CC BY
6024. Россия XVI в. Воспоминание иностранцев. Смоленск: Русич, 2018. 356 с.
References and Sources
1. Alekseev N.N. Ideya gosudarstva. M.: «Agraf», 2001. 483 s.
2. Berdyaev N.A. Russkaya ideya. Osnovnye problemy russkoj mysli XIX veka i nachala HKH veka // Voprosy filosofii. 1990. № 1.
3. Biryukov N.I., Sergeev V.M. «Sobornost'» kak paradigma politicheskogo soznaniya // Polis. 1997. № 3.
4. Gurevich A.YA. Izuchenie mental'nostej // Sovetskaya etnografiya. 1988. N° 6.
5. Gurevich A.YA. Srednevekovyj mir: kul'tura bezmolvstvuyushchego bol'shinstva. M.: Nauka, 1990. 417 s.
6. Velichko A.M. Nravstvennye i nacional'nye osnovy prava: Sbornik statej po filosofii i istorii prava. SPb., 2002. 127 s.
7. Vysheslavcev B.P. Russkij nacional'nyj harakter // Voprosy filosofii. 1995. № 6.
8. Gachev G.D. K voprosu o nacional'noj idee // Ogonek. 2000. № 46.
9. Kostomarov N.I. Obychai i nravy narodov gosudarstva Rossijskogo. M.: Izd. AST, 2018. 419 s.
10. Mordovcev A.YU., Popov V.V. Rossijskij pravovoj mentalitet. Rostov n/D: Izd-vo YUFU, 2007. 448 s.
11. Mordovcev A.YU., Mamychev A.YU. Mishel' Fuko: poisk osnovanij gosudarstvennoj vlasti // Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. Severo-Kavkazskij region. Obshchestvennye nauki. Prilozhenie. 2003. № 5. S. 68-76.
12. Mordovcev A.YU. Real'nost' yuridicheskogo mira v prostranstve nacional'noj kul'tury: voprosy teorii i metodologii // Filosofiya prava. 2003. № 2. S. 69-75.
13. Mordovcev A.YU. Pravo i povedenie: sociokul'turnye aspekty issledovaniya problemy // Nauchnye trudy. Rossijskaya akademiya yuridicheskih nauk: Vyp.3. V 3 t. M., 2003. T. 1. S. 220-229.
14. Mordovcev A.YU. Fenomen gosudarstvennoj vlasti v otechestvennom social'no-politicheskom prostranstve: put' k ochevidnosti // Filosofiya prava. 2004. № 1. S. 17-23.
15. Mostovaya I.V., Skorik A.P. Arhetipy i orientiry rossijskoj mental'nosti // Polis. 1995. № 4.
16. Nevvazhaj I.D. Tipy pravovoj kul'tury i formy pravosoznaniya // Pravovedenie. 2000. № 2.
17. Nersesyanc V.S. YUridicheskaya antropologiya kak nauka i uchebnaya disciplina // Rulan N. YUridicheskaya antropologiya. M.: Izd. Norma, 1999. 239 s.
18. Novgorodcev P.I. Istoricheskaya shkola yuristov. SPb., 1999. 247 s.
19. Ovchinnikov A.I. Pravovoe myshlenie v germenevticheskoj paradigme. Rostov n/D, 2002. 288 s.
20. Okara A.N. Pravosoznanie - central'naya kategoriya filosofii prava I.A. Il'ina // Gosudarstvo i pravo. 1999. № 6.
21. Ol' P.A., Romashov R.A. Naciya (genezis ponyatiya i voprosy pravosub"ektnosti). SPb.: Logos, 2002. 105 s.
22. Pantin I.K. Nacional'nyj mentalitet i istoriya Rossii // Rossijskaya mental'nost' (materialy «kruglogo stola») // Voprosy filosofii. 1994. №1.
23. Rulan N. YUridicheskaya antropologiya. M: Norma, 1999. 239 s.
24. Rossiya XVI v. Vospominanie inostrancev. Smolensk: Rusich, 2018. 356 s.
МОРДОВЦЕВ АНДРЕЙ ЮРЬЕВИЧ - доктор юридических наук, профессор, кафедра теории и истории государства и права, Ростовский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России); кафедра теории и истории российского и зарубежного права, Владивостокский государственный университет экономики и сервиса.
МАМЫЧЕВ АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ - доктор политических наук, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой теории и истории российского и зарубежного права Владивостокского государственного университета экономики и сервиса.
МОРДОВЦЕВА ТАТЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА - доктор культурологии, профессор, профессор кафедры гуманитарных дисциплин Таганрогского института управления и экономики (aum.07@mail.ru).
АПОЛЬСКИЙ ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат юридический наук, доцент, кафедра теории и истории государства и права, Ростовский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России); кафедра гражданского права и процесса, Московский университет имени С.Ю. Витте, филиал в г. Ростове-на-Дону/ MORDOVTSEV, ANDREY YU. - Doctor of Law, Professor, Department of Theory and History of State and Law, Rostov Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia); department of Theory and History of Russian and Foreign Law, Vladivostok State University of Economics and Service (aum.07@mail.ru).
MAMYCHEV, ALEKSEY Yu. - Doctor of Political Sciences, Ph.D. in Law, Associate Professor, Head of the Department of Theory and History of Russian and Foreign Law, Vladivostok State University of Economics and Service (mamychev@yandex.ru). MORDOVTSEVA, TATYANA V. - Doctor of Culturology, Professor, Department of Humanities, Taganrog Institute of Management and Economics (aum.07@mail.ru).
APOLSKI, EVGENI A. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Theory and History of State and Law, Rostov Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia); department of Civil Law and Procedure, S.Yu. Moscow University Witte, a branch in Rostov-on-Don (apolski@mail.ru).
УДК 342(470)(091)
УПОРОВ И.В., ШЕУДЖЕН Н.А., ЯБЛОНСКИЙ И.В. СЪЕЗДЫ СОВЕТОВ КАК ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВОЙ МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА НАРОДОВЛАСТИЯ (1917-1918 ГОДЫ)
Ключевые слова: Советы, съезды, народовластие, большевики, революция, депутаты, делегаты, демократия, выборы, конституция.
Раскрывается политико-правовая характеристика института съездов Советов в их развитии до и непосредственно после октябрьской революции 1917 г., дается их анализ как структуры представительной власти, показываются особенности законодательного регулирования. Отмечается, что выбор большевиками такой формы народовластия во многом был обусловлен уже сложившимся опытом проведения конференций и съездов в сфере партийной деятельности, а также оказавшимися неоправданными ожиданиями скорого воплощения революционной теории построения социализма. Обосновывается предположение, что в будущем, возможно, некоторые элементы института съездов Советов могут быть востребованы.
UPOROV, I.V., SHEUDZHEN, N.A., YABLONSKY, I V.
CONGRESSES OF SOVIETS AS AN ORGANIZATIONAL-LEGAL MECHANISM FOR THE IMPLEMENTATION OF
THE PRINCIPLE OF DEMOCRACY (1917-1918-IES)
Keywords: Soviets, congresses, democracy, Bolsheviks, revolution, deputies, delegates, democracy, elections, constitution.
It revealed the political-legal characteristic of the institution of Congresses of Soviets in its development before and immediately after the October Revolution of 1917. It given its analysis as a structure of representative power, and it shown the features of legislative regulation. It is noted that the selection by the Bolsheviks of this form of democracy was largely due to the already existing experience in holding conferences and congresses in the sphere of party activity, as well as to the unjustified expectations of the imminent implementation of the revolutionary theory of building socialism. It substantiated the assumption that in the future, maybe, some elements of the institute of Congresses of Soviets may be in demand.
После Октябрьской революции 1917 г. большевистская власть стала предпринимать активные действия по реализации принципа народовластия, являвшегося одним из краеугольных в большевистской доктрине. К тому времени Ленину и его соратникам уже было ясно, каким образом трудящиеся массы должны управлять государством - посредством Советов разного уровня, избираемых самими трудящимися. Первый опыт фактического создания и функционирования Советов был обретен в рамках стачечной борьбы в 1905-1907 гг., и был большевиками признан приемлемым. После Февраля 1917 г. этот опыт был реанимирован, причем не только большевиками, но и иными политическими структурами, и теперь уже на легитимной основе, а проведение Второго съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов подтвердило приверженность этой форме участия населения во власти, закрепленной в принятом Съезде Декрете «О полноте власти Советов», в котором было всего два предложения, и первое гласило: «Вся власть отныне принадлежит Советам» [1].
Следует заметить, что принцип народовластия, хотя и был провозглашен после отречения российского императора Временным правительством, но на системном уровне и во всегосударственном масштабе стал регулироваться на законодательном уровне впервые в российской истории только в советском государстве. В этом смысле большевики, при всей противоречивости их политики, сделали крупный (если не крупнейший) шаг в развитии российской государственности. Другое дело, что в реальности трудящиеся («кухарки») в абсолютном большинстве случаев не являлись субъектами принятия властных решений, но этому есть объяснение, о котором будет сказано ниже.
Нужно также отметить высокую организованность партий левого толка по созданию системы Советов, причем в начальный период их создания большевики не имели большинства во многих Советах, уступая, в частности, меньшевикам и эсерам. В начале марта 1917 г. перестала существовать монархия, через два месяца начал работать первый Всероссийский съезд крестьянских депутатов, а еще через месяц - первый Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов. Это означало, что накануне съездов на большей части территории тогдашней России уже были созданы Советы разных уровней, поскольку на съезды в качестве делегатов посылались лица, уже имевшие статус депутатов Советов, и сами Советы определяли таких делегатов, которые должны были доносить на съезде волю пославшего их Совета. При этом Советы были в разной степени структурированности, неодинакового представительства от разных категорий населения и т.д. Такая «разношерстность» обуславливалась тем, что Советы в столь массовом масштабе формировались впервые, с методической точки зрения имея лишь рекомендации состоявшегося в конце марта-начале апреля 1917 г. Всероссийского совещания Советов рабочих депутатов, которое, собственно, и призвало создавать Советы, которые должны были «опираться на периодически созываемые районные съезды» [2, с. 221-222].
Именно на местах стали проводиться первые съезды Советов. Так, в апреле 1917 г. состоялся Западно-Сибирский съезд Советов [3, док. № 40]. Имелись также случаи самопровозглашения съездами Советов своей власти на местах. Например, во Владимирской губернии в мае 1917 г. делегаты Гусевского районного съезда Советов постановили передать землю крестьянам, причем немедленно [4, док. №47]. Этот и другие подобные примеры, а их немало, свидетельствовали о том, что к весне 1917 г. в России уже создавалась такая общественно-политическая ситуация, которая позволяла как в центре, так и на местах заявлять о необходимости радикальных демократических преобразований в российском обществе. Такому положению способствовал ряд факторов, в том числе крайне низкая управленческая эффективность
21
имперского аппарата, неудачи на фронтах войны и недовольство в этой связи огромного числа уставших от войны фронтовиков и тревожность вновь мобилизованных и членов их семей. Мы полагаем необходимым отметить и общий либеральный настрой общественных отношений, активно расширявшийся на Западе после буржуазных революций и порождавший определенные ожидания россиян, которые, однако, российская имперская власть была не способна должным образом замечать, учитывать и тем более удовлетворять.
В организационном плане система Советов, в том числе их съезды, формировались на уже имеющемся опыте организационной работы РСДРП и других политических партий (местные ячейки выбирали своих делегатов на конференции более высокого территориального уровня, где затем определялись делегаты партийных съездов). Этот опыт, прежде всего, в части проведения съездов, в свою очередь, был заимствован у европейской социал-демократии [5, с. 17]. Кроме того, нужно иметь в виду, что с конца Х1Х в. в России уже практиковались съезды представителей общественных и иных организаций и учреждений в разных сферах социально-экономической жизни [6; 7; 8]. То есть, сам термин «съезд», как организационный институт, в различных сферах социальных отношений использовался достаточно активно. Поэтому не удивительно, что и в системе Советов появились «съезды Советов», как один из организационно-правовых механизмов реализации принципа народовластия.
Вместе с тем, нужно иметь в виду, что большевики с самого начала полагали Советы как публично-властные государственные структуры, в то время как те же меньшевики и эсеры отводили Советам лишь роль поддержки местного самоуправления. Указанная позиция большевиков оставалась неизменной вплоть до распада СССР в 1991 г. В этом контексте после октября 1917 г. советский законодатель стал последовательно уточнять статус Советов, а также регулировать организационные формы их деятельности, включая съезды Советов. Так, в утвержденной СНК Инструкции от 24 декабря 1917 г. определялось, что «на Советы, как на органы власти, возлагаются задачи управления и обслуживания всех сторон местной жизни, административной, хозяйственной, финансовой и культурно - просветительной ...» [9]. При этом сразу же оговаривалось, что «Советы рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов ... всегда действуют сообразно декретам и постановлениям как Центральной Советской власти, так и тех более крупных объединений (уездных, губернских и областных Советов), в состав которых они входят» [9]. Тем самым для Советов были определены их статусные основы, к которым позже добавится принципиальное положение о том, что решение нижестоящего Совета могло быть отменено вышестоящим Советом. Несколько раньше был принят декрет об отзыве делегата [10], которым устанавливался фактически императивный мандат депутата (по примеру Парижской коммуны) [11, с. 208]. Соответственно, отозванный избирателями депутат Совета считался автоматически отозванным делегатом съезда Советов, если он являлся таковым. Тем самым сложился определенный баланс полномочий депутатов (делегатов) и их ответственности (институт отзыва нередко использовался большевиками для очищения Советов от «эксплуататорских элементов») [12, с. 57]).
Таким образом, в течение относительно непродолжительного периода (март-декабрь 1917 г.) Советы в своем развитии характеризовались двумя этапами. На первом этапе, начавшемся сразу после падения монархии, Советы были обозначены как форма участия населения России во властных структурах, и в этой системе съезды Советов имели значение, прежде всего, как представительные структуры, что следует из самого понимания термина «съезд» (то есть, съезжаются и затем, решив поставленные на общей встрече вопросы, разъезжаются уполномоченные делегаты). В силу крайне напряженной, неопределившейся и во многом хаотично складывавшейся концепции государственного управления в переходный период, реализуемой Временным правительством на фоне острого противоборства различных политических сил, Советы в общественном мнении рассматривались, скорее, как оппозиционная альтернатива действовавшему тогда госаппарату в лице Временного правительства, министерств, комиссаров, городских и земских управ и т.д. Хотя, безусловно, так дело обстояло не везде, и мы говорим о тенденции, имея в виду, прежде всего, политический аспект, поскольку речь шла не о разрушении прежнего управленческого аппарата, а о его переподчинении [13, с. 38]).
Однако на втором этапе, начавшемся уже после провозглашения перехода власти к большевикам (первоначально в союзе с эсерами), Советы и их съезды стали позиционироваться
как легальные властные структуры, причем, с формальной точки зрения, безальтернативные (если не учитывать влияние РСДРП (б), которая де-факто руководила Советами, и революционных комитетов, властная деятельность которых носила временный характер). А в дальнейшем этот подход лишь укреплялся.
Вместе с тем, принятые на первом этапе организационные элементы проведения съездов Советов были сохранены. Это касается, в частности, кратковременности работы съездов Советов, причем всех уровней, - как правило, 2-4 дня (например, Второй Всероссийский съезд Советов работал всего три дня). Собственно, по-иному и не могло быть, поскольку, как отмечалось выше, в отношении съездов Советов была воспринята практика проведения партийных форумов в виде конференций и съездов, сама природа которых не предполагала долговременности, так как делегаты имели постоянный вид деятельности на той территории, от которой они избирались на съезды, и должны были к ней возвращаться. Это обстоятельство было своеобразно объяснено большевиками. Так, Я.М. Свердлов указывал на то, что «затягивать съезд нельзя, ибо лучших работников мы оторвали от дела - они необходимы на местах» [14, с. 231].
Как нам представляется, такая кратковременность проведения съездов Советов была на руку большевикам, и они ее активно лоббировали. Дело в том, что партия большевиков, взявшая власть в свои руки, в предшествовавшие годы путем длительных дискуссий смогла сформировать довольно четкую, основанную на марксизме, программу своих действий, направленных на построение социалистического государства, и лидеры большевиков (Ленин, Троцкий, Сталин и др.) не нуждались в дополнительных теоретических обсуждениях стратегического характера своей деятельности - они делали акцент на практику революционных преобразований. А поскольку один из программных принципов заключался в народовластии трудящихся (вместо буржуазной демократии, которая, по Ленину, представляла из себя «маскарад, прикрывающий диктатуру эксплуататоров»), то проводить в жизнь программные установки можно было только через формальные структуры публичной власти, то есть, через Советы и их съезды, причем последние имели большее значение, поскольку именно на съездах Советов принимались основополагающие решения (включая конституционные акты).
И с этой точки зрения кратковременность съездов Советов предполагала заблаговременную подготовку проектов резолюций, постановлений, обращений и других съездовских актов, и этим занимался управленческий партийно-советский аппарат, вкладывая в документы нужное содержание. Такие проекты делегаты съездов Советов, будучи в основной своей массе простыми, недостаточно грамотными, но идейно верными товарищами, как правило, подробно не обсуждали, как ввиду нехватки времени, так и ввиду неспособности должным образом осмыслить их значение, основываясь на доверии партийным и исполкомовским работникам. К этому нужно добавить, что депутатские сессии Советов также созывались на крайне короткие сроки (обычно 1-3 дня), поскольку для депутатов это также была дополнительная общественная нагрузка.
Как указывалось в Программе РКП (б), утвержденной восьмым партийным съездом в 1919 г., «советское государство сближает государственный аппарат с массами также тем, что избирательной единицей и основной ячейкой государства становится не территориальный округ, а производственная единица (завод, фабрика)» [15, с. 425]. Тем самым значительно облегчалась задача формирования у депутатов и делегатов съездов Советов «нужной» для правящей элиты позиции при голосовании. Лидеры большевиков такими способами проводили свои идеи и замыслы от имени всего народа, полагая, вероятно, что имеют на это право, как авторы и соавторы революционных программ и как политики, сумевшие взять под свой контроль крупнейшее в мире государство. Следует заметить, что подобная практика, когда аппарат готовит нужные документы, а делегаты съезда (депутаты) Советов дружно, и часто в торжественно-неделовой обстановке и единогласно, голосуют за их принятие, имела место также почти до распада СССР. Более того, в современной системе представительной власти, во всяком случае на региональном и особенно на муниципальном уровнях, наблюдаются реликты такого рода.
К середине 1918 г. функционировали более 12 тысяч Советов разных уровней, соответственно целесообразность Советов, в целом, и их съездов - в частности, как публично-властных структур, уже не взывала сомнений у большевиков, в связи с чем они получили конституционное закрепление. В первой же Конституции РСФСР в развитие содержащегося в ней тезиса о том, что «власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и
их полномочному представительству - Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов» [16] (ст. 7), раскрывался статус съездов Советов разных уровней. Так, в ст. 24 указывалось, что «Всероссийский съезд Советов является высшей властью Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» [16]. Обращает на себя внимание, что «Съезд» определен как «высшая власть», а не высший орган власти, которым согласно ст. 31 являлся Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов (ВЦИК) - «высший законодательный, распорядительный и контролирующий орган», а «общее управление делами» в РСФСР согласно ст. 37 осуществлял СНК (в данной Конституции СНК еще не именуется «правительством», но по смыслу его полномочий это, разумеется, был высший исполнительный орган). «Высшая власть» являлась уникальной в российской истории публично-властной структурой, которая, используя современную терминологию, соединяла в себе две ветви власти, то есть как правотворческие функции, так и исполнительные полномочия, но - на короткий период (время работы съезда Советов). Тем самым была реализована идея Ленина о слиянии законодательной и исполнительной деятельности [17, с. 304].
На местах Конституцией РСФСР (глава десятая) предусматривались областные, губернские (окружные), уездные (районные) и волостные Съезды Советов, которые являлись «высшей властью» на соответствующей публично-правовой территории и должны были созываться не реже чем 2 раз в год (областные), 1 раза в 3 месяца (по губерниям и уездам), 1 раза в месяц (по волости). Делегаты съездов избирали исполнительные органы (комитеты), которые являлись высшей властью между съездами и функционировали на постоянной основе, они же созывали съезды Советов. Конституция определяла также нормативы представительства на съезды, при этом делегаты на вышестоящий съезд Советов могли выбираться как нижестоящими съездам Советов, так и непосредственно Советами (например, общее число делегатов областного уровня не могло превышать 500 депутатов), а в некоторых случаях, касающихся низового уровня, делегаты могли избираться собраниях избирателей поселений, заводов и фабрик. В любом случае население непосредственно избирало депутатов только на уровне города и села, а во все вышестоящие представительные структуры в виде съездов Советов направлялись делегаты, избираемые не населением, а депутатами и делегатами нижестоящих съездов Советов, то есть имели место непрямые выборы
Такая модель представительной власти, по мнению Ленина, «делала весь аппарат дешевле, подвижнее, доступнее для рабочих и крестьян» и обеспечивала широкое участие трудящихся в управлении государством [18, с.257]. Действительно, учитывая, что согласно ст. 57 Конституции РСФСР 1918 г. срок полномочий депутатов составлял всего 3 месяца, а собираться на сессии они должны были довольно часто (не реже 1 раза в неделю в городах и 2 раз в неделю в селах), получалось, что народные избранники самостоятельно решали вопросы на местах и на более высоком уровне, делегируя на соответствующие съезды Советов своих делегатов. Однако, как нам представляется, большевистские лидеры явно переоценили как управленческие способности «кухарок», так и предложенный ими же чрезвычайно громоздкий организационный механизм функционирования Советов и их съездов, и столь же явно недооценили факторы, усложнившие воплощение задуманного (огромные территории, разный менталитет проживающих в стране народов, кризисное положение в экономике и др.). В результате, депутаты Советов и делегаты съездов были не в состоянии на достаточно профессиональном уровне эффективно решать стоящие перед ними социально-экономические и иные проблемы.
Мы вполне допускаем, что проект широчайшей «народной власти» был принят большевиками на волне определенной эйфории после октябрьской революции, когда, казалось бы, вот-вот начнет сбываться марксистская теория. Однако реалии жизни оказались куда суровее и сложнее, и предложенная большевиками структура представительной власти, где съезды Советов имели решающую роль, довольно быстро стала давать сбои, переходя на сугубо формалистскую деятельность, в значительной обесценивая сам принцип народовластия (так, в литературе описываются факты существования Советов только в виде бумажных отчетов [13, с. 40]), и соответственно еще сильнее стали укрепляться исполнительные органы публичной власти, из которых и была составлена известная властная вертикаль, вполне сформировавшаяся в СССР к концу 1920-х гг. и обычно обозначаемая в литературе как «административно-командная система управления обществом». В этой системе «народовластные» съезды Советов являлись
анахронизмом, законодательные попытки усовершенствовать их деятельность не увенчались успехом, и неудивительно, что в Конституции СССР 1936 г. съезды Советов исчезли, а все последующее время, вплоть до наших дней, так и не востребовало их опыт.
Вместе с тем, на наш взгляд, нынешняя система прямых выборов в органы представительной власти всех уровней также имеет ряд изъянов. В этой связи, с учетом того, что окружающий мир и общественное сознание людей меняются, нельзя исключать в будущем реанимации некоторых элементов системы съездов Советов. Ведь принцип народовластия по-прежнему является фундаментальным для современной цивилизации.
Литература и источники
1. Декрет о полноте власти Советов (принят II Всероссийским Съездом Советов 28.10.1917) // СУ РСФСР. 1917. N° 1. Ст. 5.
2. Организация и строительство Советов РД в 1917 году: сб. докум. / Под ред. и предисл. П.О. Горина. M.: Изд. Коммунист. Академии, 1928. 474 с.
3. Борьба за власть Советов в Томской губернии (1917-1919 гг.): сб. док-тов (к 40-летию ВОСР) / Под ред. В.С. Флерова. Томск, 1957. 569 с.
4. Борьба за Октябрьскую революцию во Владимирской губернии (1917-1918 гг.): сб. докум./ Под ред. А.И. Горшкова. Владимир, 1957. Док. M 23. 317 с.
5. Обичкин О.Г. Уставы местных организаций РСДРП. 1894-1917 годы. M.: Политиздат, 1976. 143 с.
6. Степанский А.Д. Самодержавие и общественные организации России на рубеже Х1Х-ХХ вв. M., 1982.
7. Гросул В.Я., Елина О.Ю., Иванова А.Е. и др. Самоорганизация российской общественности в последней трети ХУШ -начале ХХ в / Отв. ред. А.С. Туманова. M.: РОССПЭН, 2011. 887 с.
8. Труды Съезда русских деятелей по техническому и профессиональному образованию в России (1889-1890) / в шести томах, под ред. В.И. Срезневского, СПб.: Имп. Рус. техн. о-во, 1890-1891.
9. Инструкция СНК от 24.12. 1917 г. «О правах и обязанностях Советов» // Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства. 1917. 24 декабря.
10. Декрет ВЦИК от 21.11. 1917 г. «О праве отзыва делегатов» // СУ РСФСР. 1917. M 3. Ст. 49.
11. Стремоухов А.В. Политико-правовой дискурс по проблеме депутатского мандата и его видов // Ленинградский юридический журнал. 2018. M1. С.206 - 215.
12. Тарабан Н.А. Конституционно-правовая ответственность в избирательном праве: историко-правовой аспект // Конституционное и муниципальное право. 2015. M7. С. 54 - 58.
13. Тропов И.А. Особенности функционирования советской системы в России в 1917-1920 годы // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2009. M 93. С. 34-42.
14. Свердлов ЯЖ. Избр. произв. в 3 тт. M.: Госполитиздат, 1959. Т. 2. 329 с.
15. Восьмой съезд РКП(б). Mарт 1919 года: Протоколы. M.: Госполитиздат, 1959. 602 с.
16. Конституция (Основной Закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (принята V Всероссийским съездом Советов 10.07.1918) // СУ РСФСР. 1918. M 51. Ст. 582.
17. Ленин В.И. ПСС. Т. 34.
18. Ленин В.И. ПСС. Т. 37.
References and Sources
1. Dekret o polnote vlasti Sovetov (prinyat II Vserossijskim S"ezdom Sovetov 28.10.1917) H SU RSFSR. 1917. № 1. St. 5.
2. Organizaciya i stroitel'stvo Sovetov RD v 1917 godu: sb. dokum. / Pod red. i predisl. P.O. Gorina. M.: Izd. Kommunist. Akademii, 1928. 474 s.
3. Bor'ba za vlast' Sovetov v Tomskoj gubernii (1917-1919 gg.): sb. dok-tov (k 40-letiyu VOSR) / Pod red. V.S. Flerova. Tomsk, 1957. 569 s.
4. Bor'ba za Oktyabr'skuyu revolyuciyu vo Vladimirskoj gubernii (1917-1918 gg.): sb. dokum./ Pod red. A.I. Gorshkova. Vladimir, 1957. Dok. M 23. 317 s.
5. Obichkin O.G. Ustavy mestnyh organizacij RSDRP. 1894-1917 gody. M.: Politizdat, 1976. 143 s.
6. Stepanskij A.D. Samoderzhavie i obshchestvennye organizacii Rossii na rubezhe H1H-HKH vv. M., 1982.
7. Grosul V.YA., Elina O.YU., Ivanova A.E. i dr. Samoorganizaciya rossijskoj obshchestvennosti v poslednej treti HVIII - nachale HKH v / Otv. red. A.S. Tumanova. M.: ROSSPEN, 2011. 887 s.
8. Trudy S"ezda russkih deyatelej po tekhnicheskomu i professional'nomu obrazovaniyu v Rossii (1889-1890) / v shesti tomah, pod red. V.I. Sreznevskogo, SPb.: Imp. Rus. tekhn. o-vo, 1890-1891.
9. Instrukciya SNK ot 24.12. 1917 g. «O pravah i obyazannostyah Sovetov» / Gazeta Vremennogo Rabochego i Krest'yanskogo Pravitel'stva. 1917. 24 dekabrya.
10. Dekret VCIKot 21.11. 1917 g. «O prave otzyva delegatov» H SU RSFSR. 1917. M 3. St. 49.
11. Stremouhov A.V. Politiko-pravovoj diskurs po probleme deputatskogo mandata i ego vidov / Leningradskij yuridicheskij zhurnal. 2018. №1. S.206 - 215.
12. Taraban N.A. Konstitucionno-pravovaya otvetstvennost' v izbiratel'nom prave: istoriko-pravovoj aspekt // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2015. M7. S. 54 - 58.
13. Tropov I.A. Osobennosti funkcionirovaniya sovetskoj sistemy v Rossii v 1917-1920 gody// Izvestiya RGPU im/A.I. Gercena. 2009. N^93. S.34-42.
14. Sverdlov YA.M. Izbr. proizv. v 3 tt. M.: Gospolitizdat, 1959. T. 2. 329 s.
15. Vos'moj s"ezd RKP(b). Mart 1919 goda: Protokoly. M.: Gospolitizdat, 1959. 602 s.
16. Konstituciya (Osnovnoj Zakon) Rossijskoj Socialisticheskoj Federativnoj Sovetskoj Respubliki (prinyata V Vserossijskim s"ezdom Sovetov 10.07.1918) H SU RSFSR. 1918. M 51. St. 582.
17. Lenin V.I. PSS. T. 34.
18. Lenin V.I. PSS. T. 37.
УПОРОВ ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор, Краснодарский университет МВД России (kiap_krdu@mvd.ru).
ШЕУДЖЕН НУРДИН АСЛАНОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, Краснодарский университет МВД России. ЯБЛОНСКИИ ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, Краснодарский университет МВД России. UPOROV, IVAN V. - Doctor of History, Ph.D. in Law, Professor, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
SHEUDZHEN, NURDIN A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (kiap_krdu@mvd.ru).
YABLONSKY, IVAN V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia
УДК 342(571.6)(091)
КОЛЕСНИКОВ М.С., МОРДОВЦЕВ А.Ю.
ОСОБЕННОСТИ ФИНАНСОВО-НАЛОГОВОЙ СИСТЕМЫ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ РЕСПУБЛИКИ (1920-1923 г.): ИСТОРИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Ключевые слова: финансовое право, налоговое право, налог, сбор, финансово-налоговая система, Дальневосточная республика, Правительство ДВР, правовая модель, Министерство финансов ДВР, банковский сектор, Конституция ДВР.
В статье выделены и проанализированы особенности финансово-налоговой системы Дальневосточной республики в период 1920-1923 гг. в историко-правовом ракурсе. Авторы обращают особое внимание на специфику налоговой политики Правительства Дальневосточной Республики. Актуальность и значимость статьи обусловлена освещением множества аспектов политического, экономического, правового характера, коренным образом повлиявших на формирование и становление финансово-налоговой системы Дальневосточной республики. Особый акцент в статье сделан на рассмотрении мер по введению в республике отдельных видов налогов и сборов, приведены статистические данные их собираемости, описаны основные принципы налогообложения.
MORDOVTSEV, A.Y., KOLESNIKOV, M.S. FEATURES OF THE FINANCIAL AND TAX SYSTEM OF THE FAR EASTERN REPUBLIC (1920-1923): HISTORICAL
AND LEGAL RESEARCH
Keyword: Financial law, tax law, tax, levy, financial and tax system, far Eastern Republic, DDA Government, legal model, DDA Ministry of Finance, banking sector, DDA Constitution.
The article highlights and analyzes the features of the financial and tax system of the far Eastern Republic in the period of 1920-1923 in the historical and legal perspective. The authors pay special attention to the specifics of the tax policy of the Government of the far Eastern Republic. The relevance and significance of the article is due to the coverage of many aspects of political, economic, legal nature, which radically influenced the formation and formation of the financial and tax system of the far Eastern Republic. Particular emphasis is placed on the consideration of measures for the introduction of certain types of taxes and fees in the country, the statistical data of their collection, describes the basic principles of taxation.
6 апреля 1920 г. в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) Съезд трудящихся Забайкалья провозгласил создание Дальневосточной республики (ДВР) с включением в ее состав Забайкальской, Приамурской, Приморской областей, Камчатки и полосы отчуждения КВЖД. 14 мая 1920 г. советское правительство официально признало правительство ДВР в Верхнеудинске [1, с.476]. ДВР возникла как независимое демократическое государство с преобладанием капиталистического уклада в экономике и являлась «буферным» государством между Советской Россией и Японией [2].
Дальний Восток - это единственный регион нашей страны, где в период ДВР была предпринята попытка воплотить принципы демократического государства. Авторитетный государственный деятель ДВР С.Я. Гроссман заявлял, что созданная республика является идеалом правового государства [3]. Однако далеко не все представители власти и прессы разделяли вышеуказанные взгляды. В популярном печатном издании ДВР 1920-1923 гг., отразившем специфику правосознания населения, - газете «Дальневосточное обозрение», в марте 1920 г. писали: «На Дальнем Востоке наблюдается полный распад правового строя и правовых структур прошлого, возник правовой вакуум и беззаконье разъедает общество и ставит его на край гибели». В развитие упомянутого тезиса экономист В. Анисимов (министр промышленности ДВР, меньшевик) писал: «Нам необходимо по-новому взглянуть на современный и дореволюционный экономический опыт. Пришло время создать эффективный хозяйственный механизм на основе рынка и коммерции, учитывая экономические особенности каждой дальневосточной области. В качестве первоочередной задачи для ДВР рассматривалось восстановление сельского хозяйства и мелкого кустарного производства, опираясь на инициативу самого крестьянина и ремесленника. Потенциальная экономическая мощь государства заложена в долгосрочной аренде, концессии, создании смешанных предприятий, коммерческих банков, стимулировании товарооборота между городом и деревней через организацию бирж, кооперативов, кредитных учреждений, введения прямого поимущественного налога, предпринимательства и торговли, укрепление денежной системы» [4].
