CC BY
69
Ikona i ikonopochitanie, ikonopis' i ikonopistsy [Ikon in the Russian fiction: Icon and iconoduly, iconography and icon painters]. Moscow: Otchij dom. 2002; Uspensky B. A. Semiotika ikony//Semiotika iskusstva [Semiotics of an icon// Semiotics of art]. Moscow: YAzyki rus. kul'tury. 1995. Pp. 221-296.
3. Tishunina N. A. [Methodology of the intermedial analysis in the light of interdisciplinary re-searches//Methodology of humanitarian knowledge in the long term the XXI century]. Materialy mezhdunar. nauch. konf. [Proc. Int. Sci. Conf.] Saint-Petersburg. : Sankt-Peterburgskoye filos. obshestvo, 2001, p. 153. (in Russ.)
4. Sumbatov V. Yavlenie radosti [Phenomenon of joy]//Sumbatov V. Prozrachnaya t'ma [Transparent darkness]. Collection of poems. Available at: http://www.litmir.net/br/? b=175522&p=6#section_15
5. Molitvy k 45 chudotvornym Ikonam Bozhiej Materi [Prayers to 45 wonder-working Icons of the Mother of God] / comp. Mikhail Maleev, priest. Available at: http://www.wco.ru/biblio/books/bogorod2/H43 T.htm
6. Nesmelov A. Tihvin [Tikhvin]//Nesmelov A. Izbrannye stihotvoreniya [Chosen poems]. Available at: http://pesni.voskres.ru/poems/nesme07.htm
7. Ikona Bogoroditsy «Dostojno est'» («Miluyushchaya») [The icon of the Virgin "Adequately is" ("Pardon-ing")]//the Blessed Virgin Virgin Mary. Available at: http://www.deva maria.ru/index.php? op-tion=com_content&view=article&id=185:ikona bogomateri dostoino est miluushaya&catid=33:
8. Bekhteev S. Nash hram [Our temple]//Bekhteev S. Izbrannye stihotvoreniya [Chosen poems]. Available at: http://www .neugasimaia-lampada.narod.ru/Nash_Chram.html
9. Novgorod-Seversky I. Mater'Bozhiya Derzhavnaya [Mother of God Derzhavnaya]. Paris. 1966. P. 14.
10. "We lived then on a planet another ..." The Anthology of poetry of the Russian abroad. 1920-1960: in 4 books. Moscow: Mosk.Rabochy, 1994-1995. Vol. 1. P. 323. Further all references to this edition are given in the text with the indication of volume and the page.
11. Krotov Ya. XVI vek: v zashchitu chernogo tsveta [XVI century: in protection of black color]// Krotov Ya. Bogochelovecheskaya komediya [God-human comedy]. Available at: http://krotov.info/yakov/history/ 17_moi/1677_black_madonna.htm
12. See, for example: Bychkov V. V. Ikona i russkij avangard nach. XX veka [Ikon and Russian vanguard head XX century] / KoreviSHCHe OB. Kniga neklassicheskoj ehstetiki [KoreviSHCHe OB. Book of a nonclassical esthetics]. Moscow: IFRAN. 1998. Pp. 58-75.
УДК 811.161.1'42:81'33
О. И. Колесникова
Сигналы эстетической информации как факторы персуазивности в книжной рекламе
Объектом исследования являются лингвокреативные факты в книжных аннотациях и рецензиях, которые создаются с целью привлечения внимания потенциальных читателей к опубликованным произведениям художественной литературы. В центре интереса автора - эстетически значимые средства языка, вызывающие перлокутивный эффект. Для анализа берется материал интернет-сайтов со специализированной медиарекламой книги.
The object of the research are the lingvocreativ facts in book reviews, which are created with the purpose of attraction of the potential readers of fiction attention. The artistic language features that cause the perlokutiv effect are in the centre of interest of the author's. The analysis is based on the material of Internet sites with a specialized media advertisement of books.
Ключевые слова: медиареклама художественной книги, эстетические средства презентации книги, перлокутивный эффект.
Keywords: media advertisement of fiction, aesthetic means of presenting of books, perlokutive effect.
Дискурс о книге, в том числе книжная реклама, представляет интерес как прагматически организованное речементальное пространство, в котором реализуются креативные возможности языка. Прагматические функции аннотаций и рецензий здесь заключаются не только в «продвижении» книги как товара (коммерческая функция). Немаловажно, что книги анонсируются как особый продукт творческой деятельности талантливого автора, имеющий духов-
© Колесникова О. И., 2014 100
но-культурную ценность (интеллектуальная функция). Кроме того, это еще и повышение престижа чтения, влияние на читательское развитие личности (социально-культурная функция). Воздействие на адресата рекламы книги с целью побуждения к совершению определенных действий осуществляется в рамках особой - персуазивной - коммуникации. Ее речевой инструмент нацелен на усиление аргументации, достигаемое, в частности, эстетическими средствами языка.
Материалом нашего исследования персуазивности (убедительности) языковых способов презентации суждений рецензентов (писателей, критиков, редакторов, журналистов) о произведениях художественной прозы послужили тексты, написанные специалистами и размещенные на рекомендательных и торговых сервисах в сети [1]. Их целевое назначение -информационно-рекламное оповещение широкого круга читателей об изданной книге, передача сигнала о появлении в печати книжной новинки. В дискурсе о книге прагмаэстетиче-скими средствами языка [2] создаются условия для перлокутивного эффекта. Под перлоку-тивным эффектом здесь понимается специфическое реагирование потенциального читателя в виде осознания заинтересованности в чтении произведения. В речевом акте такой эффект должен быть запланирован субъектом речи. Исследователи предлагают считать особым типом коммуникативного эффекта «инициальный эффект» - желаемый адресантом речи и зависящий именно от него результат коммуникации, который «не вербализован, имплицитен и не доказуем» [3]. Поэтому, хотя такой эффект и предпочтителен для адресанта, он только возможен для адресата и «финальным» может не стать.
В рекламном дискурсе осознание интенции субъекта речи может помешать адресату принять нужное адресанту решение. Пресуппозиция «товар плох, его специально расхваливают» сводит на нет почти все средства реализации намерения автора, если не переубедить потенциального потребителя товара с помощью, например, рефрейминга [4]. Не столь прямолинейно выступает прагматическая основа дискурса в области специфичной - книжной -рекламы, чему есть, на наш взгляд, две причины.
Во-первых, сам жанр рекламного обращения с информацией о предлагаемой для покупки книге связан с устойчивой формой литературной рецензии. Она обычно строится по узуальной информативной модели и предназначена для выражения критической оценки объекта. Если согласиться с В. В. Дементьевым, который говорит о способности речевого жанра выступать в роли коммуникативного аттрактора [5], то можно предположить, что такие вторичные жанры, как рекламные рецензия, анонс, аннотация, описание, с их фасцина-тивными целеустановками [6], уравновешивают прагматический расчет издателя и культурные ожидания читателя. Подсознательно каждый читатель в ходе освоения смысла опирается на фоновое знание о квалифицированном характере освещения презентуемого произведения специалистом. Такое знание создается за счет когнитивных признаков «объективность» и «компетентность», формируемых информацией о завоеванном книгой месте в мире литературы, заявлениями о характере ее восприятия публикой или критикой, фактами о премиях, переводах на языки стран мира, экранизациях и т. д.
Во-вторых, по нашим данным, эффективным средством выражения персуазивной интенции автора рекламной рецензии являются особые словесные знаки - эстетические способы вербализации оценки объекта (произведения) и его частных особенностей (авторской манеры, выражения позиции рецензента и других). Факты креативных «находок» для вербализации рекламной идеи не только помогают адресату осознать интенцию рецензента, но и художественно преобразуют коммуникацию, создают эмотивно-смысловое пространство восприятия информации, что повышает убедительность дискурсивных средств в издательских описаниях и аннотациях.
С позиций дискурсивно-когнитивного подхода к анализу и оценке языковых явлений, в них принято учитывать признаки участия когнитивных (мысленных) структур - как адресанта, так и адресата речи - в формировании концептуально-семантического пространства [7]. Поэтому обращение к прагматике дискурсивных единиц на любом уровне (предметном, образно-символическом, концептуальном) предполагает выявление наиболее «сильных» знаков языка. «Силу», по-видимому, придают этим единицам те смысловые «опоры» (появляющиеся у читателя рецензии мысленные структуры, или когнитивные образования), которые будут отмечены в его сознании как имеющие ценностные значения компоненты. К ак-сиологически значимым концептуально-семантическим признакам книжной рецензии могут относиться те признаки, которые коррелируют с ценностной системой индивида и
поэтому вызывают желание получить книгу (через интернет-магазин или сайт издательства): например, «важность» сообщения - в силу его «полезности» (пополнение информационного фонда), «необычность», «новизна», «необходимость», «занимательность», «интерес».
В лингвистическом плане отклик-реакцию адресата можно отнести к сфере «стилистического эффекта», который квалифицируется как динамическая когнитивно-психологическая категория [8]. Результирующий смысл как новое когнитивное образование в рекламной коммуникации должен быть предсказуемым, чему, как мы считаем, служат элементы художественного дискурса, то есть эстетически значимые способы вербализации оценки объекта (произведения). Можно назвать эти способы сигналами эстетической информации. Термин «эстетическая информация» мы трактуем шире, чем, например, Т. В. Жеребило. Это не только «отражение автором знаний о мире в образной форме в целях самовыражения и художественного воздействия на адресата» [9], но и любая информация о книге, вербализуемая средствами языка, креативно преобразующими дискурс. Такими сигналами в читательском сознании порождаются чувственно-конкретные представления об объекте изображения в презентуемой книге. Сигналы эстетической информации способствуют лучшему осознанию писательских достижений. Они четче показывают сюжетную линию, подчеркивают специфику подхода писателя к разрешению художественного конфликта, а самое главное - интел-лектуализуют поле рецепции в дискурсе.
Распознавание эстетических сигналов в процессе речевосприятия происходит, очевидно, благодаря способности языкового сознания разграничивать обычные и лингвокреатив-ные дискурсивные единицы. Можно предположить, что данное речемыслительное действие читателя осуществляется на базе осознания смыслового «сдвига», при ощущении внутренней конфликтности смыслов с одновременным удерживанием этих смыслов в их множественности. Важную роль в лингвокогнитивном механизме выделения, а затем - и оценивания знаков нестандартной речи - играют аффективные реакции индивида на эстетически маркированную речь. Прагматической значимостью обладает и фактор «насыщенности» текста (высказывания) эстетическими сигналами, способными вызвать у реципиента определенную реакцию (перлокутивный эффект).
На уровне интенциональной (направленной на вовлечение читателя в координаты художественной картины мира) организации дискурса о книге можно выявить специфические фреймы. Фреймы выступают такими фрагментами знания, которые при передаче информации не только «выстраивают» восприятие, но и - благодаря креативным лингвемам - оказывают прагмаэстетическое воздействие в любом, даже деловом, дискурсе [10]. Анализ материала показывает, что основными фреймами, создающими эстетические рамки для интерпретации сообщения о книге, являются:
- позиция издания в современном книжном рынке: Выход первой книги... ЭЛ Джеймс взорвал литературный мир! Книга, номинированная на Букеровскую премию, буквально взорвала отечественный книжный рынок (books.ru); ...без преувеличения можно назвать настоящей сенсацией, да просто-таки взрывом в книжном мире.; роман приобрел чрезвычайную популярность . став лидером в продаже и т. д. Сравним с фактами рациональной аргументации в рекламном дискурсе: Книга из всемирно знаменитого цикла... суммарный тираж которого подбирается к трем миллионам экземпляров (Азбука-Аттикус); ...держится на первой строчке бестселлеров любых рейтингов (books.ru); первый в истории мировой литературы бестселлер, выпущенный невероятными по меркам XVIII века тиражами (Делибри);
- место и значимость произведения в литературном процессе: жемчужина мировой литературы, жемчужина магического реализма; вершина творчества своего великого создателя; книга собрала целый букет престижных литературных премий в Европе и Америке. Ярким оценочным потенциалом обладают лаконичные сочетания с вторичными номинациями (книга-легенда), в том числе перифразы (настоящий «культурологический замес»). С глубинными характеристиками, проясняющими читателю духовную миссию или неординарность произведения, выступают экспликаторы концептуальной сущности книги как явления культуры (своеобразный антипод второй великой антиутопии ХХв., литературный парадокс XXстолетия), представляющие объект в широком контексте мирового литературного творчества;
- значимость автора книги (писателя) в мире литературы. По сравнению с прямыми фактуально-значимыми номинациями (автор всемирного/мирового бестселлера) или мета-
форическими, со «стертой» образностью (настоящая звезда современной европейской литературы), сигналы эстетической информации характеризуются тропеическим обыгрыванием статуса автора с помощью перифразирования - как в виде довольно стереотипных ярлыков, закрепленных за конкретным писателем («король ужасов» Стивен Кинг, великий пересмешник Во), так и в виде более креативных. Например, «Коллекционера» Д. Фаулза издательство «Экс-мо» представляет как не похожего ни на «собратьев» (принадлежащих перу великого «волхва»), ни на другие произведения жанра «психологического детектива». Здесь в номинации «волхв» по отношению к автору использовано название другого романа писателя («Волхв»), и в результате великим чародеем именуется сам автор, а не его герой. К. Маккарти предстает как современный американский классик главного калибра (Азбука). Частотностью отмечены аналогии атрибутивного типа: румынский Маркес (о М. Кэртэреску, АдМаргинемПресс), российский Конан Дойль (об А. Бушкове, ОлмаМедиаГрупп) и т. д. Не исключена и ироническая оценка: так, К. Кизи именуется «веселым проказником», В. Сорокина шутливо представляют как Великого Писателя Земли Русской (далее для краткости - ВПЗР) (Прочтение) и т. д.;
- художественное мастерство писателя, особенности манеры письма, достоинства стиля представлены в издательских описаниях чаще всего в экспрессивных конструкциях, например: Эдгар Аллан По - человек ослепительного таланта (Буквоед). Эмоциональность здесь самый главный фактор воздействия, поэтому нередки возвышенно стилистические эмфазы, например: Один из самых потрясающих романов Юрия Буйды, в котором автор предстает не просто писателем, но магом, изменяющим саму действительность! (Livelib.ru). «Многообещающие» эпитеты, характеризующие произведение, формируют комплиментарный дискурс, который, несомненно, обращен к воображению адресата: Об этом новый роман Джонатана Коу, столь же элегантный и превосходно выстроенный, как и все предыдущие книги современного классика (ФантомПресс);
- ключевая идея произведения. Репрезентация доминантного личностного смысла, как и авторского взгляда на художественно преображенный в произведении фрагмент картины мира, также отмечена эстетизированными знаками. Моральное кредо автора часто не эксплицируется, но факт постановки писателем волнующего общество или отдельного индивида вопроса позволяет считать форму дискурса о книге суггестивно-преобразующей, так как после прочтения рецензии ожидание разрешения обозначенного в ней конфликта может сформировать намерение приобрести книгу.
Как и в случае с массовой литературой, в рекламной презентации серьезных произведений часто используется такой традиционный прием, как интригующие вопросы, например: Так кто же он такой - тургеневский Базаров, если сам автор говорил о нем: «Хотел ли я обругать Базарова или его превознести? Я этого сам не знаю...» (Озон.ру). Отражение авторского взгляда на изображаемое нередко облекается в риторические по форме и эмотивные по смыслу единицы, к примеру, в градации с многосоюзием: Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым. (Азбука - о героине переведенного на 23 языка романа «Нежность волков» С. Пенни);
- архитектоника произведения, которая также создается посредством образной харак-теризации в рамках изложения наиболее важных особенностей фабулы, сюжета, композиции. Часто используются персонификация: В новом романе Александра Звягинцева... пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих (ОлмаМедиаГрупп); а также контрастирующие метафоры: Яркое остроумное творчество Хулио Кортасара отличается неугасимым интересом к фасаду и изнанке жизни (Books.ru). Живо и нестандартно представить в речи потрясающие воображение повороты в судьбах героев, удивительно и неожиданно разворачивающиеся события в их жизни, необыкновенный динамизм происходящего - главные творческие задачи рецензентов;
- читательские переживания и впечатления. Основной прагматической целью мы считаем стремление авторов аннотаций и рецензий «приблизиться» к читателю настолько, чтобы он погрузился в атмосферу чтения конкретного произведения. «Созвучие» состояний коммуникантов в рекламном дискурсе обеспечивается внешними, чисто риторическими средствами, например параллелизмами-противопоставлениями: Читать учебники и исторические трактаты - скучно и утомительно. Читать Радзинского - захватывающе и увлекательно (АСТ). Очень часто - обычно в анонсах выхода произведений массовой литературы - используется форма прямого обращения к читателю, например, с вопросом: Что бы вы делали, если бы
вдруг оказались в прошлом? (Книга.ру); форма побуждения - приглашения погрузиться в мир неординарных событий: Окунись в водоворот страстей и грехов, расплата за которые слишком высока, даже если ты не виновен. (Рипол классик); форма совета - как в примере с обыгрыванием «переливающихся» смыслов: Во что действительно стоит вонзить свои клыки -так это в «Подлинные дневники Вампира» (Рипол классик). Прием солидаризации с адресатом обнаруживается в случае выражения типичности испытываемых чувств или читательских впечатлений в целом: И в их ошибках, радостях и печалях мы часто узнаем себя... (о героях новой повести В. Токаревой «Тихая музыка за стеной», Астрель).
В качестве дополнительного (второстепенного) фрейма в рекламной аргументации книжной новинки может выступать временное пространство как фон художественного изображения в книге. Его характеристику в издательских описаниях книг отличает, конечно, не объективация исторически достоверных данных, а акцентирование хронологических рамок художественным способом. Например, в аннотациях издательства «Новое литературное обозрение» иносказательность при описании времени действия или номинации отрезков литературного бытия служит ключом к гораздо более глубокому пониманию читателем исторической реальности. Например, в рецензии на сборник произведений японской литературы новейшего времени - времени беспрецедентного хаоса и вместе с тем невероятной свободы - благодаря почти оксюморонным экспрессивным характеристикам воссоздается дух времени и в то же время передается неповторимость творчества, всегда определяемого временем. В аннотации к повести «Хроники 1999 года» И. Клеха границы изображения жизненных перипетий сотен персонажей... в «преддверии миллениума» обозначаются как время начала собирания камней после их разбрасывания в счастливые и проклятые девяностые. Яркие признаки художественной концептуализации временного пространства могут обнаруживаться в четко расставленных акцентах при характеристике круга героев произведения: Автор знакомит нас... с жертвами «оттепельных» надежд... и участниками культурного сопротивления десятилетий застоя - писателями и художниками.
Более «мощным» сигналом эстетической информации можно считать факты совмещения фреймов в одном дискурсивном высказывании. Например, объединяются авторская идея и оценка стиля писателя: Зачем живем? Для кого умираем? Подзабытые и безответные вопросы, без которых невозможна жизнь. Проза человека, который не прячется за деепричастные обороты (Новое литературное обозрение); архитектоника и читательские впечатления: Мистические камни адаманты, небывалая солнечная активность, сильный медиум и... лестница Иакова - вот основные ингредиенты истории, от которой захватывает дух (Иностранка).
Специфику реализации прагматических факторов в рекламном дискурсе, представляющем беллетристику, и в частности бестселлеры, мы видим в том, что каждый из названных фреймов нередко формируется яркими и всегда позитивно настраивающими адресата знаками. Поскольку художественное произведение предлагается практически неограниченному кругу читателей, дискурсивное высказывание в рецензии (аннотации) оформляется с помощью специальных экспрессивно и стилистически маркированных приемов с гарантированным воздействующим потенциалом. Общая картина восприятия текста о книге моделируется с опорой на ожидаемые и крайне разнообразно представленные в конкретизато-рах-эпитетах концептуально-семантические признаки. Такие репрезентанты качеств произведения, как лучшее,уникальное, феноменальное, наиболее знаменитое, скандальное и многие другие выполняют роль не столько ментальных, сколько эмоциональных опор для создания эффекта предвкушения, ожидания у потенциальных читателей, в рамках стереотипных для каждого жанра наименований представлений или ощущений.
Можно сказать, что уже сложилась своеобразная риторика книжных презентаций в сети, обладающая типичными эстетизированными средствами. В публичном дискурсе к средствам риторического построения относятся, к примеру, «разнообразие словесных рядов разной стилистической природы, повышенная образность, гибкая и тонкая система семанти-ко-стилистической динамики, искусство смены экспрессивных и интонационных тональностей, контрасты на всех уровнях, неожиданные и оригинальные антитезы и т. д.» [11]. Наиболее частотными в ряду эстетически маркированных элементов дискурса о книге можно считать параллелизмы. Нередко параллелизм обнаруживается в сегментированных конструкциях, например: «...автор... не только писатель, но и философ. Просто и проникновенно
говорит он о самом важном. О долге и верности. О дружбе и любви. О нетерпимости к злу» (Эксмо). Таким же «пульсирующим», то есть прерывистым и отчетливо различимым - в основном благодаря лексическим и синтаксическим повторам - становится стиль рецензента, когда целью является показ парадоксальности художественного решения проблемы: Жизнь взаймы. Жизнь, когда не жаль ничего, потому что терять, в сущности, уже нечего. Это - любовь на грани обреченности. Это - роскошь на грани разорения. Это - веселье на грани горя и риск на грани гибели. Будущего - нет. Смерть - не слово, а реальность. Жизнь продолжается. Жизнь прекрасна!.. (о романе «Жизнь взаймы» Э. Ремарка, АСТ).
Прагматический расчет на современного читателя часто проявляется в том, что языковые знаки облекаются в привлекательные оболочки - модные элементы актуальной в дискурсе о книге лексики. Это, например, 1) адъективы культовый - употребляется для художественной атрибуции разных семантических элементов концептуального поля «книга»: Эта книга стала немедленной сенсацией и по праву приобрела культовый статус (Livelib.ru); Перед вами - продолжение культовой повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» (Эксмо); Книга «Игра престолов» - это детище культового американского писателя Джорджа Р. Р. Мартина (Книга.ру); кодовый - для определенной части социума, например, для поколений молодых бунтарей от битников и хиппи до современных радикальных молодежных движений» - о названии романа Сэллинджера «Над пропастью во ржи» и имени его главного героя (Эксмо); 2) субстантивы подарок: История... - настоящий подарок ценителям любовного жанра в литературе (Книга.ру); путеводитель по темным фантазиям и запретным удовольствиям от легендарного маркиза де Сада (Делибри) и многие другие; 3) группа дериватов в рамках семантических групп, объединяемых эстетическим значением «воплощение разных художественных качеств произведения» или «разноплановые события»: переплетение - абсурдного и смешного, документальности и выдумки (Books.ru); Сон и явь, игра и повседневность переплетаются в новом романе... столь причудливым образом.... (Амфора); показ особенностей художественного изображения может усложняться в разных конструкциях подобия: Эта книга подобна зеркальному лабиринту или даже странному хору - шесть голосов наслаиваются, переплетаются и отражаются друг в друге («Облачный атлас» Д. Митчелл, Буквоед). Компаративной ситуацией, привлекаемой для аргументации восторженного мнения о книге, становятся различные ипостаси ценностной сущности писательского творчества. Так, в ряде аннотаций издательства «АдМаргинем-Пресс» это кредо или стиль мэтра изящной словесности Владимира Набокова: ...кажется, будто афоризм Набокова о жизни, подражающей литературе, вовсе не парадокс, а простая констатация факта («Маджонг» А. Никитина); Необыкновенное сочетание утонченного эротизма, по-набоковски изысканного чувства формы и яркого национального колорита... («За что мы любим женщин» М. Кэртэреску).
Интеллектуализованными формами эстетической передачи информации о книжных новинках можно считать и такие номинации презентуемой книги или автора, как топонимические перифразы (забытый шедевр «турецкого Ремарка»; роман о русском Монпарнасе), а также прецедентные факты («Вещь в себе». Самодостаточное произведение). Их интерпретация, как и любых реминисценций, требует от сознания «дешифрующего напряжения».
Интеллектуализация речи как форма мыслеформулирования рассчитана на носителей языка с богатым читательским опытом, развитым языковым вкусом, лингвистическим и литературным кругозором и потому представляется нам ведущим принципом организации современного дискурса, презентующего выход произведения не массовой, а «высокой», «элитарной» литературы. Представляя произведение, рецензент в этом случае «организует» работу читательского сознания с помощью актуализации интертекстуальных связей, инициируя не только проведение ассоциаций с другими литературными источниками, а -при необходимости - и форсируя ощущение неполноты тезауруса адресата, например: На вопросы, которые поднимали еще М. Булгаков в «Собачьем сердце» и Дж. Лондон в «Мартине Идене», Дэниел Киз дает свой однозначный отве (Эксмо).
Яркой интеллектуализованной формой в рекламе книги выступают дискурсивные средства выделения объекта на фоне других - как правило, более значительных произведений: Книга, без которой не было бы не только Фаулза и Коэльо, но даже и «позднего» Маркеса! (об «Игре в классики» Х. Кортасара, АСТ); Роман, без которого не существовало бы ни «Степного волка» Германа Гессе, ни «Кэрри» Стивена Кинга (о «Ребекке» Д. Дюморье,
Livelib.ru). Как правило, так анонсируется менее известное, чем упоминаемые шедевры-«пре-емники» новаторских тенденций, творение.
Многоярусный вертикальный контекст создают и другие, более изысканные способы убеждения. К ним относятся, в частности, случаи использования в одной фразе сразу нескольких метафорических замен-иносказаний, в том числе устойчивого характера: например, фантастика в «Цветах для Элджернона» Д. Киза предстает в описании издательства как отважно игнорирующая каинову печать «жанрового гетто» (Эксмо). Крайне редко встречаются иноязычные вкрапления, сопровождаемые пояснением, например: «Хроники 1999 года» - своего рода «опусмагнум» писателя - его главная книга (Новое литературное обозрение).
Неповторимость манеры авторского письма - один из главных аргументов чтения книги в нише интеллектуального спроса. В отличие от «безыскусного» способа отметить талант художника (например: литературное мастерство, с которым написан роман, вряд ли оставит равнодушными даже самых искушенных ценителей слова, Livelib.ru), креативный подход к характеристике искусства художественного воплощения замысла часто обнаруживается в эмотивных высказываниях, основанных на семантических преобразованиях. Наряду с объективацией профессиональных суждений, отмеченных обязательной комплиментарно-стью, например: Повествование автора отличается сюжетной изобретательностью и мастерским владением шоковыми эффектами (о Юрии Буйде, Livelib.ru), - в наиболее персуазивных текстах о книгах отмечаются случаи смещения фреймов. В нередких здесь случаях вторичного семиозиса для демонстрации художественности и талантливости автора фрейм «автор» смещается в плоскость фрейма «произведение»: Проза Дмитрия Рагозина... внимательная к словам и их вневременным играм...то стелется плотным орнаментом, то пускается в рискованную авантюру, распадается на остроугольные фрагменты, вводит в темный лабиринт (Новое литературное обозрение); «Комедия». (речь идет о «Божественной комедии» Д. Алигьери. - О. К.) дышит такой жгучей страстностью, такой подлинной человечностью... (Азбука-Аттикус).
В целом тексты книжной медиарекламы, с одной стороны, отличает отсутствие характерных для рекламного дискурса признаков имитации разговорности. С другой стороны, четко проявляется кооперативная тональность, которая обнаруживается в факте невыраженности явных признаков «всезнающего» знатока-адресанта речи.
Чаще всего креативными средствами создается обогащенная художественной семантикой культурная среда репрезентации духовных ценностей и идеалов. В дискурсивном сетевом пространстве креативные единицы имеют четкое прагматическое назначение, связанное, во-первых, с необходимостью поиска средств оптимизации коммуникативного эффекта, и, во-вторых, с созданием интеллектуально-эмоционального дискурса как языковой реальности, инициирующей нужные действия адресата в посткоммуникативной ситуации. Это достигается через формирование поля рецепции речи авторов, в которое поступают сигналы эстетической информации. Эти сигналы могут передаваться в открытой и скрытой форме. Открытая форма отчетливо риторична, скрытая - как более интеллектуализованная - чаще всего развертывается в интертекстуальном пространстве смысла, и поэтому интерпретационная деятельность читателя принимает осложненный культурными концептами характер.
Если представление произведений для массового спроса сопровождается вербализацией объектов с помощью типичных средств экспрессивизации, то для презентации классической и современной качественной литературы задействуются наиболее интеллектуализо-ванные, обдуманные и заранее подготовленные к «усвоению» адресата способ художественной концептуализации объекта. В первом случае в дискурсивной плоскости «послетекста» рекламного характера создаются прагматические условия с целью вызвать ощущения оригинальности, неповторимости, занимательности, остроумия, интересности. Во втором - рассмотренные способы передачи эстетической информации сигнализируют о многослойности смыслов, которая, хотя и может стать барьером для читателей из-за лакун в культурной компетенции, выступает наиболее важным фактором персуазивности дискурса о книге.
Примечания
1. Источники материала: сайты книжных интернет-магазинов «Озон», «Лабиринт», «My-shop.ru», «ШеНЬп», а также издательств «Новое литературное обозрение», «АдМаргинемПресс», «Азбука-Аттикус», «Эксмо», «ОлмаМедиаГрупп», «Рипол классик» и других.
2. Прагмаэстетическими средствами языка мы считаем подчиненные прагматической задаче повышения убедительности речи художественно обработанные факты, вызывающие эмоциональное и интеллектуальное одобрение у адресата. См. о них: Колесникова О. И., Козлова Е. А. Прагмаэстетиче-ская стратегия убеждения в деловой прессе: монография. Саарбрююккен: Lap Lambert Academic Publishing, 2013. С. 72-73.
3. Клушина Н. И. Эффект в современной коммуникации // Язык, коммуникация и социальная среда. 2013. № 11. С. 94-102.
4. В массмедиальном дискурсе рефреминг выступает основой суггестивности за счет использования метафорических моделей. См.: Желтухина М. Р. Тропологическая суггестивность массмедиаль-ного дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: монография. М., 2003.
5. Дементьев В. В. в монографии «Теория речевых жанров» (М.: Знак, 2010. С. 86) использует этот термин синергетики для обозначения способности типической жанровой формы задавать направление интерпретации текста.
6. В психоанализе фасцинацию (от англ. fascination - очарование) рассматривают как «эффект, вызываемый специально организованным вербальным (словесным) воздействием, предназначенным для уменьшения потерь семантически значимой информации при восприятии сообщения реципиентами, за счет чего повышается возможность ее воздействия на их поведение». Психологический словарь // Мир психологии: сайт. URL: http://psychology.net.ru/dictionaries/psy.html?word=1053.
7. Исследовательское поле здесь образует «определение круга расширяющихся экстенсиалов формы и тех обыденных знаний, которые входят в семантику формы и/или которые по ассоциации связаны с телом соответствующего знака», но «на более абстрактных уровнях бытия языковой формы», см.: Кубрякова Е. С. В поисках сущности языка. Когнитивные исследования. М.: Знак, 2012. С. 51.
8. Котюрова М. П. Стилистика научной речи: учеб. пособие. М.: «Академия», 2010. С. 25.
9. Словарь лингвистических терминов / Т. В. Жеребило. Назрань: Изд-во «Пилигрим». 2010. Изд. 5-е, испр. и дополн. URL: http://lingvistics_dictionary.academic.ru/1327 (дата обращения 26.02.2014).
10. Колесникова О. И. Речевые способы убеждения в деловой периодике: прагмаэстетическая стратегия // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. М., 2012. № 3. С. 161-166.
11. Иванчук И. А. Риторический компонент в публичном дискурсе носителей элитарной речевой культуры: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Саратов, 2005. С. 44.
Notes
1. Source of materials: sites of Internet book shops "Ozon", "Labirint", "My shop.ru", "Delibri", and also publishing houses «Novoe literaturnoe obozrenie», «AdMarginemPress», «Azbuka Attikus», «Eksmo», «Olma-MediaGrupp», «Ripol klassik» and others.
2. We consider as pragmaesthetics means of language the increases of persuasiveness of the speech subordinated to a pragmatical problem artly processed facts causing emotional and intellectual approval in the addressee. See about them: Kolesnikova O. I., Kozlova E. A. Pragmaehsteticheskaya strategiya ubezhdeniya v delovoj presse [Pragmaesthetics belief strategy in the business press]: monograph. Saarbryuyukken: Lap Lambert Academic Publishing. 2013. Pp. 72-73.
3. Klushina N. I. Effekt v sovremennoj kommunikatsii [Effect in modern communication]// YAzyk, kommuni-katsiya isotsial'naya sreda - Language, communication and the social environment. 2013. No.11, pp. 94-102.
4. In a massmedial discourse the refreming acts as a suggestive basis due to use of metaphorical models. See: Zheltukhina M. R. Tropologicheskaya suggestivnost' massmedial'nogo diskursa: o probleme rechevogo vozdejstviya tropov v yazyke SMI [Tropological suggestivity of a massmedial discourse: about a problem of speech influence of ladders in the mass media language]: monograph. Moscow. 2003.
5. Dementiev V. V. in the monograph «Teoriya rechevyh zhanrov» ["Theory of Speech Genres"] (Moscow: Znak. 2010. P. 86) uses this term of synergetics to denote the ability of typical genre form to set the direction of text interpretation.
6. In psychoanalysis a fastsination (from English fascination - charm) is consider as "the effect caused by specially organized verbal influence, intended for reduction of losses of semantic significant information at perception of the message recipients at the expense of what possibility of its impact on their behavior" raises. Psychological dictionary// Mir psihologii [World of psychology]: site. Available at: http://psychology.net.ru/ dictionaries/psy.html? word=1053.
7. The research field here forms a "definition of a circle extending extencials of a form and of that ordinary knowledge which enter semantics of a form and/or which on association are connected with a body of the corresponding sign", but "at more abstract levels of life of a language form", see: Kubryakova E. S. V pois-kah sushchnosti yazyka. Kognitivnye issledovaniya [In search of essence of language. Cognitive researches]. Moscow: Znak. 2012. P. 51.
8. Kotyurova M. P. Stilistika nauchnoj rechi [Stylistics of the scientific speech]: tutorial. Moscow: "Academy". 2010. P. 25.
9. Dictionary of linguistic terms/T. V. Zherebilo. Nazran: "Pilgrim" Publ. 2010. Issue 5th, corr. and add. Available at: http://lingvistics_dictionary.academic.ru/1327 (date of the address 26.02.2014).
10. Kolesnikova O. I. Rechevye sposoby ubezhdeniya v delovoj periodike: pragmaehsteticheskaya strate-giya [Speech ways of assuarance in the business periodical press: pragmaestetichesky strategy]// Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. Problemy poligrafii i izdatel'skogo dela - News of higher educational institutions. Polygraphy and publishing problems. Moscow, 2012, No. 3, pp. 161-166.
11. Ivanchuk I. A. Ritoricheskij komponent v publichnom diskurse nositelej ehlitarnoj rechevoj kul'tury: avtoref. dis. dokt. filol. nauk [Ritorical a component in a public discourse of carriers of elite speech culture. Dr. phil. sci. diss. autoref.]. Saratov, 2005, p. 44.
УДК 820(09)
Т. Н. Шевелёва
Проблема соответствия христианскому идеалу в творчестве Чарльза Диккенса
Статья посвящена выявлению христианского идеала в творчестве Ч. Диккенса. Исследуются проблемы веры, религии, этики. Освещается роль добродетельных героев и героев-злодеев в аспекте соответствия/несоответствия христианскому идеалу. Выделяется доминанта творчества Диккенса -духовно-нравственная христианская основа, которая определяет специфику творчества писателя. В статье определяются основные и часто встречающиеся в романах Диккенса мотивы, отражающие аспект христианского идеала: мотив кротости, милосердия, всепрощения и мотивы, противоречащие ему: прелюбодеяния, корыстолюбия, гордыни, тщеславия, лжи. Отмечается в качестве характерной для творчества Ч. Диккенса абсолютная устойчивость этических идеалов: добро и зло раз и навсегда определены христианской позицией, которая выстраивает вектор этического содержания литературы вообще.
The problem of identification of a Christian ideal in Ch. Dickens's creativity is considered in this article. The dominant of creativity of Dickens - a spiritual and moral Christian basis which defines specifics of creativity is described. Problems of belief, religion, ethics are investigated. The role of good and bad characters in aspect of compliance/discrepancy to a Christian ideal is indicated. The article deals with the common in the novels of Dickens theme reflecting aspect of the Christian ideal: motive of mildness mercy, forgiveness and motives contrary to him: fornication, covetousness, pride, vanity and lies. Observed as characteristic of Dickens's creativity good and evil are once and for all determined by the Christian position, which builds a vector of the ethical content of literature in general.
Ключевые слова: христианский идеал, религия, кротость, милосердие, любовь, гордыня, прелюбодеяние, сребролюбие.
Keywords: Christian ideal, religion, gentleness, goodness, love, pride, adultery, greed for money.
Один из основополагающих вопросов творчества великого английского романиста Чарльза Диккенса (1812-1870) - определение и воплощение в художественной форме христианского идеала. Доминанта его творчества - духовно-нравственная христианская основа, которая позволяет «за мрачной действительностью» увидеть «неизменное чувство радости жизни». «Жизнелюбие Диккенса подтверждается еще и тем, что лучше всего ему удавался образ человека, не отмеченного ни честью, ни богатством, который никогда не унывает и который наделен завидным умением упиваться счастьем» [1].
В течение жизни Диккенс ни на минуту не отступил от своего жизненного принципа, который заключался в следовании законам Евангелия, являвшимся исходным критерием жизненной позиции писателя. Под религией Диккенс понимал не следование религиозным догматам, а «религию сердца»; в христианстве он видел прежде всего нравственную, гуманистическую сторону. Гуманизм христианского учения раскрывается для него не только и не столько в постулатах веры, сколько в деяниях. Для Диккенса важна не «чудесная» сторона Евангелия, а этическая. Христос для него - прежде всего не Сын Божий, а Сын Человеческий, Учитель, исповедовавший высокие нравственные принципы. Христианский идеал Диккенса - образ Христа - Спасителя, который «направляет его мысль» и «укрепляет в вере» и перед жизнью которого он «испытывает благоговение» [2].
© Шевелёва Т. Н., 2014 108
