CC BY
89УДК 94(5) 902/904
ШЛЕМ С ДЕИСУСОМ ИЗ СОБРАНИЯ ОРУЖЕЙНОЙ ПАЛАТЫ МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ. К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ
И ДАТИРОВКЕ1
© 2017 г. В.Н. Чхаидзе
В исследовании предпринята попытка показать, что далеко не все возможности в изучении шлема с Деисусом, происходящего из Оружейной палаты Московского Кремля, исчерпаны, а в случае с палеографией надписей и не использованы. Можно констатировать, что проблема датировки и происхождения шлема с Деисусом еще далека от своего разрешения. Авторы ряда работ, посвященных этому памятнику, искусственно ограничили поиски аналогий XIV веком с упором на Древнерусское государство. С привлечением данных сфрагистики возможно относить дату шлема либо к 20-м-40-м гг. XII в., либо началу XIII в.
Ключевые слова: шлем с Деисусом, Византия, палеография, сфрагистика.
Шлем с композицией Деисус («шапка ерихонская», «шапка греческая» и т. п.), находящийся в собрании Оружейной палаты Московского Кремля, известен с 1686-1687 гг. (Рис. 1). Несмотря на его широкую узнаваемость (изображен на картине В.М. Васнецова «Богатыри», на страницах школьных учебников истории), этот единственный в своем роде шлем не избалован обилием посвященных ему исследований - количество специальных работ, даже не монографического характера, не превышает десятка. Более подробно с историей вопроса можно ознакомиться в изданном не так давно каталоге выставки произведений византийского искусства, хранящихся в Музеях Московского Кремля (см.: Византийские древности, 2013. С. 140-149. № 15).
Оставив в стороне пропатриотически окрашенные атрибуции шлема с Деисусом авторов XIX в. («шишак великого князя Александра Невского», «настоящий новгородский русский») (см.: Стерлигова, 2014. С. 114, 116, 130), остановимся на вопросах его происхождения, датировки и интерпретации надписей в исследованиях XX - начала XXI вв.
До недавнего времени византийская атрибуция шлема и его датировка XIII в. были поддержаны большинством исследователей (Arendt, 1932. P. 1-3; Писарская, 1964. С. 17. Табл. XIV-XVII; 1969. Ил. 36, 37).
На основе анализа техники декорации чуть более ранним временем, концом XII - началом XIII вв., датировал шлем Ф.Я. Мишуков, отметив при этом принадлежность предмета к произведениям византийского искусства (Мишуков, 1954. С. 126-129. Рис. 1).
А.Н. Кирпичников первым обратил внимание на типологическое сходство шлема с Деисусом и шлема колоколовидной формы с полями, происходящего из раскопок южнорусских курганов XIX в. и известного лишь по изображению (см.: Прохоров, 1883. Табл. "УШ.1) (Рис. 2). Он же отметил, что похожие шлемы показаны на двух миниатюрах Радзи-виловской летописи (Рис. 3-4). "Греческий" шлем с Деисусом был датирован до первой половины XIII в. (Кирпичников 1958. С. 66-67. Рис. 1.3; 1971. С. 31. Рис. 9, 3).
Впоследствии и Б.А. Рыбаков, в свою очередь, причислив шлем к кругу изделий византийских мастеров XII в., также соотнес его с миниатюрой Радзивиловской летописи, на которой изображено окружение противником Андрея Юрьевича Вышгородского в разгар сражения под Луцком (1149 г.) (Рис. 3) (Рыбаков, 1981. С. 223. Рис. 62-63; 1994. С. 295).
А.В. Банк, не сомневаясь в византийском происхождении шлема, датировала его концом XIII в. и обратила внимание на технику убранства "дамаскинери", перекликающуюся с техникой украшения бронзовых дверей XI в. (Банк, 1966. С. 320-321. №№ 241-243; 1967. С. 295. Рис. на стр. 19; 1978. С. 76).
В каталоге «Искусство Византии» шлем также датирован XIII в. Констатировано, что все надписи на нем греческого происхождения (1977. С. 34-35. № 911).
К XIV в. неуверенно отнес шлем Д. Николль, указав, что подобные шлемы в это время являлись распространенными в Византии (№со11е, 1999. Р. 46, 362, № 71).
1 Настоящая работа планировалась к написанию совместно с М.В. Гореликом, однако в силу печальных причин это воплотить не удалось.
Именно в XXI веке появились крупные исследования, посвященные шлему с Деису-сом, правда, не бесспорные.
Прежде всего, это специальная работа А.В. Рындиной, которая, следует отметить, избирательно подошла к рассмотрению объекта своего исследования (2004. С. 289-305. Ил. 48-52). Уже в первом предложении автор относит шлем к эпохе митрополита Киевского и Всея Руси Киприана (1389-1406). Исследовательница не соглашается с выводом А.В. Банк о привлечении техники "дамаскине-ри" в качестве аналогий при изучении особенностей орнаментации шлема и целиком сосредотачивается на филигранной технике Руси XIV в., предполагая создание шлема с Деису-сом в качестве подражания шапке Мономаха. Подобным образом рассматривается иконографическая программа изображений на шлеме - схожая композиция изыскивается исключительно среди памятников XIV в., преимущественно древнерусских. Для исследовательницы "совершенно очевидна «русская» рука" в исполнении изображений апостолов, Николая Мирликийского и, возможно, архангела Гавриила; априори св. Николай Мирликий-ский называется на русский манер святителем Николой Чудотворцем (подразумевается, что надпись по обеим сторонам от фигуры святого выполнена кириллицей). Все это приводит автора к выводу о "смешанной артели, состоящей из греческих и русских мастеров", изготовивших шлем. Не исключается и участие закавказского ювелира, в частности, армянина.
Греческие надписи на шлеме Е.А. Рынди-на специально не рассматривает, касаясь лишь надписи по обеим сторонам изображения Иоанны Предтечи, соотнося ее с надписями на резной стеатитовой иконе с Иоанном Предтечей конца XIV-XV вв. (см.: Искусство Византии, 1977. С. 161. № 1015; Византийские древности. 2013. С. 294-297. № 74).
Далее автор отвергает вероятность применения шлема в бою и предполагает, что его использовали в качестве мощевика -покрова для блюда с мощами при перенесении святых реликвий в сакральном пространстве Москвы конца XIV в. Уже было отмечено, что эти последние положения Е.А. Рындиной не находят оснований в фактическом материале (см.: Византийские древности, 2013. С. 145-146; Стерлигова, 2014. С. 119).
В работе, посвященной русским шатро-видным шлемам, К.А. Жуков рассматривает и шлем с Деисусом - цилиндроконический, с полями, относя его появление к концу XIII-
XIV вв. и не исключая возможности его изготовления русскими оружейниками по византийским образцам. Также автор обращает внимание на миниатюру «Романа об Александре» (1321-1357), где изображен подобный шлем (Жуков, 2005а. С. 223-224. Рис. 5, 1-3; см.: Негин, 2012. С. 65. Рис. 2, 2) (Рис. 5).
Е.А. Стерлигова в своем исследовании с характерным названием (2014. С. 112-134. Ил. 1-12) в целом принимает положения Е.А. Рындиной, связанные с формой и символикой шлема, однако более склоняется к датировке серединой - второй половиной XIV в. Исследовательница отмечает, что технико-технологические особенности декорации шлема мало информативны для его локализации и заключает, что ни по художественным особенностям, ни по орнаментации, ни по палеографии надписей (в статье не рассматривалась) невозможно относить его к произведениям византийского круга (византийская атрибуция шлема и его датировка XIII в. названы "легендарными"). Шлем с Деисусом, по мысли Е.А. Стерлиговой, помимо использования его в качестве предмета защитного вооружения, являлся и инсигнией, подчеркивающей статус его владельца как православного самодержца, правителя Руси.
В работе оружиеведа-любителя Ю.А. Кулешова шлем рассматривается с позиции подбора ему аналогий среди известных в настоящее время боевых наголовий (2014. С. 135-152). Статья представляет собой пространный обзор памятников изобразительного искусства конца XIII-XIV вв., а также шлемов, имеющих некоторые общие элементы (цилиндроконическая форма и техника декора) со шлемом с Деисусом. Автор приходит к выводу, что цилиндроконические шлемы появляются с середины XIV в., а рассматриваемый шлем следует относить к эпохе Дмитрия Донского (1350-1389). Вместе с этим, в работе содержатся правильные указания на изображения идентичных по форме шлемов на фресках второй половины XIII-XIV вв. сербских памятников: церковь св. Троицы в монастыре Сопочаны (МсоИе, 1999. Р. 59, 367, № 95с) и церковь Иоакима и Анны в монастыре Студе-ница (МсоПе, 1999. Р. 62, 370, № 105) (Рис. 6), а также на миниатюре XIV-XV вв. «взятие Рима галатянами» из Тверского списка «Хроники Георгия Амартола» (см.: Жуков, 2005б. С. 26. Рис. 26) (Рис. 7).
В целом, несмотря на несколько крупных работ, появившихся в последние годы, посвященных шлему с Деисусом, приходит-
ся признавать, что он изучен не равномерно. Если достаточно подробно рассмотрена особенность декорации шлема, то поиск аналогий среди известных боевых наголовий пока что бесперспективен - шлем с Деисусом продолжает оставаться уникальным в своем роде. Так, достаточно сравнить рисунки двух шлемов из альбома В.А. Прохорова, чтобы убедится, что они лишь схожи по форме (Рис. 2). Шлем из раскопок XIX в. более приземистый, но при этом не известно, насколько точно передает рисунок сам предмет - не известны ни его размеры, ни наличие декора, ни конструкция. В данной связи трудно согласиться с утверждением К.А. Жукова, что оба шлема относятся к одному времени (2005а. С. 224), хотя отдельные авторы и считают это справедливым (Кулешов, 2014. С. 136).
При, казалось бы, окончательном разрешении вопроса о принадлежности шлема и его датировке (изготовлен на Руси по византийским образцам во второй половине XIV в.), остается совершенно не разработана палеография надписей на нем. Так, авторы статьи о шлеме с Деисусом в каталоге «Византийские древности» считают ошибочным мнение, что все надписи на нем греческие и, невзирая на то, что палеография надписей в работе не рассмотрена, утверждают, что она "не дает оснований относить шлем к чисто византийским произведениям" (2013. С. 145, 148).
Между тем, надписи по обеим сторонам Деисуса, Богородицы, апостолов и архангелов, без сомнения, греческие. Вопрос вызывает лишь надпись по обеим сторонам от Николая Мирликийского: NHK II ОЛА, что может быть интерпретировано как сокращенное греческое NnKoAa(og) или русское «Никола», написанное кириллицей (т.е. "русифицированное") (см.: Византийские древности, 2013. С. 142, 149). Специально отметим, что в византийской иконографии и сфрагистике сокращение NHKОЛА встречается так же часто, как и другие варианты сокращения имени святого Николая, кстати, самого распространенного среди святых (Cotso-nis, 2005. P. 477-486. Chart XIII; Stepanova, 2006. P. 185-195). Также следует указать, что и другие надписи по обеим сторонам полуфигур приведены в сокращении, с титлами. В любом случае пока что специальная работа с надписями на шлеме не проводилась.
Если же обратиться к шлемам с полями, изображенным в византийской и древнерусской живописи (Рис. 3-7), то все же приходится констатировать, что все они достаточ-
но поздние (XIV-XV вв.) (см.: Византийские древности, 2013. С. 146, 148), т.е. того времени, когда цилиндроконические шлемы с полями были достаточно распространены.
Однако существует еще один памятник изобразительного искусства, который необходимо привлечь к процессу изучения шлема с Деисусом и на котором, как представляется, помещено наиболее раннее изображение цилиндроконического шлема с полями. Речь идет о византийском моливдо-вуле Алексея Комнина, который был обнаружен в 1963 г. на акрополе Трапезунда (Рис. 8) (см.: Чхаидзе, 2013. С. 37-39. Рис. 1, 1). В октябре 1998 г. печать была продана с аукциона «Спинк» (SPINK, 1998. P. 48-49. № 93) и в настоящее время находится в коллекции Афинского нумизматического музея (Koltsida-Makre, 2006. P. 13. № 3).
На аверсе печати помещена композиция Воскресение Господне - Сошествие во Ад. На реверсе изображены две фигуры. Святой Георгий в полный рост, с нимбом, безбородый и безусый, в военной тунике, препоясанный мечом, левая рука поднята и держит некий предмет (или же поднята в неком жесте). Правой рукой святой держит за локоть левой руки изображенного в полный рост Алексея Комнина с бородой и усами, в военной тунике и высоком конусообразном шлеме со шпилем и защитой для шеи и затылка. В правой руке воин держит на плече меч острием вверх. Одна надпись, трехстрочная, помещена между двумя фигурами: ОАГЕОРIГ101Е = 'О ayioç reœpyioç, вторая - справа от воина: АIЛЕ1511ОЕ IОI КО IMNHINOE = ÂAé^ioç о Koiavqvoç.
Шлем на Алексее Комнине - заказчике печати, явно цилиндроконический с полями, аналогичный шлему с Деисусом.
Ранее в истории изучения шлема с Деисусом уже предпринималась попытка обратиться к памятникам сфрагистики в поиске аналогий. Так отмечалось (Висковатов, 1841. С. 53-54; Кирпичников 1958. С. 67; 1971. С. 31), что точно такой же по форме шлем изображен на печати 1372 г. кончанско-го тысяцкого Великого Новгорода Ивана Еремьинича (см.: Янин, 1970. С. 114, 122, 219. № 699. Табл. 35, 95). Впрочем, было обозначено, что изображенный на печати шлем - «шапель» (chapel de fer), получает распространение с середины XIV в. в Западной Европе и относится к иному типу наго-ловий (Петров, 2003. С. 199, 201. Ил. 1, 1; 2009. С. 645-646. Рис. 1, 1; также см.: Куле-
шов, 2014. С. 137-138 - автор, коверкая отчество владельца печати, почему то считает, что памятники сфрагистики не могут быть использованы в качестве аналогий).
Относительно датировки и интерпретации моливдовула Алексея Комнина - издатели каталога аукциона «Спинк» отнесли печать к XII в. и посчитали, что определить ее владельца невозможно, так как имя «Алексей» было достаточно популярно в семье Комнинов (SPINK, 1998. P. 49). Однако, в том же 1998 г владелец печати из Трапезунда был отождествлен С.П. Карповым с Алексеем I Великим Комнином, первым императором Трапезун-да (1204-1224) (rouvaQi5r)g, 1999. Е. 248; Карпов, 2001. C. 27). Эта гипотеза была развита в специальной статье П. Гунаридиса, который считает, что изображение воина рядом со святым символизирует претензии владельца на императорский престол. А в изображениях печати автор видит определенную идеологическую программу: святой Георгий (один из трех святых воинов, изображавшихся на печатях Комнинов) подчеркивает роль ее владельца как военного командира, тогда как сцена Воскресения отражает идею спасения и политического воскресения Византийской империи. Помимо этого, П. Гунаридис первым отметил и идентичность шлема на печати со шлемом с Деисусом, предположив, что один из путей попадания этой формы на Русь -через Грузию (rouvapibn^, 1999. Е. 248-258. ELK. 1-2).
В статье каталога «Византийские древности», посвященной шлему с Деисусом, лишь упомянута работа П. Гунаридиса (при этом искажена его фамилия), который якобы "согласился с византийской атрибуцией шлема" (2013. С. 145). Е.А. Стерлигова также приводит печать Алексея Комнина, лишь полагая, что он изображен "в высоком шлеме с перпендулиями (?)" (2014. С. 124. Ил. 18). Между тем, на печати хорошо видно, что шлем изображен с бармицей и, кстати говоря, подобным образом, шлем с Деисусом и бармица приведены на одном из рисунков фундаментального труда А.В. Висковатова (1841. С. 56. Рис. 47) (хотя шлем и показан сидящим на голове достаточно низко) (Рис. 9). Здесь же отметим, что Е.А. Рындина отвергала наличие у шлема бармицы, которая могла крепиться с помощью мелких отверстий на наружных краях полей шлема, предполагая наличие там подвесных бубенцов, звучащих в церемонии перенесения мощей (Рындина,
2004. С. 290, 301, 305). Как уже отмечалось, подобное положение малоубедительно.
Возвращаясь к атрибуции печати Алексея Комнина, отметим, что гипотеза С.П. Карпова и П. Гунаридиса была в дальнейшем поддержана и подкреплена дополнительными соображениями. Ж.-К. Шене также видит в изображении Воскресения намек на «воскресение» Византийской империи (^еу-пе^ 2005. Р. 64. Fig. 7. № 3). С.П. Карпов связывает эту иконографию со вступлением Алексея в Трапезунд и провозглашением его императором в апреле 1204 г. (Карпов, 2007. С. 109). Эту же точку зрения разделяет В. Зайбт (устное сообщение).
Таким образом, владелец печати из Трапезунда первоначально был отождествлен с основателем Трапезундской империи Алексеем Великим Комнином, и эта атрибуция была принята специалистами по византийской сфрагистике. Соответственно датировка моливдовула (а значит и изображения шлема на нем) была определена как начало XIII в.
Вместе с этим, существует и вторая точка зрения на интерпретацию и датировку печати, согласно которой ее владельцем мог являться Алексей Комнин (1106 (рожд.) - 1122 (соправ.) - 1142), сын и соправитель императора Иоанна II (1087 (рожд.) - 1118 (нач. цар.) - 1143). Во-первых, Алексей должен был наследовать престол, и гипотеза П. Гунаридиса относительно смысла изображения воина рядом со святым подходит и в этом случае. Во-вторых, провозглашение соправителем самого Иоанна, его отца, было отмечено выпуском монет или жетонов, на которых рядом с наследником изображен святой воин. В-третьих, иконографию воина с обнаженным мечом на правом плече ввел на монеты Исаак I Комнин, (ок. 1005 (рожд.) - 1057 (нач. цар.) - 1061), которому Иоанн II приходился внучатым племянником. Можно предположить, что изображение святого Георгия на печати также отсылает к Иоанну II. Тогда смысл композиции получается следующий: святой Георгий (иносказательно - император) ведет наследника и соправителя Алексея, который изображен в образе архангела Михаила. В качестве объяснения идеологической подоплеки помещения сцены «Воскресения - Сошествия во Ад» можно предложить гипотезу о том, что оно должно было отражать планы Иоанна Комнина по утверждению византийского сюзеренитета над Иерусалимом, в чем должен был, по-видимому, принимать активное участие его старший сын и соправитель
(Chkhaidze, Kashtanov, Vinogradov, 2014. P. 2-18).
Таким образом, в настоящее время мы имеем византийскую печать, на которой изображен шлем, идентичный шлему с Деисусом - это, пожалуй, самое раннее изображение наголовья такой формы. Датировка печати может быть установлена либо в пределах 20-х-40-х гг. XII в., либо начала XIII в. и это отчасти возвращает нас к дискуссии о дате шлема, предложенной исследователями в XX в. А учитывая статус владельца печати (не важно, принимаем мы первый или второй вариант датировки), излишне сомневаться, что изображенный на моливдовуле шлем выполнял такую же функцию инсигнии, как и шлем с Деисусом.
В результате можно констатировать, что проблема датировки и происхождения шлема с Деисусом, еще далека от своего разрешения. Представляется, что авторы последних работ, посвященных этому памятнику, искусственно ограничили поиски аналогий XIV веком с упором на Древнерусское государство. Безусловно, отдельные их положения представля-
ются убедительными, но, как мы постарались показать, далеко не все возможности в изучении этого уникального предмета исчерпаны, а в случае с палеографией надписей и не использованы.
Здесь, в качестве контрпримера, укажем на ряд исторических реконструкций, в которых, пока что безосновательно, шлем с Деису-сом и производные от него отнесены к первой половине XIII в. (Голыженков, Дзысь, 1994. С. 4-5; Кирпичников, 1997. С. 4; Щербаков, Дзысь, 2001. С. 6-7, 49-51, 67, 70-71).
В заключении отметим, что шлем с Деисусом из собрания Оружейной палаты продолжает оставаться не достаточно изученным памятником. И для его всестороннего исследования ошибочно руководствоваться аргументацией по принципу "нам так кажется" или "по нашему мнению", но комплексным анализом с привлечением вспомогательных исторических дисциплин и, кстати, естественно-научных методов. Будем надеяться, что в ближайшем будущем такое исследование будет проведено. Работа еще предстоит.
ЛИТЕРАТУРА
Банк А.В. Византийское искусство в собраниях Советского Союза. М., Л.: Советский художник,
1966. 392 с.
Банк А.В. Прикладное искусство // История Византии. Том 3. / Под ред. С.Д. Сказкина. М.: Наука
1967. С.289-302.
Банк А.В. Прикладное искусство Византии IX-XII вв. Очерки / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М.: Главная редакция восточной литературы, 1978. 312 с.
Византийские древности. Произведения искусства IV-XV веков в собрании Музеев Московского Кремля. Каталог / Отв. редактор-составитель И.А. Стерлигова. М.: Пинакотека, 2013. 608 с.
Висковатов А.В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению. Часть 1. СПб.: Типография В.С, Балашева и Ко, 1841. 118 с. Голыженков И., Дзысь И. Битва на Калке 31 мая 1223 г. М.: Изограф, 1994. 48 с. Жуков К.А. К истории шатровидных шлемов на Руси XIII-XV вв. // Куликово поле и юго-восточная Русь в XII-XIV веках. Тула: ИНФРА, 2005а. С. 216-235.
Жуков К.А. Русские сфероконические шлемы развитого средневековья // Воин. 2005б. № 18. С. 18-27.
Искусство Византии в собраниях СССР. Каталог выставки. 3. Искусство XIII века. Искусство Пале-ологовского времени. Поздневизантийский период / Под научной редакцией А.В. Банк и О.С. Поповой. М.: Советский художник, 1977. 180 с.
Карпов С.П. Образование Трапезундской империи (1204-1215 гг.) // ВВ. 2001. Т. 60 (85). С. 5-29. Карпов С.П. История Трапезундской империи / Византийская библиотека. Исследования. СПб.: Алетейя, 2007. 657 с.
Кирпичников А.Н. Русские шлемы X-XIII вв. // СА. 1958. № 4. С. 47-69.
Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3. Доспех, комплекс боевых средств IX-XIII вв. САИ. Е1-36. Л.: Наука, 1971. 91 с. + XXII табл.
Кирпичников А.Н. Ледовое побоище. Тактические особенности, построение и численность войск // Цейхгауз. 1997. № б (1). С. 2-б.
Кулешов Ю.А. Место «шапки греческой с Деисусом» из собрания Оружейной палаты в ряду позд-невизантийских боевых наголовий Восточной Европы // Музеи Московского Кремля. Материалы и исследования Вып. 22. М.: Московский кремль, 2014. С. 134-152.
Мишуков Ф.Я. Золотая насечка и инкрустация на древнем вооружении // Государственная Оружейная палата Московского Кремля. М.: Советский художник, 1954. С. 115-13б.
Негин А.Е. Об одном типе шлемов из кочевнических погребений с территории Западного Дешт-и-Кыпчака // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. № б (3). С. б2-70.
Петров М.И. Изображения вооружения и доспехов на древнерусских печатях // Новгород и новгородская земля. История и археология. Вып. 17. Великий Новгород, 2003. С. 194-211.
Петров М.И. Военное дело в древнерусской сфрагистике // Великий Новгород и средневековая Русь. Сборник статей к 80-летию В.Л. Янина. М.: Памятники исторической мысли, 2009. С. б44-б54.
Писарская Л.В. Памятники византийского искусства V-XV веков в Государственной Оружейной палате. Л.; М.: Советский художник, 19б4. 104 с.
Писарская Л.В. Византийское искусство V-XV вв. // Государственная Оружейная палата Московского Кремля. М.: Московский рабочий, 19б9. С. 23-2б.
Прохоров В. Материалы по истории русских одежд и обстановки жизни народной. Том 2. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1883. VII с. + XL рис.
Рыбаков Б.А. Из истории культуры Древней Руси. Исследования и заметки. М.: Издательство московского университета, 1984. 240 с.
Рыбаков Б.А. Миниатюры Радзивиловской летописи и русские лицевые рукописи X-XII веков // Радзивиловская летопись. Текст. Исследование. Описание миниатюр / Под редакцией М.В. Кукушкиной, Г.М. Прохорова. СПб.: Глаголъ; М.: Искусство, 1994. С. 281-301.
Рындина А.В. «Иерихонская» шапка Оружейной палаты. Образ и смысл // Мир Кондакова. Публикации. Статьи. Каталог выставки. М.: Русский путь, 2004. С. 289-305.
Стерлигова И. А. «Шапка с Деисусом» как памятник культуры Древней Руси // Музеи Московского кремля. Материалы и исследования Вып. 22. М.: Московский кремль, 2014. С. 112-134.
Чхаидзе В.Н. Моливдовул Алексея I Великого Комнина // XVII Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов. (Москва, Пущино, 22-2б апреля 2013 г.). М.: Триумф принт, 2013. С. 37-39.
Щербаков А., Дзысь И. Ледовое побоище. 1242. М.: Экспринт, 2001. 84 с.
Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. Том II. Новгородские печати Х-XV вв. М.: Наука, 1970. 32б с.
Arendt W. Der "Griechische Einhut" aus der Moskauer Rüstkammer // Zeitschrift für Historische Waffen und Kostümkunde. Bd. 4 (13). Hft. 1. Berlin. 1932. S. 1-3.
Cheynet J.-C. L'iconographie des sceaux des Comnènes // Siegel und Siegler. Acten des 8 Internationalen Symphosions für Byzantinische Sigillographie / Berliner Byzantinistische Studien. Band 7. Frankfurt-am-Main: Peter Lang. 2005. P. 53-б7.
Chkhaidze V., Kashtanov D., Vinogradov A. The Mysterious seal of Alexios Komnenos from Tamatarcha. Moscow, 2014. 20 p.
Cotsonis J. The Contribution of the Byzantine Lead Seal to the Study of the Cult of the Saints (Sixth -Twelfth Century) // Byzantion. Revue internationale des Études byzantines. Tome LXXV. Bruxelles, 2005. P. 383-497.
rowaptô^ç П. 'Eva |j^uß50ßouMo tou AЛ£^íou A' MeY^oKoijvqoú // BuÇavTivà Eú^^ei-кта. 13. в£üüaЛovíкr]/ 1999. E. 247-261.
Koltsida-Makre I. New acquisitions of Byzantine Lead Seals in the Athens Numismatic Museum Collections // Studies in Byzantine sigillography. Vol 9. München; Leipzig: De Gruyter, 200б. P. 11-22.
Nicolle D. Arms and Armour of the Crusading Era, 1050-1350. Islam, Eastern Europe and Asia. London: Greenhill Books, 1999. б38 p.
SPINK. Auction 127. Byzantine Seals from the Collection of George Zacos. Part I. London, Wednesday 7 October 1998. 66 p.
Stepanova E. The image of St. Nicholas on Byzantine Seals // Studies in Byzantine sigillography. Vol. 9. München; Leipzig: De Gruyter, 2006. P. 185-195.
Информация об авторе:
Чхаидзе Виктор Николаевич, кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела средневековой археологии Института археологии РАН (г. Москва, Россия); chkhaidze.v@yandex.ru
A HELMET WITH THE DEESIS FROM THE COLLECTION OF THE ARMOURY CHAMBER IN THE MOSCOW KREMLIN.
ORIGINS AND DATING2
V.N. Chkhaidze
The work attempts to demonstrate that by no means all the possibilities of studying a helmet with the Deesis, originating from the Armoury Chamber of the Moscow Kremlin, have been exhausted, and in the case of palaeography of the inscriptions, have been applied. It can be stated that the issue of the dating and origin of the helmet with the Deesis is still far from its resolution. The authors of a series of works dedicated to the site artificially limited the search for counterparts to 14th century with a focus on the Old Russian state. With the involvement of sphragistic data, the helmet can be dated either 1120-1140s, or early 13th century. Keywords: helmet with the Deesis, Byzantium, palaeography, sphragistics.
About the Author:
Chkhaidze Viktor N. Candidate of Historical Sciences, Research Scientist of the Medieval Archaeology Department of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. Dmitry Ulyanov St., 19, Moscow, 117036, Russian Federation; chkhaidze.v@yandex.ru
2 The present work was planned to be written in collaboration with M.V. Gorelik, this could not be accomplished but due to the unfortunate reasons.
Рис. 1. Шлем с Деисусом (Музеи Московского Кремля, № ОР - 4732).
Рис. 2 Шлем с Деисусом и шлем из раскопок курганов Южной Руси в XIX в. (Прохоров, 1883. Табл. VIII. 1, Ю).
Рис. 3. Миниатюра из Радзивиловской летописи (Л. 185).
Рис. 4. Миниатюра из Радзивиловской летописи (Л. 12).
Рис. 6. «Суд Пилата». Фреска в экзонартексе церкви Иоакима и Анны монастыря
Студеница (Сербия).
Рис. 8. Печать Алексея Комина ^РШК, 1998. № 93).
Рис. 9. Изображение шлема с Деисусом в «Историческом описании одежды и вооружения российских войск» (Восковатов,
1843. Рис. 47).
