CC BY
61
Bibliography
1. Svinjin, P.P. Kartina Orenburga i ego okrestnosteyj (Iz zhivopisnogo puteshestviya po Rossii izdatelya «Otechestvennihkh zapisok» v 1824
godu) // Orenburgskiyj krayj v proizvedeniyakh russkikh pisateleyj / avt.- sost. Prokofjeva A.G., Puzaneva T.N. - Orenburg, 1991.
2. Kign-Dedlov, V.L. Zametki i kartinki // Gostinihyj dvor. -1999. - № 7.
3. Dalj, V.I. Bikeyj i Maulyana // Orenburgskiyj krayj v khudozhestvennihkh proizvedeniyakh pisatelya. - Orenburg, 2001.
4. Stepnoyj, N. (Afinogenov N.) Skazki stepi. - Samara, 1919.
5. Oryabinskiyj, Yu. Rodnaya ulica moya // Gostinihyj dvor. - 2001. - № 12.
6. Dalj, V.I Uraljskiyj kazak // Orenburgskiyj krayj v khudozhestvennihkh proizvedeniyakh pisatelya. - Orenburg, 2001.
Статья поступила в редакцию 18.09.12
УДК 81^25(06)
Ravshanov M. SEMIOTIC ADAPTATIONS OF TRANSLATION. The article contains the model of translation, considered as the family meta-language. It is set that a model takes into account the roles of all links of client, his former an initiator translation, translator of original text, initial text manufacturer, initial text sender, initial text recipient, translation, recipient of translation.
Key words: model, translation, adaptation, text initial, translator.
Махмуд Равшанов, канд.филол. наук, доц. каф. иностранных языков Навоийского гос. горного института Республики Узбекистан, г. Навои, E-mail: mahmudravshanov@rambler.ru
СЕМИОТИЧЕСКИЕ АДАПТАЦИИ ПЕРЕВОДА
Статья содержит модель перевода, расцененную как своего рода метаязык. Установлено, что модель принимает во внимание роли всех звеньев клиента, бывшего инициатором перевода, переводчика исходного текста, исходного текстового изготовителя, исходного текстового отправителя, исходного текстового получателя, перевода, получателя перевода.
Ключевые слова: модель, перевод, адаптация, текст, исходный, переводчик.
В процессе перевода коммуникативная деятельность индивида протекает в сферах двух языков, причем их функции различны: исходный язык функционирует в плане реализации, а язык перевода используется в плане трансмиссии. При совпадении многих знакотипов и структур на различных уровнях - части речи, синтаксические, дистрибутивные и сочетаемостные структуры синтагм, типы предложений и т.п. - наблюдается ряд существенных расхождений и в плане выражения, в плане содержания, складывается такая субстанциональная метаязыковая сущность, которую именуют метаязыком перевода. Она образуется в процессе перекодирования и порождения разноязычных или относительно равнозначных отпечатков слов двух языков [1, с. 4].
Каждый из языков-участников процесса перевода имеет свои особенности и характеристики на уровне сложившихся моделей, которые соответственно реализуются в метаязыке. Сам перевод становится метаязыком, поскольку он лексически, лексикографически, семиотически, в знаковой интерпретации, в фонетической интерпретации отличается от каждого отдельно и является продуктом образования двух или более языков, включая их семиотику и семантику в своей формально-грамматический статус [2, с. 121].
Переводчик зачастую интуитивно строит логическую цепь информации, переходя от одной языковой системы к другой. При этом ему нужно выбрать необходимую информацию - это справедливо для переводчика как устной, так и письменной речи -первичного текста и воспроизвести ее в конечном тексте. С другой стороны, мы можем также говорить о метаязыке как о совокупности знаков, по Ч. Пирсу, составляющих первичную и конечную интерпретанты [3, с. 21-134]. В понятие «первичная ин-терпретанта» вкладывается семантическую направленность иллокутивного действия, оказываемую на переводчика в процессе понимания текста на языке оригинала. Конечная интер-претанта представляет собой семантическую направленность иллокутивного действия, оказываемого на реципиента в процессе понимания им текста на языке перевода, подготовленное переводчиком в результате долгих и серьезных усилий в процессе перевода [4, с. 11]. Процесс перевода строится на тех же принципах, что и процесс коммуникации, описанный Ч. Пирсом. Здесь можно говорить о процессе перевода как о «коммуникации перевода» [3, с. 21-134]. Переводчик любого текста непосредственно знакомится с информацией на языке оригинала, определяет тематику, стиль и смысл текста, его субстанциональность и модальную характеристику, данную автором информации. В сознании переводчика возникает данная информация в виде знака или ряда знаков с их значением, составляющих первичную интерпретанту.
Решение этой задачи предполагает детальное сопоставление содержания оригинала и перевода, описание структуры этого содержания и относительной важности ее компонентов на различных уровнях, отражение в тексте воздействия различных
факторов ситуативного и культурно-исторического характера. Полученная переводчиком информация кодируется им также в виде знаков на языке перевода, причем знаков и модального характера, к которым относятся как языковые - модальные слова, модальные частицы, модальные словосочетания, фразеологизмы и идентификаторы выражения значений модальности. И неязыковые знаки - интонация, отрицание, интуиция, художественные средства языка, а также средства, выражающие истинное и ложное в языке. При этом качество перевода определяется уровнем языковой компетентности и менталитета переводчика. Критерием перевода, вероятно, может служить наиболее точное отражение смысла исходного текста, сохранение его модальных и стилевых характеристик. Формально-грамматическая структура, однако, может быть произвольной только до той степени, какую позволит стиль. Разумеется, перевод должен быть лишен калькирования и в разумных пределах заимствований.
Специфическая прагматика процесса перевода содержит в себе широкие возможности отношений в семантическом и лексическом плане на семиотическом уровне. Рассматривая прагматику коммуникаций в художественном тексте, можно разграничить так называемые внешние факторы текста, которыми переводчик манипулирует и которые моделирует в процессе своей деятельности [5, с. 9]. Статичную величину составляют окружающая обстановка, место действия и драматические персонажи. Динамическая величина складывается из действий, планируемых и представляемых автором. Статичную величину можно, видимо, отождествлять с речевой или коммуникативной ситуацией, а динамичную - с речевыми событиями как с частями социального действия и взаимодействия или как с макроречевым актом, состоящим из объединения одиночных речевых актов.
Физический же статус адресата и соответственно его деятельная активность существенно меняются в зависимости от условий общения. Например, собеседник в устном диалоге, зрителя в театральном зале и слушателя телевизионной передачи, читателя газетной заметки или поэтического произведения: во всех типах общения адресат - явно или имплицитно - существует. Стратегия субъекта речи его физического отсутствия органически включает в себя адресованность коммуникативного акта, «фактор адресата» [6, с. 234].
Собеседники обращаются к элементам речевой ситуации. Они могут связывать аспекты лингвистической формы с аспектами контекста. Это значит, что устные и письменные переводчики должны рассматривать все элементы, относящиеся к данной речевой ситуации, принимая во внимание что ни Норд, ни другие авторы теории перевода не прилагали усилий для того, чтобы дифференцировать и характеризовать роли инициаторов, производителей, отправителей и реципиентов. Типовые участники речевой ситуации состоят из говорящего (производителя текста), адресата (непосредственного получателя, реципиента), пассивных участников аудитории при говорящем, свидетели или
случайные слушатели. Задавая вопрос или делая примечание к обсуждаемому вопросу, мы становимся говорящими. Обсуждаемое в этом случае будет предметом нашего речевого акта, а аудитория будет представлять собой аудиторию при говорящем слушателей. Целью речевого акта является оптимальное усвоение слушателями сообщаемой информации. При этом мы должны учитывать «качество» слушателей. Обратимся к письменному переводу. Подлинным адресатом письменного произведения является читатель, к которому обращается автор. Но читатель может дифференцироваться: обычный читатель, критик или обозреватель, которые с различных точек зрения могут оценивать труд автора. Последние два типа читателя являются скорее пассивными участниками. Автор может писать свое произведение, стараясь предупредить их возможные возражения, но такое произведение будет уже не подлинным, а искусственным. Разделение коммуникативных ситуаций первичного и конечного текстов и, соответственно, двух макроречевых актов четче в письменном переводе, чем в устном. Как известно, коммуникация при переводе осуществляется сложным путем. Один из коммуникантов передает информацию, создавая речевое произведение (текст) с помощью исходного языка. Эта информация поступает к переводчику, который передает ее с помощью
речевого произведения на язык респондента. Последнее сообщение интерпретируется другим коммуникантом, завершая акт общения [7, с. 67-141]. В семиотическом выражении его конечный текст устанавливает связь с первичным текстом, особенно между смысловыми структурами конечного и первичного текстов. В коммуникативном переводе переводчик должен вызвать в своем воображении и передать читателю фантазии автора первичного текста.
Процесс перевода, рассматриваемый в аспекте прагматики метаязыковой субстанциальности, определяется как завершенное явление, если присутствует сторона речевого поведения, воздействующая на собеседника, речевое давление на него, иначе - результат усилий к достижению цели, завершение семантического метаязыкового взаимопроникновения - перлокуция [4, с. 11].
Семиотика Ч. Пирса включает понятие интерпретанта, которое мы рассматриваем как особо важный момент в процессе перевода для продуцирования и восприятия знака [3, с. 21-134].
Знак адресуется кому-либо таким образом, что он создает в уме другого человека эквивалентный знак или, возможно, более усовершенствованный знак.
Библиографический список
1. Колшанский, Г.В. Прагматика языка II Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М.Тореза. - М. - 1980. - Вып. 151.
2. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. - М., 1984.
3. Пирс, Ч. Логические основания теории знаков. - СПб., 2000.
4. Гак, В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи II Иностранные языки в школе. - 1982. - № 5.
5. Мороховский, А.Н. Текст в диахроническом аспекте II Текст как высшая единица коммуникации: сб. науч. трудов Киевского ГПИИЯ.
- 1984.
6. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата II Изв. АН СССР - 1981. - Т. 4.
7. Колшанский, Г.В. Контекстная семантика. - М., 1980.
Bibliography
1. Kolshanskiyj, G.V. Pragmatika yazihka II Sb. nauch. trudov MGPIIYa im. M.Toreza. - M. - 1980. - Vihp. 151.
2. Kolshanskiyj, G.V. Kommunikativnaya funkciya i struktura yazihka. - M., 1984.
3. Pirs, Ch. Logicheskie osnovaniya teorii znakov. - SPb., 2000.
4. Gak, V.G. Pragmatika, uzus i grammatika rechi II Inostrannihe yazihki v shkole. - 1982. - № 5.
5. Morokhovskiyj, A.N. Tekst v diakhronicheskom aspekte II Tekst kak vihsshaya edinica kommunikacii: sb. nauch. trudov Kievskogo GPIIYa.
- 1984.
6. Arutyunova, N.D. Faktor adresata II Izv. AN SSSR. - 1981. - T. 4.
7. Kolshanskiyj, G.V. Kontekstnaya semantika. - M., 1980.
Статья поступила в редакцию: 29.08.12
УДК 821.112.2.0
Romanyuk M.A. TRADITION OF CHRISTA WOLF IN THE WORKS OF ELFRIDA JELINEK. The article describes the main points of contact in the work of the German-speaking writers and analyzes their common reference to «women's issue». Writer show a single generalized sense of time, the cult of novelty, change of striking phenomena. Both the writer are in their literature in the way from girl to woman.
Key words: female theme, German-language literature, the confrontation of female identity, social issues, national traditions.
М.А. Романюк, аспирант Забайкальского гос. гуманитарно-педагогического университети
им. Н.Г Чернышевского, г. Чита, E-mail: m.romany@yandex.ru;
ТРАДИЦИИ К. ВОЛЬФ В ТВОРЧЕСТВЕ Э.ЕЛИНЕК
В работе описаны основные точки соприкосновения в творчестве немецкоязычных писательниц, дается анализ их единого обращения к «женской теме». Писательницы показывают единое обобщенное ощущение времени, культ новизны, смену ярких явлений. Обе писательницы проходят в своей литературе путь от девочки к женщине.
Ключевые слова: женская тема, немецкоязычная литература, конфронтация женской личности, социальная проблематика, национальные традиции.
Проблему личного выбора К. Вольф и Э. Елинек решают на основе обращения к «женской» теме, повышенное внимание к которой представляется одной из наиболее важных особенностей творчества писательниц. Интерес к женской тематике выражает общую тенденцию в развитии немецкоязычной литературы половины ХХ века. Мысль о том, что положение женщины в обществе служит индикатором его духовно-нравственного состояния, настойчиво прозвучала в произведениях Б. Райман («Франциска Линкерханд»), М. Вандер («Доброе утро, красавица»), Г. Тетинер («Карен В.»), И. Моргнер («Жизнь и приключения тробадоры Беатрис»). Писательницы открыли для себя феномен женщины, обостренно реагирующей на социальное и -шире - вселенское зло. Исконно женские побуждения и чувства
- добросердечие, самоотверженность, чувствительность - неизменно присущи героиням женских произведений [1].
Для К. Вольф и Э. Елинек тема женщины, безусловно, носит знаковый характер. В рамках ее писательницы решают более широкую проблему - поведение человека в обществе. Женщина как носительница высших духовных идеалов человечества в произведениях Вольф призвана если не преобразовать мир, то, по меньшей мере, выявить его «болезни» и указать на существование иных возможностей бытия. Всегда присутствующая в произведениях писательниц тема конфронтации женской личности с общество, окрашенная в социальные тона, перерастает в восьмидесятые годы в проблему столкновения двух цивилизаций - матриархальной, и патриархальной. Пессимистический
