Сетевая модель выработки и реализации инновационной политики (опыт Финляндии) Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

УДК 323.22

Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2013. Вып. 3

А. В. Курочкин

СЕТЕВАЯ МОДЕЛЬ ВЫРАБОТКИ И РЕАЛИЗАЦИИ ИННОВАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ (ОПЫТ ФИНЛЯНДИИ)

Бурное технологическое развитие Запада начала 1990-х годов совпало с глубоким кризисом постсоциалистических государств и казавшейся на этом фоне незыблемой победой либеральной идеологии и свободного рынка. Рыночные принципы управления достаточно глубоко проникли в сферу государственного управления и политики (прежде всего в версии Нового публичного менеджмента), определяя в том числе стратегию и тактику технологической модернизации экономик подавляющего большинства развитых государств. Однако по прошествии двадцати лет от былого оптимизма не осталось и следа. Опыт подавляющего большинства лидеров рыночного реформирования (Великобритании, США, Новой Зеландии и пр.) убедительно показал, что технологическая модернизация, проводимая в соответствии с неолиберальной, рыночной моделью, несет целый ряд серьезных рисков, основным из которых является чрезмерная рационализация и экономизация общества и политики, приводящая, по меткому выражению Шелдона Волина, к наступлению века «власти корпораций и политической демобилизации граждан» [1, р. 34]. Отрицательные эффекты этого процесса вполне очевидны: низкая гражданская и политическая активность людей, социальная апатия, тяга к так называемой фиглярной политике, подменяющей истинное содержание политического процесса кажимостью, шоу, набором красочных виртуальных образов и лозунгов. В лучшем случае «борьба идей заменяется постидеологическим управленчеством» [2, с. 231]. В результате неолиберальной модернизации англосаксонского типа «бюрократическое государство стало верховным гарантом неконтролируемого свободного рынка, а свободный рынок был воспет как основной механизм достижения стандартов и целей, чьи услуги оплачиваются из кармана налогоплательщиков» [2, с. 233]. Одним из важных социокультурных результатов такой ситуации стало формирование потребительского (или, по выражению Пабста, «стяжательского») общества, основанного на ценностях индивидуализма, частной собственности и максимизации личных доходов. Преодоление этих угроз неолиберальной, технократической модели исследователи связывают опять-таки со становлением и развитием глобальных и локальных сетевых структур, основанных на ценностях справедливости и сотрудничества: «...государство и рынок должны быть встроены в более широкую сеть социальных отношений и подчиняться таким добродетелям, как справедливость, солидарность и ответственность. Этого можно достичь только сочетанием принципа солидарности с принципом субсидиар-ности, в соответствии с которым принятие решения в политике и экономике должно происходить на наиболее соответствующем уровне, чтобы отвечать индивидуальным

Курочкин Александр Вячеславович — канд. социол. наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: alexkur@bk.ru © А. В. Курочкин, 2013

93

и общественным нуждам, т. е. насколько возможно близко к низовому уровню... это требует полномасштабной политической и экономической децентрализации в сочетании с созданием опосредующих структур в лице межрегиональных и наднациональных органов» [2, с. 246].

Таким образом, национальная инновационная стратегия должна разрабатываться «посредством диалога, который охватывает все общество — бизнес, государственный сектор, академическую среду и гражданское общество» [3, с. 11]. На инструментальном уровне разработки и внедрения инноваций требуется как минимум «рабочий диалог между бизнесом и университетами, чтобы исследования были больше ориентированы на нужды промышленности», вследствие чего «компаниям будет намного легче использовать результаты исследований» [4, с. 1].

Одним из наиболее убедительных примеров эффективности сетевой модели национальной инновационной системы является современная Финляндия.

Финляндия не случайно привлекает внимание исследователей, занимающихся анализом развития инновационных систем и разработкой инновационной политики в условиях экономики знания и сетевого общества. Этому интересу способствовали очевидные успехи страны в области развития новых интернет-технологий и формирования инфраструктуры для развития всевозможных сетевых сервисов. Так, согласно авторитетному рейтингу развития информационных технологий и готовности к сетевому развитию, составляемому Всемирным экономическим форумом, Финляндия заняла в 2010-2011 гг. 3-е место в мире (в рейтинге 2009-2010 гг. она была лишь шестой). При этом по показателю развития компетенции пользователей интернет-технологий Финляндия прочно удерживает первую позицию в мире [5]. В соответствии с другим рейтингом — «Измерение информационного общества», составляемым Международным союзом электросвязи, Финляндия заняла в 2010 г. 5-е место в мире по уровню развития информационно-коммуникационных технологий в целом [6].

Финская инновационная система в первую очередь базируется на предпосылке необходимости формирования эффективной среды сотрудничества максимально возможного числа акторов инновационного процесса (университеты, крупные компании, малый и средний бизнес, правительство и региональные органы управления, НКО), представляющей собой систему взаимосвязанных институтов выработки, распространения и обмена знаниями. Очевидно, что интенсивный обмен новыми знаниями требует высокого уровня доверия между контрагентами, достичь которого в условиях иерархической или рыночной модели координации достаточно сложно. Это тем более важно, когда мы рассматриваем процесс трансфера инноваций от производителей к пользователям, что требует эффективных коммуникативных каналов, минимизирующих транзакционные издержки. Именно эта задача была ключевой с самого начала формирования национальной инновационной системы Финляндии и ее решение обеспечило особый динамизм развития экономики страны.

Основная цель инновационной политики современной Финляндии может быть определена как поиск «точек роста», т. е. таких сегментов экономики и общественных отношений, вкладывание ресурсов в которые сможет создать резонансный эффект ускоренного роста для всей экономики в целом при условии поддержания общего высокого уровня развития институциональной системы.

Итак, выработка современной инновационной политики в Финляндии имеет отчетливо сетевую природу, т. е. включает множество различных акторов из всех секторов

94

экономики, а также некоммерческого сектора. Кроме того, отличительной чертой данной модели является достаточно сильный государственный элемент, задающий институциональные рамки инновационной стратегии и осуществляющий координацию ее реализации. В целом национальная инновационная система Финляндии может быть структурирована по нескольким основным уровням, объединяющим ключевых акторов: а) разрабатывающих, б) координирующих и в) реализующих инновационную политику в стране.

Первый уровень — это уровень выработки инновационной политики, включающий наиболее значимых агентов государства: парламент Финляндии — Эдускунте, правительство, отдельные министерства (прежде всего Министерство образования и Министерство торговли и промышленности), а также Совет по научно-технологической политике. Парламент страны определяет общий объем финансирования инновационной деятельности в Финляндии. В его структуре с 1993 г. действует уникальный комитет — Комитет по вопросам будущего (с 2000 г. работает как постоянный), в задачи которого входят оценка социального влияния новых технологий и инновационной деятельности, обеспечение проведения комплексных исследований по вопросам будущего, подготовка экспертных заключений относительно стратегического развития для других органов парламента, проведение слушаний по различным аспектам планирования будущего. Со стороны исполнительной власти ключевым органом по выработке и координации инновационной стратегии является Совет по научно-технологической политике. Это чрезвычайно высокостатусный коллегиальный совещательный орган, председательствует в котором премьер-министр страны, а постоянными членами являются министры образования, торговли и промышленности, а также министр финансов. Дополнительно в состав совета могут быть введены до четырех министров.

Второй уровень — уровень агентов, координирующих и обеспечивающих ресурсами реализацию избранной политической стратегии. К нему относятся крупнейшие государственные фонды и агентства (СИТРА, ТЕКЕС), а также Академия Финляндии. Наконец, третий уровень — это уровень реализации государственной инновационной политики, обеспечивающий ее конкретное содержательное наполнение. Количество агентов здесь весьма велико. Это университеты, научно-исследовательские центры, инновационно-ориентированные компании, технопарки, стратегические центры компетенции, общественные организации и т. д.

В совокупности, все описанные выше институты обеспечили эффективное функционирование отдельных сетевых инновационных структур и национальной инновационной системы Финляндии в целом, за счет следующих отличительных характеристик, заключающихся в том, что они: «1. Выполняют значительный объем работ по координации деятельности различных игроков и заинтересованных организаций; 2. Имеют четкие цели и механизмы мониторинга; 3. Обладая значительной самостоятельностью, в конечном счете, подотчетны своим вышестоящим органам. Функции этих институтов служат хорошим примером того, как определенные потребности в инновациях удовлетворяются за счет координации на более высоком, нежели отдельные фирмы уровне. Многие их специфические механизмы, такие как проведение тендеров, рецензирование специалистами и стимулирование сотрудничества вне функциональных или корпоративных рамок, заслуживают изучения для возможного использования другими странами» [7, с. 152].

Успешность реализации проекта национальной инновационной системы и в целом переход Финляндии к экономике знания был обусловлен не только особенностями

95

механизма формирования инновационной политики, но и отличительными когнитивными и социальными характеристиками:

— наличием на национальном уровне широко распространенной психологической установки на обновление и реформы;

— высоким уровнем социальной сплоченности финского общества и готовности к сотрудничеству;

— наличием фундаментальной базы социальной защиты государством всеобщего благоденствия;

— высоким уровнем развития и доступностью школьного и профессионального образования, определяющего в целом высокую квалификацию кадров.

Кроме того, можно выделить не менее важные политико-административные факторы, также в значительной степени способствовавшие формированию открытой экономики знания Финляндии.

1. Один из самых низких уровней коррупции в мире, определяемый прежде всего рядом особенностей финского общества, таких как его отчетливо эгалитарный характер, высокий уровень правовой культуры и доверия в обществе.

2. Особую политико-административную культуру, включающую в себя такие характеристики, как:

— открытость государственной администрации (законодательное обеспечение свободы доступа к информации, публичность процесса управления и др.);

— доминирование коллегиальной модели принятия решений (наличие института референдариев и пр.);

— высокий уровень индивидуальной автономии и ответственности государственных и муниципальных служащих;

— широко распространенный консенсусный принцип выработки политики (например, экономическая политика Финляндии определяется сегодня как «политика компромиссов, ориентированная на долгосрочные структурные инвестиции» [7, с. 154].

3. Комплексный подход к выработке политической стратегии, отражающий развитие различных сфер (науки, образования, промышленного производства и т. д.) в рамках высокоинтегрированных кластеров.

Таким образом, успешность реализации инновационной политики напрямую зависит от качества и эффективности государственного и муниципального управления, а также социокультурных факторов, формирующих среду, в которой развиваются инновационные процессы. Важно также учитывать и фактор сбалансированности инновационной политики по уровням территориальной организации власти.

Становление сетевых структур управления на общенациональном, региональном и муниципальном уровнях происходит в современной Финляндии в рамках процесса замены старой легалистско-бюрократической парадигмы государственного управления новой, являющейся комбинацией основных постулатов нового публичного менеджмента и концепции руководства (governance). В этом аспекте развитие различных форм сетевого управления представляет собой не просто проявление инициативы властей на местном и региональном уровне, направленной на решение локальных задач. Оно является важным этапом в процессе формирования структуры государственного и муниципального управления нового типа, имеющей отчетливо межсекторный характер и нацеленной на рост участия в процессах принятия решений различных акторов.

96

Глобализация и растущая чрезвычайно быстрыми темпами конкуренция поставили новую задачу: развитие сильных, независимых, полагающихся на внутренние ресурсы регионов и муниципалитетов, которые были бы конкурентоспособны в условиях глобальной экономики. В связи с этим на повестке дня оказался переход от традиционной региональной политики к региональной политике развития, базирующейся на кооперации усилий и согласовании интересов различных стэйкхолдеров и взаимодействии всех секторов [8, с. 61].

Рассмотрев финский опыт формирования эффективной национальной инновационной системы и достижения соответствующего ей уровня развития государственного и муниципального управления, можно сформулировать следующие характерные особенности сетевой модели выработки и реализации инновационной политики:

— наличие комплекса или системы институтов, координирующих деятельность агентов инновационной политики, которые имеют, как правило, сетевую структуру и глубоко интегрированы в различные подсистемы финского общества;

— постоянный и комплексный характер проводимых реформ: государство, бизнес и некоммерческий сектор должны быть в равной степени вовлечены в разработку и реализацию реформ и, одновременно, являться их объектом;

— наличие концепции будущего, понятной для граждан и консолидирующей большую часть общества;

— приоритет делиберативных форм политического участия в процессе реализации концепции будущего;

— формирование гибкой экономики, способной эффективно реагировать на внешние вызовы, обусловленные глобализацией и изменением спектра возможностей государства.

Несмотря на очевидные географические, социально-политические и экономические различия Российской Федерации и Финляндии, финский опыт выработки и имплемен-тации инновационной политики представляется чрезвычайно полезным. Отказ от либеральной модели проведения экономических и административных реформ в России привел к неизбежному поиску альтернативы, одним из перспективных вариантов которой могла бы стать сетевая модель, предполагающая сохранение значительной роли государства во всех модернизационных процессах, при столь же активном и равноправном участии бизнеса, различного рода ассоциаций и партнерств, отдельных некоммерческих организаций и т. д. Кроме того, финская модель представляет собой образец экономичной и чрезвычайно ускоренной постиндустриальной модернизации, что также имеет существенное значение для преобразования современной российской экономики.

Литература

1. Wolin Sh. Democracy incorporated: Managed democracy and the spector of inverted totalitarianism. Princeton: Princeton University Press, 2008. 356 р.

2. Пабст Э. Рыночное государство и постдемократия // Демократия и модернизация: к дискуссии о вызовах XXI века. М.: Европа, 2010. С. 231-246.

3. Сандред Я. Национальная инновационная стратегия создается посредством диалога // Инновационные тренды. 2011. № 7. С. 11-13.

4. Эдлунд С. Будущее за развитием инновационных кластеров // Инновационные тренды. 2011. № 7. С. 1-4.

5. The Global Information Technology Report 2010-2011 // World Economic Forum. 2011. URL: http://www. ifap.ru/library/book494.pdf.

97

6. Измерение информационного общества. ITU. Geneva, 2011. URL: http://www.itu.int/dms_pub/itu-d/ opb/ind/D-IND-ICTOI-2012-SUM-PDF-R.pdf.

7. Финляндия как экономика знаний. Элементы успеха и уроки для других стран / под ред. Дж. Даль-мана и др. М.: Весь мир, 2009. 170 с.

8. Курочкин А. В. Новые формы регионального управления в условиях становления сетевого общества: опыт Финляндии и Швеции // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 6. 2012. Вып. 3. С. 57-62.

Статья поступила в редакцию 12 марта 2013 г.

98