CC BY
69
Вестник ПСТГУ.
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
2018. Вып. 81. С. 139-148
Мазырин Александр Владимирович, священник, д-р церк. ист., канд. ист. наук, проф., зам. зав. Научно-исследовательским отделом новейшей истории РПЦ, проф. кафедры общей и русской церковной истории и канонического права ПСТГУ Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., 6/1, ком. 219 am@pstbi.ru
ORCID: 0000-0002-6490-9745
Штрих к истории григорианского раскола:
МАЛОИЗВЕСТНОЕ ПИСЬМО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВВЦС
Заместителю Патриаршего Местоблюстителя
1926 г.*
Публикация вводит в научный оборот малоизвестное полемическое письмо главы возникшего в декабре 1925 г. григорианского раскола архиепископа Григория (Яцковского) Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому). Письмо было послано адресату в начале марта 1926 г., в момент, когда раскольники еще сохраняли надежду на благоприятное для них развитие событий. Документ выявлен в фонде архиепископа Серафима (Самойловича), хранящемся ныне в Церковно-историческом архиве ПСТГУ. Архиепископ Серафим в 1926 г. был убежденным сторонником митрополита Сергия, и, по-видимому, копия письма архиепископа Григория была направлена ему с целью изменить его позицию. Документ позволяет уточнить ряд важных деталей, касающихся истории первых месяцев григорианского раскола и попыток ОГПУ втянуть в связанную с ним интригу таких выдающихся церковных деятелей, как Патриарший Местоблюститель священномученик митрополит Петр (Полянский), митрополит Арсений (Стадницкий), священномученик Иларион (Троицкий). В то же время письмо архиепископа Григория показывает, что не все обращенные против него аргументы митрополита Сергия были одинаково сильными. Некоторые доводы Заместителя выглядели откровенно казуистическими, хотя в главном в своей полемике с григорианами он оказывался прав, почему и был тогда поддержан православным епископатом. В целом публикатор приходит к выводу, что григорианство существенно отличалось (в лучшую сторону) от обновленчества, которое изначально было организовано в 1922 г. как сообщество доносчиков. Исторические оценки этих двух наиболее крупных русских церковных расколов 1920-х гг. не должны совпадать.
В исследованиях, затрагивающих проблему юрисдикционных конфликтов 1920-х гг. в Русской Православной Церкви, как правило, не последнее внимание уделяется истории полемики Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) с председателем самочинно возникшего в декабре 1925 г. «Временного Высшего Церковного Совета» ар-
* Публикация подготовлена в рамках проекта «Высшее управление в Русской Православной Церкви в 1920—1930-е годы: проблемы канонического и практического преемства» при поддержке Фонда развития ПСТГУ.
хиепископом Екатеринбургским Григорием (Яцковским)1. При этом, как думали церковные историки, личная письменная дискуссия двух иерархов закончилась 8 февраля 1926 г. обстоятельным письмом митрополита Сергия архиепископу Григорию2, на которое председателю ВВЦС не нашлось что возразить. Так, например, митрополит Иоанн (Снычев), в свое время наиболее детально исследовавший историю григорианского раскола, писал: «Архиеп. Григорий, получивши послание от митр. Сергия, в котором последний обличал его за допущенные им неправые поступки, не счел нужным обратиться с оправданием к митр. Сергию, а коллегам своим предложил продолжать начатую ВВЦС работу»3.
Мнение историков о безответности архиепископа Григория находило подтверждение в свидетельстве видного и достаточного осведомленного современника тех событий — управлявшего Ярославской епархией архиепископа Угличского Серафима (Самойловича), который 22 марта 1926 г. писал: «Благодать Бо-жия так озарила митрополита Сергия, что ему не нужно было ехать в Москву, беседовать с митрополитом Петром, выслушивать объяснения и хитросплетения словес членов ВВЦС. При свете этой благодати ему достаточно было напрячь свои умственные дарования, применив к делу прежний богатый опыт уяснения истины и различия ее от хитросплетений их, чтобы понять самому и другим уяснить, в чем тут дело. Богатая богословская эрудиция помогла ему подвести под свои выводы такие твердые основания, что "Председатель" ВВЦС архиепископ Григорий заявляет, что "отвечать ему (митрополиту Сергию Страгородскому) не собирается". Верно, прибавим мы, потому что если бы и долго собирался, все-таки не смог бы»4.
Однако, как выясняется, архиепископ Григорий, хотя и не сразу, но все-таки ответил тогда митрополиту Сергию, причем ответ этот парадоксальным образом обнаружен в архивном фонде самого архиепископа Серафима (Самойловича), чудом сохранившемся и ныне переданном в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет5. Можно предположить, что этот ответ архиепископу Серафиму переслал сам председатель ВВЦС, узнав о процитированном выше восторженном отзыве ярославского викария на письмо Заместителя Местоблюстителя.
1 См., например: Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М., 1995. С. 82—84; Цыпин В., прот. История Русской Церкви. Книга девятая: 1917—1997. М., 1997. С. 139—142; Кифа — Патриарший Местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862-1937) / Отв. ред. прот. В. Воробьев. М., 2012. С. 219-242, 484-507.
2 См.: Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943 / М. Е. Губонин, сост. М., 1994. С. 440-443.
3 Иоанн (Снычев), митр. Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х годов ХХ столетия — григорианский, ярославский, иосифлянский, викторианский и другие, их особенности и история. Самара, 1997. С. 56.
4 Акты Святейшего Тихона... С. 449.
5 Подробнее о фонде см.: Николаев С., диак. Обзор архивного фонда священномученика архиепископа Серафима (Самойловича) и исповедницы Ираиды Тиховой // XXV Ежегодная Богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2015. С. 144-148.
Для лучшего понимания письма архиепископа Григория необходимо кратко описать церковно-исторический контекст его появления. Еще при жизни Патриарха Тихона ОГПУ стало предпринимать усилия для «разложения тихонов-щины». Основным инструментом давления на патриаршую Церковь было отсутствие (в отличие от раскольников-обновленцев) легального статуса у ее иерархии. Легализация предлагалась в обмен на безоговорочную лояльность (фактически на согласие служить интересам власти), на что Патриарх Тихон не шел.
В апреле 1925 г., после кончины Святейшего Тихона, Русскую Церковь возглавил Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий Петр (Полянский). Он остался верным линии своего святого предшественника и также отверг условия легализации, превращавшие, по сути дела, Московскую Патриархию в марионеточную структуру в руках органов госбезопасности. В ответ уже в мае 1925-го ОГПУ начало готовить в патриаршей Церкви новый раскол.
Первоначально главная роль в нем отводилась амбициозному московскому викарию епископу Можайскому Борису (Рукину), которому было предложено создать инициативную группу «Защита Православия от политиканства» с обещанием ее быстрой легализации. Спустя полгода сам епископ Борис на допросе подробно описал свои контакты с ОГПУ и их последствия6. В двух фразах: его интрига вызвала сильное возмущение в церковных кругах, и, оказавшись в изоляции, он был вынужден на время свернуть свою активность. Чекистами были сделаны свои выводы из неудачи епископа Бориса. Возглавить раскол был призван другой, более авторитетный иерарх, каковым и стал досрочно освобожденный из тюрьмы архиепископ Екатеринбургский Григорий.
В ночь на 10 декабря 1925 г. митрополит Петр был арестован. За четыре дня до этого он успел назначить себе заместителя — митрополита Сергия, который 14 декабря обратился с письмом к временно управлявшему Московской епархией епископу (без указания имени) с просьбой уведомить находящихся в Москве, а по возможности и вне ее, православных архиереев, что он не считает себя вправе уклониться от возложенного на него временного поручения исполнять обязанности Местоблюстителя7. Никакого официального акта о вступлении митрополита Сергия в должность Заместителя Местоблюстителя составлено не было, а сам он оставался под подпиской о невыезде в Нижнем Новгороде.
В такой ситуации 22 декабря 1925 г. и произошло учреждение ВВЦС собравшейся в московском Донском монастыре группой из десяти архиереев под председательством архиепископа Григория. Новоявленный орган без промедления обратился с ходатайством о своей легализации и 2 января 1926 г. получил справку, что «к открытию деятельности Временного Совета, впредь до утверждения такового, со стороны НКВД препятствий не встречается»8. Еще через пять дней об учреждении ВВЦС было объявлено широкой публике со страниц «Известий
6 См.: «Дело это очень неприятное...»: Показания епископа Бориса (Рукина). 1925 г. / Публ. свящ. А. Мазырина // Исторический архив. 2012. № 5. С. 91—111.
7 См.: Акты Святейшего Тихона. С. 423.
8 Григорий (Яцковский), архиеп. Документы, относящиеся к образованию Высшего Временного Церковного Совета в Москве. С. 9.
ЦИК»9, после чего и развернулась полемика митрополита Сергия с архиепископом Григорием.
Ключевыми эпизодами этого противостояния стали запрещение митрополитом Сергием основателей ВВЦС в священнослужении 29 января 1926 г. и поданный в тот же день от имени архиепископов Григория (Яцковского), Константина (Булычева) и епископа Дамиана (Воскресенского) доклад арестованному Патриаршему Местоблюстителю, на котором тот 1 февраля наложил резолюцию: «Если с Нашей стороны для успокоения верующих и блага Церкви требуется особое распоряжение в изменение такового от 6 декабря 1925 г., то в интересах мира и соединения церковного признаем полезным временно, до выяснения Нашего дела, поручить исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя коллегии из 3-х архипастырей: Высокопреосвященного Николая [Добронравова] Владимирского, Высокопреосвященного Димитрия [Беликова], архиепископа Томского, и Высокопреосвященного Григория [Яцковского], архиепископа Екатеринбургского»10.
Митрополит Сергий, однако, резолюцию митрополита Петра исполнять отказался, указав на ее условный характер и недостаточную осведомленность Местоблюстителя о реальном положении церковных дел. Дальнейшее развитие событий, собственно, и иллюстрируется публикуемым письмом архиепископа Григория.
ОГПУ и лично начальник 6-го отделения его Секретного отдела Е. А. Тучков, отвечавшего за борьбу с «церковной контрреволюцией», прилагали усилия для поддержания «разлагавшей тихоновщину» интриги с ВВЦС. В письме архиепископа Григория упоминается как убеждающий митрополита Сергия «смириться» архиепископ Иларион (Троицкий). Он действительно тогда был доставлен из Соловецкого лагеря в Ярославскую тюрьму (об этой детали председатель ВВЦС не упоминал) и там не без нажима ОГПУ написал письмо, в котором допускал учреждение некоего «Временного церковного органа» для созыва Собора и указывал на недопустимость его уподобления обновленцам, напоминая, что «ВЦУ занялось гонением на всех, ему не подчиняющихся, то есть на всех порядочных людей из иерархии и из других церковных деятелей и, грозя направо и налево казнями.»11. В этой фразе можно увидеть, что и сделал архиепископ Григорий, косвенное порицание «запретительской» активности митрополита Сергия. При этом стоит отметить, что никакой прямой поддержки ВВЦС от архиепископа Илариона ОГПУ добиться не смогло, в результате чего он вскоре вновь был отправлен на Соловки.
Упоминаемое архиепископом Григорием признание ВВЦС митрополитом Агафангелом (Преображенским) было, мягко говоря, изрядным преувеличением. ОГПУ тогда действительно готовило новую интригу с участием старейшего иерарха Русской Церкви и вскоре смогло спровоцировать его конфликт с митрополитом Сергием (эта коллизия достаточно подробно описана церковными
9 Среди церковников. У тихоновцев // Известия ЦИК. 1926. 7 янв.
10 Акты Святейшего Тихона. С. 436-437.
11 Там же. С. 495. Датировка письма архиепископа Илариона в «Актах.» дана с ошибкой на год.
историками12). Сам ВВЦС выражал тогда готовность признать митрополита Ага-фангела Патриаршим Местоблюстителем, но он такой поддержки не принял и в каноническое общение с григорианами не вошел.
Главным же инструментом, с помощью которого ОГПУ в начале 1926 г. пыталось укрепить позиции ВВЦС, было манипулирование заключенным Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Петром. Органы госбезопасности пытались выстроить такую схему, при которой Местоблюстителю для взаимодействия с остальной иерархией требовалось бы обязательное посредничество ВВЦС (и негласно — самого ОГПУ). Собственно, поводом для написания публикуемого письма архиепископ Григорий указывал получение им «распоряжения Митрополита Петра Крутицкого о вызове Митрополита Арсения Новгородского для участия в занятиях Времен[ного] Высш[его] Церков[ного] Совета». Действительно, телеграмма митрополиту Арсению (Стадницкому) с вызовом в Москву митрополитом Петром тогда была послана, причем в более позднем письме Тучкову он прямо напоминал, что сделал это по предложению самого чекиста13. При этом имелось в виду включение митрополита Арсения не в григорианский ВВЦС, а в учрежденную резолюцией Местоблюстителя от 1 февраля Коллегию, в которой архиепископ Григорий должен был быть не председателем, а рядовым членом. Практических последствий этот вызов не имел: митрополит Арсений оставался без права выезда в Средней Азии, да и сам, насколько можно понять, погружаться в московские интриги не стремился.
Отмечая наличие достаточного количества натяжек и передержек в аргументации архиепископа Григория, следует признать и то, что в отдельных моментах он был прав. Так, он вполне обоснованно ставил митрополиту Сергию на вид, что представители ВВЦС не могли в своем докладе митрополиту Петру сообщить о наложенном на них в тот же день (29 января 1926 г.) прещении Заместителя. Вообще, в своей канонической аргументации митрополит Сергий нередко (не только в полемике с григорианами) доходил до самой изощренной казуистики, в чем видели его сходство с обновленцами. Позднее, в 1929 г., митрополит Кирилл (Смирнов) справедливо писал ему: «Как бы ни подчеркивали Вы строгость суждения канонов, на какие ссылаетесь в обличение непослушных Вам, Ваши толкования производят малое впечатление и на непослушных и на все церковное общество, совершенно перестающее доверять диалектической канонике, развившейся у Вас до ужасающих размеров с появлением обновленчества»14.
Впрочем, от злоупотреблений митрополитом Сергием «диалектической каноникой» выступление самих григориан каноничнее не становилось. Их никто (кроме ОГПУ) не уполномачивал объявлять свой самочинный совет органом высшей церковной власти. Действия их были вполне раскольническими, а главное — осуществляемыми в интересах богоборческой власти. Это сразу почувствовали церковные ревнители и оказали ощутимую поддержку Заместителю
12 См., напр.: Иоанн (Снычев), митр. Церковные расколы. С. 114—140; Мазырин А., свящ. Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви в 1920-1930-х годах. М., 2006. С. 200-242.
13 См.: Акты Святейшего Тихона. С. 884.
14 Там же. С. 654.
Местоблюстителя, а может быть, даже и сподвигли его на решительное противостояние григорианской интриге. Проблема, однако, в том, что спустя год, не устояв перед давлением органов госбезопасности и церковных конформистов, сам митрополит Сергий во имя легализации начал проводить еще более просоветскую политику, жестко подавляя при этом сторонников свободы Церкви от воинствующего безбожного государства. В таком контексте и история с ВВЦС стала выглядеть несколько по-другому.
Выходя уже за рамки публикуемого письма и оценивая григорианство в целом, можно признать, что по своей сущности это явление качественно отличалось от ранее потрясшего Русскую Церковь обновленческого раскола. И дело даже не столько в том, что обновленцы допускали вопиющие нарушения канонических норм (например, осужденное еще Апостолом Павлом двоебрачие духовенства — см. 1 Тим 3. 2; Тит 1. 6), а григориане старались от этого воздерживаться. Обновленческий раскол изначально и открыто проявил себя как инструмент уничтожения Церкви изнутри. В уставе «Живой Церкви» в числе важнейших задач прямо была прописана «борьба с контрреволюционными элементами в церкви»15 или еще более выразительно: «.ликвидация контрреволюционных элементов в церкви, независимо от того, под каким флагом бы они не выступали»16. Указанная «ликвидация» осуществлялась путем активного доносительства с последующими арестами «церковных контрреволюционеров». То есть обновленцы выступали в роли откровенных иуд, чего григориане, как кажется, не делали. Конечно, завербованные ОГПУ «сексоты» и «осведомы» были и среди них, но они были и в окружении митрополита Сергия (да и сам он едва ли в 1927 г. избежал соответствующей чекистской «обработки»). Нельзя ставить вопрос о полной церковно-исторической реабилитации архиепископа Григория и его последователей, но и равного с обновленцами клейма позора они не заслужили.
Текст письма архиепископа Григория (Яцковского) митрополиту Сергию (Страгородскому) приводится по его рукописной копии из фонда архиепископа Серафима (Самойловича), хранящегося в Церковно-историческом архиве ПСТГУ. На данный момент этот фонд до конца еще не описан, поэтому архивного шифра публикуемый документ не имеет. Стоит отметить, что в свое время этот документ по другой рукописной копии уже был опубликован в иркутской обновленческой газете с целью проиллюстрировать «борьбу епископов-монахов из-за власти»17. Однако та публикация осталась малозамеченной, а издание, в котором она увидела свет, стало библиографической редкостью. Опубликованный обновленцами текст в нескольких местах отличается от предлагаемого ниже, но не существенно (сибирскими раскольниками были неправильно прочитаны отдельные слова письма архиепископа Григория, например вместо «без-
15 Устав группы православного белого духовенства «Живая Церковь» // Живая Церковь. 1922. 1-15 сент. № 8-9. С. 20.
16 Устав группы Киевского православного белого духовенства «Живая Церковь» // Живая Церковь: Орган Киевской группы «Живая Церковь». 1922. 1 дек. № 1. С. 3.
17 В верхних слоях тихоновцев // Церковный вестник. 1926. № 6. С. 4.
цельного» — «бездельного»). Переписчик копии, оказавшейся у архиепископа Серафима, пользовался реформированной («советской») орфографией, иногда сбиваясь на старые нормы (как в том же слове «безцельного»), что в настоящей публикации исправлено без оговорок. Стилистика документа сохранена полностью, в том числе и в отношении заглавных букв. Письмо датировано по новому стилю.
Публикация и вступительная статья свящ. А. В. Мазырина
Письмо председателя «Временного Высшего Церковного Совета» архиепископа Григория (Яцковского) Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому)
4 марта 1926 г.
Высокопреосвященнейший Митрополит Сергий!
Временный Высший Церковный Совет, ознакомившись с Вашим третьим письмом от 26 янв[аря] — 8 февр[аля] с[его] г[ода] и не видя в нем ничего, говоря Вашим удачным выражением, кроме «весьма затасканных чиновничьих отговорок», решил не отвечать на него, дабы не умножать празднословия и не уничижать этим святое дело, ибо, не считая «мелочей», как Вы сами характеризуете свое писание, даже то, что в нем по-видимому важно, как, например, то, что «резолюция Патриаршего Местоблюстителя не имеет характера безусловности и решительности», что «Местоблюститель не был полностью осведомлен» — что это, как и чиновничьи весьма затасканные отговорки. Вы, например, упрекаете нас в молчании о положенном на нас Вами запрещении. Но если бы Вы обратили внимание на то, что доклад наш Митрополиту Петру был писан в тот же день, как и Ваше нам прещение, т. е. 29 января, и следовательно не мог говорить об этом прещении, то, м[ожет] б[ыть], Вы и воздержались бы от брошенного нам упрека. Что касается вновь указанных Вами правил (16 Апост[ольского] и 4 Ант[иохийского] Соб[ора]), которыми нам угрожаете, то они также нам не-приложимы, как и те, которые Вы ранее указывали: дабы стать нарушителями запрещения, надо чтобы таковое было законно, а Вы сами знаете, что оно незаконно, и обращать Св[ятые] каноны в пугало недостойно ни Вас, ни нас, кощунственно и грешно.
Но не это побуждает нас писать Вам опять. Сейчас нами получено распоряжение Митрополита Петра Крутицкого о вызове Митрополита Арсения Новгородского для участия в занятиях Времен [н ого] Высш[его] Церков[ного] Совета, это показывает, что он действует не с завязанными глазами, как Вы думаете, и что он следит за деятельностью ВЦСовета и содействует в ней ему, а не Вам. Вы же «превышаете свою меру, не признаете первого в стране Епископа как своего главу, действуете без его рассуждения и даже вопреки ему. Так обратилось против Вас то обвинение, которое Вы некогда несправедливо ставили против нас. Кроме того, нам известно, что имеющий вскоре прибыть в Москву
Митр[ополит] Агафангел также признает ВВЦСовет, осведомлены мы и о письме к Вам Архиепис[копа] Иллариона, чтимого Москвой, в котором он убеждает Вас смириться и прекратить неуместные запугивания своей братии Епископов щедро сыплющимися направо и налево бессильными анафемами и запрещениями; имеются у нас письма и других Епископов, даже близких к Вам, которые смотрят так же на Вашу деятельность, не говоря уже о духовенстве и народе, которые приветствуют нас со всех концов России и видят в ВВЦС единственный способ и возможность выйти из нелегального существования на путь законности и порядка, из которого Вы не можете их вывести. Вдумайтесь Вы в себя и свое дело — кому Вы служите и на чью мельницу льете воду. Не на мельницу ли тех же обновленцев, которых Вы некогда благословили и которые и поныне мечтают о Вас как о человеке сродном им по духу, с которым у них есть «связующее звено к взаимному сближению», и припоминают Ваши «золотые слова и горячий призыв к обновлению [церкви]» (см. посл[ание] Синода 27 янв[аря] 26 г. № 268).
Блюдите же, како опасно ходите, измените пути Ваша. Мы еще раз просим Вас быть нашим сотрудником и отказаться от бессмысленного и бесцельного противления.
Когда это [письмо] было уже написано, в ВВЦС поступило от Патриаршего Местоблюстителя Мит[рополита] Петра предложение на имя Ваше, коим Вы приглашаетесь прибыть в Москву для переговоров с ним и намеченной Коллегией Высш[его] Цер[ковного] Управления. Означенное приглашение при сем посылается Вам к сведению и исполнению в копии, подлинное хранится при делах ВВЦСовета.
4 марта 1926 г.
Председатель Высш[его] Церковн[ого] Совета Архиепископ Григорий
Копия.
Нижний Новгород. Митрополиту Сергию
Мне разрешено с Вами свидание. Прошу прибыть в Москву для переговоров со мною и намеченной мною Коллегией Высшего Церковного Совета о коллегиальном единовластии правления.
Митрополит Петр.
С подлинным верно: Председатель Вр[еменного] Высш[его] Цер[ковного]
Совета
Архиепископ Григорий
Церковно-исторический архив ПСТГУ. Фонд архиепископа Серафима (Самойловича). Рукопись. Копия.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, григорианский раскол, ВВЦС, Московская Патриархия, высшее церковное управление, митрополит Сергий (Страгород-ский), митрополит Петр (Полянский), архиепископ Григорий (Яцковский), церковная полемика, обновленчество.
Список литературы
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943 / М. Е. Губонин, сост. М., 1994.
«Дело это очень неприятное.»: Показания епископа Бориса (Рукина). 1925 г. / Публ. свящ. А. Мазырина // Исторический архив. 2012. № 5. С. 91-111.
Иоанн (Снычев), митр. Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х годов ХХ столетия — григорианский, ярославский, иосифлянский, викторианский и другие, их особенности и история. Самара, 1997.
Кифа — Патриарший Местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862-1937) / Отв. ред. прот. В. Воробьев. М., 2012.
Мазырин А., свящ. Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви в 1920-1930-х годах. М., 2006.
Николаев С., диак. Обзор архивного фонда священномученика архиепископа Серафима (Самойловича) и исповедницы Ираиды Тиховой // XXV Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2015. С. 144-148.
Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М., 1995.
Цыпин В., прот. История Русской Церкви. Книга девятая: 1917-1997. М., 1997.
St. Tikhon's University Review.
Series II: History. Russian Church History.
2018. Vol. 81. P. 139-148
Revd. Alexander Mazyrin, Doctor of Theology, Candidate of Sciences in History, Professor, Deputy Head of the Research Centre for the Study of Modern History of Russian Orthodox Church, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities.
Professor of the Department of General and Russian Church History and of Canon Law, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities. 6/1 Likhov Pereulok, Moscow 127051, Russian Federation
am@pstbi.ru
ORCID: 0000-0002-6490-9745
On the History of Grigorian Schism: Little-Known Letter of Chairman of the "Temporary Higher Church Council" to the Deputy Patriarchal Locum Tenens, 1926
The Publication and Notes by A. Mazyrin
This publication makes public a little-known polemical letter from archbishop Grigory (Yatskovskiy), the leader of the Grigorian schism that originated in December, 1925, to the Deputy Patriarchal Locum Tenens metropolitan Sergius (Stragorodsky). The letter was sent to the addressee in early March, 1926, at a time when the schismatics still had hopes for a favourable development of the situation. The document was
discovered in the Collection of archbishop Seraphim (Samoilovich), now kept in the Church Historical Archive of St. Tikhon's University. In 1926, archbishop Seraphim was a staunch supporter of Metropolitan Sergius, and, apparently, a copy of the letter of archbishop Grigory was sent to him in order to change his position. The document allows us to clarify some important details regarding the history of the first months of Grigorian schism and the attempts of the State Political Directorate to enmesh into the schismatic intrigue such prominent church figures as Patriarchal Locum Tenens hieromartyr metropolitan Peter (Polyanskiy), metropolitan Arseny (Stadnitskiy), hieromartyr Hilarion (Troitskiy). At the same time, the letter of archbishop Grigory shows that not all the arguments aimed against him by metropolitan Sergius were equally strong. Some arguments of the Deputy were clearly casuistic, though generally in his controversy with Grigory's supporters he was right, which was the reason why he was supported by Orthodox bishops. On the whole, the author of this publication comes to the conclusion that Grigory's doctrine was different (towards the better) from Renovationism, which was originally set up in 1922 as a clique of whistleblowers. Historical evaluations of these two significant Russian church schisms of the 1920s should not be the same.
Keywords: Russian Orthodox Church, Grigorian schism, Temporary Higher Church Council, Moscow Patriarchate, higher church administration, metropolitan Sergius (Stragorodsky), metropolitan Peter (Polyanskiy), archbishop Grigory (Yatskovskiy), ecclesiastical controversy, Renovationism.
References
Gubonin M. E., Akty Svjatejshego Tihona, Patriarha Moskovskogo i vseja Rossii, pozd-nejshie dokumenty i perepiska o kano-nicheskom preemstve vysshej cerkovnoj vlasti, 1917-1943, Moscow, 1994.
Ioann (Snychev), Cerkovnye raskoly v Russkoj Cerkvi 20-h i 30-h godovXXstoletja — grigo-rianskj, jaroslavskij, iosifljanskij , viktorian-skij i drugie, ih osobennosti i istorja, Samara, 1997.
Mazyrin A., "«Delo eto ochen ntpriyatnoye...» Pokazaniya episkopa Borisa (Rukina). 1925 g.", in: Istoricheskj arhiv, 2012, 5, 91—111.
Mazyrin A., Vysshie ierarhi o preemstve vlasti v Russkoj Pravoslavnoj Cerkvi v 1920-1930-h godah, Moscow, 2006.
Nikolaev S., "Obzor arhivnogo fonda svia-schennomuchenika Serafima (Samoy-lovicha) I ispovednitsi Iraidi Tihovoy", in: Ezhegodnaja bogoslovskaja konferencja PSTGU: Materialy, 2015, 144-148.
Pospelovskiy D. V., Russkaja Pravoslavnaja Cerkov' v XXveke, Moscow, 1995.
Tsypin V., Istorja Russkoj Cerkvi. Kniga devjataja: 1917-1997, Moscow, 1997.
Vorobyov V., ed. Kifa — Patriarshj Mestobljus-titel' svjashhennomuchenik Petr, mitropolit Krutickj (1862-1937), Moscow, 2012.
