CC BY
16
Наши данные за 1925—1930 гг.1 показывают, что относительная" прибавка роста и веса у детей школьного возраста в течение года' особенно интенсивна в летние месяцы, когда дети находятся в загородных дошкольных колониях, и что эти прибавки очень нестойки, если дети сейчас же после колонии резко меняют образ жизни (например, находятся дома, уезжают с родителями и т. д.); в осенне-ве-сенние месяцы в связи с подъемом сезонной заболеваемости и меньшим пребыванием детей на воздухе прибавки меньше, чем зимой и летом.
В последние годы произошло огромное улучшение материальных условий детских садов Москвы и в том числе тех садов, где мы ведем систематические наблюдения 2.
Выстроены и приспособлены новые здания с большими групповыми комнатами (60 м2), верандами и санитарно-подсобными помещениями при каждой детской группе, выделены и организованы земельные участки, резко увеличился процент вывозимых на лето в дошкольные колонии детей (с 60 в 1930 от. до 85 в среднем в 1936— 1937 гг.), организованы зимние загородные дачи, куда вывозят главным образом детей с ослабленным здоровьем (например, дачи зав. Каучук, им. Ильича и Др.), улучшился гигиенический режим детских садов, в частности, дневной сон на свежем воздухе стал уже обычным явлением. Особенно надо отметить улучшившееся обслуживание детских садов и, в частности, врачебное обслуживание. Во всех крупных детских садах имеется оборудованный врачебный кабинет в отличие от единичных кабинетов в 1925—1926 гг.
При детальном анализе материалов одного из детских садов за последние годы выявлено, что не только увеличились абсолютные прибавки веса детей, но и изменился характер ежемесячных изменений: увеличились прибавки веса в осенне-зимние месяцы в связи с пребыванием ослабленных детей в условиях загородного детского сада, равномернее стали прибавки в летние месяцы.
Несомненно, что то огромное внимание, которое уделяется в нашей стране ребенку на всех ступенях его развития, наши формы общественного воспитания детей и общий рост материального благосостояния семьи создают все предпосылки для того, чтобы в ближайшем будущем наши дети дали новый подъем в состоянии здоровья и физического развития.
Д-р П. Е. ЗАБЛУДОВСКИЙ (Москва>
Шарль Фурье и вопросы гигиены
К 100-летию со дня смерти Ш. Фурье 1837-|-1937
Из Института санитарной культуры и кафедры истории медицины I ММИ
Столетие со дня смерти Шарля Фурье напоминает всему передовому и прогрессивному человечеству о яркой фигуре одного из блестящих представителей утопического социализма.
Мыслитель-самоучка, не получивший официального научного образования, он большую часть жизни был мелким »орговым приказчиком, конторщиком и т. п.
1 Опубликовано в брошюре «Физическое развитие московского пролетарского дошкольника», Учпедгиз, 1931 г.
2 Детсады: завод Каучук, им. Ленина, им. Орджоникидзе, им. Бабаева, фабрика Гознак, Ливере, Дукат, им. Свердлова и др.
щ провинции (Лион, Марсель и др.). В 1808 г. появилась его первая большая работа «Теория четырех движений» (Théorie des quatre mouvements), в 1882 г. вышел «Трактат о домашней и земледельческой ассоциации» (Traité de l'Association .domestique et agricole), где наиболее полно изложена его система; впоследствии эта работа вошла в собрание сочинений под названием «Теория всеобщего единства» (Théorie de l'Unité universelle). Из других работ Фурье более крупными являются «Новый мир» (Nouveau monde industriel et sociétaire) —1829 г. и «Лож. ная промышленность» (Fausse Industrie) —1836 г.
Основоположники научного коммунизма неоднократно указывали на великих •социалистов^утопистов как на своих предшественников: «...Немецкий теоретический социализм никогда не забудет, что он стоит на плечах Сен-Симона, Фурье и Оуэна, трех людей, которые при всей фантастичности и всем утопизме своих учений принадлежат к величайшим умам всех времен и которые 'гениально предвосхитили бесчисленное множество положений, правильность которых мы доказываем теперь научно»
Вместе с тем Маркс и Энгельс вскрыли и разъяснили историческую ограниченность социалистов-утопистов: они указали, что учения утопистов «...возникают в первый, 'неразвитый период борьбы между пролетариатом и буржуазией», что «...если основатели этих систем были во многих отношениях революционерами, то их ученики образуют всегда реакционные секты» *.
Основоположники нЧучного коммунизма подробно разъяснили причины ■отрицательного отношения утопистов к политической борьбе и прежде всего к освободительной борьбе рабочего класса: «Первые социалисты (Фурье, Оуэн, Сен-Симон и др.) должны были роковым образом, — ибо общественные отношения не были еще достаточно развиты, чтобы позволить рабочему классу конституироваться в качестве боевого класса, — ограничиваться мечтами об -образцовом обществе будущего и осуждать все такие попытки рабочего класса, направленные хотя бы на некоторое улучшение его участи, как стачки, союзы и политическое движение...» 3
У Фурье Маркс и Энгельс высоко ставили его мастерскую критику капиталистического строя: «Фурье подверг существующие социальные отношения такой блестящей и остроумной критике, что ему охотно прощаешь его космологические фантазии, основанные тоже на гениальном миропонимании...» «...в этой критике Фурье доныне занимает единственное место»4.
«...Фурье является не только критиком, и сатириком, и даже одним из величайших сатириков всех врем'ен... Фурье (так же |Мастерски владел диалектикой, как и его современник Гегель»8.
Эти и многочисленные подобные им характеристики достаточно показывают, как высоко Маркс и Энгельс ценили Фурье, несмотря на многочисленные его фантазии и несмотря на общий утопический характер его системы в ■целом.
Среди многочисленных вопросов, разрабатывавшихся Фурье, он уделял большое внимание и вопросам охраны здоровья, и в особенности гигиены. Это совсем не случайность: повышенный интерес к вопросам гигиены характерен для всех социалистов-утопистов — и для Сен-Симона, и для Кабэ, и для Оуэна, и для Вейтлинга и др. В этом отношении, как и в ряде других, они исходили из положений французского механистического материализма XVIII века; французские материалисты, как еще ранее Гоббс и др., не будучи в состоянии конкретно постигнуть в условиях своего времени закоАа движения общества, искали первоисточник явлений общественной жизни главным образом в природе человека, в его «'материи», т. е. сводили его к физиологии. Глава французских материалистов Дидро охотно апеллировал вслед за физиологией к медицине. Врач-философ Кабанис делает здесь следующий шаг, ставя медицину во главу угла, считая, что «...она находит в вечных законах природы основы прав и обязанностей человека...» Сен-Симон, имевший из всех утопистов наибольшую личную связь с философами XVIII века, также развивает взгляды о первенствующей роли медицины, говоря при этом уже более конкретно о гигиене: «Не подлежит сомнению, что, если физиологи и философы захотят теперь открыто соединить свои усилия, им удастся свести все политические вопросы к соображениям гигиены». «Политика станет позитивной наукой. Когда лицам, занимающимся этой важной отраслью человеческих знаний, будут в юности надлежащим образом преподавать физиологию, они станут рассматривать задачи, предлагаемые *im на разрешение, только как вопросы гигиены...» и т. п.
В системе Фурье также занимают видное место вопросы гигиены.
1 Энгельс, т. XV, стр. 142. «Крестьянская война в Германии», предисловие.
3 Маркс и Энгельс, т. V, стр. 510, 511. «Манифест коммунистической партии».
я Маркс, т. XV, стр. 92. /«Политический индиферентизм».
4 Энгельс, т. V, стр. 46 и 88. «Фурье о торговле».
5 Энгельс, т. XIV, стр. 263, 264. «Анти-Дюринг».
Новый общественный порядок, по Фурье, будет отличаться прежде всего огромным ростом производительности труда, ростом общественного богатства во много раз. Но если при «цивилизации» (так Фурье всюду называет современный ему капиталистический строй) «из самого изобилия родится бедность» и имеют место «кризисы от полнокровия» (Crise pléthofrique), то при «гармонии» благосостояние и счастье всего населения без исключения будут нарастать прямо пропорционально непрерывному увеличению общественного богатства. И отсюда рождается! необходимость новой «гигиенической мудрости» (sagesse hygiienique)— «искусства увеличивать здоровье и силу людей в меру роста продуктов...»
При этом, подобно Сен-Симону, Фурье сильно переоценивает роль физиологического и гигиенического фактора, считая, что «...нет более важной задачи,— вместе с обеспечением средств существования, — чем установление гигиенического режима...»
Разработке детального плана будущего строя предшествует у- Фурье столь же детальная критика существующих отношений. В этой критике Фурье, а вслед за ним его ученики и последователи дали сильные и яркие образцы.
Фурье не щадит резких красок и крепких слов («тюрьма», «каторга», «бойня», «ад» и т. п.) при изображении условий труда в современных ему предприятиях. «...Не прав ли Фурье, называя фабрики «смягченной каторгой?» — спрашивает Маркс, описывая в «Капитале» санитарные условия труда на фабриках Критику Фурье продолжали его ученики. «Нужно было бы целое общество врачей и физиологов, огромная работа с их стороны, чтобы развернуть во всех подробностях, с привлечением всех свидетелей, уголовный процесс индустрии при цивилизации» — заканчивает Виктор Консидеран (лучший литературный пропагандист учения Фурье) подробное описание общих антисанитарных условий труда и отдельных современных ему профессий.
Главный вред заключается, однако, по мнению Фурье и его ближайших последователей, не в частных моментах: обстановке мастерских, вредном влиянии тех или иных химических веществ и пр., а в порочной организации самого процесса работы и Прежде всего в ее однообразии, i
Фурье настаивает на перестройке процесса труда в виде «коротких сеансов», по 2 часа, чередуя одни занятия с другими, и для начала предлагает ввести такой режим хотя бы на 2—3 дня в неделю.
Частая смена и разнообразие занятий, — в частности, чередование физического и умственного труда — одно из основных требований в системе Фурье; оно находит свое выражение в одной из основных трех «страстей», формирующих, по его теории, общественную жизнь (страсть к переменам — passion alternante ou papillonne). Только при работе короткими сеансами и частой смене характера занятий возможно достижение совершенного здоровья, которое Фурье определяет как «санитарное равновесие» (équilibre sanitaire).
Смена разнообразных видов труда в течение дня составит одновременно отдых; уменьшится и потребность в сне, который будет гораздо короче.
Рисуя в самых мрачных красках антигигиенические условия работы в современных ему мастерских и мануфактурах, Фурье считает, однако, что «...труд является отталкивающим не сам по себе, а в силу условий, в которых он осуг ществляется». Сам по себе труд—назначение человека, и, будучи сделан привлекательным, он вызовет трудовой энтузиазм (passion exaltante), который произведет подлинные чудеса, обеспечит огромный рост производительности и — отсюда —богатство человечества. Трудовой энтузиазм этот будет поддержан соревнованием, которое придет на смену соперничеству и конкуренции цивилизованного строя. На организации этого соревнования Фурье останавливается очень подробно. Энгельс, говоря о «строе, достойном человечества», указывает: «Субъективная конкуренция, соперничество капитала с капиталом, труда с трудом и т. д. при этих условиях сократится до соперничества, находящего себе оправдание в человеческой природе и пока удовлетворительно разъясненного одним лишь Фурье» г.
Таким образом, три основных общественных «страсти»: страсть к переменам в занятиях, природное влечение к труду (увлечение любимым' видом труда) и такое же влечение работающих к соревнованию друг с другом на основе широко понимаемого гигиенического режима, таковы, по Фурье, предпосылки организации труда в будущем стрре. —
Не меньшее внимание, чем санитарным условиям труда, уделяется Фурье и его учениками жилищно-бытовым условиям. Фурье сурово осуждает цивилизованных, которые «несмотря на 3 000-летнее существование архитектуры, не научились устраивать свои жилища здоровыми и удобными». Особенно яркие страницы посвящает описанию современных жилищ и населенных мест Консидеран, которого Энгельс недаром называет3 одним из лучших писателей среди фурьеристов4. «В Париже миллион мужчин, женщин и детей сгрудились в
1 Том I, стр. 479, гл. 13, изд. 1934 г.
2 Энгельс, т. II, стр. 311 «Очерки критики политической экономии».
3 Том И, стр. 397. о
4 Основная его работа —«Общественные судьбы»—Destinée Sociale, 1834 г.
узком кругу давящих друг друга домов; шестьсот тысяч из них живут без воздуха и света в темных дворах, во влажных погребах, на чердаках, открытых дождю, ветрам, крысам и насекомым; снизу доверху, от подвалов до крыш, все полно нищеты, нечистот, мерзости, удушья...» «Париж — огромная мастерская гнили, где нищета, болезни, эпидемии составляют дружный концерт, куда( не проникают вовсе ни воздух, ни солнце. Париж — скверное место, где... из семи маленьких детей в году погибает шесть...»
Чтобы читатель не подумал, что Париж в санитарном отношении представляет исключение, Консидеран поясняет: «И то же в Лондоне, С.-Петербурге, в Мадриде и во всех крупных столицах...»
Но не только города убивают население своей антисанитарией. «Посетите деревню: одна комната служит и кухней, и столовой, и спальней для всей семьи, и погребом, и зернохранилищем, иногда еще и конюшней, и птичником. Свет проникает через низкие и узкие отверстия, воздух проникает лишь через двери и рамы. Ветер свищет через почерневшие и разбитые стекла; имеются целые провинции, в которых применение стекла почти неизвестно. Редко освещение дается коптящей лампой, обычно же огнем. Пол — неровная сырая земля. Как успешно действует болезнь во всех этих местах! Как она убивает людей или калечит их! Как распространены и процветают ревматизм, чесотка, золотуха и мало ли еще что! Какую жатву там находят чума и холера, когда они приходят!..»
Говоря об эпидемиях, Фурье относит их к характерным и неустранимым порокам «цивилизации», ликвидировать которые может только будущий строй — «гармония». При этом он в основном останавливается на четверке: чума, желтая лихорадка, брюшной тиф, холера; в других работах к этому перечню присоединяется еще оспа и др. Фурье сетует на «неразумие народа, который приходится принуждать даже к полезному, например, к вакцине». У Фурье нет ни малейших сомнений в том, что будущий строй покончит с заразными болезнями— вопрос может быть только в сроках; последние в разных сочинениях у Фурье сильно вариируют — от головокружительного четырехлетнего срока до срока, исчисляемого жизнью нескольких поколений, — не менее 100 лет (последнее— для сифилиса и венерических болезней). Одной .из первых мер будущего строя явится установление карантинов и других санитарных мероприятий. Санитарные мероприятия Фурье всюду помещает на первое, либо второе место в списке перво9чередных мероприятий нового строя. Основное требование — чтобы эти санитарные мероприятия были проведены одновременно по всему земному шару вместе с другими мерами i по установлению мирового единства (unité universelle). I
Если карантины и другие санитарные меры быстро покончат с заразными болезнями, то для дальнейшего укрепления общественного здоровья решающее значение будет иметь построение всей жизни на здоровых началах — общий «гигиенический режим». Мероприятия в отношении оздоровления условий труда мы уже видели. Должны быть радикально оздоровлены также все населенные места. Разрозненные «нездоровые дома, жилища-могилы, лишенные воздуха, где удушают население», уступят место общественным дворцам — фаланстерам. Фурье намечает ряд мероприятий, чтобы сделать жизнь в, фаланстере максимально привлекательной для людей, отвечающей многочисленным их «страстям». Фаланстер должен отвечать запросам человеческой природы и быть скроенным по ней, «как сапог по ноге». В основе своей фаланстер представляет своеобразный вид сельскохозяйственной кооперации; возможные виды промышленности играют роль придатков к основному — земледелию, «воздвигаясь на агрикультуре как обязательном стержне всей системы»; доходы распределяются пропорционально трем факторам: внесенному капиталу, личному труду и таланту, в разной пропорции.'В изображении фаланстера наглядно обнаруживается историческая ограниченность и реакционные черты утопии Фурье: непонимание значения крупной промышленности, подчинение ее сельскому хозяйству (в отличие от Сен-Симона, апологета крупной индустрии), и сохранение в будущем строе — гармонии — капиталистов. Фурье ставил задачу «обогатить все классы, не грабя ни одного». Энгельс говорит об этой стороне учения Фурье: «Одним внутренним противоречием грешит, однако, фурьеризм, а именно тем, что он не! помышляет об отмене частной собственности. В его фаланстерах, или общежитиях, существуют богатые и бедные, капиталисты и рабочие»... «После всех красивых теорий об ассоциации и свободном труде, после столь многих торжественных негодующих речей против торговли, своекорыстия, конкуренции мы видим не что иное, как старую систему конкуренции на улучшенных началах, как Бастилию принудительного труда на более либеральной основе. Этим ни в каком случае соблазниться нельзя, и французы действительно не соблазнились» i i
Большое место в жизни фаланстера занимают процессы, связанные с едой. Влечение людей к хорошему и вкусному питанию относится, по Фурье, к числу важнейших «страстей», и будущий строй должен обеспечить возможно более
1 Энгельс, т. И, стр. 396.
полное удовлетворение этой страсти. Для этого необходимо суЩёегеобание особой науки — «гастрософии», построенной на элементах «химии, агрономии, медицины, кулинарии» и самым тесным образом связанной с широко понимаемой гигиеной питания. При цивилизации влечение людей к вкусной пищи искажается и является причиной болезней, при гармонии же оно, руководимое гигиеной, получит здоровое направление и явится источником ряда полезных Для общества работ — возделывания плодов и овощей, обработки их, консервирования, приготовления разнообразных блюд, соревнования в этом отношении и т. п. Гармония «...превращает в путь к здоровью всякое наслаждение, злоупотребление которым является источником болезней при цивилизации»... Соответственно большому общественному значению организации питания значительно повышается в гармонии общественный удельный вес поваров, являющихся в то же время и гигиенистами. «В школе повар явится одним из главных членов педагогического совета». Повторно возвращается Фурье к отравлению населения, особенно трудящихся классов, недоброкачественными и фальсифицированными пищевыми продуктами. Это явление, неизбежное при «цивилизации», исчезнет при гармонии в результате упразднения частной торговли и связанных с ней явлений — напряженной конкуренции торговцев и\ обмана потребителя.
Настоятельно подчеркиваются Фурье гигиенические преимущества хозяйства ■фаланстера как крупного хозяйства перед мелким: если 300 мелких зернохранилищ отдельных мелких хозяев будут заменены одним крупным, благоустроенным зернохранилищем на всю фалангу, это даст возможность использовать преимущества хорошей вентиляции, борьбы с сыростью и пр.; крупному животноводству легче покончить с эпизоотияМи; то же — с хранением всех пищевых продуктов и т. п. Всеми этими многочисленными примерами Фурье пользуется, чтобы подчеркнуть: жизнь в ассоциации — здоровая жизнь. Рациональная организация жизни должна привести к ее продлению: нормальный срок человеческой жизни Фурье определяет примерно в полтораста лет.
Среди предлагаемых Фурье мероприятий по оздоровлению населенных мест особое место занимает привлечение детей школьного возраста к работам по очистке.
Исходя из присущего будто бы -значительной части детей «непреодолимого вдечения» к копанию в грязи и нечистотах;, Фурье доходит до предложения образовать из этих детей особые отряды своего рода общественных санитар-ров— «малые орды»: «Малые орды заняты всеми отраслями общественного труда, вызывающими отвращение... они заняты грязными работами: чисткой сточных канав, уборкой навоза, мест торговли кишками, уничтожением змей и гадов...».
«Малые орды предохраняют общество от многих неприятных работ, корпо» ративно беря на себя любую противную работу и осуществляя ее для коллектива, за исключением обслуживания больных, которое может быть доверено лишь корпорации людей зрелого возраста — корпорации сиделок».
«Малым ордам» противостоят «малые банды», объединяющие детей с противоположными наклонностями; задача их — поддержание общественного благолепия и красоты.
Вопрос о возможном вредном влиянии работ по очистке на здоровье детей сравнительно мало беспокоит Фурье: по его учению, никакое заложенное природой влечение не может само по себе привести к вредным последствиям и должно быть лишь правильно использовано и организовано. «...Коллективные импульсы, которые природа дает человеческому роду, никогда не ложны». Помимо воспрещения участия детей в уходе за больными, Фурье вносит общее количественное ограничение, говоря об избегании перегрузки детей: «используя влечение малых орд к грязи, не следует переутомлять их тяжелыми работами». В другом месте он еще предусматривает: «здоровье детей не будет нарушено (грязными работами), поскольку будут приняты все предосторожности, чтобы тщательно очищать детей после каждого короткого сеанса».
Участие детей в явно опасных для здоровья работах —одно из наиболее уязвимых с гигиенической точки зрения мест в системе Фурье. Его нельзя оправдать и уровнем гигиенических знаний его времени, так как и у Иоганна Петера Франка, и у более ранних авторов Фурье мог почерпнуть достаточно убедительные предостережения и аргументы против подобных предложений. Образованием корпорации «малых орд» Фурье пытается выйти из большого затруднения, поскольку его система требует, чтобы любому занятию люди предавались исключительно в силу «страстного влечения»: требовалось, следовательно, найти группу, со страстным влечением к санитарной очистке, ¡ассенизации, и т. п.
Интересно, что другой утопист, Этьен Кабэ, автор «Путешествия в Икарию», находит уже совершенно другой выход — применение санитарной техники. В его «Икарии» грязь и нечистоты убираются и увозятся машинами. Но «Икария» вышла в 1840 г. и после того, как автор ее провел 6 лет в политической эмиграции в Лондоне и хорошо присмотрелся к английской промышленности и технике. • .
Вопросы воспитания и гигиены воспитания, начиная с грудного возраста занимают у Фурье исключительно большое место и требуют специального рассмотрения. F
Большое место отводится в социэтарном строе санитарной статистике-именно она определяет уровень благополучия, достигнутого каждой фалангой и всем обществом в целом, поскольку здоровье населения вместе с увеличением общественного богатства является ближайшей целью нового строя. Фурье старается обосновать свои предложения статистически, вернее, математически. Он приводит данные ранней детской смертности, подкидывания детей, браков, разводов, проституции и пр., тщательно вычисляет, сколько времени при «цивилизации» пропадает у людей непроизводительно и насколько именно эти огромные потери человеческой энергии, в частности, у женщин, уменьшатся при будущем строе. При этом скрупулезные цифровые выкладки — часто весьма мало убедительные и произвольные — чередуются у него с самой необузданной фантазией; Энгельс с полным основанием говорит о «математической поэме», какую представляют работы Фурье, добавляя, однако, здесь же, что Фурье... все же полезен»1. Санитарная статистика определяет, в частности, также и вознаграждение врачей, ибо последние оплачиваются пропорционально уменьшению заболеваний. Социэтарная медицина у Фурье является медициной в основном профилактической: «В цивилизованном обществе врач зарабатывает пропорционально числу пользованных им больных; в его интересах, чтобы болезни были многочисленны и продолжительна... Обратное будет иметь место в гармонии — врачи в ней будут вознаграждаться из общих средств фаланги... Их заработок будет выше или ниже в зависимости от коллективного здоровья всей фаланги и сравнительно ее здоровья; чем меньше больных и умерших будет в фаланге за год, тем выше будет оплата врачей; их служба оценивается по результатам, сравнительно с данными санитарной статистики соседних фаланг, находящихся в одинаковых климатических условиях. В гармонии заинтере»ован-ность врачей совпадает с заинтересованностью страховых обществ; они заинтересованы не в лечении, а в предупреждении болезни, они активно заботятся, чтобы ничто не повредило здоровью какой бы то ни было части населения, чтобы фаланга имела бодрых стариков, детей-крепышей, и чтобы смертность была сведена к минимуму... Короче, в интересах этих должностных лиц, чтобы каждый имел хороший аппетит, здоровый желудок, крепкие зубы; если бы они, подобно нашим врачам, были поставлены в положение спекулирующих на 'индивидуальных заболеваниях, то в их профессии была бы двойственность, противоположность интереса личного и общественного, свойственная механизму цивилизованного общества, представляющего всеобщую войну личности против общества...» (подчеркнуто в подлиннике).
Большое место, уделенное в системе Фурье вопросам медицины, гигиены, здравоохранения, так же как и указанные в начале общие предпосылки его учения, ставящие в центре проблему «природы человека», достаточно объясняют большой интерес к фурьеризму у части французских врачей первой половины XIX века.
Не случайность, что уже среди первых и ближайших последователей Фурье, основателей первого фаланстера, организованного еще при личном его участии, мы в основной группе в 8—10 человек находим четырех врачей: Бодэ-Дюлари, Шарля Пелларэна, Тренилля, Паже. Из них Бодэ-Дюлари, активный участник борьбы с холерой в Париже в 1832 г., оставивший ее описание,— предоставил для первого фаланстера участок земли. Работы Бодэ-Дюлари «Исследования о физиологических гармониях» (Essa,is sur les Harmonies physiologiques), 1844 г. |и др. представляют попытки применения общих основ учения Фурье к теории медицины. Шарль Пелларэн, морской врач, был, вслед за Кон-сидераном одним из основных литературных оруженосцев и пропагандистов фурьеристской школы. Им, между прочим, выпущена в 1833 г., через год после смерти Фурье, наиболее полная биография Фурье и изложение учения: Fourier, sa vie, sa théorie; ему же принадлежит книга «О медицине при социэтарном строе (De la médecine dans l'ordre sociétaire, 1841 г.), представляющая развитие и уточнение взглядов Фурье в этой области. Как Бодэ-Дюлари, так и Пелларэном и другими врачами-фурьеристами были написаны и переиздавались популярные книги по гигиене для населения.
Если врачей — «чистых» фурьеристов, т. е. .прямых учеников или «учителей» школы, было и немного (хотя они и занимали в рядах фурьеристов видное место), то число врачей, испытавших в большей или меньшей мере влияние идей Фурье, перекрещивавшееся с различными другими родственными ему течениями (главным образом с сен-симонизмом), было значительно больше. Имена их, за небольшими исключениями, мы встречаем не столько в анналах медицинских факультетов и госпиталей, сколько среди общественных деятелей 30—40-х годов, преимущественно в провинции. Большая часть их соединяла медицинскую
1 Том XIV, стр. 509. «Диалектика природы;,
работу с политической и общественной деятельностью в том или ином виде-(депутаты, мэры/ издатели и редакторы журналов и газет, публицисты и др.).
Великие социалисты-утописты «доставили драгоценный материал для просвещения рабочих» 1; но они, а тем более их последователи, не в состоянии были ни обнаружить истинные причины и корни обличаемого ими «общественного зла», ни указать поэтому действительных путей его преодоления. Они еще не видели и не поняли исторической роли класса, единственно способного осуществить замену капиталистической «цивилизации» строем подлинного — не утопического — социализма.
На смену утопическому социализму пришел научный коммунизм. «Для того-чтобы сделать из социализма науку, нужно было поставить его на реальную, прочную, незыблемую основу. И это было сделано Марксом»2.
В стране победившего социализма, СССР, осуществляются лучшие и самые смелые мечты великих утопистов, в том числе мечты Фурье о «праве на труд», закрепленном ныне в Сталинской Конституции, о соревновании, об уничтожении противоположности между интересами общества и интересами личности, между городом и деревней и др. Советское здравоохранение реализует «право-на здоровье» каждого члена социалистического общества.
Изучая в наши дни утопический социализм, как отошедший в прошлое «один из важнейших периодов в истории социализма»3, как один из источников научного мировоззрения пролетариата, мы не можем пройти мимо вопроса о том влиянии, какое он оказал в числе других областей на медицинскую и гигиеническую мысль прошлого. С этой стороны данный период пока мало изучен. Столетие'со дня смерти Фурье напоминает нам об этой невыполненной задаче.
Советское санитарное законодательство
за 20 лет
Из отделения санитарного законодательства Центрального института коммунальной: санитарии и гигиены НКЗдрава СССР
Санитарное законодательство в дореволюционной России в основном было представлено уставом медицинской полиции. .Этот устав входил как составная часть в XIII том Свода законов Российской империи. В уставе содержался ряд запретительных и карательных статей, «примитивно предусматривавших обязанности и ответственность обывателя и выдвигавших в качестве главных санитарных агентов чинов полиции» 4.
Относительно полнее было разработано законодательство по предупреждению заноса извне эпидемических заболеваний (чумы, холеры).
Совершенно отсутствовали законодательные акты, регламентирующие санитарное благоустройство населенных местностей, санитарную охрану труда. Установление элементарных обязанностей по санитарному благоустройству рсу-ществлялось в некоторой степени обязательными постановлениями органов местного самоуправления (городские и земские управы), власть которых была, чрезвычайно ничтожна.
В итоге все санитарное законодательство дореволюционной России сводилось к полицейско-запретительным нормативам, имевшим своей основной целеустремленностью возможное недопущение вспышек массовых заразных болезней, жертвой которых могли сделаться и привилегированные слои населения, и наносивших ущерб экономическим устоям правящих классов.
Среди санитарного законодательства дореволюционной России не было ничего, чем можно было бы, воспользоваться после Октябрьской революции даже как литературным материалом. Советское санитарное законодательство пришлось создавать совершенно заново.
В п. 1 § 25 программы ВКП(б) среди широких санитарных мероприятий, проведение которых ВКП(б) ставит своей целью, значится «создание санитарного законодательства». Осуществление этой задачи начато сразу после образования советского государства.
1 Маркс и Энгельс, т. V, стр. 511. «Манифест коммунистической, партии».
_ s Энгельс, т. XIV, стр. 378. Анти-Дюринг.
3 Энгельс, т. XIV, стр. 31. Анти-Дюринг.
4 Фрейберг, Сборник законов и распоряжений по вра^ебно-санитарному делу, Москва, 1919 г., стр. 320.
Приват-доцент И. Я. БЫЧКОВ (Москва)
