CC BY
157
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №6 часть 1, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #6 part 1, 2015_________________________
УДК 903.22
БОБРОВ Леонид Александрович,
доктор исторических наук, доцент кафедры археологии
и этнографии
САЛЬНИКОВ Алексей Викторович,
кандидат исторических наук
DOI: 10.17748/2075-9908-2015-7-6/1 -29-35
BOBROV Leonid Aleksandrovich, Doctor of Historical Sciences, Associate Professor, Chair of Archaeology and Ethnography
SALNIKOV Alexey Viktorovich,
Candidate of Historical Sciences
ШИРОКОЛЕЗВИИНЫЕ ТОПОРЫ «БАЛТА» ИЗ WIDE-BLAD AXES «BALTA» FROM THE
ФОНДОВ ОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО COLLECTION OF THE OMSK STATE HISTORY ИСТОРИКО-КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ MUSEUM
В статье рассмотрены боевые топоры, хранящиеся в Омском государственном историко-краеведческом музее (ОГИКМ). Первый из них снабжен клинком удлиненно-треугольной, а второй - удлиненно-трапециевидной формы. Поверхность бойков украшена растительногеометрическим орнаментом, выполненным в технике серебряной насечки по металлу. Топорища усилены железными «отрезами», планками и «пожилинами». Сотрудники ОГИКМ определили данные экземпляры ударно-рубящего оружия как казахские «топоры боевые айбалта» и предложили две возможные датировки: конец XVIII - начало XIX в. или XIX в. Анализ конструкции и системы декоративного оформления позволил уточнить датировку и атрибуцию оружия. Установлено, что топоры были действительно изготовлены казахскими оружейниками, однако форма клинка и слабоизогнутого лезвия позволяет определить их не как секиры «айбалта» (отличительной особенностью которых было месяцевидное, С-образное лезвие), а как боевые топоры «балта».
Время их изготовления может быть локализовано XVIII - серединой XIX в. В комплексе ударно-рубящего оружия казахских номадов боевые топоры «балта» занимали промежуточное положение между «бронебойными» узколезвийными топорами «шакан» и секирами «айбалта». Проведенные экспериментальные испытания показали, что удары топора типа «балта» обладали мощным ударно-дробящим эффектом. Они представляли значительную угрозу для воинов противника, не имеющих защитного вооружения или облаченных в стеганый на вате панцирь.
Удар «балта» мог не пробить металлический доспех, но травмировал тело и дробил кости вражеского воина. Наряду с высокими функциональными характеристиками топоры из ОГИКМ отличаются ярким декоративным оформлением. Так, например, топор № 3659 по насыщенности и технике выполнения узора сопоставим с лучшими образцами казахского ударно-рубящего оружия, хранящимися в столичных музейных собраниях Российской Федерации и Республики Казахстан.
The article describes battle axes, stored in the Omsk State Museum of Regional History. One of them has a blade of oblong-triangular shape, and the other has oblong-trapezoidal shape. The surface of the strikers is decorated with floral and geometric ornament made in the technique of silver notches on metal. Axe handles are reinforced with iron «cuts» and straps.
Experts of the Museum identified these types of shockslashing weapons as Kazakh «battle axes aibalta» and suggested possible dates: late XVIII- early XIX century, or the XIX century. The analysis of the structure and system of the decoration helps to clarify the dating and attribution of the weapons. It is stated that the axes were indeed made by Kazakh gunsmiths, however, the shape of the blade and slightly curved blade allows to define them as axes not «aibalta» (the distinctive feature of which was a lunar C-shaped blade), but as battle axes «balta».
Their production may be dated back to the XVIII- XIX centuries. In the complex of shock-chopping weapons of Kazakh nomads, battle axes «balta» had an intermediate position between narrow-bladed axes «shakan» and axes «aibalta». Experimental tests show that strikes of the «balta» type axe had a powerful shock-crushing effect. They presented a significant threat for enemy soldiers who did not have protective arms or were dressed in quilted cotton suit armour.
Strikes of «balta» could not break metal armor, but could injure a body and crush bones of an enemy warrior. Along with the high functional characteristics of the axes of the Museum, they have bright decorative design. For example, the axe No. 3659 with its decorative patterns can be compared with the best samples of Kazakh shockchopping weapons stored in the Museum collections of the Russian Federation and the Republic of Kazakhstan.
Ключевые слова: Центральная Азия, Казахстан, ударно- Key words: Central Asia, Kazakhstan, shock-slashing рубящее оружие, боевые топоры, секиры. weapons, battle axes, axes.
Исследование проведено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 14-50-00036)
The study
was conducted with a grant from the Russian science Foundation (project No. 14-50-00036)
В залах Омского государственного историко-краеведческого музея (ОГИКМ), посвященных вхождению Казахстана в состав Российской империи, экспонируются два богато орнаментированных боевых топора, определенных сотрудниками музея как казахские топоры «айбалта» XIX в. (рис. 1; 2).
- 29 -
Исторические науки
Historical Sciences
Рис. 1. Боек боевого топора № 1 из ОГИКМ (№ 3659) - вид справа (рис. Боброва Л.А.; без масштаба)
Fig. 1 . The striker battle ax number 1 of OGIKM (number 3659) - right side view (Fig. Bobrov LA .; without scale)
Данные образцы ударно-рубящего оружия отличаются оригинальными элементами конструкции, а также нестандартной системой декоративного оформления и представляют значительный интерес для отечественных и зарубежных историков, этнографов и оружиеведов. Рассматриваемые предметы вооружения ранее не становились объектом специального научного исследования, основанного на комплексном анализе вещественных, изобразительных и письменных источников. Краткое описание первого топора (ОГИКМ, № 3659) было выполнено авторами каталога «Культура казахов в коллекциях Омского государственного историкокраеведческого музея» [7, c. 33].
Второй топор ранее не публиковался. В настоящее время представляется возможным провести детальный типологический анализ данных образцов ударно-рубящего оружия. Целью настоящей статьи является введение боевых топоров из ОГИКМ в научный оборот, описание их конструкции, системы оформления, а также уточнение датировки и атрибуции.
Рис. 2. Боек боевого топора № 2 из ОГИКМ - вид справа (рис. Боброва Л.А.; без масштаба)
Fig. 2. The striker battle ax number 2 of OGIKM - right side view (Fig. Bobrov LA .; without
scale)
- 30 -
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №6 часть 1, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #6 part 1, 2015_________________________
По материалу изготовления бойки обоих топоров относятся к классу железных, по способу насада на топорище - к отделу проушных, по форме сечения - к группе плоскообушных. Бойки различаются формой клинка и особенностями декоративного оформления.
Вариант 1. Плоскообушный боевой топор с орнаментированным удлиненно-треугольным клинком с широким слабоизогутым лезвием (ОГИКМ, № 3659).
Отличительной особенностью конструкции бойка рассматриваемого боевого топора является клинок удлиненно-треугольной формы, снабженный слабоизогнутым лезвием с остроугольными концами (рис. 1). Длина клинка - 11, 5 см, ширина лезвия - 12,0 см. Полотно клинка плавно сужается от лезвия к уплощенной шейке и переходит в насад с оттянутым вниз обухом (толщина - 2,5 см) и «щечками» подтрапециевидной формы (рис. 1).
Массивный плоский обух бойка снабжен вертикальным ребром жесткости. Проух подтреугольной формы заклепан с верхней стороны специальной железной пластиной, в которую вбиты металлический штырь и гвоздь с полусферической шляпкой, соединяющие боек с деревянным топорищем. Штырь снабжен петлей, в которую вставлено железное кольцо. В кольцо мог продеваться кожаный темляк, металлический крюк или скоба, с помощью которой топор крепился к поясу воина. Подобный способ ношения боевого топора казахским воином зафиксирован на рисунке М.С. Знаменского 1865 г. (2, с. 10, рис. 2).
Значительный интерес представляет декоративное оформление бойка. Большая его часть (за исключением полосы вдоль лезвия) покрыта густым растительным и геометрическим орнаментом, выполненным в технике набивной серебряной насечки с чернением (фон проработан штриховой насечкой). Лопасть бойка окантована зубчатой лентой, образованной двумя рядами симметрично расположенных треугольных вырезов. Основу композиции формирует распускающийся цветочный бутон, замкнутый в сердцеобразный «картуш», образованный вьющимися цветочными побегами. «Картуш» обрамляют два больших цветка (у лезвия) и шесть нераспустившихся бутонов, украшающих шейку и «щечки» бойка. Пространство между бутонами заполнено изображениями листьев с резным краем, с округлыми «почками» и закрученной в кольцо лозой (рис. 1).
Данный рисунок с некоторыми вариациями повторяется и на левой стороне бойка. Декоративный эффект достигается за счет контрастного цветового решения (светлый серебряный рисунок на темном фоне железного бойка), а также сложного комбинированного (растительногеометрического) орнамента на поверхности клинка и насада.
В тексте каталога «Культура казахов в коллекциях Омского государственного историкокраеведческого музея» отмечается, что боек топора №3659 насажен на деревянное топорище в виде «...длинной, слегка изогнутой палки, круглой в сечении и с равномерным диаметром по всей длине. Один конец срезан прямо, к нему прибит гвоздь для подвешивания топора. Другой конец немного стесан с боков и вставлен в обойму. Конец его обрезан прямо, в него вбит железный гвоздь с широкой круглой шляпкой». Длина топорища, по данным составителей каталога, составляет 198,0 см, при диаметре 2,5 см. [7, с. 33].
По всей видимости, описание содержит ряд неточностей, так как в настоящее время рукоять топора № 3659 имеет иные размеры, конструкцию и систему оформления.
Рукоять топора (длина - 52 см, диаметр - 2,3 см) выполнена из дерева и обтянута медной фольгой, украшенной трафаретным рисунком в виде растительных побегов и мелких «жемчужин». Передняя часть топорища (под клинком) усилена металлическим «отрезом», представляющим собой плоскую железную пластину, прибитую встык к поверхности рукояти. Край «отреза» оформлен полукруглыми фестонами. Поверхность пластины украшена зубчатым орнаментом и парой серебряных «лент» по краю.
Задняя часть топорища (под обухом бойка) защищена железной планкой, поверхность которой покрыта геометрическим и растительным орнаментом, выполненным в технике серебряной насечки по металлу. Край планки в ее верхней части оформлен полукруглыми фестонами. Пластина крепится к рукояти топора с помощью специальных заклепок с массивными полусферическими шляпками. Нижняя часть топорища перехвачена парой выпуклых колец, препятствующих соскальзыванию руки при ударе.
Согласно данным сотрудников ОГИКМ, рассматриваемый образец ударно-рубящего оружия поступил в музейное собрание до 1917 г. [7, с. 33]. Авторы каталога ОГИКМ отнесли его к комплексу вооружения казахов, определив как «топор боевой «айбалта» конца XVIII - начала XIX в. Составители экспозиции предложили иную датировку и предложили локализовать время изготовления топора XIX в. Анализ конструкции и системы оформления боевого топора позволяет уточнить его датировку и атрибуцию.
Боевые топоры с широким (более 10 см) удлиненно-треугольным клинком были в целом не характерны для комплекса ударно-рубящего оружия тюркских и монгольских кочевников раннего и развитого Средневековья [5, с. 66; 6, с. 63-74, 161-166]. Резкий рост популярности
- 31 -
Исторические науки
Historical Sciences
подобных боевых топоров среди номадов Центральной Азии пришелся на период позднего Средневековья и раннего Нового времени.
По своей конструкции топоры рассматриваемого типа занимают промежуточное положение между узколезвийными («бронебойными») топорами с удлиненно-треугольным клинком (ка-захск. «шакан») и широколезвийными топорами с удлиненно-трапециевидным клинком (казахск. «балта»). От первых они отличаются большей шириной лезвия, а от вторых - формой клинка.
Ближайшие аналоги топора № 3659 из ОГИКМ происходят из российских и казахстанских музейных собраний. Все они имеют клинок удлиненно-треугольной формы со слабоизогнутым лезвием, плоский, оттянутый вниз обух, а также рукоять, усиленную железными «отрезами» и планками. Многие из данных топоров имеют схожее декоративное оформление. Так, например, боек топора из Музея антропологии и этнографии (МАЭ) (№313-119) украшен комбинированным растительно-геометрическим орнаментом, выполненным в технике серебряной насечки по металлу.
Основу композиции (как и на топоре из ОГИКМ) составляет цветочный бутон в серд-цееобразном «картуше», а лопасть топора по периметру окантована все тем же зубчатым орнаментом. Рукоять топора из МАЭ обтянута фольгой и снабжена орнаментированным железным «отрезом» и планкой на обухе [10, с. 175].
Данный топор, а также другие образцы серии (более 20 экз.) соотносятся с комплексом вооружения казахских воинов позднего Средневековья и раннего Нового времени. Особенности конструкции и декоративного оформления позволяют атрибутировать топор из ОГИКМ как изделие казахских мастеров. При этом определение топора из ОГИКМ, как «айбалта» представляется не совсем точным, так как концы лезвия его бойка не загнуты в стороны рукояти (как на секирах «айбалта»), а направлены от топорища. Данный факт позволяет отнести рассматриваемый образец из ОГИКМ к категории боевых топоров, получивших среди казахов известность под названием «балта» [2, с. 112-117].
Что касается датировки боевого топора, то в настоящее время не представляется возможным локализовать время его изготовления концом XVIII - началом XIX вв., как это сделали составители каталога «Культура казахов в коллекциях Омского государственного историкокраеведческого музея» [7, с. 33].
Оружие подобной конструкции применялось кочевниками Центральной Азии еще в первой половине - середине XVIII в., что подтверждается как вещественными, так и изобразительными материалами (рис. 3). Позднейшие образцы датированы второй половиной XIX в.
Рис. 3. Изображение воинов-кочевников, вооруженных боевыми топорами с цинской гравюры «Битва при Курмане», начало второй половины XVIII в. (Императорский дворец-музей, Тайбэй)
Fig. 3. Image-nomadic warriors, armed with battle-axes Qing engraving "The Battle of Kurmanov", the beginning of the second half of the XVIII century. (Imperial Palace Museum, Taipei)
- 32 -
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №6 часть 1, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #6 part 1, 2015_________________________
Конструкция и система оформления бойка из ОГИКМ (форма клинка и насада, орнаментальный узор и способ его передачи) позволяют определить время его изготовления XVIII - серединой XIX в. Не исключено, что первоначально топор имел рукоять иной конструкции. Топорище, на которое насажен боек в настоящее время, могло быть изготовлено во второй половине XVIII - середине XIX в. По мере изучения казахского ударно-рубящего оружия может быть предложена и более узкая датировка предмета внутри данного исторического периода.
Вариант 2. Плоскообушный боевой топор с орнаментированным удлиненнотрапециевидным клинком со слабоизогутым лезвием (рис. 2).
В отличие от рассмотренного выше экземпляра, данный образец имеет более широкую шейку, что придает клинку характерную трапециевидную форму. Широкое лезвие топора имеет незначительный изгиб. Полотно клинка плавно сужается от лезвия к шейке и переходит в насад с плоским оттянутым вниз обухом. Проух заклепан с верхней стороны железной пластиной, в которую вбиты железные гвозди, соединяющие боек с деревянным топорищем.
Особенностью декоративного оформления бойка являются накладки из медного сплава. Так, узкий медный бортик, приклепанный вертикально к шейке бойка, визуально делит его на насад и клинок. Поверхность последнего украшена горизонтальной накладкой из медного сплава. Орнамент на поверхности бойка выполнен в технике набивной серебряной насечки с чернением (фон проработан штриховой насечкой). Основой орнаментальной композиции на клинке топора являются три «картуша» подпрямоугольной формы, расположенных один над другим вдоль шейки бойка. В центральный «картуш» вписано изображение распустившегося четырехлепесткового цветка. В узкие боковые «картуши» помещены серебряные фигуры треугольной и V-образной формы. Лопасть клинка снабжена окантовкой в виде серебряных полос с остроугольными фестонами, однако большая часть самого железного полотна не орнаментирована. Щечки бойка украшены широкими серебряными пластинами. Зубчатый орнамент на их поверхности образован несколькими рядами симметрично расположенных треугольных вырезов (рис. 2).
Боек насажен на очень длинную изогнутую рукоять, выполненную из дерева. Передняя часть топорища (под клинком) усилена железным «отрезом» с ровным краем. Тыльная сторона рукояти прикрыта железной планкой, переходящей в длинную плоскую «пожилину».
Как и в предыдущем случае, форма клинка позволяет определить оружие как топор «бал-та» (при этом, атрибуцию оружия как секиры «айбалта» следует признать ошибочной). Рассматриваемый топор не был включен в каталог казахских материалов ОГИКМ, однако сотрудники музея совершенно справедливо поместили его именно в «казахскую» витрину. Действительно, бойки с удлиненно-трапециевидным клинком, украшенным медными накладками и зубчатым орнаментом, выполненным в технике серебряной насечки, а также длинные («кавалерийские») топорища, усиленные «отрезом» и «пожилинами», типичны для изделий казахских оружейников. На основании особенностей конструкции и системы оформления топор может быть датирован XVIII - серединой XIX в.
В завершение отметим, что широколезвийные топоры «балта» из ОГИКМ представляют собой великолепные образцы казахского ударно-рубящего оружия периода раннего Нового времени. Форма бойка хорошо продумана и качественно исполнена. Широкое лезвие топоров «балта» позволяло наносить бездоспешным воинам противника глубокие рубленые раны. При определенных обстоятельствах «балта» могла быть весьма эффективна и против вражеских панцирников. Даже если клинок не прорубал железный доспех, он сминал и деформировал панцирное покрытие, травмировал тело и дробил кости. Данные сведения, почерпнутые из сообщений современников, подтверждаются и результатами научных экспериментов.
Так, в частности, А.Л. Петренко и Ю.А. Петренко были проведены экспериментальные испытания широколезвийных боевых топоров, которые показали, что данное оружие «...легко пробивает органический доспех и наносит серьезнейшие повреждения панцирным покрытиям. Хотя металл пластин и в этом случае не пробивается, ударный эффект близок к эффекту тяжелого копья», то есть к «ударно-дробящему эффекту» [11, с. 110].
Повторные эксперименты, организованные и проведенные при участии авторов настоящей публикации, подтвердили эффективность топоров «балта» с удлиненно-треугольным и удлиненно-трапециевидным клинком в качестве оружия, ориентированного против противника, не имеющего защитного вооружения или облаченного в стеганый на вате панцирь. Кроме того, удачный удар топора «балта» способен прорубить классические клепанные и сварные кольца кольчужного доспеха, а в отдельных случаях и железные пластины «куяка» центральноазиатского образца. Подобная универсальность топоров «балта» предопределила их популярность в казахском комплексе вооружения XVIII - первой половины XIX в., когда традиционный панцирный комплекс постепенно выходил из широкого военного обихода у большинства народов Центральноазиатского региона.
- 33 -
Исторические науки
Historical Sciences
Наряду с высокими боевыми характеристиками топоры из ОГИКМ отличаются ярким декоративным оформлением. Так, в частности, растительно-геометрический узор бойка № 3659 по мастерству исполнения, насыщенности и изяществу может на равных конкурировать с лучшими орнаментами на казахском ударно-рубящем оружии, хранящемся в столичных музейных собраниях Российской Федерации и Республики Казахстан.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Анисимова М.А. Оружие Востока XV - первой половины XX века: из собрания Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. - СПб.: Атлант, 2013. - 527 с.
2. Ахметжан К.С. Этнография традиционного вооружения казахов. - Алматы: Алматыкитап, 2007. - 216 с.
3. Бобров Л.А., Худяков Ю.С. Вооружение и тактика кочевников Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху позднего Средневековья и Нового времени (XV - первая половина XVIII в.). - СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008. - 770 с.
4. Горелик М.В. Оружие древнего Востока (IV тысячелетие - IV в. до н.э.). - М.: Наука, 1993. - 349 с.
5. Горелик М.В. Армии монголо-татар X - XIV вв. Воинское искусство, снаряжение, оружие. - М.: ООО Восточный горизонт, 2002. - 84 с.
6. Кочкаров У.Ю. Вооружение воинов Северо-Западного Предкавказья VIII-XIV вв. (оружие ближнего боя). - М.: ТАУС, 2008. - 176 с.
7. Культура казахов в коллекциях Омского государственного историко-краеведческого музея. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1995. -187 с.
8. Курылев В.П. Оружие казахов. Сборник Музея антропологии и этнографии. Вып. 34. - Ленинград, 1978. - С. 422.
9. Кушкумбаев А.К. Военное дело казахов в XVII - XVIII веках. - Алматы: Дайк-Пресс, 2001. - 172 с.
10. Маргулан А.Х. Казахское народное прикладное искусство. - Алматы: Онер, 1986. Т. 1. - 256 с.
11. Петренко А.Л., Петренко Ю.А. Защитные свойства средневековых панцирей Юга Сибири и Центральной Азии (по материалам эксперимента). Военное дело народов Сибири и Центральной Азии. - Новосибирск: НГУ, 2004. Вып. 1. - С. 102-112.
12. LaRocca D. Warriors of the Himalayas. Rediscovering the Arms and Armor of Tibet. - New York: Yale University Press, 2006. - 307 p.
REFERENCES
1. Anisimov M.A. Weapons of the East XV- first half of XX century: from the collection of the Military historical Museum of artillery, engineer and signal corps [Oruzhie Vostoka XV- pervoy poloviny XX veka: iz sobraniya Voenno-istoricheskogo muzeya artillerii, inzhenernykh voysk i voysk svyazi]. St. Petersburg: Atlanta, GA, 2013. 527 p. (in Russ.)
2. Akhmetzhan K.S. Ethnography, traditional weapons of the Kazakhs [Etnografiya traditsionnogo vooruzheniya ka-zakhov]. Almaty: Elaticity, 2007. 216 p. (in Russ.)
3. BobrovL.A., Khudyakov Yu.S. Weapons and tactics of the nomads of Central Asia and southern Siberia in the late middle Ages and the modern age (XV - first half of XVIII centuries) [Vooruzhenie i taktika kochevnikov Tsentral'noy Azii i Yuzhnoy Sibiri v epokhu pozdnego Srednevekov'ya i Novogo vremeni (XV - pervaya polovina XVIII vv.)]. St. Petersburg: Faculty of Philology and arts, St. Petersburg state University, 2008. 770 p. (in Russ.)
4. Gorelik M.V. Weapons of the ancient East (IV Millennium - IV century BC) [Oruzhie drevnego Vostoka (IV tysyache-letie- IV v. do n.e.)]. Moscow: Nauka, 1993. 349 p. (in Russ.)
5. Gorelik M. V. Army of the Mongol-Tatars X - XIV centuries, martial arts, gear, weapons [Armii mongolo-tatar X - XIV vv. Voinskoe iskusstvo, snaryazhenie, oruzhie]. Moscow: LLC Eastern horizon, 2002. 84 p. (in Russ.)
6. Kochkarov W.Y. Arms warriors of the North-Western Caucasus VIII - XIV centuries (melee weapon) [Vooruzhenie voinov Severo-Zapadnogo Predkavkaz'ya VIII - XIV vv. (oruzhie blizhnego boya)]. Moscow: TAUS, 2008. 176 p. (in Russ.)
7. Culture of Kazakhs in the collections of Omsk state history Museum [Kul'tura kazakhov v kollektsiyakh Omskogo gosu-darstvennogo istoriko-kraevedcheskogo muzeya]. Tomsk: Publishing house of Tomsk University, 1995.187 p. (in Russ.)
8. Kurylev V.P. Weapons of Kazakhs. The collection of the Museum of anthropology and Ethnography [Oruzhie kazakhov. Sbornik Muzeya antropologii i etnografii]. Vol. 34. Leningrad, 1978. P. 4-22. (in Russ.)
9. KushkumbaevA.K. Military Kazakhs in XVII - XVIII centuries [Voennoe delo kazakhov v XVII - XVIII vekakh]. Almaty: Dyke-Press, 2001. 172 p. (in Russ.)
10. Margulan A.H. Kazakh national applied art [Kazakhskoe narodnoe prikladnoe iskusstvo]. Almaty: Oner, 1986. Vol. 1. 256 p. (in Russ.)
11. Petrenko A.L., Petrenko Yu.A. Protective properties medieval armour South Siberia and Central Asia (according to the materials of the experiment). The military of the peoples of Siberia and Central Asia [Zashchitnye svoystva sred-nevekovykh pantsirey Yuga Sibiri i Tsentral'noy Azii (po materialam eksperimenta). Voennoe delo narodov Sibiri i Tsentral'noy Azii]. Novosibirsk: Novosibirsk state University, 2004. Vol. 1. P. 102-112. (in Russ.)
12. LaRocca D. Warriors of the Himalayas. Rediscovering the Arms and Armor of Tibet. New York: Yale University Press, 2006. 307 p. (in Russ.)
- 34 -
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №6 часть 1, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #6 part 1, 2015_________________________
Информация об авторе
Бобров Леонид Александрович, доктор исторических наук, доцент кафедры археологии и этнографии Новосибирского государственного университета, старший научный сотрудник Лаборатории гуманитарных исследований научно-исследовательской части Новосибирского государственного университета, Новосибирск, Россия spsml@mail.ru
Сальников Алексей Викторович, кандидат исторических наук, заместитель проректора по науке и инновациям Северо-Кавказского института бизнеса, инженерных и информационных технологий,
Армавир, Россия alexkat_salnikov@mail.ru
Получена: 07.09.2015
Information about the author
Bobrov Leonid Aleksandrovich, Doctor of Historical Sciences, Associate Professor, Chair of Archaeology and Ethnography, Novosibirsk State University, Senior researcher, Laboratory of humanitarian research, Research division of Novosibirsk State University,
Novosibirsk city, Russia spsml@mail.ru
Salnikov Alexey Viktorovich, Candidate of Historical Sciences, Vice-Rector for Science and Innovations, North Caucasian Institute of Business, Engineering and Information Technology,
Armavir city, Russian alexkat_salnikov@mail.ru
Received: 07.09.2015
- 35 -
