», которые проявляются в высказываниях типа:
(1) «И еще тогда в этом подполковнике, остановившем распоясавшуюся толпу, прорезались черты вождя, который через четверть века поведет за собой народ самой большой страны...» (http://zavtra.ru/ content/view/putin-zagadka-odnogo-protivorechiya).
(2) «Больше здесь не ловят мух, чахнет тело, гаснет дух /Только Вождь, жирея, пухнет, потому что жрет за двух» (http://www.clubochek. ru/vers.php?all_vers=1&i=657).
Контекст данных и аналогичных им примеров определяется прагматическими функциями использования идеологем вождизма как семиотических знаков с разной идеологической установкой. В первом из них идеологема используется согласно прототипическим условиям искренности. Иными словами, она является символом, отражающим роль личности во Времени Культуры. Во втором примере образ вождя представлен по условиям искренности с превращенной оценкой. Иде-ологема с подобной аксиологической установкой является симулятив-ным знаком, функционирующим в созданном автором репрессивно-поэтическом мире.
Анализ примеров, обнаруженных в Национальных корпусах текстов русского и китайского языков, подтверждает, что употреблению идеологемы «ВОЖДЬ» как искреннего знака идеологии противополагаются знаки симулятивные, появившиеся как результат иронии и даже сарказма. Биполярность употребления исследуемой идеоло-гемы находится в прямой зависимости от метапрагматических маркеров дискурса - серьезной (bona-fde) и несерьезной, ироничной (non-bona fide) коммуникации [15], а также от Времени Культуры интерпретации знака и роли личности в целом. Прагматические функции идеологемы как чистого знака в его прототипическом значении, с одной, и в симулятивном, с другой стороны, определяются взаимодействием между адресантом, адресатом, высказыванием и окружающей действительностью. В поле «серьезного» дискурса интерпретация высказывания предполагает соответствие пропозиции реальному положению дел (из Мира Ценностей образ вождя передается с аксиологической характеристикой архетипического смысла в Мир Действий). Следовательно, идеологема употребляется в прямом значении и несет прототипический директив. В идеологеме «ВОЖДЬ» в сознании носителей русского языка раскрывается директив «За мной!» [8]. Однако для «ироничного» дискурса характерно противоречие между
прототипическим образом вождя и конфигурацией его признаков в реальной коммуникативной ситуации. В Мире Действий обнаруживается симуляция образа реальности за счет подмены его аксиологических характеристик в Мире Ценностей.
Эти предварительные выводы в целом исходят из представлений лингвистов, сводимых к пониманию идеологемы как единицы языка, в означаемом которой на первый план выходят аксиологические установки, непосредственно связанные с идеологическим денотатом [3; 5; 7; 13]. Так, высказывание «Ленин - Вождь мирового пролетариата» содержит идеологему «ВОЖДЬ» - мыслительную единицу идеологической картины мира, представленную словом, обладающим сакральностью архетипического смысла. Соответственно, высока степень воздействия идеологемы на сознание и поведение представителей языкового сообщества.
Идеологемы вождизма как в русском, так и в китайском языковом сознании восходят к концепту ВОЖДЬ / который, в свою оче-
редь, в современном общественном сознании обычно ассоциируется с тоталитарным режимом политической власти. Соответствующая традиция управления в определенной степени объединяет политическую культуру нашей страны и стран Восточной Азии.
Это родство проявляется и в особенностях функционирования слов ВОЖДЬ / Русское слово заимствовано из старославянского языка с помощью суффикса -/- от той же основы, что и ВОД «вождь, вожак» [16, с. 63].
Согласно толковому словарю С. И. Ожегова в русском языке слово ВОЖДЬ имеет четыре значения: 1) глава племени, родовой общины (Вождь краснокожих); 2) военачальник, полководец (устар., высок.: Вожди русских полков); 3) общественный идейный политический руководитель масс (Вождь партии); 4) глава идейного течения (устар. Вожди просвещения) [10, с. 91].
В словаре В. И. Даля дается описание происхождения слова ВОЖДЬ от глагола ВОДИТЬ и существительного ВОЖ:
- ВОДИТЬ - провожать на ходу, либо тащить за собой силою, принуждая или же помогая, или предводительствую, будучи начальником или вожаком;
- ВОЖ - реальная фигура самого лучшего, самого достойного среди казаков;
- ВОЖДЬ - передовой, зачинщик, установщик, предводитель [11, с. 132-133].
В словаре Д. Н. Ушакова дается следующее определение слова ВОЖДЬ - «руководитель общественного движения, партии; идейный руководитель. Ленин и Сталин - вожди рабочего класса» [9]. Нетрудно заметить, то корни директива «За мной!», свойственного идеоло-геме «ВОЖДЬ» произрастают из особенностей содержания самой дефиниции.
Для исследования китайского языкового знака ВОЖДЬ нами выбрана номинация По данным словарей анализируемая языковая единица имеет наиболее продолжительную историю употребления. Есть основания считать ее прототипическим знаком по отношению к современным номинациям с аналогичным значением. Слово впервые встречается во времена правления династии Цзинь (265420 гг. н. э.). В частности, его обнаруживаем в книге « ШШ^» («История династии Цзинь. Эпоха Троецарствия в Китае. Государства Вэй и Шу»):
- Известно, что «Государства Вэй и Шу высоко чтили императора Цзинь Вэнь-ди, и служили ему не жалея своих сил. Император, каждый раз заканчивая аудиенцию во дворце, изрекал: "Вэй и Шу - выдающиеся государства, а для народа они как воротник и рукава"» (http://zhidao. baidu.com).
Метафора, восходящая к предметам и элементам одежды была употреблена в отношении объектов, являющихся образцом для подражания. Со временем она стала использоваться в адрес национальных и политических лидеров, предводителей забастовок и вождей революционных течений
В китайском языке слово состоит из двух компонентов, каждый из которых обладает не одним этимологическим значением:
® - 1) шея; 2) воротник; 3) понять, осознать; 4) получать; 5) вести во главе;
Й - 1) рукав; 2) сунуть что-то в рукава; 3) - быть сто-
ронним наблюдателем, безучастным зрителем [10, с. 891].
Взаимодействие двух образов стоящих за этими знаками, порождает основной директив «Следуй моим указаниям!», которыми характеризуется китайская идеологема [8]. Примеры употребления дефиниции ВОЖДЬ в различных текстах Национального корпуса китайского языка позволяют сопоставить их языковую форму. Приведем лишь некоторые из распространенных номинаций на китайском языке и их аналоги в русском языке:
- Вождь мирового пролетариата;
- Великий вождь;
- Вождь народа;
- Вождь партии;
- Вождь революции;
- Идейный вождь;
- Духовный вождь;
ЖШ®^ - Воспевать вождя;
- Смерть вождя;
- Самозваный вождь;
- Вождь дружины;
- Вождь краснокожих.
Обращает на себя внимание полное подобие оригиналов и их перевода. Уместно выдвинуть предположение о том, что эти соответствия были сформулированы еще в период III Интернационала. Основным принципом разработки документов упомянутого Времени Культуры было достижение полного соответствия оригинала и144 переводов. При этом в качестве оригинала позиционировался русский язык, поскольку именно он представлял страну победившего социализма [14, с. 110-125].
Исходя из проанализированного материала, можно утверждать, что в русском языковом сознании под ВОЖДЕМ понимается личность, обладающая лидерскими качествами, способная вести за собой целый народ. Следует отметить, что в политическом дискурсе идео-логема имеет явно выраженную суггестивную нагрузку.
В современном китайском языке наряду со словом встречаются и такие более современные дефиниции со значением ВОЖДЬ, ЛИДЕР, как:
- 1) руководить; 2) руководитель, - руководящее
лицо), где ® - «осознать и быть во главе», ^ - «вести за собой, управлять»;
М® - 1) голова и шея; 2) глава, вождь, предводитель, вожак, лидер), где^- «голова, глава» , а ^ - «осознать и быть во главе»;
"МШ - разг.: глава, вожак, вождь, где^- «голова, глава», а Щ -«ум, мозг» (Ш^Шп^Л).
Следовательно, за идеографическими знаками М®,
"МШ в языковом сознании китайского народа закрепилось стойкое ар-хетипическое представление о вожде как эмоционально сдержанной, социально возвышенной личности, обладающей живым и гибким умом, способной управлять коллективом, осуществляя, в первую очередь, идеологическое руководство как группой людей, так и многочисленным народом.
Таким образом, изучение исторических и лексикографических источников позволило определить характерный непреходящий признак идеологемы «ВОЖДЬ»: в русском языковом сознании под вождем понимается личность, обладающая лидерскими качествами, берущая на себя ответственность за принятые решения, способная вести за собой группу единомышленников и даже целый народ. («Вожди революции», «Вождь Красной армии», «Вожди партии», «Вождь масс» и т. п.). В китайском языковом сознании за идеографическим знаком (вождь) закрепилось представление о вожде как о эмоционально сдержанной, социально возвышенной личности, обладающей гибким умом, способной осуществлять идеологическое руководство многочисленным народом («Ай№®М» - Вождь народа, -идейный Вождь, - духовный Вождь, - Великий Вождь и т. п.).
Характер двух основных идеологических директивов (см. выше) полностью согласуется с этими семантическими доминантами.
Иллокутивная цель использования идеологем вождизма в прямом и искреннем их значении заключается в конструировании ценностей и ориентирование на эти ценности как конечные интерпретанты адресата. Помимо стандартного пропозиционального содержания идеоло-гема скрывает в себе директив, ориентирующий на соответствующие действия. Являясь феноменом Мира Действий, идеологема отсылает сознание адресата к исторически сложившемуся в Мире Ценностей архетипическому прообразу вождя [12].
(3)
-т-штттвтттшхтвпш
- История России и есть история могущественных, влиятельных личностей от Петра Первого и Екатерины Великой до более современных Ленина и Сталина - вождей, словами и поступками повлиявших на обыденную жизнь русского народа.
Абсолютная власть вождя на когнитивном уровне проявляется в том, что идеологема в МД стремится к закреплению за объектом - личностью из МЦ, к своего рода присвоению имени собственного. Единичный характер номинации строго соблюдается. Так, И. В. Сталин именуется «Вождем и учителем», Мао Цзэдун - «Великий Вождь», Ким Ир Сен - «Великий Вождь нации», тогда как последующих за ними руководителей называли иначе: Л. И. Брежнев - «Лидер мирового коммунистического движения», Ким Чен Ир - «Великий руководитель», приемник Мао Цзэдуна Хуф Гофен - «гениальный руководитель / Вождь».
Согласно теории А. Н. Уайтхеда [12] МЦ лишен хронотопа. В то же время последний - устойчивый параметр МД. Соответственно, рамки интерпретации идеологического знака Мира Действий, а вместе с тем и роль соответствующей личности за ним закрепленного, подвергаются аксиологическим изменениям во Времени Культуры. Одно дело интерпретация знака «ВОЖДЬ», используемого относительно личности И. В. Сталина в период с 1929 г. вплоть до 1959 г. в условиях контекстуального господства номинации «вождь и учитель». Особенно показательны высказывания по поводу кончины И. В. Сталина:
(4) «Перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина, мудрого вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа Иосифа Виссарионовича СТАЛИНА. <...> Бессмертное имя СТАЛИНА всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества» (некролог о смерти И. В. Сталина. 5 марта 1953 г.) (http://wiki.laser.ru).
(5) «В эти дни мы все переживаем тяжелое горе - кончину Иосифа Виссарионовича Сталина, утрату великого вождя и, вместе с тем, близкого, родного, бесконечно дорогого человека <...>, который всегда будет жить в наших сердцах.» (В. Молотов, советский политический деятель. Март 1953 г.) (// komrostlt.ru/index.php/241).
Употребление связанной идеологемой номинации «утрата великого вождя» в данных примерах фактически знаменует ее переход
в статус мифологемы «СТАЛИН», или в знак, обусловленный прошлыми интерпретациями [4]. В сознании адресата конструируется образ осиротевшего народа, оставшегося без «отца». Скрытый в иде-ологеме директив «За мной!» лишается связи с МД. В результате меняется иллокутивная цель, появляется естественный призыв скорбеть, погружая носителей единого языкового и культурного сознания в соответствующее состояние (ср. у В. В. Маяковского «острая тоска» по поводу кончины В. И. Ленина).
Другое дело - употребление этого же знака в настоящее время в условиях демократического общества, когда аксиологические признаки, присваиваемые личности меняются сообразно Времени Культуры. Вместе с последним меняются и рамки интерпретации используемого знака:
(6) «Действующую власть продолжает коробить при упоминании имени Сталина. <...> Мы сами так усердно последние 25 лет обливали грязью Сталина, создавая культ кровавого вождя, что не заметили, как весь мир стал считать наших дедов лишь кровожадными рабами тирана Сталина, которые принесли Европе коммунистическое рабство» (// komrostlt.ru/index.php/241).
Мифологема «культ кровавого вождя» формирует соответствующее отношение к объекту высказывания и имплицирует идеологический директив «Долой кровавого вождя/ Покаемся за кровавое прошлое!». В таком случае реальность подстраивается под высказывание, выраженное идеологемой, скрывающей в себе директив. Последний, в свою очередь, устремлен из МЦ в МД. Подобное положение дел обнаруживается и в ходе анализа китайского языкового материала:
(7) «Фай^ФЬЬ^ЖШШШ^о - В Китае, возможно, появится вождь могущественнее, чем Путин (http://zhidao.baidu.com).
Идеологема «ПУТИН», позиционируемая как образ вождя из МЦ, соответствует всем архетипическим признака данного образа. Идеологический директив в этом высказывании уступает место гомеоста-тической оценке, также ориентированной на будущее [4].
Вновь меняется Время культуры, и все чаще встречаются высказывания типа:
(8) «Довели страну! Сталина на вас нет!». Данный пример имплицитно несет в себе мифологему «вождь» хранящуюся в МЦ в прямом
архетипическом значении, переходящую в идеологему МД, директив которой декодируется как «Он единственный способен вывести страну из сложившейся ситуации».
Перейдем к анализу идеологемы «ВОЖДЬ» как симулятивного знака:
(9) «Танака Такеюси - известный писатель и журналист, глава общества "Черного Дракона" (сам он себя скромно называет «вождь»), человек голубейшей крови из знатного самурайского рода, страстный японский националист и потомственный революционер» (www.bkrs.info).
Данный пример иллюстрирует утрату сакрального смысла идео-логемы «ВОЖДЬ» и раскрывает подмену значения идеологического знака с помощью «ироничного» дискурсивного модуса. Проявляется имитация, копия объекта реальности, имеющего иные аксиологические характеристики в МЦ.
В семиотической теории М. М. Бахтина подобное явление находит отражение в процессе карнавализации [2], при котором происходит инверсия двоичных противопоставлений [1] - бинарных оппозиций прообраза Вождя в МЦ и его отражения в МД, что приводит к неожиданному комическому эффекту. При этом вождь в «маске вождя» приобретает различные инвариантные признаки карнавального образа - оборотничество, профанация, фамильярность. Подобная си-мулякризация идеологемы «ВОЖДИЗМА» с наличием этих же признаков наблюдаются и в следующем примере:
(10) «На первый взгляд, кажется, что новоявленный вождь устраивает всех - от "Братьев-мусульман" до администрации президента США» (http://zavtra.ru/content/view/putin-zagadka-odnogo-protivorechiya).
Семантическая организация данного высказывания позволяет адресату определить несоответствия образа «ВОЖДЬ» из МЦ сконструированному образу в МД. Поскольку в мифологическом сознании на образ вождя возложены иные функции, нежели «устраивать всех», данный знак рассматривается как симуляция образа МЦ в МД.
В китайском коммуникативном пространстве процесс карнавали-зации исследуемого знака наиболее ярко проиллюстрирован в анекдотах о вождях и политических лидерах, в разные периоды времени управлявших страной. Политические анекдоты как жанр устного народного творчества распространены в странах, где не существует
иной возможности критиковать правительство. В таких высказываниях посредством юмора и иронии опустошается прямое архитипическое содержание знака:
(11) т^'тш^шжттт^'тттшт^, жн
а—
- В конце эпохи правления династии Мин. Чень Ченьи отправился в Сучжоу к Тигриной горе. На нем была одежда без воротника, но с широкими рукавами. Один мудрец склонился в приветствии и спросил его, почему тот таком нелепом одеянии. Чень Ченьи ответил: «У чиновников предыдущей династии Цин в костюме отсутствовал воротник, одежду с широкими рукавами носят чиновники нынешней династии. Поскольку я намерен служить при дворе следующей династии - привыкаю». Мудрец с притворным почтением молвил: «Можно сказать, что Ваше превосходительство является законодателем мод обеих династий!».
Хотя в контексте данного высказывания содержание знака предстает в свойственном ему значении «выдающаяся личность» (все равняются на вождя. См. смысл коммуникативной ситуации
раскрывает лишь одну сторону социальной жизни: Мудрец видит в Чень Ченьи не столько храброго и отважного вождя, сколько «вождя» в области моды того времени. Очевидно, что в таком случае в МД утрачиваются такие основные концептуальные признаки слова присутствующие в МЦ, как сила, смелость, отвага, решительность, ответственность за свои поступки не только перед собой, но и перед людьми, которых он ведет за собой.
(12)
- Скончался руководитель одного государства. В траурном зале вдова слушала как гости произносят прощальные речи: великий вождь, превосходно управлявший людьми, непревзойденный стратег, принимавший гениальные решения, любящий народ. Услышав это она шепнула сыну: «Сходи-ка посмотри, твой ли отец там лежит».
Данная коммуникативная ситуация, в которой подвергаются сомнению лидерские качества вождя - руководителя государства,
подтверждает очевидную симулятивность идеологемы. Идеологическая установка, косвенный директив «Таким должен быть настоящий лидер государства» разбивается о недоверие. Опыт, полученный в МД, заставляет адресата усомниться в соответствии передаваемой ему информации с реальным положением дел.
Наличие в политическом дискурсе модусов «серьезной» и «ироничной» коммуникации свидетельствует о том, что идеологемы вождизма употребляются как в прямом, почти архетипическом значении, так и в качестве симулятивного знака. Подобные наблюдения позволяют предположить, что в политическом семиозисе намеренно создаются ситуации, когда сложно уловить подмену понятий. В результате происходит не только неверное толкование, но и навязывание сознанию адресата определенных иллокутивных установок с целью манипулирования. Пример, возведение в образ вождя фигуры, являющей едва ли не противоположную идеологеме сущность. Как представляется, в таком превращении знака заключен основной смысл того, что принято именовать карнавализацией.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья. - М. : Худ. лит-ра, 1990. - 543 с.
2. Горелова В. Н. Принципы карнавальности в философии и эстетике М. М. Бахтина // «Экватор» 90-х. Гуманитарные проблемы России. -Пермь, 1995. - С. 222-225.
3. Гусейнов Г. Ч. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х. - М.,
2004. - 145 с.
4. Каплуненко А. М., Рудковская И. Н. О семиотических функциях концепта self-government // Вестник ИГЛУ. - 2014. - № 1(26). - С. 35-41.
5. Купина Н. А. Живые идеологические процессы и проблемы культуры речи // Язык - Система - Личность. - Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та,
2005. - С. 90-111.
6. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.ruscorpora.ru/ (дата обращения 05.05.2012).
7. Радбиль Т. Б. Мифология языка Андрея Платонова: монография. -Н. Новгород : Изд-во НГПУ, 1998. - 116 с.
8. Рыжова В. А. Концепт ВОЖДЬ как идеологема // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых ученых (Иркутск, 20-23 марта 2012 г.). - Иркутск : ИГЛУ, 2012. - С. 127-128.
9. Словарь Ушакова Д. Н. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// ushakovdictionary.ru (дата обращения: 01.05.2012).
10. ТРСРЯ - Ожегов, С. И., Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. - 4-е изд., доп. - М. : Азбуковник, 1999. - 944 с.
11. ТСРЯ - Даль, В. И. Толковый словарь русского языка современная версия. - М. : ЭКСМО-Пресс, 2000. - С. 132-133.
12. Уайтхед А. Приключения идей. - М. : ИФРАН, 2009. - 192 с.
13. Чудинов А. П. Политическая лингвистика // Общие проблемы, метафора: учеб. пособие. - Екатеринбург : Флинт, 2003. - 194 с.
14. Шевчук В. Н. Политические ценности и проблемы их языкового выражения в переводе // Тетради переводчика. - М., 2007. - Вып. 126. - С. 110-125.
15. Шилихина К. М. Неуместная ирония и неудачная шутка: маркеры переключения между bona fide и non-bona fide модусами коммуникации // Вестник МГУ Сер. 9. Филология. - 2013. - № 5. - С. 52-59.
16. ЭСРЯ - Шанский Н. М., Шведова В. В., Шанская Т. В. Этимологический словарь русского языка // Краткий этиологический словарь русского языка / под ред. чл.-кор. АН СССР С. Г. Бархударова. - М., 1961. - 140 с.
