CC BY
876
УДК 008.001.14
Н. В. Розенберг
СЕМЬЯ КАК КУЛЬТУРНАЯ ЕДИНИЦА, СПОСОБ СОХРАНЕНИЯ И ТРАНСЛЯЦИИ КУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ
В статье с философско-культурологической точки зрения рассматриваются проблемы современной семьи как одного из наиболее значимых элементов культуры. Особое внимание уделяется анализу семейных традиций в повседневной жизни как важной составляющей формирования духовной культуры современного человека.
Актуальность изучения семьи обусловливается логикой развития представлений о семье в современной культуре, изменением образа семьи в массовом сознании. Особое значение приобретает процесс культурных трансформаций, в ходе которого одной из первоочередных задач становится поиск основания для дальнейшего развития культуры и общества. В условиях социальных трансформаций разрушается предписанный традиционной культурой набор гендерных и фамильных стереотипов поведения.
Тем не менее, семья в России и сегодня является одним из наиболее значимых элементов культуры и несет в себе ценности, обусловленные в том числе спецификой национальной культуры. Интерес к данной теме исследования объясняется тем, что понятие «семья» стало объектом пристального внимания в современной культурфилософской мысли. В контексте современной социокультурной ситуации, отличающейся мировоззренческой противоречивостью, трансформация семейных ценностей является составляющей трансформации общенациональных ценностей.
Актуальность обращения к изучению повседневной жизни и повседневных ценностей семьи в отечественной культуре продиктована необходимостью поиска новых ценностных ориентиров. Таким образом, исследование семьи в контексте теории повседневности позволяет выявить специфику образа семьи в России, переосмыслить соотношение традиционного и новационного в представлениях о семье в рамках современной социокультурной ситуации.
Характер такого сложного человеческого и социального явления, как семья, определяется не только внутрисемейными отношениями, но и общественно-экономическими, историческими, национальными и другими условиями. Семья развивается и изменяется вместе с обществом, оставаясь наиболее устойчивым и консервативным его элементом. Являясь уникальным биосоциальным образованием, она принципиально отличается от других социальных субъектов своей ролью в становлении культуры и ее сохранении, поскольку только в семье эксплицируется культурный смысл витальных ценностей и персонифицируется их интеграция в мир артефактов.
В процессе изучения семьи выявляется неоднозначная трактовка ее проблем: одни авторы утверждают, что институт семьи обнаруживает явные симптомы упадка, дезинтеграции и скоро перестанет существовать, т.к. потерял свое значение, другие, наоборот, считают, что никакого кризиса семьи нет, что ей ничто не угрожает, и она будет существовать вечно. Между этими крайними точками зрения существует много других мнений. Возможно потому, что семья является достаточно сложным объектом изучения, поскольку, прочно вписанная в практику повседневности, предстает неким «универсаль-
ным фактом», о котором, по словам Франсуа Эритьера, «все знают или полагают, что знают» [1, с. 97].
На наш взгляд, можно однозначно утверждать, что статус семьи в современном российском обществе изменился, и, как показывают многочисленные социологические исследования, семья стала выделяться в особую, автономную сферу, независимую от государства и общества. В современной России сложилась уникальная ситуация: практически разрушена существовавшая в течение длительного времени система ценностей, а новая так окончательно и не утвердилась, находясь, как подчеркивают многие исследователи, в стадии становления, а от себя добавим - уже не первое десятилетие. Объективно это должно повышать роль семьи как транслятора культурных ценностей, поскольку именно здесь осуществляется процесс интериоризации ценностного инварианта формирующейся личности. Однако в реальности эта роль семьи снижается, поскольку она вытесняется другими агентами социализации. Тем не менее, только семья способна передать формирующейся личности уникальное единство духовных и витальных ценностей, культуры общества и культуры конкретной социальной группы, поскольку только она является субъектом-носителем этого единства.
Исследование семьи, ее места и роли в жизни индивида и общества важно по следующим причинам: во-первых, история развития человечества показывает, что до сих пор ни одно общество не могло обойтись без семьи (пусть и примитивных ее форм) как исполнителя некоторых специфических социальных заказов социума; во-вторых, семья - уникальный и пока единственный социальный институт воспитания, воспроизводящий людей как носителей социальной, культурной, этнической информации; и в-третьих, ни один общественный, государственный, социальный институт, как бы гуманно он не был устроен, сегодня не в состоянии реально решить проблему одиночества современного человека.
В семье человек уже по факту своего физического рождения включается в сеть социальных связей через помещение его в субъектную позицию по отношению к его родным. С момента рождения он оказывается в ситуации готового порядка, в соответствии с которым его упорядочивают, делают его существование уместным, т.е. согласованным с существованием других. Он совмещается с другими в соответствии с логикой той семьи, где он родился. Семья «опространствливает» его, т.е. делает пригодным для долговременного пребывания во всей широте социального пространства. Именно через совмещенность с другими человек обнаруживает себя, через воспроизведение вмененных ему в обязанность образцов поведения, усвоения внешних установок, ценностей, назначений он обретает свое место среди других, становится участником социальных процессов, признаваемым в качестве такового.
Актуальность исследования семьи определяется еще и тем, что именно в семье отражаются масштабные социальные трансформации. Семья в своеобразной форме воспроизводит всю совокупность общественных отношений, дает в миниатюре картину тех противоположностей и противоречий, в которых движется общество, и оказывает активное влияние на все сферы социальной жизни. Семья традиционно рассматривается в качестве одного из важнейших агентов социализации, процесса, в ходе которого «ребенок интериоризирует социальный мир» [2]. В процессе семейной социализации в сознании индивида формируются основные элементы духовной жизни общества и его культурного
наследия. По мере того как меняется мир, меняется и роль семьи. Это, в свою очередь, находит отражение в нашей повседневности, понять которую, по словам Петера и Бриджит Бергер, невозможно вне рамок институционального порядка. Но и сам институциональный порядок как «правила игры в обществе» [3, с. 17] реален исключительно в контексте конкретных людей и событий повседневной жизни [4, с. 38]. Традиционные институты (к которым относится и семья) в качестве «регуляторных паттернов», отличаясь определенным консерватизмом, в то же время «вынуждены» модифицироваться по мере изменений в обществе, которое они регулируют. Изучение этих перемен осложняется тем, что они могут быть как явными, так и латентными, а также тем, что темпы развития современного мира постоянно ускоряются. Например, И. Кон проводит параллель между техническим прогрессом и тупиком, в котором оказалась традиционная система интериоризации прежних норм и ценностей. До XVIII в. техника менялась медленнее, чем поколения, что обеспечивало почти идеальную преемственность образцов устойчивого поведения. После промышленной революции темпы смены поколений техники стали сравнимы со сменой демографических поколений, и это стало значительным ударом по устоявшейся модели социализации. В современном обществе, когда на протяжении одного демографического поколения происходит смена нескольких поколений техники, увеличение разрыва между поколениями усугубляет напряжение и неустойчивость процесса социализации, ведет к модификации всех без исключения социализирующих институтов [5, с. 20].
Возросшая социальная мобильность и связанная с ней более частая смена социального окружения индивида, нередко значительно отличающаяся от окружения его родителей, усиливает его отчуждение от родительского поколения. Стремление молодых людей к «такому иному окружению» (то, что Роберт Мертон называл «опережающей социализацией»), в качестве одного из результатов имеет «отделение семьи от «важных» процессов в социальной жизни» [4, с. 247]. Теперь уже не семья, как это было в домодернистском обществе, обеспечивает индивидов «сильными паттернами», в которые они врастают. Часть функций, которые раньше находились в семейной юрисдикции, берет на себя школа. Именно она опосредует первый шаг ребенка в публичный мир. Но главное то, что молодые люди сами в стремлении к автономии пытаются «устанавливать свои собственные нормы и паттерны», не зависимые от тех, «что действуют в мире взрослых». В итоге, особенностью современного процесса социализации становится «прерывность и несовместимость» прежних «традиционных» паттернов с теми, что человек выбирает себе относительно самостоятельно [4, с. 247-248]. Этот вывод касается в первую очередь семьи - института, продолжающегося оставаться важнейшим агентом первичной социализации, но лишенного прежней патриархальной авторитарности.
В российском контексте тема института семьи приобретает особое звучание. С одной стороны, в условиях «кризиса системы образования, разрушения и эрозии старой тоталитарной школы, неустойчивости новых альтернативных форм» растет «нагрузка» на семью. С другой стороны, исследователи отмечают, что современная семья оказалась не совсем готовой к тому, чтобы взять в свои руки «бразды правления воспитательным процессом» [6]. Самоустранение родителей от воспитательного процесса связывают как с необходимостью бороться за выживание - зарабатывать деньги, так и с утратой родителями воспитательных навыков, привычкой перекладывать ответствен-
ность за судьбу детей на государство и общество. Таким образом, семья занимает парадоксальное место: с одной стороны, центральное, поскольку это на ее сцене формируется первоначальный габитус; с другой - второстепенное, поскольку «семейное» - это лишь отражение социального.
В детстве имеет место первичная социализация, которой обозначают не только когнитивное обучение, но и процесс идентификации ребенка со «значимыми другими» (т.е. родителями, близкими людьми и т.д.), когда он воспринимает и интернализирует их мир как единственно возможный и доступный для него. Очевидно, что первичная социализация наиболее значима для человека, т.к. в ходе ее он конструирует свой первый индивидуальный мир как единственно возможный, детерминированный его биографической ситуацией и потому наиболее прочно укорененный в сознании по сравнению с мирами, возникающими впоследствии. «Мир детства массивно и несомненно реален» [7, с. 221]. Он остается для человека «домашним миром» и в его дальнейшей жизни, независимо от того, как далеко он ушел от него и как мало он чувствует себя в нем «как дома».
Многие родительские функции сегодня отпали или неузнаваемо изменились - идет ли речь о передаче детям профессионального опыта или секретов, приобщения к вере или научным знаниям, к фольклору или национальной культуре, к приличиям своего круга или священным местам своей родины. Роль родителей сравнительно невелика в социальном контроле за поведением ребенка вне дома, в определении его будущего, социальнопрофессионального, имущественного или брачного статуса, в воспитании детей своих детей - внуков. Возникшие в связи с этим проблемы преемственности культуры, отношения различных субкультур стали не просто актуальной, но трудноразрешимой проблемой. Но все же функции родителей для детей фундаментальны и неустранимы.
К одной из таких функций, которая позволяет говорить о непреходящей роли семьи, относится семейное образование, где отношения между родителями и детьми рассматриваются чаще с точки зрения обмена, солидарности между поколениями. В частности И. Кон относит к образовательному эффекту семьи ее социальный статус, материальное положение и образовательный уровень родителей, состав семьи и особенно характер взаимоотношений между ее членами. «Кроме сознательного, целенаправленного воспитания, которое дают ему родители, на ребенка воздействует вся внутрисемейная атмосфера, причем эффект этого воздействия накапливается с возрастом, преломляясь в структуре личности» [5, с. 107]. Таким образом, семейное образование осуществляется и в условиях отказа или уклонения родителей от воспитательных функций.
Акцент на образовательных родительских стратегиях делают и другие российские исследователи, усматривая в них проявление «запускающей функции» семьи для всей последующей жизненной карьеры ребенка [8, с. 189-222]. С получением или неполучением более высокого образовательного статуса связаны приобретение «возможностей улучшения других статусных позиций (должности, дохода и пр.), процесс достижения более высокого культурного уровня, который отражается на ценностных установках и образе жизни» [9, с. 23]. При всей вариативности современной жизни на начальном этапе социализации ближайшее социальное окружение определяется в первую очередь семьей, опосредующей влияние на ребенка таких факторов, как социально-территориальная принадлежность, социальное положение и
образование родителей, а семейная среда по-прежнему остается наиболее важным фактором, «предопределяющим шансы личности на занятие того или иного места в социальной структуре» [10, с. 242].
Семья является первоисточником знакомства индивида с господствующими социальными ценностями, нормами, традициями и образцами поведения, а также служит основополагающим началом в определении его религиозной принадлежности, формировании этнической идентичности и мировоззрения. Являясь основным институтом воспроизводства духовной жизни общества (хотя и дестабилизированным, нередко принимающим черты деградации), семья и сегодня сохранила способность осуществлять межпоколенную трансляцию культурных ценностей, традиций и обычаев, сохранять нравственный и духовный потенциал общества.
Семейные традиции, несмотря на значимость данной проблематики для изучения особенностей современной российской культуры, до сих пор остаются мало исследованной темой. Традиция охватывает объекты социального наследия (материальные и духовные ценности), взаимосвязана с процессом социального наследования и его способами. В таком случае в качестве традиций выступают определенные общественные установления, нормы поведения, ценности, идеи, обычаи, обряды и т.д. Несмотря на то, что традиция, таким образом, представляет элемент общественной культуры, отвечающей за передачу тех или иных культурных норм от поколения к поколению, из прошлого в будущее на основе способа социальной интеграции, присущей конкретной общественной системе, тем не менее, вопросы, связанные с освещением семейных традиций, не нашли широкого рассмотрения в научной литературе. Не прослеживается корреляция между особенностями семейных духовно-нравственных традиций, другими элементами культурного мира семьи, профессиональной карьерой и т.д.
Семейные традиции апеллируют к образу жизни, к сложившейся в семье повседневности, а также к семейной культуре, присущей определенной местности и национальному этосу, определенной конфессии, ценностям, которые являются составными элементами семейной культуры. Традиции, которые присущи институту семьи на протяжении всего периода его существования, внутренне детерминированные экономическими, технологическими, политическими факторами социального времени, рассыпаются на внутреннюю мозаику семейных традиций отдельных семей, которая состоит из элементов национальной культуры, культуры региона как элементов макроуровня, этнической, конфессиональной принадлежности членов семьи как элементов мезоуровня, и элементов внутренней культуры, ценностного сознания индивидов. Усвоение индивидом определенной системы знаний, норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества, происходит во всех семьях, независимо от ее структуры, типа и жизненного цикла. Усвоение индивидом норм общества, приобретение социально значимых характеристик сознания и поведения происходит как в благополучных и стабильных семьях, так и в девиантных и маргинальных.
Поэтому семейная культура предполагает совокупность определенных культурных норм, ценностей, традиций, которые присущи конкретной семье и которые представляют собой продукт взаимодействия традиций макро- и мезоуровня с собственно семейными традициями, формирующимися в рамках культурной и социальной повседневности семьи, зависят от образа ее
жизни, состава и типа. В рамках семейной культуры отдельно взятой семьи можно выделить традиции, сформировавшиеся под влиянием образа жизни и в рамках периода жизни отдельной нуклеарной семьи, и традиции, которые представляют собой результат социального опыта нескольких поколений, или традиции, которые присущи многопоколенной семье, характерной, как правило, для обществ с традиционной культурой.
Традиционная культура (в ее исторически сложившихся формах) во многом перестала выполнять присущие ей в прошлом всеобъемлющие нор-мативно-регулирующие функции. Тем не менее, она сохраняется и продолжает играть определенную роль в культуре в целом и в современной обыденной культуре. Считается, что самая высокая степень идентификации характерна именно для семейной идентичности, и трудно заменить ее тысячелетний опыт. Находясь в семье, включаясь в родственные связи, во внутрисемейные отношения, человек ощущает свою близость с представителями той же национальности, общественно-политической группы, того же вероисповедания. Но функционирование традиционной этнокультуры в современной повседневной жизни настолько фрагментарно, а бытование ее элементов настолько разнообразно и эклектично, что трудно поддается систематизации. Однако можно составить примерную типологию современных семей, в основу которой положить ориентированность на традиционную народную культуру, степень идентификации со своей этнокультурой.
Первую группу составляет подавляющее большинство современных семей, особенно городских, в которых народная культура фольклорнорелигиозного типа если и представлена, то отдельными фольклорными вкраплениями, метками. Эти семьи больше всего оказались включенными в процессы урбанизации и универсализации культуры. В них лучше и активнее воспроизводятся такие элементы национальной традиции, которые легко совместимы с современным культурным и социальным контекстом, адаптированы им и не требуют особых усилий для воспроизводства в обыденной жизни. Причем эти элементы, как правило, воспроизводятся в редуцированном, усеченном виде. Например, в советское время и в нерелигиозных семьях сохранялось посещение могил родственников в Родительскую субботу и крашение яиц в Пасху. Как показывают социологические опросы, и сейчас подавляющее большинство людей предпочитает красить яйца, нежели печь куличи или делать пасху, что требует значительно больших усилий, знаний, времени. Знание и выполнение этих обычаев передавалось в семье само собой, без глубокого осмысления того, почему их принято соблюдать, какой смысл они несут. Более того, вопрос о том, что «надо» придерживаться традиционных норм поведения, как правило, в этих семьях не актуален. Отдельные фольклорные элементы, вырванные из контекста полного обряда, ритуала, праздника, в таких семьях теряют свои аутентичные функции и смыслы, обязательное нормативное значение и становятся своеобразными метками-напоминаниями о своем детстве, родителях, о принадлежности к определенной этнической общности.
Ко второй группе можно отнести семьи, в которых достигается вполне органичный компромисс между ценностями традиционной этнокультуры и современным образом жизни, современными формами культуры. В таких семьях следование этнокультурным и религиозным традициям (не всегда строгое и полное) достаточно легко и естественно уживается с универсальными внеэт-ничными нормами поведения, средствами массовой информации, современны-
ми развлечениями (например, российские цыгане, перешедшие к оседлости и тем самым изменившие своему традиционному этническому образу жизни).
Третья группа - это семьи, которые делают сознательный выбор в пользу ценностей традиционной культуры, религии. Это, например, семьи участников фольклорных ансамблей, получивших широкое распространение еще в 70-е гг. ХХ в. Их усилиями аутентичный фольклор возвращался в жизнь хотя бы на ограниченном пространстве народного праздника, свадьбы, застолья, гулянья. При этом у многих тяга к фольклорному искусству постепенно перерастала в потребность изменить свой образ жизни, максимально возможно приспособить его к народно-православному календарю. Постепенно происходило «смыкание» интереса к аутентичному фольклору с интересом к религиозным ценностям, что приводило к культивированию того и другого в повседневной жизни. Другие семьи, тоже преимущественно городские, только в последние годы всерьез обратились к православию. В них люди пытаются сознательно строить свою жизнь по традиционной схеме: они начинают вести воцерковленный образ жизни, становятся членами церковных общин, отдают своих детей учиться в гимназии с религиозным уклоном. Их повседневная жизнь становится строго подчиненной тем нормам и правилам, запретам и ограничениям, которые они сами для себя выбрали. Следование религиозным нормам нередко предполагает смену места работы, иное, чем прежде, проведение досуга, отказ от обычных для горожанина развлечений. Отношение к массовой культуре как к злу, антикультуре заставляет отказываться от просмотра большинства, а в крайних случаях и всех, телепрограмм. Однако при этом многие достижения и нормы универсальной культуры воспринимаются положительно и не вступают в противоречие с традиционнорелигиозным мировоззрением: детям стремятся дать хорошее образование со знанием иностранных языков, компьютерных программ.
Четвертая группа включает семьи традиционного замкнутого типа, в которых жизнь строится в строгом и максимально полном следовании традициям. Известно, что этнические и конфессиональные традиции лучше сохраняются в замкнутых, оторванных от цивилизации или от метрополии анклавах. Подобная же ситуация наблюдается в поселениях старообрядцев, живущих в Сибири со времен церковного раскола XVII в. В обыденной жизни они выполняют нормы и запреты традиционной старообрядческой культуры: по-прежнему у них в семьях большое количество детей (не менее пяти), многие пожилые люди отказываются получать пенсии (для старообрядцев пользоваться незаработанными деньгами большой грех), в домах нет телевизоров, т.к. считается, что икона и телевизор несовместимы, они занимаются традиционными промыслами - охотой, рыбной ловлей, заготавливают в тайге грибы, ягоды, орехи, березовый сок. Но даже в таких сообществах нарушается «чистота» традиционализма, возможно ослабление некоторых запретов в сфере обыденной жизни, правда, тех, которые менее всего затрагивают религиозные основы мировоззрения.
Приведенная выше типология современных семей достаточно условна, но позволяет в общих чертах представить процесс наследования традиций в повседневной жизни. Он может происходить легким, естественным образом просто потому, что иначе невозможно, так принято, так делали бабушка с дедушкой, родители. С другой стороны, следование традициям может направляться и стимулироваться извне, кругом своего внутриэтнического общения,
а может стать результатом неожиданно возникшего интеллектуального интереса к тому, что было неизвестно или не оценивалось как нечто важное, с чем можно и следует идентифицироваться. Внешне одно и то же поведение (например, проведение религиозного праздника в семье) может иметь в разных семьях разную «идеологическую» мотивацию: делаю, потому что так положено, потому что не могу не делать, потому что осознаю как некую ценность, потому что знаю, что это необходимо для меня, для моей семьи.
Современная семья живет чрезвычайно насыщенной жизнью. Насыщенность событиями и информацией, неизбежно подлежащей восприятию, интерпретации и усвоению, заставляет современных людей быть многозадачными, т.е. делать одновременно несколько дел, уделять внимание синхронно нескольким процессам. Однако, как и раньше, важной составляющей процесса преемственности социокультурного опыта поколений и развития духовнонравственных отношений является досуговая сфера семьи. Социологи установили тесную связь между семейным благополучием и проведением досуга. Всегда проводит досуг вместе только одна из пяти несчастливых супружеских пар, среди счастливых эта цифра в 2-5 раз выше. В счастливых семьях происходит взаимообогащение интересов супругов и их детей, досуговая деятельность носит преимущественно развивающий характер. В целом, досуг является как бы зеркалом зрелости человека как личности: по характеру его досуга о человеке можно сказать очень многое.
Современный социум создает напряженную ситуацию для досуговых интересов семьи по ряду причин: усиливается расслоение семей по уровню доходов, развивается депопуляция, формируются межэтнические браки, растет число разводов, внебрачных детей, разрушается традиционная структура семьи (увеличение количества неполных, материнских, альтернативных, маргинальных семей); изменяются старые, общепринятые нормы поведения, характер супружеских отношений, взаимоотношения между родителями и детьми, отношение к воспитанию. Как следствие, нарушается многовековая преемственность народного педагогического опыта, утрачиваются многие ценности отечественной культуры, знание фольклора, являющегося одной из основ национального воспитания россиян.
В связи с этим закономерным становится обращение к осмыслению содержательных характеристик досугового пространства современной семьи. Особое значение имеет анализ социально-культурных условий развития семейного досуга, которые представляют собой совокупность технологических компонентов современной социально-культурной деятельности, включающих педагогические технологии культуротворчества и рекреации, охраны здоровья, развития просветительства, менеджмента клубной работы.
Известно, что в сфере досуговой деятельности существуют значительные социально-культурные, имущественные, гендерные различия, а также различия, связанные с жизненным циклом. Мужчины больше, чем женщины, проводят свободного времени вне дома, при этом женщины, вне зависимости от того, есть у них оплачиваемая работа или нет, имеют меньше свободного времени в целом, поскольку, как уже говорилось, им приходится уделять больше внимания заботе о семье, устройству домашнего очага. Представители социального слоя менеджеров и высокооплачиваемых служащих вовлечены во все сферы проведения досуга, что является отражением уровня их финансового благополучия. Молодежь и пенсионеры имеют больший физический объем свободного времени, эти две группы существуют вокруг досуга, живут ради досуга.
Досуг семьи прямо зависит от финансового состояния всех ее работающих членов. С другой стороны, время и материальные ресурсы семьи, отводимые для развлечений, являются «лакомым куском» для современной индустрии досуга, шоу-бизнеса, турагентств и пр. Человечество со времен Второй мировой войны живет в обществе потребления, где абсолютно все покупается и продается. Рыночный механизм реализуется и в сфере досуга. С каждым годом индустрия досуга становится не похожей на себя прежнюю, всегда добавляются новые виды и услуги времяпровождения.
Практика свидетельствует, что досуговые интересы современной семьи не разрушаются, они видоизменяются, обретая новые черты, осваивая и утверждая новые ценности, развивая и совершенствуя организационные формы семейного досуга.
Вместе с тем среди исследователей доминирует точка зрения, что ценности семьи остаются неповторимыми, уникальными, незаменимыми в своей специфичности никакими другими ценностями. Культура людей немыслима без семьи, любви, детей, супружеских и родственных отношений.
Список литературы
1. Ленуар, Р. Неосознаваемая семантика и заранее сконструированный объект: «семья» / Р. Ленуар, Д. Мерлье, Л. Пэнто, П. Шампань // Начала практической социологии. - М. : Институт экспериментальной социологии ; СПБ. : Алетейя, 2001.
2. Бергер, П. Общество в человеке / П. Бергер // Социологический журнал. -1995. - № 2. - С. 162-181.
3. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт. - М. : Фонд экономической книги «Начало», 1997.
4. Бергер, П. Социология: Биографический подход / П. Бергер, Б. Бергер // Личностно-ориентированная социология. - М. : Академический проект, 2004.
5. Кон, И. Психология ранней юности / И. Кон. - М. : Просвещение, 1989.
6. Кузьмин, А. Концептуальные подходы к исследованию жизнедеятельности семьи / А. Кузьмин // Семья в России. - 1996. - № 1.
7. Бергер, П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. -М. : Academia-центр, 1995.
8. Чередниченко, Г. А. Механизм социокультурного воспроизводства на примере средних школ с углубленным изучением иностранного языка / Г. А. Чередниченко // Молодежь России: социальные ориентации и жизненные пути (Опыт социологического исследования). - СПб. : Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2004.
9. Харченко, И. Образование в системе жизненных ценностей и жизненных планах старшеклассников, методология и результаты социологического исследования в Новосибирске / И. Харченко // Социальные изменения в России и молодежь : сборник работ победителей конкурса научных проектов «Российские общественные науки: новая перспектива». - М. : Московское общество «Научный фонд», 1997.
10. Адамски, В. Влияние социального происхождения на уровень образования и профессиональных достижений / В. Адамски, Х. Доманьски // Социология в странах Центральной и Восточной Европы : хрестоматия. - М. : Изд-во Российского университета дружбы народов, 2005.
