CC BY
9Антон Сусов
СЕПАрАТИЗМОфобиЯ
К вопросу о русских границах
22
Популярным трендом нынешнего политического сезона, который оформился после актуализации национал-демократического дискурса и старта гражданской кампании «Хватит кормить Кавказ» 23 апреля 2011 г., стало бурное обсуждение вопроса будущих границ национальной России и допустимости отделения отнеё тех или иных территорий. На кампанию национал-демократов отреагировали даже руководители государства, в очередной раз заявив, что Северный Кавказ — «опора России». Другой важный тренд текущего года: откровенное размежевание идеологии национал-демократии с тем, что в последнее время принято объединять термином старопатрио-тизм. Термин удачен тем, что образно отделяет течения национализма (авторитарно-государственнические, красно-бело-коричневые), популярные в 90-х, от нового демократического национализма, который начал бурно развиваться начиная со второй половины «нулевых».
В ответ на рост популярности национал-демократических идей была развёрнута пропагандистская кампания, в основном силами прокрем-лёвских «контролёров дискурса», причём как условных «либералов» (Н. Сванидзе), так и условных «патриотов» (С. Кургинян, А. Проханов). При этом основным обвинением в адрес национал-демократов является обвинение в сепаратизме. Сама идеология русской национал-демократии достаточно молода, поэтому многие её положения ещё не успели устояться. Так, молодой тренд русского регионализма и пе-
ресмотра статуса республик Северного Кавказа при неосторожном использовании действительно может дать почву для обвинений в сепаратизме.
Кроме того, современная национал-демократия выступает в двух изводах: первый, представленный Национал-Демократическим Альянсом (НДА) и наиболее известным его идеологом А. Широпаевым, придерживается довольно радикальных позиций, выступает за отделение Северного Кавказа и создание в России нескольких русских республик вплоть до образования независимых государств. Подобный подход действительно можно назвать сепаратизмом; ниже по тексту я буду использовать этот термин применительно к идеологии последователей А. Широпаева во избежание терминологической путаницы. Второй — более мейнстримное течение национал-демократии, представленное коалицией движений Русский Гражданский Союз (РГС, автор данной статьи был среди его учредителей) и Русское Общественное Движение (РОД), а также рядом авторов журнала «Вопросы национализма». Оно стоит на более умеренных позициях, нежели НДА, и исходит из необходимости формирования единой русской нации, хотя и рассматривает русский национализм прежде всего как национально-освободительное движение против колонизаторской политики государства в отношении русского народа. Ранее на позиции умеренной национал-демократии пыталась встать некогда крупнейшая русская организация «нулевых» годов — ДПНИ, но
не смогла пересилить инерцию старопатриотического крыла. Далее по тексту под национал-демократией я буду понимать именно второе течение.
Главный вопрос, на который необходимо дать ответ в данной статье: как национал-демократы (в данном случае я представляю позицию РГС) видят границы национальной России, означает ли антиимперский дискурс отказ от любых форм внешней экспансии и сдачу тех или иных территорий?
Поскольку со стороны режима нам оппонируют не мыслители, а пропагандисты, чья аргументация сводится к набору штампов и страшилок, то в данном случае правильнее было бы перечислить фобии, которые агитпроп РФ старательно внушает населению.
Базовой фобией в отношении сепаратизма является довольно распространённая формула «Если Х, то Россия развалится», причём на место Х подставляется, в зависимости от ситуации, критика власти, борьба с коррупцией, требования справедливого правосудия, ограничения иммиграции или честных выборов. Сама формула довольно удобна и позволяет манипуляторам смещать акценты с развала собственно государства как формы организации общества, действующей на определённой территории, на дезинтеграцию самой этой территории. В результате вне фокуса внимания остаются такие очевидные вещи, что государства как такового в России уже нет (тут вполне удачен термин «несостоявшееся государство»), а полноценное российское государство может возникнуть ровно в тех же границах, что и нынешняя РФ. То есть страшное по звучанию выражение «развал России» означает всего лишь прекращение нынешней российской квазигосударственности, которая едва ли дорога сердцам подавляющего большинства россиян.
Поговорим собственно о фобиях территориальной дезинтеграции нынешнего российского пространства.
Фобия № 1: сепаратизм национальных субъектов РФ
Едва ли найдётся среди интересующихся русским вопросом хоть один человек, не слышавший от радетелей территориальной целостности такую страшилку: «Если русские потребуют себе прав, то их потребуют и другие народы, и Россия сократится до размеров Московского княжества». Замечу, что живучесть этой фобии обеспечивается её регулярным повторением чиновниками, журналистами государственных каналов и иными медиаперсонами, зависимыми от режима. Иными словами, она является составной частью официальной пропаганды и внушается населению намеренно.
В психиатрии частой причиной фобий являются переживания, перенесённые в детстве. Поэтому прежде чем приступать к лечению политической фобии «Россия сократится до размеров Московского княжества», нужно поискать её причины в детстве постсоветской России. Травмирующее воздействие в данном случае оказала война между руководством СССР во главе с М. Горбачёвым и руководством РСФСР во главе с Б. Ельциным, каждый из которых пытался купить лояльность элит национальных субъектов РСФСР.
После принятия декларации о государственном суверенитете РСФСР в июне 1990 г. и последующего известного заявления Б. Ельцина «берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить» с августа по октябрь 1990 г. прошёл так называемый «парад суверенитетов» автономных республик и автономных областей РСФСР. Автономии отправляли декларации о своём суверенитете Горбачёву, который надеялся таким образом подорвать позиции Б. Ельцина и видел в автономиях РСФСР и других советских республик субъекты грядущего обновленного Союза. Впервые позиция выравнивания прав автономных республик до уровня союзных нашла
23
24
своё отражение в Законе «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик» от 26 апреля 1990 г.
Если Ельцин подрывал целостность СССР и позиций Горбачёва через поддержку сепаратизма советских республик (например, признав независимость Прибалтики), то Горбачёв подрывал целостность РСФСР и позиций Ельцина с помощью сепаратизма внутрироссийского.
Часто оппоненты русских националистов вменяют нам в вину распад СССР, мол «русские захотели свободы, а получили развал экономики и более 20 миллионов русских за пределами России. Если не утихните, то же случится с Россией». На самом деле никто в 1991 г. не пытался сохранить Союз «как есть», было лишь соревнование различных дезинтеграционных проектов. Образование РФ в границах РСФСР безусловно означало утрату значительных русских территорий, но тем не менее было меньшим из зол по сравнению с образованием множества независимых государств внутри российских границ, которое произошло бы после неминуемой дезинтеграции мертворожденного «обновлённого СССР».
С тактической точки зрения, временная уступка российского руководства этническим элитам РСФСР была оправдана необходимостью перебить предложение Горбачёва. Однако следовать данному обещанию спустя двадцать лет после поражения Союзного руководства выходит за рамки разумной стратегии. Ведь как учил Н. Макиавелли, «государь может не быть особенно щепетильным в выполнении своих обещаний. Добиваясь власти, он расточает обещания налево и направо, пытаясь снискать любовь и преданность подчиненных. Но оставаться добрым слишком долго — неимоверно тяжкий груз». Справедливости ради стоит отметить, что ряд национальных республик всё же утратил свой статус после укрупнения ряда ре-
гионов, что, впрочем, не меняет ситуацию в целом.
Вернёмся к основному вопросу: действительно ли в случае прихода к власти в России национальных сил страну захлестнёт новая волна сепаратизма? Ведь русские националисты, окажись они во главе государства, неминуемо поставят вопрос о статусе национальных республик.
Рецепт № 1: соответствие этнических границ границам субъектов
Чтобы проверить реальность фобии «Россия сократится до размеров Московского княжества», достаточно взглянуть на карту расселения этносов в РФ и сравнить этнические границы с границами национальных республик, а заодно и сравнить процент титульного населения этих республик с процентом русского населения. Мы увидим, что практически никто из коренных народов РФ вследствие разбросанности территорий проживания неспособен образовать монолитного моноэтнического государственного образования, а процент титульных наций в них зачастую составляет лишь половину и менее. Как заметил публицист и член РГС А. Храмов в статье «Российская Федерация как наследие Ленина-Сталина» (ВН, № 4), с самого создания смысл существования Российской Федерации заключался в том, чтобы не допустить политического представительства русской нации, об этом, в частности, свидетельствуют слова Сталина из доклада на Х Всероссийском съезде Советов 26 декабря 1922 г: «...идя по этому неправильному пути, мы пришли бы к такому положению, в силу которого нам пришлось бы, кроме восьми автономных республик, выделить ещё из РСФСР специальный русский ВЦИК и русский Совнарком, что повело бы к большой организационной перетряске, совершенно ненужной теперь и вредной».
Территории компактного проживания большинства коренных народов
РФ представляют собой либо анклавы внутри русского этнического монолита без внешних границ с иностранными государствами, либо небольшие очаги расселения, разбросанные за чертой вечной мерзлоты. Едва ли кто-то из них захочет независимости на условиях совпадения новых государственных границ с реальными этническими. Кроме того, большинство коренных народов РФ комплиментарны русским и будут себя вполне комфортно чувствовать в русском демократическом государстве.
Следует учесть и тот факт, что большая часть территорий зауральских национальных республик представляет собой незаселённые пространства, кстати, богатые полезными ископаемыми, формирующими значительную часть бюджета РФ. Но кто сказал, что при обсуждении будущего статуса данных регионов мы должны руководствоваться их нынешними границами только потому, что их там произвольно начертили большевики?
Откуда же на самом деле исходит угроза сепаратизма? Ответ прост: во-первых, угрозу сепаратизма национальных республик в РФ представляет сам факт существования национальных республик; во-вторых, ответственность лежит на тех, вследствие чьей политики русских в России каждый год становится на миллион с лишним меньше и вследствие чьей политики миллионы русских уже уехали из Сибири и Дальнего Востока. Кстати, фобия развала страны тиражируется в СМИ по заказу этих же людей. А ведь в своё время именно снижение процента русских в сочетании с искусственно стимулируемой демографией кавказских и среднеазиатских народов привело к развалу СССР. И сегодня республики с самыми высокими сепаратистскими настроениями среди этнических элит (северокавказские, Тува и Якутия) — как раз те, из которых в последние годы бежало больше всего русского населения либо где русское население дискриминируется.
В начале статьи я уже обмолвился о двух течениях национал-демократии. Необходимо отметить, что идеология НДА (А. Широпаев) действительно имеет значительный сепаратистский потенциал, в последнее время несколько камуфлируемый, но читаемый между строк. Так, если внимательно прочитать резолюцию Учредительной Конференции НДА «О переучреждении Российской Федерации и создании русских республик», то там можно найти такие требования: «заключение между субъектами Федерации равноправного федеративного договора, носящего учреждающий для Федерации характер; переход к строительству Федерации на основе национально-государственных образований — национальных республик; создание путём объединения существующих рус-сконаселённых субъектов Федерации ряда русских республик, которые станут полноправными участниками нового федеративного договора».
Больше всего приведённая цитата напоминает проект сахаровской конституции, по которому СССР преобразуется в Союз Советских Республик Европы и Азии, в составе которого бывшая РСФСР делится на Республику Россия и ряд других республик, образованных из бывших автономий, поднятых до уровней республик. Сама же Россия разделена на четыре субъекта с высокой долей автономности. Кстати показательно, что в самом тексте саха-ровской конституции слово «русский» употреблено только применительно к русскому языку.
Главный подвох здесь заключается в том, что и Сахаров, и широпаев-цы заявляют о готовности допускать к переучреждению Федерации в качестве субъектов переговоров национальные республики в составе России. Исходя из этой логики, Хакасия с 12 процентами хакасов и 81 процентами русского населения должна выступать в качестве хакасского национального субъекта. Таким образом, несмотря на внешний
26
антисоветизм, и А. Сахаров, и А. Широ-паев имплицитно признают легитимными искусственные национальные границы, проведённые большевиками на теле России, когда к национальным республикам с понятной целью приписывались значительные русские территории. Напомню, что за время существования РСФСР её площадь уменьшилась на одну треть — тот же Казахстан изначально был именно автономией в составе РСФСР, потом поднялся до уровня союзной республики (причём казахского населения там было почти в два раза меньше, чем русского), а затем и независимым государством. По этому пути могли пойти и другие внутрирос-сийские республики. Кстати, именно с этого начался и чеченский конфликт: Джохар Дудаев с самого начала подчёркивал, что его главная цель — не независимость, а статус союзной республики в рамках обновлённого СССР. Не потому ли наши либералы — соратники Сахарова всегда были такими рьяными чеченофилами?
Наиболее удачным, с точки зрения русских интересов, проектом переформатирования СССР был проект Солженицына, который предлагал как можно быстрее распустить Советский Союз и создать новое государство — Российский Союз, включающий лишь восточнославянские народы, в том числе и руссконаселённую часть Казахстана. Прочие народы могли бы войти в Российский Союз лишь «по необходимости» и без государственной автономии. Так мы могли бы получить полноценное русское национальное государство, значительно превышающее по территории нынешнюю РФ. Но увы.
Поэтому прежде всего мы должны ставить вопрос о пересмотре национальных границ субъектов РФ — нельзя обновлять федерацию, признавая субъектом переговоров созданные большевиками квазигосударства. Ленинское наследие в национальной политике должно быть похоронено вместе с его телом. Причём границы
должны быть пересмотрены как можно раньше, если учитывать сокращение ареала русского расселения.
Кроме того, движения народов России за свои права вовсе необязательно являются оппонентами русских националистов. Ведь в России насчитывается более 160 коренных народов, а свои национальные республики имеют лишь немногим более двух десятков. Поэтому пересмотр национально-территориального деления России будет иметь основным требованием именно равенство прав народов, нарушенное большевистской традицией выделять народы первого или второго сорта, когда одни имели свои союзные республики, вторые — автономные республики или округа, а третьи и вовсе ничего. Важным тезисом русских национал-демократов является необходимость в русском национальном государстве принять все положения ЕС по защите национальных меньшинств.
Фобия № 2: «хороший» гражданский и «плохой» этнический национализмы
В ходе кампании против национал-демократов прокремлёвские пропагандисты часто используют термин «уменьшительный национализм», противопоставляя ему «включающий национализм». Последний соответственно предлагает включать в нацию новые народы и часто именуется придворными политологами гражданским национализмом. Он предполагает создание единой нации россиян (недавний проект Президента Д. Медведева) либо признание всех граждан России русскими (более характерно для старопатриотической мысли). Оба варианта так или иначе предполагают размывание русской идентичности и противопоставляются «плохому» этнонаци-онализму. Им подыгрывают и некоторые националисты из числа радикалов, предлагающие экзотические и не реализуемые в жизни методики определения этничности. При этом на практи-
ке простой вопрос «кого считать русским» способен поставить почти любого этнонационалиста в тупик. Очевидно, что решить эту проблему можно одним простым способом — исключить саму ситуацию постановки такого вопроса, убрав противопоставление гражданского и этнического национа-лизмов.
Рецепт № 2: русская гражданская нация
Прежде чем говорить о гражданской нации, отметим, что гражданская нация — это именно нация граждан, имеющих права и обязанности. Никакое гражданское общество в России не будет возможно, пока размывается само понятие «гражданин». И пока российский паспорт будет бумажкой, которую можно купить за взятку, приобретая вместе с ней права, но не налагая на себя никаких обязанностей, все разговоры о гражданском долге для коренного населения страны будут пустой демагогией и морализаторством.
Действительно ли этническая и гражданская нация так несовместимы? Я сейчас даже не буду останавливаться на хорошо известном тезисе, что никаких «чистых» гражданских наций история просто не знает, они существуют только в воображении их адептов.
Допустим, мы вносим изменения в Конституцию и объявляем русский народ государствообразующим, а Россию — русским национальным государством. Далее следует сакральный вопрос: кого мы будем причислять к русским и что будет с нерусскими коренными народами России? Смотрим статистику. Если не считать иммигрантов, количество которых измеряется нашими госслужбами с погрешностью в несколько миллионов, то в России проживает почти 80% русских, 84% славян, 90% европейцев. Из оставшихся 10% лишь 2% принадлежат к монголоидной расе, оставшиеся 8% — к смешанным типам. Если учесть, что Северный Кавказ может утратить ста-
тус полноправного членства в РФ, то доля европейцев в России может возрасти до 95%.
Поэтому, если мы определим русского как коренного жителя России, самоопределяющего себя как русского (замечу, такое определение является операбельным в отличие от размытых критериев чистоты крови или принадлежности к культуре), это отнюдь не будет грозить размыванием русской идентичности, ведь многие коренные народы России вряд ли захотят ассимилироваться в русскость, если не создавать принуждающих к этому условий. И с вероятностью,близкой к 100% такой русский будет антропологическим европейцем, владеющим русским языком и другими основами русской культуры.
Что касается тех иммигрантов (не считая репатриантов), кто получил российское гражданство после 1991 г., то при необходимости их гражданство может быть пересмотрено. Это, кстати, не будет нарушением международных норм. Так, после восстановления независимости Латвии в 1991 г. право на признание гражданами Латвии получили лишь граждане Латвии на июнь 1940 г. и их прямые потомки. Для остальных получение гражданства стало возможным только после прохождения процедуры натурализации. На сегодня более 15% населения Латвии являются негражданами. Замечу, что Латвия — член ЕС.
Вопрос, кого считать русским и что такое русская гражданская нация, легко решаем на практике. Важно лишь не пускаться в дебри теоретизирования.
Фобия № 3: русский сепаратизм и неспособность русских к государственности
Очень часто в дополнение к фобии о сепаратизме национальных республик добавляют такой постапокалиптический сценарий: «русские — это _
имперский народ, если отделить те 27 или иные нерусские территории, то
русские разделятся на отдельные государства».
Казалось бы, аргумент абсурден, ведь главный стержень государства — его государствообразующий народ, и лишь с исчезновением или сильным сокращением государствообразующе-го народа исчезает и государство. Но за кажущейся абсурдностью данного аргумента кроется один из фундаментальных принципов российской государственности последних трёх веков: государствообразующей нацией России являются её нерусские народы. Артикулируя вслух этот принцип, мы понимаем многие исторические особенности госстроительства в России — от тотального засилья инородцев среди дворян в Российской империи до рассуждений в стиле: «если отделить Северный Кавказ, вся Россия распадётся».
Не скажу, что принцип «этническое меньшинство как государствообразу-ющая нация» уникален. Однако чаще всего он характерен для государств, образованных вследствие захвата одной этнической группой территории другой. Например, германцы-франки захватили кельто-романскую Галлию, создав французское государство и дав ему имя, германцы же (англы и иные) захватили кельтскую Британию, ставшую Англией, не менее воинственные славяне захватили практически все балканские провинции Восточной Римской империи, образовав пояс южнославянских народов и государств. В течение веков происходила взаимная ассимиляция этнического меньшинства колонизаторов и побеждённых в относительно единый этнос.
Случай России необычен тем, что этнические меньшинства были захвачены либо присоединены русскими и частично ассимилированы, частично элиминированы. Однако в итоге народ-завоеватель сам оказался в подчинённом положении.
28 Сейчас правящим режимом делается всё, чтобы формирования единой нации
(а уж тем более ассимиляции малых народов) не произошло. Причём делается это отнюдь не из благого желания сохранить этническое своеобразие коренных народов — как раз большинство малых коренных народов России вымирает. Напротив, в страну миллионами завозятся некоренные народы, слабо приспособленные не то что к ассимиляции — а едва владеющие русским языком. И хотя делается это под лозунгами мультикультурализма и толерантности, многие коренные народы консолидируются именно с русскими националистами, видя угрозу своему существованию не в «великорусских шовинистах», а в иммигрантах.
Иными словами, цель сегодняшней политики многонациональности не в самой многонациональности, а в подавлении русской государственности — как когда-то завещали большевики.
Что касается русского сепаратизма, у Константина Крылова в его статье «Земля наша велика и обильна» есть крайне важное для понимания этого вопроса замечание: старопатрио-ты легко соглашаются с потерей тех или иных российских территорий при условии, что они отойдут другому НЕрусскому государству. То есть главный ресурс РИ-СССР-РФ — не территория и не присоединённые народы, а русский народ, подавляемый колониальными методами. Поэтому самый страшный кошмар старопатриотов заключается в том, что кусок исторической России образует независимое РУССКОЕ государство, но уже без кремлёвской власти, и оно с большой вероятностью станет успешнее, чем РФ. Кстати, кошмар вполне реальный: в своё время НБП всерьёз готовила восстание в руссконаселённой части Казахстана, чтобы создать там Другую Россию, поскольку революцию в РФ она считала невозможной.
Этим в частности объясняется, почему у России никогда не было заморских колоний (от той же Аляски поспешили избавиться). Этим же объясняется
поведение всякого рода «защитников соотечественников», которые расплодились на постсоветском пространстве в местах притеснения русского населения. У Павла Святенкова в статье «Кургинянище» есть крайне уместное упоминание интерфронтов, которые «защищали» русских в Прибалтике, Украине и других республиках распадавшегося Союза. В то время как народы СССР боролись за свою национальную государственность, русским оставили лишь возможность бороться за интернационализм, а не за собственные интересы. Иными словами, кто бы ни победил, русские всё равно бы проиграли. По той же причине кремлёвские СМИ с такой радостью возмущаются антисоветскими выходками в Прибалтике и Украине и навязывают ложную дилемму противостояния «защитников нашего общего великого советского прошлого» и «наследников гитлеровских коллаборационистов». Ведь никаких русских интересов, помимо защиты советского тоталитарного наследия, не предусматривается.
Разумеется, народы, боровшиеся за свою национальную независимость, победили интернационалистов и образовали независимые государства. И нужно заметить, значительная часть вины за дискриминацию русских на Украине и в Прибалтике лежит на советских интерфронтах, так как именно они выставили русских в этих республиках угнетателями, как будто по рецептам классиков интернационализма, называвших русских «народом-держимордой» (тот же В. Ленин).
В результате, несмотря на поддержку «защитников соотечественников» (а точнее, вследствие неё), русские в бывших республиках повсеместно проиграли. Потому что по логике кремлёвских обитателей, лучше пусть победят местные националисты, чем русские получат хоть какие-то права в независимом от Кремля государстве. Этим, к примеру, объясняется такая слабость поддерживаемого из Москвы
русского движения в Крыму. Ведь никто не позволит РФ аннексировать часть суверенной Украины, а независимый Крым может стать русским государством, что для Кремля неприемлемо. Более того, Кремлю удалось навязать балтийским и украинским националистам свои правила игры, заставив верить, что любые русские интересы могут быть исключительно державно-шовинистическими.
В итоге русские в бывших республиках оказались лишены шанса на нормальный статус национального меньшинства или автономию, а русским в России подкинули очередного внешнего врага и повод сплотиться с кремлёвским режимом, сваливая всю вину за положение русского населения на местных националистов.
И вот здесь мы подходим к ещё одному кардинальному противоречию между мейнстримом национал-демократии (РГС-РОД) и маргинальным сепаратизмом широпаевского толка, ратующим за образование пострусских наций, которые не будут считать себя русскими и, вероятно, будут жить в отдельных государствах. Этот процесс, как пишет сам Широпаев, приведёт к «возникновению целого ряда русских наций, во многом отличных друг от друга и даже, возможно, имеющих особые имена. Умрет Империя — умрет и имперская "русскость", такая же искусственная, как и сама Империя».
Больше всего этот проект напоминает формирование украинской и белорусской наций, форсированных, кстати, большевиками для недопущения создания русского национального государства. К чему привела большевистская «борьба с империей», мы тоже хорошо помним. Непонятно, правда, каким образом возникновение пострусских идентичностей поможет борьбе с империей (я сейчас даже не обсуждаю вопрос реализуемости такого варианта), ведь любое такое новое независимое от Москвы государство будет считать себя НЕрусским. К приме-
29
30
ру, большинство украинцев и белорусов несколько десятилетий назад тоже считали себя русскими, но существование независимой Украины и Беларуси сегодня никак не помогает русской нации в России.
Поэтому приходится признать, что идеологи широпаевского толка, как и украинские и балтийские националисты, по сути, тоже приняли кремлёвские установки: любые русские интересы для них исключительно державно-шовинистические. Борьбу с империей они рассматривают только в призме расставания с русской идентичностью и никак иначе. То есть того, чего реально боится Кремль, — возникновения независимого русского государства, широпаевцы как раз и не хотят. Не стоит считать эти сценарии фантастическими. Так, по информации калининградского управления Росста-та, во время последней переписи населения значительное число местных жителей определяли свою национальность как «калининградцы». В случае (достаточно вероятном) отпадения Калининграда от России его жители, скорее всего, поспешат расстаться с русской идентичностью, причём такой вариант устроит как ЕС, так и Кремль, ну и, конечно, будет полностью соответствовать идеалам широпаевцев.
В чём позиция мейнстримной национал-демократии? В том, что мы отказываемся от рассуждений в кремлёвской парадигме, мы не считаем русских имперским народом, мы считаем, что можно быть независимым от Кремля и оставаться русским. Это, кстати, не означает призыва что-нибудь отделить от РФ и поиграть в модернизацию. Ведь на границах РФ уже есть большие территории, населённые миллионами русских.
Те же украинские или балтийские националисты могут приобрести отличных союзников в лице русских национал-демократов. Потому что нормальный русский проект для той же Украины — это борьба с наследием
псевдорусских интерфронтов с их «защитой русскоязычных», это новое молодое русское поколение Украины, которое не ассоциирует себя ни с СССР, ни с РФ и готово вместе с украинцами (независимо от того, считают они себя отдельным этносом или субэтносом триединого русского народа) строить суверенное и независимое от Кремля восточнославянское государство.
Если русский народ получит в Украине статус национального меньшинства в соответствии со всеми нормами ЕС, это будет лучшей гарантией её суверенитета, ведь самый страшный ночной кошмар кремлёвских обитателей — это любой русский суверенитет. Кроме того, признание русского народа в перспективе создаст основу сближения Украины и постлукашенковской Беларуси, которые вместе смогут лучше противостоять нефтегазовому империализму Москвы.
Рецепт № 3: русский регионализм и демократия
Сепаратизм, как правило, возникает там, где хищная метрополия выкачивает ресурсы и истощает национальные регионы. Такая политика проводится сегодня по отношению к русским регионам. Специфика лишь в том, что отделяться русским некуда. Русские могут только создать своё государство на этой же территории. Для недопущения этого государственная пропаганда регулярно внушает русским мысль, что именно на это они и неспособны, что без железной руки и «государство-образующих» народов страна тотчас распадётся на удельные княжества. Кстати, ровно это убеждение разделяют и националисты-старопатриоты. Неудивительно, что в итоге они сошли с политической сцены.
Утверждения о неспособности русских к государственности и о социальной неполноценности нашего народа — это то, ради чего и нужна видимость многонациональности. Русский народ — основной ресурс и основной
расходный материал для нескольких подряд кремлёвских режимов. Не допустить превращения этого ресурса в самостоятельный политический субъект и есть их основная цель. Нерусские народы рассматриваются режимом лишь как средство, тогда как в русском правовом демократическом государстве их статус был бы куда почётнее.
Вопросы и регионального устройства России, и функционирования демократических институтов, и статуса русского народа находятся в тесной взаимосвязи, и один не решается без другого. Дискриминация русского народа — это прежде всего экономическое и политическое подавление русских регионов плюс искоренение демократии на федеральном уровне. Именно поэтому старопатриоты не смогли в своих рассуждениях пойти дальше избитого «русских обижают» и не разродились за двадцать постсоветских лет каким-то подобием экономической программы, отделываясь абстрактными рассуждениями о государственной поддержке русского народа и возрождении русского села. Ведь субъект поддержки так и не был конкретно определён, а на вопрос «кого считать русским» они не смогли дать адекватного ответа.
Из всех теорий современного русского национализма именно национал-демократия способна дать комплексный подход к проблеме российской государственности, связывая воедино и вопросы национально-территориального устройства, и национальных интересов, и построения демократических институтов и гражданского общества.
Фобия № 4: конец русской духовности и мессианства
В националистическом дискурсе есть неудачная, на мой взгляд, традиция называть старопатриотов импер-цами. В данном случае подчёркивается их идеал государства — Российская империя, СССР или Третий рейх. Такое обозначение неверно как минимум
по двум причинам: во-первых, в плане агитации, для широкого электората термин «национал-демократия» пока говорит довольно мало, а империя хотя бы ассоциируется с чем-то большим и сильным. Во-вторых, с содержательной точки зрения, наши старопа-триоты ориентированы на российскую квазиимперскую традицию, то есть принесение русских в жертву величию государства.
Обратимся к самому понятию империи. Есть такое определение: империя — это полиэтничное государство, управляемое автократическим режимом и сильно разросшимся бюрократическим аппаратом. Если исходить из этого определения, то современная РФ по задумке её элит является именно империей, причём чем дальше, тем больше в ней этносов (правда, не за счёт захвата новых территорий, а за счёт иммиграции), всё более автократичен режим и бесконтрольнее и сильнее бюрократия. Однако есть ещё один важный критерий: империи существуют ради экспансии основавшего их этноса.
Поэтому называть российских старопатриотов имперцами неверно. Едва ли хоть одна империя начинала с эксплуатации собственного титульного этноса в угоду завоёванным, хотя многие этим заканчивали. Напротив, большинство солдат империи лили свою кровь исключительно ради захвата ресурсов соседей. Для старопа-триотов же свойственна идея русского мессианства, называемая то русской духовностью и всечеловечностью, то пролетарским интернационализмом, то расовой солидарностью. Но основная идея там одна — русский народ не должен жить нормально, им нужно жертвовать ради неких высших целей.
Положат ли русские национал-демократы конец русскому мессианству как идее? Если понимать его именно как жертву своим народом, то да, безусловно. Однако это не означает, что русские не смогут предложить новых идей.
32
Рецепт № 4: империя с точки зрения национал-демократов и экономическая целесообразность экспансии
Означает ли антиимперский дискурс национал-демократов то, что национальное русское государство не будет иметь вообще никаких признаков империи? Ведь объективные условия могут потребовать от русского национального государства вмешательства в дела государств, представляющих угрозу нашим интересам. В некотором смысле национальное демократическое русское государство будет вынуждено вводить отдельные элементы имперской политики. Начнём с наболевшей проблемы Северного Кавказа. Очевидно, что в перспективе Северный Кавказ придётся так или иначе изолировать. В то же время полностью отделять его также рискованно (иначе это бы уже давно произошло), поскольку грозит повторением сценария масхадовской Ичкерии — северокавказские народы пока не имеют собственного опыта государственного строительства, зато до сих пор прекрасно демонстрируют навыки набеговой экономики. Золотая середина — это набор полунезависимых государств с лояльными России правительствами. И вот это уже чистая неоимперская политика.
Другим направлением является Средняя Азия. Одним из основных аргументов против депортации миллионов среднеазиатских мигрантов является опасение, что это пошатнёт экономику среднеазиатских государств и спровоцирует вооружённые конфликты в «мягком подбрюшье» России. Поэтому наиболее логичным шагом со стороны национальной России была бы жёсткая политика по приведению к власти в Средней Азии подконтрольных Москве режимов, которые минимизировали бы угрозы для нашей национальной безопасности за счёт данных государств. Кроме того, сама возможность депортировать миллионы мигрантов является прекрасным ин-
струментом давления на среднеазиатские режимы.
Россия будет вынуждена нести огромные расходы на изоляцию от иждивенческо-набеговой экспансии с юга и вполне логично покрывать эти издержки за счёт самого их источника. Выбор прост — либо за свой счёт, либо за чужой. Но ведь национал-демократия — это и есть демократия для своих. Первые греческие демократии, да и ранняя американская демократия и вовсе были рабовладельческими.
Кроме того, в исторической перспективе крах старых европейских империй произошёл всего несколько десятилетий назад, что является слишком малым историческим сроком, чтобы подводить какие-то итоги. Причём все европейские империи, включая СССР, пришли к осознанию слишком высокой цены удержания завоёванных территорий. Для того чтобы европейская цивилизация сохранила за собой лидерство, она должна найти выгодный для себя способ взаимодействия со странами третьего мира.
Национальная Россия может и должна проводить экспансию в той или иной форме,однако эта экспансия будет экономически оправданной. Экономически убыточная экспансия, характерная для советской и отчасти царской России, которой так гордятся наши старопа-триоты и в которой они видят «великую жертвенную миссию русского народа», является скорее историческим недоразумением. Причём так было не всегда, ведь есть и традиция использования военной силы для защиты русских экономических интересов. Так, новгородские купцы тайно финансировали ушкуйников — русских речных пиратов, вооружённых по последнему слову времени и совершавших разорительные набеги на Орду. Завоевательный поход Ермака в Сибирь также был продиктован защитой интересов русских купцов Строгановых.
Утрата же наших завоеваний во
многом была предопределена провальной экономической политикой. Взять хотя бы послевоенный контроль над Восточной Европой. Из современного можно вспомнить Абхазию, которая стоила России немалых военных расходов и международного осуждения, зато принесла крайне сомнительные выгоды. Русский бизнес развиваться в «Абхазии для абзахов» не может, собственность русских совершенно спокойно отчуждается, а туризм убог и неконкурентен.
Одним из распространённых заблуждений и отечественных старопа-триотов, и либералов является ложная дилемма о том, будто возможно либо сильное государство, вмешивающееся в экономику, либо свободная экономика в слабом государстве. Причём даже имеющийся перед глазами опыт современной РФ эту дилемму опровергает: государство в России практически неспособно выполнять свои основные функции, зато бизнес не чувствует себя спокойно из-за постоянного прессинга госструктур. Для русского национального государства образцом могли бы быть США или Британия, в которых свобода и гарантии для национального бизнеса прекрасно сочетаются с государственной мощью и готовностью её применять.
Русское национальное государство ни в коем случае не должно рассматривать бизнес в качестве дойной коровы, как это имеет место сегодня. Напротив, в современных условиях, когда масштабные захватнические войны невозможны, экономическая экспансия должна признаваться одной из основ мощи государства.
Это понимание приходит. Так, набирающее силу гражданское движение в России, частью которого являются национал-демократы, основывается на понятии собственной выгоды и уважении частной собственности. Как метко отметил один из видных практиков современной национал-демократии
Алексей Навальный: «Ничто так не стимулирует гражданскую активность, как ощущение того, что кому-то достаются твои деньги».
Резюме: принципы национально-территориальной политики русского национального государства
Защиту наших национально-территориальных интересов может обеспечить лишь баланс двух базовых принципов:
— расширительный: максимум территории и природных ресурсов;
— сдерживающий: минимум некомплиментарных народов и дотационных национальных территорий.
То есть экспансия, в том числе территориальная, не отрицается, если затраты на неё не перекрывают её выгод. Кроме того, современный мир позволяет проводить экспансию без непосредственного присоединения территорий. Многие российские корпорации ведут экономическую экспансию на том же постсоветском пространстве, другой вопрос, что народ в целом не является выгодополучателем от этих успехов.
В области внутрироссийской политики мы можем говорить о внутренней экспансии: внутренняя аннексия русских и незаселённых районов из состава национальных субъектов РФ либо в состав сопредельных русских регионов, либо образование новых русских субъектов федерации. Особенно актуально это в отношении богатых ресурсами малонаселённых зауральских территорий, поделённых на республики размером со среднее европейское государство при минимуме собственно титульного населения. Некоторые из них (Якутия) даже не скрывают своих сепаратистских намерений.
Как видим, русская национал-демократия и регионализм не только не посягают на территориальную целостность России, но, напротив, являются наиболее перспективной идеологией её сохранения.
