CC BY
90
Штетл. XXI век. Полевые исследования /
Сост. В.А. Дымшиц, А.Л. Львов, А.В. Соколова. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2008. 292 с. (Studia Ethnologica. Вып. 5)
Елена Эдуардовна Носенко-Штейн
Институт востоковедения РАН, Москва
Рецензируемая книга посвящена интереснейшему феномену: штетлу, или еврейскому местечку. Причем именно явлению культуры — культуры евреев Восточной Европы (восточных ашкеназов), а не истории конкретных населенных пунктов на географической карте. Это одна из немногих работ такого рода, появившихся за последние почти 100 лет. Более того, после Второй мировой войны и Холокоста, в котором была практически уничтожена культура штетла (вместе с подавляющим большинством ее носителей), исследований на эту тему было крайне мало. Изучению штетла препятствовало почти полное исчезновение не только объекта исследования, но и «субъекта», т.е. исследователей и научной школы (или школ).
О начале изучения традиционной этнографии и фольклора евреев Восточной Европы (а рецензируемая книга вышла в серии "ЗШ&а еШпо^юа") в конце XIX — начале XX в. в Российской империи, его постепенном «сворачивании» в СССР в 1930-е гг., а потом и почти полном прекращении «еврейских штудий» писали неоднократно. Вот лишь несколько примеров таких публикаций на русском языке: [Лукин 1993; Гане-лин, Кельнер 1994; Носенко 2007; Носенко-Штейн 2009].
Этой проблеме в значительной степени посвящено и написанное А. Львовым предисловие к рецензируемой книге. Ее исследо-
вания возобновились в 1990-е гг., после почти столетнего перерыва со времени знаменитых экспедиций С. Ан-ского 1912— 1914 гг. в местечки, находившиеся в черте еврейской оседлости. Именно тогда были проведены экспедиции «по следам Ан-ского», и не только по его следам. Инициаторами их стали ученые из Санкт-Петербурга (который и поныне остается самым значительным центром таких исследований на территории России). Им удалось выпустить по результатам своих экспедиций ряд трудов [100 еврейских местечек 1997; 100 еврейских местечек 2000].
Продолжением полевых исследований на качественно ином уровне стали организация и проведение начиная с 2004 г. летних студенческих полевых школ. Это совместный проект Межфакультетского центра «Петербургская иудаика» Европейского университета в Санкт-Петербурге и Центра научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер» (Москва). Участники таких «школ на колесах» — как студенты, так и преподаватели — получили уникальную возможность сочетать занятия с поездками по бывшим еврейским местечкам Украины и участвовать в сборе нового полевого материала. Рецензируемая книга — в значительной мере результат всех этих усилий.
Парадокс состоит в том, что она посвящена тому, чего, как казалось многим, уже не существует: уничтожено, погибло, безвозвратно ушло в прошлое. Однако работы, вошедшие в книгу, доказывают, что это не так.
На страницах одной рецензии нет возможности дать полноценный анализ всех статей, вошедших в сборник (тем более что некоторые из них заслуживают отдельного обсуждения). Поэтому я попытаюсь дать общую оценку всей работы, а также тех статей, которые показались мне наиболее интересными.
Структура книги представляется мне удачной и вполне логичной. Это концептуальное предисловие (C. 9—26); раздел «Исследования», в который вошло семь статей, посвященных разным аспектам жизни и повседневной культуры штетла; раздел «Материалы по этнографии и фольклору евреев Подолии», где в трех небольших статьях представлены результаты конкретных полевых изысканий. Завершают сборник список цитируемых интервью, список информантов, а также Acknowledgment и Summaries.
Хотелось бы сказать чуть подробнее об уже упомянутом предисловии «Штетл в XXI в. и этнография постсоветского еврейства». Кроме содержательного обзора проводившихся в разное время и в разных странах работ в области традиционной этнографии и фольклора восточно-европейского еврейства, в нем
сделана удачная попытка проследить своеобразную трансформацию «образа штетла» в умах исследователей. Помимо этого А. Львов стремится дать ответ на вопрос, почему в наше время так активно изучают штетлы — традиционные еврейские локальные сообщества. Ответ, по мнению автора, состоит не только в том, что эти сообщества «в силу непрерывности своей локальной истории могут рассматриваться (и, что важнее, рассматривают себя) как прямые наследники классического штетла XIX в.» (С. 11). А. Львов оговаривается, что такая постановка проблемы спорна. Она во многом связана с маргинальным положением антропологии в иудаике. И тут же мы видим полемику с рядом исследователей (среди них А. Штерншис [8МегшЫз 2006]), которые полагают, что в результате антирелигиозных кампаний и Холокоста в СССР уцелела только городская еврейская культура и идентичность (С. 18). А. Львов стремится доказать, что штетл живет и функционирует и в наши дни — и это другая часть ответа на заданный вопрос.
Собственно, вся рецензируемая книга: статьи, заметки и полевые материалы — своеобразное подтверждение тезиса о реальности существования штетла в наши дни.
Одной из наиболее интересных и содержательных мне показалась статья А. Соколовой («Еврейские местечки памяти: локализация штетла», с. 29—64). В самом названии явно слышится «перекличка» со знаменитыми «местами памяти» Пьера Нора, и исследовательница показывает, что штетл выполняет эту функцию — быть местами коллективной еврейской памяти — и в наши дни. Причем память «живет» не только в синагогах или на кладбищах (а также как память о синагогах или кладбищах), но и в обычных постройках (а также как память о них). Опираясь на богатый полевой материал, собранный ею в течение многих лет, А. Соколова стремится выделить структуру штетла, характерные признаки «еврейских домов» и их последующую «экзотизацию»: мифологизацию «секретов еврейского домостроительства» в сознании информантов — не евреев (С. 60-62).
Вообще работы А. Соколовой (одни из очень немногих в нашей стране) посвящены именно материальной культуре евреев. Подобные исследования в иудаике находятся несколько на втором плане, отступая перед изучением «высокой культуры» и даже перед исследованиями еврейского фольклора. Кроме того, эта статья — пример не просто хорошо сделанного полевого исследования, но и удачная попытка подняться над чисто эмпирическим материалом на качественно новый уровень: обобщений и выводов.
Если посмотреть на содержание книги внимательно, то мы увидим в ней своего рода «исследовательские циклы», типичные для традиционной этнографии (хотя статьи и сообщения не располагаются последовательно в рамках таких циклов). Это работы, касающиеся жизненного цикла: рождение ребенка (С. Амосова, С. Николаева «Человек родился: заметки о еврейском родильном обряде», с. 83—98); свадьба (В. Федченко, А. Львов «Сватовство, помолвка, свадьба», с. 226—260); погребение (В. Дымшиц «Еврейское кладбище: место, куда не ходят», с. 135—158). Мы находим в сборнике интересные материалы и по еврейскому фольклору (М. Каспина «Представления о дурном глазе», с. 219—225; Д. Гидон, В. Федченко «Песни на идише», с. 261—278).
К ним примыкает — дополняя, но и стоя особняком как исследование именно еврейской городской культуры — «Словарь локального текста как метод описания городской культурной традиции (на примере Могилева-Подольского)» под ред. М. Лурье (С. 186—215). Это одна из относительно немногих попыток «перебросить мостик» из прошлого в настоящее, опираясь на современные тексты.
В этом же ряду стоят статьи М. Хаккарайнен «Местечко вспоминает о прошлом: рассказы о еврейских ремесленниках и ремеслах» (С. 159—176) и С. Изард «Экономика еврейской свадьбы в Могилеве-Подольском Советского периода» (С. 177—185). Исследователи не просто собрали новый и интересный полевой материал, но и показали, как традиционные сюжеты функционируют в современном контексте.
Мое внимание также привлекла статья А. Кушковой «Понятие "ихес" и его трансформации в советское время» (С. 99—134). Автор анализирует важное для традиционной еврейской культуры понятие — «ихес». Такое его содержание, как «знатное происхождение», не могло не претерпеть существенных изменений в советское время. По мнению А. Кушковой, именно тогда оно постепенно приобрело значение «происхождения из "приличной семьи"». Кроме того, такой статус предполагал наличие хорошего образования, причем светского. «Приличная семья» и «хорошее образование» в советскую и постсоветскую эпоху, безусловно, возобладали и превалируют в еврейской идентичности и самоидентификации над «благородством происхождения» в его традиционном значении (С. 130-132).
На мой взгляд, эта работа — одна из наиболее удачных в сборнике, не только по богатству содержащегося в ней материала, к тому же хорошо систематизированного (одно разнообразие типов и видов «ихеса», перечисленных исследовательницей,
впечатляет), но и по серьезности осмысления этого культурного понятия.
Не могу не сказать и о статье А. Львова, посвященной одному из аспектов сложных и нередко крайне болезненных межэтнических и межконфессиональных отношений между евреями и не евреями («Межэтнические отношения: угощения мацой и "кровавый навет"», с. 65-82). В статье не просто представлен богатый и интересный полевой материал; автор показывает, как печально знаменитый «кровавый навет», пережив века, трансформируется и функционирует в наше время. Более того, угощения мацой, по мысли А. Львова, — это своеобразный индикатор межэтнических отношений. Для евреев это своего рода «проверка на прочность» — даже провокативная — отношения к ним соседей. Для не евреев подобная «провокация» становится основой для поддержания слухов о добавлении крови в мацу (С. 81), т.е. для закрепления давнего негативного стереотипа.
Повторяю, многие статьи заслуживают специального анализа. Поэтому, завершая рецензию, я могу сказать, что книга «Штетл. XXI век. Полевые исследования» является уникальной и удачной попыткой не просто исследования традиционных этнографических и фольклорных еврейских сюжетов. Она создает именно образ штетла, причем живого и живущего в наше время. Я не разделяю взглядов скептиков, полагающих, что подобного рода исследования «скребут по донышку», изучая «остатки» некогда богатейшей культуры. Во-первых, изучение даже остаточных элементов традиционной культуры — одна из задач этнографии, стремящейся зафиксировать, описать и сохранить те или иные явления и процессы, т.е. сделать их достоянием исторической памяти. Во-вторых — и это в данном случае очень важно — в книге отчетливо прослеживается «связь времен»: многие явления исследуются в их современном состоянии.
Мне как исследователю, чьи интересы больше сосредоточены на проблемах дня сегодняшнего, пожалуй, не хватает исследований именно механизма трансмиссии культурной информации от поколения к поколению. Большинство информантов, опрошенных авторами книги, — пожилые люди. Поэтому остается только гадать, осуществляется ли такая трансмиссия и насколько она интенсивна. Проживают ли в современных штетлах молодые люди еврейского происхождения, и если да, то передаются ли им остаточные элементы традиционной культуры? Иными словами, сохраняется ли культура штетла в коллективной памяти российских евреев в наши дни? Или это только образ штетла, созданный усилиями талантливых уче-
ных? Можно, однако, надеяться, что в дальнейшем эта лакуна
будет заполнена.
Библиография
100 еврейских местечек Украины. Вып. 1. Подолия. СПб.: Иерусалимский центр документирования наследия диаспоры, НП «Петербургская иудаика»; Иерусалим: Эзро, 1997.
100 еврейских местечек Украины: Исторический путеводитель. Вып. 2: Подолия / Сост. В. Лукин, А. Соколова, Б. Хаймович. СПб.: Иерусалимский центр документирования наследия диаспоры, НП «Петербургская иудаика», 2000. С. 53—84.
Ганелин Р.Ш., Кельнер В.Е. Проблемы историографии евреев в России. Вторая половина XIX — первая четверть XX в. // Евреи в России. Исторические очерки. М.; Иерусалим: Мосты культуры — Гешарим, 1994. С. 183-249.
Лукин В. К столетию образования петербургской научной школы еврейской истории // История евреев в России. Труды по иуда-ике. Серия «История и этнография» / Под ред. Д. Эльяшевича. СПб.: Петербургский еврейский университет; Институт исследований диаспоры, 1993. Вып. 1.
Носенко Е. Еще раз об антропологии, иудаике и их взаимоотношениях (ответ моим оппонентам) // Диаспоры / Diasporas. 2007. № 1-2. С. 238-246.
Носенко-Штейн Е.Э. Антропология и иудаика: возможен ли симбиоз? // Этнографическое обозрение. 2009. № 6. С. 3-7.
Shternshis A. Soviet and Kosher. Jewish Popular Culture in the Soviet Union, 1923-1939. Bloomington: Indiana University Press, 2006.
Елена Носенко-Штейн
