CC BY
15
0)
о
X X
5
X
со
Ни у кого не вызывает сомнений то, что инженерный труд базируется на результатах научных исследований. Производство не может существовать без науки, ибо она закладывает и проверяет принципы работы новых устройств, техники и технологий. И то, что в последние десятилетия в мире произошло существенное снижение интереса молодежи к научной, изобретательской, инженерной деятельности, вызывает озабоченность научной общественности. В беседе с академиком Владимиром КЛУБОВИЧЕМ
мы попытались определить побуждающие мотивы, способные зажечь искру творчества и увлеченности наукой и инженерией.
- У каждого времени свои ценности, потребности и мотивы, которые выступают фундаментальными основами, обеспечивающими развитие общества. В современном мире они претерпели определенную трансформацию, и мы являемся свидетелями того, что быть ученым, инженером или технологом абсолютно непрестижно и даже антипрестижно. Академик сегодня не авторитет, хотя раньше это ученое звание приравнивалось к должности генерал-лейтенанта. А ведь мы живем в технологизированном пространстве, требующем высококвалифицированных специалистов, профессионалов, способных вести множество новых научно-технических направлений, совершенствовать существующие. В данных условиях требуется серьезное осмысление сложившейся ситуации и разворот государственных структур, средств массовой информации, научной и технической элиты в сторону повышения авторитета естественно-научных и инженерных специальностей.
- Как бы вы охарактеризовали современного инженера?
- Инженер выступает центральной фигурой научно-технического прогресса. От его креативности, умения планировать, создавать, управлять, эксплуатировать, работать с все более сложными техническими устройствами и системами зависит качество нашей жизни. К тому же нынешний инженер должен обладать инновационным мышлением, профессиональной мобильностью и, что немаловажно, иметь соответствующую мотивацию. К этому многообразию требований я бы добавил наличие изобретательской жилки и смекалки, способности находить нужную информацию и умение самообучаться. На мой взгляд, это базовые вещи.
- Насколько я могу судить, ваша карьера ученого во многом определилась благодаря слаженной работе в триаде ученый - инженер - рабочий. Практически все, что наработано вами за 56 лет научной и общественной деятельности, создавалось в тесном контакте с инженерами и исключительно под нужды промышленности.
Выдающемуся ученому в области технологии обработки металлов, физического материаловедения, организатору науки, педагогу, академику НАН Беларуси, доктору технических наук, профессору, лауреату Государственной премии БССР, заслуженному деятелю науки Республики Беларусь Владимиру Владимировичу Клубовичу исполняется 80 лет. Он родился в д. Вороничи Зельвенского района Гродненской области, в крестьянской семье.
В 1956 г. окончил Белгосуниверситет. С 1957 по 1975 г. был научным сотрудником, заведующим лабораторией Физико-технического института АН БССР. С 1975 г. - Витебское отделение Института физики твердого тела и полупроводников АН БССР, с 1994 г. - Институт технической акустики НАН Беларуси.
В мае 1973 г. В.В. Клубович защитил докторскую диссертацию на тему «Основы теории и технологии волочения металлов и сплавов с наложением ультразвука».
Основополагающие труды академика В.В. Клубовича, его учеников и соратников в области физики и технологического использования ультразвука получили по-настоящему мировое признание и вошли в анналы мировой науки. С 2002 г. по настоящее время В.В. Клубович работает главным научным сотрудником Института технической акусти-
ки НАН Беларуси, осуществляет научное руководство проводимыми в институте исследованиями в области ультразвуковых технологий обработки материалов, возглавляя созданный в ИТА научно-технический совет по акустическим процессам и технологиям.
Академик В.В. Клубович является членом бюро Отделения физико-технических наук НАН Беларуси, членом научного совета НАН Беларуси по проблемам машиностроения, научным руководителем региональной научно-технической программы «Инновационное развитие Витебской области», членом редколлегий журналов «Весц Нацыяналь-най акадэмп навук Беларуа. Серыя фiзiкa-тэхнiчных навук», «Вестник ПГУ» и ряда специализированных профессиональных изданий.
На протяжении всего периода научной деятельности Владимир Владимирович Клубович вносит достойный вклад в развитие науки. Им опубликовано лично и в соавторстве свыше 500 научных работ, в том числе 15 монографий, одна из которых переведена на английский язык и издана в США. Имеет более 180 авторских свидетельств и патентов на изобретения. Результаты его научных разработок нашли широкое применение как в разных отраслях промышленности, так и в развитии физической науки.
За особые заслуги В.В. Клубович отмечен Государственной премией БССР, орденом «Знак Почета», двумя медалями.
- Все было именно так. Едва я был зачислен в аспирантуру, как началось мое знакомство с производством. Научный руководитель Василий Петрович Северденко нас, молодых аспирантов физтеха, на 20 дней откомандировал в ознакомительную поездку по таким промышленным гигантам СССР, как Московский металлургический завод «Серп и молот», Магнитогорский металлургический, Челябинский тракторный завод и Свердловский Уралмаш. Так мы впервые познакомились с заводами и их инженерными службами, с задачами, которые приходилось им решать. Самое ценное, что мы вынесли из этих поездок и встреч, - осознание собственной значимости, необходимости наших научных знаний промышленникам, понимание того, что все, чем нам придется заниматься, будет служить делу, иметь практическое применение и будет востребовано. Сегодня, даже при таком высоком уровне развития техники и технологий, доступности информации и средств коммуникации, прямого и тесного контакта науки с производством, понимания общности стоящих задач не наблюдается.
То ли интерес притупился, то ли ученый-инженер-рабочий разучились делать вместе одно дело, или снизился уровень мотивации... Сложно дать однозначный ответ. Скорее, тут целый комплекс проблем, которые требуют своего решения.
- Вы считаете, что уровень мотивации на создание инновационного продукта сегодня недостаточен?
- Скажу о моем жизненном опыте. После завершения учебы на физическом факультете БГУ, а это был 1956 г., и годового учи-тельствования в средней школе в д. Юратишки Молодечненского р-на я решил пойти работать в Физико-технический институт Академии наук БССР. Поехал в Минск, снял квартиру и заявился к директору физтеха академику Василию Петровичу Северден-ко. Сказал, что вот, мол, хочу экспериментировать, заниматься наукой. Он тут же предложил работу в только что созданном отделе - физики твердого тела
и полупроводников, который возглавлял академик Николай Николаевич Сирота. Но я упросил Василия Петровича взять меня к себе и, получив согласие, стал членом его команды. Сам
Северденко был докой в области ультразвуковых исследований, которые в 60-е гг. только набирали обороты. Многие из научных достижений в ультразвуковой технологии уже тогда нашли свое приложение в машиностроении, резке и обработке металлов, неразрушающем контроле, медицинской диагностике, и поиск этот продолжается до сих пор. Василий Петрович посоветовал мне заняться исследованиями по применению ультразвука для обработки металлов. В лабораторию института была куплена ультразвуковая установка, изготовленная на Ленинградском заводе, -громадная, занимающая целую комнату. Она и стала нашей кормилицей - исследовательским инструментом и опытным произ-
Владимир Клубович с братом Константином, его женой Ольгой и братом Евгением (справа налево), 1959 г.
В.В. Клубович с коллегами. Лаборатория физики металлов Витебского отделения Института физики твердого тела и полупроводников, 1976 г.
В.В. Клубович с сыном Андреем и профессором О.В. Абрамовым, Москва, 1997 г.
о
X X
5
X
водством одновременно. На ней мы не только экспериментировали, но и выполняли заказы промышленности. Работу эту вели совместно с заводчанами. Так, перед Магнитогорским метизным заводом стояла задача получить высокопрочную композиционную проволоку диаметром 140 микрон и длиной 5 км. Использовав ультразвук для интенсификации процессов пластической деформации металлов, нам удалось создать тонкую и сверхпрочную проволоку из нержавеющей стали и чистой меди.
Бурное развитие микроэлектроники в 70-80-е гг. требовало припоев из сплавов свинца и олова в виде тончайшей проволоки диаметром 120-150 микрон. Рязанский завод цветных металлов, выпускающий припой, был неконкурентоспособным, поскольку метод обычного волочения не давал микронных размеров. От механического воздействия металл деформировался, терял прочность и обрывался. Перед нами была поставлена задача разработать технологию получения припоя микронных размеров и наладить его выпуск. Нам удалось рассчитать замкнутую колебательную систему для волочения тонкой и тончайшей проволоки с наложением ультразвуковых колебаний на инструмент-волоку, что позволило уменьшить силу трения - свести ее к нулю, достичь желаемых микрон для припоя. В результате государство прекратило его
импорт, а мы, запатентовав метод, получили на него 2 авторских свидетельства и 20 тыс. рублей вознаграждения на трех человек (в числе авторов был и инженер завода) - сумма по тем временам огромная. Статья, где мы описывали пионерную разработку, в 1964 г. была переведена англичанами и опубликована в международном журнале «Акустика». И хотя сделано это было без нашего ведома, претензий предъявить мы, конечно, не могли - опыта не хватало. Так что в дальнейшем именно наши наработки по использованию ультразвука были восприняты западными производителями. Но это уже другая область проблем, с которой, кстати сказать, мы не научились справляться до сих пор. Мы по-прежнему не умеем полноценно защищать и охранять интеллектуальную собственность и, самое главное, ее коммерциализировать.
К слову, введение поощрительного вознаграждения за каждое выданное авторское свидетельство в 1960-е гг. обусловило рост количества изобретений. И это исторический факт. Еще одно хочется заметить: если перед инженером или ученым стоит четкая цель, он приложит максимум усилий, для ее достижения. Но когда ее нет, нельзя уповать на успех, бессмысленно.
- Неужели все так в жизни было просто: пришел, увидел, победил?
- Я вырос в бедной многодетной по нынешним временам семье, где было четверо детей. Земли, которая кормила нас, было всего 3,5 га. До войны успел окончить два класса, старшие братья -по четыре. Помню воскресенье 22 июня 1941 г. Мы с родителями поехали на рынок в Зельву. Когда возвращались обратно, попали под бомбежку немецких самолетов. К счастью, не мы были их целью, а ближайший аэродром. Его и разнесли вдребезги вместе с техникой, а уже через два дня в деревню вошли оккупанты.
Никогда не забуду случай, произошедший в том же 1941 г. При отступлении Красной армии за железнодорожным переездом застрял танк - топливо закончилось. Мальчишки, мои двоюродные братья Иосиф и Миша, а с ними еще и соседский парнишка, неподалеку пасли коров и решили поглядеть, что там да как. Обнаружили в танке снаряды, вытащили их по одному на каждого. Я в тот день отправился на сбор орехов неподалеку на лесную просеку. Зовут меня друзья пойти с ними, а я отзываюсь: «Сейчас нарву орехов и приду!» Только вот бежать пришлось в деревню за помощью: мощный взрыв всколыхнул всю округу, никто из ребят не уцелел...
В школе я учил немецкий язык, но это громко сказано, на самом деле учителем был бывший боец, прошедший всю войну и побывавший в Германии. Он кое-как
В лаборатории физики металлов Института технической акустики, 2004 г.
мог писать и читать, поэтому учил тому, что умел сам. В университете меня определили во французскую группу. Так что, надо прямо сказать, иностранный язык был моим слабым местом. А тут в аспирантуре предстояло сдать кандидатский минимум. Необходимых знаний не было. В общем, претендент на отчисление - и без вариантов. И пришлось проявить характер. Чтобы из-за какого-то французского вылететь из аспирантуры! Ни за что! Каждый день зубрил по 20 новых слов, потом повторял их, добавлял новые 20, и так несколько месяцев. Педагог была уверена, что шансов у меня нет, пропустила всех, а меня оставила напоследок, видимо, чтобы не расстраиваться. Открыла текст для перевода - прочитал и перевел, одну страницу, вторую... Она попросила перевести без прочтения, я и тут справился. Удивил я ее тогда, да и всех. Пятерку, конечно, не заслужил, но честную четверку на экзамене заработал.
- Владимир Владимирович, от чего, на ваш взгляд, зависит продуктивность труда ученого?
- Первостепенной, по-моему мнению, является свобода творчества на микроуровне, которая достигается организацией труда в творческих группах, где все строится на принципах самоуправления. Здесь и свобода в принятии решений по распределению работы и по вознаграждению, установлению удобных графи-
ков, использованию выделенных финансовых средств. А еще доступность новейшей техники и технологий - чем лучше инструментарий в арсенале ученых, тем эффективнее они могут проявлять свои способности. Чего греха таить, всем известно, на каком оборудовании создается белорусская наука. Руководству страны следует выделять больше средств на приобретение современных научных приборов, оборудования, информационного обеспечения. Важной остается и внутренняя мотивация человека - желание получать удовлетворение от работы, от того, что она нужна и применима, имеет высокую цену.
- В вашем голосе слышится некоторая досада. Неужели в арсенале ваших научно-практических наработок есть те, которые не дошли до потребителя?
- Холостой режим работы -такое сравнение напрашивается у меня, когда я вспоминаю судьбу одного изобретения - уникальную технологию ультразвуковой заточки хирургических скальпелей. Могу авторитетно заявить, что мы были первыми, кому удалось свести толщину режущей кромки до одного микрона. При общепринятой тогда в мировой практике заточке режущего инструмента на алмазном круге наивысшим показателем было
5 микрон. У нашего скальпеля была еще одна отличительная особенность: мы могли делать его волнообразным, со слегка рваными, а не идеально ровными краями, что способствовало скорейшему заживлению ран. С применением ультразвука достигались еще такие эффекты, как упрочнение материала - скальпель не так быстро притуплялся, и его можно обеззараживать потоком нейтронов. Проведенная клиническая практика в Витебском и Минском медицинских университетах, НИИ травматологии и других медучреждениях доказала эффективность применения таких хирургических инструментов. Ко всему прочему процесс заживления ран у про-
оперированных пациентов таким лезвием шел быстрее на 3-4 дня. Мы предложили использовать сменные лезвия для скальпеля. Положительные заключения хирургов из различных клиник позволяли рассчитывать на заказ со стороны государства. В 1992 г. было создано опытное производство и изготовлено 500 тыс. уникальных скальпелей. Однако по непонятным причинам Миздрав отказался от их закупки, и всю работу пришлось свернуть. Мы к тому времени пошли дальше, создали образцы инструментов для микрохирургии глаза. Обращение к конкретным чиновникам из соответствующего ведомства показало, что наша многолетняя работа никому не нужна, к ней нет интереса. В итоге страна по-прежнему закупает скальпели за рубежом, а наша разработка пылится на полке в ожидании, авось кто заметит и даст ей вторую жизнь. Так что эффективность работы ученого можно рассмотреть с трех позиций - бесперспективная, востребованная и перспективная. Вопрос только в том, кто ее оценивает. В данном конкретном случае наш труд попал в разряд бесперспективных.
- Как возникло директорство в вашей биографии? Вы 27 лет возглавляли Институт технической акустики.
- Компартия Белорусси на XXVIII съезде приняла решение о создании в Витебске филиала ака-
о
X X
5
X
о
X X
5
X
демического института АН БССР. Два таких научных учреждения уже были открыты в Могилеве -Физико-технический институт и Институт физики и биологического профиля в Гродно. Реализуя резолюцию съезда, в 1975 г. руководство академии подписало постановление об организации филиала Института физики твердых тел и полупроводников в Витебске на базе трех институтов: физики твердого тела и полупроводников, физико-технического и физики. Николай Александрович Борисевич, президент Академии наук БССР, уговорил меня стать директором. Не помогли мои ухищрения: даже в лечкомиссии спрятался - провел там три недели. Не сработало. Других аргументов для отказа у меня не было, и я согласился. Это было первое в Витебской области научно-исследовательское академическое учреждение, и внимание к нему со стороны партийных органов и администрации было особое. Нам передали помещения инженерно-педагогического техникума площадью 500 м2. Мы перевезли кое-какое оборудование, со временем обзавелись своим, и пошла работа. В 1985 г. у нас уже было свое здание, рассчитанное на 450 человек. Институт вырос с 10 человек до 245. Нам выделяли до 30 квартир в год. Название «Институт технической акустики» предложил академик-секретарь Отделения физико-математических наук академик Федор Иванович Федоров. Являясь еще филиалом, мы уже были главными в Союзе по применению ультразвука при обработке металлов и сплавов давлением. 80% заказов института шло от оборонной промышленности. Мы работали над созданием приборов ночного видения, приборов для определения параметров газов «летящей ракеты», технологических процессов обработки металлов и полимерных материалов с ультразвуком. Нами разработаны научные основы использования ультразвука для управления процессом самораспространяющегося высокотемпературного синтеза, ионно-плаз-
менного напыления, воздействия ультразвука на сплавы с памятью формы, применения ультразвука в медицине и биотехнологии. Институт и сегодня проводит фундаментальные исследования в области физики полупроводников, магнитоэлектрических явлений, ультразвука, занимается прикладными исследованиями и научно-техническими разработками, принимает участие в выполнении заданий, входящих в различные госпрограммы.
- Что заставило вас уйти с занимаемой должности - возраст, усталость, обстоятельства?
- На посту директора я проработал с 1975 по 2002 г. Думаю, этого достаточно, я многое сделал, пришло время уступить дорогу молодым.
- Вы окончательно ушли из науки?
- Нет, я по-прежнему с ней: работаю главным научным сотрудником Института технической акустики НАН Беларуси, заведующим лабораторией пластичности в БНТУ. Поскольку мы были пионерами в области ультразвуковой обработки материалов с памятью формы, то продолжаю заниматься и этой тематикой. Сейчас в кооперации с академиками Сергеем Жданком и Борисом Хрусталевым, Кузбасским государственным техническим университетом участвуем в публичном конкурсе на получение гранта Правительства Российской Федерации на разработку технологии получения наноматериалов из различных металлов и сплавов и применению их в промышленности, а также по использованию мощного ультразвука для создания наночастиц из оксидов цинка и меди, обладающих антибактериальными свойствами.
Мной подготовлено 34 кандидата и 6 докторов наук, еще двое должны вскоре защититься. Сейчас работаю с талантливой аспиранткой-заочницей из Москвы, которая ведет перспективную и интересную тему -технология обработки конденси-
рованных сред с применением мощного ультразвука. В работе предложен новый способ получения наночастиц оксидов металлов в соноплазменном разряде путем введения в реакционную камеру ультразвуковых колебаний высокой мощности - не менее 2 кВт. Научная новизна и значимость результатов состоит в установлении основных закономерностей и особенностей возникновения и развития кавитации в жидкости при воздействии мощных ультразвуковых колебаний. В результате удалось теоретически и экспериментально показать, что если мощность ультразвука превышает величину порога кавитации в три и более раз, то размеры кавита-ционной области заполняют весь объем сонохимического реактора, наночастицы под действием высокого давления ускоряются и двигаются со скоростью более 300 м/с.
- Владимир Владимирович, вы на пороге своего 80-летия. Что вас держит на плаву?
- Прежде всего работа, закисаю без дела. Я трудоголик и горд этим. А вообще-то весь род Клубовичей - долгожители: отец не дожил трех месяцев до 100 лет, дед с бабкой прожили 103 и 108 лет. Считаю, что пока у человека есть мечта, есть желание ее достичь - есть смысл жить и творить. Рассчитывал на то, что сын станет продолжателем моего дела, да он в бизнес ушел. Теперь вот лелею надежду, что внук, который уже попытал счастья
в Венесуэле, вернется и станет моим единомышленником.
Я глубоко убежден, что исчезни сегодня техника - исчезнет и человек. Нам следует больше думать о новых творческих подходах и прежде всего над тем, как вовлечь молодежь в науку и инженерное дело, побуждать молодых людей придумывать, конструировать, изобретать - чтобы быть создателями вещей, а не только их потребителями.
Жанна КОМАРОВА
