CC BY
12Теологический вестник Смоленской православной духовной семинарии. 2023. №2. С. 68-79
УДК 273.99 Кульпинов Сергей Сергеевич (диакон Сергий Кульпинов) Общецерковная аспирантура и докторантура им. свв. Кирилла и Мефодия, Томская духовная семинария
Сибирское обновленчество в условиях роста сопротивления расколу: II Всесибирский церковный съезд и его основные решения
Аннотация. Статья посвящена анализу решений обновленческого II Всесибирского церковного съезда, проходившего в Новониколаевске с 5 по 13 мая 1924 г. Исследуются предпосылки созыва съезда, а также подготовка к нему в контексте сибирских и общесоветских тенденций в 1923-1924 гг. Автор уделяет внимание анализу основных резолюций съезда, составу его участников и ходу работы. Специально анализируется рассматривавшаяся на съезде проблема второго брака обновленческого «епископата», миссионерской деятельности обновленцев в Сибири в исследуемый период, а также оглашенным на съезде мерам по противостоянию Патриаршей Церкви. Большое внимание уделяется также оглашенным на съезде автокефалистским тенденциям в Сибирской обновленческой церкви, которые, однако, подчеркнуто не отождествлялись с полным обособлением от обновленческого Священного Синода. Делается вывод о том, что съезд, во многом, стал апогеем сибирского обновленческого автокефализма. В Приложении к статье дается список всех обновленческих «архиереев», участвовавших в съезде.
Ключевые слова: обновленческий раскол, Сибирская обновленческая церковь, II Всесибирский церковный съезд, миссионерская деятельность, обновленческий «епископат», автокефализм, «митрополит» Петр Федорович Блинов.
История II Всесибирского церковного съезда ранее практически не исследовалась. Большинство исследователей, так или иначе занимавшихся историей обновленческого раскола в Западной и Восточной Сибири не анализировали данное мероприятие и, зачастую, просто не упоминали о нем1. Автор данной статьи в некоторых публикациях касался данного съезда и отдельных принимавших в нем участие личностей, однако также ранее не публиковал содержательных исследований на эту тему2.
1 Петров С.Г. Обновленческий церковный раскол в Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. 2013. № 4. С. 7982; Никулин А.А. Обновленческий раскол в Западной Сибири в 1920-х - 1930-х гг. // Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2011. Вып. 2. С. 85-90; Цыремпилова И.С. Русская Православная церковь и государство: история взаимоотношений в 1917 - 1930-е гг. (на материалах Байкальского региона). Улан-Удэ, 2008; Лавринов В.В., прот. Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922-1945). М., 2007.
2 Кульпинов С.С. Эзотерик, обновленец, религиовед: штрихи к портрету Антона Николаевича Семигановского-Диальти // Прагматика гуманитарного знания: сб. материалов Всеросс. науч.-практ. конф. (Иркутск 29-30
Вместе с тем, II Всесибирский церковный съезд примечателен своими решениями, которые, во многом, иллюстрируют положение обновленческого раскола в Сибири, а также общую реакцию обновленчества на изменяющуюся действительность в Церкви и обществе. Кроме того, съезд примечателен с точки зрения исследования эволюции обновленческого богословия, поскольку на нем проходило обсуждение ряда богословских и канонических проблем, с которыми столкнулось сибирское обновленчество.
В целом, можно говорить о том, что настоящее исследование актуально, как в силу полной неизученности рассматриваемой проблематики, так и по причине необходимости анализа II Всесибирского церковного съезда, как значительной вехи в истории сибирского обновленчества и его богословской мысли.
Отдельно следует оговорить используемую в настоящей статье терминологию. Обновленцы неоднократно использовали термины «собор» и
-5
«съезд» , как равнозначные, поэтому II Всесибирский церковный съезд вполне правомочно именовать также собором. Данный съезд в документах именовался вторым, поскольку первым считался Всесибирский съезд «Живой церкви», проходивший в Томске с 3 по 8 октября 1922 г.4 Несмотря на то, что данный съезд был только собранием делегатов от одной церковной группировки, причем параллельно с ним проходил съезд сибирской группы «Союза церковного возрождения»5, поскольку Сибирская церковь к концу 1922 г. сформировалась именно на базе сторонников «Живой церкви»6, хронология соборов отсчитывалась от Томского съезда 1922 г.
Положение обновленчества во второй половине 1923 - начале 1924 гг. определенно стало изменяться, как в СССР в целом, так и в Сибири в частности. В первую очередь, следует отметить, что освобождение из-под домашнего ареста Патриарха Тихона и повсеместное оглашение итогов II Поместного собора в начале лета 1923 г. привели к оттоку общин и духовенства из раскола. В разных епархиях эти процессы происходили несколько различно, однако в Сибири можно говорить о том, что отток шел по нарастающей с июня 1923 г. и остановился к концу 1925 - началу 1926 гг. Причем первоначально обновленческие «архиереи» не до конца понимали масштабы этого процесса, полагая, что отдельными запретами в служении и ходатайствами перед советской властью о привлечении противников раскола к ответственности
о
можно решить данную проблему . Постепенно, как на уровне епархий, так и на уровне обновленческого Священного Синода возникает потребность в
апреля 2021 г.). Иркутск, 2021. С. 79-84; Кульпинов С.С., диак. К проблеме автокефалии Сибирской обновленческой церкви в 1920-х - 1930-х гг. // Актуальные вопросы церковной науки. 2021. № 1. С. 179-182.
3 См.: Государственный архив Иркутской области (далее - ГАИО). Ф. 485. Оп. 2. Д. 182. Л. 115, 124; ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 215.
4 ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 29.
5 Среди церковников // Советская Сибирь. 1922. 13 октября.
6 Об этом см.: Кульпинов С., диак. Противостояние обновленческих церковных группировок в Сибири (сентябрь - декабрь 1922 г.) // Христианское чтение. 2022. № 4. С. 310-320.
7 Государственный архив Томской области (далее - ГАТО). Р-430. Оп. 1. Д. 36. Л. 40; ГАТО. Ф. Р-430. Оп. 1. Д. 58. Л. 35-38; ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 85.
8 ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 28. Л. 30, 31, 40, 43, 46, 47, 48 об.
систематизации противостояния с Патриаршей Церковью, что отражается в направляемых в епархии циркулярах и некоторых архиерейских посланиях.
В некотором роде, можно говорить, что запланированный в 1924 г. Всесибирский церковный съезд был частью политики по такой систематизации противостояния с Патриаршей Церковью.
С другой стороны требовалось подведение итогов II Поместного собора и рассмотрение вопросов, которые не были этим собором затронуты, как на Сибирском, так и на общесоветском уровне. В некотором роде именно рассмотрению вопросов, которые не затрагивались на II Поместном соборе, было посвящено Великое предсоборное совещание, проходившее в Москве в июне 1924 г., которое определенно можно рассматривать, как самостоятельный Поместный собор, опираясь на состав участников и поднимаемые проблемы9. В определенном роде можно говорить о II Всесибирском церковном съезде, как о местном аналоге предсоборного совещания и части подготовки к нему на региональном уровне. Съезд также должен был осветить ряд вопросов, которые выходили за круг тем, рассматривавшихся на соборе и определить стратегию развития обновленчества в сложившихся условиях.
Официально подготовка к II Всесибирскому церковному съезду началась 6 марта 1924 г., когда по епархиям был разослан циркуляр Сибирского областного церковного совета (далее - СОЦС) № 13 о том, что съезд (в документе именовался «совещанием») созывается в Новониколаевске на 5 мая 1924 г.10 Вместе с тем, следует отметить, что подготовка к созыву съезда началась несколько ранее - в феврале 1924 г.
Примечательно, что в это же время в повестке Сибирской церкви впервые четко поднимается вопрос о противодействии сектантству. В частности, 15 марта 1924 г. СОЦС направляет в епархии циркуляр, согласно которому местным церковным советам предписывалось дать сведения о положении сект в провинции и изменениях в нем в период с 1918 г. по 1924 г. В рамках подготовки отчета предлагалось ответить на следующие вопросы: «1. Какая часть уезда поражена сектантством; 2. Рост или уменьшение сектантства; 3. Социальное положение входящих в секты; 4. Количественный и качественный состав организаций; 5. Где центр и кто руководит сектой на местах; 6. Влияет ли на рост сект распря в ПЦ (Православной Церкви - д. С. К.); 7. Какие способы считать полезными в деле борьбы против сект»11. Особенное внимание
предписывалось уделить положению баптизма. Обозначалось, что материалы
12
епархиальных отчетов будут озвучены на Великом предсоборном совещании . Возникновение подобного документа с одной стороны свидетельствует о росте
13
сект в первые послереволюционные годы, что отмечается исследователями , с другой стороны показывает, что Сибирская церковь в отношении борьбы с
9 Лобанов В.В. «Обновленческий» раскол в Русской Православной Церкви (1922-1946 гг.). СПб., 2019. С. 130132.
10 Государственный архив Новосибирской области (далее - ГАНО). Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 12.
11 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 18-18 об.
12 Там же. Л. 18 об.
13 Luukkanen A. The party of unbelief. The religious policy of the Bolshevik party, 1917-1929. Helsinki, 1994. Pp. 9195.
сектантством и миссионерской деятельности в рассматриваемый период стремилась идти в ногу с политикой Священного Синода14 и в некоторых вопросах даже опережать ее.
В документальных источниках открытие II Всесибирского церковного съезда и его первоначальная работа описываются довольно скудно. Заседания начались 5 мая 1924 г. в Новониколаевске. В этот же день был избран президиум и секретариат, причем в оба органа вошли, как клирики, так и миряне. 11 мая 1924 г. прошли выборы делегатов на Великое предсоборное совещание15. Вопросы, которые обсуждались в период с 5 по 11 мая 1924 г. в сохранившихся документах, как относящих к деятельности СОЦС, так и направленных в епархии по итогам съезда, отражения не нашли. Вместе с тем, более подробно отражен дальнейший ход событий, в частности, работа «архиерейского» совещания, начавшаяся 12 мая 1924 г. В сущности, совещание «архиереев» явилось продолжением II Всесибирского съезда, поэтому, на наш взгляд, следует воспринимать съезд и «архиерейское» совещание, как этапы одного исторического события. Материалы работы совещания позволяют судить о том, что II Всесибирский церковный съезд являлся весьма представительным мероприятием. В частности, только в заседании 12 мая 1924 г. участвовали, помимо «митрополита» Петра Блинова, 22 сибирских правящих и викарных «архиерея»16, а также «архиепископ» Благовещенский Даниил
17
Романович Громовенко, представлявший Дальний Восток .
На заседании 12 мая 1924 г. активно обсуждался вопрос о судьбе «архиепископа» Тобольского Михаила Александрович Николаева, ранее вступившего во второй брак и заявившего Священному Синоду о намерении уйти с кафедры, что было вскоре удовлетворено синодальным определением. Обстоятельства ухода с кафедры «архиепископа» Михаила были озвучены лично «митрополитом» Петром Блиновым. Было подчеркнуто, что собрание
«архиереев» должно выразить позицию сибирского «епископата» по данному
18
вопросу . Следует также отметить, что второй брак «архиепископа» Михаила и его последующее снятие с кафедры привели к значительным поражениям обновленчества в Тобольской епархии. «Архиепископ» Алексий Петрович Копытов впоследствии писал об этом следующее: «В Тобольске все рухнуло, имя Михаила Николаева стало притчей во языцех»19. Необходимо понимать, что вопрос о судьбе Михаила Николаева имел для Сибирской церкви принципиальное значение. Второбрачие «архиерея», идущее вразрез с постановлениями II Поместного собора, бросало тень на саму идею брачного «епископата», которую сибирские обновленцы последовательно отстаивали. Именно по этой причине с «архиепископом» Михаилом было постановлено
14 Следует отметить, что доклад профессора В. З. Белоликова о сектантстве был запланирован на Великом предсоборном совещании (Лобанов В.В. «Обновленческий» раскол в Русской Православной Церкви (1922-1946 гг.). С. 131).
15 ГАИО Ф. 485. Оп. 1. Д. 193. Л. 33 об.
16 См.: ПРИЛОЖЕНИЕ 1.
17 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 79.
18 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 79.
19 ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 232. Л. 11.
поступить с предельной жесткостью: сибирские «архиереи» утвердили решение о лишении его священного сана, а также «выразили скорбь об утрате соработника»20.
Примечательно, что дело бывшего Канского «епископа» Николая Михайловича Мешалкина, публично снявшего сан, не рассматривалось на совещании с таким же вниманием. «Архиереями» просто было констатировано,
что бывшего «епископа» Николая следует считать лишенным сана и
21
церковного общения . Данная ситуация показательна в том смысле, что
поступок Николая Мешалкина, впоследствии названный легкомысленным и
22
вызванным тяжелыми внешними обстоятельствами22, не так бросал тень на идеологическую базу Сибирской церкви, как второй брак «архиепископа» Михаила Николаева. Именно по этой причине публичное снятие сана «архиереем» не вызвало бурного обсуждения сибирским «епископатом».
Помимо осуждения «архиепископа» Михаила Николаева и «епископа» Николая Мешалкина на совещании 12 мая обсуждался ряд вопросов, касавшихся внутреннего устройства Сибирской церкви. В частности, поднималась проблема регистрации клира. В контексте того, что СОЦС ходатайствовал перед советскими гражданскими органами о снятии оппозиционных обновленчеству клириков с регистрации, было принято весьма интересное постановление о признании духовенства, не имеющего
23
регистрации, приравненным к мирянам . Иными словами, государственным статус клира приравнивался к статусу каноничному, что, в сущности, усугубляло зависимость церкви от государства в сравнении с Синодальным периодом, хотя формально декларировалось, что церковные структуры полностью независимы, ввиду отделения Церкви от государства.
Также на заседании 12 мая поднимались вопросы, связанные с внутренним положением Сибирской церкви, подчеркивалась необходимость следования циркулярам, направляемым СОЦС в епархии. «Архиереями» был одобрен курс, проводимый «митрополитом» Петром Блиновым, подчеркнута необходимость внутреннего единства и «спайки» белого и монашествующего
24
«епископата» .
Отдельного внимания заслуживают также принятые 12 мая резолюции «О богослужении» и «По вопросу о единстве Церкви». Резолюция «О богослужении» по преимуществу повторяла богослужебные декларации, принятые I Всесибирским съездом «Живой церкви»: подчеркивалась необходимость повсеместной проповеди, русификации богослужения, введения народного пения, также указывалось на постепенное изживание практики торговли в стенах храма25.
20 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 79.
21 Там же.
22 ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 228. Л. 1 об.
23 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 79.
24 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 79-80.
25 Там же. Л. 81-81 об.
Более примечательна резолюция «По вопросу о единстве Церкви». В этом документе декларировалась необходимость единства обновленчества, как ввиду единомыслия верующих, так и ввиду «единства республик в составе СССР». Иными словами, подчеркивалось, что имеющие место автокефалистские тенденции не должны привести к полному обособлению. Следует предполагать, что упоминание о единстве республик СССР было введено именно в контексте украинских и белорусских автокефальных устремлений. Также документ косвенно затрагивал и проблему оставшихся церковных группировок, не присоединившихся к Священному Синоду. «Вредным» позиционировалось стремление к независимости от синодальной политики, бойкот общецерковных начинаний рассматривался, как преступный и подлежащий церковному суду26.
На следующем заседании «архиерейского» совещания в рамках II Всесибирского съезда, проходившем, вероятно, 13 мая 1924 г. (в документе не указана точная дата заседания, но подчеркнуто, что оно проходило не в один день с заседанием 12 мая) был представлен ряд весьма интересных докладов, сделанных правящими и викарными сибирскими «архиереями». В частности, «архиепископ» Алтайский Александр Петрович Введенский выступил с докладом, посвященным положению приходских общин. Сам доклад и резолюция съезда по нему находились в русле обновленческих церковных преобразований, заложенных на I Всесибирском съезде «Живой церкви» и II Поместном соборе: постулировалась выборность некоторых степеней клира верующими, приближение богослужения к народу и развитие проповеди. Отдельного внимания заслуживает тот факт, что съезд постановил ходатайствовать перед советской властью о присвоении общинам прав
27
юридического лица и уравниванию клириков в правах с гражданами27, что
впоследствии неоднократно поднималось сибирскими обновленческими
28
«иерархами» и духовенством в 1920-х гг.
В докладе Иркутского «архиепископа» Василия Дмитриевича Виноградова, посвященном подготовке к новому Поместному собору, указывалось на необходимость твердо держаться положений, принятых на II Поместном соборе, бороться с Патриаршей Церковью и уравнивание белого
29
«епископата» в правах с монашествующим29. По последнему пункту была принята резолюция о том, что белый «епископат» должен быть представлен в Священном Синоде в равном числе с архиереями-монахами. Также указывалось на необходимость повсеместного введения женатого «епископата» и
30
увеличение числа викариатств для его закрепления в сознании верующих30. В этом отношении вновь просматривалось стремление Сибирской церкви к отстаиванию идеи женатого «епископата» и борьбе за нее с более умеренным в этом вопросе Священным Синодом.
26 Там же. Л. 82.
27 Там же. Л. 83-83 об.
28 ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 28. Л. 48, 75, 81; Государственный архив Красноярского края. Ф. 557. Оп. 1. Д. 25. Л. 61.
29 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 84.
30 Там же. Л. 84 об.
В докладе «архиепископа» Василия также обозначался ряд мер по борьбе с Патриаршей Церковью, среди которых назывались: углубление обновленческой идеологии, борьба с невежеством и создание приходских братств и кружков «ревнителей православия», прикрепление к общинам опытных кадров (в первую очередь - благовестников и пропагандистов), а
31
также указание на промахи каноничной иерархии и клира в проповедях .
Весьма примечательным следует назвать доклад протоиерея Н. Никольского, на тот момент занимавшего должность секретаря СОЦС, посвященный положению Сибирской церкви и его каноническому регулированию. В сущности, этот доклад явился прямым выражением автокефалистских стремлений областного церковного совета. Несмотря на то, что в нем подчеркивалось подчинение Сибири Священному Синоду и возможность общения сибирской «иерархии» с автокефальными и инославными церквями только при синодальном посредничестве, докладчик подчеркнул, что в церковной политике в Сибири СОЦС обладает правом самостоятельного принятия решений. В докладе также была прямо выражена идея о косвенном подчинении Дальневосточного областного церковного совета Новониколаевску: указывалось, что в Сибири существует два областных церковных совета, однако оба они являются составными частями Сибирской церкви, во главе которой стоит «митрополит», избираемый пожизненно областным церковным съездом. Иными словами, главе Сибирской церкви фактически усваивались права первоиерарха автономной или автокефальной
32
церкви32. Примечательно, что присутствовавший при этом докладе «архиепископ» Даниил Горомовенко против подобной постановки вопроса никак не возражал.
Помимо этого, в докладе протоиерея Н. Никольского оговаривался ряд организационных моментов, связанных с деятельностью СОЦС. В частности, указывалось, что областной церковный совет должен выпускать свое печатное издание, определялся состав совета (председатель - «митрополит» Петр Блинов, его заместитель - епархиальный «архиерей», два пресвитера и два мирянина, а также секретарь), указывалось, что члены совета избираются сроком на один год, раз в два месяца в помощь им из епархий вызываются по одному «архиерею», пресвитеру и мирянину. Помимо этого декларировалась необходимость создания ревизионной комиссии СОЦС из трех лиц. Также подчеркивалось, что областной совет вправе делегировать своих членов на епархиальные съезды с правом решающего голоса. Докладчик обозначал, что совет содержится за счет области и дает Синоду и областному собору
33
полугодичный и годовой отчеты о своей деятельности33.
Необходимо отметить, что ряд организационных моментов, обозначенных в докладе, не был исполнен на практике. В частности, вызов делегатов из епархий на заседания СОЦС практически не осуществлялся34.
31 Там же. Л. 84-84 об.
32 Там же. Л. 86-86 об.
33 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 86-86 об.
34 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 23.
Помимо этого, отсутствуют сведения о том, что на епархиальные съезды направлялись члены областного церковного совета. По крайней мере, можно утверждать, что распространенной практикой подобное делегирование не стало. Фактически основными идеями, высказанными протоиереем Н. Никольским и реализованными на практике, стали усвоение широких пожизненных полномочий «митрополиту» Петру, а также регламентация внутренней структуры СОЦС. Насколько можно судить по дальнейшему развитию событий, вопрос о юрисдикционной принадлежности Дальнего Востока к Сибирской церкви еще некоторое время оставался актуальным.
На заседании, вероятно, проходившем 13 мая 1924 г., также были представлены доклады, касавшиеся разных аспектов внутренней жизни Сибирской церкви. В частности, архиепископ Каменский Александр Васильевич Авдентов сделал доклад о благотворительной деятельности, уделив особое внимание помощи беспризорникам и сбору средств на создание
35
воздушного флота республики35, что вполне отражало общие тенденции обновленчества данного периода36. «Архиепископ» Красноярский Георгий Яковлевич Жук представил доклад об организации деятельности епархиальных церковных советов и их материальном содержании. Однако данный доклад был признан на съезде не вносящим ясности в проблему, и резолюция по нему
37
отсутствовала37. «Архиепископ» Ойратский Макарий Николаевич Торопов и «епископ» Нижнеудинский Антоний Николаевич Семигановский-Диальти сделали доклад о миссии в современных условиях. В сущности, данный доклад был посвящен именно внутренней миссии: то есть агитации в обновленчество среди верующих Патриаршей Церкви и отвернувшихся от Церкви бывших православных. Примечательно, что, исходя из контекста сложившейся в государстве ситуации, некоторые положения доклада выглядели слишком амбициозными. В частности, докладчики предлагали вести религиозную пропаганду в публичных местах: на сборных пунктах, базарах и постоялых дворах, что формально не являлось нарушением действующего советского законодательства, но могло вызвать противодействие со стороны местных
38
властей, не заинтересованных в развитии религии .
Отдельного внимания заслуживает тот факт, что, несмотря на декларируемое стремление к миссионерской деятельности, съезд не рассмотрел вопроса о миссии среди коренного населения Сибири. В частности, направленное делегатам письмо иркутского протоиерея Н. С. Попова-Кокоулина, в котором подчеркивалась необходимость миссионерской деятельности среди якутов и эвенков, и предлагалось организовать
39
миссионерскую Олекминскую епархию , осталось без ответа и, судя по имеющимся источникам, участниками собора не рассматривалось40.
35 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 87.
36 ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 67. Л. 4-5; ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 41. Л. 1.
37 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 88.
38 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 89-89 об.
39 ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 59. Л. 1-2 об.
40 ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 79-89 об.
Подводя итоги данного исследования, можно обозначить, что II Всесибирский церковный съезд созывался в условиях роста оппозиции обновленческому расколу в Сибири и должен был определить дальнейшее развитие Сибирской церкви в контексте происходящих событий. С одной стороны, съезд декларировал необходимость сплоченности обновленчества перед лицом общих врагов, борьбу с обособленчеством осколков отдельных группировок и автокефалистскими стремлениями. С другой - принятые положения прямо декларировали новый статус Сибирской церкви - близкий автокефалии, что стало выражением более ранних тенденций, имевших место еще в преддверии и на II Поместном соборе. Помимо этого, съезд поднимал проблемы методов противостояния Патриаршей Церкви, что вполне соответствовало контексту происходящих событий, а также вопросы миссионерской деятельности и социального служения обновленчества. При этом миссия понималась довольно узко, поскольку проблема развития миссионерской деятельности среди коренных народов Сибири не была озвучена на съезде.
В целом, можно сказать, что II Всесибирский церковный съезд рассматривал проблемы дальнейшего развития обновленчества в Сибири в условиях роста оппозиции расколу. При этом можно назвать съезд апогеем автокефалистских устремлений Сибирской церкви.
Источники
1. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 485. Оп. 1. Д. 193.
2. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 28.
3. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 29.
4. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 41.
5. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 59.
6. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 67.
7. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 85.
8. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 182.
9. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 215.
10. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 228.
11. ГАИО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 232.
12. Государственный архив Красноярского края. Ф. 557. Оп. 1. Д. 25.
13. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20.
14. ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 23.
15. Государственный архив Томской области (ГАТО). Р-430. Оп. 1. Д. 36.
16. ГАТО. Ф. Р-430. Оп. 1. Д. 58.
17. Среди церковников // Советская Сибирь. 1922. 13 октября.
Литература
1. Кульпинов С.С., диак. К проблеме автокефалии Сибирской обновленческой церкви в 1920-х - 1930-х гг. // Актуальные вопросы церковной науки. 2021. № 1. С. 179-182.
2. Кульпинов С., диак. Противостояние обновленческих церковных группировок в Сибири (сентябрь - декабрь 1922 г.) // Христианское чтение. 2022. № 4. С. 310-320.
3. Кульпинов С.С. Эзотерик, обновленец, религиовед: штрихи к портрету Антона Николаевича Семигановского-Диальти // Прагматика гуманитарного знания: сб. материалов Всеросс. науч.-практ. конф. (Иркутск 29-30 апреля 2021 г.). Иркутск, 2021. С. 79-84.
4. Лавринов В.В., прот. Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922-1945). М.: ОЛЦИ, 2007.
5. ЛобановВ.В. «Обновленческий» раскол в Русской Православной Церкви (1922-1946 гг.). СПб.: Петроглиф, 2019.
6. Никулин А.А. Обновленческий раскол в Западной Сибири в 1920-х - 1930-х гг. // Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2011. Вып. 2. С. 85-90.
7. Петров С.Г. Обновленческий церковный раскол в Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. 2013. № 4. С. 79-82.
8. ЦыремпиловаИ.С. Русская Православная церковь и государство: история взаимоотношений в 1917 - 1930-е гг. (на материалах Байкальского региона). Улан-Удэ: ФГБОУ ВПО ВСГАКИ, 2008.
9. Luukkanen A. The party of unbelief. The religious policy of the Bolshevik party, 1917-1929. Helsinki, 1994.
Kulpinov Sergey Sergeevich (Deacon Sergiy Kulpinov) Saints Cyril and Methodius Institute for Postgraduate,
Tomsk Theological Seminary
Siberian Renovationism in the conditions of growing Resistance to Schism: the II All-Siberian Church Congress and its main decisions
Abstract: The article is devoted to the analysis of the decisions of the Renovationist II All-Siberian Church Congress held in Novonikolaevsk from May 5 to May 13, 1924. The prerequisites for the convocation of the congress, as well as preparations for it in the context of Siberian and all-Soviet trends in 1923-1924 are investigated. The author pays attention to the analysis of the main resolutions of the congress, the composition of its participants and the course of work. The problem of the second marriage of the Renovationist «episcopate» considered at the congress, the missionary activity of the Renovationists in Siberia during the period under study, as well as the measures announced at the congress to oppose the Patriarchal Church are specially analyzed. Much attention is also paid to the autocephalous tendencies announced at the congress in the Siberian Renovationist Church, which, however, were emphatically not identified with complete isolation from the Renovationist Holy Synod. It is concluded that the congress, in many ways, became the apogee of Siberian renovationist autocephalism. The appendix to the article contains a list of all the renovationist «bishops» who participated in the congress.
77
Keywords: renovationist schism, Siberian renovationist church, II All-Siberian church congress, missionary activity, renovationist «episcopate», autocephalism, «metropolitan» Pyotr Fedorovich Blinov.
References
• Sredi cerkovnikov [Among the churchmen]. Sovetskaya Sibir' - Soviet Siberia, 1922. October 13.
• Kulpinov S.S., deac. K probleme avtokefalii Sibirskoj obnovlencheskoj cerkvi v 1920-h -1930-h gg. [On the problem of autocephaly of the Siberian Renovationist Church in the 1920s -1930s.]. Aktual'nye voprosy cerkovnoj nauki - Topical issues of Church science, 2021, no 1, pp. 179-182.
• Kulpinov S., deac. Protivostoyanie obnovlencheskih cerkovnyh gruppirovok v Sibiri (sentyabr' - dekabr' 1922 g.) [Confrontation of the Renovationist Church groups in Siberia (September-December 1922)]. Hristianskoe chtenie - Christian Reading, 2022, no 4, pp. 310-320.
• Kulpinov S.S. Ezoterik, obnovlenec, religioved: shtrihi k portretu Antona Nikolaevicha Semiganovskogo-Dial'ti [Esoteric, renovationist, religious scholar: touches to the portrait of Anton Nikolaevich Semiganovsky-Dialti]. Pragmatika gumanitarnogo znaniya: sb. materialov Vseross. nauch.-prakt. konf. (Irkutsk 29-30 aprelya 2021 g.) - Pragmatics of humanitarian knowledge: collection of materials of the Russian Academy of Sciences. - practical conference (Irkutsk, April 2930, 2021), Irkutsk, 2021, pp. 79-84.
• Lavrinov V.V., archpriest. Ocherki istorii obnovlencheskogo raskola na Urale (1922-1945) [Essays on the History of the Renovationist Schism in the Urals (1922-1945)]. Moscow, 2007.
• Lobanov V.V. «Obnovlencheskij» raskol v Russkoj Pravoslavnoj Cerkvi (1922-1946 gg.) [The "Renovationist" Schism in the Russian Orthodox Church (1922-1946)]. St. Petersburg, 2019.
• Nikulin A.A. Obnovlencheskij raskol v Zapadnoj Sibiri v 1920-h - 1930-h gg. [The Renovationist split in Western Siberia in the 1920s - 1930s.]. Vestnik SPbGU - Bulletin of St. Petersburg State University, ser. 2, 2011, vol. 2, pp. 85-90.
• Petrov S.G. Obnovlencheskij cerkovnyj raskol v Sibiri [The Renovationist Church Schism in Siberia]. Gumanitarnye nauki v Sibiri - Humanities in Siberia, 2013, no 4, pp. 79-82.
• Tsyrempilova I.S. Russkaya Pravoslavnaya cerkov' i gosudarstvo: istoriya vzaimootnoshenij v 1917 - 1930-e gg. (na materialah Bajkal'skogo regiona) [The Russian Orthodox Church and the State: the History of Relations in the 1917 - 1930s. (based on the materials of the Baikal region)]. Ulan-Ude, 2008.
• Luukkanen A. The party of unbelief. The religious policy of the Bolshevik party, 1917-1929. Helsinki, 1994.
Приложение 1. Список «архиереев» Сибирской церкви, участвовавших во II Всесибирском церковном съезде
1. «митрополит» Сибирский Петр Федорович Блинов;
2. «архиепископ» Томский Сергий Павлович Дмитриевский;
3. «архиепископ» Горно-Алтайский Николай Георгиевич Волков;
4. «архиепископ» Омский Петр Андреевич Сысуев;
5. «архиепископ» Ишимский Алексий Петрович Копытов;
6. «архиепископ» Ойратский Макарий Павлович Торопов;
7. «архиепископ» Красноярский Георгий Яковлевич Жук;
8. «архиепископ» Иркутский Василий Дмитриевич Виноградов;
9. «архиепископ» Семипалатинский Николай Матвеевич Минин;
10. «архиепископ» Бийский Серапион (Сперанцев);
11. «архиепископ» Приуральский Гавриил Иванович Ландышев;
12. «архиепископ» Каменский Александр Васильевич Авдентов;
13. «архиепископ» Алатйский Александр Петрович Введенский;
14. «епископ» Верненский Иоанн Александрович Завадовский;
15. «епископ» Канский Николай Алексеевич Коблов;
16. «епископ» Каргато-Каинский Виктор Александрович Ципкевич;
17. «епископ» Славгородский Василий Иванович Лысенко;
18. «епископ» Павлодарский Михаил Александрович Фивейский;
19. «епископ» Киренский Григорий Андреевич Шевлягин;
20. «епископ» Усть-Каменогорский Андрей Прохорович Соседов;
21. «епископ» Нижнеудинский Антоний Николаевич Семигановский-Диальти;
22. «епископ» Кустанайский Александр Александрович Смирнов;
23. «епископ» Троицкий Александр Терентьевич Четыркин.
(ГАНО. Ф. Р-1485. Оп. 1. Д. 20. Л. 79, 86-89)
