CC BY
1
Gray color in European theology. Philosophical and theological analysis of European Christianity of the twentieth century
Sorokin Konstantin Alekseevich, Postgraduate student, Ural Federal University, Yekaterinburg
The purpose of the study is to analyze the development of ideas related to the Christian religion, which were formed by various groups of thinkers in the twentieth century. To analyze the ideas that arose under the pressure of various political systems in Germany before and during World War II, as well as the post-war perception of the Christian model both in Europe and in North America. The gray color was chosen as a metaphorical image of the phenomena that took place on the continent and were primarily related to the vagueness of ideas that were created by various theoreticians, as well as the processes that were affected by these pseudo-Christian ideas that influenced the European thought of the twentieth century.
Keywords: gray; myth; christianity; nazism; God is dead; P. Sloterdike; F. Nietzsche.
Цитировать: Сорокин К.А. Серый цвет в европейской теологии. Философско-теологический анализ европейского христианства ХХ века // KANT. – 2023. – №4(49). – С. 249-256. EDN: PLKIDI. DOI: 10.24923/2222-243X.2023-49.45
Сорокин Константин Алексеевич, аспирант, Уральский федеральный университет, Екатеринбург
Цель исследования – провести анализ развития идей, связанных с христианской религией, которые сформировались различными группами мыслителей в ХХ веке. Проанализировать идеи, возникшие под давлением различных политических систем в Германии до и во время Второй мировой войны, а также послевоенное восприятие христианской модели как в Европе, так и в Северной Америке. Серый цвет выбран как метафоричный образ явлений, происходивших на континенте и связанных в первую очередь с туманностью идей, которые были созданы различными мыслителями-теоретиками, а также процессов, которые были затронуты в рамках этих псевдо-христианских идей, повлиявших на европейскую мысль ХХ века.
Ключевые слова: серый цвет; миф; христианство; нацизм; Бог умер; П. Слотердайк; Ф. Ницше.
5.7.9
Сорокин К.А.
Серый цвет в европейской теологии. Философско-теологический анализ европейского христианства ХХ века
Введение
Представленные размышления направлены на то, чтобы показать, на сколько серый цвет проник в христианскую теологию ХХ и ХХI века. Конечно, необходимо изначально ввести в экскурс проблематики, которая создалась не на пустом месте, а задолго до ХХ века. Одним из важных достижений христианства является принцип вербальной реальности, который заключается в обожествлении и конкретизации словесных обобщений на уровне обозначений: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… И Слово стало плотию и обитало с нами полное благодати и истины» (Иоанн: 1, 1–14). Вербализация и опредмечивание являются основными проявлениями функции сознания. В контексте христианства, белый цвет, символизирующий моделирование сознания, обладает особой значимостью. Как отмечает Н. В. Серов «Белый – жизнь (от близости к дневному свету), чистота, невинность, божественность, само христианство. Белый цвет – очищенная душа, радость, чистота, девственность невинность, святая жизнь, свет, целостность». [11, с. 75]. В христианской традиции белый цвет символизирует связь с божественным светом и духовной чистотой. Он ассоциируется со святыми, которые не подвергались страданиям, а также событиями, такими как Пасха, Рождество, Крещение и Вознесение. Белый цвет используется во всех важных ритуалах: крещении, конфирмации, помолвке, браке. Традиционно новокрещеные носили белую одежду в течение 8 дней, чтобы подчеркнуть свою духовную чистоту. Белый цвет также ассоциируется с изображением праведников.
Таким образом можно сказать, что христианское течение начинается с белого цвета. Со времен античности белый цвет символизировал «чистоту» и святость, отрешенность от материального (цветного) мира, стремление к духовной простоте и высокой духовности. Белый, как равноправный цвет (в отличие от новой европейской живописи), олицетворяет светоносность и божественное сияние.
В ХХ веке в Европе христианская религия перестала быть символом чистоты и невинности. В первой половине века она приобрела серо-черные оттенки, а после военного периода и до наших дней стала серой или светло-серой феномен. Ф. Ницше предложил свою мысль для проявление серого цвета в христианской религии. Его наследие в ХХ веке привлекло внимание различных мыслителей – верующих и атеистов. Его бескомпромиссная критика христианства вызвала широкий общественный отклик и привела к появлению сторонников и противников ницшеанской философии. Вместе с предложенными Ницше концепциями «переоценки ценностей», «сверхчеловека», «европейского нигилизма» и «вечного возвращения», его тезис о «смерти Бога» до наших дней вызывает бурную полемику.
Серо-черное христианство первой половины ХХ века
Каждый, кто пытается комментировать судьбу религии и религиозного в условиях современного мира, сразу же сталкивается с термином, который использовался бесчисленными авторами как мастер-ключ для доступа ко всем комнатам в общем доме современного евро-американского человечества: секуляризация. То, что сначала было лишь юридическим термином, обозначающим более или менее насильственный захват церковной собственности органами современного национального государства после Французской революции, в XIX веке превратилось в выражение, которое, казалось бы, должно было определить направление движения всего мира – истинное в глазах прогрессистов. Как об этом пишет П. Слотердайк: «В католической среде о секуляризации говорили как об эпохальном преступлении, совершенном нарциссически-гуманистическим современным миром в его восстании против Божьего происхождения. Для прогрессистов, с другой стороны, разговоры о секуляризации содержали обещание, что человечество сможет освободиться от своей недостойной, религиозно опекаемой предыстории посредством труда и самоопределения» [20, s. 189]. Секуляризация впоследствии стала словом, обозначающим отход общества, наделенного технологиями и бизнесом, от всех способов мышления, построенных на аксиомах пассивности и раболепия. Современным является тот, кто верит, что можно делать все, что угодно, кроме как отдаться Богу и высшим силам. Современный человек хочет не страдать от высшей силы, а быть ею. Как сказал естествоиспытатель Лаплас в своем знаменитом диалоге с Наполеоном, когда последний спросил его:
«– Как, вы даете законы всего творения и в своей книге ни разу не упомянули о существовании Бога!
– Ваше Величество, в этой гипотезе я не нуждался (Sire, je n’ avais pas besoin de cette hypothèse)» [17, p. 271]. В развивающемся мире начала ХХ века, воля Бога, которому поклонялись в теологической традиции как первоисточнику человеческого бытия, фактически становится ненужным.
В конце XIX века Ф. Ницше, вкладывает в уста своего героя – безумца в «Веселой науке» слова: «Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешиться нам, убийцам из убийц!..» [8, с. 440]. Как отмечает К. Ясперс, что Ницше «не говорит: “Бога нет”, не говорит: “Я не верю в Бога”. Не ограничивается он и психологической констатацией растущего безверия» [13, с. 14]. О «смерти Бога» у Ницше говорит безумец, который, подобно великому кинику Диогену, искал Человека в ясный полдень с зажженным фонарем. Смерть Бога, по Ницше, несомненно, является событием, которое открывает путь к новому будущему, великому завтра. Ницшеанский безумец скажет: «кто родится после нас, будет, благодаря этому деянию, принадлежать к истории высшей, чем вся прежняя история!» [8, с. 440]. По словам К. Ясперса, Ф. Ницше знал о причинах смерти Бога. «Причина смерти Бога – христианство» [13, с. 14].
В первой половине ХХ века христианство оказывается в серой зоне. Одной из основных проблем является вопрос о том, насколько церкви несут ответственность за состояние общества, а также насколько христианское сообщество несет ответственность за происходящее в мире. Главное направление первой части предлагаемого исследования заключается в анализе философских аспектов, связанных с проблемой взаимодействия церкви и государства во времена национал-социалистической диктатуры в Германии (1933–1945). Опыт деятельности как католической, так и протестантской церквей в Германии. В острых кризисных условиях находились христианская цивилизация и культура, оказавшиеся под угрозой, и церкви вынуждены были искать выход из этой непростой ситуации, сопротивляться бесчеловечной и безнравственной идеологии национал-социалистического режима. Однако, в то же время, существовали и попытки примирения и слияния с данным режимом, адаптации к нему. Этот опыт можно назвать серым состоянием, который становится источником глубоких размышлений о природе христианства. Ряд отечественных исследователей подтверждают связь высшего клира с нацисткой диктатурой. Д.Е. Мельников и Л.Б. Черная подчеркивали «готовность иерархии мириться с режимом, одновременно отмечая сопротивление рядовых священнослужителей, выступавших против нацистских злодеяний» [6, с. 129]. М.Б. Корчагина также отделяет позицию «церковных авторитетов от оппозиционных режиму представителей духовенства и мирян, подчеркивая, что неприятие последними режима зачастую имело индивидуальный характер и ограничивалось морально-нравственной сферой» [5, с. 61]. Л.А. Мерцалова также подчеркивает тот довод, что именно высшей клир был способен договариваться с режимом национал-социализма. Она критически оценивает позицию клерикалов: «как позицию самосохранения, признавая антифашистское поведение лишь отдельных представителей церкви» [7, с. 93–94]. Д.М. Проэктор считал, что Католическая церковь безусловно поддерживала нацистов, ссылался на позицию Папы Пия XI, утверждавшего, что: «счастлив видеть в Гитлере личность во главе германского правительства, которая на своем знамени начертала бескомпромиссную борьбу с коммунизмом и нигилизмом» [10, с. 77]. Конечно, были и те, кто пытался сопротивляться режиму. Майер акцентирует внимание на теологической составляющей антифашистской позиции протестантских церквей. Он предлагает глубокое исследование разногласий внутри протестантской церкви, включая ее различные направления и активность Исповедующей церкви, которую он оценивает высоко. Кроме того, Майер обращает внимание на теоретические разработки этой церкви. Как отмечает исследователь Л.Н. Бровко: «С точки зрения большинства исследователей, церкви балансировали на грани компромисса и конфронтации, некоторые сходятся на том, что сопротивление режиму было необходимо. Х. Моммзен подчеркивает, что сопротивление являлось единственной альтернативой режиму, хотя, в отличие от сегодняшнего дня, сопротивление тогда не считал нормой гражданского поведения. Более того, тот, кто оказывал сопротивление режиму, должен был считаться с тем, что масса ослепленных соотечественников рассматривала его как предателя нации. Моммзе считает, что, тем не менее, для представителей христианских церквей безоговорочное отрицание гитлеровского режима с самого начала было вне всякого сомнения» [4, с. 12].
Перечисленные исследования свидетельствуют о неоднозначном отношении христианских церквей (католической и протестантской) к национал-социалистическому движению. Это темно-серая зона церкви, вышедшей из белого цвета двухтысячной давности.
Германия во все времена была пронизана духовностью, высоким уровнем культуры и сложившимся образом жизни, прочно укорененными в христианских принципах, почитании семьи и церкви. Несмотря на присутствие связей между высшим духовенством и правящими политическими и экономическими элитами, теологическая и церковная автономия, укрепленная конституционным отделением церкви от государства в период Веймарской республики, а также развитие религиозных традиций и христианского образа жизни в семьях – все это с долгих времен было фундаментом общественной жизни в Германии. Неслучайно фашисты придавали особое значение немецкой традиционной набожности в качестве важного аргумента для создания своей псевдорелигии по нацистскому образцу. В работе «Кризис европейской культуры» А. Вебер подчеркивает, что Европа, а также Германия, оказались в состоянии длительного кризиса уже с конца XIX века, когда народы Европы потеряли свою внутреннюю основу – духовность, и начали превалировать чисто внешние факторы, рационализм и материализм. Как считает Л.Н. Бровко, «результатом прагматического противоборства и соперничества, желания передела мира в пользу своей страны, своей нации, стали две мировые войны, стал фашизм… как модернизированная попытка создать государство особого типа, примирить все оттенки общества жестким прессом демагогии и террора, подчинить их государству ради интересов империалистической выгоды, национального величия и завоевания, в конечном счете, мирового господства» [4, с. 37].
До 1933 года существовал Немецкий евангелический церковный союз, в который входили 28 церквей, таких как Лютеранская, Кальвиниская, Католическая и т. д. После принятия новой конституции летом 1933 г. союз был переименован в «Немецкую Евангелическую церковь». Таким образом был взят курс на объединение всех оттенков религиозности в один церковный институт. Усилились секулярные тенденции, связанные с открытиями в области физики, химии и других науках. В обществе усиливались антирелигиозные настроения, не без помощи таких мыслителей, как Ницше, М. Вебер, К. Маркс, Л. Фейербах, О. Конт и др. Они каждый по-своему подчеркивали, что цивилизация требует просветления сознания, и освобождения от всяческих суеверий, что люди хотят вырваться из догматических рамок.
Ф. Ницше стремился разработать новую религиозно-философскую концепцию, противоположную христианству. Его целью было превзойти ограничения религиозной веры и создать новое объединение, новую материальную сущность духа. В его видении сверхчеловек должен был заменить последователей христианской церкви, внедряя новые моральные отношения. Ницше отверг христианство со всеми его основными моральными принципами. Как пишет исследователь Е.Г. Боков: «Для Ницше христианство – это знамение упадка, вырождение, декаданс и ressentiment. Для него “смерть Бога” – это конец христианской истории, подобно тому, как закончилась античная эра» [2, с. 80]. В высказываниях Ницше можно уловить отголоски мыслей Гегеля. Христианство, согласно Гегелю, является новой религией, которая возвысила самые презренные вещи до высшего значения, превратив их в символы. В результате, все прочное, моральное и имеющее ценность в общественном сознании, а также обладающее властью, было уничтожено. Гегель был первым, кто затронул эту тему, а Ницше сделал свои выводы. Он полагает, что наступает эпоха упадка христианского мира. Ницше стремился найти источники новых социальных процессов. В его страстном и истеричном отрицании христианства отразилась психологическая напряженность эпохи. Именно это использовали нацисты, сделав Ницше своим героем, искажая его философские идеи в политических целях.
В отрицании христианства нацисты обратились к идеям французского философа Ж.А. де Гобино и английского мыслителя Х.С. Чемберлена. Оба видели расовую идею как движущую силу мира, идею высшей расы. Это было влияние дарвинизма, который был широко распространен в социальной философии XIX века. Чемберлен, в свою очередь, утверждал, что самосознание нации формируется и поддерживается понятием чистоты крови. В своей знаменитой книге «Основы XIX века», опубликованной в 1899 году в Мюнхене, Чемберлен писал, что: «раса поднимает человека над собой, наделяет его необычайной, почти сверхъестественной энергией, выделяет его как индивидуума из хаотического смешения народов, собранных со всех концов света. Густая кровь, незримо текущая в жилах, принесет бурный расцвет жизни, принесет будущее» [12, с. 512–513]. Подобно Ницше, Чемберлен также признавал Христа и считал, что рождение Христа – самая значимая дата в истории человечества. «Однако Христа он сделал арийцем, утверждая, что в нем не было ни капли еврейской крови, и поставил его во главе борьбы с евреями. Но считал, что бороться нужно не с помощью ненависти и подозрительности, а достижением недосягаемой высоты арийского превосходства» [4, с. 55]. Идея о возможном арийском происхождении Христа, предложенная Чемберленом, была принята и использована так называемым «Религиозным движением “Немецкие христиане”» (Glaubensbewegung “Deutsche Christen”), которое позже стало известным как «Немецкие христиане» (Deutsche Christen). Это пронацистское движение возникло в 1932 году в лутеранских кругах. Отвергая идею о мессианской роли евреев в истории христианства, «немецкие христиане» попытались заменить их народом-мессией, а именно германцами. Эта идея приписывала немцам избрание со стороны Бога и роль преобразователей мира, с фюрером в роли посланника Бога на Земле.
Идеология новой германской нации глубоко противоречила принципам христианства. Основной вызов заключался в постановке вопроса о еврейском народе и его борьбе с международным еврейством. Гитлер явно выражал свое недовольство по отношению к христианским церквям. Он видел их вовлеченность в принятие и поддержку идеологии, несовместимой с основами христианской веры.
Таким образом, возникла дилемма между приверженностью национальному союзу и принципам христианства, которую немецкое общество было вынуждено разрешить: «В еврейском вопросе обе конфессии занимают позиции, которые не соответствуют ни чаяниям народа, ни действительным потребностям религии» [12, с. 94]. Хирш, чья репутация достигла заметных высот в рядах движения «Немецкие христиане» и который в последствии стал советником будущего рейхсепископа Л. Мюллера, также происходил из немецко-христианской среды. В его концепции уже заметна присутствие расистского течения. Он представил понятие Номос, а также ввел понятие Хорос, которое символизировало Божественную естественную сущность крови и расы, которая, якобы, является неотъемлемым объектом почитания, способным обеспечить будущее народа. Так христианство погружалось в темно-серую зону, где Иисуса Христа заново выдумывали и вешали на крест.
Принципы реформирования христианской церкви в контексте крови и расы были окончательно сформулированы в знаменитой книге ведущего идеолога партии А. Розенберга, известной как «Миф ХХ века», изданной в 1930 году. Розенберг стремился радикально отказаться от христианства, предлагая вместо него концепцию «нового язычества». Сама книга Розенберга была скорее компиляцией, мало содержащей новых идей. Его противник, протестантский теолог В. Кюннет, всегда ярко выражал свою критику по поводу работ Розенберга, называя ее «гимническим озвучением силы». Он писал, что: «метод Розенберга абсурден сам по себе, он надуман, избирателен, избегает примеров из реальной действительности, уводит читателя в мир германских саг и сказаний (причем специально подобранных), а постулат об этнических ценностях нордической расы является явной ложью» [16, s. 23].
Однако именно на этом основании зиждется вся философская конструкция Розенберга, которая базируется на приоритете крови и расы, в данном случае, нордической, германской крови. Розенберг утверждал, что ранее, благодаря влиянию христианства: «история человечества была историей, освобожденной от жизни, а настоящая история начнется лишь тогда, когда у всех хватит смелости признать противоречия между кровью и кровью» [18, s. 42]. В нашу эпоху, как сказал он в своей книге, зарождается новая форма веры: «миф крови..., понимание того, что с помощью крови можно защитить божественную сущность человека ..., вера, что нордическая кровь представляет ту мистерию, которая заменит старые ценности, заменит и преодолеет их» [18, s. 43]. Христианство в Германии поменяло белые одежды на серо-коричневые кители от HUGO BOSS, в которых оно маршировало до 1945 года.
Возвращение к светло-серому
С 1943 года усиливаются и возникают христианские идеи о том, что нация должна покаяться за содеянное и вернутся к первоосновам, что воплотилось в создании Национального Комитета «Свободная Германия» (НКСГ). Я. Эшборн подчеркивал враждебность гитлеровского режима к немецкому народу и призвал всех объединиться для конструирования новой, миролюбивой Германии. В этой Германии основными ценностями были бы труд и правовой порядок, культура и благосостояние, а также права, мир и свобода. [4, с. 394]
В рамках движения «Свободная Германия» христиане активно протестовали против расовых и языческих идей, выдвигаемых Розенбергом, а также против концепции «позитивного христианства». В числе их сторонников был М. Кляйн, бывший евангелический пастор из Беттингена в Бадене, который осуждал жестокость нацистского режима в отношении веры и совести, не имеющую аналогов с темных времен Средневековья. За красивыми словами о единой имперской евангелической церкви и «позитивном христианстве» скрывались только диктат и насилие, направленные против церкви в пользу веры, основанной на принадлежности к определенной расе и крови.
После окончания Второй мировой войны (1939–1945) видную роль в становлении нового христианства сыграл немецкий лютеранский пастор-антифашист Д. Бонхёффер. Время, проведенное в заключении, стало для него периодом глубоких размышлений о смысле и роли христианства в современном мире. Он записывал свои мысли, передавая их тайно своим близким. Эти письма и записи были собраны и после его смерти стали книгой «Сопротивление и покорность». Это произведение является одним из самых значимых теологических работ ХХ века. Бонхёффер занимает вопрос: «чем для нас сегодня является христианство и кем – Христос? мы приближаемся к абсолютно безрелигиозному периоду, люди уже могут просто быть нерелигиозными» [3, с. 199–200]. Как отмечает исследователь Е.Г. Боков: «Бонхёффер первым из теологов ставит проблему как уникальности, так и конца христианства, занимавшую Ницше и подхваченную послевоенным поколением религиозных мыслителей. Подобно Сёрену Кьеркегору и Карлу Барту, он также полагает, что между верой и религией теперь пролегает пропасть. Если окажется, что христианство было лишь одной из «религиозных форм», пишет он, что это была «временная, исторически обусловленная форма самовыражения человека, если, таким образом, люди в самом деле станут радикально безрелигиозными» [2, с. 80]. Вообще эти рассуждения напоминают о том, что говорил Ф. Ницше, что вслед за концом эллинской эпохи придет конец и христианской. Послевоенное серое христианское теологическое облако на долго закрыло Божественный свет над Европой.
Самый глубокий разрыв с теопоэтическими истоками религиозных традиций произошел в XX веке благодаря учению реформатского швейцарского теолога Карла Барта. Он стремился вывести христианство из серой дымки «религий» как исторически наиболее успешную модель откровенной истины. В его глазах религии – это махинации людей в интересах их самоутверждения и самовозвеличивания, хуже того – самообожествления. Как правило, они оказываются выдумками для поддержки политических сил. Как пишет об этом П. Слотердайк: «Даже доктрины Восточной Азии, будь то индийские или китайские, в глазах Карла Барта являются просто выдумками, по его словам, “религиями лжи”, “идолопоклонством” – на расстоянии многих лет от сферы действительного откровения. Мартина Лютера тоже следует упрекнуть в том, что он своими заблуждениями относительно соотношения закона и Евангелия способствовал идеологическому укреплению естественного язычества немцев» [19, s. 66]. Для Барта разоблаченная «религия» направлена против эмпирически существующей религии более критически, чем это когда-либо могла бы сделать любая материалистическая критика. Если К. Маркс говорил о том, что вся критика должна начинаться с критики религии, то К. Барт говорил, что сама религия должна начинаться с критики религиозных институтов. Барт заметил в 1937 году: «Религия – это неверие: религия – это дело, можно сказать, дело безбожного человека…» [1, с. 327].
В рамках нашей статьи следует процитировать его слова, которые были написаны уже перед самой смертью. Он сказал: «Если человек постигает истину по собственной воле, он с самого начала промахивается. Но наша свобода в Боге – это также и наш плен в Нем» [1, с. 330]. В конечном счете в этих рассуждениях есть оттенок серого цвета в виде туманной диалектики. Этот оттенок, как и сама диалектика, как можно было убедиться из вышесказанного, является сложным и неоднозначным. Ведь именно в этой туманной зоне мы размышляем над глубинными вопросами теологии.
Для полноты создаваемой картины о представлениях послевоенной теологии необходимо упомянуть о Т.Д.Д. Олтайзере. Он один из немногих который ощутил большое влияние идеям Ф. Ницше и в 1966 году издал свое провокационное произведение под названием «Евангелие христианского атеизма». Это еще одна из серых туч, которая нависла над послевоенной Америкой. Ольтайзер считал Ф. Ницше одним из главных начинателей современного атеизма. Наряду с ним он так же записывал в этот ряд К. Маркса, Л. Фейербаха и др. При этом он был убежден в том, что именно эти «атеистические пророки», пишет он, парадоксальным образом «оказали наибольшее влияние на размышление христианина двадцатого века» [14, p. 21].
По мнению Олтайзера: «Атаки на христианство были направлены против тех совершенно теологизированных форм и моральных законов, которые, как они знали, более всего противоречили приходу нового человека… Сами они почитали Иисуса и были всецело убеждены в том, что христианская традиция скрыла или исказила и его послание, и его самого, и часто использовали имя Иисуса или христианский символ Воплощенного Слова для того, чтобы санкционировать свое наиболее радикальное провозвестие» [14, p. 23–24]. В работе «Радикальная теология и смерть Бога» (1966), Томас Олтайзер и Уильям Хэмилтон представляют нам уникальный взгляд на событие, сопровождающее нашу современность – смерть Бога. Они проникают в суть феномена «Смерть Бога», размышляя о его философском и культурном влиянии. Авторы подчеркивают, что смерть Бога не должна рассматриваться буквально, как физическое исчезновение высшей сущности. Скорее, это символическое отражение изменений в нашей общественной и духовной реальности. Появление новых идей, научных открытий и социальных преобразований нередко приводит к потере веры в традиционные представления о божественном. Олтайзер и Хэмилтон обращаются к историческим примерам, чтобы подкрепить свои рассуждения. Они напоминают нам о Ренессансе, Просвещении и других эпохах, когда сомнение и критическое мышление приводили к сдвигам в мировоззрении и отказу от догматической религии. «Выражение “смерть Бога” совершенно справедливо стало лозунгом, камнем преткновения и чем-то вроде критерия в радикальной теологии, которая и сама есть теологическое выражение современного христианского утверждения о смерти Бога» [15, р. IX]. Вместе с тем авторы не призывают к полному отрицанию религиозности. Они предлагают видеть смерть Бога как вызов для нового понимания веры и духовности. Возможность переосмысления истин, поиск новых форм богослужения и моральных принципов – все это открывает путь к глубокому трансформационному процессу.
Таким образом, Олтайзер и Хэмилтон призывают нас не бояться феномена «смерти Бога», а воспринимать ее как возможность для развития и самоосознания. В конечном счете это вызов, который требует от нас поиска новых ответов и направления для духовного роста. Как сказал идейный отец выше сказанного: «Я боюсь, что мы не избавимся от Бога потому, что еще верим в грамматику…» [9, с. 245].
Заключение
В ХХ веке основная мировая религия погрузилась в темно-серый цвет бытийности. Первоначальные идеи христианской общины за две тысячи лет получили различные цветовые пигменты. Красные оттенки в средние века, которые можно ассоциировать с религиозными войнами и одеянием католических кардиналов. В новое время с синими оттенками, которые можно метафорично сравнить проявления свободы воли и уход Бога в небесную синеву, чтобы наблюдать за человеком. Коричневым цветом, как с идеями ХIX века, которые частично или полностью отрицали идею Бога. На наш взгляд, серые цветовые вариации присуще как ХХ веку, так и продолжающемуся ХХI веку. «Папа Франциск недавно придумал замечательное выражение “дети серой зоны” – выражение высокой описательной силы в социологии религии по отношению к тем современникам, которые ищут решение, возможно, неразрешимой задачи – быть современным человеком и христианином или христианином и современным человеком» [21, s. 125]. Искусственный свет, которого стало очень много, особенно в городах, заменил Божественный, через который трудно различить звезды. Человек в отношении Бога или Бог в отношении человека находятся в серой зоне, это дискуссионный вопрос, но кто еще не думал о сером, тот еще не сталкивался с вопросом unde bonum, откуда берется добро, который составляет сердцевину вопроса о бытии.
Литература:
1. Августинс А. "Наши уши жили своей жизнью". Слуховые переживания в автобиографической литературе Бреслау времен Третьего рейха // KANT: Social Sciences & Humanities. – 2021. - №1(5). – С. 5-23. DOI: 10.24923/2305-8757.2021-5.1.
2. Барт К. Кирхлическая догматика. - Т. 1. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2007.
3. Боков Е.Г. Философское наследие Ф. Ницше и теология «Смерти Бога» // Философский журнал. - 2015. - Т. 8. - № 1. - С. 80.
4. Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность. - М.: Прогресс, 1994.
5. Бровко Л.Н. Церковь и Третий рейх. - СПб.: Алетейя, 2013.
6. Корчагина М.Б. Германия // Движение Сопротивления в Западной Европе 1939–1945. Национальные особенности. - М.: Наука, 1991.
7. Мельников Д., Черная Л. Империя смерти. Аппарат насилия в нацистской Германии 1933–1945. - М.: Политиздат, 1987.
8. Мерцалова Л.А. Германский фашизм в новейшей историографии ФРГ. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1990.
9. Ницше Ф. Веселая наука // Ницше Ф. Полн. собр. соч.: в 13 т. - Т. 3. - М.: Культурная революция, 2014.
10. Ницше Ф. Сумерки идолов, или как философствуют молотом // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. - Т. 2. - М.: Мысль, 1990.
11. Проэктор Д.М. Фашизм: путь агрессии и гибели. - Изд. 2-е. - М.: Наука, 1989.
12. Серов Н. В. Символика цвета. - СПб.: Издательство Страта, 2015.
13. Энциклопедия Третьего рейха. - М.: Локид, Миф, 1996.
14. Ясперс К. Ницше и христианство. - М.: Медиум, 1994.
15. Altizer Th. J. J. The Gospel of Christian Atheism. L.: Westminster press, 1967.
16. Altizer Th. J. J., Hamilton W. Radical Theology and the Death of God. N.Y.: Indianapolis; Kansas City, 1966.
17. Bollmus R. Das Amt Roseпbergs und seine Gegner. Studien zum Machtkampf im nationalsozialistischen Herschaftssystem. Stuttgart: Deutsche Verlags-Anstalt, 1970.
18. Hugo V. Oeuvres complètes. Paris: Imprimerie Nationale, 1913. [Vol. 25]: Choses vues. I.
19. Rosenberg А. Der Mythus des 20. Jahrhunderts. Verlag München: Hoheneichen, 1934.
20. Sloterdijk P. Den Himmel zum Sprechen bringen Über Theopoesie. Berlin: Suhrkamp Verlag, 2020.
21. Sloterdijk P. Nach Gott. Berlin: Suhrkamp Verlag, 2017.
22. Sloterdijk P. Wer noch kein Grau gedacht hat Eine Farbenlehre. Berlin: Suhrkamp Verlag AG, 2022.
