CC BY
43УДК 343.81+908
А. П. Веселова СИБЛАГ В ГОДЫ ВОЙНЫ ГЛАЗАМИ ЖЕНЩИНЫ: ПАМЯТИ Е. А. КЕРСНОВСКОЙ
A. P. Veselova
SIBLAG DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR, THE EYES OF WOMEN: MEMORY OF EUPHROSYNE KERSNO VSKA YA
Статья подготовлена на основе мемуаров Ефросинии Анатольевны Керснов-ской - русской писательницы и художницы, которая более десяти лет провела в ссылке и исправительно-трудовых лагерях Советского Союза. С 1941 по 1944 гг. она находилась в учреждениях, подведомственных Сибирскому исправительно-трудовому лагерю. Воспоминания Е. А. Керсновской позволяют изнутри, почти с кинематографической точностью увидеть жизнь спецпереселенцев и заключенных Сиблага в период Великой Отечественной войны.
Article is based on the memoirs of Euphrosyne Kersnovskaya - Russian writer and artist, who had spent more than a decade in exile and forced labor camps of the Soviet Union. From 1941 to 1944 she was in the institutions subordinated to the Siberian forced labor camps. Memories of Kersnovskaya allow the inside, almost cinematic precision see the life of the special settlers and Siblagprisoners during the Great Patriotic War.
Ключевые слова: Керсновская; ГУЛАГ; Сиблаг; спецпереселенцы; женщина в тюрьме; Великая Отечественная война.
Keywords: Kersnovskaya; Gulag; Siblag; special immigrants; women in prison; the Great Patriotic War.
Ефросиния Антоновна Керсновская - русская писательница и художница, женщина с уникальной, поразительной и во многом трагической судьбой. В своей жизни Е. А. Керсновской пришлось пережить депортацию из Бессарабии в Сибирь, тяжелую участь спецпереселенца и десять лет исправительно-трудовых лагерей. Большую часть заключения Е. А. Керсновская провела в Норильске (Норильлаге), однако в годы Великой Отечественной войны она находилась в учреждениях, подведомственных Сибирскому исправительно-трудовому лагерю.
После освобождения и реабилитации Ефросиния Антоновна написала воспоминания о своей жизни в ГУЛАГе. Ее мемуары - это одно из немногих описаний тюремного быта, реалистично, красочно и очень правдиво составленных женщиной - очевидцем и участником событий. Они позволяют понять, что стоит за общими словами и фразами, которые обычно используют при описании событий войны: «непосильным трудом», «максимальная отдача человеческих сил», «используя нечеловеческие усилия», «ценой собственной жизни»...
Е. А. Керсновская родилась в 1908 г. в Одессе в дворянской семье [3]. Во время Гражданской войны ее семья переехала в Румынию, в Бессарабию, где у Керсновских находилось родовое имение. После захвата Бессарабии советскими войсками и образования Молдавской ССР
© Веселова А. П., 2015.
Ефросиния Антоновна была арестована сотрудниками НКВД и отправлена в ссылку.
Депортация части бессарабского населения началась 14 июня 1941 г. с разделения отцов - «глав семей», которых без суда и следствия вывозили в лагеря, и членов семей, которых ссылали в необжитые места Сибири. Во время этапирования люди были лишены самого необходимого: еды, воды, места для сна, простейшей медицинской помощи и, наконец, информации. 22 июня 1941 г. под Новосибирском на станции они случайно услышали по громкоговорителю сообщение о нападении Германии на СССР и об объявлении войны.
В качестве депортированных спецпереселенцев бессарабцы были размещены в поселках, относящихся к комендатурам Нарымского округа Сиблага. Основным видом деятельности спецпереселенцев в этих районах являлись лесозаготовки.
Удивляет тот факт, что, по словам Е. А. Керсновской, население леспромхоза находилось в полном неведении о происходящем за пределами их населенных пунктов. С 22 июня, со времени услышанной на станции новости о начале войны, и до декабря 1941 г. спецпереселенцы ничего не знали о ходе и результатах военных действий. Только 3 декабря 1941 г. приезжий «агитатор-докладчик» сообщил о «временном наступлении врага» и его причинах, поддержке союзников, а также необходимости перестройки всей «военной индустрии» [10].
Однако именно условиям военного времени и целям победы была полностью подчинена жизнь всех спецпереселенцев независимо от возраста. Руководство леспромхоза в соответствии с введенным военным графиком повысило изначальную норму выработки в 2,5 кубометра древесины на человека до 6, затем 9 и в итоге до 12 кубометров.
Выполнять эту нереальную «нечеловеческую» норму было необходимо, так как от нее зависел заработок и возможность купить хлеб. При условии выполнения нормы максимальное количество еды, которое разрешалось приобрести в столовой - это пайка хлеба в 700 грамм и два раза в день пол-литра жидкой баланды. Той самой баланды, в которой «крупинка за крупинкой бегает с дубинкой» [11]. Если похлебка была «мясная», то ее варили на бульоне из костей павшей лошади.
На лесоповале должны были работать не только взрослые, но и дети школьного возраста, подростки 11-14 лет. Е. А. Керсновская пишет: «Больно смотреть на этих малышей в отцовских картузах и материнских кофтах, ловко орудующих лопатами и поразительно сноровисто откатывающих стягами лесины!» [10]. В 1941-1942 гг. начальник леспромхоза запретил детям посещать школу, мотивируя свое решение тем, что «пока не уничтожим фашистов - никакого учения. Надо работать!» [10].
Необходимость ценой невероятных усилий вырабатывать завышенные в несколько раз нормы приводила к постоянным нарушениям техники безопасности и как следствие - многочисленным производственным травмам и несчастным случаям. Несмотря на установленный
8-часовой рабочий день и правило о работе только в светлое время суток, трудились на лесоповале по 12 часов - от семи утра до семи вечера при свете костров, на которых сжигался весь некондиционный лес. Работали без выходных.
Освобождение от работы допускалось только по медицинским показателям. Е. А. Керсновская описывает случаи, когда в выдаче больничных листков было отказано людям с тяжелым сотрясением мозга и повреждением черепа, что в итоге приводило к летальному исходу.
Леспромхоз, к которому относилось депортированное бессарабское население, не являлся исключением. Подобные условия жизни и работы были характерны и для других поселков спецпереселенцев Западной Сибири [1; 5].
Поразительно, но теплую одежду (валенки и телогрейку) Е. А. Керсновской было разрешено купить себе только глубокой зимой, когда морозы дошли до 40 градусов. До этого она работала в куртке и кирзовых сапогах, в которых была выслана из Бессарабии летом 1941 г.
Под лозунгом «Все для фронта!» проводилось не только увеличение норм выработки, но и сокращалась оплата труда в пользу армии, принимались обязательства о повышении качества древесины, а однажды было решено перенаправить часть своего продовольствия - сорок мешков пшена - в действующую армию.
Все подобные решения формулировал начальник леспромхоза, а спецпереселенцы, согнанные на общее собрание, молчаливо поддерживали его резолюцию: «Принято единогласно!». И дело не в отсутствии патриотизма, ведь и в таких условиях все понимали, что «сейчас война и наш трудовой фронт тоже фронт» [9]. Просто в этих мешках была жизнь взрослых и жизнь детей.
Вот главный закон существования в неволи, рассказанный Е. А. Керсновской одним из ссыльных: «прежде всего, скрывай каждый кусочек хлеба, так как ты скоро поймешь, что наша жизнь на грани голодной смерти, и тебе также придется кружить в заколдованном круге: чтобы заработать кусок хлеба, надо затратить много силы, а чтобы сохранить силу, надо съесть весь тот хлеб, что ты заработал. Голод будет твоим постоянным спутником. А за спиной притаится смерть. От нее не жди пощады: она не прощает слабости, а силы у тебя скоро отнимет голод. И в борьбе со смертью и голодом никто, кроме тебя самой, тебе не поможет!» [12].
Алиментарная дистрофия, хроническая дизентерия, туберкулез выступали постоянными спутниками спецпереселенцев. Частым явлением была детская голодная смерть. Дети как иждивенцы получали по 150 граммов хлеба в сутки и были лишены права на баланду. Дневники Е. А. Керсновской полны горестных описаний несчастных маленьких жизней: «Детей?! Да разве можно было назвать детьми этих ... воскового цвета опухших старичков? Лица без выражения, погасшие глаза.» [9].
На всех собраниях, организованных руководством леспромхоза, Ефросиния Антоновна, как могла, защищала интересы работающих в тылу, доказывая важность трудового фронта и необходимость заботиться, в том числе о существовании тех, кто его составляет.
В феврале 1942 г. тяжело заболевшей Е. А. Керсновской начальник леспромхоза запретил выписывать освобождение от работы и лишил ее пайка. Е. А. Керсновская, обреченная на голодную смерть, была вынуждена бежать из ссылки.
После нескольких месяцев скитаний по приобской тайге Ефроси-нию Антоновну арестовали. Ей были предъявлены обвинения по статье 58-10, части 2-й («клеветала на жизнь трудящихся в СССР») и по статье 82, части 2 («совершила побег из места обязательного поселения»). Е. А. Керсновскую приговорили к расстрелу, однако затем смертный приговор заменили 10 годами исправительно-трудовых лагерей («катушкой») и поражением в гражданских правах на 5 лет.
Е. А. Керсновскую этапировали в Барнаул, затем в Новосибирск и наконец, после длительного пешего этапа она оказалась в Томске. Евфросиния Антоновна попала в лагпункт № 3 на станции Межениновка Томской области, неподалеку от станции Тайга (в дневниках Е. А. Керсновской станция названа «Межаниновка»).
Межениновский лагерный пункт был предназначен в основном для политических заключенных, не способных к выполнению тяжелой физической работы. Сюда интернировали тех, кто по хлесткому замечанию Е. А. Керсновской представлял собой «безнадежные полутрупы», тех, «кто уже не мог работать, но еще не успел умереть» [14].
Условия, созданные для людей, не представляющих ценность как рабочая сила, были таковы, что в течение нескольких месяцев составы некоторых бригад (бригада - это порядка 100 человек) обновлялись полностью.
Заключенные не получали даже того минимума, который был установлен официально. В соответствии с приказом НКВД СССР от 13 октября 1941 г. № 0437 были установлены следующие нормы питания для заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях: хлеб -700 граммов, крупа и макароны - 80 граммов, рыба и рыбопродукты -100, мясо и мясопродукты - 25 граммов , картофель и овощи -600 граммов, мука пшеничная - 10 граммов, жиры - 15 граммов, сахар -10 граммов на человека в день [6].
В межениновском лагерном пункте были доступны только 670 граммов хлеба и баланда (чаще всего это была похлебка из шинкованных капустных кочерыжек, небольшого количества соли и воды), и те только при условии выполнения нормы. Е. А. Керсновская приводит пример, когда норма при вырезании вручную ложек из липы и тополя составляла 66 единиц, однако физически ее можно было выполнить меньше чем на половину (25-30 ложек) [13].
Самым распространенным заболеванием в лагпункте была пеллагра, форма авитаминоза, при которой в силу крайней степени истощения начинается поражение нервной системы. Население лагеря почти поголовно страдало «куриной слепотой», кровавым поносом, припадками, напоминающими эпилепсию.
Вероятно, подобная картина была распространенной в исправительно-трудовых лагерях военного времени. В докладе ответственного инструктора политотдела ГУЛАГа О. А. Разиной начальнику ГУЛАГа В. Г. Наседкину о работе УИТЛК УНКВД Новосибирской области от 18 декабря 1941 г. отмечена «колоссальная смертность» среди заключенных: «Рабочая сила, в большинстве лагерных отделений, сильно истощена и в большом количестве выбывает из строя. Смертность от пеллагры дает чрезвычайно высокие показатели, доходя до 33 процентов в октябре и 30 процентов в ноябре к общему количеству умерших». Причинами истощения и смертности были определены жилищно-бытовые условия, питания и режим заключенных [2].
Летом 1943 г. Е. А. Керсновскую этапировали в лаготделение № 4 на станции Ельцовка под Новосибирском. Большую часть заключенных в этом отделении составляли уголовные преступники, в том числе «высококвалифицированные» рецидивисты. Именно из уголовников набирали «воспитателей», которые должны были следить за порядком, а также контролировать работу заключенных.
Е. А. Керсновская попала в бригаду, осуществляющую починку разорванных шапок, привезенных с фронта. Позже она была переведена на строительство военных объектов.
Сооружение предприятий военно-промышленного комплекса и подготовка площадок под возведение эвакуированных с европейской части страны предприятий являлись одним из важнейших направлений деятельности Сиблага.
Бригада Е. А. Керсновской работала на строительстве авиационного завода имени Чкалова, изготавливающего моторы для самолетов. Специальная строительная техника на объектах практически отсутствовала: «Зачем механизмы, когда есть тысячи, десятки тысяч рабов?» [15]. Заключенные большую часть работ выполняли вручную. Е. А. Керсновская по обледенелым трапам возила тачки с раствором и материалами на верхние этажи возводимых зданий.
Необходимо отметить, что в 1943 г. в связи с массовой гибелью осужденных приказом НКВД СССР № 0033 были смягчены условия отбывания наказаний в исправительно-трудовых лагерях: вводились трехдневный отдых в месяц, обязательное предоставление восьмичасового ежедневного отдыха для сна; ежедневное трехразовое питание; 2 квадратных метра жилой площади на одного осужденного; выделение индивидуальных спальных мест на нарах вагонного типа; обеспечение осужденных современной лечебной помощью и полной госпитализации всех заболевших, требующих коечного лечения [4, с. 37].
По-видимому, данный приказ носил декларативный характер и остался только на бумаге.
«Птюшка» (пайка хлеба) весом в 600 граммов, суп из «черной капусты» с рыбьими костями, «премблюдо» в виде 100-150 каши из отрубей или ложки кислой капусты за перевыполнение нормы - вот все питание, на которое мог рассчитывать заключенный, выполняющий тяжелую физическую работу в лаготделении № 4 на станции Ельцовка под Новосибирском.
Строительная экипировка заключенного в условиях сибирской зимы состояла из бушлата, наполненного оческами хлопка с коробочками от семян, тряпичных варежек и ЧТЗ на ногах. Четезухами называли обувь, изготовленную из старых автопокрышек Челябинского тракторного завода, с прикрепленными деревянными подошвами.
За период нахождения Е. А. Керсновской в лагерном отделении № 4 (июнь 1943 - апрель 1944 гг.) заключенным был предоставлен только один выходной день. Ефросиния Анатольевна называет его «первым свободным днем в неволе». Это было 14 апреля 1944 г., Пасха. Заключенным было объяснено, что за отдых нужно благодарить американцев, так как «это их президент попросил товарища Сталина, чтобы вы на Пасху не работали...» [16].
В июне 1944 г. за неосторожные высказывания об антирелигиозной советской поэзии Е. А. Керсновская на основании статьи 58-10 была повторно приговорена к 10 годам лишения свободы и 5 годам поражения в гражданских правах. Неотбытый срок наказания поглощался данным приговором. Вместо оставшихся восьми лет осталось десять.
После приговора суда Е. А. Керсновскую перевели в БУР, барак усиленного режима для рецидивистов, расположенный в Ельцовке. Здесь она работала в прачечной, где стирала окровавленную одежду, доставленную с фронта. Чтобы заработать свою норму (400 граммов хлеба) нужно было в день вручную выстирать 300 пар белья, или две тысячи пилоток, или сто маскировочных халатов, «кровавых, ссохшихся в комок до твердости железа» [17]. На выполнение нормы была положена одна пилотка жидкого мыла.
С 1944 по 1952 гг. Ефросиния Антоновна находилась в Норильском исправительно-трудовом лагере. В 1960-е гг., после освобождения и реабилитации, она переехал в Ессентуки, где по просьбе матери записала свои воспоминания о том, что ей пришлось пережить в исправительно-трудовых лагерях Советского Союза.
Последние слова мемуаров Е. А. Керсновской обращены к матери: «Я выполнила твое желание, вернее - завещание. На кресте твоем клянусь, что все, здесь описанное, - правда и только правда. Может быть, лучше, чтобы все это было забыто? Ведь тот, кто этого не пережил, не поверит, не может поверить. А много ли осталось тех, кто пережил эти годы, кто прошел по подобному "крестному пути"? Исчезнут последние
свидетели. Может быть, так и лучше? Нет, не лучше! Все может повториться. И лучше видеть опасность, чем идти с завязанными глазами» [7].
Воспоминания Е. А. Керсновской позволяют изнутри, почти с документальной точностью взглянуть на жизнь спецпереселенцев и заключенных Сиблага в условиях Великой Отечественной войны. Ценой выполнения и многократного перевыполнения рабочих норм они совершали свой трудовой подвиг в тылу. Их напряженный, изматывающий труд был не только ради Войны и Победы, но и ради собственной жизни. Возможно, это не в высшей степени патриотично, но по-человечески понятно и не менее героично.
Литература
1. Алексеева Т. Рыбинское братство. Репрессии и дети [Электронный ресурс] // Информационный портал «Все новости. Томск». - Режим
доступа: http ://vesti70.ru/news/_ribmskoe_bratstvo_repressii_i_deti_
25112010.html (дата обращения: 10.02.2015).
2. Доклад ответственного инструктора политотдела ГУЛАГа О.А. Разиной начальнику ГУЛАГа В. Г. Наседкину о работе УИТЛК УНКВД Новосибирской области, 18 декабря 1941 г. ГАРФ. -Ф. 9414. - Оп. 3. - Д. 9. - Лл. 30-50. Подлинник. Цит. по: ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917-1960. Глава IV. Режим содержания заключенных [Электронный ресурс] // Интернет-библиотека. -Режим доступа: http ://www.xliby.ru/istorij a/ gulag_glavnoe_upravlenie_ lagerei_1917_1960/p6.php#metkadoc24 (дата обращения: 10.02.2015).
3. История Ефросинии [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: ttp://www.gulag.su/about/index.php?eng=&page=1&list=1&foto=4 (дата обращения: 10.02.2015).
4. Михеенков Е. Г. Сиблаг в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) // Вестник Кузбасского института. - Новокузнецк, 2011.
- № 2 (5). - С. 35-41.
5. Михеенков Е. Г., Николаева Н. С. К вопросу о вкладе спецпереселенцев Верхнекетского района Томской области в победу в Великой Отечественной войне (1941-1945) // Вестник Кузбасского института.
- Новокузнецк, 2012. - № 2 (10). - С. 35-38.
6. Приказ НКВД СССР № 0437 с объявлением новых норм питания для заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД СССР, 13 октября 1941 г. ГАРФ. - Ф. 9401. - Оп. 1а. - Д. 99. -Лл. 102-102 об. Цит. по: ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917-1960. Глава IV. Режим содержания заключенных [Электронный ресурс] // Интернет библиотека. - Режим доступа: http://www.xliby.ru/istorija/gulag_glavnoe_upravlenie_lagerei_1917_196 0/p6.php#metkadoc24 (дата обращения: 15.02.2015).
7. Тетрадь 12. Возвращение. Предела подлости не бывает [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». -
Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page= 12&^=80 (дата обращения: 25.02.2015).
8. Тетрадь 3. Вотчина Хохрина. «Доклад» агитатора [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page=3&list =19 (дата обращения: 10.02.2015).
9. Тетрадь 3. Вотчина Хохрина. «Нет, не принято!» [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page=3&list= 29 (дата обращения: 10.02.2015).
10. Тетрадь 3. Вотчина Хохрина. Дети в лесу [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page=3&list=3 (дата обращения: 10.02.2015).
11. Тетрадь 3. Вотчина Хохрина. Напарница [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page=3&list=4 (дата обращения: 10.02.2015).
12. Тетрадь 3. Вотчина Хохрина. Философия старика Лихачева [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек».
- Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng= 0&page=3&list=15 (дата обращения: 10.02.2015).
13. Тетрадь 5. Архив иллюзий. «Рабочий верблюд», одноногий художник, Заруцкий и я» [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/ copybook/index.php?eng=0&page=5&list=32 (дата обращения: 15.02.2015).
14. Тетрадь 5. Архив иллюзий. Во что тюрьма превратила людей [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек».
- Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng =0&page=5&list=41 (дата обращения: 15.02.2015).
15. Тетрадь 5. Архив иллюзий. Муравейник призраков [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page= 5&^=55 (дата обращения: 15.02.2015).
16. Тетрадь 6. Строптивый ветеринар. Сталин, Америка и Пасха для заключенных [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook /index.php?eng=0&page=6&list=9 (дата обращения: 25.02.2015).
17. Тетрадь 7. Оазис в аду. Дальный этап [Электронный ресурс] // Проект «Е. Керсновская. Сколько стоит человек». - Режим доступа: http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page=7&list=1 (дата обращения: 23.02.2015).
