CC BY
157
17. Savva M. V, Savva E. V. Pressa, vlast' i jetnicheskij konflikt (vzaimosvjaz' na primere Krasnodarskogo kraja). - Krasnodar: Kuban. gos. un-t, 2002.
18. Sadovaja P. A. K probleme uchastija regional'nyh social'nyh organizacij v mezhkul'turnoj kommunika-cii, social'noj i kul'turnoj integracii // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv, 2012. - № 20. - S. 32-38.
19. Sadovoj A. N. Korennye narody Aljaski: problemy mezhkul'turnoj kommunikacii // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv. - 2010. - № 12. - S. 83-90.
20. Sadovoj A. N. Chernomorskoe poberezh'e Kavkaza. Jetnicheskoe predprinimatel'stvo v sisteme mezhkul'turnyh kommunikacij // Homo communications II: chelovek v prostranstve mezhkul'turnoj kommunikacii. - Shchecin, 2012. - S. 239-244.
21. Sadovoj A. N. Jetnologicheskie jekspertizy: k probleme adekvatnogo otrazhenija sovremennyh jetnosocial'nyh processov // Teoreticheskie i prakticheskie aspekty social'no-jekonomicheskogo i politicheskogo razvitija Respubliki Kazahstan, Central'noj Azii i stran SNG na sovremennom jetape. -Almaty: Izd-vo «TST company», 2009. - C. 402-409.
22. Sadovoj A. N., Belozerova M. V, Simonjan G. A. Otchet o nauchno-issledovatel'skoj rabote «Jetnosocial'nyj i social'no-jekonomicheskij monitoring razvitija turisticheskoj infrastruktury na oso-boohranjaemyh prirodnyh territorijah (na primere rajonov provedenija Zimnej Olimpiady Sochi-2014)» // Tekushhij arhiv SNIC RAN. - Sochi, 2012.
23. Sadovoj A. N., Poddubikov V. V Jetnologicheskaja jekspertiza v praktike regional'nogo upravlenija: opyt Kemerovskoj oblasti // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2011. - № 1(45). -S. 22-26.
24. Samovol'noe stroitel'stvo [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://blogsochi.ru/category/tegi/ samovolnoe-stroitelstvo-0 (data obrashhenija: 01.04.2013).
25. Sochi. Razvitie goroda v cifrah (statisticheskie materialy). - Sochi: Sochinskij gorodskoj otdel statistiki, 1991.
26. Tveritinov I. A. Social'no-jekonomicheskoe razvitie Sochinskogo okruga vo vtoroj polovine XIX -nachale XX veka. - Majkop: Poligraf-Jug, 2009.
27. Chislennost' naselenija Rossijskoj Federacii po gorodam, poselkam gorodskogo tipa i rajonam na 1 janvarja 2007 goda: statistich. sb. / Rosstat. - M., 2007.
УДК 902/904
С. В. Баштанник
СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ ВЛИЯНИЕ НА ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ В КИЯ-ЧУЛЫМСКОМ МЕЖДУРЕЧЬЕ В ПЕРИОД РАЗВИТОЙ БРОНЗЫ
В статье на материалах археологических памятников начального (доандроновского) периода развитого бронзового века Кийско-Чулымского междуречья рассматривается взаимодействие населения данного района с археологическими культурами среднего течения р. Обь. Выделяются культурные комплексы, связанные с древними миграциями.
Ключевые слова: Мариинско-Ачинская лесостепь, эпоха бронзы, археологические памятники и культуры, культурное взаимодействие.
S. V. Bashtannik
NORTH-WEST INFLUENCE ON THE HISTORICAL AND CULTURAL PROCESSES IN THE KIA-CHULYM INTERFLUVE IN THE MIDDLE OF THE BRONZE AGE
In the article on the data of archaeological sites of the beginning (pre-Andronovo) period of Bronze Age, situated in Kia-Chulym interfluves, it is considered interaction of population of this region with archaeological cultures, situated in the middle current of river Ob. Identified cultural complexes are related to ancient migrations.
Kia-Chulym interfluves in whose territory archaeological sites, which we explore, are situated, occupies the western part of the Mariinsk-Achinsk forest-steppe, located at the junction of two types of landscape: mountain taiga and forest-steppe. The latitudinal strike of forest-steppe provided contacts between the population of middle current of river Ob (in the West) and population of middle current of river Yenisei (in the East). Cultural contacts between the North and the South carried by the rivers Kia and Chulym, that flow from South to North.
There are ceramics decorated with prints of comb and pits discovered in the archaeological sites of Kia-Chulym interfluves and dated as of the beginning (pre-Andronovo) period of Bronze Age. This pottery has no genetic precursors in the located here more ancient archeological sites. But at the same time it is full of analogies in materials of Bolshoy Lariak-I, II settlements of mid - third quarter of the 2nd millennium BC, located on the river Vakh (a right tributary of the river Ob). This pottery is the same in the settlement Samus IV and Tomskiy burial in the lower reaches of the river Tom, that allows to trace the path of the carriers of this ceramics to Kia-Chulym interfluves.
The second cultural complex associated with the Stepanovskaya culture of the XVIII-XV Centuries BC (named after Stepanovo burial on the Vasyugan, left tributary of river Ob). This culture is characterized by pottery with an ornament in the form of horizontal or vertical, straight or wavy bands caused receding comb. These vessels were found by us on the settlement Ustie Kozhukha-1 on the river Kia (foothill of the Kuznetskiy Alatau). Analogies are known in materials of Samus IV site and Stepanovo burial. On these points the migration route is traced to south by the population preceding carriers of "comb-pits" pottery.
The third cultural complex associated with the migration to the southeast of the population Samus culture existed in the XVI-XIII Centuries BC in Tom valley. In the Mariinsk-Achinsk forest-steppe, on the north bank of the Utinka lake was investigated the farthest South-East site of this culture, the Utinka burial.
Keywords: Mariinsk-Achinsk partially wooded steppe, Bronze Age, archaeological sites and cultures, cultural interaction.
Кийско-Чулымское междуречье, на территории которого расположены изучаемые нами археологические памятники, занимает западную часть Мариинско-Ачинской лесостепи, располагаясь на стыке лесостепных и горно-таёжных ландшафтов северо-восточных склонов Кузнецкого Алатау. Мариинско-Ачинская лесостепь, простираясь своеобразным коридором с запада на восток, связывала две культурно-исторические провинции: Кузнецкую котловину и Среднее Приобье на западе с системой среднеенисейских межгорных котловин (Наза-ровская, Чулымская, Минусинская) на востоке. Ещё одним естественным путём сообщения и культурного взаимодействия были реки: через р. Кия и Чулым осуществлялись контакты со Средним Приобьем (рис. 1).
Рис. 1. Археологические памятники и направления культурных влияний
В каждой из этих провинций в эпоху бронзы формировались и развивались самобытные археологические культуры, контакты между которыми отражены в материалах археологических памятников рассматриваемого района.
На археологических памятниках эпохи бронзы наиболее массовым и важным для определения их культурно-хронологической принадлежности материалом является керамика, её форма, орнамент и технология изготовления.
На поселении Устье Кожуха-1, расположенном при впадении р. Кожух в р. Кию несколько выше выхода последней из горных теснин Кузнецкого Алатау в Мариинско-Ачинскую лесостепь, преобладает керамика, украшенная в гребенчато-ямочном стиле. Орнаментальная композиция характеризуется вертикальной последовательностью горизонтально расположенных рядов наклонённых вправо (/) оттисков, сделанных коротким трёхзубым гребенчатым штампом. Они разделены горизонтальными рядами (в количестве от одного до трёх) ямочных вдавлений. Орнамент чёткий, глубоко пропечатанный. Толщина стенок 8-10 мм, цвет коричневый. Дно, по сохранившимся фрагментам, плоское. Венчик прямой, плоский. Форма может быть реконструирована как слегка открытая банка (рис. 2а).
Рис. 2. Гребенчато-ямочная керамика. А - поселение Устье кожуха-1. Б - большеларьякские памятники (по [Посредников, 1978, с. 15, рис. 1])
В изучаемом районе аналогичная керамика известна также по материалам поселений Шестаково-1а, Третьяково-2, Дворниково, Большой Берчикуль-4 [3, с. 10].
Однако в нём не найдено археологических памятников предшествующих эпох неолита и ранней бронзы, керамика которых с точки зрения орнамента могла быть генетической базой гребенчато-ямочной керамики. Здесь существовала прочерченная и отступающе-накольчатая орнаментация. Так, к развитому неолиту относится часть керамики поселения Смирновский ручей-1, расположенного в 4 км от Устья Кожуха-1 ниже по течению р. Кии. Здесь обнаружены фрагменты сосудов, украшенные волнообразными прочерченными линиями, а также сосуды, восполненные в отступающе-накольчатой технике. Поздненеолитическая керамика поселения Большой Берчикуль-4 имеет митровидную форму с приострённым венчиком и по всей поверхности украшена оттисками «гусеничного» штампа [2, с. 160; 1, с. 87].
Складывается впечатление, что гребенчато-ямочный комплекс был принесён сюда уже в сложившемся виде. Какой же регион мог быть местом формирования этого комплекса?
Аналоги кожухскому сосуду обнаруживаются в керамике 1-й группы поселений Большой Ларьяк-1 и Большой Ларьяк-11 на р. Вах (правый приток р. Обь), относимой к развитой бронзе, конкретнее, к середине - третьей четверти II тыс. до н. э. (рис. 2б) [17, с. 65-93; 18, с. 15, рис. 1-1]. Южнее, в нижнем течении р. Томь, аналогичная керамика бытовала на поселении Самусь-ГУ и встречена в Томском могильнике на Малом мысе [5, с. 3].
Регионом, где известны наиболее ранние памятники с гребенчато-ямочной керамикой и где эта общность сформировалась, является Среднее Приобье. Бытование гребенчато-ямочной керамики в абсолютных датах укладывается в ХУП-ХП века до н. э., а большая доля ямочного элемента (2-3 горизонтальных ряда ямок) позволила Е. А. Васильеву отнести такую керамику к развитому этапу её существования [5, с. 6, 11-12].
В третьей четверти II тыс. до н. э. произошла подвижка носителей этой традиции на юг, они осваивают Томское Приобье, что свидетельствуется материалами поселений Самусь-ГУ и Томского могильника на Малом мысе. На этих памятниках пришлое население сменяет местное - носителей собственно самуськой культуры, которая заканчивает своё существование в ХГГГ-ХГГ веках до н. э. [14, с. 105; 6, с. 13]. Именно этим временем следует датировать распространение гребенчато-ямочной керамики на нижней Томи и далее на юго-восток в Кийско-Чулымском междуречье.
К проблеме датировки памятников с гребенчато-ямочной керамикой обращались многие исследователи. Так, В. А. Посредников полагал, что они появляются в Среднем Приобье на рубеже XV - начала XIV века до н. э. [16, с. 35], а М. Ф. Косарев относил такую керамику из поселения Самусь-ГУ к XIII веку до н. э., а из Томского могильника на Малом мысу датировал рубежом ХШ-ХП века до н. э. [14, с. 105-106]. Учитывая отдалённость Кийско-Чулым-ского междуречья от районов сложения гребенчато-ямочной общности, появление в нём носителей этой керамики можно датировать Х^-ХШ веками до н. э.
О связях со Средним Приобьем свидетельствует также находка развала верхней части сосуда, украшенного совсем в другом стиле. Приведём его описание. Толщина стенок сосуда 8 мм, цвет коричневый. Реконструируемый диаметр по венчику - 30 см. По верху венчика с внутренней стороны нанесены наклонные насечки. Венчик прямой, под ним снаружи расположен горизонтальный ряд ямочных вдавлений, образующий на внутренней стороне сосуда выпуклости - «жемчужины». Частично захватывая ямочный пояс, ниже его проходит горизонтальная лента оттисков, сделанных слабо пропечатанной «шагающей» шестизубой
гребёнкой. Лента оттисков опоясывает подустьевую часть сосуда по окружности. Вниз от неё нисходят вертикальные полосы шести-, семизубой «отступающей» гребёнки. Особенность её отпечатков в том, что крайние зубья давали более чёткий и глубокий отпечаток, чем средние. Они чередуются с неорнаментированной поверхностью. В основании этих полос лежит ещё одна горизонтальная лента, выполненная в той же технике (рис. 3) [12, с. 104-113].
Рис. 3. Фрагменты сосуда степановской культуры. Поселение Устье Кожуха-1
(по [12, с. 111, табл. 2])
Аналоги такой орнаментации имеются в керамике степановской культуры Васюганско-го Приобья (Степановский могильник) и Нижнего Притомья. В последнем случае речь идёт о самуськой керамике подгуппы 1 группы А, принадлежность которой к степановской культуре с точки зрения технолого-орнаментальных параметров была обоснована И. Г. Глуш-ковым [7, с. 75] (рис. 4). Эти аналогии позволяют датировать сосуд начальным этапом развитой бронзы.
Рис. 4. Керамика степановской культуры
Степановская культура формируется в Васюганском Приобье в результате контактов местного энеолитического населения и пришедших из более западных районов Западной Сибири групп. Для этой культуры типична такая особенность орнаментации керамики, как отступающая гребёнка. Западная граница культуры проходила по южно-таёжным районам Прииртышья, северная - несколько севернее р. Васюган, восточная - по среднему течению Оби. Наиболее юго-восточным пунктом нахождения керамики этой культуры до недавнего времени считалось поселение Самусь-ГУ в низовьях Томи, на котором население степановской культуры уже обитало ко времени появления здесь в середине II тыс. до н. э. собственно самуського населения, которое фиксируется по уникальной керамике с антропо- и зооморфным орнаментом и характерным антропоморфным предметам мелкой пластики. Находки на Устье Кожуха-1 позволяют отодвинуть границу степановской культуры далее на юго-восток. Исследователь памятников степановской культуры Ю. Ф. Кирюшин датирует Степановский
могильник первой четвертью II тыс. до н. э. [8, с. 38], а культуру в целом - первой четвертью - серединой II тыс. до н. э. [10, с. 159], или конкретнее - ХУШ-ХУ веками до н. э., стадиально относя к периоду ранней бронзы. На поселении Самусь-1У степановское население обитало в первой половине II тыс. до н. э. [7, с. 75]. Поэтому появление степановской керамики в Кийско-Чулымском междуречье также стоит датировать этим временем.
О связях с Нижним Притомьем и Средним Приобьем свидетельствуют материалы разрушенного погребения на оз. Утинка. Как отмечают авторы раскопок, среди обнаруженной керамики достоверно реконструируется форма только одного сосуда - баночная, близкая к закрытой, слабо профилированная, со слегка намеченной шейкой и плоским дном. Второй сосуд сохранился в меньшем количестве фрагментов, но имел более раздутое тулово (рис. 5).
Рис. 5. Сосуды из Утинкинского погребения. (по [4, с. 81-82, рис. 6])
Орнамент нанесён узким концом приострённой палочки и представляет собой горизонтальный фриз из нескольких линий в верхней части сосуда, такой же фриз в придонной части, а среднюю часть сосуда украшают вертикальные колонны таких же линий, тянущихся от приустьевой части ко дну сосуда. В керамической массе присутствует примесь дроблёного гранита. По технологии, форме и орнаментации эта керамика напоминает ритуальную посуду самуськой культуры (керамика второй группы, по типологии М. Ф. Косарева [13, с. 57-58, рис. 11; 14, с. 97-99] или группы «В», по типологии В. И. Молодина и И. Г. Глушкова [15, с. 92]), которая широко представлена на эпонимном поселении Самусь-1У. Однако орнаментальная схема утинкинских сосудов по сравнению с керамикой Самусь-1У упрощена: между вертикальными полосами отсутствуют антропо- и орнитоморфные изображения. Исследователи погребения пришли к выводу о том, что эта керамика является либо собственно самусь-кой, либо создана населением, находившимся под непосредственным влиянием носителей этой культуры [4, с. 81-82, рис. 6].
С самуськой же культурой следует соотносить каменные наконечники стрел из серого риолита, обнаруженные в процессе исследования поселения Устье Кожуха-1. Оба имеют треугольную форму, со всех сторон обработаны мелкой пологой ретушью. Основание в одном случае округлое, в другом - прямое. Изготовлены на пластинах. Размеры 4х1,3х0,3 и 3,8х2,3х0,3 см. (рис. 6). Имеют аналогии среди наконечников стрел поселения Самусь-ГУ [15, с. 32-35, рис. 12-19, 20].
Рис. 6. Каменные наконечники стрел. Устье-Кожуха-1
Скребки (орудия для обработки кожи), обнаруженные в культурном слое Устья Кожуха-1, имеют подтреугольную форму с дугообразным лезвием и высокой спинкой, которая обработана в технике отжимной ретуши (рис. 7).
Рис. 7. Каменные скребки. Устье Кожуха-1
Подобный тип скребков широко известен в материалах Самусь-ГУ и могильника Рос-товка под Омском и является эпохальным признаком каменной индустрии Обь-Иртышья в эпоху развитой бронзы [15, с. 30]. Таким образом, каменные изделия также свидетельствуют о контактах населения Кийско-Чулымского междуречья с районами, расположенными к северу и западу. Таким образом, Утинкинское погребение и поселение Устье Кожуха-1 маркируют крайнюю юго-восточную границу ареала самуськой культуры [11, с. 97-98].
Хронологические рамки существования самуськой культуры большинством исследователей определяются в пределах ХУГ-Х111 веков до н. э. [14, с. 106; 15, с. 103; 9, с. 40], а время бытования собственно самуського комплекса на поселении Самусь-ГУ относится к середине II тыс. до н. э. [7, с. 75] и этим же временем можно датировать самуськие древности Кийско-Чулымского междуречья. Появление самуського населения на столь отдалённой от центра формирования этой культуры территории объясняется его заинтересованностью в минеральных ресурсах Кузнецкого Алатау. В самуськой керамике в качестве отощителя использовался дроблёный биотитовый и аляскитовый гранит, ближайшие выходы которого расположены в горах Кузнецкого Алатау [12, с. 105-106; 15, с. 91-92].
Таким образом, в Кийско-Чулымском междуречье, в контактной зоне горных ландшафтов северо-восточных склонов Кузнецкого Алатау и Мариинско-Ачинской лесостепи выделяются три культурных комплекса, появление которых связано с притоком населения из Томского и Среднего Приобья: степановский ХУГГГ-ХУ веков до н. э.; самуський ХУГ-ХШ веков до н. э.; гребенчато-ямочный ХУ-ХП веков до н. э.
Литература
1. Бобров В. В. Керамика поселения Смирновский ручей-1 // Проблемы археологии и этнографии Сибири. - Иркутск, 1982. - С. 87-88.
2. Бобров В. В. Неолитические памятники Ачинско-Мариинской лесостепи // Проблемы исследования каменного века Евразии. - Красноярск, 1984. - С. 159-162.
3. Бобров В. В. Кузнецко-Салаирская горная область в эпоху бронзы: дис. ... д-ра истор. наук в форме науч. доклада. - Новосибирск, 1992.
4. Бобров В. В., Волков П. В., Герман П. В. Утинкинское погребение // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2010. - № 4 (44). - С. 76-84.
5. Васильев Е. А. Гребенчато-ямочная керамика Среднего Приобья // Этнокультурная история населения Западной Сибири. - Томск: Изд-во Томского ун-та. - 1978. - С. 3-12.
6. Глушков И. Г. Керамика самусько-сейминской эпохи лесостепного Обь-Иртышья: автореф. дис. ... канд. истор. наук. - Новосибирск, 1986. - 18 с.
7. Глушков И. Г. Технологическая гончарная традиция как индикатор этнокультурных процессов (на примере керамических комплексов доандроновской бронзы) // Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. - Новосибирск: Наука, 1990. - С. 63-76.
8. Кирюшин Ю. Ф. Степановский могильник эпохи раннего металла в Васюганье // Вопросы археологии и этнографии Сибири. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1978. - С. 26-39.
9. Кирюшин Ю. Ф. Энеолит и бронзовый век южно-таёжной зоны Западной Сибири. - Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2004. - 295 с.
10. Кирюшин Ю. Ф., Малолетко А. М. Бронзовый век Васюганья. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1979. - 183 с.
11. Ковтун И. В. Восточная периферия самуськой культуры и изображения медведей в западносибирской скульптурной миниатюре и металлопластике II тыс. до н. э. // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2008. - № 3 (35). - С. 97-104.
12. Ковтун И. В., Баштанник С. В., Жаронкин В. Н., Фрибус А. В. Самуськое время Устья Кожуха-1, юго-восточный фактор и «гранито-агальматолитовый путь» // Историко-культурное наследие Кузбасса. - Вып. III. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2011. - С. 104-113.
13. Косарев М. Ф. Древние культуры Томско-Нарымского Приобья. - М.: Наука, 1974. - 219 с.
14. Косарев М. Ф. Бронзовый век Западной Сибири. - М.: Наука, 1981. - 279 с.
15. Молодин В. И., Глушков И. Г. Самуськая культура в Верхнем Приобье. - Новосибирск: Наука, 1989. - 168 с.
16. Посредников В. А. Культурно-генетическое место комплексов поселения Самусь-IV и некоторых других памятников Приобья // Советская археология. - 1972. - № 4. - С. 28-41.
17. Посредников В. А. Большеларькское поселение II - археологический памятник Сургутского При-обья // Из истории Сибири. - Томск, 1973. - Вып. 5. - С. 65-93.
18. Посредников В. А. Керамика эпохи бронзы из Большого Ларьяка // Вопросы археологии и этнографии Сибири. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1978. - С. 13-25.
Literatura
1. Bobrov V. V. Keramika poselenija Smirnovskij ruchej-1 // Problemy arheologii i jetnografii Sibiri. -Irkutsk, 1982. - S. 87-88.
2. Bobrov V. V. Neoliticheskie pamjatniki Achinsko-Mariinskoj lesostepi // Problemy issledovanija kamennogo veka Evrazii. - Krasnojarsk, 1984. - S. 159-162.
3. Bobrov V. V. Kuznecko-Salairskaja gornaja oblast' v jepohu bronzy: dis. d-ra istor. nauk v forme nauch. doklada. - Novosibirsk, 1992.
4. Bobrov V. V., Volkov P. V., German P. V. Utinkinskoe pogrebenie // Arheologija, jetnografija i antropologija Evrazii. - 2010. - № 4 (44). - S. 76-84.
5. Vasil'ev E. A. Grebenchato-jamochnaja keramika Srednego Priob'ja // Jetnokul'turnaja istorija naselenija Zapadnoj Sibiri. - Tomsk: Izd-vo Tomskogo un-ta, 1978. - S. 3-12.
6. Glushkov I. G. Keramika samus'ko-sejminskoj jepohi lesostepnogo Ob'-Irtysh'ja: avtoref. dis. ... kand. istor. nauk. - Novosibirsk, 1986. - 18 s.
7. Glushkov I. G. Tehnologicheskaja goncharnaja tradicija kak indikator jetnokul'turnyh processov (na primere keramicheskih kompleksov doandronovskoj bronzy) // Drevnjaja keramika Sibiri: tipologija, tehnologija, semantika. - Novosibirsk: Nauka, 1990. - S. 63-76.
8. Kirjushin Ju. F. Stepanovskij mogil'nik jepohi rannego metalla v Vasjugan'e // Voprosy arheologii i jetnografii Sibiri. - Tomsk: Izd-vo Tomskogo un-ta, 1978. - S. 26-39.
9. Kirjushin Ju. F. Jeneolit i bronzovyj vek juzhno-tajozhnoj zony Zapadnoj Sibiri. Barnaul: Izd-vo Altajskogo gos. un-ta, 2004. - 295 s.
10. Kirjushin Ju. F., Maloletko A. M. Bronzovyj vek Vasjugan'ja. - Tomsk: Izd-vo tomskogo un-ta, 1979. -183 s.
11. Kovtun I. V. Vostochnaja periferija samus'koj kul'tury i izobrazhenija medvedej v zapadno-sibirskoj skul'pturnoj miniatjure i metalloplastike II tys. do n. je. // Arheologija, jetnografija i antropologija Evrazii. - 2008. - № 3 (35). - S. 97-104.
12. Kovtun I. V., Bashtannik S. V., Zharonkin V. N., Fribus A. V. Samus'koe vremja Ust'ja Kozhuha-1, jugo-vostochnyj faktor i «granito-agal'matolitovyj put'» // Istoriko-kul'turnoe nasledie Kuzbassa. - Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, 2011. - Vyp. III. - S. 104-113.
13. Kosarev M. F. Drevnie kul'tury Tomsko-Narymskogo Priob'ja. - M.: Nauka, 1974. - 219 s.
14. Kosarev M. F. Bronzovyj vek Zapadnoj Sibiri. - M.: Nauka, 1981. - 279 s.
15. Molodin V. I., Glushkov I. G. Samus'kaja kul'tura v Verhnem Priob'e. - Novosibirsk: Nauka, 1989. -168 s.
16. Posrednikov V A. Kul'turno-geneticheskoe mesto kompleksov poselenija Camus'-IV i nekotoryh drugih pamjatnikov Priob'ja // Sovetskaja arheologija. - 1972. - № 4. - S. 28-41.
17. Posrednikov V. A. Bol'shelar'kskoe poselenie II - arheologicheskij pamjatnik SurgutskogoPriob'ja // Iz istorii Sibiri. - Tomsk, 1973. - Vyp. 5. - S. 65-93.
18. Posrednikov V A. Keramika jepohi bronzy iz Bol'shogo Lar'jaka // Voprosy arheologii i jetnografii Sibiri. - Tomsk: Izd-vo Tomskogo un-ta, 1978. - S. 13-25.
УДК 008
В. А. Рябцева
МИГРАЦИОННЫЕ ПОТОКИ СТАРООБРЯДЦЕВ В ЗАПАДНУЮ СИБИРЬ
В статье рассмотрены основные этапы заселения старообрядцами Западной Сибири. В связи с непринятием новой веры старообрядцы вынуждены были постоянно мигрировать, спасаясь от преследований и репрессий царского правительства и официальной церкви, вследствие этого старообрядцы бежали на незаселенные, труднодоступные окраины России, одним из таких регионов стала Сибирь.
Ключевые слова: старообрядчество, Западная Сибирь, церковный раскол, репрессии, массовые переселения.
V. A. Ryabtseva
MIGRATORY FLOWS OF OLD BELIEVERS TO WESTERN SIBERIA
History of Siberia and its settling is closely connected with staroobryadchestvo. Because of not acceptances of the new belief, Old Believers were compelled to migrate constantly, escaping from prosecutions and repressions of the imperial government and official church. From continuous ruins of the old believe spiritual centers in the European part of Russia Old Believers ran to unpopulated, remote suburbs of Russia. Siberia with its huge open spaces, small number of the population and a weak submission to control to the authorities was one of such regions. Let's try to allocate the main stages in settling by Old Believers of Western Siberia:
