CC BY
203
СИМБИРСКОЕ СТАРООБРЯДЧЕСТВО ДО НАЧАЛА ХХ ВЕКА
А.А. Виноградов, ассистент, Ульяновская ГСХА
УДК 39
Культура России неразрывно связана с самосознанием народа нашего Отечества.
Важной вехой в истории русского самосознания являлся раскол Русской Православной церкви ХУ11 века. Симбирская губерния, располагавшаяся на путях миграций старообрядцев, не осталась в стороне от событий раскола.
Ульяновские исследователи раскола Православной церкви такие, как Мельникова С.А., Лукьянов С.А. и некоторые другие полагают, что на культуру и экономику Симбирского Поволжья весьма существенно повлияли старообрядческие течения и, даже, что сам край являлся одним из центров ста-рообрядчества.[8. Мельникова С.А., 2002; 5. Лукьянов С.А., 2000]
В подтверждение их слов считаем возможным процитировать самого известного поборника древнего благочестия протопопа Аввакума: «А по Волге той живущих во городах и в сёлах тысяча тысячами положена под меч нехотящих принять печать антихрис-та».[1. Браславский Л.Ю., 2004]
Симбирская епархия была открыта в 1832 году. До этого времени она последовательно входила в состав сначала Нижегородской, а позднее Казанской епархии. Соответственно, история старообрядчества в Симбирском Поволжье тесно связана с историей старообрядчества двух вышеупомянутых епархий, особенно Нижегородской. Известный Симбирский пожар 1864 года, уничтоживший множество зданий, в том числе и здание духовной консистории, вместе с тем уничтожил официальные акты и рукописи, касающиеся местного старообрядчества. Вот почему особенно ценными являются статьи симбирских миссионеров и историков (в том числе Н. Аристова по истории местного старообрядчества, напечатанная в Православном Собеседнике за 1877 год и основанная на документах, вышеупомянутых «пожароуничтоженных») [2. Введенский С.С., 1907, с. 3].
Симбирская губерния довольно часто
почти ускользала от взгляда исследователей старообрядчества, потому что старообрядцы разных согласий и толков, населяющие её, тяготели к своим крупным центрам: поморцы Алатырского и Курмышского уездов были не достаточно изучаемы, так как они проживали вблизи с нижегородскими старообрядцами и часто ориентировались в своих взглядах на них; сызранские федосеевцы составляли общину, примыкавшую к Москве; приемлющие священство (поповцы) тяготели к Иргизским монастырям. На основании вышесказанного можно видеть, что старообрядцы Симбирской губернии находились и теперь находятся в деятельной связи с бывшими и настоящими центрами поповщины (Керженцом, Ирги-зом, Москвой и Хвалынском, Саратовской губернией, прилегающей к Симбирской) и беспоповщины (Преображенским кладбищем и Нижегородскими центрами) [9. Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897, 1904, с. 610].
Другими причинами малой изученности Симбирского старообрядчества были:
а) то, что Симбирская губерния входила в состав Нижегородской, включавшей в свой состав в конце XVII века все понизовье Волги, деятели Нижегородской епархии основное внимание уделяли Керженским старообрядцам, а Симбирские - оставались в тени, без внимания со стороны исследователей раскола;
б) сравнительно позднее открытие самостоятельной епархии и др.
Местные предания уверяют, что старообрядчество в Симбирской епархии началось в одно время с нижегородским старообрядчеством и было своевременно появлению раскола в русской Церкви. Многие старообрядцы Алатырского уезда и «расколоучитель» села Сыресей Алатырского уезда, Варлаам Мятлев «основательно» доказывали, что жители Сыресей и соседних сел не приняли новоисправленных Никоном книг во второй половине XVII века. Подобное положение
является близким к истине и доказывается тем, что Симбирский протопоп Никифор был видным «расколоучителем» до 1666 года, в 1667 г. был судим и осужден «с первоначальниками» старообрядчества на заточение в Пустозерск и вместе со своими «союзниками» 1 апреля 1681 г., за известное «хульное послание к царю» протопопа Аввакума, был сожжен в срубе. Указанное положение еще более подтверждается тем, что в Алатырском уезде проживал старец Герман, судившийся и судимый на соборе 1666 года. [2. Введенский С.С., 1907, с.5]
Симбирское Поволжье стало местом рождения некоторых собственных по-своему уникальных толков, кроме того, на некоторые общероссийские согласия и толки данный регион наложил местный отпечаток.
В Сызрани существовали особые старообрядческие направления, местного происхождения, свидетельствующие о крайней обрядоверности их последователей, толки праваков и леваков (с 1860 г.). Сущность учения, представителей данных толков состояла в том, что одни - праваки - при произнесении слов молитвы Исусовой «Сыне Божий» клали крестное знамение на правом плече, а другие - в это время и сначала на левом, а не на правом. То есть они начинали креститься с разных моментов (слов) молитвы и делали это с разной скоростью. В этом заключалось их главное различие между ними. Леваки между собой, однако, спорили о том, как нести руку с левого плеча к правому над носом или мимо рта. В остальном традиции праваков и леваков были сходны с традициями спасоцев и поморцев [12. ГАУО ф.134, оп. 7, д. 699].
На проходивших в городе Сызрани (с 29 июня до 14 июля 1902 года) миссионерских курсах священником Матвеевым, в прошлом окружным миссионером, сделано было сообщение о толке «стариковщины», последователей которого в одном селе Печерском, Сызранского уезда, насчитывалось до 300 душ. Старообрядцы этого толка не беспоповцы - они не перекрещивали приходящих в их согласие, но и не беглопоповцы - не принимали беглых попов. Старики их сами крестили, венчали, причащали запасными дарами, принесенными с Иргиза, после его разорения. Оттуда они носили еще название
«сухарников». Появился этот толк в 1840-е
- 1850-е гг. Представители данного толка имели сходство в своей обрядности с представителями спасова согласия [7. Мельников (Печёрский) П.И. 1898 г., с. 144-275].
Из местных толков, помимо толков пра-ваков и леваков, заслуживает внимания бес-поповщинский толк, последователи которого проживали в селе Подгорье Сызранского уезда и назывались «безкресты». Основательница толка - бабушка Домна, учила, что по недостоинству крестов надевать их не следует. В остальном учение Подгорских «безкрестов» сходно с учением староспасов-цев, или последователей глухой нетовщины. [3. Жилкин И.В. 1905 г., 26-30]
В Симбирской епархии было очень много последователей спасова, или нетовского согласия, которое подразделялось на глухую нетовщину и новоспасово согласие (или поющую нетовщину). Последователи ее в 40-х годах XIX века в Сызрани и Симбирске созывали соборы. Даже основателем новоспасова согласия считался Симбирский мещанин Све-тов. В конце Х1Х века появилась ветвь глухой нетовщины - так называемые нетовцы, не приемлющие водного крещения. Для последних 3-й миссионерский съезд, прошедший в 1897 г. в Казани, рекомендовал епархиальным начальствам вести именные списки, - при приеме их в официальную Православную Церковь принимать их первым чином, т.е. через крещение.
Нетовцы, как известно, называются еще спасовцами или по спасову согласию, потому что, не имея священства и таинств (отсюда и название «нетовцы»), они, думали, что со времени патриарха Никона «благодать улетела на небо», всё упование в деле спасения возлагается на Спаса (Иисуса Христа), потому любимыми поговорками местных спасов-цев являлись следующие: «У Милостивого Спаса много милости: Он всех прокормит... Милостивый Спас Сам знает, как спасти нас». Данная поговорка была в ходу и у Нижегородских (керженских), и у Самарских (иргизских) старообрядцев спасова согласия [4. Кириченко О.В., Поплавская Х.В., 2002 г., с. 469].
Глухая нетовщина характеризовалась такими признаками: члены её иногда при-
крывались именем православных; в «антихристово время» в богослужении, состоящем у них из чтения кафизм и канонов, петь не полагалось (отсюда название «глухой нетов-щены»). В общество их принимались члены без перекрещивания; крестили и венчали они в православной Церкви, хотя крещение и брак не считали таинствами, а завершали их раздачей милостыни старухам; покаяние вычитывалось у них «скитское» (т.е. ряд покаянных молитв) каждым пред иконой. Хоронили они всегда в уединенных местах* [*в лесах, оврагах, но ни в коем случае не на кладбище]. У Симбирских спасовцев широко использовались поминальные обряды, в чём полагалась, чуть ли не суть спасения и, что заменяет и таинство, и священнодействия. Православного священника они никогда не называли «батюшкой», а непременно по имени и отчеству.
Нетовцы (преимущественно глухой не-товщины) делились на принявших «начала»* [*то есть начавших жить по строгим правилам с большим количеством самоограничений] и полумирских, т.е. на окончательно присоединившихся к нетовцам, такими членами вышеозначенного согласия были обычно представители старшего поколения и на молодых нетовцев, которые еще «мирщили»* [*то есть «сообщались» с православными через пищу и питьё]. Одна часть старообрядцев данного толка еще называлась спасовцами по большому началу, а вторая - по малому. Первые себя именовали «христианами», не «мирщили», не пили вина, пива, не ели мясо, понедельнича-ли* [*постились по понедельникам], строго соблюдали посты, но в отношении женщин нельзя сказать, чтобы они были очень строги, «блуд не зазорен, потому что спасёт келейное правило». «Спасовцы стригли маковку, носили черную одежду, избегали пёстрой цветной одежды, считая: «На ком рубаха пестра, в том, знай, душа его антихристова сестра; что не пестринка*, то бесинка» [*«пестринка» - элемент украшения одежды, как правило, яркой окраски]. В селе Рождественое Сызранского уезда, был некто Матвей Андреев, отделившийся от нетовцев за то, что они не носили «христианской» одежды вне богослужения, в обиходной жизни и возревновал по вопросу об одежде до того, что требовал непременно
ношение такой одежды, какая носилась на Руси при принятии христианства святым князем Владимиром. Тем самым сторонники Андреева создали отличающееся по строгости элемента быта (от титульного нетовского согласия) местное направление данного (нетовского) течения старообрядчества. [2. Введенский С.С., 1907, с.8].
Нетовцы Симбирской губернии не употребляли в пищу картофеля, этим они отличались от своих единомышленников из Нижегородской губернии и из Иргизских монастырей. В селе Ждамирово Алатырского уезда, в найденной рукописи «О хранительном былии, называемом картофия» передается рассказ о происхождении его и вечном мучении за «вкушение» данного продукта. «А еще, который человек сие зелье ест, тот должен плакать до самой смерти. А еще поститься и молиться, за Христа кровь прольет, или на огне его сожгут, и ничто же есть и не избегнет злой муки». Картофель называется даже «бесовым хлебом» [14. УОКМ, Х1Х век].
Очень любопытные сведения относительно пищи, по нетовскому учению местному, сообщал Е.А. Малов протоирей и профессор Казанской академии, в своей статье «Несколько сведений о старообрядцах села Мордово Сенгилеевского уезда Симбирской губернии, и деревни Обшаровки Самарской губернии» [6. Малов Е.А. 1905]. В селе Мордово нетов-цы не сообщались в пище с «полумирскими» в одной чашке, однако, все-таки были блюда, которые можно есть вкупе; например щи никак нельзя есть вместе, а кашу можно, потому что «крупицы не перебегают в блюде или чашке с одного места на другое, а жидкость щей перебегает». «Ломтики арбуза по той же причине можно нетовцам есть всем вместе». Это соблюдалось не только у нетовцев и у поморцев Сенгилеевского уезда Симбирской губернии, и также отсутствовали в быту старообрядцев из Нижегородской губернии и из Иргизских монастырей.
Молитва у нетовцев совершалась по лестовкам (старообрядческие чётки в виде кожаной лестницы). Спасовцы молились только тем живописцам образам (иконам), которые были созданы до раскола, а также использовали медные образы, иконы же никонианского
образца категорически отрицали.
К местным особенностям учения Сызран-ских поморцев, как и поморцев Алатырских, относится их учение о последнем антихристе. В то время как один из поморцев учил о духовном антихристе, другие придерживались учения о чувственном антихристе, согласно с учением Православной Церкви; в последующее же время, по их мнению, царствовали предтечи антихриста. Этим учение поморцев Симбирской губернии отличалось от учения поморцев сопредельных губерний (прежде всего Нижегородской и Самарской) [13. ГАУО Ф.134, оп. 3, д. 3].
Нельзя обойти вниманием и то обстоятельство, что Сызранские поморцы более 10 лет управлялись «благословенным отцом» Степаном Бондуровым, который являлся «са-мокрестом* в котором колене» [*самокрестом
- означает - человеком, принявшим крещение самостоятельно (в одиночку)] от Горынина, жителя села Канадей Сызранского уезда и принять в поморское согласие без перекрещивания. По этой причине Сызранские поморцы разделились. В 1901 году был созван собор для обсуждения вопроса о Бондурове, но этот собор (был приглашен из Паима Пензенской губернии «наставник» Пичугин) не состоялся из-за интриг сторонников Бондурова. По заявлению священника Матвеева, самок-рещенство имелось в селе Усе Сызрансокго уезда. [2. Введенский С.С. 1907, с.35].
Много способствовали распространению старообрядческих идей в Симбирской губернии юродивые, из которых был особенно памятен жителям г. Алатыря некто Павел (XIX в.), часто повторявший «дядя домой», почему и сам был известен под этим прозвищем. В 20 лет оставив родителей, он бродил где-то два года, по истечении которых явился в город юродивым: летом и зимой ходил босиком, носил легкое полукафтанье до пят, «голову имел непокрытую, волосы распускал по плечам», в руках держал украшенный лентами посох и встречающимся говорил только: «дядя домой» и больше ничего. Впрочем, так он относился к менее знакомым; с более знакомыми вступал в разговор. Медных денег не брал, но от серебряных не отказывался. Он стал посещать близлежащие г. Алатыря селения, где почитался не только за блаженного, как у
Алатырских купцов, но и совсем за святого. У него были и последователи - подражатели. [2. Введенский С.С. 1905 г.]
Сын зажиточного крестьянина села Сте-маса (в 6 км от Алатыря) Федор, часто навещаемый Павлом, с 17 лет научился читать и писать по «уставному», пристрастился к чтению, так что на сенокосе во все свободное время не прекращал его и, наконец, скрылся неизвестно куда. Через год его видели босым, в одной рубашке, в 26-ти км от села, вместе с Павлом и еще одним блаженным, тоже босым и в одной рубашке. При встрече с посторонними, они разбегались в разные стороны. Впоследствии спустя немного времени, они явились в Стемас. В разных домах этого села, а также и Иванькино, они стали увлекать молодых девиц, называемых ими старицами, ходивших непременно в чёрном, на общее собрание, где кто-нибудь из троих учил этих девушек читать, а затем здесь они читали и пели различные песни - стихи. Такие сходбища продолжались не один год, и последователей их все более и более прибавлялось. Всё это заставило местное начальство обратить внимание на данное явление; было произведено следствие у Павла - «дядя домой», в ходе которого нашли много денег и серебряной посуды. Ему было запрещено юродствовать и посещать собрания. Лишившись своего наставника, члены собраний расселились по разным местам.
Это явление, по мнению миссионеров, было ближе по своей сути к сектантству, собрания их походили на «беседы» того типа хлыстов, которые носили название беседни-чество в Самарской губернии, хотя прямой связи между ними установлено не было.
В местностях, граничивших с Николаевским уездом Самарской губернии, где были расположены знаменитые Иргизские монастыри, преобладала беглопоповщина, преимущественно представленная поповца-ми австрийского (белокриницкого) согласия. Беспоповщина, хотя, в сущности, крепко держалась, тем не менее, все же от части уступала, хотя и медленно в самом начале 20-го века, место австрийскому согласию, которое по своей распространенности являлось, по мнению официальной Православной Церкви, сильнейшим её конкурентом в пределах
Симбирской губернии на указанный истори- уездов заслонялись старообрядцами нижего-
ческий период. [10. Семёнов В.П. 1901; 11. родскими; сызранские федосеевцы состав-
Шабалина Л.П. 1993] ляли общину, примыкавшую к Москве; при-
По неофициальной статистике, на кото- емлющие священство тяготели к Иргизским
рую ссылаются многие исследователи цер- монастырям. На основании вышеизложен-
ковного раскола, в Симбирском Поволжье до ного можно видеть, что старообрядцы Сим-
одной трети всего русского населения либо бирской губернии находились в деятельных
придерживалось старообрядческих норм и связях с бывшими и настоящими центрами
тайно или явно причисляло себя к старове- поповщины (Керженцом, Иргизом, Москвой
рам, либо сочувствовало старообрядцам. В и Хвалынском Саратовской губернии, при-
силу вышеуказанных причин исследование легающей к Симбирской) и беспоповщины
истории старообрядчества является важной (Преображенским кладбищем).
задачей науки, имеющей определённые Самобытность симбирских старообрядцев
перспективы [8. Мельникова С.А., 2002; 5. заключалась главным образом в элементах
Лукьянов С.А., 2000]. быта (пища, одежда) и элементах духовной
Заключение культуры (детали обрядности). Закономерно
Симбирское Поволжье было местом то, что местные старообрядцы испытали на
рождения отдельных уникальных толков, на себе сильное влияние двух мощнейших ста-
некоторые общероссийские согласия и толки рообрядческих центров Керженца и Иргиза.
оно наложило местный отпечаток. Исходя из этого сходств с керженскими и
Старообрядцы, населяющие Симбирскую иргизскими староверами тех же согласий и
губернию, тяготели к своим крупным цент- толков было существенно больше, чем раз-
рам: поморцы Алатырского и Курмышского личий.
Литература:
1. Браславский Л.Ю. Раскол Русской Православной церкви и его последствия в истории народов Среднего Поволжья. // История христианизации народов среднего Поволжья, Чебоксары, 2004, с. 34-42.
2. Введенский С.С. Исторический очерк раскола, старообрядчества и сектантства в Симбирской губернии. 1907, стр. 3 - 38
3. Жилкин И.В. Старообрядцы на Волге. Саратов. 1905, 26-30
4. Кириченко О.В., Поплавская Х.В. Православная вера и традиции благочестия у русских в 18-20 вв. Этнографические исследования и материалы. М.: Наука, 2002, с. 469.
5. Лукьянов С.А. Старообрядцы // Димитровградская панорама. 22.06.2000, с. 7
6. Малов Е.А. В селе. Несколько сведений о старообрядцах села Мордово Сенгилеевского уезда Симбирской губернии, и деревни Обшаровки Самарской губернии. // Симбирские епархиальные ведомости, 1905, т. 13, с. 301-308;
7. Мельников (Печёрский) П.И. Тайные секты. // Полное собрание сочинений. С-П., М. 1898, т. 3, с. 144-275.
8. Мельникова С.А. На иллюзиях свободу не построить. (из истории массового сознания крестьян г. Симбирска) // Художественная культура Поволжья к. 18 - н. 20 вв. Материалы По-ливановских чтений. Ульяновск, 2002, с. 4-11.
9. Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897. Общий свод по империи. С-П., 1904 (1905), с. 610.
10. Семёнов В.П. Среднее и Нижнее Поволжье и Заволжье. - С-П., 1901, с. 589.
11. Шабалина Л.П. Этнические особенности народов Ульяновского Поволжья. Ульяновск, ИПК ПРО, 1993, с. - 55
12. ГАУО ф.134, оп. 7, д. 699 Брошюра «Распространения старообрядцев и сектантов по толкам и сектам», составленная по данным Первой Всероссийской переписи населения 1897 г., записанных на основании личных показаний опрошенных лиц.
13. ГАУО Ф.134, оп. 3, д. 3 Рапорт Феодосия Епископа Сб. и Сызранского «о расколе и ереси
