CC BY
76
УДК 327.8
ББК 63.3 (4Болг) 53
Ф91
М. М. Фролова Институт славяноведения РАН (Москва, Россия)
Шипка (июль — август 1877 г.): русские и болгары (по воспоминаниям участников русско-турецкой войны)
В статье благодаря привлечению значительного комплекса опубликованных мемуаров участников русско-турецкой войны 18771878 гг., а также официальных документов известные в историографии события войны — овладение русскими войсками Шипкинско-го перевала и его героическая защита в августе 1877 г. — рассмотрены в формате имагологии, что позволило по-новому осветить многие грани во взаимоотношениях русских воинов с болгарским населением Габрово. Болгары радостно встречали своих освободителей от турецкого владычества, старались быть полезными, но от участия в строительстве дороги (от Габрово к Шипке) стремились уклониться, поскольку за эту работу не платили. С беженцами из Забалканской Болгарии, проходившими через Шипкинский перевал, русские солдаты делились едой, водой, а врачи оказывали медицинскую помощь. Накал августовских боев на Шипке передается через чувства и переживания защитников. Развенчивается миф о том, что болгары с самого начала боев (с 9 августа) сами, по собственному почину, носили на позицию воду. Показано, что снабжение водой было организовано русскими офицерами только с 12 августа, и за это болгарам платили, как платили и за вынос раненых с Шипки. Доблесть и самоотверженность русских войск и Болгарского ополчения спасли Габровский край от неистовств турок, черкесов и башибузуков.
Ключевые слова: русско-турецкая война 1877-1878 гг., болгары Габрово, Шипка, Ф. Ф. Радецкий, В. Ф. Дерожинский, Н. Г. Столетов.
Оборона Шипкинского перевала в августе 1877 г. в дореволюционной историографии определялась как символ мужества, стойкости
Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 18-59-18002 Болг_а «Россия, Болгария, Балканы. Проблемы войны и мира. XVШ-XXI вв. (Мифы и реальность)».
DOI: 10.31168/2073-5731.2019.3-4.1.07
и высокого подвига русского солдата. В марксистской историографии акцент делался прежде всего на боевом содружестве русских и болгар, и Шипка, таким образом, стала символом русско-болгарского братства. Привлечение в нашем исследовании в качестве источника мемуаров участников русско-турецкой войны 1877-1878 гг., которые в имеющейся в настоящее время литературе использовались довольно мало и фрагментарно, призвано раскрыть новые грани во взаимоотношениях русских и болгар.
Из всех перевалов через Балканы Шипкинский перевал являлся самым легким и удобным путем в Забалканскую Болгарию к Адрианополю. Однако он был хорошо укреплен и на нем было сосредоточено до 5000 турок. В Главном штабе Дунайской армии планировалась одновременная атака Шипки со стороны Габрово и Казанлыка.
3 июля 1877 г. в г. Габрово прибыл авангард VIII армейского корпуса под командованием генерал-майора В. Ф. Дерожинского, в состав которого входил 36-й пехотный Орловский полк. Русские воины были радостно встречены колокольным звоном, священниками с хоругвями и жителями в праздничных нарядах с цветами, хлебом-солью и разными угощениями. Один из местных священников произнес речь по-русски1. «Всё это произвело на нас какое-то торжественное, высокое впечатление, еще более возбудило желание как можно скорее встретиться с врагом и вырвать из его рук этих несчастных порабощенных наших братьев»2, — делился нахлынувшими чувствами не указавший своего имени офицер 9-й артиллерийской бригады. Жителям прочитали воззвание, подписанное Александром II, в котором разъяснялась цель русской армии — освобождение болгар от османского господства — и содержалось обращение к болгарскому народу: «Содействуя успехам Русского оружия, помогая ему усердно всеми вашими силами, всеми зависящими от вас средствами, вы будете служить вашему собственному делу — делу прочного возрождения Болгарского края»3.
4 июля две роты Орловского полка получили задание — вместе с сотней казаков захватить гору Большой Бедек, восточнее Шипки,
1 Вырыпаев Н. Шесть месяцев на Шипке (посвящается защитникам Шипки). СПб., 1884. С. 12.
2 Ночное нападение на г. Бэрдак. 5-го июля 1877 г. // Сборник военных рассказов, составленных офицерами — участниками войны 18771878 гг. (далее — СВР). СПб., 1879. Т. 5. С. 435.
3 Сборник материалов по гражданскому управлению и оккупации в Болгарии в 1877-78-79 гг. СПб., 1903. Вып. 1. С. 3-5.
занятой 2000 турок. По дороге русский отряд миновал две деревушки, жители которых «молча, с каким-то таинственным видом, с выражением чувства не то радости, не то боязни, выходя навстречу, выносили нам кувшины, наполненные водой». Офицер 9-й артиллерийской бригады вспоминал: «Как-то всё: и зной июля, и спокойная природа, и молчаливые жители, всё это подготавливало нас к столь же таинственному и опасному делу». Последовавшая затем ночная штыковая атака была ожесточенной: потеряв 50 человек убитыми и ранеными, русский отряд овладел этой важной высотой. Турки оставили на позиции 80 трупов, до 1000 ружей и разные запасы, которые достались болгарам4.
Капитан Орловского полка Скварковский рассказал, что болгары, сопровождавшие во множестве этот отряд, должны были, стоя в лесу, кричать «ура», чтобы «тем ввести турок в заблуждение относительно действительных наших сил». Но «братушки» куда-то скрылись и начали появляться только тогда, когда совершенно рассвело, чтобы «воспользоваться ружьями, патронами и разными вещами, оставленными турками». Капитан вспоминал, что все русские, в том числе и он сам, были благодарны «только одному болгарину» (его имя не сохранилось), поскольку он назначил в отряд превосходных проводников, а затем распорядился, чтобы 5 и 6 июля отряд был сыт и не терпел жажды: на гору постоянно в изобилии доставлялись хлеб, баранина, вино и вода5. 6 июля орловцы возвратились в Габрово.
Передовой отряд генерал-лейтенанта И. В. Гурко, выйдя 30 июня из Тырново и преодолев труднопроходимый Хаинкиойский перевал, 5 июля с боя захватил город Казанлык, а затем и село Шипку, находившееся при выходе из Шипкинского прохода в долину р. Тунджа. Прибывший 4 июля в Габрово генерал-адъютант князь Святополк-Мирский, начальник 9-й пехотной дивизии, не дожидаясь установления связи с отрядом генерала Гурко (что предлагал генерал Дерожин-ский), назначил на 5 июля, согласно предварительному плану, штурм Шипкинского перевала тремя колоннами. Офицер 9-й артиллерийской бригады Н. П. Вырыпаев свидетельствовал, что «батальон, наступавший по шоссе с проводником-болгарином во главе, был изменниче-
4 Ночное нападение на г. Бэрдак. С. 438-440.
5 Скварковский. Боевая хроника 36-го пехотного Орловского полка за 1877-1878 г. // Сборник материалов по русско-турецкой войне 18771878 гг. на Балканском полуострове (далее — СМ). СПб., 1902. Вып. 10. С. 45.
ски заведен под турецкие выстрелы, и две роты понесли громадные потери» (около 200 чел. убитыми и ранеными, из шести офицеров вернулся только один). Капитан Скварковский, сообщая детали этого сражения, отмечал, что впоследствии проводник, чья вина в измене была доказана, был пойман и повешен6.
6 июля Гурко также предпринял атаку на Шипку, но и она была отбита. Было решено повторить штурм 7 июля. Генерал-майор М. Д. Скобелев, приехав в Габрово 7 июля, немедленно повел войска в наступление на Шипкинский перевал. Подпоручик 5-й батареи 9-й артиллерийской бригады Г. П. Киснемский (1853-?) вспоминал, что они тронулись «в сопровождении более чем 100 человек болгар, из которых около половины было с топорами и кирками»7. Шоссе от Габрово на Шипку существовало только на протяжении восьми верст, а «далее превращалось в обыкновенную горную дорогу»8. Для артиллерии она была «положительно непроходима»: «подъем в некоторых местах до 20 градусов, очень крутые повороты, справа пропасть, слева крутая гора, или наоборот; целые глыбы окаменелой глины, громаднейшие куски скал и груды камня; негде ступить даже ногой»9, — констатировал штабс-капитан 5-й батареи 9-й артиллерийской бригады И. С. Поликарпов (1852-?). Артиллеристы, стараясь не слишком задерживать пехоту, для подъема каждого орудия и ящика со снарядами впрягали помимо лошадей до 50 чел. болгар и солдат. Расстояние в пять верст они прошли за несколько часов и, подойдя ко второму домику (впоследствии обращенному в телеграфную станцию), были так изнурены, что падали на землю. Вырыпаев писал, что «услужливые болгары везли на ослах бочонки с водой, которую раздавали людям»10.
После отдыха артиллеристы не успели дойти до «третьего домика», как увидели скачущего к ним навстречу всадника. Он издали прокричал о том, что турки бежали с перевала. Штабс-капитан Поликарпов добавлял: «Как молния пронеслась весть среди "братушек", что турки ушли. Они бросили "топове" (пушки. — М. Ф.) и вразброд кинулись на позицию. Через несколько мгновений все окрестные горы
6 Там же. С. 48.
7 Киснемский Г. П. Шипкинский перевал // Артиллерийский журнал (далее — АЖ). 1880. № 2. С. 155.
8 СМ. СПб., 1898. Вып. 2. С. 222.
9 Поликарпов И. С. О действиях полевой артиллерии на Шипке с 5 июля по 15 августа 1877 г. // АЖ. 1879. № 6. С. 695.
10 Вырыпаев Н. Шесть месяцев на Шипке... С. 14.
покрылись толпами болгар с наваленным на спину турецким добром. Чего они только не брали! [...] Маленький какой-нибудь болгарин, а смотришь, тащит такую гору, что глазам не веришь»11. Приблизительно за час до захода солнца артиллеристы вступили на Шипкинский перевал, где уже встретились генералы Скобелев и Гурко.
Князь Святополк-Мирский в донесении от 9 июля 1877 г. командиру VIII армейского корпуса генерал-лейтенанту Ф. Ф. Радецкому сообщал, что уставшие войска по прибытии на перевал были заняты расстановкой цепи, расположением на позиции, тогда как масса болгар стала грабить лагерь12.
Корреспондент петербургской газеты «Биржевые ведомости» совершенно в ином тоне рассказал об этом эпизоде. Он писал, что сотни болгар, мужчин, женщин и детей, сопровождали Орловский полк, когда он поднимался на Шипкинский перевал. [...] Лишь только Орловский полк достиг турецкого лагеря, не прошло и минуты, как болгары уже тащили все тюфяки, подушки и т.п. «Тащи, тащи, "братушка"!»13 — поощряли солдаты болгар.
На шипкинской позиции солдаты и офицеры были потрясены видом убитых русских воинов. «Многие из этих трупов до истязания их турками были еще живы, и мороз пробегал по всему телу при мысли о тех ужасных мучениях, которые эти несчастные перенесли перед своей смертью». Пирамида голов солдат (до 30), возвышавшаяся посередине позиции, приводила всех в ужас. «Повязка с красным крестом не спасла санитара, лежавшего среди других. Возле него носилки и на них изуродованный труп, и, как бы живым и доказательством нашего превосходства, и врожденной в русском сердце доброты, в полуверсте от этого ужасного места, в какой-то корчме приютился наш перевязочный пункт, где наши врачи перевязывали турецких раненых, поднятых нашими же санитарами кое-где по оврагам!»14 — писал капитан Санкт-Петербургского гренадерского короля Фридриха-Вильгельма III полка Н. И. Мацкевич (1843-1885).
Оборона Шипки была поручена Габровскому отряду. Здесь, на позиции, турки бросили шесть дальнобойных крупповских орудий (впоследствии эта батарея была названа «Стальной»), три горных пушки, а
11 Поликарпов И. С. Шипка // СВР. Т. 5. С. 482.
12 СМ. Вып. 34. СПб., 1902. С. 69.
13 Реформы в Болгарии // Русские ведомости. 1877. № 199. С. 4.
14 Мацкевич Н. Гвардейский отряд почетного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877-1878 гг. Варшава, 1880. С. 134.
также боеприпасы и продовольствие. Подпоручик Киснемский, перед самой войной окончивший Михайловское артиллерийское училище, был назначен командиром Стальной батареи. Ему пришлось изучить орудия и составить таблицу стрельбы, ибо таковой не было. Он получил разрешение делать ежедневно в определенное время (в 12 часов дня) по одному выстрелу, что позволило выяснить «пристрелку» по вершине Малого Бедека, на которой впоследствии турками была возведена батарея, названная «Девятиглазкой», а также по горе «Сахарная голова»15.
О турецких позициях на Шипке адъютант главнокомандующего полковник А. П. Струков сообщал в письме великому князю, что «они таковы, что если бы турки не оробели, то и дивизия бы не взяла их»16. На Шипке остался небольшой отряд (5-я батарея 9-й артиллерийской бригады и два батальона Орловского полка), которому были поручены охрана перевала и укрепление его обороны. Но серьезной защиты здесь не удалось возвести. Штабс-капитан Поликарпов назвал главную причину этого — нехватка рабочих рук: «изможденные до крайности две роты орловцев, из жалости к которым необходимо было смотреть сквозь пальцы на их работу, и затем несколько десятков болгар, отвратительнейших рабочих, если им не платят денег и, кроме того, не держат над ними кнута»17. Впрочем, чуть ли не вплоть до 9 августа, признавался подпоручик Киснемский, все на позиции были убеждены в том, что они будут преследовать неприятеля после первой же отбитой атаки. Подпоручик вспоминал, что на его занятия с крупповскими орудиями офицеры смотрели как на развлечение18.
Планируя переход русской армии через Шипкинский перевал далее к Адрианополю, главнокомандующий направил в Габрово генерал-лейтенанта инженерных войск В. Д. Кренке (1816-1893) — для улучшения дороги через перевал. В его распоряжение поступили три офицера 7-го саперного батальона, 20 саперов и 25 солдат Орловского полка, поэтому генерал обратился к габровскому окружному начальнику капитану Туркестанского стрелкового батальона М. Н.Маслову, чтобы тот привлек к работе болгар. С 14 июля приступили к строительству дороги19.
15 Киснемский Г. П. Шипкинский перевал. С. 161.
16 СМ. Вып. 34. С. 62.
17 Поликарпов И. С. Шипка. С. 484.
18 Киснемский Г. П. Шипкинский перевал. С. 165.
19 Кренке В. Д. Шипка в 1877 г. (Отрывок из воспоминаний генерал-лейтенанта В. Д. Кренке) // Исторический вестник (далее — ИВ). 1883. Т. XI. № 1. С. 113.
Болгарам за эту работу не платили, они получали только хлеб, бесплатная заготовка которого была возложена на жителей Габрово и окрестных селений. Кренке поэтому не удивлялся, что болгары хотя и выходили на работу, но работали очень неохотно; за ними «требовался бдительный надзор, и всё-таки они и днем, и ночью убегали с работы целыми партиями, иногда в 100 и более человек»20. Впоследствии заведующий гражданскими делами в Болгарии князь В. А. Черкасский укорял Кренке за скупость: он мог бы назначить болгарам за их работу по одному франку в день «да на хлеб и приварок еще по франку, всего по два франка в день на человека, что составило бы всего от 7 тыс. до 9 тыс. рублей». Но генерал-лейтенант на эти упреки возражал, что при его командировании ему не дали ни копейки. Кроме того, он полагал, что «болгары могли и должны были потрудиться для своего спасения, если русские жертвовали для них и трудом, и людьми, и деньгами своими»21. За 18 дней на Шипкинском перевале было построено 11 верст шоссе. В среднем в день трудились 650 человек, в редкие дни их число достигало 1000 (их собирали из 17 населенных пунктов)22.
19 июля небольшому отряду герцога Н. М. Лейхтенбергского, в составе которого находилось болгарское ополчение, после ожесточенного сражения с войсками Сулеймана-паши пришлось отступить из Эски-Загры и 21 июля подняться на Шипкинский перевал. Но еще раньше здесь появились первые беженцы из Иени-Загры и Эски-Загры, которых офицеры останавливали и расспрашивали о причине их переселения в Северную Болгарию. Солдаты, сострадая несчастным, помогали им, чем могли, делились с ними сухарями и хлебом, предлагали свои миски с кашей и щами, специально запасали много воды, чтобы раздавать ее для утоления жажды утомленных крутым подъемом людей. «Беглецы благословляли солдат и рассказывали, что скоро подойдет к Шипке большое войско Сулеймана... »23. Однако впоследствии из-за затруднений с подвозом продовольствия «снабжение болгар сухарями было воспрещено»24.
20 Там же.
21 Там же. С. 118.
22 Там же.
23 Вырыпаев Н. Шесть месяцев на Шипке. С. 21; ЧичаговМ. Передовой отряд. (Воспоминания о походе) // Военный сборник (далее — ВС). 1878. Т. 122. № 8. С. 352.
24 Киснемский Г. П. Шипкинский перевал. С. 178.
Переселение беженцев с каждым днем принимало всё большие размеры. Поликарпов писал: «Быть может, эта раздирающая картина придала нам сил, решимости лечь до последнего, но не пустить врага далее!»25 Киснемский вспоминал, что многие болгары показывали русским воинам «знаки истязания со стороны башибузуков». «Зрелище всех этих и подобных картин возбуждало в нас злобу против турок. [...] На увеличение наших нравственных сил не могло не повлиять то обстоятельство, что беженцы бежали со страхом до тех пор, пока не достигали нашей позиции. Здесь торопливость их бегства пропадала, ибо болгары сильно веровали в наше превосходство перед турками. Беженцы смотрели на нас как на твердыню, которая их прикрывала от всякой опасности»26.
Наверху, около штаба, доктора делали раненым перевязки. Полковник Депрерадович (?-1884), командир 1-й бригады Болгарского ополчения, рассказал о нескольких раненых: 10-летнем мальчике, порубленном шашками, молоденькой девушке, раненной в ногу. «Прискорбнее всего при этих сценах было то, что мы, русские, гораздо более сочувствовали пострадавшим, чем их же единоплеменники», — писал полковник. Ему пришлось «просто заставить проезжавшего мимо болгарина принять к себе на очень мало нагруженную подводу двух раненных мальчиков»27.
Генерал Кренке в своих мемуарах отмечал, что с 21 по 23 июля, особенно 22-го, беженцев было так много, что «на два дня почти прекратили работу дороги», поскольку за эти дни прошло «более 30000 болгарского народа с семьями и домашним скарбом»28. Болгары были одеты «в лучшие платья, очевидно, с целью спасти их, но женщины шли босыми, ноги их по каменной дороге были изрезаны до крови, большинство из них голодало; солдаты наши делились с ними последним сухарем». Кренке рассказал о том, как 22 июля он встретил «одну молодую болгарку, одетую хорошо, но усталую, изнуренную, голодную, с окровавленными ногами и несущую грудного ребенка; от голода и усталости у нее запеклись губы, иссякло молоко, и она едва была в состоянии произнести несколько слов». Русский генерал посадил ее в свой экипаж, дал «стакан красного вина, булку, рубль
25 Поликарпов И. С. О действиях полевой артиллерии на Шипке. С. 701.
26 Киснемский Г. П. Шипкинский перевал. С. 179.
27 Там же.
28 СМ. Вып. 24. С. 296.
денег и подвез до той партии, от которой она отстала; проговорить благодарность она не могла, а только плакала». Через шесть месяцев, 13 января, почти на том же месте Кренке вновь повстречал эту женщину: она возвращалась домой, веселая, счастливая. Болгарка узнала генерала, «приостановилась, усердно кланялась и опять заплакала». Кучер Кренке заметил, что «это добрая встреча, что и мы, Бог даст, благополучно возвратимся домой»29.
8 августа 1877 г. армия Сулеймана-паши (27 тыс. чел., 48 орудий) сосредоточилась у Казанлыка. Ей противостоял русский отряд в 5 тыс. чел. при 27 орудиях. 9 августа на шипкинскую позицию прибыли батальоны Брянского пехотного полка, что увеличило силы защитников до 7500 чел. Обороной руководил генерал-майор Н. Г. Столетов, начальник Болгарского ополчения.
8 августа были посланы телеграммы начальнику Габровского отряда Дерожинскому, генерал-лейтенанту Радецкому и главнокомандующему: «Против деревни Шипки выстроился весь корпус Сулеймана-паши (выделено в документе. — М. Ф), таборов 40 с многочисленной кавалерией, немедленная атака очевидна; пришлите подкрепление, всё разыграется здесь»30.
Штабс-капитан Поликарпов писал: «Никто не мог предвидеть исхода, и все были проникнуты убеждением, что следует лечь костьми на этих горах, а не отступить»31. Прежде на всех биваках по вечерам обыкновенно громко пели, но вечером 8 августа на позициях солдаты с большим чувством творили молитвы.
9 августа начался штурм Шипкинского перевала. Атака следовала за атакой, «неприятель постоянно вводил свежие части». Генерал Де-рожинский докладывал, что в этот день было отбито 10 атак. Генерал Кренке насчитал 17 атак. Депрерадович писал, что это была «одна непрерывная атака, продолжавшаяся в течение целого дня»32. Капитан Орловского полка Скварковский добрым словом вспоминал «храбрые болгарские дружины — 1-ю и 4-ю, которые мужественно дрались рядом с ротами орловцев, защищая восточный склон вершины св. Николая.
29 Кренке В. Д. Шипка в 1877 г. С. 114-115.
30 СМ. Вып. 36. СПб., 1902. С. 110.
31 Поликарпов И. С. О действиях полевой артиллерии на Шипке. С. 702.
32 СМ. Вып. 36. С. 177; Кренке В. Д. Шипка в 1877 г. С. 364; Депрерадович Ф. М. Из воспоминаний о русско-турецкой войне 1877-1878 гг. бывшего командира 1-й бригады Болгарского ополчения полковника де-Прерадовича. СПб., 1881. С. 166-167.
Турки, пользуясь пространством, поросшим кустарником, близко приближались к позициям ополченцев, которые их отбивали прикладами и камнями33, так как их ружья Шаспо выходили из строя.
Ведя атаки с горы Малый Бедек на Стальную батарею и явно стремясь овладеть ею, турки одновременно возводили на Бедеке укрепления и батарею, прозванную «Девятиглазкой» по числу видимых амбразур. Защитники Шипки старались по возможности мешать этому строительству. После каждого выстрела с горы св. Николая рабочие скрывались, но потом опять принимались за дело. Русским было известно, что турки привлекли к этим работам до 2 тыс. болгар, и Депрерадович отмечал эту парадоксальную ситуацию: стреляя по «турецким работам», в сущности, стреляли по «братушкам»34. Болгары близлежащих населенных пунктов Долины роз и Малых Балкан, помимо выполнения строительных работ, также были обязаны на своем транспорте (волах и телегах) подвозить армии Сулеймана-паши
35
снаряды, продовольствие и строительный материал35.
Жара в те дни стояла страшная, а на позиции не было ни деревца, ни кустика. Киснемский писал, что артиллеристов мучила невыносимая жажда, но утолить ее было нечем, «ибо ведро с чистой водой было разбито неприятельским осколком», а вода в ведрах, в которых мочили банники36, превратилась в такую грязь, что вызывала рвоту37. На всей шипкинской позиции имелось всего три источника воды. Самый лучший фонтан, удаленный на полторы версты, оказался в руках у турок. Второй фонтан, расположенный в лощине, пониже ложементов левого фланга, сразу попал под обстрел неприятеля, и воду оттуда можно было брать только ночью, а третий был необильный и с мутной водой на правом фланге позиции. Но, тем не менее, находились смельчаки, желавшие доставить своим товарищам на позицию воду от источника у казарм. Офицер 3-й дружины Болгарского ополчения, подписавший свой рассказ только инициалом «Ю.», констатировал, что к 12 августа дорога к этому ключу «усеялась трупами, служившими некоторым образом живой траншеей, [...] потому что солдаты,
33 Скварковский. Боевая хроника. С. 61.
34 Депрерадович Ф. М. Из воспоминаний. С. 163.
35 Киснемский Г. П. О помещениях русского гарнизона на Шипкин-ском перевале // ВС. 1881. Т. 141. № 10. С. 381.
36 Банник (в артиллерии) — деревянная щетка на древке для очистки канала орудия от порохового нагара.
37 Киснемский Г. П. Шипкинский перевал // АЖ. 1880. № 5. С. 501.
идя впоследствии за водой, проползали между трупами своих же товарищей, и этим не представляли для неприятеля слишком видимой цели, а кого мертвый товарищ не прикрыл, того пуля достигала, и он, бедняга, превращался в траншею. [...] Охотники вызывались часто, чему свидетельствует длинная, густая цепь трупов»38.
Ночью огонь стих, но вместо отдыха артиллеристы чистили дула орудий, запасались на следующий день чистой водой и снарядами, возводили укрепления. Впрочем, по всей позиции на горе св. Николая рылись и углублялись ложементы, а грунт был тяжелый. Ночью было хорошо слышно, что и турки интенсивно окапывались. Киснемский вспоминал, что они целый день ничего не ели, «но не были голодны вследствие сильного потрясения бывшим боем»39. 10 августа на рассвете грянул первый пушечный выстрел и началась частая ружейная перестрелка. Турки в тот день установили орудия на Лысой горе, обойдя шипкинскую позицию с трех сторон. Оставался свободным один только путь на Габрово. Ночь с 10 на 11 августа опять прошла в усиленных работах по рытью укреплений. Было получено известие, что генерал Радецкий и 4-я Стрелковая бригада идут на выручку.
11 августа с 4 часов утра турки открыли артиллерийский и ружейный огонь по всей линии атаки. Турецкие горнисты всё время трубили сигнал «наступление». С 12 часов турки усилили свои войска, а измученные восьмичасовым боем защитники Шипки уже с трудом сдерживали напор свежих сил неприятеля. Офицер 3-й дружины «Ю.» прекрасно передал атмосферу того незабываемого дня: «Все защищавшие, как солдаты, так и офицеры, составляли одно общее существо, которое жило чувствами и думами всех. Ничто так не сближает людей, как общие интересы во имя великой идеи. А в эту-то минуту — какая объединяющая идея, какое объединяющее чувство! Всем больно, тяжело, душно, что-то жжет сердце, а сердце не ты, не твое "я", а Шипка, а за Шипкой Россия. Мысль расставаться с Шипкой, облитой уже русской кровью, видевшей не одну, а сотню геройских мученических смертей русского солдата, кажется невозможной»40.
«Страшная минута быстро шла к нам навстречу. На батареях, лежащих над нами, происходит что-то непонятное, страшное. Орудия молчат, ружейных выстрелов не слышно, солдаты суетятся, бегают,
38 Ю. Тяжелые дни на Шипке. Воспоминания болгарского ополченца // СВР. СПб., 1878. Т. 1. С. 132.
39 Киснемский Г. П. Шипкинский перевал. С. 505.
40 Ю. Тяжелые дни на Шипке. С. 123.
а над всем этим разносится очень часто и громко: "Ала, ала". Болгары пугливо посматривают на батарею.»41, — вспоминал «Ю.». Де-прерадович привел рассказ командира 3-й дружины штабс-капитана К. Б. Чиляева о том, как в критический момент невольный панический страх сообщился ополченцам, находившимся в ложементах, и для того, чтобы их ободрить, он запел «Шуми, Марица окровавлена!» «Болгары подхватили любимый мотив, успокоились, и ни один не
42
оставил своего места»42.
Отряд почти окружен, снарядов нет, патроны на исходе. А подкрепление всё не идет. Горсть сражавшихся до того поредела, что в некоторых местах один человек оборонял пространство в 20 шагов и более43. Штабс-капитан Поликарпов писал: «Неужели всё пропало?! В грозном ожидании, со страшной решимостью вступить с поднятыми банниками в рукопашный бой, батарея, остатки пехоты с ружьями на руку простояли, ожидая смерти, минут пять». Но к 18 часам прибыл авангард 16-го стрелкового батальона во главе с генералом Радецким. «И под звуки громкого, бесконечного, подхваченного всей позицией "Ура!" начинается штыковая потеха — русский бой!!! Нашего нравственного состояния нельзя себе представить. Страшные муки, отчаяние, за минуту до того наполнявшие души, страшные потери, труды — всё забыто, и одно только отрадное чувство победы, бесконечного довольства наполнило все наши сердца!»44 — с воодушевлением вспоминал Поликарпов.
Обратимся теперь к тем причинам, из-за которых помощь так долго не приходила к защитникам Шипки.
Генерал Радецкий, получив 7 августа одновременно два сообщения: одно с Шипки о том, что у г. Казанлыка показались значительные силы турок, и второе — от генерал-майора Е. И. Борейши, командира 1-й бригады 9-й пехотной дивизии, начальника Еленского отряда, о приближении главных сил Сулеймана-паши к Хаинкиойскому перевалу, срочно выступил с 4-й стрелковой бригадой к Елене. 2-я бригада 14-й пехотной дивизии, расположенная у с. Лясковец близ Тырно-во, также была поднята в ночь с 7 на 8 августа по приказу идти на Златарицу. Командир Подольского полка полковник М. Л. Духонин
41 Там же.
42 Депрерадович Ф. М. Из воспоминаний. С. 193.
43 Скварковский. Боевая хроника. С. 68.
44 Поликарпов И. С. О действиях полевой артиллерии на Шипке. С. 711-712.
(1837-1895) сообщал, что всё селение сразу же всполошилось. Больших усилий стоило успокоить жителей. При этом им указывалось, что если и появятся башибузуки, то следует думать не о бегстве, а о том, чтобы «с оружием в руках (которое у каждого хранилось скрытно в погребах) отстаивать свое село и родину». Болгарам разъяснили, что у них каждый дом — крепость, и «врагу придется овладевать последовательно каждым домом, что стыдно думать о бегстве, а лучше вооружиться и помогать русским». Им дали советы, как защищаться, и предложили старшинам выбрать «гайдуков для начальствования волонтерами». Но, несмотря на все советы, «население несколько успокоилось только потому, что полковые тяжести (обозы. — М. Ф.) оставались в Лясковце»45, — констатировал Духонин.
В Елене выяснилось, что донесение Борейши содержало ошибочные сведения, и 9 августа стрелки возвратились в Тырново, сделав более 50 верст по жаре. Им был необходим отдых, поэтому поход на Шипку был назначен на 5 час. утра 10 августа. Подольцы также возвратились в Лясковец 9 августа, чтобы на следующий день выступить через Тырново к Шипке (68 верст).
10 августа жара на солнце доходила до 45 градусов. До Дряново было более 40 случаев солнечного удара (шесть — с летальным исходом; покойников передавали болгарским священникам и, не останавливаясь, двигались дальше). Пекло, бесконечные подъемы, да к тому же «пыль стояла местами словно туман, без всякого движения»46. Стрелки шли тяжело. Полковник Н. П. Ралгин (1848-?), состоявший при Донском казачьем № 23 полку, свидетельствовал, что от спешного марша к Елене и обратно обувь стрелков пришла в совершенную негодность, и близ г. Дрянова у многих воинов «ноги опухли так, что, несмотря на частые отдыхи и привалы, они положительно не могли следовать далее, окончательно выбившись из сил»47.
За с. Дебелец открылась поразительная картина, вспоминал полковник Л. Н. Соболев (1844-1913). «Всё шоссе было покрыто бегущими из-за Балкан болгарами; тут были десятки тысяч народа. Видя идущее войско, беженцы сходили с дороги и становились по обе ее
45 [Духонин М. Л..] Пять месяцев на Шипке в 1877 г. (Из дневника офицера Подольского пехотного полка) // ВС. 1883. Т. 150. № 4. С. 289-290.
46 Соболев Л. Н. Выручка Шипкинского перевала. Из воспоминаний очевидца // СВР. СПб., 1879. Т. 1. С. 214.
47 Р[алгин Н. П.]. Шипка с 7 августа по 28 декабря 1877 г. Воспоминания Казачьего полка // СВР. Т. 1. С. 139.
стороны шпалерами. Особенно много было женщин и детей. Чувствуя, что это войско идет спасать Габрово и Шипку, болгары с благоговением встречали его. Большая часть из них творила крестное знамение, многие крестили нас, многие плакали и выражали громко пожелание всего хорошего. Многие становились на колени». Полковник, потрясенный до глубины души увиденным, рассуждал: «Это было переселение народов. Война принимала ужасающие размеры. Истребление целых областей сопровождало ее. Это что-то небывалое в новой истории, напоминающее войны, которые вели народы в эпоху переселения, напоминающее отчасти Крестовые походы. Какая-то стихийная сила управляла событиями этой Великой войны. Народные страсти овладевали целыми областями, ужасы самой истребительной войны доходили до небывалых зверств. Паника распространялась до ужасающих размеров. Иначе и не могло быть, ибо то была война не политическая, а религиозно-племенная.»48.
В Дрянове собрали подводы, на которые посадили наиболее уставших стрелков. На одном из привалов у Генчовцы-хана полковник Соболев, наблюдая за солдатами и болгарами, столпившимися у ключа с водой, удивлялся замечательной способности солдат объясняться с местным населением. То, что они хорошо понимали язык болгар, а многие даже хорошо говорили, являлось следствием близости родственных языков, но ведь они и с турками изъяснялись, хотя и при помощи мимики, однако понимали суть. Соболев отмечал, что русский солдат «относился к болгарам покровительственно, даже несколько свысока, часто безжалостно над ними посмеиваясь». Полковник считал, что солдаты были несравненно добродушнее болгар, чем те и пользовались. «Зато, когда наш заметит, что болгарин его надувает, этому последнему плохо приходится. Обругав его "проклятым жидом", солдат обыкновенно закатывает ему затрещину. И это делается без всякой злобы, без желания нанести ему вред, а как должное, заслуженное»49, — писал Соболев.
До Габрово оставалось еще 15 верст. «Впереди ехал Радецкий со свитой, сзади — войска, а по бокам, как шпалерами с той или другой стороны, а где место дозволяло — и с двух сторон, стояли беженцы. Те же рыдания, те же мольбы и благословения»50, — вспоминал ге-
48 Соболев Л. Н. Выручка Шипкинского перевала. С. 209.
49 Там же. С. 212.
50 Анучин Д. Г. Тырнов и Шипка в июле и августе 1877 г. Из походных воспоминаний // Вестник Европы. 1893. Кн. 11. С. 18.
нерал-майор Д. Г. Анучин (1833-1900), помощник князя Черкасского. Решено было взять дополнительные подводы для подвоза оружия и отставших солдат. «Я сам видел, как безропотно повиновались болгары приказанию, немедленно выворачивали из арб весь скарб на землю и шли запрягать волов»51, — свидетельствовал Анучин.
В Габрово Радецкий и его свита въехали в 9 час. вечера. «Довольно богатый город представлял в эту ночь ужасающее зрелище». 9 августа в городе возникла паника, которую с трудом удалось успокоить, но все жители были готовы в любую минуту бежать отсюда. Масса раненных русских и болгар-ополченцев наполнила город. Капитан Маслов, убеждая жителей не волноваться, «распорядился поставить в многолюдной части города хор военной музыки. Марш, наигрываемый этим хором, сливался с гулом выстрелов, которые доносились с Балкан, занятых нашими и турками»52, — делился своими впечатлениями полковник Соболев.
Рано утром 11 августа с Шипки в Габрово приехал генерал Де-рожинский, который сообщил о состоянии дел на горе св. Николая, а также добавил, что «люди давно уже ничего не ели и не могли утолить жажду, доступы к фонтанам обстреливались, и буквально каждый глоток воды стоил человеческих жертв»53. Полковник Соболев по докладу генерала воскликнул: «Небывалая, геройская защита перевала 9 числа выказала необычайную стойкость Орловского полка и молодого Болгарского ополчения. Тут, на высях Балкан, болгары побратались с русскими войсками»54.
Генерал Радецкий, видя, что подъем на гору был крутой и тяжелый, приказал посадить стрелков на лошадей, стоявших вместе с войсковым обозом. Садились по двое на одного коня. Атака подоспевших стрелков была «бешеная, это единственное подходящее выражение для силы наступления. Турки, не ожидавшие такого оборота дела и ошеломленные таким страшным натиском, в панике, увлекая за собой еще не расстроенные свои части, беспорядочно кинулись назад, смяли свой резерв, и затем всё обратилось даже не в отступление, а в бегство», — свидетельствовал полковник Ралгин и добавлял, что стрелки даже казаков «поразили», так как те видели их в походе — еле передвигавших ноги, подвозимых на подводах в
51 Там же. С. 19.
52 Соболев Л. Н. Выручка Шипкинского перевала. С. 212-213.
53 Анучин Д. Г. Тырнов и Шипка. С. 23.
54 Соболев Л. Н. Выручка Шипкинского перевала. С. 215.
Габрово, а в натиске это были «черти, а не люди», говорили русские, «это кара-аскер и шайтаны», говорили турки55. В ночь с 11 на 12 августа произошло затмение Луны, что было расценено всеми как добрый знак.
Во второй половине дня 11 августа генерал Кренке, разболевшись от непосильных в его возрасте трудов, был вынужден выехать в Габрово. Пришедшего капитана Маслова генерал просил снарядить подводы с бочками и отправить воду на Шипку, что было сразу же исполнено56. Полковник Соболев вспоминал, что вечером на позицию подоспели габровские болгары, привезшие воду, 50 ведер местного красного вина и табаку. «Увидав это, генерал Столетов как бы шепотом заметил: "Это очень хорошо, знаете. Мы, знаете, посылали за водою всё равно что на расстреляние!"»57 В телеграмме, отправленной 11 августа в 8 час. 5 мин. пополудни из Габрово в Горный Студень (Горна Студена), где находилась Главная квартира главнокомандующего, сообщалось, что город Габрово прислал 80 пар волов для подъема орудий и других тяжестей, что 12 августа «1000 человек понесут воду»58.
На рассвете 12 августа генерал Кренке вместе с капитаном Масловым и командиром формировавшейся в Габрово 9-й дружины Болгарского ополчения подполковником Львовым разработали принципы правильной и регулярной доставки воды на Шипку. Бочки из-под вина и кувшины были собраны в Габрово. Маслов «сформировал 12 смен подвод», а Львов из своей дружины «нарядил 12 смен по 15 человек»59.
Генерал Анучин, возвращаясь 12 августа с Шипки в Габрово, по дороге встречал массу болгар, которые взбирались на гору с водой. Но генералу показалось, что хотя усердия было много, но общего руководства недоставало, поэтому в городе, при помощи капитана Маслова и «почтенных болгар, членов городского совета», он немедленно организовал, по его словам, следующую помощь отряду: было собрано 100 носилок с 400 носильщиками за известную плату из сумм Гражданского ведомства; «1000 человек болгар с водой в кувшинах,
55 Р[алгин Н. П.]. Шипка с 7 августа. С. 148.
56 Кренке В. Д. Шипка в 1877 г. (Отрывок из воспоминаний) // ИВ. 1883. Т. 11. № 2. С. 373.
57 Соболев Л. Н. Выручка Шипкинского перевала. С. 230.
58 СМ. Вып. 36. С. 218.
59 Кренке В. Д. Шипка в 1877 г. С. 374.
ведрах и бочках на ослах и телегах». Кроме того, городской совет от себя послал 50 ведер водки60.
Корреспондент петербургской газеты «Новое время» сообщал читателям, что с 12 августа более тысячи болгар из окрестных сел и из Габрово развозят воду по позициям. «Много лошадей у них убито, некоторые ранены сами, но это не охладило их усердия»61. Известный дипломат Н. П. Игнатьев делился со своей супругой (в письме от 14 августа 1877 г.) сведениями, полученными от военного корреспондента американской газеты «Daily-News» Я. А. Мак-Гахана. Тот пробыл на Шипке 12 августа с 5 до 19 часов и пребывал «положительно в восторге от наших солдатиков, а равно хвалит болгар». «При нем до 1 тыс. жителей и мальчиков габровских разносили под градом пуль воду нашим войскам и даже застрельщикам передовой цепи, а также уносили раненых с полным самоотвержением»62, — сообщал Игнатьев.
Однако ситуация с обеспечением войск водой была отнюдь не такая радужная, как описывалась в корреспонденциях военных журналистов. Так, из письма генерал-майора Петрушевского, назначенного командовать 14-й пехотной дивизией после ранения генерал-майора М. И. Драгомирова, следует, что по своим размерам помощь, оказываемая жителями Габрово и его окрестностей в подвозе воды, «относительно величины отряда была весьма незначительна и распределялась очень неравномерно». «Больше всех пользовались водой части, стоявшие сзади, а до передних позиций: Николая, Волынской горки, Круглой батареи она почти не доходила. Во-первых, потому, что ее на пути расхватывали, а во-вторых, потому, что возчики избегали заходить в те места, так как путь туда сильно обстреливался»63, — писал Петрушевский. Сражавшиеся могли набирать воду только ночью, с прекращением боя.
12 августа с раннего утра шипкинская позиция снова подверглась нападению турок с трех сторон. «Атаки эти были чрезвычайно настойчивы и сопровождались самым адским огнем»64, — телеграфировал ге-
60 Анучин Д. Г. Тырнов и Шипка. С. 40.
61 Русские ведомости. 1877. № 227. С. 3.
62 Освобождение Болгарии от турецкого ига. М., 1964. Т. 2. С. 235-236.
63 Письмо начальника 14-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Петрушевского генералу от инфантерии Радецкому от 31 января 1880 г. № 511, г. Кишинев // СМ. СПб., 1898. Вып. 5. С. 143.
64 СМ. Вып. 36. С. 249.
нерал Радецкий главнокомандующему. Положение защитников улучшилось с прибытием утром 12 августа Подольского и Житомирского пехотных полков, и тем не менее за турками оставалось двукратное превосходство, и они продолжали штурмовать Шипку еще три дня. В телеграмме, отправленной главнокомандующему 13 августа в 5 час. 55 мин. утра, Радецкий докладывал о больших людских потерях, о невозможности сменять части во время боя, поскольку «войска утомлены от недостатка в горячей пище и особенно в воде»65.
Впрочем, не все болгары, поднимавшиеся с водой на Шипку, были настроены альтруистически. Полковник Липинский, командир Брянского пехотного полка, 15 августа отправил в Габрово четырех задержанных болгар, которые собирали турецкое оружие, патроны и ценные вещи. В связи с этим полковник посоветовал капитану Мас-лову предложить местным жителям прислать людей для зарытия трупов турок, которые во множестве валялись по оврагам66. Необходимо заметить, что войска, стоявшие на Шипке, сами старались вовремя убирать тела, которые из-за жары угрожали санитарной обстановке. Так, из рапорта Липинского генералу Радецкому от 21 августа 1877 г. следует, что четыре роты в течение двух дней очищали лес в районе сражения Брянского полка 11 августа и закопали более 500 убитых турок. Капитан Маслов также ежедневно присылал до 400 болгар, которые к 19 августа справились с этой задачей67.
Турки определяли свои потери за все шесть дней боев в 6411 чел., что составляло 28%; русский отряд потерял двух генералов (Деро-жинский был убит, Драгомиров тяжело ранен), 120 штабс- и обер-офицеров и 3512 нижних чинов, или 13,36% личного состава68.
В нашем исследовании мы специально уделили много внимания вопросу о снабжении защитников шипкинской позиции водой во время августовских боев, ибо в историографии распространено мнение о том, что с первых дней сражения болгары сами, по собственному почину, добровольно и бесстрашно носили воду на позицию, и эта форма помощи была «особенно героической и неизмеримой»69. Как правило,
65 Там же. С. 277.
66 Там же. С. 346.
67 Там же. С. 583.
68 Дружинин К. И. Русско-турецкая война // История русской армии и флота. М., 1913. Т. 11. С. 89.
69 Хаджиниколов В. Икономическата помощ, оказана от българското население на руските войски през руско-турската война от 1877-1878 г. //
авторы соответствующих трудов ограничивались только газетными корреспонденциями, которые были наполнены яркими впечатлениями, полученными журналистами именно 12 августа. В них конкретные реалии приобретали обобщенный характер, распространяясь на всё шестидневное сражение. Опубликованные документы и свидетельства офицеров, вводимые нами в научный оборот, убедительно опровергают этот весьма устойчивый миф.
17 августа 1877 г. на Шипку приехал начальник штаба армии генерал-адъютант Непокойчицкий, обошел всю позицию, передал «спасибо» главнокомандующего и приказал генералу Радецкому оставаться в оборонительном положении. Началось беспримерное 5-месячное «шипкинское сидение», а всей России стали известны его лаконичные телеграммы: «На Шипке всё спокойно». Героическая защита Шипки завершилась благодаря проведению блестящей операции Шипка-Шейново 27-28 декабря 1877 г., в результате которой сдалась турецкая армия Вессель-паши.
Итак, болгарское население Габрово с радостью принимало русские войска, которые несли ему освобождение от власти турецкой администрации, от унизительного состояния «райи», от вечного и постоянного страха за свою жизнь и жизнь близких людей, за сохранность своего имущества. Но, получив свободу, болгары не избавились от подсознательного страха перед турками, о чем ярко свидетельствовала паника в Габрово, которая имела место 9 августа 1877 г.
Русские нередко обращались к болгарам за помощью, но не на всякий призыв те откликались. Так, на строительные работы (прежде всего дороги от Габрово на Шипкинский перевал), которые практически не оплачивались (только выдавался, как мы помним, хлеб), болгары шли неохотно и постоянно с них убегали: над ними уже не довлел страх, а понятие о гражданском долге в своем отечестве им еще было чуждо. Совсем иная картина была за Балканами. Дороги к высотам, которые занимали турецкие войска, противостоявшие защитникам Шипки, укрепления на них, ложементы, землянки, блиндажи были построены болгарами отменно и качественно.
Освобождението на България от турско иго. 1878-1958. София, 1958. С. 301; см. также: Барбасов А. П. Шипка — символ русско-болгарского братства // 100-летие освобождения Болгарии от османского ига. 18781978. М., 1978. С. 200; Улунян А. А. Россия и освобождение Болгарии от турецкого ига. М., 1994. С. 136; Косев К., Дойнов С. От Шипка и Плевен до Сан Стефано и Берлин. София, 2007. С. 263.
Ситуация с беженцами наглядно показала, что избавление от турецкого господства должно еще произойти на уровне сознания болгарского народа. Психология «райи» постоянно проявлялась в несоблюдении тех морально-нравственных принципов, которые были присущи христианам, проживавшим в странах, где их духовные ценности и вера веками не попирались. Индифферентность болгар-беженцев к своим страждущим соотечественникам, детям во время преодоления Шипкинского перевала резко контрастировала с отзывчивостью и милосердием русских солдат и офицеров.
Доблесть и самоотверженность русских войск и Болгарского ополчения, отстоявших в августовских боях Шипкинский перевал, спасли Габровский край от неистовств турок, черкесов и башибузуков. Героическое «шипкинское сидение» солдат и офицеров явилось надежным щитом, благодаря которому болгарское население спокойно жило, ремесло и торговля развивались и процветали, жители богатели, а после победы над турецкой армией Вессель-паши болгары Габрово навсегда избавились от страха нашествия турок или налетов черкесов.
Источники и литература
Анучин Д. Г. Тырнов и Шипка в июле и августе 1877 г. Из походных воспоминаний // Вестник Европы. 1893. Кн. 11. С. 5-46.
Барбасов А. П. Шипка — символ русско-болгарского братства // 100-летие освобождения Болгарии от османского ига. 1878-1978. М.: Наука, 1978. С. 191-202.
Вырыпаев Н. Шесть месяцев на Шипке (посвящается защитникам Шипки). СПб., 1884. 128 с.
Депрерадович Ф. М. Из воспоминаний о русско-турецкой войне 1877-1878 гг. бывшего командира 1-й бригады Болгарского ополчения полковника де-Прерадовича. СПб., 1881. 364 с.
Дружинин К. И. Русско-турецкая война // История русской армии и флота. М., 1913. Т. 11. 175 с.
[Духонин М. Л..] Пять месяцев на Шипке в 1877 г. (Из дневника офицера Подольского пехотного полка) // Военный сборник. 1883. Т. 150. № 4. С. 289-299.
Киснемский Г. П. О помещениях русского гарнизона на Шипкинском перевале // Военный сборник. 1881. Т. 141. № 10. С. 377-381.
Киснемский Г. П. Шипкинский перевал // Артиллерийский журнал. 1880. № 2. С. 147-181.
Косев К., Дойнов С. От Шипка и Плевен до Сан Стефано и Берлин. София: Академично издателство «Проф. Марин Дринов», 2007. 410 с.
Кренке В. Д. Шипка в 1877 г. (Отрывок из воспоминаний генерал-лейтенанта В. Д. Кренке) // Исторический вестник. 1883. Т. XI. № 1. С. 110-128.
Мацкевич Н. Гвардейский отряд почетного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877-1878 гг. Варшава, 1880. XII, 288, 68 с.
Ночное нападение на г. Бэрдак. 5-го июля 1877 г. // Сборник военных рассказов, составленных офицерами — участниками войны 1877-1878 гг. СПб., 1879. Т. 5. С. 434-441.
Освобождение Болгарии от турецкого ига. М.: Наука, 1964. Т. 2. 646 с.
Поликарпов И. С. О действиях полевой артиллерии на Шипке с 5 июля по 15 августа 1877 г. // Артиллерийский журнал. 1879. № 6. С. 689-720.
Р[алгин Н. П.]. Шипка с 7 августа по 28 декабря 1877 г. Воспоминания Казачьего полка // Сборник военных рассказов, составленных офицерами — участниками войны 1877-1878 гг. СПб., 1879. Т. 1. С. 135-201.
Скварковский. Боевая хроника 36-го пехотного Орловского полка за 1877-1878 г. // Сборник материалов по русско-турецкой войне 18771878 гг. на Балканском полуострове. СПб., 1902. Вып. 10. С. 26-110.
Соболев Л. H. Выручка Шипкинского перевала. Из воспоминаний очевидца // Сборник военных рассказов, составленных офицерами — участниками войны 1877-1878 гг. СПб., 1879. Т. 1. С. 202-234.
Улунян А. А. Россия и освобождение Болгарии от турецкого ига. М., 1994. 214 с.
Хаджиниколов В. Икономическата помощ, оказана от българското население на руските войски през руско-турската война от 1877-1878 г. // Освобождението на България от турско иго. 1878-1958. София: Българ-ската комунистическа партия, 1958. С. 256-307.
References
Anuchin, D. G. "Tyrnov i Shipka v iiule i avguste 1877 g. Iz pokhodnykh vospominanii." Vestnik Evropy, kn. 11, 1893, s. 5-46.
Barbasov, A. P. "Shipka — simvol russko-bolgarskogo bratstva." 100-letie osvobozhdeniia Bolgarii ot osmanskogo iga. 1878-1978, Moscow: Nauka, 1978, s. 191-202.
Depreradovich, F. M. Iz vospominanii o russko-turetskoi voine 1877-1878 gg. byvshego komandira 1-i brigady Bolgarskogo opolcheniia polkovnika de-Preradovicha. Saint Petersburg, 1881, 364 s.
Druzhinin, K. I. "Russko-turetskaia voína." Istoriia russkoi armii i flota, t. 11, Moscow, 1913, 175 s.
[Duhonin, M. L.] "Piat' mesiatsev na SHipke v 1877 g. (Iz dnevnika ofitsera Podol'skogo pekhotnogo polka)." Voennyi sbornik, t. 150, no. 4, 1883, s. 289-299.
Khadzhinikolov, V. "Ikonomicheskata pomosht, okazana ot bülgarskoto nasele-nie na ruskite voíski prez rusko-turskata voína ot 1877-1878 g." Osvobozhdenieto na Bülgariia ot tursko igo. 1878-1958, Sofiia: Bülgarskata komunisticheska partiia, 1958, s. 256-307.
Kisnemskií, G. P. "O pomeshcheniiakh russkogo garnizona na SHipkinskom pe-revale." Voennyj sbornik, t. 141, no 10, 1881, s. 377-381.
Kisnemskií, G. P. "SHipkinskií pereval."Artilleriiskii zhurnal, no 2, 1880, s. 147-181.
Kosev, K., Doínov, S. Ot Shipka i Pleven do San Stefano i Berlin. Sofiia: Akademi-chno izdatelstvo "Prof. Marin Drinov", 2007, 410 s.
Krenke, V. D. "Shipka v 1877 g. (Otryvok iz vospominanií general-leítenanta V. D. Krenke)." Istoricheskii vestnik, t. XI, no. 1, 1883, s. 110-128.
Matskevich, N. Gvardeiskii otriad pochetnogo konvoia Ego Velichestva v turetskuTu voinu 1877-1878 gg. Varshava, 1880, XII, 288, 68 s.
"Nochnoe napadenie na g. Berdak. 5-go iiulia 1877 g." Sbornik voennykh rasska-zov, sostavlennykh ofitserami-uchastnikami voiny 1877-1878 gg., t. 5, Saint Petersburg, 1879, s. 434-441.
Osvobozhdenie Bolgarii ot turetskogo iga. t. 2, Moscow: Nauka, 1964, 646 s.
Polikarpov, I. S. "O deístviiakh polevoí artillerii na SHipke s 5 iiulia po 15 avgusta 1877 g." Artilleriiskii zhurnal, no. 6, 1879, s. 689-720.
R[algin, N. P.]. "Shipka s 7 avgusta po 28 dekabria 1877 g. Vospominaniia Kazach'ego polka." Sbornik voennykh rasskazov, sostavlennykh ofitserami-uchastnikami voiny 1877-1878 gg, t. 1, Saint Petersburg, 1879, s. 135-201.
Skvarkovskií. "Boevaia khronika 36-go pekhotnogo Orlovskogo polka za 18771878 g." Sbornik materialov po russko-turetskoi voine 1877-1878 gg. na Balkanskom poluostrove, vyp. 10, Saint Petersburg, 1902, s. 26-110.
Sobolev, L. H. "Vyruchka SHipkinskogo perevala. Iz vospominanií ochevidtsa." Sbornik voennykh rasskazov, sostavlennykh ofitserami-uchastnikami voiny 1877-1878 gg., t. 1, Saint Petersburg, 1879, s. 202-234.
Ulunian, A. A. Rossiia i osvobozhdenie Bolgarii ot turetskogo iga. Moscow, 1994, 214 s.
Vyrypaev, N. SHest' mesiatsev na SHipke (posviashchaetsia zashchitnikam SHip-ki). Saint Petersburg, 1884, 128 s.
Marina M. Frolova Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
Shipka (July-August 1877): Russians and Bulgarians (as remembered by participants in the Russo-Turkish War)
This article puts into scrutiny the events of the Russo-Turkish War of 18771878 — the takeover of the Russian troops of the Shipka pass and its heroic defense in August 1877 — through imagology. It allows to shed a new light on many facets in the relationship of Russian soldiers with the Bulgarian population of Gabrovo thanks. A significant corpus of published memoirs of the participants of the Russo-Turkish War of 1877-1878 is analyzed, as well as official documents. The Bulgarians joyfully greeted their liberators from Turkish rule, they tried to be useful, but at the same time to avoid participation in the construction of the road (from Gabrovo to Shipka), because they were not paid for this work. Russian soldiers shared food and water with refugees from the Transbalkan Bulgaria, passing through Shipka, and Russian doctors provided medical assistance for the refugees. The intensity of the August battles on Shipka is transmitted through the feelings and experiences of the defenders. The myth that from the very beginning of the fighting (from August, 9th), the Bulgarians on their own initiative, voluntarily carried water to the position is dispelled. It is shown that the water supply was organized by Russian officers only from August, 12th, and the Bulgarians were paid for this, as they were paid for carrying the wounded from Shipka. The courage and heroism of the Russian troops and the Bulgarian militia saved Gabrovo region from the raves of the Turks, Circassians and Bashi-bazouks. Keywords: Russo-Turkish War of1877-1878, Bulgarians of Gabrovo, Shipka, F. F. Radetsky, V. F. Derozhinsky, N. G. Stoletov.
