CC BY
68
и сам себе не верит. Проблемы эти достигли такого уровня сложности и неразрешимости, что иначе как предельным напряжением сил уже не могут быть решены. Но предельные основания - это область религии, следовательно, только ею эти проблемы и разрешимы. Поэтому, мысля чисто рационально, необходимо обращение к религии, как бы непривычно для рационального сознания это ни звучало. В конце концов, что теряет заплутавший мир, обращаясь к возможностям религии: ведь иные средства практически исчерпаны! Давайте же обратимся к этим возможностям, тем более что, как показывает исторический опыт (который, правда, ничему не учит человека), в предельно трудных условиях именно религиозная реальность становится определяющей.
Литература
1. Бенедикт XVI, Верховный Понтифик. Энциклика Caritas in Veritate. - M.: НО Изд-во Францисканцев.
2. Олбрайт М. Религия и мировая политика. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2007.
3. Послание Предстоятелей Православных Церквей. Фанар. 12 октября 2008 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.pravoslavie.ru/news/27880.htm
4. Руководство Евросоюза заявило о готовности к более тесному диалогу с религиозными организациями [Электронный ресурс]: Православие и мир. 2010. 21 июля. URL: http://www.pravmir.ru/rukovodstvo-evrosoyuza-zayavilo-o-gotovnosti-k-bolee-tesnomu-dialogu-s-religioznymi-organizaciyami/
«Век глобализации», М., 2013 г., № 1, с. 47-58.
А. Кузнецов,
востоковед
ШИИТСКО-СУННИТСКИЙ ДИАЛОГ
В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ НЕКОТОРЫХ
ИРАНСКИХ БОГОСЛОВОВ
Шиитско-суннитские межрелигиозные разногласия возникли еще в первом веке хиджры (VII в. н.э.). Шиитами (шийа Али) провозгласила себя группа сторонников четвертого халифа Али, исламского государственного деятеля, поэта и богослова, приходившегося двоюродным братом и зятем Пророку Мухаммаду. Соперничество Али с партией мунафиков (лицемеров), представлявших интересы ряда недавно принявших ислам бедуинских кланов, повлекло за собой его поражение и гибель в 661 г.1 В дальнейшем шииты раскололись на ряд общин и религиозных направлений,
крупнейшим из которых являются шииты-двенадцатиричники (исна'ашариты), составляющие большинство населения Ирана, Ирака, Азербайджана и Бахрейна, а также значительные общины в Ливане, Афганистане, Пакистане и Индии. Основой их религиозного учения является доктрина Имамата, согласно которой, после смерти Пророка Мухаммада право толкования Корана и руководства исламской уммой перешло к потомкам Имама Али (амир аль-муминин, эмир правоверных), двенадцати Имамам, наделенным особой божественной миссией - валайатом. Последний из двенадцати Имамов Мухаммед ибн Хасан аль-Махди в начале Х в. н. э. будто бы не умер, а ушел в великое сокрытие (гайбат аль-кубра). В конце истории он вернется с эсхатологической миссией на землю, чтобы покарать грешников и наполнить мир «гармонией и справедливостью, как сейчас он наполнен насилием и угнетением»2.
В суннитском теологическом мейнстриме за шиитами укрепился термин «рафидитов» (отступников). Многие суннитские улемы приводят против шиитов следующие аргументы, подтверждающие «ересь» последних. Во-первых, шииты «обожествляют» Имама Али. Во-вторых, они считают, что пророческое вдохновение (вахи) было присуще и его жене, дочери Пророка Фа-тиме Захре, после завершения цикла пророчества (Мухаммад считается последним великим пророком, «печатью пророчества», хатым аль-анбийа). В-третьих, шииты подвергают публичному поруганию соратников Пророка - трех первых халифов: Абу Бакра, Омара и Османа. В-четвертых, они считают Имамов (вали) по статусу равными пророкам. В-пятых, полагают, что халиф Омар скрыл от уммы часть содержания Корана и мусульмане получат Священную Книгу в полном варианте только после прихода Махди. В-шестых, отказывают в статусе членов дома Пророка (ахль уль-байт) женам Мухаммада, особенно Аише3. В сфере исламского права (шариата) никаких серьезных расхождений между суннитами и шиитами не существует.
Политические отношения между приверженцами шиитской и суннитской конфессий не всегда развивались мирно на протяжении мусульманской истории. В то же время необходимо признать, что шиитско-суннитское соперничество было обусловлено главным образом не богословскими, а политическими причинами. В эпоху Аббасидов (750-945) периоды преследования, наиболее сильное из которых произошло в правление халифа Мутаваккиля (847-861), чередовались со спокойными отношениями между
конфессиями. Репрессии против шиитов обусловливались борьбой за власть в халифате, когда некоторые руководители многочисленных восстаний выступали от имени Алидов, т.е. потомков Имама Али. В шиитской агиографии содержатся сведения об отравлениях и тайных убийствах некоторых Имамов Аббасидами, но другие исторические источники это не подтверждают. Известен случай, когда халиф Мамун хотел передать престол девятому Имаму Али Резе, однако этот план сорвался из-за скоропостижной смерти последнего4. В правление династии Буидов (945-1055), исповедовавших умеренный шиизм, сунниты и шииты располагали равными правами. Сельджукиды (Х1-ХП вв.) покровительствовали суннитам, но не вели религиозных гонений. Инициаторами антисельджукского сопротивления в Иране и Сирии выступали не исна'ашариты, проявлявшие политическую пассивность, а шииты-семиричники (исмаилиты)5.
В XIII в. после монгольского завоевания Ирана и Ирака и крушения халифата Аббасидов шииты на короткое время получили преимущество, так как монгольские завоеватели не сомневались в их лояльности и предпочитали их враждебно настроенным суннитам. Однако после принятия монгольскими государями из династии Хулагуидов ислама в суннитской версии привилегированная ситуация шиитов сошла на нет. Обострение шиитско-суннитского соперничества в ХУ1-ХУ11 вв. было связано с геополитическими причинами, и прежде всего с борьбой между Османской империей и Сефевидским государством за господство на Ближнем Востоке и в Закавказье. В этот период произошли массовые этнические чистки и перемещения населения, когда значительное число суннитов из Ирана мигрировало в пределы Османского государства, а шииты-алевиты из Турции переселялись в Иран. В Османской империи отмечались случаи религиозных гонений на шиитов6.
По мере раздела сфер влияния между турками и иранцами острота межконфессиональных противоречий притуплялась. Это нашло выражение, в частности, в деятельности Надир-шаха Аф-шара (1732-1747). Этому правителю Ирана, пользовавшемуся репутацией жестокого деспота и завоевателя, удалось отнять у Турции значительные территории в Закавказье и Месопотамии. Чтобы привлечь новых суннитских подданных, Надир-шах инициировал межконфессиональный диалог, предложив рассматривать шиизм в качестве джафаритского мазхаба в исламе наряду с четырьмя другими мазхабами - ханифитским, маликитским, хан-
балитским и шафиитским7. В XIX в. и первой половине XX в. шиитско-суннитские противоречия превратились главным образом в теологические споры, не носили острого характера и политической окраски.
Политизация межконфессиональных противоречий в исламе в конце XX в. связана с несколькими факторами. Во-первых, произошла исламская революция в Иране. Доктрины политического шиизма и экспорта исламской революции были нацелены прежде всего против светского баасистского режима Саддама Хусейна в Ираке и консервативных монархий Персидского залива. Французский исламовед Жиль Кеппель провел различие между двумя фундаментализмами: шиитским и суннитским. По его мнению, «если шиитский фундаментализм Хомейни носил ярко выраженный революционный характер, то суннитский фундаментализм был охранительно-консервативным, хотя и окрашенным в ярко-зеленый цвет»8.
Во-вторых, Иран после революции 1979 г. становится главным геополитическим противником США в регионах Ближнего и Среднего Востока. Это обусловило массированную американскую поддержку режима Саддама Хусейна в период ирано-иракской войны 1980-1988 гг. и усиление стратегического партнерства с Саудовской Аравией и другими странами ССАГПЗ. Помимо военной помощи осуществлялись и интеллектуальные наработки с целью разрушения единства исламской уммы, провоцирования шиитско-суннитских противоречий.
В-третьих, саудовская элита, обеспокоенная возможностью проникновения революционных идей из Ирана, развернула широкую экспансию ваххабитской доктрины и стала усиливать свое политическое влияние в исламском мире через сеть фондов и медресе. Прежде всего в арабских государствах, но также в Пакистане, Афганистане, Малайзии, Индонезии, некоторых странах Африки.
В 90-е годы накал ирано-саудовских противоречий несколько ослабел. Причиной этому стало то, что главным врагом США и монархий Персидского Залива становится Ирак. В этот период отмечаются попытки диалога между элитами ИРИ и КСА, шаги по нормализации отношений, в том числе и межконфессиональных.
В 2003 г. начинается новый виток ирано-саудовского соперничества, в который оказались вовлечены Ирак, Йемен, Сирия, Ливан, саудовские союзники из числа арабских монархий. Он был связан с американской оккупацией Ирака и свержением диктатуры Саддама Хусейна. Американцы в поисках опоры в новом Ираке
содействовали победе шиитского большинства на парламентских выборах 2005 г. Таким образом, Ирак стал первым арабским шиитским государством после средневекового халифата Фатими-дов. Впоследствии противостояние между суннитами и шиитами в Ираке вылилось в кровопролитную гражданскую войну 20062008 гг. Консервативными арабскими элитами, прежде всего в странах Персидского залива, это событие было воспринято как угроза их жизненно важным интересам и опасный пример для подражания шиитским общинам в Саудовской Аравии, Кувейте, Бахрейне. Дополнительное беспокойство суннитских элит вызвали успехи ливанского шиитского движения «Хезболла» в военном противостоянии с израильской армией в 2006 г. Укрепление «оси сопротивления» Иран-Сирия-«Хезболла» было воспринято как вытеснение суннитов из политики стран Леванта. Необходимо отметить, что в 2006 г. на короткое время «Хезболла» сумела значительно увеличить свою популярность в арабском мире, в том числе среди суннитов. Однако разгоравшаяся гражданская война в Ираке и опасения определенной части суннитской общины Ливана из-за усиления влияния этого шиитского политического движения в ливанской политике привели к обратному результату. Американский журналист и политолог Нир Розен в 2008 г. сообщал о культе «новых мучеников» среди части суннитов Северного Ливана. В качестве таковых рассматривались Рафик Харири и Саддам Хусейн9.
Поэтому вполне закономерно, что масштабные политические изменения в ближневосточных странах, получившие название «арабской весны», вызвали новый виток суннитско-шиитских противоречий и угрожают довести их до уровня прямой конфронтации. Одним из ее проявлений были попытки вооруженных антиправительственных группировок сирийских салафитов осквернить гробницу внучки Пророка Сайиды Зейнаб под Дамаском, что вызвало направление туда иракских шиитов-боевиков10. Это обстоятельство не могло не вызвать беспокойства трезвомыслящих представителей исламского духовенства как в шиитской, так и в суннитской общинах. Практическим итогом такой озабоченности стал межконфессиональный диалог в рамках Всемирного форума по сближению школ исламской мысли, который проводится начиная с 2004 г. Первое заседание форума прошло в ноябре 2004 г. в столице Иордании Аммане при всемерном содействии иорданского короля Абдаллы.
В ходе этой конференции была принята Амманская декларация. Тремя пунктами декларации были: определение того, кто является мусульманином; постановление по поводу такфира (признания кого-либо из мусульман кафиром, т.е. неверным); рекомендации об издании религиозных фетв. Согласно первому пункту, правоверными мусульманами были признаны: сунниты-ханбалиты, сунниты-шафииты, сунниты-маликиты, сунниты-ханифиты, шииты-джафариты (включая исна'ашаритов и исмаилитов), шииты-зейдиты, ибадиты и захириты. Согласно первому пункту, запрещалось объявлять отступниками приверженцев ашаритской доктрины, суфийских тарикатов и практик, приверженцев сала-физма. Согласно второму пункту декларации, запрещалось объявлять такфир (признание неверными) всех лиц, признанных мусульманами. В третьем пункте были признаны ограничения и условия для издания религиозных фетв, чтобы не допустить создания незаконных религиозных эдиктов.
Вслед за первой Амманской конференцией последовал ряд форумов, развивавших ее идеи: Форум мусульманских улемов и мыслителей (Мекка, 9-11 сентября 2005 г.), Конференция мусульман Европы (Стамбул, 1-2 сентября 2006 г.), Конференция «Диалог, умеренность, гуманизм» (Амман, 21-22 сентября 2006 г.). В июле 2010 г. Конференция по сближению мазхабов прошла в Москве.
Особую активность в процессе межконфессионального диалога проявил аятолла Мохаммед Али Тасхири, ставший генеральным секретарем Всемирного форума сближения мазхабов, родившийся в 1944 г. в Ираке в религиозной семье, перу которого принадлежат 50 книг по различным вопросам исламской мысли: фикху, исламской идеологии, исламской экономике и исламской
истории11.
Своим учителем и предшественником на пути налаживания шиитско-суннитского диалога аятолла Тасхири считает иракского аятоллу Мухаммеда Бакира ас-Садра, погибшего от рук баасист-ских спецслужб в 1980 г. и имеющего среди иракских шиитов репутацию мученика.
Аятолла ас-Садр стремился к шиитско-суннитскому единству в борьбе с диктатурой Саддама Хусейна, неоднократно подчеркивал, что острие борьбы его партии направлено не против суннитов, а против деспотии, угнетающей и унижающей обе общины. В одной из его проповедей, в частности, говорилось: «Я обращаюсь к вам всем, шиитам и суннитам, арабам и курдам, в этот острей-
ший момент нашего кризиса, поворотное время нашего джихада, потому что кризис касается всех, а не только отдельных групп и сект. Тираны и их союзники стараются убедить наших доблестных суннитских сынов, что проблема состоит в отношениях между суннитами и шиитами. Это делается, чтобы отвлечь нас от борьбы против общего врага. Я хочу сказать вам, сыновья Али и Хусейна, сыновья Абу Бакра и Омара, что битва идет не между суннитским и шиитским правлениями. Суннитская власть, представленная благоверными халифами, призывала Имама Али защитить ислам от отступников. Мы вместе сражались под исламским знаменем, какого бы цвета оно ни было. Суннитское правление не означает власть человека, происходящего от родителей-суннитов. Оно означает правление Абу Бакра и Омара, сами принципы которых подвергаются насилию со стороны нынешних правителей Ирака»12.
Необходимо отметить, что призывы к суннитско-шиитскому сближению инициировались и первым лидером исламской революции в Иране великим аятоллой Рухоллой Мусави Хомейни. В своей центральной политической работе «Исламское правление» и в ряде проповедей Хомейни настаивал на том, что раскол между суннитами и шиитами стимулируется и искусственно обостряется Западом и его ставленниками в исламском мире: «Внесение раскола между различными школами исламской мысли является одним из преступлений власть имущих, которые извлекают выгоду из раздоров между мусульманами, и их безбожных агентов, среди которых мы видим придворных мулл, ведущих себя хуже, чем тиранические правители. Они день ото дня обостряют положение, надевая ярмо на умму. В тот момент, когда умма становится близка к единству, они усиливают свой заговор по провоцированию раскола (фитны)»13.
В дальнейшем иранское духовенство также старалось сгладить противоречия с суннитами, в том числе теологические, с целью налаживания межконфессионального диалога. Большой позитивный резонанс в суннитской общине вызвала фетва верховного лидера Али Хаменеи от 2 октября 2010 г., в которой запрещались проклятия и шельмования жены Пророка Мухаммада Аиши и других почитаемых суннитами соратников Мухаммада, в том числе трех первых халифов. Известный исламский ученый из египетского университета Аль-Азхар доктор Ахмад аль-Тайеб отметил, что фетва Хаменеи «основана на высоком знании и глубоком понимании потенциальной угрозы раскола исламского единства».
Изучая взгляды многих суннитских ученых на проблему межконфессионального диалога в рамках уммы, приходится констатировать, что они не всегда носят такой же примирительный характер, как и взгляды их шиитских коллег. В этом смысле показательна эволюция позиции шейха Юсефа аль-Кардауи, одного из подписантов Амманской декларации. В начале 2000-х годов его концепция суннитско-шиитских взаимоотношений отличалась умеренностью, уважительностью и стремлением к диалогу. Шейхом Юсефом аль-Кардауи были изданы две фетвы. В первой из них он касался проблемы браков между представителями двух общин. Он легализовал такие браки, объявив о том, что не считает их недозволенными (харам), но «не предпочитает их». Вторая фет-ва шейха детально рассматривает суннитско-шиитские межконфессиональные отношения. Фетва была издана в марте 2004 г. и сконцентрирована на «пунктах согласия, а не различия». По мнению аль-Кардауи, как сунниты, так и шииты разделяют веру в единого Бога, признают Мухаммада «печатью пророков», верят в пророческую миссию и божественность коранического откровения. Обе конфессии привержены «пяти столпам ислама». В отличие от многих суннитских ученых он не акцентировал различия между доктринальными взглядами приверженцев двух общин, подчеркивая, что они «вполне вписываются в отличия между школами исламской мысли, которые существуют и между ханба-литской, ханифитской, маликитской и шафиитской школами в суннизме».
Он отмечал, что шииты не признают классические суннитские традиции передачи хадисов Пророка, но при этом практически все суннитские хадисы так или иначе включены в шиитские сборники по хадисоведению. Юсеф аль-Кардауи в своей фетве отмечал практически полное совпадение шиитского и суннитского фикха. Касаясь института временного брака (мута) у шиитов, осуждаемого большинством суннитских ученых, он отмечал, что соратник Пророка Хазрат Аббас признавал такую форму брака «законной». Касаясь почитания Имама Али и людей Дома Пророка, он констатировал, что такое почитание присуще не только шиитам, но и многим суннитам, не согласным в остальном с шиитской доктриной. В заключение аль-Кардауи отмечал, что многие суннитские ученые считают шиитов еретиками, но это не
14
дает им права считать их «немусульманами» .
Однако уже через несколько лет точка зрения аль-Кардауи изменилась. 6 сентября 2008 г. в интервью египетской газете
«Аль-Масри аль-йаум» он заявил: «Шииты являются мусульманами, но они еретики. Главная опасность, исходящая от них, заключается в том, что они пытаются завоевать суннитское общество. Они способны на это, потому что тратят миллиарды долларов на то, чтобы вести у нас миссионерскую деятельность. Наша задача состоит в том, чтобы не допустить такого захвата»15.
Внутриполитический конфликт в Сирии еще больше радикализировал взгляд Ю. аль-Кардауи. 8 июня 2013 г. он сделал антишиитское заявление на катарском телеканале «Аль-Джазира». Он отметил: «В течение многих лет я старался навести мосты через пропасть между нашими конфессиями. Для этого я ездил к бывшему президенту Ирана Хатами. Однако эти фанатики и радикалы из Ирана обманывали меня. В действительности их цель состояла и состоит в том, чтобы поработить суннитов». Далее он продолжил в еще более непримиримом тоне: «В свое время я издал фетву, в которой призывал молиться за "Хезболлу". Но сейчас вижу, что партия Насраллы - настоящая артия идолов и партия шайтана, помогающая тирану Асаду уничтожать свой народ». В этом же заявлении он призвал всех суннитов принять участие в джихаде в Сирии. Остановившись на политической борьбе бахрейнцев за свои права, он отметил, что это не борьба за демократию, а борьба за власть шиитов над суннитами16.
Завершая рассмотрение проблемы суннитско-шиитского диалога, приходится констатировать, что на его ход большое влияние оказывают конъюнктурные обстоятельства геополитического и политического характера. В настоящее время между шиитским и суннитским духовенством (по крайней мере, между его статусными частями) не существует непреодолимых разногласий. Тем не менее процесс диалога сталкивается с двумя серьезными трудностями. Во-первых, представители духовенства не всегда обладают настолько большим весом, чтобы удержать своих последователей и прихожан от недружественных или экстремистских действий. Во-вторых, само духовенство часто становится реципиентом настроений отдельных политиков или мусульманской «улицы».
Борьба за власть между различными политическими группировками часто оказывает определяющее влияние на настроения общин и выливается не только в передел собственности и власти, но и в чистки по этническому и религиозному принципу. Это ярко проявляется в современных конфликтах в Ираке и Сирии. Не может помочь в гармонизации отношений между общинами и уста-
новление демократии по американским рецептам. В понимании значительной части арабского политического класса демократия -это «власть большинства». Соответственно, в Ираке после свержения Хусейна это большинство шиитское, а в Сирии - суннитское. Учитывая клановую специфику арабских стран и неразвитость институтов гражданского общества, такая власть большинства может привести в лучшем случае к дискриминации меньшинств, в худшем - к геноциду и этническим чисткам. В данных условиях даже наиболее гуманным и высокообразованным представителям исламского духовенства приходится самоопределяться по принципу «свой-чужой». Интересно отметить, что наибольший положительный отклик шиитское «послание о мире» имеет в Египте и Иордании, странах, не обладающих значительными шиитскими общинами. В то же время наиболее трудно такой диалог идет в Ираке и монархиях Персидского залива. Здесь наличествует реальный конфликт интересов между последователями двух религиозных течений, способный вылиться в острое политическое противоборство. Остается надеяться на появление нового поколения ближневосточных лидеров, способных возвыситься над клановыми интересами и стать проводниками идей национального единства и мирного межконфессионального сосуществования.
Примечания
1 Петрушевский И.П. Ислам в Иране. - 1965. - С. 4.
2 аль-Кулайни. Аль-Усуль мин аль-Кафи. - Тегеран, 1966. - Т. 2. - С. 432.
3 Vali Reza Nasr. The Shia Revival. - N.Y., 2006. - P. 44; Juan Cole. Sacred space and holy war: The politics, culture and history of Shi'ite Islam. - London, 2009. -P. 18.
4 Mohammed Ali Moezzi. Le guide divine dans le chiisme originel. - Paris: Verdier, 1992. - P. 60.
5 Мюллер А. История ислама. - М., 2004. - С. 133-157.
6 Петрушевский И.П. Указ. соч. - С. 371-375.
7 Арунова М.Р., Ашрафян К.З. Государство Надир-шаха Афшара. - Баку, 1975. -С. 188.
8 Кеппель Ж. Джихад. - М.: Ладомир, 2004. - C. 120-121.
9 Nir Rosen. Aftermath. Following the Bloodshed of America's Wars in the Muslim World. - N.Y., 2010. - C. 178.
10 Karlos Zurutuza. Splintered Damascus holds its breath // http://www. atimes.com/ atimes/Middle_East/MID-01-040913.html
11 Biography of Ayatollah Mohammad Ali Taskhiri // http://www.taqrib.info/english/ index.php?option=com_content&view=article&id=135:biography-of-ayatollah-mo-hammad-ali-taskhiri-&catid=53:2009-08-31-05-07-58&Itemid=82
12 Shaheed Ayatulllah Baqir al-Sadr and Islamic unity // http://www.taqrib. info/english/index.php?option=com_content&view=article&id=420:shaheed-ayatul llah-baqir-al-sadr-and-islamic-unity-&catid=45:2009-08-31-05-05-04&Itemid=73
13 Хомейни P.M. (Имам Хомейни). Исламское правление // http://imamat-books. ru/teologiya/23-doktrina-islamskoj-revolyucii-izbrannye-mysli-i-vzglyady-imama-xomejni.html
14 Yoginder Sikand. Qaradawi and shia-sunni dialogue // http://en.harakahdaily. net/index.php/articles/depth/1979-qaradawi-and-shia-sunni-dialogue.html
15 Analysis: Qaradawi comments rock Muslim world // http://globalmbreport. org/?p=l137
16 Syria conflict: cleric Qaradawi urges sunnis to join rebels // http://www.bbc.co.uk/ news/world-middle-east-22741588
«Ближний Восток и современность», М., 2014 г., с. 112-121.
